Текст книги "Роковая корона"
Автор книги: Эллен Джоунс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 40 страниц)
Мод согласно кивнула.
– Ах, сир, это священный долг. – Слезы блеснули в ее серых глазах. – Перед Господом и всеми его святыми клянусь, что буду достойна его.
Король заглянул глубоко в глаза дочери, протянул руку, потрепал ее по плечу и отступил на шаг.
– Теперь я вижу, что, когда у нас с тобой зайдет речь о твоем предстоящем замужестве, я могу рассчитывать на это обещание, – произнес он.
Ошеломленная, Мод отшатнулась. Рот ее приоткрылся в изумлении, кровь отхлынула от щек; ей показалось, что от такого удара она уже никогда не сможет оправиться.
Не дождавшись ответа, король спросил:
– Ты слышала, что я сказал?
– Да, – прошептала Мод, не в силах говорить громко. Какая же она дура! Дура! Как развесивший уши кролик, она доверчиво прыгнула прямо в расставленную ловушку. Вся дрожа, Мод опустилась на скамью. – За кого я должна выйти замуж? – Впрочем, ответ уже был ей известен.
– Ты достаточно умна, чтобы догадаться, – без обиняков ответил король.
– Граф Фальк, – произнесла она, не узнавая собственного голоса. – Итак, я и есть та цена, которую вы хотите заплатить за поддержку Анжу. А впридачу ко мне граф получит корону Англии и Нормандское герцогство.
Отец кивнул.
– Но точнее было бы сказать, что граф разделит с тобой корону Англии и герцогство. Это честная сделка.
– Неужели? – Внезапное воспоминание мелькнуло в мыслях принцессы, и она нахмурилась. – Быть может, я ошибаюсь, но в Германии говорили, что Фальк Анжуйский намеревается жениться на дочери короля Иерусалима. Неужели ради английского трона он откажется от Святой земли?
Король ничего не ответил. Он снова подошел к столу и принялся нервно крутить в руках уголки карты.
– Нет, ты не ошибаешься. Твоим мужем должен стать не Фальк, а его сын. Фальк отрекся от графства в пользу сына, и в настоящее время графом Анжу является юный Жоффруа. Дурные известия, полученные мною, исходят от Фалька: он никак не может дождаться, когда же придет время отправляться в Иерусалим за невестой, и требует, чтобы приготовления к твоему обручению с его сыном были завершены, иначе он расторгнет союз с Нормандией и снова объединится с Людовиком Французским.
– Сколько же лет этому Жоффруа?
– Он уже вполне зрелый юноша. Ему почти пятнадцать лет, и он управляет могущественным графством, – спокойно ответил король.
– Почти пятнадцать! Вы хотите выдать меня замуж за ребенка? – взвизгнула Мод.
– Ребенка? Ребенка?! Да все вокруг сплошь и рядом женятся в таком возрасте! Когда тебя выдали за императора, тебе было всего тринадцать. Я слышал, что Жоффруа – весьма примечательный молодой человек. Он выглядит куда старше своих лет и так необыкновенно красив, что его прозвали Жоффруа Прекрасным. Только представь себе! Исключительно умен, искусен в военном деле, весьма начитан и образован. Если вспомнить о твоей учености, то вы составите превосходную пару!
Мод казалось, что голос отца звучит откуда-то издалека, она почти не улавливала смысла его слов. Наверное, все это ей снится. Сейчас она проснется, и все будет по-прежнему. Где-то в глубине души закипала страшная ярость, и Мод была готова взорваться.
Меньше часа тому назад она так радовалась, что ей удалось завоевать уважение и внимание отца. И вот оказывается, что он просто играл с ней, всего лишь делал вид, что обращается с дочерью как с полноправной личностью. На деле же король сплетал вокруг нее хитроумную сеть волшебной софистики, призванную покорить ее любому его пожеланию. Она уже почти поверила ему, и что же? Отец снова предал ее.
Король плеснул немного вина из кожаной бутыли, стоявшей на столе, в оловянный кубок.
– Вижу, что для тебя это оказалось большим потрясением, но я знаю, что ты способна понять, как важен этот брак для будущего Нормандии – иными словами, для нашего будущего.
