Текст книги "Роковая корона"
Автор книги: Эллен Джоунс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 40 страниц)
– Король будет непреклонен. – Увидев расстроенное лицо Мод, Аликс погладила ее по руке. – Я поговорю с ним. Может быть, сегодня он будет более сговорчивым. Конечно, я не могу обещать… – Она храбро улыбнулась, и Мод поняла, что королеве потребуется все ее мужество, чтобы обратиться к своему грозному мужу.
– Не говорите ничего, если не будет подходящего момента, – сказала Мод и заметила облегчение в глазах Аликс.
– Вам следует послушать мессу, моя дорогая, и тогда вы почувствуете себя лучше. Я попрошу короля прислать сюда священника. Уверена, он не сможет отказать вам в исповеди для облегчения души.
Мод рассеянно кивнула, сомневаясь, поможет ли ей в этом священник.
Аликс со своими фрейлинами ушла, и Мод осталась в одиночестве. Она бродила из комнаты королевы в свою маленькую спальню и обратно. В обеих комнатах жарко пылали угли в жаровнях. На столе в комнате королевы стояла лишь плоская бутыль с вином, да на деревянной тарелке лежали медовые лепешки. Королева постаралась окружить ее теплотой и заботой, но все же Мод была удручена и смущена. Она чувствовала, что ее решимость начинает ослабевать и что ей не под силу предотвратить неизбежное. Рано или поздно придется подчиниться отцу.
Мод погладила спящего щенка и взглянула на гобелен: похоже было, что это еще один религиозный сюжет, на сей раз – Распятие, вышитое яркой синей, красной и зеленой шерстью. Рядом с гобеленом лежал псалтырь Алике. Его деревянный переплет был оправлен слоновой костью и металлом, тонкие пергаментные страницы покрыты золотыми и пурпурными письменами. Алике, как и большинство женщин, была неграмотна, но ее священник часто читал вслух королеве и фрейлинам. Мод, свободно читавшая по-латыни, села на скамейку и взяла псалтырь. И только она устроилась, как раздался громкий стук. Стражник осторожно открыл дверь.
– К вам священник, миледи, – сказал он. – Его прислал король.
– Ах, да. – Мод закрыла книгу и встала.
До начала дневной мессы еще два часа. Почему отец прислал священника раньше? В надежде, что тот уговорит ее поскорее сдаться?
В комнату вошла бесформенная фигура, с головы до ног закутанная в черное.
– Пойдемте в мою спальню, – повернувшись вполоборота, сказала Мод, проходя в свою комнату. – Здесь нас не потревожат, когда вернется королева.
Священник молча последовал за ней. Войдя в спальню, он закрыл за собой дверь и тщательно запер ее.
– Вряд ли это необходимо… – удивившись, начала Мод, и тут же издала сдавленный вскрик: священник отбросил свой капюшон, и на нее с раскрасневшегося лица взглянули золотисто-зеленые глаза Стефана.
18
– Стефан! – Мод не могла поверить, что перед ней стоит ее кузен. – Как вам удалось пройти незамеченным мимо стражи?
Стефан выскользнул из черного плаща.
– Из меня получился весьма убедительный священник. Но, по-моему, я забыл представиться вашим стражникам. – На лице Стефана появилась озорная улыбка. – Я встретил Алике, когда она выходила из аббатства, и расспросил ее о вас. Королева сказала мне, что когда вернется из церкви Святого Жиля, то попросит короля, чтобы он допустил к вам священника. – Улыбка исчезла с его лица. – Увидев вчера вечером, что вас тащат под стражей, словно преступницу, я очень встревожился. – Он пристально вгляделся в лицо принцессы. – Что происходит? Никто ничего не понимает, Алике молчит. Король велел распустить слухи, что вы больны и будете находиться на попечении королевы до полного выздоровления. Никому и в голову не приходит задавать вопросы, и если бы вчера я не увидел вас собственными глазами… – Мод отвернулась, но Стефан схватил ее за руки. – Что случилось? Вы должны рассказать мне!
Осознавая, с какой готовностью ее тело отзывается на прикосновение его рук, Мод уже хотела напрямую выложить ему всю историю, но почему-то сдержалась. Стефан выпустил ее руки, крепко обнял за плечи и усадил на скамейку.
