Текст книги "В тени Рюджина (СИ)"

Автор книги: Халег Чудинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 81 страниц)

Выяснить, насколько эффективной была бы против химеры техника Нагато, Яхико так и не удалось. В темных небесах сверкнула молния и через миг оглушающий гром снизошел на землю.

Звуковая волна пробежала по телу Яхико, а удар воздуха едва не сшиб с ног, забросав клочьями дерна и горстями земли. За раскатами грома было почти не слышно, как болезненно и пронзительно взвыл монстр.

Шиноби потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя и узнать, что произошло.

– Здесь пора поставить точку в вашей войне, – голос, озвучивший эти слова, кажется, не был громок, но ветер странным образом разнес их на сотни метров вокруг.

За короткой фразой Яхико внезапно накрыла странная дрожь и животная паника, поднявшаяся из глубин сознания. И без того быстро стучащее сердце парня затрепыхалось, сбиваясь с ритма. На глаза начала наползать тьма, а в ногах поселилась предательская слабость. В сознании Яхико удержал только испуганный всхлип сжавшейся в его руках Конан. Большого труда ему стоило перебороть себя и поднять взгляд в сторону источника голоса.

Но сначала он все же увидел монстра, с которым только что им пришлось сражаться. Огромная туша сейчас оказалась вмята в землю, отброшена обратно в котлован, созданный шиноби Аме с помощью техники Дотона. Осыпавшиеся края и отброшенный во все стороны грунт наводили на мысль, что чудовище буквально вколотили в землю невидимым гигантским молотом. А сама химера, словно мертвая бабочка, оказалась приколота тонкой, ярко сияющей лазурью иглой в несколько десятков метров длиной. Только присмотревшись, можно было понять, что это не застывшая молния, а неимоверно длинное змеящееся лезвие меча.

На рукояти которого стояла человеческая фигура в развеваемом на ветру белом кимоно и с черными волосами. И ярко пылающими багрянцем глазами.

– Орочимару, – холодный голос Ханзо был не так громок, как у неожиданно появившегося незнакомца, но учитель оказался недалеко от Яхико, поэтому его было слышно хорошо, – какого демона ты здесь забыл?

– Как видишь, спасаю твою жизнь. И жизни твоих шиноби. Эту войну пора прекратить. Переговорами, а не сражением.

Громкий голос человека, названного учителем Орочимару, словно втекал в уши Яхико. И хоть слова были произнесены без явной угрозы, но чунину удавалось с большим трудом подавлять приступы странного животного страха, накатывающие на него из самых глубин души. Впервые за долгое время Яхико стало не хватать воздуха настолько, что если бы он мог поднять руки, то давно бы сорвал с себя маску. Легкие жадно нагоняли воздух, но горло словно сдавила невидимая удавка. Если бы не фильтры респиратора, то Яхико бы подумал, что отравлен.

– С нашей прошлой встречи ты стал слишком самоуверен, – рассерженно процедил Ханзо.

– И у меня есть для этого повод. Я стал сильнее.

– Сила не всегда решает. Ты один.

С каждым словом голоса становились все более гулкими и далекими для Яхико. В глазах все постепенно темнело, а веки становились все тяжелее. Последнее, что парень услышал, прежде чем упасть в обморок, была фраза:

– Думаешь, твоя группа поддержки в этот раз тебе поможет, Саламандра?

Глава 26. Лучшее сражение – то, которое не состоялось

2 января 46 года от начала Эпохи Какурезато

За выход на сцену я дал бы себе высший балл. Артистизм, исполнение, произведенный эффект – все на высшем уровне. Но каким трудом это далось! Восходящие потоки воздуха трепали одежду, и, надеюсь, это скрывало дрожь в руках и ногах.

Эффектное появление потребовало существенных усилий. Особенно наиболее сложные техники тайдзюцу, вроде Бьякко и Гембу, которые мне без использования Шичи Тенкохо применять до сих пор сложно. Естественно, произвести на шиноби впечатление было неплохо, но на деле пафосный выход на сцену был вынужденной мерой.