Мод выпила вино залпом, не ощутив вкуса, но обрадовавшись разлившемуся по жилам теплу. Отец стоял рядом и смотрел на нее участливо и ласково; суровые черты его лица смягчились.
Он осторожно положил руку ей на плечо.
– Дочь моя…
Мод сбросила его руку с плеча, словно обжегшись.
– Я была императрицей, – произнесла она. – Я буду королевой. Как вы можете выдавать меня замуж за простого графа? Это неслыханно!
– Я так и знал, что ты именно так отреагируешь на мое предложение. Однако ты согласилась со мной, что графство Анжу – ценнейший союзник.
– Да, но…
– Хорошо. Значит, ты мне поможешь.
– Я помогу вам найти другое решение.
– Другого решения быть не может, – возразил Генрих. – Цена союза с Фальком – твоя свадьба с его сыном.
– Я не могу выйти замуж за низкородного графа! – воскликнула Мод, чувствуя, что, несмотря на обуявший ее поначалу ужас, постепенно уступает доводам короля.
– Сколько тебе известно холостых королей или императоров, а?
– Ну, я не…
– Так, значит, ты об этом не думала, верно?
Мод умолкла. Отец был совершенно прав: брак с Жоффруа обеспечит безопасность Нормандии и принесет ей, королеве Англии, множество политических выгод. И все же душа ее протестовала из последних сил против неравного брака с нелюбимым и даже незнакомым ей человеком.
– Жоффруа не всегда будет четырнадцать лет, дочь моя, – произнес король, уловив одну из причин упорства Мод. – Не забывай, что, когда тебе исполнится двадцать девять лет, ему будет всего лишь двадцать. Прекрасный возраст, чтобы ублажить стареющую женщину и наполнить ее чрево желанными сыновьями! – Король хитро подмигнул.
Мод внезапно вспомнила тринадцатилетнего сына своего дяди Давида Шотландского, который явился вместе с отцом на церемонию присяги: нескладный, похожий на жеребенка мальчик, неуклюжий и неуверенный в себе, с прыщавым лицом и пушком на подбородке, словно у новорожденного цыпленка. Юный Жоффруа, вне всяких сомнений, окажется точно таким же, что бы там ни говорил отец.
И тут же на нее нахлынуло другое воспоминание: губы Стефана, прижатые к ее губам, огонь желания в его глазах, тепло его улыбки, дрожь напрягшихся мускулов. Каждая клеточка ее тела тосковала по объятиям кузена, и сейчас принцессе Мод было безразлично, желает он ее или нет. Сердце стонало от боли при одной мысли о том, что неопытный юнец, вроде этого Жоффруа, коснется хотя бы волоска на ее голове.
– Что касается титула Жоффруа, – продолжал король, – то, вероятно, в течение нескольких лет тебе придется побыть графиней. Но это продлится недолго, мадам, совсем недолго. – Король возвел очи горе. – Клянусь Господом, я уже немолод и не так-то силен. По правде сказать, мои лекари говорят, что я протяну еще годик-другой, не больше.
Мод подозрительно уставилась на отца. Ей было известно, что здоровье его оставляет желать лучшего, но ведь сейчас он может сказать все что угодно, лишь бы добиться от нее согласия.
– Это правда, – со вздохом произнес он. – Скоро ты станешь королевой, а Жоффруа – королем. Какая разница тебе будет тогда, что когда-то он был графом? Никакой разницы. – Король опустился на скамью рядом с дочерью. – А пока что Анжу и Нормандию свяжут брачные узы, а Мод и Жоффруа постараются извлечь из этого как можно больше пользы. Вот так и создаются империи. Всем нам приходится идти на жертвы.
– Всем нам? Мне показалось, что на жертвы иду я, а не вы, – возразила Мод. – Как тогда, когда мне было девять лет. Тогда у меня едва ли был выбор. А сейчас – есть!
Лицо короля покраснело.