– Ну вот, – произнес он, пододвигая себе другую скамейку и усаживаясь напротив нее. – Теперь рассказывайте, в чем дело. Я готов выслушать вас.
Мод бросила тревожный взгляд на дверь. А если вернется Олдит и обнаружит ее здесь со Стефаном, тогда как все считают, что она беседует со священником?
– Вы не забыли, что перед вами – ваш исповедник? – произнес Стефан, словно прочитав ее мысли. – А дверь заперта. Нам никто не помешает.
Мод устало взглянула на него. Запертая дверь заставляла ее тревожиться не меньше, хотя и в другом роде, чем дверь незапертая. Вспыхнув, она отогнала мысль о том, что наконец-то они со Стефаном впервые остались по-настоящему наедине, и никто не сможет прервать это уединение. Сердце ее забилось быстрее.
– Я не угодила королю, – начала она издалека, – и стала его пленницей. Я нахожусь здесь под присмотром Аликс.
Стефан задумчиво посмотрел на Мод.
– Все это я и так уже знаю. Объясните мне другое: чем именно вы не угодили королю?
Наконец-то ей представилась долгожданная возможность раскрыть планы отца. Однако Мод неожиданно обнаружила, что колеблется, выдавать ли столь тщательно оберегаемую королем тайну. Но, понимая, что притворяться она не умеет, Мод лишь беспомощно уставилась на Стефана.
– Вы пообещали никому не рассказывать? – Стефан взял ее за руку и слегка погладил пальцы.
Мод с облегчением улыбнулась.
– Да, я вынуждена хранить молчание.
Стефан сжал ее руку.
– Понимаю. Что ж, хорошо, не буду больше расспрашивать вас. – В глазах его засветилась нежная улыбка. – Вы знаете, что если я вам понадоблюсь – по любому делу, при любых обстоятельствах, – я всегда буду готов оказать вам услугу.
Слезы навернулись на глаза принцессы. Не в силах подыскать слова, она лишь кивнула, охваченная порывом благодарности.
Выпустив руку кузины, Стефан обнял ее и прижал к груди, словно испуганного ребенка. Постепенно из мыслей Мод ушли и отец, и угроза брака с анжуйцем, и страх потерять дружбу Стефана. В эти мгновения для нее существовали лишь нежность и надежность его объятий – безопасное убежище, в котором можно укрыться от ужасов жестокого мира.
Мод не знала, сколько времени прошло, прежде чем в ее чувствах произошла неуловимая перемена. Только что она наслаждалась покоем и ощущением безопасности, а в следующую секунду чувства ее уже взволновались. Все тело медленно наполняло удивительное тепло, сердце забилось быстрее, дыхание участилось.
Судя по всему, и со Стефаном произошли подобные перемены, потому что внезапно он резко отстранился от нее, опустив руки. Какую-то долю секунды Мод казалось, что она стоит на краю обрыва, и достаточно сделать всего один шаг, чтобы полететь в пропасть. И когда Стефан отступил назад, Мод вцепилась в его одежду.
Медленно, с очевидной нерешительностью, Стефан протянул руки ей навстречу и крепко сжал ее в объятиях. Мод почувствовала, как мускулистая грудь Стефана прижимается к ее груди, ощутила напрягшиеся мышцы его бедер. В нос ударил острый мужской запах – запах лошадей, сырого дерева и кожи. Она слышала его дыхание, неровное и частое. Когда Стефан слегка откинул голову, чтобы взглянуть ей в лицо, Мод заметила в его глазах какую-то борьбу между желанием и другим, более потаенным чувством, которое она не могла для себя определить.
– Как ты прекрасна, – прошептал он, проводя рукой по ее щеке.
Непослушными пальцами Стефан вытащил шпильки из прически Мод, и водопад красновато-коричневых волос рассыпался по ее плечам и спине. Пальцы Стефана пробежали по этим сверкающим прядям. Наклонившись, он нежно поцеловал ее лоб и веки.
– Твои волосы – багрец октябрьских листьев, и ты сама так же полна жизни и красок, как красавица-осень. – Он пристально взглянул в лицо Мод. – Никогда прежде ни одна женщина не волновала меня так, как ты. Это похоже на безумие.
