Текст книги "В тени Рюджина (СИ)"

Автор книги: Халег Чудинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 58 (всего у книги 81 страниц)

По телу Сары пробежала волна мурашек, когда взгляд сияющих багрянцем глаз с вертикальным зрачком скользнул по ее лицу.

– Одной сгнившей от сырости пещер веревке-переростку надоело влачить свое жалкое существование, я смотрю, – переведя взгляд на тьму, в которой скрылся Хакуджа, холодно произнес Орочимару, и эхо придавало его голосу угрожающий звон. – Я готов оборвать твою жизнь, Хакуджа Сеннин, раз таково твое желание.

– Постойте, постойте! – поспешно раздался еще один голос, на этот раз женский, и в нем слышались испуганные нотки.

Сара заметила, как зашевелились серьги в ушах Орочимару, быстро упав ему на плечи и разрастаясь. То же произошло с нефритовым браслетом на его руке. Украшения стекли с рук Рюсея на землю, обернувшись сначала массивными змеями, а затем приобретя человеческую форму. Чем-то три женщины напоминали Кавакихиме: схожая одежда и неестественно красивые бледные лица.

– Можно же просто поговорить. Наверняка это просто ошибка! – судя по голосу, теперь заговорила уже другая женщина.

– Не нужно ссориться! – более лаконично завершила мысль третья.

– Поздно, – отмахнулся свободной рукой Орочимару от тройки женщин. – Помогите Саре. Быстро.

– Лучше вам не спешить с этим, – вновь зарокотал во мраке голос Хакуджа. – Принесите мне девчонку и не мешайтесь, пока я не отведаю плоть одного зарвавшегося змееныша.

Троица девушек, уже начавшая двигаться в сторону Сары, резко замерла на месте, затравленно обмениваясь взглядами.

– Вы слышали мой приказ, – коротко сказал Орочимару, даже не взглянув в их сторону. – Вы знаете, что нужно делать.

– Д-да, Рюджин-сама! – после паузы дружно ответили женщины, испуганно закивав головами и поспешно подбежав к Саре.

Почти сразу же их руки окутало зеленоватое сияние ирьениндзюцу, медицинская чакра ласково проскользнула в меридианы Сары, направилась в поврежденные ткани, стимулируя регенерацию.

– Проклятье! Проклятье! Проклятье! – истерично шептала одна из девушек-змей, закрыв глаза и вжав голову в плечи. – Что нам делать?!

– Тагори, это тебе пришла мысль связаться с Орочимару! – обвиняюще воскликнула вторая, зло глядя на третью, молчаливо кусающую губы.

От избытка эмоций с лиц этих девушек начала сходить человечность, сквозь слишком безупречные маски начали проступать жутковатые змеиные черты. Если бы могла, Сара точно отшатнулась бы от таких помощниц в страхе.

– У нас нет выбора, мы все это знаем, – наконец, тихо сказала та, которую назвали Тагори. – Эта старая рухлядь не сможет убить Орочимару, даже если проглотит всю чакру этого его тела. Контракт не пропадет. Если мы… Я не хочу провести вечность во чреве Шинигами! Или еще что хуже. Поэтому мы повинуемся Рюджину-сама! В худшем случае, Хакуджа всего лишь убьет нас за это.

Выслушав слова Тагори, остальные две девушки с мрачной решимостью кивнули в ответ, продолжая направлять медицинскую чакру Саре.

– А ты умеешь убеждать, змееныш. Это сакки, эта воля и духовное давление, – убедившись, что ни одна из змей не спешит исполнять его приказы, произнес Хакуджа из тьмы. – Твоя сила поражает даже меня. Она продавила Рюджинкё в Рьючидо, что удивило и насторожило меня. И не зря. Это и в самом деле похоже на то, что смогла сохранить моя память. Ты совсем не тот Орочимару, которого ждал этот мир. Чудно!

