Текст книги "Роковая корона"
Автор книги: Эллен Джоунс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 27 (всего у книги 40 страниц)
– Почему ты стоишь здесь, Уольф? – спросила Аликс начальника охраны, который, казалось, врос в землю. – У тебя много срочных дел. Мы должны обдумать, как нам выдержать осаду.
– О, миледи! – воскликнул Уольф, бросаясь перед ней на одно колено.
– Право же, не стоит этого делать, – покраснев, сказала Аликс. – Что подумает императрица Мод?
– Она подумает о том, какая вы восхитительная леди и как она счастлива считать вас своим другом! – Мод, готовая расплакаться, обняла Аликс и горячо расцеловала ее в обе щеки.
Пока обитатели замка готовились к осаде, Мод наблюдала за войском со стен замка. Каков же будет ответ Стефана на вызов Аликс? Глядя вниз со стены на луг, Мод удивилась, обнаружив, что в лагере почти не готовятся к военным действиям. Видно было, как мужчины чистят оружие, доспехи и лошадей; не замечалось никаких попыток взбираться по лестницам на стены; не рубились деревья для постройки частокола, никто не делал катапульт для метания камней через стены. Что бы это означало?
Из лазурного шатра вышел человек, а вслед за ним еще двое: Стефан, его брат Анри Винчестерский и Уолерен Мулэн. Сердце Мод замерло при виде высокой фигуры кузена, одетого в кольчугу, в наброшенной на плечи черной мантии. На таком большом расстоянии было трудно разглядеть черты его лица, но Мод увидела, что Стефан поднял голову и, будто почувствовав ее напряженный взгляд, стал пристально глядеть прямо в ее сторону. Это было почти как внезапный удар в живот железным ядром, и у Мод перехватило дыхание.
Вздрогнув, она отступила назад, оказавшись не готовой к сокрушительному столкновению гнева, боли, страсти и любви, охвативших все ее существо. У нее закружилась голова, и она вцепилась в парапет, дрожа всем телом. Долгие годы Мод пыталась подавить свои чувства к Стефану, за исключением желания отомстить, но, к своему стыду и ужасу, знала, что, если Стефан вдруг появится рядом, она может броситься в его объятия и опозорить себя навсегда.
Когда неистовый ураган чувств улегся, Мод поспешила разыскать Аликс, которая пошла со своими фрейлинами в караульное помещение.
– Уолерен и епископ Винчестерский находятся рядом со Стефаном, – сказала она Аликс. – Но фламандца нигде не видно.
– За это мы должны благодарить Бога. Итак, епископ здесь. Не понимаю, почему он остается верен своему брату после Кентерберийского дела.
– Я задавала себе тот же вопрос, – вымолвила Мод.
С озабоченным видом Аликс спросила:
– Как вы думаете, если мы будем бросать вниз камни, бочонки с горящей смолой и лить со стен замка кипящую воду, это отобьет у людей Стефана охоту взобраться сюда по лестницам?
– Мы? – изумилась Мод.
– Ну да, конечно, все женщины. Не можем же мы просто стоять и ничего не делать.
Представив себе кроткую Аликс и ее робких фрейлин, швыряющих с крепостного вала горящие смоляные бочонки, Мод еле удержалась от смеха.
– Нет, разумеется, мы должны содействовать обороне. К счастью, я не заметила никаких попыток лезть на стены, но если это произойдет, ваши усилия наверняка отобьют у них всякое желание к подобным действиям.
Аликс не переставала удивлять ее. Именно в те моменты, когда все считали, что она напугана до смерти, у нее обнаруживалось железное мужество, о котором Мод никогда не подозревала.
Ближе к вечеру, приблизительно часов через шесть, вернулся герольд. Все обитатели замка – рыцари, стражники, слуги, священники и фрейлины – собрались в большом зале, чтобы услышать ответ короля. В зале царила напряженная атмосфера мрачных опасений, но все собравшиеся уже с самого утра ясно осознавали, что им делать. Они единодушно объединились вокруг своей госпожи, полные решимости не позволить королю завладеть Арунделем.
