Текст книги "В тени Рюджина (СИ)"

Автор книги: Халег Чудинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 81 страниц)

И сейчас приближалось время третьего штурма.

– Ты снова угадал, – с легким удивлением заметил Курама, наблюдая, как ущелье впереди медленно утопает в текущем с востока молочном тумане. – Они применили эту технику.

– Вы до сих пор настаиваете, что я просто угадываю, Курама-сан? – горько улыбаясь, посмотрел на Кьюби Акай Куроба. – Нам потребовалось проанализировать много битв, мы потеряли несколько разведчиков в процессе, и все для того, чтобы иметь представление о тактике Киригакуре. Пока они действовали предсказуемо. Для них мы – типичная мелкая страна. Наш контингент они хотели оперативно взять в окружение, отрезав линии снабжения и пути к отступлению, после чего уничтожить всех. Сейчас до них должно уже дойти, что нахрапом нас не взять.

– Но с дождем и туманом ты угадал? – вопросительно посмотрел на шиноби Кьюби.

– Нет. Метеоролог рассчитал, когда окончится дождь, – махнув в сторону штаба, ответил Куроба. – А с окончанием дождя, который прибивал бы к земле туман, Киригакуре первым делом применят свою технику Сокрытия в Тумане. Она скрывает их от прицельного огня и дает преимущество при рукопашной.

– Может, тогда стоило оставить здесь больше владеющих Футоном, чтобы эту завесу сдуть? – предположил Курама, глядя на непроглядный поток белого тумана.

– Их не так много. Пришлось сконцентрировать их на речном русле и в ущелье Коруй. Там у нас сосредоточены меньшие силы, пусть в случае необходимости хотя бы отпугивают противника способностью нейтрализовать их маскирующую технику. Это даст им шанс выжить и продержаться в случае моих ошибок. Для меня желательно, чтобы основное направление атаки проходило по этому ущелью.

– Кажется, понимаю, – кивнув, ответил Курама.

Хитрости масштабных человеческих сражений были интересны. Раньше биджу смотрел на схватки совершенно под другим углом. Если задуматься, то раньше он никогда в битвах и не участвовал. Всегда была лишь охота. Либо его на людей, либо людей на него.

– Если туман станет мешать, то я могу помочь от него избавиться, – сказал Курама Акаю.

– У вас другая задача, Курама-сан, не стоит тратить силы впустую.

– Это не отнимет много сил.

– И все же не стоит.

Настаивать Кьюби не счел нужным. Если человеку нужно будет, то он вспомнит о предложении. Тем более туман – не такая большая проблема. Раз Куроба его предвидел, то должен был подумать, как с ним бороться. У Курамы же задача проще – быть резервом. Средством, которое поможет переломить ход битвы в случаях, которые Куроба учесть не смог. Помимо Кьюби было еще несколько резервных отрядов из сильных шиноби, вроде Рёши Бутай, на тот же случай, но Курама был… Курамой. Куроба не знал об истинной природе стоящей возле него девушки, но знал, что она очень могущественна.

– Шиноби Кири преодолели вход в ущелье, – предупредил биджу Акая.

– Как вы… – хотел было что-то спросить Куроба, но, похоже, сам ответил на свой вопрос. – Да, вы же с Кумотори, Курама-сан, простите. Можете сказать, сколько их?

– Я чувствую их эмоции, но они идут слишком близко друг к другу и они слишком далеко, – ответил Кьюби. – Может, сотня. А, может, и полтысячи.

– Гм, а можете указать направление? – жестом попросив генина принести планшет с картами, уточнил шинобигашира.

На них Курама примерно и указал направление, пытаясь точнее определить источник эмоций и помогая сориентироваться Чиноике, дальность видимости додзюцу которых туман ограничивал. Это было не так просто, когда вокруг полно людей, но киринины все-таки выделялись особым настроем. Две неудачные атаки вызвали в них ненависть и злобу, в то время как шиноби Отогакуре испытывали воодушевление.