Тьма разразилась предвкушающим шипением, которое прервалось чеканной фразой огромного змея:

– Твоя сила станет моей!

После этих слов Сара только и успела заметить, как тело Орочимару покрылось едва видимой дымкой марева, и через миг он пропал из виду, а пространство пещер затряслось и заполнилось грохотом и хаотичными вспышками света.

* * *

Хакуджа Сеннин. Я уже давно печенкой чуял, что ничего доброго ожидать от этой твари не стоит. После моего обучения сендзюцу престарелый белый шланг начал проявлять подозрительную активность. Даже не знаю, как это объяснить. Вроде, все было как обычно, но я нутром ощущал угрозу. Поэтому старался не появляться в Рьючидо. Однако судьба когда-то все равно должна была привести меня сюда. Правда, в итоге сделала это не лучшим образом.

Кавакихиме! Я был полон решимости спустить с нее шкуру, когда узнал причину пропажи дочери. Стоит узнать еще мотивы такого поступка, но простым порицанием она точно не отделается. Хорошо еще, что я успел вовремя совершить обратный призыв к Хиро и пробиться сквозь барьеры к Хакуджа Сеннину.

Вот только теперь передо мной стоит задача куда изощреннее. Нужно выбраться отсюда с живой Сарой. Настрой противницы не предполагал моего отступления, поэтому добровольно она меня из своих владений не отпустит. Собственно, я на этом не настаивал. Не знаю, что тут происходило, я успел лишь на последние секунды стычки Сары со змеей, но я знал одно.

Змея, именуемая Хакуджа Сеннином, должна умереть.

Пока это древнее ископаемое, умудрившееся даже попасть в число демонов Узумаки под именем Нуреуба, распиналось бессмысленной речью, я сосредоточился на подготовке.

Мне практически ничего не известно о способностях владычицы Рьючидо, но могу догадаться, что от нее ожидать. Сендзюцу. Все пространство пещеры пропитано ее сендзюцу-чакрой. Я могу ощутить и частично видеть, что и сама окружающая нас порода, и воздух могут стать оружием Хакуджа, повинуясь ее воле.

Я ненавижу сражаться на чужой территории. Даже с заведомо более слабым противником это может обернуться поражением, а Хакуджа к таким не относилась. Поэтому нужно было хотя бы немного сравнять шансы. Я успел.

Кецурьюгану тьма не была помехой. Стремительное движение Нуреуба не ускользнуло от додзюцу. Одновременно с ним сорвался с места и я. Но прежде, чем мое тело объял плотный Покров Чакры Ветра, я ощутил мощнейший откат от собственной техники. Созданное мною джудзюцу вырвало из моего тела всю накопленную природную энергию, разбрызгивая ее в стороны, нарушая привычное течение сил и мешая кому бы то ни было использовать сендзюцу.

Скрипнув зубами от прострелившей все тело боли и мотнув головой, на которую словно пыльный мешок накинули, я все же смог продолжить движение, с натугой создавая пламя Сузаку. Без природной энергии создание столь могущественных техник тайдзюцу оказалось проблематичным. Тело вообще словно утратило давно ставшую привычной легкость, а восприятие резко сузилось. В таком состоянии я даже одного крыла Экикё не смогу завершить. Но и Хакуджа явно было сейчас не многим лучше. Однако легкой победы мне ждать не приходилось.

Кольца огромного тела мелькнули в воздухе, проскальзывая мимо озаряющих пространство пещеры алыми всполохами огненных птиц. Череда выпадов Кусанаги также лишь сорвала пару чешуек, даже не пустив кровь. Зато я, слишком приблизившись к Хакуджа, едва не оказался раздавлен массивным хвостом. Без сенсорики сендзюцу я даже не сразу заметил стремительно приближающееся со спины белое чешуйчатое бревно. Повезло, оно увязло во внешнем контуре Футон но Йорой, а техника поглотила часть удара и просто снесла меня с места, спасая от участи быть раздавленным.