– Король желает принести официальные извинения госпоже Суссекса, – начал герольд, – и искренне сожалеет, что она нашла его требование нерыцарским. У него никогда не было намерений преследовать беременных или беспомощных женщин. Если графиня Анжуйская будет передана ему в руки, он обеспечит ей безопасность и под охраной отошлет к ее брату в Бристоль. Ей не причинят вреда, и замок осажден не будет. Король Стефан клянется в этом честью рыцаря.
Зал сотрясался от одобрительных возгласов, но Мод стояла, буквально застыв, не в силах поверить собственным ушам. Стефан решил отпустить ее? Невероятно!
– Я вот все думаю, мадам, почему король разрешает вам ехать в Бристоль? – встревоженно сказал начальник охраны. – Дать вам возможность ускользнуть от него подобным образом – в высшей степени безрассудно. Какая ему в этом выгода? Может, здесь какая-то хитрость?
– Да, в его решении нет смысла, – согласилась Мод, – он ничего не получает, а теряет много.
Аликс прочистила горло.
– Возможно, Стефан сделал этот жест для того, чтобы его считали благородным рыцарем. Подобные соображения для него важнее здравого смысла.
Уольф покачал головой.
– Позволив графине уехать, король подвергнет корону опасности и подтолкнет страну к гражданской войне.
– Но ведь он только что публично поклялся в сохранности доставить Мод в Бристоль, – взволновалась Аликс. – Подумайте, какой позор для него будет, если он нарушит клятву.
– Мы все видели, чего стоят его прежние клятвы, – заметила Мод.
– Я бы не доверил графиню Анжуйскую его попечению, – сказал Уольф.
– Я твердо верю, что во всем, что касается Мод, Стефан будет вести себя благородно, – стояла на своем Аликс.
– В таком случае, ваше великодушие приводит вас к ошибочному мнению, миледи. Мадам – его враг. Почему он должен обращаться с ней более почтительно, чем со своим братом?
Аликс сильно покраснела и попыталась избежать взгляда Мод. Чувствуя себя неловко, она начала беспокойно заламывать руки.
– Я имела в виду только то, что король является рыцарем, – произнесла она, заикаясь. – Он поклялся защищать женщин и детей…
«Пресвятая Мария, – подумала Мод, – должно быть, Аликс подозревает, будто я что-то значу для Стефана. Но только ли об этом она подозревает?» Беспокоясь, как бы разговор не принял опасный оборот, Мод быстро подошла к герольду.
– Кто будет сопровождать меня в Бристоль? – спросила она.
– Упоминали о лорде Мулэне, – ответил герольд.
По телу Мод пробежала дрожь.
– Передай своему господину, что это неприемлемо. По дороге в Бристоль со мной наверняка приключится какая-нибудь случайность.
– Погоди. – Аликс увлекла Мод в сторону, где их не могли услышать. – Вы помните, как я говорила, что не понимаю, почему епископ Анри остается верен Стефану? Видите ли, возможно, его преданность никогда не проверялась.
Сердце Мод учащенно забилось – она уловила мысль Аликс.
– То есть никто не предлагал ему удобную возможность отомстить, – вы это имеете в виду? – Мод взглянула на Аликс с уважением. – Пресвятая Дева Мария, когда я стану королевой, вы будете моим главным советником! Кто мог бы предположить, что у вас такие способности к интригам?
– Я много лет была замужем за вашим отцом, – зардевшись от комплимента, ответила Аликс.
Мод улыбнулась.
– И эти годы не прошли даром, как я вижу. Ну, что ж, предположим, я потребую, чтобы меня в Бристоль сопровождал епископ Анри вместо этого великана-людоеда Мулэна. Дорога туда займет, по крайней мере, два дня. Уйма времени, чтобы попытаться подкупить моего кузена и склонить его на свою сторону.
– Именно это я и имела в виду, – сказала Аликс, они с Мод обменялись понимающими взглядами заговорщиков, и приблизились к ожидающему ответа герольду.