– О да, – прошептала она, чувствуя, как сильно бьется сердце. – Со мной происходит то же самое. Но я больше хотела бы походить на весну: ведь осень слишком скоро уступает место зиме.
– Верно, – согласился он. – Но тем ярче она пылает, пока у нее еще есть время.
– Но ей суждено умереть.
– Как и другим временам года, как и всему на свете. Но разве мы не должны жить, пока живы?
– Это очень опасно… – начала Мод дрожащим голосом.
– То, в чем нет опасности, не стоит внимания, – возразил Стефан.
И глаза их встретились. Стефан медленно наклонил голову и прижался губами к ее рту, впивая все его тепло и нежность. Потом раздвинул языком ее губы, и они раскрылись навстречу ему, как цветок под солнцем. Мод показалось, что она вся тает от этого невообразимо сладкого поцелуя.
Не прерывая поцелуя, Стефан повлек Мод за собой к кровати, отшвыривая с дороги скамейки. Он снял с нее плащ и оторвался от ее губ ровно настолько, чтобы стащить также тунику и платье. Мод почувствовала, как его пальцы стягивают с нее льняное белье; потом Стефан поднял ее и положил на постель. Услышав учащенное дыхание Стефана и увидев его глаза, жадно засветившиеся при виде ее обнаженного тела, Мод вспыхнула и забилась под меховое одеяло.
Откинувшись на шелковые подушки, она исподтишка наблюдала, как Стефан снимает с себя тунику, рубаху, чулки и нижнее белье. Никогда прежде не видевшая обнаженного мужчину, Мод была потрясена видом его широких плеч и груди, сужающейся к изящной талии и переходящей в узкие бедра, мускулистых ног и золотистых волос, обрамляющих горделивый признак его мужественности.
Стефан лег рядом с ней и медленно потянул покрывало на себя. Мод услышала, как у него внезапно перехватило дыхание. Полуприкрыв глаза, она смотрела, как взор его блуждает по ее прелестной округлой груди. На его виске запульсировала жилка.
– Как ты прекрасна! – шепотом повторил он, скользнул под одеяло и обнял ее.
Ощущая сладость настойчивых губ Стефана, сильное обнаженное тело, прижимающееся к ней, тепло его рук, Мод поняла, что не в силах более сдерживать свое влечение. И почувствовав, как большая горячая ладонь сжимает ее податливую грудь, застонала, словно ее поразил удар молнии.
– Красавица, красавица, – шептал он, лаская ее. Теперь уже обе его ладони охватили ее полные груди, нежно сжимая их; большими пальцами он слегка поглаживал затвердевшие соски; губы впивались в ямочки над ключицами. Прикосновения его рук, сильное тело, лежащее рядом с ней, ощущение, что она целиком находится в его власти, вызвали у Мод неведомые до сих пор, поразительные чувства, которым она не в силах была противиться.
Губы его медленно спускались от ее бархатистой шеи к голубоватым жилкам, просвечивающим сквозь кожу на груди, язык ласкал набухшие от желания соски. Пальцы Мод запутались в золотых кудрях Стефана. Она крепче прижала его голову к груди. Когда его губы сомкнулись вокруг розового острия перевернутой чаши ее мягкой груди, Мод захлестнула новая волна наслаждения. Она испугалась, что вот-вот растворится в незнакомых сладостных чувствах, и начала умолять его остановиться, в то же время желая, чтобы это счастье никогда не кончилось.
Наконец Стефан поднял голову и взглянул ей в лицо; его глаза, потемневшие от страсти, теперь напоминали два изумруда. Он сорвал с нее одеяло и провел рукой по гладкой коже живота и атласным бедрам. Внезапно почувствовав, что его напрягшийся член, твердый, словно камень, упирается в ее бедро, Мод замерла, пытаясь побороть разгоревшееся с новой силой пламя желания.
– Что случилось, сердце мое? – спросил Стефан хриплым от возбуждения голосом. – Я ничего не сделаю против твоей воли. Ты хочешь, чтобы я остановился?
– Нет, – прошептала она.
