Текст книги "Роковая корона"
Автор книги: Эллен Джоунс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 40 страниц)
12
Спустя три недели Джервас, оруженосец Стефана, стремительно вбежал в большой зал Белого Тауэра и подошел к высокому столу, за который только что уселся Стефан со своими друзьями.
– На праздновании Рождества нужно быть при дворе, – доложил он. – Король собирается сделать особо важное объявление. Всем знатным людям Англии и Нормандии приказано присутствовать при этом.
– Король вернулся в Вестминстер? – У Стефана забилось сердце. Если король в Лондоне, то наверняка и Мод вместе с ним. Он не видел ее с тех пор, как покинул Виндзор. – Он находится там с королевой и со своей дочерью?
– Да, они прибыли вчера вечером, – продолжал Джервас. – Весь Вестминстер без ума от новостей. Это еще не все, милорд, король Шотландии также приглашен ко двору.
Ошеломленный, Стефан молча взглянул на Брайана Фитцкаунта и Робина Лестерского, ужинавших вместе с ним и Матильдой. «Клянусь Рождеством Христовым, вот это действительно новости!»
– Готовится что-то очень важное, если прибывает мой дядя Давид из Шотландии, – заметила Матильда.
У нее перехватило дыхание, бледно-голубые глаза внезапно расширились, руки взметнулись, как маленькие белые птицы, и закрыли лицо.
– Стефан… ты не думаешь… может быть… о, мой дорогой!
– Я тоже подумал об этом, леди Матильда, – тихо сказал Робин. – Если король Давид приглашен ко двору, то мы можем услышать новости, которых все ожидаем.
У Стефана гулко застучало сердце: смысл этих слов был ясен. С трудом сдерживая волнение, он посмотрел на лорда Уоллингфорда, ожидая подтверждения. Стефан доверял мнению Брайана больше всего: тот не страдал от честолюбия, ничего не боялся, ни перед кем не заискивал.
Брайан, ковырявший в зубах острием кинжала, помедлил с ответом.
– Вполне вероятно, – весьма сдержанно произнес он.
Стефан нахмурился. Было ли это просто осмотрительностью, или у Брайана имелись какие-то сомнения? О чем в действительности думает этот бретонец, узнать было невозможно.
Робин улыбнулся и поднялся из-за стола.
– Как всегда, лорд Уоллингфорд не очень доверяет себе. Но я не таков. На самом деле, сейчас самое время выказать почтение нашему хозяину и его леди. – Робин поднял кубок, глаза его излучали доброжелательность. – Друзья мои, я представляю вам следующих короля и королеву Англии. Счастливого им царствования!
Брайан поднес кубок к губам и выпил его до дна.
Эти слова радостным звоном прозвучали в ушах Стефана. Смешанное чувство гордости, ликования, удовлетворения захлестнуло его. Поднявшись на ноги, он выбросил вперед руки протестующим жестом.
– Мои дорогие друзья, возможно, говорить об этом преждевременно. В конце концов, мой дядя еще жив, и королева может все же зачать…
Нетерпеливо взмахнув рукой, Робин прервал его.
– И свиньи могут летать! Сейчас не время для ложной скромности. Если король, наконец, решил сделать публичное объявление, о котором все так долго гадали, то мы можем вздохнуть с облегчением.
Матильда преданно смотрела на Стефана.
– Наконец-то тебя оценят по заслугам, дорогой муж.
«Какая верная, преданная жена, – подумал Стефан, улыбнувшись ей. – Что за восхитительная королева из нее получится!» И все же в глубине души он думал о Мод. Если его надежды сбудутся, то какое впечатление на нее это произведет? Желание выглядеть хорошо в ее глазах было нелепым, но все же мнение Мод много значило для Стефана.
Он усмехнулся Робину и Брайану.
– Вы все знаете, что я надеялся на расположение моего дяди, и если он наконец решил оказать эту великую честь дому Блуа, я постараюсь быть достойным его доверия. – Слова прозвучали достаточно искренне. Он должен попытаться запомнить их.
Последовала минута почтительного молчания. Затем Матильда хлопнула в ладоши.