Вообще, находясь среди людей, Курама научился лучше понимать их эмоции. Жить среди людей в качестве человека было интересным опытом. В последние годы Кьюби уже начал забывать, что к нему могут относиться без ненависти, но Отогакуре вернуло утраченные воспоминания. Нет, не нужно было предаваться иллюзиям. Люди оставались людьми, в большинстве своем они были малодушны и легко поддавались негативным эмоциям, но если ты сам человек, то их проще заставить принять и понять тебя, выслушать и поменять точку зрения. Ими можно управлять.

– Шинобигашира-доно, – обратился к Куробе один из ниндзя. – Техника Киригакуре преодолела предел и опасно приближается к нашим позициям.

– Действуем согласно плану, – напряженно ответил Акай.

Курама же расслабленно повел плечами и повертел головой, подыскивая себе место посуше, где можно было бы присесть. Кажется, у Куробы все идет достаточно предсказуемо и пока необходимости вмешательства биджу не требуется.

К сожалению для Кьюби, судьба любит подкидывать неприятности как раз тогда, когда ты их уже не ждешь. Огромный, пузырящийся и бешено вращающийся шар вылетел из-за пелены тумана, когда Кьюби только сделал первый шаг к брошенному орудийными расчетами ящику из-под боеприпасов. Не распознать в этой технике, вмещающей в себя колоссальное количество чакры, Бомбу Хвостатого Курама не мог. Так же, как не мог ответить на нее своей аналогичной техникой.

Он сделал все, что успел: собрал чакру и выпустил ее в виде тонкого луча в направлении Биджудама. Он не успел собрать энергию для полноценного отражения вражеской техники, но его контратака все-таки смогла сбить ее с пути. А потом ей на пути встретился барьер, созданный кланом Ямада. Защитная техника рассыпалась со звуком разбитого стекла, но так же увела снаряд в сторону.

Сотканный из чакры шар врезался в горы позади позиций Отогакуре, подняв в небо сонм камней и пыли, образовав в теле горы огромный кратер. Взрывная волна и грохот пришли почти мгновенно, прокатившись по лагерю, сметая палатки и едва не сбивая с ног. Курама отвернулся от летящего в лицо мусора, борясь с потоком воздуха и чувствуя, как неистово треплет одежду и собранные в косу волосы ветер. Но на это он обращал мало внимания.

Вслед за Биджудама в позиции Отогакуре снова летели новые снаряды, уже попроще и поменьше. Похожие на Бомбы Хвостатого водяные шары. Курама знал название этой техники. Суйтон: Дайкайсуидан.

– Там Санби! – перекрикивая рев ветра и гвалт людей, сказал Кьюби Куробе и тут же поправился: – Джинчурики Треххвостого!

Пару водяных шаров Курама успел сбить, остальные остановили шиноби. Эта техника была проще Биджудама, но и она причиняла много хлопот. Куроба яростно кричал, раздавая приказы. Один из шаров он сбил лично, разрубив его в воздухе.

– Кажется, этого ты не ожидал? – почти радостно спросил Курама, видя, как Акай чуть ли не пинками заставляет рассыльных двигаться живее.

– Ты чему радуешься-то?! – зло сверкнув глазами, спросил Куроба, мгновенно забыв о всяком почтении.

Кьюби и сам не мог сказать, почему он испытал радость от ошибки человека. Может, ему было обидно осознавать его превосходство над собой?

– Я отвожу ставку в тыл, – крикнул Кураме Акай. – Я не ожидал, что джинчурики появится здесь!

– Мне его задержать?

– Да! – быстро обведя взглядом стремительно выскакивающих из тумана кирининов, ответил Акай. – Бери команду Мичи с собой! Выдвигайтесь Шуншином!

Курама с сомнением посмотрел на Мичи Чиноике и его группу. И решил, что лишними они, наверное, не будут. Кирининов все-таки многовато. Говорят, они опаснее шиноби Конохи.

Чтобы преодолеть расстояние до линии соприкосновения, ушло не много времени. Двигаться по очищенной оползнями от растений местности было относительно несложно. С каждым рывком звуки сражения становились все ближе. И ощущения чужих, ярких и полных злобы и отчаяния эмоций все четче. После очередного рывка Кьюби оказался в самой их гуще.