– У вас нет выбора, мадам, не обольщайтесь! Вы, как и я, как и все государи, должны вступать в брак в соответствии с государственной необходимостью. Мы не принадлежим себе. Личные предпочтения и выбор – не для нас! – Тон его внезапно стал доверительным. – Жоффруа придется проводить много времени в Анжу и присматривать за Нормандией. В Англии он будет появляться совсем редко. А после того, как ты подаришь стране сыновей, сможешь жить так, как тебе вздумается, понимаешь?
Мод не в силах была ответить. Все ее существо протестовало против того, что она снова лишилась возможности выбирать.
– И, как будущая королева, ты должна понимать, в чем заключаются твои обязанности, – произнес король, спеша использовать выигранное преимущество. – Личные нужды должны уступать общественному благу. Достойный правитель должен служить нуждам государства.
Мод оцепенела. Долг. Жертва. Император все время повторял ей те же слова. Она внезапно поняла, что всю свою жизнь только и делала, что служила нуждам государства; с девятилетнего возраста была мученицей, исполняющей долг и приносящей жертвы. Само собой, Мод хотела стать королевой, но, вспоминая Стефана, она теперь полностью осознала, что это значит: ее желания никогда не смогут осуществиться; к личному счастью дорога закрыта навсегда. Но ведь должен быть какой-то способ избежать ловушки!
Внезапно план действий стал для нее ясен. Но осмелится ли она последовать ему?
– Кто знает о намеченной свадьбе? – спросила она.
– Только Фальк, я сам и Жоффруа, как мне представляется. Да, еще – епископ Солсбери. А что? – Глаза короля сузились.
– Вы не можете выдать меня замуж без согласия ваших советников! – в голосе ее звучало торжество. – Неужели вы не помните, что дали клятву баронам?
Стрела попала в цель, и тяжелые веки короля Генриха прикрыли сверкнувшие гневом глаза, на мгновение вызвав сходство с хищным и безжалостным ястребом.
– Договор с Фальком я заключил еще раньше. Он отменяет силу клятвы.
– Но ведь вы не сказали об этом лордам! – напомнила ему Мод. – Нарушить клятву такого рода будет нелегко.
– Клятва не может связать меня, если я был принужден дать ее. Я должен был поклясться, чтобы тебе принесли присягу и признали тебя королевой. Тогда это было самым главным, как и сейчас.
– Нормандия всегда враждовала с Анжу, и если советники узнают о вашем намерении выдать меня замуж за анжуйца, они ни за что не согласятся.
– Пусть только попробуют! Впрочем, все это уже неважно. Вопрос решен. Я поступлю так, как необходимо, и согласие баронов меня не волнует. Пастух ведь не спрашивает своих овец, куда их вести!
Этого-то Мод и боялась.
– Вы даже не собираетесь предупредить их?
– Когда ты будешь обручена, бароны обо всем узнают. Тогда они уже ничего не смогут изменить.
Мод поднялась со скамьи, подошла к узкому окошку и взглянула вниз, на Темзу, темнеющую под свинцово-серым небом. У нее оставалось в запасе кое-что еще.
– Если вы настаиваете на этом нелепом браке, я вынуждена буду сообщить о нем баронам. – Мод затаила дыхание. Роковые слова прозвучали. И мир не перевернулся.
Она услышала у себя за спиной сдавленный хрип и быстро повернулась. Лицо отца побагровело, из горла вырывались какие-то странные, булькающие звуки. Святая Богоматерь, что она натворила?! Мод подбежала к столу и плеснула вина в кубок. Генрих дрожащими руками поднес его к губам.
– Ты не посмеешь! – прохрипел он, часто дыша и опускаясь на скамью, с которой только что поднялась Мод.
– Сир, я сделаю все, чтобы не допустить этого брака! – воскликнула она, падая перед ним на колени. – Все, что угодно! Умоляю вас, перемените решение! Я уверена, что мы найдем иной способ получить поддержку Фалька Анжуйского. Должен найтись другой, более подходящий жених! Я согласна выйти замуж даже за герцога!
Медленно поднявшись, Генрих схватил Мод за плечи и грубо затряс ее – она даже взвизгнула от боли.
– Ты покоришься мне, слышишь! Я нашел для тебя мужа, подписал договор, и ты станешь женой Жоффруа! Ты согласишься! Будь ты проклята, своенравная, непокорная девчонка! Если бы ты не была настолько важна для моих планов, я сказал бы тебе… – Генрих умолк, не окончив фразы.