– Мы должны пригласить кузину Мод в Тауэр отпраздновать это событие вместе с нами. Ведь я лишь мельком видела ее, а я так любила свою тетю, ее покойную святую мать. Я очень хочу, чтобы мы подружились. Может быть, ты поедешь утром в Вестминстер, милый, и привезешь кузину с собой на несколько дней?
Предложение жены застало Стефана врасплох, и он заколебался. Он страстно желал снова увидеть Мод, но предпочел бы, чтобы это произошло где-нибудь в другом месте. Хотя, рано или поздно, Матильда будет общаться с Мод. Этого не избежать.
– Хорошая мысль, жена. Я так и сделаю.
Сердце Стефана учащенно забилось при мысли о том, что он так скоро увидит Мод. Стефан поднялся и направился к открытым дверям большого зала.
– Завтра утром я присоединюсь к тебе, – крикнул вдогонку ему Брайан.
– Завтра пятница, и мы должны быть на лошадиной ярмарке, – напомнил ему Робин.
– Я встречусь с вами обоими в Смитфилде, – бросил Стефан на ходу. Он рассчитывал, что ему удастся хоть немного побыть наедине с Мод.
Ободренный тем, что вскоре его наконец провозгласят наследником, Стефан понимал, что нужно немедленно сообщить об этом брату в Гластонбери. До Рождества оставалось меньше трех месяцев. Еще немного, и вся Европа, в том числе и его мать, ушедшая на покой в монастырь, узнают, что Стефан стал наследником короля!
На следующее утро, еще затемно, он отправился в Вестминстер и к полудню добрался до дворца, но обнаружил, что Мод и Олдит поехали в Чипсайд к торговцу мануфактурными товарами.
Стефан направился в Чипсайд вместе с Джервасом, оставил лошадь на попечение конюха и в сопровождении оруженосца продолжил свой путь пешком, пробираясь через толпу. На каждом шагу его окликали и останавливали знакомые. Стефан не делал различия между знатным аристократом и простым йоменом, всякий раз задерживаясь, чтобы поинтересоваться здоровьем и семейными делами встречного. Он всегда пользовался в Лондоне популярностью и понимал, что обязан этому своей общительности и тому, что всегда готов побеседовать с любым знакомым или выпить с ним кружку эля в таверне.
Заглянув в лавку золотых дел мастера, Стефан задержался, чтобы получше рассмотреть изысканный эмалевый ларец из Лиможа. Он решил купить этот ларец для Матильды. Потом ему попался на глаза торговец, продававший башмаки из испанской кожи, и Стефан заказал для себя две пары. Мимо прошел коробейник с крошечной обезьянкой на плече, тащивший большую деревянную клетку, полную птиц с ярким оперением. Стефан купил одну птичку для своих детей. В воздухе разносился аромат жареных каштанов, и он приобрел у проходящего мимо разносчика бумажный пакет с дымящимся лакомством.
Наконец он увидел Мод, в одиночестве стоящую перед лавкой торговца; Стефан знал, что этот купец торгует прекрасными тканями из Леванта. На плечо Мод был наброшен отрез небесно-голубого с золотой нитью шелка. Принцесса заметила Стефана почти сразу, и сердце его замерло при виде того, как радостно сверкнули ее огромные серые глаза. Стефан передал Джервасу все свои покупки, кроме лиможского ларца, лежавшего в кошеле на поясе, и двинулся сквозь толпу навстречу Мод.
– Я… я рад видеть вас, кузина, – хрипло произнес он, изо всех сил сопротивляясь желанию заключить ее в объятия. – Какой чудесный цвет! Словно летнее небо на рассвете. – Стефан не удержался и коснулся ее руки, продлив прикосновение несколько дольше, чем того требовали приличия. – Он так идет к вашим глазам и волосам!
Мод улыбнулась.
– Тогда я куплю его. Как удачно, что мы с вами здесь встретились.
Стефану показалось, что Мод в ответ на прикосновение подалась навстречу ему.
– Признаться честно, я искал вас, – ответил он, поспешно отодвигаясь, понимая, что вокруг люди. – Моя супруга, ваша кузина Матильда, приглашает вас посетить Тауэр.