И тут же ему пришлось изогнуться, уворачиваясь от нацеленного со спины в печень клинка катаны. Взмах тонкой руки сломал чужое предплечье, появившийся рядом Чиноике коротким ударом оборвал рождающийся в горле киринина крик боли. Еще несколько шиноби Ото, вынырнувших из Шуншина, дали Кураме время сориентироваться.

Они оказались в одной из пробитых ручьями канав. Когда только собирались перемещаться сюда, здесь еще прятался взвод ниндзя Звука, но сейчас на них, оказывается, напал отряд Кири, на который Курама и нарвался.

– Вы, – указал Кьюби на одного из шиноби Отогакуре, судя по знакам на форме, командира взвода, – идете с нами. Мне нужно добраться до джинчурики. Прикрывайте, понял?!

– Т-так точно! – пытаясь отдышаться и до сих пор не веря во внезапно проявившее подкрепление, парень не сразу понял, что от него требуется, но утвердительно ответил моментально. – Так точно, Курама-сан! – повторил он, сглотнув, когда смысл приказа дошел до сознания. – Кажется, джинчурики – это девушка-оинин. Мы видели ее, когда она сравнивала позиции третьего отряда на севере.

– Тогда идем туда! – выглянув из оврага, решительно сказал Курама.

После атаки джинчурики все позиции Отогакуре оказались смяты. Разрозненные группы шиноби сражались без особой организации. Постепенно прибывающие резервные группы исправляли ситуацию, но сейчас Курама и люди с ним оказались отрезаны от основных сил, совсем рядом плескалась пелена тумана, в которой так же чувствовались прибывающие шиноби Кири.

Похоже, дальше свою технику они пока решили не распространять, так как и в самом Скрытом Тумане не все ниндзя могли вести боевые действия в таких условиях. Но маскирующая техника давала кирининам возможность быстро отступать и незаметно перебрасывать отряды шиноби, концентрируя их в уязвимых участках обороны Отогакуре.

Описанной командиром взвода девушки-оинина видно не было. Но можно спрогнозировать, где она появится. У Куробы сегодня неплохо удавалось играть в пророка, Кьюби не должен быть хуже какого-то человека!

Кураме было внове вести за собой людей. Было внове сражаться в человеческой битве. Ему до сих пор было внове находиться в человеческом теле. Но убивать шиноби он мог в любой ситуации. А осознав на собственном опыте хрупкость человеческого тела, пределы возможностей обычных шиноби, узнав их с другой стороны, лишать их жизни стало еще удобнее.

Люди сминались под ударами хвостов. Шерсть на них окрасилась кровью. Она же стекала с когтей на руках. Оказывается, если твой противник не Орочимару, Юко или кто-то их уровня, вырвать ему сердце – это не такая большая проблема. Пробиваясь сквозь кирининов, Кьюби все же смог вывести свой отряд к группе союзников. Здесь было больше шансов привлечь внимание джинчурики и найти его.

Наверное, как раз эффективность Курамы в итоге все же привлекла нужную ему куноичи. Ощущение чужой жажды крови было удивительно сильным, оно заставило замереть стоящих рядом с Кьюби шиноби. Более мощным сакки на памяти биджу обладал только Орочимару. И к такому давлению биджу стал уже привычен. Чужая ненависть только предупредила его о приближении угрозы.

Взметнувшиеся хвосты отразили вырвавшийся из облака тумана сгусток воды. Техника Суйтона обожгла легкой болью и умчалась в небеса, а Курама набросился на источник сакки.

Джинчурики скрывалась в тумане. Она явно умела в нем сражаться и прятаться. Но ее же жажда крови манила Кураму, словно маяк. Острые когти столкнулись с холодным клинком, высекая искры и обламывая хрупкий металл лезвия. Удар хвостов по воздуху создал мощный порыв ветра, разорвавший в клочья технику Сокрытия в Тумане на несколько десятков метров вокруг. Курама хищно улыбнулся, увидев перед собой куноичи в маске оинина. И почувствовав в ней чакру Исобу.

– Ты откуда такое вылезло, животное? – прозвучали из-под маски брезгливые слова.

