Текст книги "Роковая корона"
Автор книги: Эллен Джоунс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 40 страниц)
27
Прошел год, но Мод все еще оставалась в Англии. Как и предсказывал ее отец, Жоффруа Анжуйский пожалел о своем опрометчивом поступке. Он слал королю длинные послания, в которых просил прощения за все обиды, причиненные жене и королевскому дому Нормандии, и умолял тестя поскорее прислать графиню Анжуйскую обратно.
Король Генрих приносил извинения, обещая обсудить этот вопрос на совете, но Мод знала, что он не осмелится на такое, поскольку бароны все еще возмущались ее замужеством и были довольны отчуждением, возникшим между супругами. Тем не менее король предупреждал дочь, что рано или поздно, как только назреет момент, она должна быть готова вернуться к мужу. А пока Мод жила только настоящим: будущее было неопределенным, прошлого больше не существовало. Весь мир для нее был заключен в Стефане.
Восемнадцатого июня 1130 года Мод ожидала в своей спальне в Вестминстере прибытия Стефана – он должен был сопроводить ее в Винчестер.
– Граф Мортэйн ожидает тебя во дворе с лошадьми, – тон Олдит был неодобрительным и натянутым.
Мод вся подобралась, когда нянька вошла в спальню. Святая Мария, с нее достаточно нравоучительных тирад! Она надела на голову белый платок и набросила на плечи синий дорожный плащ.
– Я готова. Травы у тебя?
– Да.
– Я могу их взять?
– Даже с травами риск все равно остается. Уверенной можно быть только при воздержании.
– Как ты не устаешь от этих напоминаний? До сих пор у меня не возникало никаких затруднений.
Олдит неохотно протянула Мод запечатанные бумажные пакетики, и та бережно положила их в коробочку из слоновой кости, которую засунула в кожаную дорожную сумку с одеждой и прочими вещами, необходимыми для путешествия в Винчестер.
– Поначалу всегда так бывает, – не унималась Олдит. – Ты ведешь себя так, будто отличаешься от других женщин и тебя не касаются последствия твоих действий.
– Не начинай опять свои поучения, я знаю, что делаю.
Олдит покачала головой, и ее выцветшие голубые глаза подозрительно заблестели.
– Ты знаешь? Прелюбодеяние, да еще к тому же с кузеном – смертельный грех! Пусть Господь и пресвятая Дева простят тебя! Если король или его бароны заметят хоть что-то, все твое будущее окажется под угрозой…
– Да, да, да. Все это я уже слышала. Не беспокойся. – Мод подняла сумку и быстро пошла к двери спальни.
Наступило напряженное молчание.
– Когда ты вернешься? – спросила Олдит.
– Через неделю или около того.
– Клянусь Распятием, люди начнут сплетничать, если тебя так долго не будет.
– О чем тут сплетничать? – Уже открывая дверь, Мод сдержала нарастающее раздражение и повернулась к Олдит. – Сколько раз тебе говорить? Король попросил Стефана сопровождать меня в Винчестер – я должна посетить казначейство и монетный двор. Два дня займет дорога из Вестминстера, два дня – дорога обратно. И, по крайней мере, два-три дня я пробуду в Винчестере. Как я могу управиться быстрее?
Олдит покорно вздохнула.
– У тебя всегда на все готов ответ. Не забывай регулярно пользоваться травами. Мирру, руту и пижму надо класть в лохань с горячей водой и окунаться в нее сразу же после… после…
– Я помню, – перебила ее Мод. – Мы с тобой увидимся приблизительно через неделю.
Обеспокоенная укоризненным выражением лица Олдит, Мод быстро открыла дверь, пошла вниз по коридору и спустилась по извилистой лестнице, подвешенной на толстом канате, который использовался как поручни.
Стефан ожидал ее во дворе, сидя на своей фландрской кобыле Одрэйд. Его сопровождали Джервас и несколько других оруженосцев, два королевских советника, грумы, слуги и вооруженная охрана. Мод приветствовала кузена со сдержанной учтивостью, лишь взглядом позволив себе выразить настоящие чувства. Грум помог ей сесть на белую лошадь, и Мод со Стефаном первыми выехали со двора. За ними последовали остальные; замыкали процессию вооруженные стражники. Некоторое время они ехали по Уотлинг-стрит, а потом повернули на юго-запад, к Винчестеру.