– Ах, вон оно что, – в голосе Мод послышалось нескрываемое разочарование.
– Я тоже хочу, чтобы вы приехали. Очень хочу, – порывисто добавил Стефан, прочитав обиду и боль в глазах принцессы. Мод была настолько открыта и уязвима, что он обеспокоился, подумав, что их отношения развиваются слишком быстро, и пожалел о том, что при виде женщин с его губ с такой легкостью немедленно срывается целый поток комплиментов. Стефан, конечно, и раньше понимал, что в случае с кузиной Мод не стоит и рассчитывать на легкомысленную любовную игру. А сейчас понял окончательно, что совершил ошибку, попытавшись увлечь ее. Самое время сматывать удочки… но Стефан не позволил себе додумать эту мысль до конца.
Мод ничего не ответила. Она наклонилась над прилавком, рассматривая другой отрез шелка – шафранный с серебряной нитью.
– Конечно, если вы предпочтете остаться дома, пусть будет по-вашему, – сказал Стефан, надеясь в душе, что кузина откажется от приглашения. Он прекрасно понимал причины ее нерешительности. Если кто-нибудь из окружающих и поймет, что происходит между ним и принцессой Мод, то это наверняка будет Матильда: ведь у нее появится возможность непосредственно наблюдать за ними. Его самого одолевали те же сомнения. Однако, с другой стороны, ежедневные встречи с Мод на глазах у жены могут помочь ему обуздать свои чувства к кузине. – Но ведь вам известно, что Матильда была очень близка с вашей матерью, – добавил он. – Она так хочет снова увидеться с вами.
– Естественно, – натянуто произнесла Мод. – Если вам показалось, что я колеблюсь, так это лишь потому, что ваша супруга очень похожа на мою покойную мать. Я с радостью принимаю ваше приглашение.
Появилась Олдит. При виде Стефана старая нянька немедленно насторожилась.
– Я еду в гости к кузине Матильде в Тауэр, Олдит, так что в Вестминстер возвращусь не сразу, – сказала ей Мод и повернулась к Стефану: – Сейчас, я только закончу свои покупки и присоединюсь к вам.
Стефан кивнул, сознавая возникшую между ними неловкость, но не пытаясь рассеять ее, и с облегчением решил, что, возможно, это внезапное охлаждение к лучшему. Природа чувств к кузине Мод смущала и пугала Стефана: ведь он хотел, чтобы все в его жизни, в том числе и эмоции, было простым и однозначным. А в случае с Мод он попался в ловушку, он был не готов к тому, что между ним и кузиной возникнет чувственное притяжение, такое же мощное, как предательские подводные течения Ла-Манша. Принцесса Мод заворожила его, и Стефан желал избавиться от этих чар, пока они не довели до беды.
Мод приветливо улыбнулась торговцу, а тот в ответ посмотрел на нее со скучающим выражением на смуглом лице.
– Сколько стоит этот шелк? – спросила она.
– Десять серебряных пенни, милостивая госпожа, – ответил купец с сильным акцентом, подобострастно поклонившись.
В конце концов, напомнил себе Стефан, Мод его двоюродная сестра и дочь короля, двоюродная сестра Матильды, единокровная сестра Роберта… Господи Иисусе, он, должно быть, повредился умом, если допустил в свою душу плотские вожделения к женщине, настолько тесно связанной с ним узами родства! Да что там, это может сказаться даже на его будущем, если он желает стать королем!
– Но это просто грабеж! – воскликнула Мод, сверкнув глазами.
В ее голосе прозвучало такое пренебрежение к торговцу, что даже Стефан удивился и бросил на купца испуганный взгляд. Но, к его вящему изумлению, торговец нисколько не обиделся и быстро возразил:
– Грабеж? Ах, милостивая госпожа, да я отдаю этот шелк за бесценок! Пусть Господь поразит меня на месте, если я требую с вас слишком много. – Он возвел глаза. – У меня жена, десятеро детей, престарелые родители, не говоря уже о тетушках…
– Ты – недостойный лжец, сын лжеца и внук лжеца! – перебила его Мод и заговорила, запинаясь, на каком-то чужом языке, которого Стефан не понимал.
