Текст книги "Не женское дело (Тетралогия)"

Автор книги: Елена Горелик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 99 страниц)

– Ага, привет от месье д'Ожерона. Не все же нам одним… – усмехнулась Галка, скосив взгляд на господина губернатора, который за компанию с пиратами палил из ружей по испанским шлюпкам. Ноги дрожали, но радостное возбуждение – мы можем! мы прорвемся! – заставляло ее забыть обо всем, кроме боя. Адреналин исправно делал свое дело, но за это придется расплачиваться. Чуть позже. – Надеюсь, дону Педро понравилось.

Испанский фрегат, еще не получивший своей порции на этой пирушке, прибавил парусов и, обойдя поврежденные линкоры, стремительно догонял «Гардарику».

– Пьер, доложи готовность!

– Орудия готовы, кэп!

– Без приказа огонь не открывать! Джек, лево на борт!

Джеймс был очень сильным человеком. Сильнее Жерома, между прочим, хоть и меньше его вдвое. Но и он чуть не порвал жилы, выкручивая штурвал влево. И все же «Гардарика» повернулась к фрегату левым бортом, когда противник был в трех кабельтовых… Капитан этого фрегата был неглупым человеком. Прикинув скорострельность орудий пиратского корабля, он немедленно приказал лечь на обратный курс. Но он не учел мощи и дальности этих орудий: до сих пор бой шел на небольших, доступных и дульнозарядным пушкам, дистанциях…

– Огонь! – скомандовала Галка.

Тяжелые болванки с мерзким воем и грохотом вломились в полубак фрегата и прошили его насквозь. Ниже ватерлинии. Испанец тут же начал оседать носом в воду, выбрасывать пушки. «Гардарика» не стала ждать, пока «Гранада», завязшая в своем флагмане, освободится и прочухается наконец капитан желто-белого «Фелисидад». Джеймс кое-как (как именно – он и сам не понял) сумел вывернуть галеон на прежний курс, по ветру. И «Гардарика» вышла из боя… победителем?

Ну, во всяком случае, побежденными их теперь точно не назовешь.

Возбуждение боя прошло, и Галка почувствовала, что настил квартердека уходит у нее из-под ног.

– Будем жить, братва, – выдохнула она, опершись о поручень здоровой рукой. Ноги были как ватные.

– Ну, Воробушек… – У Хайме просто не нашлось слов, чтобы выразить свое состояние. – Всякое видал, но такого!.. [61]

– А что тут «такого»? – Галка собралась с силами и ехидно ухмыльнулась в ответ. – Все это сделали вы. А я всего лишь сказала, что это вам по силам… Можете ведь, когда хотите, черти полосатые!

Надо ли говорить, на какую высоту поднялся авторитет капитана Спарроу! Пираты, еще полчаса назад буквально ощущавшие кандалы на руках и ногах, теперь со смехом наблюдали удалявшиеся паруса испанцев: судя по всему, «Сан-Педро» и «Гранада» до сих пор еще не расцепились. Фрегат ударными темпами шел ко дну, а «Фелисидад» топтался на месте. Его капитан никак не мог решить, что делать. Или попросту ждал приказа дона Педро… Радость пиратов была такой, что они готовы были носить своего капитана на руках. Если бы Галка не была ранена, так бы и случилось. Но Джеймс, передавший штурвал рулевому, попал на квартердек первым и вовремя: женушка буквально растекалась по палубе от навалившейся слабости. Эшби подхватил ее на руки.

– Джек, – слабым голосом прошептала Галка. – Я… я есть хочу.

– Ну слава богу. – Джеймс облегченно вздохнул: если раненого тянет поесть, значит, он действительно пошел на поправку. – На этом корабле осталось еще хоть что-то съедобное?

Галка так ослабела, что не могла даже слова произнести. Все поплыло перед глазами. Приключение не прошло даром, теперь придется за него расплачиваться… Кое-как проглотив половинку размоченного сухаря, она попыталась было вернуться на мостик, но не смогла. Во-первых, потому что Джеймс и доктор были категорически против, а во-вторых, эта чертова слабость…

– Даже и не думайте, – отрезал доктор, заметив попытку пациентки подняться с постели. – Вы и так сегодня сделали больше, чем кто-либо на этом корабле. Теперь я прописываю вам сон.

И он взялся за граненый хрустальный флакончик с темной густой жидкостью.

– Нет, доктор, – слабо улыбнулась Галка. – Не надо. Меня и так от этой гадости глючило по-черному: всех своих дедов-прадедов повидала.