Губы его снова отыскали ее рот; Стефан впивал сладость этих нежных уст и, казалось, был не в силах насытиться поцелуем.
Потом он наконец оторвался от ее губ и снова взглянул на мягкие изгибы тела, мерцающую, словно жемчуг, кожу, такую теплую и податливую под его пальцами. Он слегка погладил Мод по животу, затем рука скользнула ниже и коснулась темного треугольника между бедрами. «Надо остановить его, – мелькнуло у нее в голове, – остановить, прежде чем…» Но ноги уже раздвинулись, не повинуясь воле, и когда Стефан снова коснулся ее, наслаждение было так сильно, что она чуть не закричала. Когда его пальцы начали неторопливо ласкать шелковистую кожу, пробираясь к самым потайным уголкам, Мод могла лишь беспомощно лежать, ощущая, как возбуждение волна за волной накатывает на нее. Ее охватила настойчивая жажда отдаться Стефану целиком; каждая клеточка ее тела молила об этом, но Мод продолжала сопротивляться желанию с таким упорством, словно речь шла о самой ее жизни.
Когда Стефан снова прижался к ней, по его телу пробежала дрожь, дыхание стало прерывистым и хриплым. Пальцы теперь двигались более настойчиво, и огонь в теле Мод разгорался все сильнее. Ее дыхание тоже стало прерывистым. Внезапно она окончательно утратила контроль над собой. Молния страсти пронзила ее тело. Она задрожала под его пальцами, спина изогнулась, и вдруг что-то взорвалось в ней и рассыпалось искрами наслаждения. С губ ее сорвался крик, но Стефан успел прикрыть ее рот ладонью. Мод вся дрожала от экстаза. Ничего подобного она никогда прежде не испытывала.
Стефан быстро лег на нее, и тела их уже были готовы соединиться, как в дверь внезапно постучали.
– Госпожа, все в порядке? – послышался взволнованный голос Олдит, пытавшейся открыть дверь.
– Ты должна ответить ей, – настойчиво прошептал Стефан на ухо Мод. – Немедленно, – и он быстро отодвинулся.
– Все… все в порядке, – слабым голосом откликнулась Мод. Не приведи Господь, если ее обнаружат здесь со Стефаном. – Я… споткнулась и ушибла палец на ноге.
– Священник с тобой?
– Священник? О… да, да, он тут.
Молчание за дверью показалось ей пропитанным недоверием, словно Олдит могла видеть сквозь стены, но все же через несколько мгновений она услышала удаляющиеся шаги.
Страх слегка отпустил ее, и Мод, все еще дрожа, перевела дыхание. Глаза ее были расширены от удивления. Несмотря на то, что до настоящего любовного акта дело не дошло, с телом творились какие-то чудеса: исчезла некая преграда, за которой скрывалась прежде незнакомая ей часть собственного существа.
– Что со мной было? – дрожащим голосом спросила она.
Стефан улыбнулся.
– Как ты невинна. – Он поцеловал ее в кончик носа.
– Но ты не успел… Я не хочу, чтобы ты уходил так, любимый…
– Мне тоже этого не хочется, поверь мне, но ничего не поделаешь. Мне надо одеваться и отправляться обратно мимо твоего неусыпного дракона. – Стефан нежно погладил грудь возлюбленной, еще раз поцеловав каждый сосок. – На сей раз достаточно и того, что ты осталась довольна. Он сел, свесил ноги с кровати и наклонился, чтобы подобрать чулки и рубаху. – У нас с тобой впереди еще много времени, – произнес он, натягивая чулки и просовывая голову в ворот белой льняной рубахи.
Время… При этом слове Мод отвернулась и застыла.
Ощутив внезапную перемену в ее настроении, Стефан снова присел рядом с ней на край постели.
– Что случилось? – Он ласково обнял ее.
Мод прижалась лицом к его груди.
– Времени нет, – прошептала она. – Быть может, времени у нас больше не будет.
– Почему? Что ты имеешь в виду? – Стефан пристально взглянул ей в глаза. – Ты ничего не должна от меня утаивать. Во всяком случае, сейчас!
Мод осторожно высвободилась из его объятий и опустила ноги на пол. Он был прав: природа их взаимоотношений необратимо изменилась. Дрожа с головы до ног, она подобрала льняное белье и юбку с усыпанного тростником пола и быстро оделась.