Торговец, очевидно польщенный, ударяя себя в грудь, ответил потоком непонятных слов и выразительных жестов. Стефану показалось, что прошла целая вечность, прежде чем Мод и торговец пришли к соглашению. Торговец вручил ей отрез шелка, и они расстались, обменявшись изъявлениями уважения и благодарности.
– Я и не знал, что вам известно наречие язычников, кузина, – сказал Стефан, взяв у нее из рук отрез шелка. – Сколько же вы ему заплатили?
– Пять серебряных пенни. Это, конечно, тоже немало, но на дальнейшую торговлю ушло бы слишком много времени. Ко двору императора часто приезжали семиты, и мне удалось выучить несколько слов по-арабски, – ответила Мод, идя рядом со Стефаном через Чипсайд в сопровождении Джерваса и Олдит.
– Где вы научились так торговаться?
– На соломенных рынках в Италии и у одного хитроумного семита, который иногда давал императору советы по финансовым вопросам.
Стефан засмеялся.
– Сколько же я о вас еще не знаю! Хотел бы я знать, какие еще таланты скрываются за вашей очаровательной внешностью? – Он произнес это с легкостью, и Мод поняла, что кузен поддразнивает ее, но тем не менее не улыбнулась.
Добравшись до того места, где они оставили своих лошадей, Стефан велел Джервасу проводить Олдит до Вестминстера.
– Леди Мод отправляется со мной в Смитфилд, – с удивлением услышал он свои слова. Ведь он не собирался этого говорить!
Стефан взобрался в седло и наклонился, чтобы поднять Мод и усадить ее перед собой. Заметив, что Олдит смотрит на них с открытым ртом, всем своим видом выражая неодобрение, он поспешно пришпорил лошадь, чтобы Мод не успела передумать. «А как насчет того, чтобы самому передумать?» – спросил он себя. Что, черт побери, с ним происходит? Лошадь внезапно споткнулась, и Мод упала в его объятия. Все планы Стефана, такие ясные и очевидные минуту назад, теперь снова оказались под сомнением.
Было начало октября, его любимое время года. Глубокая синева неба, испещренного белыми пятнами облаков; воздух, прохладный и сухой; внезапные порывы ветра, напоминающие о том, что вот-вот начнется зима. Под предлогом того, что он хочет показать кузине достопримечательности Лондона, Стефан ехал через многолюдные улицы как можно медленнее, наслаждаясь ощущением тела Мод, заключенного в его объятия.
Он останавливался, чтобы показать ей простые деревянные дома с черепичными крышами, жилища зажиточных горожан, выстроенные из песчаника, харчевни, из которых доносились соблазнительные ароматы жареного мяса, и кожевников в лавках, склонившихся над работой. Мимо пробежала толпа орущих студентов. Стефан придержал лошадь и указал на группу подмастерьев, тренирующихся в стрельбе из лука.
– Вы, конечно, слышали о предстоящем праздновании Рождества? – спросил он.
– О да, несколько недель назад. В Виндзоре думают, что король решил воспользоваться случаем для того, чтобы объявить имя своего наследника. Я поздравляю вас.
– Ваш отец не говорил с вами об этом?
– Мой отец, как правило, не говорит ничего.
Стефан почувствовал, как тело ее напряглось.
– Даже насчет того, какое будущее ожидает вас?
– Насчет этого – особенно. Когда я спрашиваю, он говорит: «Всему свое время» – как кошка, играющая с мышью. – Мод помолчала. – Мне так обидно. Он заставил меня приехать сюда с такой поспешностью, словно от этого зависела чья-то жизнь, и вот я здесь, и оказывается, что спешить было вовсе некуда!
Стефан благоразумно решил воздержаться от ответа. Едва ли было бы уместно порицать короля: ведь Мод могла бы передать ему слова Стефана, причем без всякого злого умысла. Он лишь крепче обвил рукой ее талию, надеясь, что кузина ощутит безмолвное сочувствие с его стороны. Ему удалось отбросить все сомнения и просто наслаждаться ее близостью.