Сначала нужно мне было использовать Тенсо для мгновенного перемещения к нужной точке. Все-таки за битвой я наблюдал с помощью додзюцу, на почтительном расстоянии. Техника телепортации, естественно, как следует потрепала мое тело, даже несмотря на использование тайдзюцу Генбу. Благодаря этому водяному панцирю меня не разорвало на части, но после телепортации все равно пришлось использовать технику Замены Тела для самоисцеления. После чего мне потребовалось использовать сразу два приема: Бьякко, чтобы обездвижить Роена, и Воздушную Тюрьму, чтобы обезвредить лишних шиноби. Тайдзюцу в виде сотканного из воздуха тигра прекрасно сработало против поглощающего чакру монстра, а ниндзя Амегакуре, оказавшись под давлением сакки и, лишившись кислорода, в большинстве своем выбыли из строя.

Техника Воздушной Тюрьмы, Футон: Фуро, напоминает по сути своей Водяную Тюрьму, а по объему – Танцующую Акулью Тюрьму Хошигаки. Большой объем воздуха заключается в сепарирующую сферу, пропускающую кислород только с одной стороны. Бьякко привел в движение большую массу воздуха, обновив газовую смесь в пределах Воздушной Тюрьмы. Так как невидимая мембрана свободно пропускала кислород изнутри, но не пропускала его снаружи, то почти все шиноби Амегакуре оказались в атмосфере с крайне низким содержанием кислорода.

От такого их респираторы спасти не могли, однако не всех шиноби удалось вывести из строя таким образом. Достаточно опытные джонины способны задерживать дыхание на очень длинный для обычного человека срок. Ханзо был как раз из таких.

– С нашей последней встречи ты стал сильнее, Орочимару, – голос главы Амегакуре звучал глухо из-за маски, но на удивление разборчиво. – Только твое самомнение выросло несоизмеримо. Твоя техника подействовала не на всех, но, вижу, потребовала больших усилий. Думаешь, можешь сейчас ставить свои условия?

– Думаю, могу. Иногда мне кажется, что я слишком часто показываю свои способности. И ты должен помнить, что я сейчас показал далеко не все из них. Уж безнаказанно отправить на тот свет несколько десятков бессознательных чунинов у меня получится. Можешь в этом сомневаться, но готов ли ты в случае ошибки заплатить жизнями своих шиноби?

С Ханзо сейчас на ногах осталось еще около одного или трех десятков людей. Точно сказать я не мог, потому что многие были в сознании, но их боеспособность оставалась под вопросом. На самом деле, промедление мне только играло на руку. Чем дольше они дышат обедненной кислородом газовой смесью, тем меньше проблем мне доставят. Правда, подо мной еще был Роен, которого так просто придушить не получалось. Кецурьюган позволил обнаружить в теле зверя близко к спине в области роста щупалец сплетение меридиан. Это было что-то вроде очага чакры, пронзив который с помощью Кусанаги, мне удалось приглушенного Бьякко монстра на время обездвижить. Однако сейчас требовалось заняться им более основательно.

Стоя на Кусанаги, я могу находиться над собственной Воздушной Тюрьмой и сохранять достаточную дистанцию с высасывающими чакру щупальцами химеры, но в нынешнем положении ни запечатать Роена, ни поймать его в проклятую печать было почти нереально. Не с моими техниками. Мой стиль джуиндзюцу и фуиндзюцу хоть и вобрал в себя многое из самых разных школ, но основан все же на методах Корня и часто требует физического контакта с целью, в отличие от, например, Цепей Чакры. Вместо Кусанаги мне бы сейчас пригодился больше Тоцука – один тычок и нет проблемы. Не уверен, правда, что им можно воспользоваться без Сусано, да и самого клинка у меня все равно нет.