Курама не счел нужным отвечать. Хвосты нанесли удар, но ловкая куноичи смогла ускользнуть от них. И тут же едва не была насажена на когти. Она была опытной и сильной. Но ее навыки не шли ни в какое сравнение с Орочимару. Кьюби чувствовал, как в женщине растет страх и ненависть. В очередной раз едва не будучи раздавленной хвостами, ей пришлось взять больше энергии Исобу.

Тело куноичи скрылось за пузырящейся чакрой биджу. Пусть она была всего лишь джинчурики, но она умела контролировать ее и обладала многими способностями Треххвостого. Небольшая Биджудама, созданная Курамой, врезалась в такую же, выпущенную джинчурики. Взрыв разметал обрывки тумана, заставил Кьюби вжаться в землю, упираясь в нее всеми четырьмя конечностями. Комья грязи мешали обзору, но чувства Лиса позволяли не упускать противника из виду.

Даже когда ее тело распалось на несколько копий, Курама ясно ощущал главный источник ненависти и злобы. Мощный луч чакры прорезал пространство перед Курамой, распыляя несколько клонов куноичи, но самому оригиналу удалось избежать смерти.

Она была ловкой и хитрой. И, поняв, что с ней сражается кто-то с силами биджу, она стала еще и осторожной. Кураме приходилось избегать ее попыток заманить его в ловушку. Однако не всегда это получалось хорошо.

Оказавшись в коралловой ловушке техники Исобу, которую создал клон куноичи, Курама едва не упустил противницу. Ей удалось разорвать дистанцию, и она начала создавать новую технику. Зарычав, Курама рванул вперед, ломая белые коралловые наросты вокруг себя. Шиноби никогда нельзя давать время на ручные печати!

Однако он опоздал. Его тело едва не врезалось в появившееся в воздухе водяное зеркало. И врезалось бы, если бы из-за тонкой зеркальной пленки на Кьюби не набросилось его отражение. Теперь уже самому Кураме пришлось отражать атаки лисьих хвостов и острых когтей. И не только их, джинчурики, получив поддержку, направляла на него все новые техники. Она даже успевала сыпать подначками и весело хохотать.

– Не знаю, что ты за монстр, но из твоей шкурки получится отличный коврик!

Курама в ответ зло рыкнул, широким ударом заставив воздух вокруг себя уплотниться и отбросить нападавших. Он хотел сменить стратегию и оценить свою позицию. Похоже, он сильно оторвался от группы Мичи, стоит к ним вернуться. И как раз, когда он собирался это сделать, взгляд Курамы зацепился за его клона, созданного куноичи Кири.

Он… И в самом деле походил на животное. Он и был им! Клон был создан чакрой Исобу, он был создан на основе Курамы и был почти полноценным клоном биджу. Именно таким биджу, каким видели его люди! Девять хвостов яростно извивались за спиной, сгорбленная фигура двигалась, словно карикатурный зверь, то и дело норовя опуститься на четвереньки. На искаженном яростью лице белел звериный оскал, в горящих алым пламенем глазах не было и проблеска разума, только ненависть. Чудовище, бездушное оружие, зверь на поводке шиноби. Но и сама создательница клона была немногим лучше.

Ее врожденная жажда крови и насилия вкупе с тяжелой ненавистью в чакре Исобу создали странную смесь эмоций. Курама никогда и ни от кого не ощущал подобного. Животная ярость, смешанная с человеческой жестокостью, желанием убивать, причинять боль, пытать не только физически, но и морально. Эта куноичи, объятая чакрой биджу, уже сама не походила на человека. Не только потому что ее фигура была скрыта за черной массой чакры и крови, но и из-за ее душевного состояния. Даже раньше, когда ее лицо не походило на кровавую маску демона с черным провалом рта и белыми пятнами глаз, когда ее тело еще не покрывала кипящая черная масса, превращающая ее в некое подобие Исобу, уже тогда она не была человеком.

Люди не должны быть такими. Курама жил среди них, он видел многих в Отогакуре, мог прикоснуться своей способностью едва ли не к их душам, узнав скрытые за масками эмоции. Они не были такими, как эта куноичи. Даже Орочимару был больше человеком, чем это существо из Кири.

– Чего это ты замер, коврик? – издевательски рассмеявшись, спросила куноичи, чей голос был искажен преображением джинчурики. – Неужели надеешься, что если будешь смирным, то я позволю тебе жить? Ошейник хорошо бы на тебе смотрелся!