Наконец они добрались до Олдерсгейта. Здесь им пришлось дожидаться, пока их пропустят в городские ворота – двойные двери из тяжелого дуба, окованного железом. На массивных стенах высотой в восемнадцать футов, окружавших центр Лондона, стояли стражи, вооруженные длинными пиками, и внимательно наблюдали за входящими и выходящими людьми.
– Вы не устоите перед этим королем городов, – прошептал Стефан на ухо кузине. – Лондон покорил мое сердце в первый же день, когда я прибыл в него из Блуа.
– Но я видела Рим, Париж и другие великие города Римской империи, – возразила Мод. – В какое сравнение может идти с ними Лондон?
– Может, кузина. В свое время и вы поймете его очарование.
Они проехали в распахнутые ворота и попали в открытое пространство Смитфилда, где уже начиналась лошадиная ярмарка.
– Смотрите внимательно, нет ли поблизости милордов Уоллингфорда и Лестера. Мы договорились встретиться с ними здесь, – снова обратился Стефан к Мод.
Сперва они завернули туда, где на привязи стояли жеребята, потом – к дамским верховым лошадям. Подъехав к тяжеловозам, Стефан спешился и помог Мод спуститься на землю.
– Мне нужен новый боевой конь. Вы поможете мне выбрать подходящего?
Пока они шли рука об руку вдоль длинного ряда стойл, Стефан обнаружил, что Мод не только разделяет его увлечение лошадьми, но и знает о них чуть ли не больше, чем он сам. Наконец было объявлено о главном событии дня – лошадиных бегах. У одного конца поля стала собираться большая толпа.
– Эй, Стефан! – окликнул его Брайан Фитцкаунт.
Стефан и Мод подошли к нему, и Брайан повернулся к принцессе.
– Добрый день, миледи. Мы с Робином заключили пари. Я ставлю на вон того рыжего жеребца в углу – он должен прийти первым.
– У дурака в горсти дыра, – усмехнулся Робин. – Сразу видно, что этот жеребец слишком норовист. Я ставлю на того гнедого, что за забором. Что скажешь, Стефан?
Стефан протестующе поднял руку.
– О нет, у меня правило: если двое держат пари, никогда не вмешиваться. – Он указал на Мод. – Давайте послушаем, что скажет моя кузина.
Мод внимательно оглядела лошадей.
– Мне больше нравится черный жеребец с белой звездочкой на лбу.
Робин оглушительно захохотал.
– Ставлю два серебряных пенни, что вы ошиблись! Взгляните только на эти тоненькие ножки! Клянусь Господом, сегодня я разбогатею!
Мод холодно улыбнулась ему.
– В самом деле? Это невежливое замечание обойдется вам в три серебряных пенни, милорд Лестер.
– По рукам. Три серебряных пенни.
Наездники, использовавшие лишь недоуздки, вскочили на лошадей и двинулись к месту старта. Под ободряющие выкрики зрителей жеребцы пустились вскачь по широкому полю. Вороной жеребец сперва отстал, а рыжий мчался впереди остальных.
На лице у Мод появилось азартное выражение, и, к веселому удивлению Стефана, она крикнула наезднику на вороном жеребце что-то поощрительное. Гнедой жеребец вырвался вперед и шел голова в голову с рыжим. Лошади проделали уже три четверти пути через поле. Мод в возбуждении схватила Стефана за руку и, сама того не замечая, крепко сжала ее. Лицо ее было напряжено от ожидания, алые губки слегка приоткрылись, и Стефан с изумлением обнаружил, что ему до смерти хочется, чтобы ее жеребец пришел первым.
Черный жеребец начал мало-помалу набирать скорость и наконец вырвался вперед, черной стрелой промчался мимо остальных и первым пришел к финишу. Рыжий отстал от него на полголовы.
Раскрасневшись от торжества, Мод подняла глаза на Стефана.
– Вот видите, я оказалась права.