– Мы найдем возможность побыть наедине, – вполголоса сказал Стефан, приблизившись к Мод. – Хотя сейчас не могу сказать, каким образом. В Винчестере поглядим, как пойдут дела. – Он заговорщицки улыбнулся ей.
Мод выдавила из себя улыбку. Находясь рядом с кузеном, она всегда испытывала наслаждение, но этим утром была расстроена, ощущая вину и беспокойство, как обычно бывало после ссор с Олдит.
Объяснить саксонской няньке всю глубину чувств к Стефану было невозможно. Она видела жизнь лишь с двух сторон: вот это – правильно, а это – нет. «Я люблю Стефана, – мысленно утверждала Мод, защищаясь от воображаемой Олдит, – и не собираюсь отказываться от единственной возможности быть счастливой. В любой момент меня могут заставить вернуться в Анжу или мне придется взойти на трон. Остаток жизни будет посвящен только заботам о благе государства. Но сейчас я желаю жить так, как мне хочется. В конце концов, ведь только Джервас и ты знаете о нашей связи. Кому мы причиняем вред?»
«А как же осуждение Святой церкви? – разумеется, вспыхнет в ответ Олдит. – Ты не думаешь, что подвергаешь опасности свою душу?» – «Святую церковь нетрудно перехитрить, – цинично подумала Мод, пожав плечами. – Позже можно покаяться – в подходящее время. По крайней мере, император был в этом уверен».
Хотя Олдит и укоряла ее, Мод редко бывала со Стефаном наедине со времени их первой прошлогодней майской встречи. Не имея возможности уединиться, занятые своими многочисленными обязанностями, за весь прошлый год они смогли побыть вместе лишь четыре или пять раз, и встречи их длились не более двух часов. Мод жила ради этих коротких радостных встреч. В те моменты, когда они были рядом друг с другом, времени не существовало, они всецело погружались в свой собственный мир.
Мод искоса взглянула на чалую кобылу Стефана. Взгляд упал на его руки, держащие поводья, и по телу пробежала дрожь желания. Большие, сильные руки, покрытые тонкими золотистыми волосками… Мод помнила прикосновения этих теплых, чувствительных пальцев; они касались ее с томительной лаской, пробуждая такие острые ощущения, что в ожидании она трепетала.
Мод понимала, что безнадежно влюблена. Она чувствовала себя несчастной, когда не виделась со Стефаном, и ощущала восторг, находясь рядом с ним.
Их путешествие закончилось в Гилдфорде. Постоянно окруженные своей свитой, Стефан и Мод не имели возможности уединиться хоть на минуту, а ночи проводили в разных комнатах. В Винчестер они прибыли на следующий день, как только колокола зазвонили к сексте.
Мод с интересом глядела на этот стремительно растущий город, свободно выходящий к побережью. Рядом располагался Нью-Форест – лучшее место для охоты во всей Англии. Город был настолько древним, что никто не знал, как он возник, но существовала легенда о том, что, прежде чем сюда прибыли саксонцы, чтобы основать столицу Западной Саксонии, первыми поселенцами здесь были древние бритты, а затем римляне. И хотя сейчас столицей Англии был Лондон, в Винчестере размещались казначейство и монетный двор, а также часть советников и придворных. «В один прекрасный день все это будет принадлежать мне», – напомнила себе Мод.
Они ехали среди оживленной городской сутолоки, мимо белых каменных стен главного кафедрального собора, через Джуэри-стрит, где у семитов в шафрановых одеждах шла бойкая торговля, пока не добрались до реки Ичен. За небольшим прудом находился замок Уолфси – основная резиденция епископа Винчестерского.
– Твой брат здесь? – спросила Мод.
– Надеюсь, что нет, – понизив голос, ответил Стефан. – У Анри глаза на затылке. Если мы не будем постоянно остерегаться, он наверняка догадается обо всем.
– Нам надо очень постараться, чтобы этого не случилось, – заметила Мод. Понимая, какое сильное влияние оказывает Анри на старшего брата, она не стала рассказывать Стефану, что всегда была настороже в присутствии епископа Винчестерского.