В полете успеваю поймать взглядом пару огромных желтых блюдец глаз. Мои собственные глаза обожгло мимолетной болью от усилившегося давления чакры. Гендзюцу Кецурьюгана затопило частичку сознания бесконечным кровавым океаном, в котором должна была полностью утонуть Хакуджа. Но через миг пришлось срочно отменять технику. Меня самого чуть не затянуло в собственное гендзюцу, в котором кровавое море внезапно сменилось бесконечным полем, кишащим белыми змеями.

Хакуджа подчинила себе мое гендзюцу! Не думал, что такое вообще возможно без как минимум шарингана.

С подлым приемом змеи я справился, но все равно замешкался и едва не был рассечен потоком воздуха.

Тенсо!

Боль пронзила все тело. Сразу же использую Замену Тела, сбрасывая покрытую ранами пустую оболочку. И уже через миг суставы восстановленного тела взвыли от боли.

Бьякко!

Пришлось напрячься, хлопок ладонью о пустоту громом разнесся по воздуху, искажая его и рождая призрачное тело огромного тигра, который тут же врезался в спину Хакуджа. Покрытая прочнейшей чешуей кожа лопнула, орошая белизну алым. Ударная волна проволокла змея вперед, дробя им скалы. Неплохой удар, но я немного просчитался. Не я один умею сбрасывать кожу.

Неистово грохоча, Бьякко врезался в стену, вминая и разрывая белую чешую, но лишь пустую старую кожу. Сама Хакуджа успела нырнуть под землю, разрывая скальные породы, словно песок. И эта ископаемая сволочь едва не переиграла меня! Следующая атака была направлена не на меня. На Сару.

Ожидаемо, но я все равно просчитался.

Тенсо!

Снова боль волной прокатилась по телу, дробя кости и разрывая мышцы. Снова Замена Тела! Морда змеи уже слишком близко.

Не успевая возиться с ручными печатями, складываю пальцы ладони в простейший жест Конфронтации. Чакра хлынула потоком по телу, норовя вырваться из-под контроля, но все же она влилась в печать на моем теле, вырывая один из самых бережно хранимых мною секретов.

Резкая боль обожгла кожу под правой ключицей. Горячая кровь хлынула наружу, пропитывая белое кимоно. Но техника сработала, вырывая из печати пару Мангекьё Шаринганов, вокруг которых быстро сформировался теневой клон.

Глаза появившейся рядом со мной копии сверкнули багрянцем, но вместо вертикального зрачка Кецурьюгана в них совершили один оборот три томое, тут же превратившись в концентрический узор.

Белая туша всей своей немалой массой врезалась в пламенеющие пурпуром реберные дуги Сусаноо. Волна трещин разошлась от моих и моего клона ног, но не успевшая ничего даже сообразить Сара и окружающие ее перепуганные змеи не пострадали, оказавшись под защитой техники Мангекьё Шарингана.

Я не мог воплотить полноценное Сусаноо, думаю, клон даже просто не выдержал бы подобной нагрузки, но этого и не нужно. Главное, он способен выдержать иную технику Шарингана.

Мьёджин!

Пурпурный остов Сусаноо быстро истаял, пропав в воздухе и скрывая всех, кто находился в нем. И вместе с тем в воздухе появился сразу десяток половинчатых скелетов Сусаноо с моими клонами в центре. Горящие пурпуром костлявые руки потянулись к белому телу Хакуджа, заставляя его стремительно отступать.

Мьёджин, техника Мангекьё, создавала иллюзию невидимости, позволяющую скрыться от чужого взора подобно технике Второго Цучикаге, и она же создавала клонов, которые, к сожалению, не были материальными, поэтому единственное, на что их хватало – это испугать и отвлечь противника. Но у меня была еще одна техника.

Онамуджи!

Только что бывшие иллюзорными руки клонов, облаченных в Сусаноо, врезались в камень, дробя его на куски. Кто-то успел угодить по слишком юркому для своих размеров Хакуджа.