Мод попыталась вырваться из его рук, но пальцы короля стальными крючками вцепились в ее плечи.
– Ты сделаешь это!
Уже основательно перепуганная, Мод все же упрямо затрясла головой.
Король отшвырнул ее прочь с такой силой, что она потеряла равновесие и схватилась за стол, чтобы не упасть. Несколько мгновений они стояли, глядя друг на друга, одинаково выпятив вперед подбородки. Не говоря ни слова, Мод повернулась и направилась к двери.
– Подожди! Не уходи, – крикнул король и двинулся вслед за нею. – Быть может, да, быть может, я чересчур поспешил. Перестарался.
В удивлении Мод повернулась к нему.
– Я уверен, что мы сможем найти способ договориться, не так ли? – Лицо Генриха, теперь лишенное всякого выражения, обретало естественный цвет. – Я вызову епископа Роджера. Мы все вместе обдумаем положение и решим, что делать.
– Отдохните, сир. Я сама его вызову. И вашего лекаря тоже. – Мод взялась за ручку двери.
Сильные пальцы вцепились в ее руку.
– Не надо. Я пройдусь по свежему воздуху и приду в себя. Подожди здесь.
Оставшись в одиночестве, Мод неторопливо подошла к окну и присела на край подоконника. Волны ярости и возмущения в ее душе постепенно утихали, уступая место удовлетворению. Она отстояла свои права, и, что бы из этого ни вышло, ей, по крайней мере, удалось выиграть немного времени. Да, король – настоящий чудодей: он ведь почти сумел провести своих баронов!
Поразмыслив еще немного, Мод поняла, что сейчас ей было необходимо только время. Если ей удастся отделаться от этого брака, то, возможно, король умрет, пока она будет еще не замужем. И тогда сможет сама выбрать себе супруга – или, по меньшей мере, ее мнение будет значить больше, чем сейчас. Не исключено, что стать женой Стефана ей так и не суждено, но хотя бы какую-то часть своей жизни она сможет разделить с ним. Половина лепешки – лучше, чем ничего. Внезапно Мод ощутила укол совести: неужели она могла надеяться на смерть отца как на освобождение? Как посмела даже думать об этом?! Но ведь смерть короля в самом деде решит столько проблем!
Через некоторое время Мод снова выглянула в окно. Сумерки сгустились. Двор замка был ярко освещен пылающими факелами; взад-вперед расхаживали вооруженные люди.
В комнате стало холоднее, угли в жаровне почти остыли. Куда же подевался король? Мод потеряла счет времени, но понимала, что отцу уже давно пора бы вернуться. А если он передумал, то почему никто не оповестил ее? Она решила сама выяснить, в чем дело.
Открыв дверь, Мод увидела двух стражников, которых раньше здесь не было. Стоило ей переступить через порог, как стражники скрестили пики перед дверью, загораживая путь.
– Приказ короля, миледи, – произнес один из них. – Вам запрещено покидать это помещение.
17
На мгновение Мод застыла от изумления, не в силах поверить своим ушам. Что, эти стражники с ума сошли?
– Пропустите меня немедленно! – воскликнула она, отталкивая перекрещенные пики.
– Миледи, я не могу выпустить вас отсюда без разрешения короля, – почтительно произнес стражник.
– Но это неслыханно! – закричала Мод. – Король приказал вам обращаться со мной как с пленницей?
Стражники недоуменно переглянулись.
Чувствуя их неуверенность, Мод попыталась воспользоваться выигранным преимуществом.
– Если вы немедленно не пропустите меня, я закричу так громко, что сюда сбежится весь замок, – и она широко раскрыла рот, приготовясь кричать.
– Прошу вас, миледи, умоляю, не надо ничего делать до тех пор, пока я не получу более подробных распоряжений, – поспешно проговорил стражник. – Нам просто велели не выпускать вас отсюда без дальнейших приказаний. – И он помчался вниз по лестнице, а второй стражник остался на месте.