Как они и предполагали, епископа не оказалось: еще за день до их прибытия он уехал в свою епархию в Гластонбери.
– Нам повезло, – с явным облегчением сказал Стефан.
Этим же вечером в большом зале, когда они ели только что пойманных лещей, он произнес:
– У меня есть план, который даст нам возможность провести вместе день или даже больше.
– Целый день? Замечательно! Где? Как тебе удалось?.. – Мод не в состоянии была сдержать возбуждение.
Стефан подмигнул ей.
– Доверься мне. Когда все устроится, я тебе скажу.
Следующие два дня Мод разбиралась с запутанными казначейскими делами. Она посетила мессу в главном кафедральном соборе и познакомилась с самыми влиятельными купцами города, обо всем расспрашивая и добывая всяческие сведения.
– Я поражен проницательностью твоих вопросов, кузина, – сказал ей Стефан во время прогулки по Джуэри-стрит. – Это большая редкость, чтобы женщина так хорошо разбиралась в финансовых и торговых делах.
Мод довольно улыбнулась.
– За это я благодарна императору. Кроме того, я часто обсуждала подобные вопросы с отцом. Когда я взойду на трон, мне нужно быть хорошо осведомленной во всех государственных делах. Как говорил Альфред Великий, «неграмотный король – осел, увенчанный короной».
К удивлению Мод, лицо Стефана вдруг стало замкнутым, на него словно набежала тень.
– Что-то не так? – спросила она.
– Нет-нет, все в порядке. – Через минуту лицо его приняло обычное выражение, и Мод удивилась, отчего ей почудилась столь внезапная перемена.
Оглядевшись вокруг и убедившись в том, что их никто не слышит, Стефан прошептал:
– План готов. Завтра я предложу всем поохотиться в Нью-Форесте, у королевского охотничьего домика, и на рассвете со всей нашей свитой покину Винчестер. А ты скажешь, что неважно себя чувствуешь, и решила остаться здесь. Остальное предоставь мне.
Мод кивнула. Сердце ее сильно забилось.
– А потом ты вернешься ко мне?
– За тобой вернется Джервас и проводит тебя туда, где буду я.
Все произошло так, как устроил Стефан, и на следующий день поздним утром Мод и Джервас выехали из ворот Винчестера и направились к Нью-Форесту, находящемуся в шести лигах от города. По пути Джервас объяснил, что, пока остальные охотники будут далеко в лесу, у королевского охотничьего домика, Мод должна остановиться в хижине лесника, расположенной на краю леса.
– Они подумают, что милорд вернулся в Винчестер, и что вы тоже там, а завтра мы с ними встретимся.
– Звучит убедительно. – Мод было неловко обсуждать детали с оруженосцем. Страшно подумать, что ее репутация зависит от благоразумия Джерваса…
Уже смеркалось, когда они добрались до одинокой хижины, стоявшей на берегу узкого стремительного ручья, за которым начинался зеленый лес.
Не успела Мод спешиться, как Стефан открыл дверь, радостно улыбаясь. Джервас привязал ее лошадь и внес в хижину седельные сумки.
– Я вернусь за вами завтра после полудня, милорд, – сказал оруженосец и покинул их, исчезнув в вечерней мгле.
– Наконец-то! – сказал Стефан, взял Мод за руку, и они вошли в дом.
В камине пылал огонь, на закопченном тагане кипел железный котел, приветливо горящие свечи в железных подсвечниках отбрасывали уютные отблески на деревянную кровать и дубовый сундук. Маленький стол был уставлен деревянными кубками и чашами, среди которых стояла высокая кружка с медом. Белая полотняная салфетка прикрывала холодную жареную дичь, круг белого сыра и темный пшеничный хлеб.
– Проголодалась? – спросил Стефан.
– Очень. Из Винчестера сюда долго ехать.
– Боюсь, тебе придется подождать, – сказал он с озорной улыбкой, поднимая ее на руки и неся к постели. – Вначале надо удовлетворить другой голод.
Он поцеловал ее теплые, влекущие губы, и Мод тотчас же откликнулась на поцелуй. Этой ночью они долго любили друг друга, пока не заснули обнявшись, и разъяли объятия, лишь когда пение птиц разбудило их. С жадностью проглотив половину дичи и почти весь хлеб и сыр, Мод и Стефан вышли из хижины, держась за руки. Утро было теплым, воздух сиял солнечным светом, и они решили искупаться в ручье. Стремительно несущаяся вода серебрилась рыбьими стайками, а у буйно поросших тростником берегов колыхались бледные кувшинки.