– Я хочу передать моему кузену из Блуа другое послание, – произнесла Мод. – Скажи своему господину, что я очень благодарна за его любезность по отношению ко мне и к леди Арундель и с радостью поеду в Бристоль, но только в сопровождении моего кузена, епископа Анри Винчестерского.
Когда герольд ушел, Мод спросила Аликс:
– Придет ли Стефану в голову, что я могу попытаться подкупить его брата?
Грустно улыбнувшись, Аликс покачала головой.
– К несчастью, нет. В этом его слабость, моя дорогая.
Мод скрыла свое удивление – Аликс оказалась более проницательна в понимании этой черты характера Стефана, которую сама она только что обнаружила. Чем бы король ни руководствовался, отпуская ее, он сделает роковую ошибку, предоставляя ей свободу. Мод знала, что на его месте никогда не дала бы врагу свободно уйти. Никогда. «Я выиграю, – подумала она, внезапно приободрившись и вновь обретя надежду. – Я выиграю».
7
На следующее утро Мод отправилась в Бристоль к своему единокровному брату Роберту Глостерскому. Стефан уступил ее требованию и поручил епископу Винчестерскому сопровождать ее, но Мод в свою очередь пришлось неохотно согласиться с тем, что Уолерен Мулэн поедет с ними до середины пути.
– Как я рада вашему обществу, ваша светлость, – сказала Мод епископу, ехавшему справа от нее. Она решила начать завоевывать кузена, используя лесть. – Я не ожидала такого большого эскорта.
Анри, одетый в кольчугу поверх сутаны, с булавой на поясе, скользнул взглядом светло-зеленых глаз в ее сторону. Легкая улыбка тронула его губы, и Мод на мгновение вспомнила Стефана.
– С меньшим путешествовать небезопасно, – с коротким смешком заметил Уолерен, ехавший по правую сторону от нее.
– Разве на дорогах опасно? – прикинувшись простодушной, спросила Мод.
– Да, с тех пор, как Глостер стал изменником. – Уолерен метнул в ее сторону острый взгляд, и в его черных глазах сверкнула злоба.
Мод предпочла не обратить на это внимания, не желая попадаться на удочку.
– Как много мы проехали сегодня, ваша светлость?
– Я надеюсь к вечерне добраться до Саутхэмптона, – ответил Анри, – где мы и переночуем. Если вы устанете, можно остановиться раньше.
– Как это любезно. – Мод приветливо улыбнулась ему.
– В самом деле, как любезно, – насмешливо повторил Уолерен. – Господи! Эта женщина – враг короля, милорд епископ! Или вы забыли, что сопровождаете ее в Бристоль как пленницу?
Мод натянула кожаные поводья и посмотрела на епископа.
– Пленницу? Я совсем не так поняла ответ, который ваш брат дал леди Арундель. Стефан из Блуа снова нарушает свою клятву?
– Вовсе нет. Мы сопровождаем вас в Бристоль ради вашей безопасности. Вы ни в коем случае не пленница, – ответил епископ, сердито взглянув на Уолерена. – Милорд Мулэн не выбирает слов.
– Я не выбираю? – фыркнул Уолерен. – По моему мнению, она является пленницей как враг государства, и, будь на то моя воля, ехала бы, закованная в цепи.
Сдерживая дрожь от смешанного чувства страха и отвращения, Мод глядела вдаль. Своей черной щетиной и крючковатым носом граф Мулэн напоминал ей большую хищную птицу. Как она и ожидала, он относился к ней откровенно враждебно.
– Или, еще лучше, сидела бы в заключении в одном из королевских замков, где не могла бы причинить никакого вреда, – продолжал Уолерен, явно увлекшись этой темой. – Еще не поздно, Анри. Ничто не мешает нам взять дело в собственные руки и…
– Довольно! – голос епископа взрезал воздух, как удар бича. – Намерение Стефана – позволить графине уехать в Бристоль, что она и делает.
– Клянусь Христом, Стефан принял наихудшее решение в своей жизни, – сказал Уолерен, повышая голос. – Ты ведь соглашался со мной, и знаешь об этом. Захватить врага, а затем дать ему уйти – в такое невозможно поверить! Столь удобный случай может больше не представиться… у меня кровь вскипает каждый раз, когда я гляжу на нее! – в негодовании воскликнул Уолерен, пришпорил лошадь и помчался вперед колонны вооруженных солдат.