Поэтому первым поднял руку, сложив пальцы в печать Конфронтации, я. Одна из простейших ручных печатей, Тайрицу но Ин, упрощала концентрацию чакры для несложных и быстрых техник. С помощью нее я мог бы моментально активировать Шичи Тенкохо или Режим Мудреца. А так же это был самый явный намек Ханзо о моей готовности к началу поединка.

Саламандра мой посыл понял и так же сложил пальцы в печать Конфронтации. На несколько долгих секунд мы застыли, не сводя друг с друга глаз. Пока Ханзо первым не опустил руку. К моей удаче, он был неплохо осведомлен о традициях Конохи и смог понять, что я не только готов к поединку, но скорее жду мирного разрешения наших разногласий.

В обычном сражении нет места для традиций спарринга шиноби, которые включают в себя обязательное обозначение намерения сражаться в виде печати Конфронтации и заключение мира после спарринга в виде печати Примирения. Если какой-то шиноби вне товарищеских схваток начинает следовать этикету Дентотеки но Шиноби Кумите, значит, он ждет не боя, а сдачи своего противника, чтобы решить дело миром.

На личном опыте могу сказать, что такое следование традициям помогает разойтись миром чаще, чем попытка договориться на словах. По крайней мере, при конфликтах шиноби в Стране Огня. Но и в сопредельных государствах тоже работает. Ханзо, например, догадался, чего я от него жду, и обозначил печать Примирения. Вакай но Ин предполагала, что мы должны также обменяться своеобразным рукопожатием, но обстановка не благоволила, так что я тоже ограничился только тем, что опустил руку, обозначая мирные намерения. И заодно отменил технику Воздушной Тюрьмы. Шиноби, конечно, крепкие ребята, но тут есть и генины Амегакуре, которые вполне могут ненароком отравиться углекислым газом. Все-таки технику я контролирую далеко не полностью, и в границах невидимого барьера не только падает концентрация кислорода, но может и увеличиться количество двуокиси углерода.

– Не желаешь объяснить, какое у тебя дело к Рококу, что ты решил появиться здесь лично? – холодно поинтересовался Ханзо.

При этом он первым делом сделал глубокий вдох, как только после отмены техники Воздушной Тюрьмы ветром к нему принесло свежий воздух. Даже такому привыкшему с этой маской к вечному сниженному количеству кислорода и увеличенной концентрации двуокиси углерода в дыхательной смеси шиноби нахождение в моей технике доставило неудобства. Нужно это запомнить. Только для начала стоит придумать ответ на вопрос Саламандры.

– А мне нужно что-то объяснять? – в ответ полюбопытствовал я. – Считай, просто пекусь о твоем здоровье. Сейчас не то время, чтобы Амегакуре становилось слабее.

– Значит, это забота обо мне, – с насмешкой произнес Саламандра. – Благодарю.

– Не стоит. Я забочусь в первую очередь о себе.

Подготовив печать и спрыгнув со своего постамента, я под прикрытием Гембу смог проскользнуть между щупалец Роена и наложил на него Печать Пяти Элементов. Как временное решение – сойдет. Поток чакры в химере нарушен, поглощать ее с помощью своих отростков он пока не сможет. Пусть Хакуджа-сеннин не смог убить эту тварь, но запечатать-то ее сумели и люди. Потом разберусь, как именно они смогли это сделать.

– Политика – это искусство возможного. Чтобы сохранить свою страну, у меня этих возможностей не так уж много. Когда в соседях большие и сильные страны, маленьким, чтобы сохранить независимость, нужно уметь балансировать на их интересах, – снова обратился я к Ханзо. – Вакцинация подошла к концу, действие защиты пяти Каге заканчивается, а я не хочу, чтобы Страна Звука стала чьей-то колонией. Ты сам знаешь, что сохранить суверенитет – это не тривиальная задача. Для ее решения мне в числе прочего необходимо, чтобы Амегакуре в ближайшие годы могла, как и прежде, вести самостоятельную политику. Что с возможными потерями в этой битве было бы не так просто, согласись.