Мод захлопнула дверь и прошла обратно в комнату. Ах, Дева Мария, она только теперь поняла до конца, что произошло. Король, опасаясь, что она расскажет кому-нибудь о его планах выдать ее замуж за анжуйца, решил обеспечить молчание дочери, заключив ее под стражу.
Мод с горечью подумала, что ей, конечно, удалось добиться минутного торжества, но, рассчитывая победить короля таким способом, она жестоко заблуждалась. Нет! Никто не заставит ее выйти замуж за молодого графа! Она подбежала к узкому окну и выглянула вниз, но было слишком темно.
Сколько ее здесь продержат? Еще немного, и она замерзнет насмерть!
Где же стражник? Что он может там так долго делать?
Несмотря на обиду, затуманившую разум, Мод понимала, что вела себя по-дурацки. В конце концов ей придется смириться со своей судьбой. Так было всегда, но на сей раз ей почему-то вздумалось упрямо отказываться признать это. Когда дверь открылась, Мод оцепенела от внезапного страха.
– Нам приказано сопроводить вас в покои королевы, миледи, – произнес стражник.
Без единого слова Мод последовала за стражниками вниз по лестнице и во двор, где к ним присоединились еще несколько вооруженных людей. Во дворе было очень холодно, на землю падали редкие снежинки, ледяной ветер пронизывал дрожащую Мод насквозь, несмотря на подбитую мехом мантию. Пересекая двор замка в окружении стражников, Мод увидела Стефана, подходящего к лошади.
– Я как раз собирался узнать, что с вами произошло! – воскликнул Стефан при виде принцессы.
– Прошу прощения, милорд, – почтительно поклонившись, произнес один из стражников, – но мы исполняем поручение короля, и нам велено не отвлекаться. Я вынужден просить вас уступить дорогу.
Стефан изумленно воззрился на вооруженных стражников.
– Не понимаю…
– Стефан, помоги… – в отчаянии начала говорить Мод, но двое стражников схватили ее за руки и потащили через двор. Еще четверо двинулись следом.
– Простите, миледи, но вам запрещено вступать с кем-либо в переговоры, – сказал стражник, увлекая ее вперед.
Обернувшись, Мод в последний раз увидела Стефана, стоявшего в середине двора; рука его сжимала рукоятку меча, а на лице было написано полное недоумение.
Стражники провели ее на задний двор, а затем – через маленькую дверцу в южное крыло Вестминстерского замка. В этой его части Мод прежде не бывала. За дверью находилась самая большая кухня из всех, что ей доводилось видеть за всю свою жизнь; в кухне пылал огромный камин. Мод заметила железные котлы, стоящие на треножниках над открытым огнем, оленье бедро, поворачивающееся на вертеле, и связки лука и чеснока, свешивающиеся с закопченных балок под потолком. Поварята носились туда-сюда с ведрами воды. Повара о чем-то перекрикивались между собой, склонившись над длинными деревянными столами, уставленными лоханями и мисками и заваленными пучками разнообразных трав. Никто не обратил ни малейшего внимания на Мод и ее сопровождающих.
От принцессы не ускользнула комичная сторона ситуации: будущую королеву Англии ведут под стражей через кухню, как самого низкородного пленника.
За кухней начинался узкий коридор. Мод провели мимо кладовой и комнаты дворецкого, затем – вверх по главной лестнице и вдоль еще одного коридора; наконец, они добрались до покоев королевы. Стражники с непроницаемыми лицами подождали, пока Мод закроет за собой дверь.
Аликс со своими дамами стояла над корзиной с новорожденными щенками. Белые с черными пятнами малыши лежали на дне корзины вокруг своей гордой матери.
– Аликс… – хрипло заговорила Мод.
Королева вздрогнула от испуга и обернулась.
– Ах, дорогая моя, как же вы меня напугали! – Увидев лицо Мод, королева чуть не вскрикнула и прижала к губам свою белую ручку. – Оставьте нас, – сказала она дамам, и те отошли в дальний угол комнаты.
– Вы знаете, что произошло? – дрожащим голосом спросила Мод. – Отец превратил меня в пленницу. Он запрещает мне говорить с людьми и ходить, куда мне вздумается.