– Я не сомневался в этом ни секунды, – ответил он, улыбнувшись горделивым ноткам в ее голосе и удивляясь тому, что простые скачки могли так сильно захватить ее внимание. Не успев осознать, что он делает, Стефан развязал кошель на поясе и вытащил лиможский ларец, купленный в подарок Матильде.
– Вы должны принять это в награду.
– Как мило. Но я не уверена…
– Окажите мне любезность. Я хочу, чтобы вы взяли это. – Стефан испытал огромное и совершенно необъяснимое удовольствие при виде пальцев Мод, охвативших изящный ларец. К счастью, никто этого не заметил.
Брайан торжествовал.
– Это я-то дурак, да, Лестер? Ну, где наши деньги?
– Что ж, леди Мод победила, ничего не попишешь, – разочарованно произнес Робин. – Но ты-то тут при чем? Рыжий ведь не пришел первым.
– Ты не совсем честен, друг мой. Он пришел вторым, но чуть ли не в ту же секунду, что и первый. Ты ведь сам видел.
Стефан и Мод оставили их разрешать спор и направились верхом к Белому Тауэру.
* * *
Когда они добрались до дома Стефана, небо уже потемнело, и туман окутал Лондон. Мод знала, что эту крепость построил ее дед, Вильгельм Завоеватель, чтобы отсюда править побежденным саксонским Лондоном, и что ее отец, король Генрих, подарил эту крепость Стефану в честь женитьбы на Матильде Булонской. Призванные внушать покорность и ужас мощные стены Тауэра с узкими прорезями бойниц поддерживались контрфорсами, достигавшими зубцов на верхушках; массивная главная башня, увенчанная четырьмя башенками поменьше, была защищена широким рвом. Когда Мод и Стефан приблизились, стражник, стоявший в сторожке у ворот, отдал приказ, и деревянный подъемный мост с грохотом опустился. Стефан и Мод проехали по мощеной дорожке во внешний двор замка. Огромные факелы в руках вышедших навстречу слуг отбрасывали мрачные отблески света на бледные каменные стены.
Мод боялась думать о второй встрече с Матильдой Булонской. Тревога ее все возрастала по мере того, как она шла следом за Стефаном по замку через большой зал, оружейную комнату и часовню, затем по витой лестнице в комнату Матильды, располагавшуюся на четвертом этаже. Собрав всю свою волю в кулак, Мод твердо решила, что не должна ни словом, ни жестом выдать чувства, которые она испытывала к Стефану.
Матильда в мягкой голубой тунике, наброшенной поверх белого платья, сидела на шерстяном ковре перед жаровней и играла со своим сыном Болдуином. Увидев входящих Мод и Стефана, она с приветливой улыбкой поднялась и протянула руки ей навстречу.
– Как я рада, что вы приняли мое приглашение, кузина.
Мод нерешительно шагнула вперед, чтобы принять поцелуй своей кузины.
– Как вы похожи на мою мать, – смущенно проговорила она.
– Все так говорят. Это для меня большая честь, ведь моя тетя была настоящей святой. Мы должны все вместе посетить ее могилу.
– Да, мне бы этого очень хотелось. – Мод взглянула на Болдуина, крупного розовощекого малыша с зелеными глазами и медово-коричневыми кудрями, точь-в-точь как у Стефана. – Он такой большой для своего возраста… ему ведь три года, не так ли?
– Всего два, – с гордостью ответил Стефан, подхватывая Болдуина на руки.
– У нас есть еще маленькая дочь, – сказала Матильда. – Вы, наверное, хотите взглянуть на нее?
– О да, конечно, это было бы чудесно. – Мод заставила себя улыбнуться, с каждой минутой ощущая все большую неловкость. Ей было больно видеть, что Стефан так любит сына.
– Стефан, ты не проводишь кузину в детскую? Нянька как раз сейчас кормит малышку. Потом мы поужинаем, а после ужина я хочу показать Мод гобелен, над которым работаю. Я хочу изобразить Господа нашего и его благословенную мать на свадьбе в Кане Галилейской. А потом настанет время идти в часовню на повечерие, – и Матильда лучезарно улыбнулась.