– Как лед! – Мод окунула ногу в воду и, задохнувшись, быстро отдернула ее.
– Холодно только в первый момент. – Стефан вошел в ручей, вода пенилась вокруг его колен. – Давай! – Он протянул ей руку.
Пока Мод колебалась, Стефан схватил ее за ногу и толкнул в воду. Вскрикнув от неожиданности, она быстро пришла в себя и брызнула водой ему в лицо. В ответ он окунул ее с головой в воду, и они начали играть, брызгаться и кричать, как проказливые дети.
– Ты похожа на русалку, – поддразнил ее Стефан, глядя, как груди Мод, подобно округлым рыбкам, светились в воде сквозь занавес каштановых волос. – Но на ощупь ты другая. – Он протянул руку к ее бедрам.
Мод отпрыгнула назад и выбралась на берег. Стефан помчался следом, схватил ее, но она легко вывернулась, как скользкий угорь. В конце концов он прижал ее к мягкой земле. Смеясь, они лежали рядом, перепачканные грязью, стараясь отдышаться.
Через минуту Стефан перекатился на спину и притянул Мод к себе. Зарывшись лицом в ее грудь, он шаловливо поцеловал вначале каждую полную округлость, а потом оба розовых соска. Мод ощутила острую вспышку желания, потянулась вниз к бедрам Стефана и отыскала его плоть, мягкую и мокрую после холодного купания.
– Что за поспешность, мадам, – проворчал Стефан. – Вам не стыдно? – Он закрыл глаза, когда она начала нежно гладить его. – М-м-м, не останавливайся… Сладчайший Иисусе, ты искусна, как проститутка из Саутворка. Где ты научилась этому волшебству?
– У вас, милорд, – прошептала Мод.
Опьяненная произведенным впечатлением, Мод продолжала свои ласки до тех пор, пока Стефан не застонал от возбуждения.
– Быстрей, быстрей, – задыхался он. – Я больше не могу ждать.
Желание Мод также достигло предела, и она страстно соединилась с ним.
– О, Господи, если бы для моего меча всегда были готовы такие ножны, – прошептал Стефан, когда они замерли на мгновение, по-новому переживая острое ощущение полной гармонии друг с другом.
Медленно, как бы нехотя, они начали двигаться, почти как одно целое. Охваченные страстью, оба пытались продлить наслаждение как можно дольше, и достигли вершины исступленного восторга одновременно. Постелью им служила прибрежная трава, а журчание ручья отдавалось в ушах волшебным пением.
Остаток дня Мод и Стефан провели в хижине, не в силах оторваться друг от друга. Для Мод было открытием, когда она обнаружила в себе способность дарить и получать любовь, о чем раньше и не подозревала.
– Как мог Жоффруа рядом с тобой быть импотентом, – лениво заметил Стефан, когда они лежали обнаженные в постели, – если я постоянно желаю тебя? Чем больше я с тобой нахожусь, тем больше мне тебя хочется.
– Он был очень молод, а кроме того, сейчас я понимаю, что на наши отношения в значительной степени повлияла моя собственная неопытность, – объяснила Мод. Решив ничего не утаивать, она рассказала Стефану все неприятные подробности своего замужества.
У Стефана на лице появилась гримаса отвращения.
– Хотя Жоффруа вряд ли может быть моим соперником, я не представляю тебя в его объятиях. И ни в чьих других. Я этого не перенесу…
Мод ласково положила палец ему на губы. Он нарушил их молчаливый договор: никогда не обсуждать будущее, не упоминать ни о Жоффруа, ни о Матильде, за исключением особой необходимости. Они проводили вместе мало времени и очень дорожили им, никогда не зная, будет ли у них еще возможность побыть наедине.
Но сегодня Стефан не смог удержаться от разговора на эту тему.
– Король говорит о твоем возвращении в Анжу? – спросил он, играя блестящими прядями волос, упавшими Мод на грудь.