– Нет, – наконец, снизойдя до ответа, хмуро сказал ей Курама. – Ты ошибаешься.

– Да что ты говоришь, коврик…

Выпрямившись и чувствуя, как с лица сползает звериный оскал, Кьюби не отрывал глаз от уродливой копии себя самого и холодно ответил Куноичи:

– Ты ошибаешься, я не животное. Я мико. Я жрица из храма Кумотори. Я Курама, которую уважают и знают во всей Стране Звука!

Ответ куноичи на спонтанно сорвавшиеся с уст Кьюби слова, которые биджу удивили больше, чем джинчурики, прошел мимо ушей Курамы. Внезапное пришедшее отвращение к собственному отражению и к его создателю заставило Кьюби испугаться. Испугаться и начать действовать совсем иначе, не так, как подсказывали инстинкты. Методом, который не заставляет выглядеть и быть чудовищем.

Ладони одетой в потрепанные алые хакама и посеревшую от грязи мокрую рубаху рыжеволосой девушки сложились в ручную печать. Когда океан чакры пришел в движение, порождая сразу десятки точных копий Кьюби, таких же мико с девятью яркими хвостами и боевито прижатыми к черепу ушами, на ее лице не отражалось ничего, кроме холодного презрения к противнику.

– Я Курама из Страны Звука, – руки десятков клонов сложили новые печати, – и я не позволю такому чудовищу, как ты, топтать землю моей страны!

Куноичи не была наивной девочкой и не думала ожидать окончания приготовлений Кьюби, однако убежать от десятков пламенных и воздушных потоков, сплетающихся и угрожающе воющий огненный смерч, полетевший над землей и мгновенно испаривший туман Киригакуре, она не успела. Естественно, преобразившегося джинчурики так просто не убить, но и у Курамы не было намерения ее отпускать. Она должна ответить за то, что делает с Исобу. Ей нужно показать, что значит быть биджу на самом деле!

Глава 34. Интерлюдия. На грани

22 июля 46 года от начала Эпохи Какурезато

Акичи тяжело сползла по шершавому стволу дерева, теплому от недавно плясавшего по нему пламени. Горящие от боли руки безвольно упали вдоль тела, ноги уже не держали. Даже плюхнувшись на задницу, она продолжала чувствовать, как дрожат колени и ноют от усталости мышцы. От пронизывающей боли из глаз текли слезы, которые девушка уже не пыталась сдержать. С трудом всхлипнув, от чего правый бок прострелила острая жгучая боль, Акичи дрожащей, покрытой волдырями после отражения техники Райтона рукой поправила упершуюся в сломанные ребра броневую пластину в разгрузочном жилете.

Рядом, тяжело и шумно вздохнув, опустился на землю Кашима. Его белоснежная шерсть была опалена, острые рога окроплены кровью. Акичи нежно и с благодарностью погладила горячий бок призванного оленя, который сегодня уже не в первый раз спасал ее жизнь. Чуть в стороне, шатаясь, оперся на воткнутую в тело киринина катану Арата Куроба, одной рукой перетягивал открывшуюся на предплечье рану Тору Фума. К нему на помощь неровной походкой направилась Инага Узумаки. Еще семеро шиноби, трое из которых принадлежали ее клану, медленно отступали от края неровного, едва держащегося круга барьерной техники, за которой хищно плескалась серая пелена тумана.

Акичи без сил запрокинула голову к темным небесам. Дождь давно прекратился, молнии перестали сверкать, а гром больше не гремит раскатисто от одного края горизонта до другого. Над головой продолжали висеть лишь серые, постепенно светлеющие тучи.

А группа шиноби под ними все еще жива. Они до сих пор все живы.

– Еще… К-ха! – хрипло произнес Нару, но кровавый кашель заставил его прерваться. – Еще одна атака – и нам конец.