– И после своих слов ты надеешься, что я ими удовлетворюсь? – вскинув бровь, задал риторический вопрос Саламандра. – С такой заботой о моем благополучии с твоей стороны, позволь мне быть немного наглым. Говори, какие у тебя планы на мою деревню.

Я раздраженно смерил взглядом Ханзо. Этот паскуда быстро смекнул, что мои угрозы насчет убийства шиноби Амегакуре выглядят нелогично в свете моего заявления о желании сохранить боеспособность Страны Дождя. Впрочем, Саламандра тут не виноват – я сам сглупил.

– Для моих планов достаточен сам факт существования твоей какурезато, – процедил я в ответ. – Да и других независимых деревень это тоже касается. Мне, знаешь ли, понравилась ситуация, когда моя страна нужна всем, и никто ее не трогает. С вакцинами мне повезло, а сейчас есть уже иные востребованные продукты. Большая Пятерка не сможет поделить Страну Звука на всех, а кому-то одному они ее не отдадут. Использовать чужие интересы и конфликты удобно, однако в такой игре всегда нужно оставлять себе запасные тропинки. И чем больше их, тем лучше. Так уж получается, что Страна Звука со всеми ее замечательными и уникальными товарами сильно зависит от не менее замечательных и уникальных товаров других стран. Не хочу, чтобы великие державы чувствовали себя еще более незаменимыми для Отомуры, чем они есть на самом деле. Для этого мне нужны Страны Железа, Песка, Дождя. Да и Камня тоже.

Ханзо внимательно выслушал мои слова, после чего на несколько секунд задумался.

– Кажется, называть тебя одним из Саннинов уже не стоит, – наконец ответил он. – Белый Змей Конохи умер, породив вместо себя этого… Рюджина. Твои методы – это не методы шиноби.

– Не так давно в чем-то подобном меня упрекал Цучикаге, – хмыкнув, заметил я. – Этот тип сам любит действовать нетипичными для шиноби методами, но попенять на это другим никогда не забудет. Оноки обеих чаш весов как он есть.

– Я не упрекаю тебя, – медленно сказал Саламандра. – Возможно. Только возможно, что твои методы мне даже нравятся.

Ханзо оборвал себя на полуслове, подозрительно посмотрев на меня.

– Ты сейчас сравнил меня с Оноки, которого считаешь лицемером, не так ли? – лицо Ханзо скрывала маска, но, кажется, в его глазах промелькнуло легкое удивление. – По-твоему, я тоже «обеих чаш весов»?

– Ну, что-то общее у вас есть, но сравнивать тебя с Оноки нельзя. Он может показывать себя образцовым шиноби, но всегда будет иметь тысячу и один способ решить свои задачи самыми разными способами, которые для шиноби не характерны или даже считаются презренными. Ты же живешь как шиноби, хотя не всегда хочешь этого.

– Гм. Слышать о твоих способностях и стать их свидетелем вживую… – пробормотал Ханзо, с сомнением разглядывая меня. – И чего же я хочу, по-твоему?

– Мира. Может, сейчас ты уже сам в этом не уверен, но мира, – разведя руками, сообщил я собеседнику. – Когда-то ты верил, что сможешь его принести людям. Не знаю, сохранил ли ты эту веру сейчас. Не уверен, что ты сам это знаешь. Когда-то ради мира ты был готов на многое. Даже поспособствовать объединению великих держав, хотя это значило бы и исчезновение твоей родины тоже. А сейчас ты сам начал войну против соседних какурезато.

– Как ты и сказал: политика – искусство возможного, – недовольно ответил Саламандра. – Не всегда получается совершать желаемые поступки, иногда жизнь и соседи не оставляют хороших путей.

– Так уж и не оставляют? Ты же понимаешь, что война не принесла бы твоей стране больших выгод. Ты постарался выставить ее в выгодном для себя свете, но со стороны-то видно, что она не входила в твои планы. Не думаешь, что войну тебе помогли развязать?