Онамуджи, техника второго глаза, делала иллюзии реальными. Но была слишком сложной и отнимала много чакры.

Созданные Мангекьё клоны растворились во тьме, а мой теневой клон устало упал на пол. Из его глаз по лицу тянулись кровавые дорожки. Один из шаринганов опасно потускнел, но, надеюсь, второго хватит для защиты Сары. Я должен успеть расправиться с Хакуджа раньше, чем мой клон исчерпает чакру.

Проблема была в том, что он отнял много моих сил, которые мне пришлось, фактически разделить. А следующие пару минут растянулись в вечность, во время которой я старался разделать проклятую змеюку на колбасную нарезку. Получалось не очень. Шичи Тенкохо и Футон но Йорой серьезно выматывали. И хоть мне удалось несколько раз ранить Хакуджа, но та пока успевала восстанавливаться.

У нее было треклятски много чакры! И, несмотря на джудзюцу, мешающее использовать сендзюцу, Хакуджа все равно поглощала природную энергию. Зараза! Хорошо, что она не могла ее толком использовать, но это мешало мне прибить это живое ископаемое.

В итоге, я совершил еще одну ошибку. Когда после очередного применения Тенсо, я перестал чувствовать одну из рук и понял, что она не пожелала телепортироваться со мной, а просто отвалилась где-то в стороне, я не придумал ничего умнее, кроме как метнуть сжатый в оставшейся руке Кусанаги в Хакуджа, чтобы отпугнуть ее и сложить ручную печать для Замены Тела.

Я еще успел удивиться, когда лазурная молния Кусанаги метко угодила в цель. Сияющий клинок попал прямо в раскрытую пасть, но не нанес урона. Он был проглочен!

В следующий миг от потока энергии, ударившего в лицо, меня отшвырнуло в сторону. С недобрым предчувствием я имел сомнительное удовольствие наблюдать, как потрепанное тело Хакуджа покрывает лазурное пламя выплескивающейся чакры.

Это было препаршиво. Я даже не обиделся на загрохотавший в пещере язвительный смех этого белого чулка, набитого потрохами. Дурак, признаю. Но с проблемой нужно было что-то делать.

Ямата но Дзюцу!

Чакра разлилась по телу. Огромная пещера стремительно стала тесной, как когда-то давно, когда я только учился здесь же использовать сендзюцу.

Восемь шей уперлись в оказавшийся низким потолок. Восемь пар глаз вспыхнули багрянцем в темноте, топя сознание Хакуджа в кровавом океане гендзюцу. В этот раз она не смогла перехватить технику, но и не полностью в нее попала. Неважно! Должно хватить!

Восемь хвостов толкнули мое тело вперед, к теперь кажущейся не такой уж большой Хакуджа. Мои зубы впились в сияющую лазурью плоть змеи, впрыскивая в нее яд, шеи обвились вокруг длинного тела, мышцы напряглись, сдавливая сосуды и силясь сломать ребра. Я старался поглотить чакру Хакуджа! Но вот она едва шевельнулась, и одна из моих шей оказалась просто разорвана на куски. Змея все еще была под гендзюцу, но меня это уже не спасало. Я успел потерять еще пять шей, прежде чем яд укусов подействовал на Хакуджа.

Содрогнувшись всем телом, она исторгла из себя кровавый комок, и затряслась в кашле, извиваясь под тяжестью оставшихся двух из Восьми Ветвей. Но даже это не остановило Хакуджа. Она почти вырвалась из гендзюцу Кецурьюгана. Я уже чувствовал, как начинают трещать мышцы моего измененного тела, когда все резко изменилось.

Онамуджи!