– Говорит, конечно, но никак не назначит срок отъезда. Отец предпочитает ждать, пока его совет не даст согласие на мое возвращение. А пока морочит голову Жоффруа ложью и извинениями. – Мод улыбнулась: сейчас такое двуличие отца ее вполне устраивало. – Я знаю, настанет день, когда король должен будет отослать меня, но, Святая Мария, пусть этот день придет не скоро.
– Да, – Стефан медленно провел пальцами по ее груди вокруг розовых сосков.
– А тем временем, – продолжала Мод, глубоко вздохнув от восхитительной истомы, охватившей тело, – вдобавок к обширному образованию, полученному от тебя, я еще глубже изучу все, что касается королевства. И когда наступит время, я буду уметь управлять государством так же, как мой отец… с некоторыми новшествами, конечно. В конце концов, новая метла должна хоть что-нибудь вымести.
Рука, сжимавшая ее грудь, внезапно замерла.
– Стать королевой… это для тебя много значит?
Мод повернула голову и удивленно взглянула на него, а потом приподнялась на локте.
– Для меня это значит все. Ведь счастье, которым я сейчас наслаждаюсь, окончится, если мне придется вернуться в Анжу. Стать королевой – цель моей жизни, и это будет хоть каким-то оправданием брака с Жоффруа, утешением. – Она слегка наморщила лоб. – Иногда я забываю… корона значит для тебя не меньше, чем для меня, поэтому ты можешь понять меня лучше других.
– И я понимаю. С утратой короны я уже смирился. – Стефан немного помолчал. – Однако порой я задумываюсь, какой бы стала наша жизнь, если бы мы смогли пожениться. Ты никогда не размышляла об этом?
Мод ласково дотронулась пальцами до его щеки.
– Конечно, размышляла. Но не очень часто. Слишком больно думать о том, чему никогда не бывать. Это ведь невозможно. Все, что нам суждено, – краткие мгновения украденного счастья, и остаток своей жизни я буду жить воспоминаниями о них.
Стефан тоже приподнялся на локте.
– Как ты порой бываешь похожа на своего отца! Такая же трезвая и здравомыслящая. Впрочем, все нормандцы таковы.
– Ты говоришь так, словно устроен по-другому. Разве ты сам не нормандец? – с улыбкой спросила Мод.
– Отчасти, конечно, да. Но ведь я – сын своего отца, а граф Блуа совершенно не походил на нормандцев: мечтатель… Конечно, он был трусом, но… вместе с тем, это был очень мягкий, добрый человек, который хотел лишь прожить жизнь в безмятежном спокойствии. Я всегда стыдился его. – Стефан уставился невидящими глазами куда-то вдаль. – Да упокоит Господь душу этого несчастного, но он был абсолютно не приспособлен к той жизни, которую навязывала ему моя мать.
– Но ты не похож на него, Стефан. Как ты можешь сравнивать себя с ним?
– А откуда ты знаешь, какой я на самом деле? Откуда тебе знать, что таится в глубине моей души? – Голос Стефана звучал серьезнее обычного, зеленые глаза не отрывались от лица Мод. – Мудрец не доверяет обманчивой внешности.
– Но ведь ты открыл мне свое сердце, так же, как я открыла тебе свое. Мы можем доверять друг другу, – возразила Мод, озадаченная неожиданным поворотом разговора.
Стефан несколько секунд молчал, глядя на Мод так, словно видит ее в первый раз. Наконец лицо его прояснилось.
– Конечно, можем, – в привычно легкой манере произнес он. – Не обращай внимания на мои дурацкие слова. – Он наклонился и легко коснулся губами ее губ. – Ты знаешь, что о тебе говорят бароны? – начал он, внезапно сменив тему.
– Нет. Что же?
– Что ты стала более мягкой, женственной и покладистой. Они считают, что дикая лисица укрощена. – Пальцы Стефана скользнули по ее животу и зарылись в медных колечках волос, прикрывавших лоно.
– Дикая лисица? Укрощена? Мне кажется, что ты не настолько глуп, чтобы считать себя причиной этой перемены.
Стефан по-волчьи ухмыльнулся.
– Знаешь, эта мысль все же приходила мне в голову.
– Ты – спесивый павлин! Я не укрощена, и никто никогда не укротит меня. – Мод придержала его руку. – И не надейся, что сможешь повлиять на меня подобным образом.