Услышанное потрясло Мод. Стефан очень рисковал ради ее спасения. «Он, должно быть, все еще любит меня, несмотря ни на что», – пело ее сердце.
– Я приношу извинения за графа Мулэна, – сказал Анри. – Не обращайте внимания на его декламации.
Прервав мысли о Стефане, Мод подумала, не пришло ли время для беседы с епископом.
– Итак, кузен, вы тоже советовали своему брату заключить меня в тюрьму, – поинтересовалась она, придав своему голосу скорбный оттенок.
– Я давно прекратил давать ему советы. Но я действительно был против того, чтобы отсылать вас в Бристоль. В принципе я согласен с Уолереном: Стефан делает грандиозную ошибку, позволяя вам уехать. – Анри помолчал, а затем ядовито добавил: – Но кто я такой, чтобы сомневаться в решении короля?
– Всего лишь умнейшая голова в королевстве, ваша светлость, как всем известно. – Мод сдержала улыбку, заметив довольное выражение, появившееся на лице епископа. – На месте Стефана я следовала бы вашим советам.
Анри быстро взглянул на нее: не насмехается ли она над ним? Но увидев, что Мод говорит серьезно, наклонил голову.
– Вы удивляете меня, мадам, – медленно произнес он. – Я не ожидал найти в вас защитника, который может оценить мои скромные способности.
Сердце Мод забилось сильнее. Не подает ли епископ ей знак? Весьма похоже, хотя его лицо абсолютно бесстрастно. Не зная, как продолжить разговор, она выдержала длинную паузу.
Мод могла предложить епископу очень немногое и понимала это. Должности в Кентербери больше не было, и Анри уже занимал высокую должность епископа Винчестерского, а также папского легата. Она знала, что Анри дал священникам слово: если Стефан будет коронован, то предоставит церкви все права и сохранит земельные законы. Но он до сих пор ничего не сделал. «Наверняка, – размышляла Мод, – епископ сейчас находится в неловком положении, и для его гордости это унизительно». Все это, вкупе с предательством Стефана по отношению к брату, должно сделать Анри более доступным. У Мод была единственная возможность выяснить, не ошибается ли она.
Она глубоко вздохнула.
– Я была очень расстроена, ваша светлость, узнав, как бесчестно повел себя ваш брат. Всем известно, что Стефан не мог быть коронован без вашей помощи. Он и меня предал точно так же. Значит, мы с вами как бы товарищи по несчастью.
Анри глядел прямо перед собой неподвижным взглядом, его узкое лицо стало пунцовым. Упоминая о предательстве Стефана, Мод знала, что касается открытой раны, но таким образом между ними возникала тоненькая ниточка, которая могла перерасти в прочную связь. Она поспешила воспользоваться благоприятной ситуацией и продолжила:
– Я всегда считала жизненно важным честно выполнять обещания и обязательства перед Святой церковью и делать все необходимое, чтобы она сохраняла свои права и привилегии.
– Так говорят все, кто хочет править и нуждается в расположении церкви, чтобы получить корону, – холодно заметил епископ. – Но стоит им усесться на трон, как забываются все обещания.
– Действительно. Но не все, кто правит, вероломны, – сказала Мод с убедительной, как она надеялась, улыбкой. – У меня большой опыт общения со Святой церковью, кузен. Ведь я была замужем за императором Священной Римской империи. У него я научилась твердости, верности и умению нести ответственность за собственные слова.
– Неужели? – Епископ медленно повернул голову, и их взгляды встретились. – Что ж, в другое время, возможно, мы еще поговорим об этом.
– Я всегда к вашим услугам, – доброжелательно отозвалась Мод. Она сделала замаскированное предложение, которое не было принято, но не было и отвергнуто. Хороший знак. Теперь можно было передохнуть.