Моего клона хватило на то, чтобы еще раз повторить эту технику. Он тут же пропал. Теперь уже Сару ничто не скрывало от взора Хакуджа. Но зато мой иллюзорный, простейший и нематериальный клон, которого я сумел создать мгновением раньше, стал реальным. Он стал мной. Туша Ямата но Дзюцу, лишившись контроля моего сознания, повалилась на содрогающуюся от яда Хакуджа. Я же Шуншином оказался возле глаз змеи. Сверкнувший отблесками лазурного сияния чакры клинок, похожий на увеличенный кунай, вошел в плотную чешую и пробил кости змеи на удивление легко.

Клинок Дракона, только что полученный мною от Тацуширо, неистово засиял, вбирая в себя голубую чакру Хакуджа и направляя ее в меня. Я почувствовал странную эйфорию клинка, но у меня не было времени обращать на это внимания. Мое тело, только что воссозданное техникой Мангекьё Шарингана, едва не рвало на куски сотрясающейся в агонии Хакуджа. Необычная лазурная и сильная чакра в ней все еще сохранялась, Рьюджин не мог поглотить ее всю и сразу. И та сила, которая недавно разрывала могучие шеи Восьми Ветвей, теперь обрушилась на мой человеческий организм.

Сцепив зубы, я держался за рукоять Клинка Дракона и направил почти все силы на технику исцеления. С трудом согнув пальцы, кости в которых так и норовили раскрошиться, я сумел сложить печать, потянувшись мысленно к Кусанаги.

Удача!

Тело Хакуджа разорвало изнутри сонмом острейших лезвий. По ее коже побежала мелкая дрожь агонии.

– Ну нет, ты так просто от меня не уйдешь! – с трудом разлепив губы, простонал я, заставляя бушующую во мне поглощенную чакру прийти в движение.

Держась мертвенной хваткой левой рукой за Рьюджин, я опустил правую ладонь на лоб Хакуджа. Движение получилось смазанным. На белой чешуе остался длинный кровавый след от ладони, но, главное, сработала техника.

Черные линии фуиндзюцу быстро зазмеились по телу Хакуджа. Огромная голова начала сминаться, искажаться, втягиваясь в фуиндзюцу. Одновременно на волю вырывалась вторая змеиная туша, куда больших размеров, но фиолетового цвета. Понадобилось всего несколько секунд, чтобы заменить в собственной печати тело Манды на Хакуджа.

Хозяйка Рьючидо была втянута в печать, я же, находясь на ней, упал на раскрошенный камень. Внезапно наступившая тишина заставила пошатнуться. В ушах стоял гул, подобный грохоту прибоя. Используя Шичи Тенкохо в комбинации с Футон но Йорой, я, похоже, переступил грань третьей активации и приблизился к четвертой. Несмотря на воссозданное Онамуджи тело, резервы были исчерпаны. Мышцы были словно ватными, но больше всего пострадала кровеносная система и мозг. Кажется, некоторые сосуды мозга лопнули, и я едва успевал их сращивать. Потребуется время, чтобы это тело вновь начало полноценно подчиняться моему сознанию. Но это потом. Сейчас важнее другое.

– Получилось? – негромко пробормотал я, пытаясь сфокусировать взгляд на собственной руке.

Зрение плыло. Глаза ныли и горели. Мне передались ощущения от развеявшегося клона, который использовал мощные техники Мангекьё. Да и собственное додзюцу сегодня пришлось напрягать больше обычного. Ничего хорошего в этом не было. Пошатнувшись, я рухнул на колени. Сильно мутило, и попытки хоть что-то разглядеть только усугубляли положение.

Хорошо, что это тело не особо чувствительно к боли. Иначе я б уже просто сдох. Причем давно.

Сдернув левой рукой обрывки кимоно с правой, я смог все же рассмотреть фуиндзюцу. Изображение Манды на печати изменилось. Теперь там была белая змея с рыжей гривой волос, что делало ее похожей на восточного дракона.

– Неплохо, – пробормотал я и зацепился взглядом за до сих пор сжатый в левой ладони предмет: – А вот это плохо.