Побледнев, Аликс крепко взяла Мод за руку и усадила на покрытую алым ковром скамеечку. Королева, как обычно, была одета в просторное белое платье и тунику. В глазах ее застыл ужас. Она опустилась на соседнюю скамеечку и, взяв руки Мод в свои ледяные ладони, шепотом заговорила:
– Послушайте меня, Мод! Вы чрезвычайно рассердили короля своим отношением к браку с анжуйцем, и я должна предупредить вас, что в таком состоянии он способен на все Ему теперь наверняка потребуется кровопускание! Умоляю вас, не перечьте ему!
– Что, я должна согласиться на ненавистный мне брак, лишь бы этому тирану не пришлось прибегнуть к кровопусканию?
Аликс бросила тревожный взгляд на фрейлин, шепчущихся о чем-то в дальнем углу.
– О, моя дорогая, мы все должны покоряться воле Господа. Насколько я понимаю, вас принуждают к нежеланному браку.
– Да, но я не собираюсь подчиняться. И не только потому, что для меня это большое бесчестье, – ведь Жоффруа всего-навсего граф, – но он к тому же еще совсем ребенок.
– Вы несколько преувеличиваете… простите мне мои слова. Однажды вы станете королевой, разве эта честь недостаточно высока? Жоффруа Анжуйский не всегда будет четырнадцатилетним графом. Он станет вашим королем-консортом. А у короля дела со здоровьем обстоят так, что вам не придется ждать много лет. – Аликс осенила себя крестом.
Мод взглянула на королеву с подозрением.
– Вы говорите так же, как и отец. Наверное, он надоумил вас сказать мне все это?
От огорчения Аликс еще больше побледнела.
– Бог тому свидетель, он ни о чем меня не просил! Это действительно мои собственные мысли. Неужели вы могли подумать такое? – Ее нижняя губа задрожала.
От досады на себя Мод прикусила язык. Как она могла хотя бы на мгновение усомниться в искренности королевы? Мод схватила Аликс за руку.
– Простите меня, я не в себе. Сообщение о браке очень расстроило меня, и я не совсем понимаю, что говорю.
Аликс понимающе кивнула.
– Когда пройдет первое потрясение, вы отнесетесь к вашему будущему с большей благосклонностью.
– Если бы я только смогла! – Мод поднялась на ноги. – Бароны будут на моей стороне, вы же знаете. Нормандцы никогда не стерпят анжуйского короля.
Аликс грустно посмотрела на Мод.
– Король победит свою знать в любом споре, ведь это теперь для вас очевидно. – Она подошла к падчерице и положила мягкую белую руку ей на плечо. – Скажите мне правду. Вы бы отнеслись к этому иначе, если бы вашим мужем стал более взрослый мужчина, равный вам по положению правящий король?
Мод вспыхнула.
– Что вы имеете в виду? – заикаясь, спросила она, с удивлением заметив сочувствие, промелькнувшее в прекрасных, как у серны, глазах Аликс. Не догадалась ли мачеха о ее чувствах к Стефану?
Как ей хотелось рассказать королеве о своей любви к кузену, о том, что сама мысль о разлуке с ним невыносима! Но Мод стыдилась признаться кому-нибудь, что именно это является главной причиной ее отказа от замужества.
Аликс вздохнула, и Мод заметила, что королева с осторожностью пытается подобрать нужные слова.
– Не стоит так много требовать от жизни, Мод. Вы не можете взять штурмом весь мир и заставить его выполнять ваши желания. Вы гораздо счастливее многих женщин. Принимайте ваше положение таким, как есть. Ваша судьба для вас – подарок. Наслаждайтесь тем, что имеете.
– А затем вы скажете мне: плодитесь и размножайтесь. Что может расцвести на пустыре? – Мод покачала головой. – К сожалению, я не похожа на вас, Аликс. Я сражаюсь, пока не получу желаемое. – Она глубоко вздохнула. – Если бы вы проявили решительность перед своим отцом, то сейчас служили бы нашему Господу в монастыре, и вам не пришлось бы общаться с упрямой падчерицей.
Глаза Аликс наполнились слезами, и она сжала Мод в объятиях.