Стефан молча смотрел на нее сузившимися зелеными глазами, надевая башмаки и тунику.
– Это верно, – медленно проговорила Мод, тревожно глядя на него. – Ты зажег во мне такой огонь, который не просто будет погасить. Теперь я ни в чем не могу отказать тебе.
Стефан слегка улыбнулся, но продолжал хранить молчание.
– Король держит меня в заточении потому, что я отказываюсь выйти замуж за Жоффруа, юного сына Фалька Анжуйского. – Мод немного помолчала, разглядывая удивленное лицо Стефана. – Но как долго я смогу противиться отцу? – продолжала она, высказывая наконец свои самые зловещие предчувствия. – В конце концов, он добьется всего, чего хочет. – По ее телу пробежала невольная дрожь.
Стефан подошел к Мод и обнял ее.
– Клянусь Иисусом, король дал обещание не выдавать тебя замуж без согласия баронов. А они никогда не согласятся на твой брак с анжуйцем. Никогда!
– Я пригрозила отцу, что расскажу им, и видишь, как он заставил меня молчать: теперь я – пленница, до тех пор, пока не соглашусь на эту свадьбу. Ах, Пресвятая Богоматерь, что же мне делать?
– Боже мой, Боже мой… – Стефан крепко сжал ее в объятиях и закрыл глаза. Всем им приходится вступать в брак по велению долга, а не по любви… но этот анжуец, этот неопытный юнец!
Внезапно он разжал объятия.
– Быть может, нам удастся кое-что сделать. – Голос его дрожал от волнения. – Ничто не мешает мне рассказать об этом любому, кто попадется на пути, начиная от близнецов де Бомон, которые способны повести за собой целую страну, и кончая моим родным братом, за которым пойдет вся Святая церковь!
– Но ведь никто не должен знать, что ты здесь был! Они думают, что я беседую со священником. Тебя спросят, откуда тебе все это известно.
Стефан призадумался.
– Я скажу, что ты передала весточку через Олдит, которая подкупила стражника, чтобы он передал ее мне. Никто не усомнится в моих словах.
Мод почувствовала прилив надежды.
– Так, значит, это возможно?! – воскликнула она. – Если ты сумеешь распространить эту новость, совет баронов заставит отца расторгнуть брачный договор. Ему придется освободить меня!
Смешанное чувство страха и вины охватило ее, когда она представила себе разгневанного короля, планы которого разрушены его собственной дочерью. А что, если ее необдуманное признание Стефану обречет Нормандию покориться Людовику Французскому? Мод в ужасе отбросила эту мысль. Нет, Стефан предлагает ей превосходный выход из положения!
– Мне пора спешить, любовь моя. Чем скорее я подниму тревогу, тем скорее ты будешь на свободе. – Он поцеловал ее в губы.
Накинув на голову черный клобук, пышными складками прикрывающий лицо, Стефан двинулся к двери. Мод охватило предчувствие беды, и она вцепилась в него, словно не желая отпускать.
– Успокойся, сердце мое, – произнес он, осторожно высвобождаясь. – Это тебе не к лицу. Не вздумай даже сомневаться, что мы очень скоро снова увидимся.
– Возьми вот это, – прошептала Мод, снимая с шеи цепочку с серебряным кольцом, которое носила со дня отъезда в Германию. – Оно принадлежало королеве Матильде, жене Вильгельма Завоевателя. Нашей бабушке.
– Тогда это кольцо обязательно принесет мне счастье. Я буду хранить его всю жизнь. – Он поднес к губам серебряное колечко, а потом надел цепочку на шею, спрятав подарок под рубахой. – Доверься мне, и я найду способ, как нам снова быть вместе.
Стефан открыл дверь, быстро прошел через комнату королевы, чуть не оттолкнув с дороги Олдит, которая смотрела на него во все глаза, удивленно приоткрыв рот.
– Добрый день, святой отец. Клянусь Распятием! – воскликнула Олдит, когда фигура в капюшоне выскользнула за дверь, прежде чем она успела рассмотреть ее как следует.