Может, я и ошибаюсь, может, просто такое стечение обстоятельств, но просто для некоторых великих держав эта война Амегакуре с мелкими селениями во многом выгодна. В частности, я бы сказал, что это вариант проверки реальных сил какурезато. Подобное пыталась провернуть Коноха в Стране Звука, а здесь действовали более хитро. Или просто была возможность не самим заставить Амегакуре шевелиться, а загрести жар чужими руками. У меня-то таких соседей, как Рококу нет. В Странах Железа, Гор и Горячих Источников скрытых деревень не осталось.

А здесь нашлись «торпеды», которых не жалко пустить на убой, заодно решив ряд задач: узнать возможности Амегакуре, охладить отношения между Странами Дождя и Камня, протестировать в реальных условиях новую взрывчатую смесь, опробовать новые тактические схемы.

– Я знаю, что за спинами этих идиотов действует чье-то Анбу, – с презрением махнув рукой в сторону Рококу, ответил мне Ханзо, – но ты попробуй им это докажи.

– Попробую, – согласился я.

Раз я все равно влез в это дело, то придется обе стороны примирить. Без заблаговременных договоренностей с Ишигакуре влезать в войну на чьей-то стороне не очень разумно, мне через Страну Камня еще торговать и сообщение с Роураном налаживать нужно будет.

Может, и вправду проще было дождаться, пока Нагато убьется об этого Роена, а потом присвоить себе риннеган? Но тогда, скорее всего, пришлось бы лично иметь дело с Зецу. Да и в целом слишком неопределенно все начинает выглядеть. Я не слишком великий комбинатор и стратег, чтобы быть уверенным, что в тех условиях получится добиться своих целей.

Может, я и излишне осторожен, но от осторожности люди погибают реже, чем от опрометчивости. А с Рококу как-нибудь уж договорюсь.

3 января 46 года от начала Эпохи Какурезато

– Конфликт в Стране Камня может быть выгоден многим сторонам, – устало откинувшись на спинку кресла и позволив своему секретарю, старику Самиру, унести канцелярские принадлежности со стола, сказала Сальма. – У Страны Ветра давний интерес к водяным запасам Страны Дождя – план ирригационного канала через пограничные горы имеется давно, территория севернее Деревни Керамики могла бы быть озеленена и пригодна для сельского хозяйства. Вопрос только в цене. Когда-то ради нескольких гектаров плодородных земель Суна отказалась от биджу, Ханзо надеется на сопоставимую сделку, но нынешние власти Страны Ветра не готовы к такому. Сама вероятность появления возможной зависимости от воды Страны Дождя – уже большая цена. Небольшая встряска режима Саламандры со стороны Анбу деревни Песка выглядит логичным шагом для увеличения договороспособности Ханзо.

– Вряд ли такой мелкий укол сподвиг бы Ханзо снизить цену за водяные ресурсы своей страны, – заметил я, разглядывая панораму Роурана за окном королевского кабинета. – Из разговора с ним я понял, что его гражданская администрация планирует построить у себя объекты водородной генерации. Так что на водные ресурсы у них свои виды.

– Сомневаюсь, что об этих планах знала Сунагакуре, – отмахнулась Сальма. – Тем более конфликт мог быть только подготовкой к другим операциям. Нынешний Казекаге готов на решительные шаги. У него часто расходятся интересы с дайме Страны Ветра, появление отдаленного от побережья источника продовольствия усилило бы позицию Сунагакуре в переговорах с гражданскими властями.

– Может быть, – не стал отрицать я.

Королева Роурана всяко лучше меня разбирается в тонкостях внутренней политики Страны Ветра. Здесь есть свои особенности, основанные на климате и географии. Большая часть населения обитает в прибрежной плодородной зоне, в то время как большую часть территории государства занимает Великая Пустыня, где издревле обитали роды и кланы шиноби. По сути, это две разные цивилизации, объединившиеся под одним знаменем из-за внешнего давления.