Нару Шиин, дядя Акичи, лежал рядом с ней, по другую сторону от Кашими. Его ноги были переломаны техникой Суйтона, судя по болезненной бледности его лица, обезболивающие ему, как и самой Акичи, помогали уже слабо. Но Нару продолжал крепко сжимать в руках флейту. Благодаря его гендзюцу удалось отбить еще одну атаку, но Акичи уже почти не ощущала в мужчине чакры. И после контузии легкого ему сложно не только говорить, но и пользоваться флейтой, которая нужна для техник клана Шиин.

– Где этот демонами деланный Широ, когда он нужен?! – зло прошипела Тахири, рухнув на колени возле Кашимы, навалившись на бок оленя и заслужив его неодобрительный усталый взгляд.

Внучка Микан была не менее бледной, чем Нару, ее руки были наскоро перетянуты окровавленными бинтами. Сегодня она потеряла много крови и чакры, но благодаря ей они еще были живы. Только еще одно исцеление кровью ее просто убьет. Она уже сейчас должна валяться в беспамятстве, как Минай Ринха позади Шиин, и только выносливость Узумаки пока не давала ей уйти.

Что касается вопроса Тахири, то Котоширо и все прочие владеющие Хирайшином шиноби были отведены в тыл для переброски резервов. Успеют ли они это сделать, пока не понятно. Акичи было приказано удерживать позиции, постараться продержаться до их возвращения, мешая силам противника зайти во фланг основным силам Отогакуре, чтобы избежать образования котла. Когда она получила это сообщение? Час назад? Нет, судя светлеющему небу, это было еще вчера. Сколько они уже сражаются на этом холме? Откуда подтягивают резервы, раз на это потребовалось так много времени? Из Страны Гор?

– Акичи… – слабым голосом позвала девушку Тахири. – Моих сил еще хватит… на разок. Возьми их.

– Молчи, – устало ответила Акичи, быстро догадавшись, о чем говорит девушка.

– Ты должна вернуться, – упрямо продолжила говорить Тахири. – На северо-западе были слышны звуки боя. Седьмой отряд… Наверное, они пытались прорваться к нам через окружение. Мы можем попытаться выйти к берегу. Они сражались там. Это близко. Ты сможешь прорваться. Ты должна. Кашима вынесет тебя хоть из ада.

Олень одобрительно фыркнул, выжидающе посмотрев на хозяйку.

– Молчи, – снова безучастно ответила девушка, рассматривая тяжелые облака над своей головой. – Оба молчите.

– Она права, Акичи-сама, – негромко поддержала Тахири Инага, успевшая помочь Фума. – Вы – глава клана. Вы не должны были оказаться здесь, и вы должны жить.

Акичи едва не рассмеялась. И рассмеялась бы, если бы не боль от сломанных ребер. Уйти, когда Нару Шиин и Минай Ринха не могут сделать и шага. Уйти ценой жизней Тахири, с трудом стоящего на ногах Араты Куроба, дрожащего от лихорадки после ранения отравленным кунаем Тору Фумы. Никто из них не сможет пережить еще одного сражения. Даже Кашима. Он будет защищать Акичи, пока жив сам, но и его силы на исходе. Сможет ли он вообще прорваться через окружение?

– Мы все равно… Все равно не можем больше оставаться здесь, – внезапно произнес Нару. – Я чувствую приближающуюся чакру. Она далеко и это… плохой знак.

Акичи встревожено перевела взгляд на клубящийся за барьером туман. Эта техника шиноби Тумана должна была скрывать чакру, прячущихся в ней кирининов. Акичи и ее команде пришлось занять высоту, чтобы хотя бы частично выйти за пределы Киригакуре. Но даже так, если Нару ощущает чакру издали, то она должна быть очень сильна.

– Джинчурики? – обреченно прошептала Акичи, понимая, что кроме него это не может быть больше никто.

Какая ирония. Она все же нашла того, за кем должна была охотиться.

– Тогда нам стоит рискнуть, – сказал слышавший разговор Фума. – Акичи-сан, вы и в самом деле глава клана и обладаете уникальными знаниями, которые нужны Рюджину-сама. Вы должны попытаться.