Мод молча последовала за Стефаном. Узы привязанности, соединяющей кузена с женой и ребенком, были очевидны. Мод не предполагала найти здесь такое тихое домашнее счастье, которого ей самой испытать не довелось, и почувствовала себя лишней. Она всегда понимала, что между нею и Стефаном ничего не может произойти, но теперь, увидев его в кругу семьи, окончательно утвердилась в этой мысли.
– Сейчас вы увидите самую очаровательную девочку на свете, – сказал Стефан, толкнув тяжелую дубовую дверь, ведущую в маленькую каменную комнатку, согретую несколькими жаровнями.
Крупная женщина в расстегнутом платье сидела на каменной скамье и кормила грудью крошечное дитя, завернутое в шерстяной платок. Увидев вошедших, она прикрыла грудь, поднялась и передала ребенка Стефану.
– Ваша дочь здорова, милорд, – гордо произнесла она.
Стефан взял девочку на руки и прижал ее к груди.
– Ну, разве не красавица?
– Да, действительно, красавица, – вежливо ответила Мод. По правде говоря, этот младенец ничем не отличался от всех других, которых ей доводилось видеть: красное, сморщенное существо с головкой, покрытой пушком, словно тельце новорожденного цыпленка.
Стефан что-то ворковал над дочерью, и Мод почувствовала, что не в силах смотреть на это. В сердце защемило, и она отвернулась. Стефан вернул ребенка кормилице, взял кузину за руку и поспешно вывел ее из детской.
– У вас очень милая дочка, Стефан, – тихо сказала Мод, понимая, что должна как можно скорее исчезнуть подальше от этого семейного гнездышка. – Я… я себя неважно чувствую… я очень устала от поездки. Как вы думаете, смогу ли я сегодня же вернуться в Вестминстер? – Она двинулась было вперед по коридору, но Стефан схватил ее за руку.
– Нет, это невозможно. Вы доберетесь туда только на рассвете, и потом, Матильда не поймет, почему вам понадобилось так поспешно уехать.
– Но я должна ехать, неужели вы не понимаете, – дрожащим голосом произнесла Мод, повернулась и быстрым шагом пошла через зал.
Стефан догнал ее, снова схватил за руку и притянул к себе.
– Если вы думаете, что мне легче, чем вам… – начал он.
Глаза их встретились, и никто не мог отвести взгляда.
Стефан медленно наклонил голову, отыскал губы принцессы и начал целовать ее с яростной жаждой, внезапно прорвавшейся наружу, несмотря на все его самообладание. Мод, вместо того чтобы оттолкнуть его, обнаружила, что не только покоряется его желанию, но и отвечает на поцелуи с не меньшей жадностью. Теплый, настойчивый рот Стефана заставил ее губы разжаться, и по всему телу прокатились волны жаркого пламени. Нетерпеливость, с которой Мод ответила на поцелуй, испугала ее саму и, казалось, удивила Стефана, превратив его страсть в бушующий костер. Он прижал ее податливое тело еще теснее к себе, впивая сладость ее губ и не в силах насытиться. Руки его скользнули ей под плащ и нащупали полные груди, но тут чей-то внезапный смех заставил их виновато отпрянуть друг от друга.
Тяжело дыша, с головой, кружащейся так, словно она выпила чересчур много вина, Мод стояла неподвижно, как будто приросла к каменному полу, и смотрела, как двое стражников сворачивают за угол, проходя мимо влюбленной парочки по пути на свой сторожевой пост.
– Добрый вечер, милорд, – сказали они, кланяясь Стефану.
Когда стражники ушли, Мод и Стефан снова взглянули друг на друга.
– Я позабочусь, чтобы на рассвете вас проводили домой, – хрипло произнес он.
Потрясенная до глубины души, Мод проследовала за Стефаном в комнату Матильды. Все ее тело было охвачено страстью. Она была совершенно не готова к тем ошеломляющим чувствам, которые пробудил в ней кузен. Ей казалось, будто она очутилась одна-одинешенька в бурном море, вдали от суши, в полной темноте. В ужасе Мод повторяла про себя, что никогда больше не должна терять контроль над собой.