Побережью с их немногочисленными самурайскими родами нужна была защита и покровительство шиноби пустыни, которым, в свою очередь, нужны были золото и товары, производимые гражданским населением. В начале эпохи, когда шиноби массово объединялись в какурезато, союз пустыни и побережья был взаимовыгодным: Сунагакуре защищала Страну Ветра от угрозы других государств и получала всевозможную поддержку с плодородного запада. Первый Казекаге, Рета, имел авторитет в своей деревне и мог продвигать ее интересы при дворе дайме, но с его смертью система утратила баланс. Кланы пустыни утратили хрупкое единство, на чем мог играть правитель Страны Ветра. Используя интересы разных родов, новый дайме фактически держал Сунагакуре на коротком поводке. При этом ему было во многом безразлично, что там творится в пустыне и за ее пределами, чем в свое время сама Сальма и воспользовалась, добившись суверенитета своего королевства.

К счастью ли, к сожалению ли, но это не особо образумило нынешнего дайме. Он продолжил политику поддержания определенного уровня разрозненности кланов Сунагакуре, благодаря чему мог снизить нагрузку на свой бюджет, уменьшить финансирование скрытой деревни. Естественно, Казекаге с таким положением дел был не согласен и пытался положение своей деревни улучшить. Еще Рета сделал первые шаги, выбив себе плодородные земли у Страны Огня. По странному стечению обстоятельств, после этого поступка он прожил очень недолго. И когда Второй Казекаге, Шамон, добился значительного увеличения боевой мощи и успехов на фронтах Второй мировой за счет марионеток, что укрепило его власть и значительно уменьшило зависимость от поставок продовольствия, то и он внезапно скончался.

Теперь вот уже Третий Казекаге, Тенрай, наступает на те же грабли, пытается укрепить единство кланов и расширить сельскохозяйственные угодья под своим непосредственным контролем, чтобы приобрести больше независимости от столицы. И, о чудо, жить ему осталось не так уж и долго.

Может, это просто мое видение, и я ударяюсь в конспирологию. А, может, дайме Страны Ветра реально умный и хитрый мужик, что нужно учесть в будущем уже мне лично.

– Говоришь, Страна Дождя мечтает о водородной энергетике? – вмешалась в ход моих мыслей Сальма. – И Ханзо тебе об этом проговорился. Не находишь это странным? На мой взгляд, он не из тех, кто, не имея уже готовых мощностей по генерации водорода, признался бы конкуренту о своих планах.

– Он мне в них и не признавался. Выводы я сделал сам, основываясь на оговорках и косвенных данных. На Рококу Амегакуре напала, как мне кажется, еще и чтобы захватить технологию производства аобико, точнее, один из элементов его производства, который не удалось ранее выкупить, – пояснил я. – Специальный абсорбент, с помощью которого предполагается хранить и водород. Ты сама понимаешь, что хранение горючего газа – та еще проблема, которую я сам решаю с помощью печатей Узумаки и твоего Рюмьяку. У Амегакуре ничего из этого нет, так что они ищут свои способы.

– Гм… И ты спокойно к этому отнесся? – с любопытством посмотрела на меня Сальма. – Может, не стоило тогда помогать своим конкурентам?

– Узнал я об этом позже – когда уже успел помочь. Да и если бы узнал, то помог бы, наверное, даже с большей охотой. У Ханзо прекрасно выстроена система безопасности, так что технологии Страны Дождя вряд ли распространятся вне ее. А промышленное развитие Амегакуре мне выгодно в будущем.

– Проект трансконтинентальной магистрали? – догадалась Сальма.

– Он самый.

Планы на развитие инфраструктуры логично вписываются в мои мечты об империи, но конкретно дорога от восточного побережья к западному необходима, пожалуй, даже без наличия империи. Гипотетическая железная дорога здорово упростила бы логистику и товарооборот. Морские пути все-таки не вполне удобны, навигация в местных морях сложная: на севере льды, на юге шторма. Да еще всякие аномалии встречаются и монстры с остров размером. Земные пути тоже имеют ряд проблем, но их проще решить, чем с климатом бороться.