Акичи со всем возможным в ее состоянии удивлением посмотрела на Фуму. Он же понимает, что для него это верная смерть либо от очередного ранения, либо от побочных эффектов стимуляторов. Девушка сама могла понять такую готовность пожертвовать собой у Узумаки и у Шиин. Но клан Фума…

– Мы все здесь уже мертвы, Акичи-сан, – негромко, но уверенно произнес Арата Куроба, видя сомнения на лице девушки. – Мы должны были умереть в боях с Кагуя и друг с другом. Должны были погибнуть во время Второй мировой. Сдохнуть, сгорая изнутри, от тифа. Мы живы только по милости Рюджина-сама. Если есть шанс спасти вас, то мы это сделаем. Вы глава клана, вы нужны Рюджину-сама. Об остальном не переживайте. О мертвецах уже поздно переживать.

– Идиоты, – зло прошептала Акичи, чувствуя, как слезы с новой силой текут по щекам.

Эти безумцы, кажется, искренне верили в свои слова. Этот громадный, покрытый шрамами мечник Куроба. И тощий, костлявый Фума. Да все они безумцы! И она сама не лучше.

– Нужно собираться, – прервав напряженное молчание, напомнил Нару, сжимая в руках флейту. – Джинчурики приближается. Я могу задержать его. Заманить его в гендзюцу. Туман не останавливает звуки.

– Нет, – решительно заявила Акичи.

– Акичи-сама…

– Нет, Тахири! У нас есть приказ, – снова повторила девушка. – И мы тоже… Узумаки такие же мертвецы, как и все кланы Отогакуре. Мы все уже умерли, когда пало Узушиогакуре. Наша жизнь – в руках Рюджина-сама. И ему же я вверяю весь клан. Если ему нужна я сама, то ничто не мешает ему призвать меня вновь. Я буду ждать этого на пути в Чистый Мир и не уйду в него, пока могу быть полезна Рюджину-сама!

Поморщившись от боли в обожженных руках, Акичи достала из разгрузки один из оставшихся с ней свитков. Распечатывание хранимого в нем предмета едва не заставило девушку потерять сознание. Даже от столь незначительного использования чакры в глазах потемнело, и если бы не дерево за спиной и горячий бок Кашими под рукой, то Акичи вовсе бы свалилась на землю. Однако она все-таки добилась своего. Вместо печати на свитке осталась лежать белая, словно кость, маска. Хищный оскал окрашенной алым пасти, изогнутые рога, раскосые, подведенные черным пигментом глаза. На фронт Акичи пришла, чтобы поймать и нейтрализовать Рюдана, жреца Джашина. И для этого у нее имелась с собой маска Джашина, одного из Рейки, верховных ками Узумаки.

– Вчера мне дали новое задание. Мне поручено нейтрализовать джинчурики. И я это сделаю. Вчера, наш отряд получил задание. Мы должны сдержать противника. И мы это сделаем, – решительно заявила Акичи.

– Ты не сможешь, – слабо сказала Тахири, не сводя глаз с с маски. – У тебя не осталось чакры.

– Ты дашь мне чакру, – переведя взгляд на внучку Микан, уверенно произнесла Акичи.

Тахири подняла взгляд с маски на лицо Акичи. На какое-то мгновение на ее лице промелькнуло волнение и панический страх, но скоро они ушли, оставив безмятежное спокойствие.

– Я поняла, Акичи-сама, – спокойно ответила Тахири, не глядя начав разматывать бинты на руках.

– Сначала мне нужно надеть маску, – остановила девушку Акичи. – В ней я получу от тебя больше силы.

– Хорошо.

– Кашима, ты можешь уйти, – посмотрев в глаза призванному животному, сказала Акичи. – Войны людей не стоят твоей жизни.

Черные глаза белого оленя внимательно изучили Узумаки, прежде чем Кашима с тяжким вздохом поднялся на ноги. Его тело исчезло в туманном облаке техники, из которого на колени Акичи мягко упала нагината, белоснежное древко которой было столь же чисто, как шерсть Кашимы.

– Спасибо, – тихо поблагодарила старого друга Акичи, погладив ноющими ладонями его превращенное в крепчайшее дерево тело.

Кашима был с ней, сколько она себя помнила. Призыву она обучалась еще тогда, когда остальные дети шиноби только брали в руки кунай. С Кашимой она победила в схватке на звание чунина. Он едва не погиб, спасая ей жизнь во время штурма Узушиогакуре. И сейчас он оставался с ней. До конца.