Рьюджин, Клинок Дракона, который мне так расхваливал Тацуширо, не пережил первой же битвы в моих руках. От него осталась только оплавленная и смятая, словно глина, рукоять. Я даже не успел его изучить. Глупо как-то. Зато…

Шевельнув пальцами правой руки, я совершил манящее движение. И через секунду, рассекая плоть продолжающих валяться на камне тел Манды и моих Восьми Ветвей, ко мне метнулся сияющий лазурью клинок Кусанаги.

– Если бы еще и тебя не стало, то я бы расстроился куда сильнее, – облегченно выдохнув, сказал я, убедившись, что с мечом, вроде, все в порядке.

А вот от остатков Ямата но Дзюцу можно уже избавиться. Осмотревшись, я понял, что просто ничего не вижу за горами этого искусственного мяса.

Измученное тело с трудом повиновалось. Создать технику удалось с еще большим трудом, но все же Восемь Ветвей рассыпались прахом, который тоже быстро исчез. Остался только Манда, но с этим я уж пока ничего не могу поделать. Я и стоять-то не могу пока.

Устало усевшись на камне, я осмотрелся по сторонам, пытаясь в темноте рассмотреть Сару. Без додзюцу это было трудно, но мне быстро пришли на помощь. В нескольких метрах впереди и снизу от меня вспыхнул неровный огонек, в свете которого показались Ичикишима, Тагори и Тагицу. На руки двух последних опиралась и Сара. Ее успели подлечить, но чувствовала она себя явно неважно.

– Рюджин-сама, – с почтительным поклоном обратилась ко мне Ичикишимахиме. – С вашего позволения…

Змея в образе девушки протянула вперед руки, на которых покоились два шарика глаз. Мангекьё Шаринган.

– Подойди ближе, – поморщившись, попросил я. – Я пока не в настроении двигаться.

– Простите, Рюджин-сама, но… Я не могу, – неуверенно ответила Ичикишимахиме, украдкой посмотрев на меня. – Вы… на троне. И раньше никому не дозволялось его занимать, кроме Хакуджа.

– На троне? – удивленно переспросил я, пытаясь осмотреться, но получалось плохо.

– Именно, – вмешался в разговор еще один голос.

– Хиро, и ты здесь уже, – узнал я говорившего, но неприятно удивился тому, что сейчас я даже не смог заметить его приближения.

Тьму разрезал куда более сильный источник света, чем тот, который создавала троица змей. Он всплыл над головой большого, почти с Манду уж вымахал зараза этакий, полосатого змея. Я редко призывал Хиро, но он все равно оставался, наверное, самым близким и понятным мне жителем Рьючидо, даже в сравнении с тремя нахлебницами, вечно висящими на мне. Наверное, и он понимал меня лучше, чем они, поэтому догадался создать новый источник света, который позволил мне разглядеть не только его самого, но и большую часть окружения.

Я и в самом деле оказался на троне Хакуджа. Он сильно потрепан оказался во время битвы, но прямо над моей головой тусклые лучи света падали на свиток, сжатый в зубах каменной фигуры дракона, которая все еще была целехонькой и возвышалась сейчас за моей спиной на добрый десяток или даже больше метров. Но не это главное, за что зацепился мой взгляд. Кроме Хиро в зал успели проникнуть и иные змеи самых разных размеров. С три десятка я их насчитал.

Да уж, наверняка наша с Хакуджа битва многих привлекла.

– Хех, что же… Хакуджа Сеннин умер, да здравствует Хакуджа Сеннин, – попытался неловко пошутить я, соображая, как поскорее мне в нынешнем состоянии убраться из Рьючидо вместе с Сарой.

Не думаю, что в ближайшие пару дней я хоть на что-то буду способен. Нужно призвать сюда клонов. Сражаться с такой оравой змей, пусть каждая из которых и слабее Хакуджа, мне не хочется. Не думаю, что моя шутка разрядит странную атмосферу и что они проникнутся иронией моих слов. Ведь Хакуджа Сеннин – это дословно Белый Змей-Мудрец. А меня многие знают под именем Белого Змея и сеннина, то есть Широхеби Сеннин. Иероглифы одни, а чтение разное.