– Да, – прошептала она, – схватить жизнь за горло – это по-нормандски, и, возможно, вы достигнете своего. Я меньше всех могу судить вас, дорогая. Каждый из нас должен следовать своим путем, куда бы он нас ни привел.
Сердце Мод затопила волна любви. Какая доброта и кротость! Она горячо обняла мачеху. Через минуту женщины отпрянули друг от друга, слегка смущенные таким проявлением чувств.
– А сейчас что со мною будет? – спросила Мод.
– Вы должны оставаться здесь под моим присмотром до тех пор, пока не согласитесь поехать в Анжу. Для вас приготовили маленькую спальню. – Аликс указала на закрытую дверь в дальнем конце комнаты. – Вам нельзя ни покидать ее, ни принимать посетителей. Еду вам будут приносить. Вам разрешается каждый день выходить на прогулку на башенную стену в сопровождении стражи. Если вы захотите, Олдит может находиться с вами, но она должна подчиниться этим же условиям. – Аликс взглянула в сторону фрейлин. – Даже моим дамам запрещено разговаривать с вами наедине.
Мод сжала кулаки.
– А если я откажусь смириться с таким оскорбительным положением?
– Король сказал, что если вы попытаетесь не подчиниться, то он возложит на меня ответственность за это и применит ко мне такие же меры.
Мод пронзил внезапный страх.
– Он не осмелится так поступить с вами! – Но в действительности она представляла, на что способен отец, если достаточно разозлится.
– Вы грозились рассказать баронам о замужестве с анжуйским графом, Мод, а когда королю открыто мешают, он становится беспощадным и жестоким. – Глаза Аликс стали огромными.
– Но ведь он нарушит клятву, если заставит меня выйти за молодого графа, – не успокаивалась Мод.
– Вы думаете, что клятва является для него препятствием? Это безумие, безумие – бросать ему вызов! – Аликс заломила руки. – Вы слышали историю о том, как были ослеплены его внучки?
– Этой истории я не слышала, – медленно проговорила Мод, – и не желаю слышать.
– Вы должны услышать ее, ради вашего же блага. – Алике повела Мод к углу комнаты, поближе к пылающей жаровне. – Король выдал замуж Джулиану, одну из своих незаконнорожденных дочерей, за нормандского графа Бретюла, – начала она. – Через некоторое время у короля появились основания предполагать, что муж его дочери замышляет против него мятеж. Граф отверг эти обвинения, и для подтверждения искренней верности ваш отец убедил зятя прислать в качестве заложников двух его маленьких дочерей. Внучек Генриха, заметьте. В ответ Генрих послал графу другого ребенка-заложника. Но граф все же поднял мятеж, как и опасался король, и ослепил находящегося у него заложника, бросив тем самым вызов Генриху, – у Алике дрогнул голос. – Тогда… тогда при подстрекательстве короля отец этого ребенка ослепил внучек Генриха.
Мод онемела от ужаса. Было хорошо известно, что отец пользовался репутацией жестокого человека, но такое… Она почти задохнулась от вскипающего в ней негодования.
– А что произошло с моей единокровной сестрой Джулианой? – шепотом спросила она.
– Она полностью потеряла рассудок. – Глаза Алике заблестели от слез, а лицо начало морщиться, как старый пергамент. – Пожалуйста, Мод, я умоляю вас, во имя Господа, сделайте так, как хочет ваш отец. – Она упала на колени. – Я умоляю вас!
Мод быстро подняла ее на ноги.
– Тише, тише, не волнуйтесь, – проговорила она, глубоко потрясенная. – Я не могу согласиться с замужеством, но буду выполнять все условия и не причиню вам никакого беспокойства.
Мод обнимала плачущую королеву, и ею овладевали гнев и ужас из-за только что услышанной истории. А каким дьявольским коварством нужно было обладать, чтобы сделать Аликс ее тюремщиком! Ведь Генрих прекрасно знал, что Мод не сделает ничего, что может повредить королеве.
* * *
Через несколько часов, находясь в относительной безопасности в приготовленной для нее спальне, Мод рассказала Олдит о том, что случилось.
– Кто бы мог поверить, что будущая королева Англии станет узницей в замке своего отца?