Что-то бормоча про себя, Олдит вошла в каморку Мод, волоча за собой огромную коробку. Бросив взгляд на смятую постель и на безумное лицо Мод, она выпустила коробку из рук.
– Ради Бога, объясни, что все это значит? – побледнев как смерть, спросила она дрожащим голосом. – Да простит тебя Господь, дитя, чем ты здесь занималась? Это был не священник!
Ничего не ответив, Мод подбежала к окну и выглянула во двор. Снег уже не шел, но землю покрывал толстый белый ковер. Через несколько секунд во дворе показалась фигура в черном плаще с капюшоном. От облегчения Мод едва не лишилась чувств. Слава Пресвятой Богоматери, Стефан выбрался из покоев королевы без помех. Но тут она в ужасе увидела, что несколько стражников окружили Стефана и под конвоем повели обратно в замок.
19
Когда два стражника грубо схватили Стефана под руки и потащили его к замку, он не стал сопротивляться, а, спокойно сбросив с головы капюшон, улыбнулся им.
– Нет необходимости обращаться со мной как с преступником. Что вам нужно? – Он надеялся, что голос не выдаст его потаенный страх.
Изумленные стражники отпустили его.
– О, милорд, мы и подумать не могли, что это вы, – пробормотал один из стражников. – Кто-то увидел, как человек в черном плаще бежит по коридору. – Он обеспокоенно взглянул на Стефана. – Надеюсь, вы не сочтете это за оскорбление.
– Но ведь вы исполняли свой долг! Господь тому свидетель.
Стражники облегченно улыбнулись и отступили от него.
Стефан, слегка пошатываясь, вернулся во двор, где была привязана его лошадь. Он дрожал с головы до ног, садясь на нее, но не мог понять, из-за чего: то ли от облегчения, что ему удалось так ловко выбраться из замка, то ли от напряжения, не покинувшего тело после любовной игры с кузиной.
Он быстрой рысью ехал по дороге, ведущей из Вестминстера, спеша на встречу с братом, находившимся в Епископском дворце возле собора Святого Павла. Аббат лучше поймет, как полностью использовать необычные новости, которые Мод доверила ему. Хитрость короля должна в итоге сыграть им на руку. Лорды обязательно возмутятся. Быть может, даже заявят, что если король Генрих нарушает данное им обещание, то они тоже вправе нарушить свою клятву.
Кобыла Стефана замедлила шаг, осторожно пробираясь между сугробами. Слева, на фоне пасмурного послеполуденного неба, возвышались темные шпили собора Святого Павла. Стефан повернул к Епископскому дворцу.
Он нашел брата в маленькой, но богато убранной комнате. Анри открывал длинный деревянный ящик. Стефан собирался сразу же рассказать аббату потрясающие новости, но вместо этого начал с истории о том, как он пробрался в покои королевы под видом священника, опустив упоминание о том, что произошло между ним и Мод.
– Ты, должно быть, сошел с ума, решившись на подобный риск! – Анри подозрительно прищурился. – Что заставило тебя так поступить?
Стефан избегал смотреть брату в глаза – в них сквозило обвинение.
– Я подумал, что Мод попала в беду, и решил выяснить, в чем дело. – Такое оправдание даже ему самому показалось жалким. – Почему я пошел на этот риск – не важно. Гораздо важнее другое: благодаря этим неожиданным новостям мы приобретаем мощное оружие.
Анри нахмурился и принялся вытаскивать из деревянного ящика пригоршни соломы, выкладывая ее на стол.
– Тайное обручение с анжуйцем! Не могу поверить, что король допустил такую глупую ошибку! Но он сыграл нам на руку. – Аббат повернулся к Стефану. – Сейчас самым мудрым для нас будет промолчать об этих новостях.
Стефан недоверчиво взглянул на брата.
– Промолчать? Но ведь если мы распространим правдивые слухи, королю придется туго, Мод не выйдет замуж за ненавистного анжуйца, а лорды отнесутся к нам с величайшим почтением из-за того, что мы раскрыли этот заговор.
– Знаешь, брат, иногда я начинаю серьезно сомневаться, годишься ли ты для короны. – Аббат нетерпеливо вздохнул. – Для наших целей нет ничего полезнее, чем брак принцессы Мод с анжуйцем. Неужели не понимаешь?