Довольная своими успехами, Мод с новым интересом разглядывала окружающую их местность. Они ехали мимо желтых полей, готовых к жатве, но на них работала лишь горстка вилланов. Некоторые поля были полностью заброшены. Куда же подевалось множество земледельцев, которых она привыкла видеть? Время от времени на дороге им попадались раздувшиеся трупы домашних животных, усеянные птицами, поедавшими падаль. Но куда же исчезли люди?
Мод вспоминала, что, когда четырнадцать лет назад она впервые приехала в Англию, дороги были забиты путешественниками: преуспевающими фермерами, которые со своими женами не спеша ехали на базар, толпами пилигримов, молодыми людьми. Сегодня им встретились лишь несколько простолюдинов, и те бродяги: грубые оборванцы в отрепьях, для которых перерезать кому-нибудь горло – одно удовольствие.
– В стране голод? Или скот поразила какая-то болезнь? – спросила Мод епископа.
– Я ничего не знаю. Почему вы спрашиваете?
– Вся местность какая-то… безлюдная. На дороге никто не встречается, поговорить не с кем. Поля заброшены. Лежит мертвый скот. Все далеко не так, как было при моем отце.
– Бог тому свидетель, я могу это подтвердить, – пробормотал Анри.
Они рысью проехали крутой поворот дороги. Ехавшие впереди отряда, увидев маленькую деревню, замедлили ход.
– Я попрошу лорда Мулэна остановиться, здесь можно подкрепиться, – сказал епископ.
Деревня, за которой стоял темно-синий лес, выглядела опустевшей. Отряд поехал по главной улице. В воздухе висела серая завеса, пахнущая дымом и гарью. Никто из жителей не вышел поглядеть на проезжающих, нигде не было видно и ребятишек, играющих вдоль дороги. В конце деревни стояла маленькая церковь, окруженная тисами. Она была темной и пустой, зияла открытая дверь. Поблизости валялось несколько зарезанных овец, их окровавленные внутренности клевали грифы. К западу от деревни Мод разглядела еще тлеющие скирды пшеничных снопов на жнивье выжженного поля. На другой стороне поля бешено хлопали на ветру крылья мельницы, из пролома в ее стене валил дым. От этого места веяло чем-то зловещим, что напомнило Мод Нормандию после того, как по ней прошли солдаты Жоффруа.
Уолерен и его люди спешились и начали стучать в двери уцелевших хижин. Никто не выходил к ним навстречу. Наконец один из рыцарей ударом ноги распахнул дверь и вошел внутрь, но тут же возвратился и что-то сказал Уолерену.
– Епископ! – позвал тот.
Анри подъехал к хижине, Мод последовала за ним, страшась того, что ей придется увидеть.
– Здесь была кровавая резня, – сказал Уолерен, когда Анри и Мод спешились. – Большая часть деревни, кажется, уничтожена.
Часть мужчин распахивали двери уцелевших хижин, а остальные направились в церковь.
– Пока что одни мертвые! – крикнул кто-то.
Вдруг из церкви донесся пронзительный вопль: один из рыцарей вывел оттуда молодую женщину с маленьким ребенком и усадил их на траву. Платье женщины было изодрано в клочья, лицо измазано кровью. Она то кричала, то что-то бессвязно бормотала. Ребенок, у которого, кажется, никаких внешних повреждений не было, вцепился в мать. От ужаса он онемел. Другие рыцари начали вытаскивать из церкви мертвые тела.
– Эти мужчины тоже мертвы… их пытали, судя по всему, – сказал рыцарь, поддевая ногой одно из изрубленных тел. – Там есть женщины, над которыми грубо надругались. Выжила только одна эта.
Почувствовав тошноту при виде жестоко искалеченных тел и распространяющегося трупного запаха, Мод отвернулась, подавляя приступ дурноты. Это было хуже того, что ей довелось видеть в Нормандии.
– Кто виновен в этой бойне? – спросила она нетвердым голосом.
Уолерен посмотрел на женщину, сидящую на земле. Мод заметила кровоподтеки на ее плечах, видневшиеся сквозь разорванный лиф платья. Юбки были разодраны, измяты и испачканы кровью.