Леклерк вздрогнул, едва не выронив флакончик: лицо вытянулось. Но, не сказав ни слова, он убрал опиум в свою аптечку.

9

На этот раз обошлось без снов. Галка провалилась в серое никуда и вынырнула оттуда внезапно, словно ее вытолкнули… Память почему-то подсовывала вместо эпизодов утреннего боя какие-то обрывки из прошлого, но теперь, в отличие от тех снов, неясные. Галка уже почти не обращала внимания на боль. Хуже боли была слабость: мерзкое ощущение – когда растекаешься, как выброшенная на берег медуза.

«Нет, так дело не пойдет».

Доктор зачем-то запер все окна, и воздух в каюте пропах лекарствами. Как раз то, чего Галка с детства терпеть не могла. С горем пополам поднявшись и кое-как одевшись, она первым делом распахнула окно. После шторма воздух заметно посвежел, и мадам капитан с наслаждением его вдыхала.

Покрытая красивой резьбой дверь тихонечко скрипнула. Галка обернулась.

– Обед, капитан. – Мишель, полноватый молодой человек, корабельный кок «Гардарики», завидев ее стоящей у окна, улыбнулся. Он давно уже отработал свой долг перед Владом, но уходить с пиратского флагмана почему-то не торопился. В его руках была тарелка с дымящимся куском жареного мяса. – Парни рыбы наловили, а потом акулу на приманку поймали, – добавил он, заметив удивление Галки.

– Спасибо, Мишель. – Галка присела за стол. – Сколько здесь нахожусь, а никогда не пробовала акульего мяса.

– Очень вкусно, капитан. В таверне отца его за деликатес почитали.

– Почему ты не сошел с корабля в Фор-де-Франс? – Галка все же задала вопрос, который вертелся на языке. – Твой оговоренный год уже прошел, а с нами, сам знаешь, неспокойно.

– С вами интересно, – признался, смутившись, Мишель. – Опасно – это да. Зато вы ходите по Мэйну и совершаете дела, о которых потом все говорят. А что я увижу в отцовской таверне? Пьяную матросню да разбитые бутылки. Нет, капитан. Лучше с вами ходить, зато на старости лет будет о чем внукам порассказать.

– Если они у тебя будут. – Галка подцепила двузубой вилкой кусочек мяса: Мишель, зная, что у нее сейчас не действует правая рука, позаботился его нарезать.

– Так ведь убить и на берегу могут, – пожал плечами кок. – А здесь всяко интересней, хоть и нелегко.

Галка улыбнулась. Этот малый не очень-то был похож на большинство ее современников, которые скорее предпочли бы серую, скучную, но безопасную жизнь таким вот приключениям. Может, и она бы постаралась держаться подальше от пиратства, если бы у нее был хоть какой-то выбор. Но у Мишеля-то выбор был, и он его сделал.

Подкрепившись и запив жареное мясо грогом – водой, разбавленной ромом, – Галка сперва думала вернуться в постель. Но потом мысленно плюнула на все и вышла на палубу. На «Гардарике» полным ходом шли ремонтные работы. Плотники заделывали пробоины в бортах, матросы чинили порванный такелаж. Откуда-то снизу доносился скрежет: это старший плотник пытался на ходу выправить рулевой механизм… Завидев ее, пираты реагировали по-разному. Кто-то присвистнул от удивления, кто-то улыбнулся, некоторые сразу посоветовали капитану пойти отлежаться. «Не, братва, на том свете отлежусь», – криво усмехнулась Галка, и полезла на квартердек.

Разумеется, Джеймс был против! Разумеется, он приложил все усилия, чтобы убедить строптивую женушку вернуться в каюту, но Галка только слабо улыбалась и отрицательно качала головой. А в ответ на ругательства доктора Леклерка ответила: «Я в каюте скорее загнусь. Здесь хоть воздух свежий». Упрямство капитана Спарроу проявлялось не каждый день, но уж когда проявлялось, переломить его было невозможно. Первым рукой махнул доктор, заявивший, что снимает с себя всякую ответственность за здоровье столь невыносимой пациентки. Джеймс продержался чуть дольше. Но и он в конце концов сдался.

– Что ты хочешь этим доказать, Эли? – Эшби хоть и капитулировал, но поворчать на жену – для него дело святое. – По-моему, команда и так знает, что ты думаешь о себе в последнюю очередь.

– Джек, я просто не могу там валяться и нюхать эти чертовы микстуры, – честно призналась Галка. Она сидела на поручне и здоровой рукой крепко держалась за мужа. – Достало до невозможности. Тут хоть есть чем дышать… и ты рядом.