– Нет, не понимаю. – Как обычно, брат обогнал его на столько шагов, что Стефан смутился и почувствовал себя дураком.
– Бароны будут очень возмущены двуличностью короля, но они ничего не смогут поделать, потому что Генрих действительно держит страну железной хваткой. Конечно, несколько лордов отступятся от него, кое-где начнутся протесты, незначительные волнения. Но большинство лордов смирятся и будут ждать лучших времен. Потом, когда король умрет, – а он не протянет и нескольких лет, – во главе государства встанет женщина и ненавистный анжуец-консорт! Для наших планов это идеальная ситуация!
Стефан медленно кивнул, начиная понимать.
– И тогда мы воспользуемся ею. Да, теперь мне ясно, к чему ты клонишь. Но как мы этого добьемся?
– Как? Как? – Губы аббата скривились от отвращения. – Я же не какой-нибудь гадатель, братец: не заглядываю в хрустальный шар и не читаю по ладони, упаси Господи! – Он осенил себя крестным знамением. – Когда придет время, мы поймем, что нам делать и как. Обещаю тебе, лорды примут дом Блуа с распростертыми объятиями. Все, что нам нужно, – ждать своего часа.
В словах брата был заключен весьма здравый смысл; Стефан даже удивился, почему ему самому не пришло в голову взглянуть на ситуацию с такой точки зрения. Этот брак представлялся ему угрозой, а не ступенькой к успеху. Он не желал, чтобы Мод выходила замуж за графа, и позволил эмоциям возобладать над благоразумием. Но даже теперь, понимая, какую пользу принесет ему этот брак, он чувствовал, что разрывается на части, не зная, чего же ему хочется на самом деле.
– Ну, что еще тебя беспокоит? – спросил Анри, взглянув на него.
– Я думал о том, что все эти интриги – не для моей простой души. Дайте мне меч, воинов, врага и битву, – вот тогда я пойму, что делать!
Аббат рассмеялся и, подойдя к Стефану, положил руки ему на плечи и заглянул в глаза.
– Да, в бою ты неподражаем. Но между сражениями слишком большие перерывы, Стефан, вот потому-то тебя и потянуло на рискованные игры с переодеваниями. Что за воин без войны? Беспокойный, скучающий, томящийся от безделья и повсюду ищущий опасности. Поезжай на охоту! Отправляйся с рейдом вдоль валлийской границы! Испытай свою доблесть на турнире! – Анри наклонился, легко поцеловал брата в обе щеки и похлопал его по спине. – Оставь раздумья мне, братец, и все будет хорошо. Дела пойдут так, как мы задумали.
«Если бы все было так просто», – угрюмо подумал Стефан.
* * *
Прошло два дня, но Мод, все еще томящаяся в покоях королевы, так и не представляла себе, что же случилось со Стефаном после того, как его схватили стражники во дворе замка. Не в силах заснуть по ночам, почти не прикасаясь к еде, она почти обезумела от тревог и страха, изводя себя бесчисленными фантазиями: быть может, Стефан попал на допрос? И в чем он сознался? Поведут ли ее на допрос тоже? А если их показания потом сравнят? Ворочаясь без сна на своем ложе, Мод воображала ужасающие картины: Стефан в темнице, в цепях, его избивают, пытают каленым железом, ослепляют, кастрируют… Однажды она вскочила с кровати с криком ужаса, и встревоженной Олдит пришлось успокаивать ее.
– Графу Стефану не причинят вреда. Он слишком популярен среди лордов и простонародья. Чего еще ты боишься? Ты сообщила ему о свадьбе, и все. Что еще может узнать король? – Глаза Олдит впились в побледневшее лицо принцессы. – Что еще ему выпытывать?
Мод опустила глаза.
– Ничего. Ничего! Я же тебе объяснила: Стефан переоделся в священника, и я сказала ему, что король хочет выдать меня замуж. Это все. Почему ты так подозрительна?
– Я и не заметила, что в чем-то тебя подозреваю!