– По стране скитаются беззаконные банды. Возможно, это была одна из них, – предположил Уолерен.
Сердце Мод сжалось от жалости, и она бросилась развязывать седельную сумку. Пальцы нащупали серую шерстяную шаль. Мод приблизилась к женщине. Когда она поняла, что ей не причинят вреда, вопли перешли в рыдания.
– Это согреет тебя, – мягко сказала Мод. Закутывая женщину в шаль и поправляя мягкие складки, она вытерла кровь с ее лица.
– Подумать только, что можно было взять у этих несчастных? – сказал Анри.
Один из рыцарей крикнул:
– Милорды! Что нам делать с телами?
– Мертвых нужно похоронить, а за упокой их душ следует отслужить мессу, – распорядился епископ.
– Если вы собираетесь молиться за всех умерших англичан, милорд епископ, то у вас ни на что больше не останется времени, – усмехнулся Уолерен.
Пока рыцари рыли общую могилу, епископ расспрашивал женщину.
– Она утверждает, что банда бродяг и разбойников недавно проехала через деревню, – передал он Мод и Уолерену. – Они разыскивали пищу и припрятанные богатства. Мужчины отдали мошенникам все свои запасы и почти весь скот, но на требование отдать еще и деньги стали утверждать, что у них нет ни гроша. Бандиты разъярились, начали пытать их, а потом убили. Затем мародеры сожгли поля, некоторые хижины, подожгли мельницу и осквернили церковь, разворовав ее ценности. Эту женщину бросили умирать, а мальчик избежал смерти только потому, что спрятался за алтарь. Она думает, что деревенский священник и еще несколько крестьян со своим скотом могли спрятаться в лесу.
– Похоже на работу фламандских наемников короля, – заметил один из рыцарей Уолерена. – Они ничем не лучше безбожных дикарей.
– Да, они даже хуже шотландцев, – согласился другой. – Я сражался против шотландцев в Кумберленде, но ничего подобного не видел.
– Э, клянусь Господними ранами, все это так же отвратительно, как дела анжуйских дьяволов. Я был в Нормандии в прошлом году и… – Человек внезапно умолк, и наступила напряженная тишина.
Мод отвернулась, сделав вид, что она ничего не слышала. Ее лицо пылало от стыда.
Несколько позже тела мертвых бросили в общую могилу, и за упокой их душ были произнесены молитвы. Женщина с ребенком ушла в лес, вскоре возвратившись с несколькими мужчинами, похоже, прятавшимися там, и одетой в лохмотья женщиной, гнавшей перед собой маленькое стадо коз. Среди них был старый священник, тяжело опиравшийся на деревянную палку. Мод прислушивалась, как епископ расспрашивал их.
– Были ли это бездомные бродяги, разбойники или кто-либо похожий на них? – спросил Анри.
Один из мужчин молча покачал головой и указал на рыцарей Уолерена. Тот нахмурился.
– Люди, похожие на нас?
– Ага, – кивнул пожилой человек с изможденным лицом. – Они несли красные и желтые знамена. Наподобие этого, – он нарисовал в воздухе окружность и два острых угла.
– Мне сдается, что похоже на армию Глостера, – сказал Уолерен, ехидно взглянув на Мод.
– Вы осмеливаетесь намекать, что Роберт или его люди могли устроить такую резню? – резко спросила Мод. По ее телу пробежала холодная дрожь. – Это невозможно.
– Невозможно? – резко засмеялся Уолерен. – Как вы думаете, какого сорта люди следуют толпами за мятежником, подобным Глостеру? Предатели и недовольные мерзавцы, преследуемые законом, которым нечего терять! Подобные отщепенцы бродят по стране уже добрых шесть месяцев.
– Все эти зверства происходят потому, что Стефан неспособен поддерживать порядок в своем королевстве, – презрительно бросила в ответ Мод, внутренне содрогаясь от оскорбления, но не позволяя себе доставить Уолерену удовольствие видеть это. Даже намек на то, что ее единокровный брат мог прибегнуть к насилию и пыткам, был немыслим!