Олдит с недоумением взглянула на Мод.
– Честно говоря, я не могу порицать его. Клянусь Распятием, ведь ты знала, что должна будешь за кого-нибудь выйти замуж. Ты скоро станешь королевой, так какой смысл противиться ему? Граф еще только мальчишка, это правда, но ты можешь вылепить из него все, что захочешь, и не без собственной выгоды, как мне кажется.
Олдит оглядела тесную спаленку, где стояла большая кровать, рядом с ней – низенькая кровать на колесиках, которую можно было задвинуть под большую, дубовый сундук и две потертые скамейки.
– Чем скорее мы выберемся из этой жалкой мышиной норы, тем лучше.
Мод упрямо выпятила челюсть – эту ее привычку Олдит хорошо знала.
– Я хочу взрослого мужчину, уже имеющего жизненный опыт! И равного мне по положению.
Олдит, начавшая распаковывать большой сундук с вещами Мод, громко захлопнула крышку.
– Я очень хорошо знаю, кого ты хочешь, но его ты никогда не получишь, поэтому послушай-ка лучше отца. Тебе нужен мужчина, который сделал бы тебя женщиной и матерью, и чем скорее, тем лучше.
– Почему необходимо сводить все… к делам повивальной бабки? – Мод подошла к крошечному окошку и выглянула наружу. Было абсолютно темно – ни луны, ни звезд.
– Потому что для женщины, низкого она происхождения или высокого, именно в этом заключается весь смысл жизни.
Император никогда так не думал.
Олдит уперлась руками в обширные бедра.
– Император был монахом, а не мужчиной, а ты была его ученицей, а не женой. Если женщина ведет себя как сука во время течки, мечтая и томясь от любви, значит, ей пора в брачную постель.
С пунцовым от смущения лицом Мод повернулась к Олдит.
– Это непристойный разговор. Если я буду продолжать отказываться, королю придется уступить.
Олдит фыркнула:
– В самом деле? Он такой же упрямый, как и ты. – Она всплеснула руками: – Далеко ли яблочко падает от яблони?
Колокола зазвонили к повечерию, и в наступившем холодном молчании обе женщины отправились в свои постели.
Мод металась в бессоннице под меховым одеялом: слова Олдит вновь и вновь возникали в ее памяти непрестанно повторяющимся рондо труверов. Их справедливость нельзя было отрицать. Она была готова – более, чем готова, – для любви. Но только один человек мог дать ей то, чего она так страстно желала. Невозможно отдаться другому. По лицу Мод потекли слезы, и, уткнувшись в подушку из гусиного пуха, она попыталась заглушить боль. Уже почти рассветало, когда она, наконец, заснула.
На следующее утро пошел тихий снег, и земля за окном покрылась белым ковром. Мод распахнула дверь своей каморки в комнату королевы, огорченная, что из-за погоды нельзя будет погулять на стенах замка. Непривычная бездеятельность уже начинала раздражать ее.
– Я должна на время покинуть вас, моя дорогая, – сказала Аликс, входя в спальню после утренней мессы. На ней был теплый коричневый плащ, подбитый серым мехом; лицо порозовело от холода. – Сегодня я со своими дамами должна идти в церковь Святого Жиля, построенную вашей святой матерью, раздавать милостыню добрым монахам, которые заботятся о бедных прокаженных. – Она расцеловала Мод в обе щеки. – Я оставила здесь гобелен, который сейчас вышиваю, может быть, вам захочется им заняться. Такая работа успокаивает, когда на душе тревожно.
Мод слабо улыбнулась и с отвращением посмотрела на гобелен, который лежал на полу, натянутый на раму.
Аликс обеспокоенно взглянула на нее.
– Мне не хочется оставлять вас одну. Где Олдит?
– Она ушла – в сопровождении целой армии стражников – в мою старую спальню, упаковать оставшиеся вещи. – Мод помолчала. – Мне нужно видеть отца, Аликс. Вы можете это устроить?
– Он сказал мне, что не будет видеться с вами до тех пор, пока вы не согласитесь с ним.
– Я по-прежнему не согласна, но хочу еще раз обсудить с ним это дело.