Мод упала на подушки, пытаясь понять, поверила ли ей саксонская нянька. Она размышляла, стоит ли рассказать Олдит о том, что Стефан задумал известить совет о браке с анжуйцем, но в конце концов решила придержать язык. Так будет безопаснее для Олдит, если этот план потерпит неудачу. Ведь у нее не смогут выпытать то, чего она не знает!
Вдобавок к страхам, принцессу изводили неожиданные требования плоти. Прежде ее желания дремали, но теперь она страстно стремилась завершить влечение к Стефану любовным актом. По ночам ее мучили воспоминания о его губах и пальцах, ласкающих ее тело, и на рассвете она просыпалась недовольной и измученной.
Ни попытки Олдит выведать новые сведения у фрейлин Аликс, ни прямые расспросы, с которыми Мод обращалась к королеве, плодов не принесли: графа Стефана никто не видел, никто о нем ничего не слышал.
Наконец на третий день Олдит узнала у одного из стражников, сменившихся на посту у покоев королевы, что Стефан находится в большом зале замка.
– И в прекрасном состоянии, по словам стражника. – Олдит скрестила руки на пышной груди. – Я же говорила тебе, госпожа моя, что ему не причинят вреда. Теперь ты довольна? Ты бы лучше побеспокоилась о себе, а граф Стефан сам о себе позаботится.
Сперва Мод вздохнула от облегчения. Она решила, что Стефан каким-то образом объяснил свое поведение так, что ему поверили. Возможно, его даже не приводили к королю. Надежда вернулась к принцессе, и теперь она каждый час ожидала весточки от Стефана. Он пообещал, что снова устроит свидание с ней, при любых обстоятельствах. Если предыдущий его визит не возбудил ни у кого подозрений, то он наверняка сможет снова пробраться к ней или передать известия о том, как продвигается их план.
Через каждые несколько минут Мод подбегала к подоконнику и выглядывала наружу. Неизвестность мучила ее. Поговорил ли Стефан с близнецами де Бомон? С членами совета? С братом? Сомнения и неуверенность туманом вползали в душу. Чем больше она раздумывала над этим планом, тем более неразумным он ей представлялся. Как она могла быть настолько слепой, чтобы не заметить, с каким риском сопряжены их замыслы? Ведь кто-нибудь из друзей Стефана, быть может, даже член совета, с легкостью может предать его. А если отец узнает имя виновников заговора, он никогда не простит ни Стефана, ни ее саму. Гнев его будет ужасен. Ах, если бы у нее тогда было время, чтобы обдумать все как следует!
Колокола зазвонили к вечерне, но никаких известий не было, и Мод настолько потеряла терпение, что принялась, словно зверь в клетке, мерить шагами свою каморку, вздрагивая от каждого шума.
– Не дверь ли скрипнула в комнате королевы? Взгляни, кто там!
Олдит открыла дверь, ведущую в комнату Аликс.
– Там никого нет. Королева со своими дамами, должно быть, отправилась на вечернюю службу. Ты сегодня непоседлива, как дикая кошка. – Олдит взглянула на принцессу выцветшими голубыми глазами, от цепкого взгляда которых ничто не могло ускользнуть. – Что-то странное с тобой происходит, госпожа моя. Я никогда раньше не видела тебя в таком состоянии.
Мод отвернулась, но Олдит подошла к ней, схватила за плечи и развернула лицом к себе.
– Я еще не выжила из ума, чтобы поверить, что ты рассказала мне всю правду. Но что бы там ни произошло между тобой и этим твоим подозрительным кузеном, в конце концов король Генрих добьется своего, попомни мои слова.
– Я рассказала тебе все, – высвобождаясь из ее хватки, возразила Мод. Чувствуя себя весьма неуютно под пристальным взглядом Олдит, она добавила: – Не сходишь ли ты на кухню за моим ужином?
– С чего бы это? В последнее время ты ела меньше птички, – проворчала та, но все же отправилась на кухню.
Вскоре после ее ухода Мод услышала голоса и шаги, потом – звук отодвигаемого засова. Наконец-то! Она выбежала в комнату королевы. Дверь открылась, и на пороге появился отец.
– Я пришел проведать вас, мадам, – произнес он с кривой улыбкой.
Принцессу охватило такое острое разочарование, что она не могла произнести ни слова.