– Довольно! – голос епископа прервал их схватку. – Бессмысленные обвинения ни к чему не приведут! – Его зеленые глаза строго глядели на Мод. – Позвольте вам напомнить, мадам, что ваш приезд в Англию послужил сигналом для возобновления войны между вашими приверженцами и королем Стефаном. Какая разница, была ли эта бойня делом людей Глостера или короля? Для несчастных загубленных душ это не имеет значения.
– Как вы можете так говорить! – закричала Мод, потеряв, наконец, контроль над собой.
Но Анри заставил ее умолкнуть, указав на оскверненную церковь, на еще не зарытую могилу, на сожженные поля и пустые хижины. Его палец задержался, указывая на мертвенно-бледное лицо обесчещенной женщины, разоренных людей с остатками их скота и потерявшего речь от пережитого ужаса ребенка.
– Как следует посмотрите на то, что произошло сегодня, кузина, потому что это лишь начало.
У Мод перехватило дыхание. Она не могла оторвать взгляда от ребенка.
– А чего вы ожидали, когда приплыли к этим берегам? Если вы не в состоянии вынести такое, вам лучше вернуться в Анжу, – добавил Уолерен.
– Если бы Стефан не захватил мой трон, ничего подобного не случилось бы, – произнесла Мод сквозь зубы.
– Или если бы вы оставались в Анжу, – возразил Уолерен, – как положено каждой порядочной жене. Ваше возвращение в Англию привело королевство к бедствию! Возвращайся к своей чертовой семье, женщина, тебя здесь никто не хочет!
– Никого из вас здесь не хотят, если говорить правду, – прозвучал дрожащий голос старого деревенского священника. – Этим несчастным Божьим детям, которые жили, обрабатывая землю и заботясь о своих стадах, было все равно, кто сидит на троне, пока их никто не трогал.
Все смущенно замолчали. Мод и Уолерен старались не глядеть друг на друга.
– Я надеялся добраться до Саутхэмптона до наступления темноты, а мы еще не достигли и Потчестера! – Анри прищурился, глядя на угасающее послеполуденное солнце. – Ну, давайте отправляться в путь. Мы больше ничего не можем здесь сделать. – Он благословил старого священника и сельских жителей и направился к своей лошади.
Мод протянула руку к кожаному кошелю, висевшему на поясе, вытащила пять серебряных монет и вложила их в скрюченную ладонь деревенского священника. Тот в изумлении глядел на кучу серебра.
– Господи, нескольких медных пенсов было бы вполне достаточно, – проворчал Уолерен. – Вы дали ему больше, чем эти простолюдины видели за всю свою жизнь! Не стоит их баловать.
С вызовом глядя на него, Мод добавила еще пять монет. Краем глаза она заметила тень улыбки, тронувшую аскетические губы епископа Винчестерского, и поняла, что ее поступок вызвал у него то одобрение, которого она никогда не добилась бы словами. Сегодня ей приоткрылась еще одна черта честолюбивого и хитрого прелата, которого она всегда считала своим врагом и покровителем Стефана. За холодной, надменной внешностью скрывалось сердце, способное сострадать несчастьям угнетенных и нуждающихся. Это делало его почти человечным.
Уолерен только захлопал глазами от гнева, прыгнул на лошадь и, взбешенный, помчался по дороге, махнув своим рыцарям. Те последовали за ним.
Анри помог Мод сесть на лошадь, и отряд снова тронулся по пыльной дороге. Пока они ехали рысью на запад, вслед заходящему солнцу, Мод убеждала себя, что ее вины в уничтожении деревни не было. Несправедливость, жестокость, бессмысленные разрушения, загубленные жизни – все это горестные следствия войны. Только что, сегодняшним утром, она подумала о Стефане с болезненной нежностью, но сейчас снова напомнила себе: он украл то, что по праву принадлежит ей. Это он разрушает страну, а не она. Когда корона будет на ее голове, она залечит раны королевства и возместит ущерб, нанесенный ее подданным. Мир и порядок должны быть восстановлены, как было во времена ее отца. Она станет Справедливым Львом, который снова придет в Англию.