Хотя «проще» в данном случае понятие относительное. Железную дорогу нужно не просто построить, что само по себе нетривиальная задача, но и погасить конфликты на ее протяжении и обеспечить ее энергией. Еще с бандитами разобраться нужно. Наличие большого числа нукенинов в принципе не добавляет стабильности в жизнь континента, а торговый путь наверняка будет привлекать многих из них. Чтобы проложить дорогу, нужно ландшафт подготовить, с местным рельефом без привлечения большого числа владеющих Дотоном шиноби не обойтись. Но они не создадут сталь для самих путей, металл для мостов и проводов. Электростанции или водородные станции опять же не шиноби будут делать, а энергия нужна для локомотивов, которые тоже нужно спроектировать и произвести.

План трансконтинентальной магистрали – это проект на далекое будущее, но готовиться нужно к нему сейчас. Хотя бы локально развивать энергетику в местах ее будущего размещения. Генерация водорода в Амегакуре без моих водорослей возможна только электролизом воды, для которого потребуются электростанции с избыточной мощностью. Вот пусть Ханзо их для меня и понастроит.

– Не думаешь, что с Рококу работала Анбу Ивагакуре? – поинтересовалась Сальма. – Вряд ли Оноки подозревает о наших планах, но правительство Страны Земли не может не замечать увеличение товарооборота по малым странам. Наличие среди них горячих конфликтов, например, между Дождем и Камнем, заставило бы купцов пересмотреть маршруты караванов. Для гипотетического северного морского пути, о котором ты говорил, это было бы выгодно. Да и просто речные пути Страны Земли тогда бы были более востребованы.

– Не исключен и такой вариант, – согласился я. – Только Страна Земли пока не предает огласке свои достижения, значит, и не планирует переманивать на них торговые караваны. Вряд ли бетонные корабли рентабельны при торговле, слишком тяжелые сами по себе. Когда появятся металлические – тогда Страна Земли может попытаться стать главной морской державой. Особенно, если конфликт между Молнией и Водой затянется, и воды восточных морей будут слишком опасны.

– Коноха так же могла вмешаться в дела Страны Камня по тем же причинам – увеличить количество торговых путей на своей территории, – добавила Сальма. – Торговля – это деньги. Транзит товаров – это деньги из ничего. Ни одна страна сейчас не хотела бы упустить такую прибыль. А что выгодно стране, то, как правило, выгодно и какурезато на ней.

– Да, выходит, я в Рококу помешал планам либо Суне, либо Иве, либо Конохе. А то и всем им разом, – подытожил я. – С Листом и так отношения непонятные, но с Камнем раньше времени ссориться бы не хотелось. У меня еще не все к этому готово.

– Ссориться вообще ни с одной державой из пяти великих не стоит, – упрекнула меня Сальма. – Ты сам предрекаешь очередную войну. В такое время малым странам лучше не привлекать к себе внимания.

Это замечание Сальмы я оставил без комментария, так как оно было вполне резонным. Однако, что сделано, то сделано. Если честно, то в любом случае как-то так получается, что я не могу не влезть в какую-нибудь историю, поэтому в любом случае стоит быть готовым к конфликтам с великими державами. И здесь неподалеку есть одно место, которое мне может помочь с увеличением собственной боеготовности.

– О чем думаешь? – почти неслышно подойдя ко мне и обняв со спины, спросила Сальма.

– Клан Рью, – кивнув в сторону севера, ответил я. – С ними оказалось сложно договориться.

– После того, как с ними обошлись какурезато в первые годы этой эпохи, ничего удивительного в их недоверии нет, – фыркнув мне в спину, заметила королева. – Они не знают тебя, дай им время навести справки, пройди испытания, и диалог наладится. С моими рекомендациями у тебя особых проблем возникнуть не должно.

– Надеюсь.