На самом деле, хорошая шутка. Сам бы над ней посмеялся, не будь я в своем нынешнем положении.

– Хакуджа Сеннин умер, да здравствует Хакуджа Сеннин! – к моему большому удивлению, хором, словно репетировали, повторили мои слова три нахлебницы, склонившись в поклоне.

– Всегда поражался, как ты умеешь находить красивые и подходящие слова под самые разные ситуации, – уважительно произнес Хиро, склоняя свою массивную голову. – Хакуджа Сеннин умер, да здравствует Хакуджа Сеннин!

– Я бы не сказал, что они так уж красивы и уместны сейчас, – больше недоуменно, чем шокировано, пробормотал я, наблюдая, как один за другим склоняют свои головы змеи, повторяя один за другим:

– Да здравствует Хакуджа Сеннин!

Происходило явно что-то из ряда вон выходящее. Как я вообще оказался в таком положении? Хотя стоп! Я помню как!

– Кавакихиме, – холодно произнес я, когда эхо змеиных голосов умолкло в просторном зале.

– Да, Хакуджа-сама, – обреченным тоном вымолвила выползшая из-за спины ошарашенно оглядывающейся Сары змея в своем изначальном облике. – Я здесь и я признаю свою вину. Прошу только даровать мне простую смерть. Прошу, Хакуджа-сама.

– Смерть?! – едва не подпрыгнула на месте, услышав эти слова, Сара. – Стойте! Рюджин-сама! Каваки спасала меня ценой своей жизни! Я не могу позволить ей умереть. Я… Она просто хотела рассказать мне правду. И я… Я прошу тебя… Отец.

Мои пальцы невольно сжались на оплавленной рукояти Клинка Дракона, окончательно сминая и ломая ее на куски.

– Понятно, – глубоко вздохнув, произнес я.

Да, мне кажется, я и в самом деле начинаю понимать, что послужило причиной попаданию в Рьючидо Сары. Все демоны Узумаки, как же это глупо! И что мне теперь делать с этими девчонками?

Взглянув в глаза дочери, я понял, что выбора-то у меня нет, если я хочу оставаться отцом и не хочу лишиться дочери.

– Хорошо, – еще раз вздохнув, кивнул я. – Глупость не порок, но она должна быть наказуема в любом случае.

На вмиг воспарявшей после моих слов Каваки все еще держалась моя техника перевоплощения, с помощью которой она долгое время могла находиться в образе меча. Пусть недавно эта девчонка смогла ее ослабить, но в своем нынешнем состоянии я еще способен внести изменения в уже созданное дзюцу.

Тело змеи на секунду погрузилось в дым. И пока я скрипел зубами от боли после использования чакры, Каваки шокировано рассматривала свое новое тело, явно не в силах поверить глазам.

– Ты помилована, Кавакихиме. Но в напоминание о собственной глупости будешь носить более подходящий тебе облик, – довольный собой, устало поведал я вертящейся под взором десятков пар змеиных глаз макаке, в которую мной была превращена Кавакихиме.

– Ичикишимахиме, – с трудом поднимаясь на ноги, позвал я одну из нахлебниц.

– Да, Хакуджа-сама, – не в силах отвести взгляда от впавшей в прострацию Кавакихиме, ответила змея.

– Нам нужно вернуться, пока люди не начали волноваться. Ты же сможешь нас переместить?

– Да, Хакуджа-сама!

– Сара, – позвал я тоже глядящую во все глаза на Каваки дочь.

– Отец?

Неловко улыбнувшись от такого обращения и направленного на меня взора дочери, я негромко попросил:

– Давай мы оставим все произошедшее в тайне от мамы, ладно? Ну, хотя бы большую часть.