– Каков план действий? – тем временем спросил Нару Шиин.

– Никакого плана… Мы просто дадим бой кирининам, – ответила Акичи, до боли сжав рукоять нагинаты. – Но джинчурики может быть не один. Я не смогу отвлекаться на его сопровождающих.

– Мы возьмем их на себя, – заверил Куроба, подрагивающей рукой поднимая окровавленную катану.

– В нашем состоянии на многое мы не сгодимся, – заметил Фума.

– Есть предложения?

– Да. Нашей чакры не хватит надолго. На большие техники ее тоже не хватит. Будем использовать то, на что еще способны. Я владею техникой Кагеро Нинпо: Утаката. Она позволит обойти на время ограничения Восьми Врат. В моем состоянии минуты на две, потом мне уже не поможет даже Тахири-сан, но за две минуты можно успеть многое сделать. Если у других нет ничего подобного, то есть вариант с Годжо Кибакуфуда.

– Это сложная техника.

– Частично ее можно заменить оставшимися заготовленными Взрывными Печатями. Поэтому нам нужны Кибакуфуда. Чем больше, тем лучше.

Акичи с поражающим ее саму безразличием наблюдала, как ее соратники, чудом выжившие в нескольких схватках с шиноби Кири, готовятся к последнему своему сражению. Годжо Кибакуфуда – техника, созданная Вторым Хокаге. Одно из многих киндзюцу Сенджу Тобирамы, которое часто использовалось в сочетании другим его киндзюцу, с Эдо Тенсей. Эта техника делала из воспользовавшегося ею живую бомбу. В Отогакуре эта техника не была запретной, но к ее изучению имел доступ ограниченный круг шиноби, только джонины.

В группе Акичи были только джонины.

– Когда мы стали такими безумцами? – спросила пустоту Акичи, наблюдая за тем, как Инага Узумаки с бесстрастным лицом прячет под одеждой желтоватые листы Взрывных Печатей.

– Мы всегда были такими, – услышала девушка внезапный ответ. – Мы же Узумаки.

Это сказала Тахири, сверкнув на удивление светлой улыбкой, которая выглядела очень неуместно на мертвенно-бледном, опаленном Катоном лице девушки.

– Ты права, – переведя взгляд на маску в своих руках, согласилась Акичи. – Мы, Узумаки, всегда были такими. Прощай.

– Ни за что! – возмутилась Тахири в ответ. – Там… Тебе будет скучно одной. Я составлю компанию. Как раз успею обустроить место для привала на пути в Чистый Мир, пока жду тебя.

– Всегда знала, что Оками – самый безумный септ Узумаки, – с благодарной и горькой улыбкой ответила Акичи.

– Другие никогда не решились бы на исцеление кровью, – с готовностью подтвердила Тахири. – Тогда… До встречи?

– Да, – поднимая маску демона к лицу, произнесла Акичи. – До встречи.

Нынешняя глава Узумаки никогда не была отличным сенсором, но уже и она ощущала приближающуюся чакру. Оттягивать неизбежное больше нельзя. Окинув взглядом измученный ниндзюцу холм, обгорелые деревья, изрытую землю и переломанные деревья, Акичи с жалостью отметила, что это не лучший пейзаж перед смертью, но шиноби стоит радоваться и такому. Она видит не ряды трупов своих товарищей, пусть даже сейчас они стоят, шатаясь и больше напоминая зомби, чем живых людей. И нос щекочет запах горящей древесины и влажной земли, а не вонь опаленной плоти. Все могло быть хуже.

Сделав судорожный вдох, от которого вновь прострелило болью бок, Акичи решительно надела маску на лицо.

Попыталась это сделать, но рука внезапно уперлась в непреодолимую твердую преграду, отчего покрытая волдырями кожа отозвалась жгучей болью. Удивленно посмотрев на причину внезапной заминки, Узумаки увидела, что ее предплечье сжимает тонкая, но на удивление крепкая ладонь.

– Рюджин-сама говорил, что эти маски могут быть опасны при использовании, – раздался над головой спокойный мужской голос. – Вам сейчас не стоит ею пользоваться, Узумаки-сан.