Клан Рью – исконные обитатели Корьюзана, горы и местности вокруг нее с аномальным поведением чакры. В той местности ею пользоваться без проблем могут только члены этого клана, что когда-то его и спасло. До Первой мировой войны Рью что-то не поделили с Ивой и Суной, из-за чего от некогда сильного клана остались всего несколько человек, которые выжили только за счет преимущества, которое им давала аномалия Корьюзана.

Теперь я хотел изучить ту местность для своих целей, а клан Рью до сих пор не желал видеть на своей земле посторонних.

– Ладно, Корьюзан пока может и подождать. Еще твой Рюмьяку не до конца изучен, – решил я.

Рюмьяку – вообще очень удобный объект для изучения природы чакры. Его энергия не сильно отличается от обычной, производимой людьми, чакры, ее много и у нее нет разумного носителя. Идеальное место для изучения методов накопления чакры в физических объектах, сопротивления различных материалов уникальной для этого мира энергии, проводимости, производстве и прочих полезных в народном хозяйстве вещей.

Также стало понятнее, что из себя представляет сам Рюмьяку. По сути, это искусственно созданный при помощи камней Гелела преобразователь природной энергии в чакру. Правда, тонкости его конструкции пока остаются тайной, даже Сальма знает только, как его усиливать с помощью новых камней, и не более.

Мне в последнее время кажется, что по-настоящему удивительным в этом мире является не чакра, а именно природная энергия, изучать которую в разы сложнее. Именно из нее когда-то произвел первую чакру Шинджу, Десятихвостый весь состоит из природной энергии, но плод Божественного древа – это чакра. И Хвостатые тоже из чакры состоят, а не из природной энергии. Похоже Шинджу – это органический аналог Рюмьяку, преобразователь одного вида энергии в другой. Да еще и умеет ее накапливать в плодах – полезная во всех отношениях штука, только опасная.

К сожалению, местная наука пока так и не смогла разгадать, что из себя представляет природная энергия, и как она взаимосвязана с производимой людьми чакрой. Хотя в некоторых электрогенераторах шиноби научились из природной энергии обычное электричество получать, но это с природным преобразованием Райтона связано.

Кстати, а ведь неплохая идея! Модифицировать водородные бактерии геномом Хаширамы и заставить их расщеплять воду не только с помощью фотолиза, но и используя природную энергию! Да я ж гений!

– Сальма, знаешь, что я… – хотел было я поделиться гордостью за самого себя со своей королевой, но внезапное чувство тревоги помешало завершить мысль.

– Что ты? – не поняла Сальма.

– Дочь в опасности.

– Сара?!

– Сора, – пояснил я, пытаясь определить направление, откуда исходила тревога. – Где она?

– Ее отряд отправился к побережью.

– Сейчас она совсем в другом месте… Северо-восток. Она где-то там. И далеко, – осторожно разомкнув объятия встревоженной Сальмы, я быстро поцеловал ее в лоб. – Я должен идти.

– Я отправлю с тобой…

– Долго! Этот клон и так не успеет!

Зато должен успеть оригинал.

* * *

Отдаленный грохот прокатился между выстроенных из желтого песчаника и известняка зданий. Звук проникал в черные провалы окон и отражался от стен наполовину разрушенной галереи. Очередной неистовый поток ветра врезался в ближайшую скалу, окружающую Сунагакуре, выбивая из той тучу щебня и пыли. Однако на мощный взрыв Сора почти не обратила внимания.

Осторожно отступая по влажному песку, она не сводила взгляда с нескольких фигур перед ней. Сквозь разбитый потолок, преодолевая тучи поднятой пыли, проникали тусклые лучи солнца, отражаясь от отполированной стали клинков, копий, сверл и прочего оружия. Самого разнообразного и устрашающего оружия.

Десять марионеток были созданы настоящим мастером своего дела, они разрывали своих жертв, обагряя все вокруг кровью. Они и сами были заляпаны красными пятнами, обрывками плоти и жира. Тяжелый, жаркий воздух пустыни напитался запахом потрохов и крови.

– Сора, это не твое дело. Уходи, – с трудом цедя слова, произнес Казекаге.