– Мы-то с тобой понимаем, что смогу! – Стефан набросился на нее и принялся целовать с новой страстью, пока она не ослабла и не покорилась этому напору. – Признайся, что против меня ты беспомощна, как тростинка на ветру!
– Я не собираюсь ничего признавать. Милорд, вы ненасытны… – пробормотала она, прижавшись губами к его горячему рту, – как похотливый козел.
– Давай не будем проверять, кто из нас более ненасытный, – выдохнул Стефан, покрывая поцелуями ложбинку между грудей и лаская пальцами ее тело, как опытный трубадур ласкает свою виолу, отлично понимая, к какой струне надлежит прикоснуться, чтобы извлечь самый волнующий звук.
Губы его спустились вниз по ее животу, к теплому лону, и разожгли в ней такое пламя, что она изогнулась дугой в экстазе и, не в силах больше сопротивляться, отдалась нахлынувшему на нее чувству.
Когда Мод наконец открыла глаза, ей показалась, что она не в силах пошевелить ни единым мускулом. Ее переполняло наслаждение. Стефан потянулся и неохотно поднялся с постели, чтобы выглянуть наружу.
– Уже темнеет. Джервас может появиться в любой момент. Пора одеваться, – сказал он.
– Я так утомлена, что, боюсь, не смогу доехать верхом до Лондона, – пожаловалась Мод, глядя, как Стефан натягивает на себя штаны.
– В самом деле? Быть может, это лечится тем же способом, что и последствия ночной пирушки: лучшее средство от укуса собаки – приложить к ране клок ее шерсти. – Стефан медленно двинулся обратно к постели.
– Нет! – вскрикнула она, поспешно вскочив. – Хватит с меня твоих лекарств… по крайней мере, на сегодня. Ах, святая Мария, неужели ты никогда не насытишься?
– Тобой? Да это просто невозможно! – Стефан гордо выпрямился и с самодовольным видом начал расхаживать взад-вперед. – По правде сказать, мадам, признаюсь вам, что даже еще не приступал к делу. Это было просто вступление, чтобы разогреться. Если бы у нас было достаточно времени, я бы вам это доказал. – Стефан натянул на себя тунику, закрепил пояс и встал на одно колено, чтобы обуться.
Мод расхохоталась так, что по щекам покатились слезы.
– Ты и в самом деле чванливый павлин! Ты знаешь, что мы со вчерашнего дня, как разделись, так больше и не одевались? Я просто не узнаю тебя. – Мод обвела взглядом комнату, внезапно сообразив, что в ней нет лохани для купания. – Здесь есть лохань?
– Я не видел, – ответил Стефан. – Но вода согрелась. – Он указал на большой котел, стоявший на треножнике над огнем. – Такой подойдет?
Мод кивнула, вспомнив, что вчера она забыла о травах. Что ж, время еще есть. Котел был недостаточно велик, чтобы в него сесть, но можно было размешать травы в воде, а потом помыться. Это уже кое-что.
Снаружи послышался стук копыт. Стефан скорчил гримасу, подбежал к двери и высунул голову.
– Погоди минутку! – крикнул он, прикрыл дверь и подошел к Мод. – Это Джервас. – Он заключил ее в объятия. – Любимая моя, какое счастье ты мне подарила!
Мод обвила Стефана руками и покрыла его лицо нежными поцелуями.
– Радость моя, я не позволю тебе уйти!
Стефан засмеялся, осторожно высвободился из ее объятий и отыскал на полу свою накидку.
– Поторопись. Мы должны присоединиться к остальным на окраине леса, на лондонской дороге, и нам надо прибыть туда первыми, как будто мы приехали из Винчестера.
– Когда мы с тобой снова сможем побыть наедине? – спросила Мод, идя следом за ним к двери.
– Ах, мадам, неужели это вы называли меня ненасытным? Скоро, скоро, обещаю вам. Лучше я подожду снаружи, иначе мне опять придется выдержать неравный бой. – Смеясь, он выскользнул за дверь.
Мод высыпала в котел половину содержимого шкатулки с травами и, тихонько напевая, принялась мыться. Полностью примиренная с собой и со всем миром, она чувствовала себя счастливее, чем когда-либо за всю свою жизнь.