– Ты самая невыносимая женщина на свете, – с ироничной усмешкой сказал Эшби. – И ужасно мне льстишь.

Галка улыбнулась в ответ и только собралась что-то сказать, как их прервали.

– Посудина слева по борту! – крикнул марсовой.

Джеймс немедленно направил подзорную трубу в указанном направлении. И понял, почему марсовой не крикнул про парус: между «Гардарикой» и берегом беспомощно болталось небольшое судно с голыми мачтами. То есть Эшби разглядел несколько уцелевших рей, но – ни одного паруса. Только красно-желтый кастильский флаг на бизани – грот-мачта отсутствовала.

– Испанец, – проговорил Джеймс. – И, по-моему, едва держится на плаву.

– В любом случае у них наверняка есть дерево для ремонта и бочонки с водой, – сказала Галка. – Лево на борт! – крикнула она рулевому.

Даже на то, чтобы отдать команду, от Галки потребовалось немалое усилие. Но все же сейчас ей было чуток полегче, чем во время боя с доном Педро. Видимо, жареное акулье мясо пошло впрок.

При ближайшем рассмотрении испанская посудина оказалась маленькой трехмачтовой каравеллой с большим именем «Гвадалахара». Этот тип судов уже вымирал, уступая морские просторы более прочным, вместительным и вооруженным собратьям по парусу. Но некоторые испанские купцы продолжали пользоваться подобными ископаемыми. Для каботажного плавания да под прикрытием фрегатов береговой охраны – самое то. Этого испанца буря потрепала куда серьезнее, чем «Гардарику». Отсутствие грот-мачты оказалось еще одним из самых незначительных повреждений. Румпель каравеллы был разбит в щепки, корабль здорово кренился на правый борт, паруса либо изорваны в клочья, либо вообще потеряны. Про состояние такелажа и говорить не стоит: строго говоря, его почти не осталось. Уцелевшие мачты держались буквально на честном слове. Короче говоря, пиратам будто демонстрировали, что как бы ни было им сейчас туго, есть и те, кому еще хуже.

– А есть там кто живой? – Матросы видели, что испанец не реагирует на приближение большого военного галеона. – Может, их всех того, за борт смыло?

Может, кого и смыло, но явно не всех: не успел вопрос, заданный кем-то из команды «Гардарики», прозвучать, как кастильский флаг соскользнул с бизани каравеллы. Испанцы хорошо разглядели красно-белый корпус и флаг с лилиями. Они уже знали, что им сейчас доведется лично познакомиться с пираткой Спарроу, имевшей репутацию «честной». А с «честными» пиратами гораздо проще договориться по-хорошему, чем лезть на рожон. Одним словом, не прошло и получаса, как «Гардарика» осторожно пришвартовалась к каравелле, стараясь не повредить ее и без того дышащий на ладан корпус. Галка снова проявила свое ужасное упрямство и самолично пошла осматривать неожиданный трофей.

К удивлению пиратов, на палубе их встретили человек двадцать измотанных матросов во главе с боцманом.

– Больше на борту ни души, сеньора, можете проверить. – Он выглядел не менее измочаленным, чем его люди, и таким же угрюмым. Еще бы: повоюйте со штормом на старой лохани, потеряйте почти весь экипаж, а под конец попадитесь пиратам – и вы будете выглядеть так же.

Галка кивнула Хайме, и тот отрядил двадцать матросов осматривать корабль.

– Вы знаете, кто перед вами? – негромко спросила она.

– Да, сеньора, – кивнул испанец.

– В таком случае вы знаете одну вещь: если будете честно отвечать на мои вопросы, вам нечего бояться. Что везете?

– Везли. – Боцман «Гвадалахары» не кривил душой, терять ему, кроме жизни, было попросту нечего. – Двух пассажиров, по виду – большие шишки.

– Где же они теперь? – Галка чувствовала, что снова слабеет, и решила покончить с делом поскорее.

– Там же, где и капитан с помощником, штурманом и полусотней наших – на дне. Упокой, Господи, их души. – Боцман перекрестился. – Шторм-то, сами знаете, какой был.

– С чего вы взяли, что пассажиры попросту не сбежали на шлюпке? – допрос продолжил Эшби.

– Тогда они прихватили бы хоть что-то из багажа, а сундуки целехоньки, – пожал плечами боцман. – Я сам смотрел, замки целы.

– Проверим, – ровным голосом сказала Галка. – Куда путь держали?

– В Маракайбо, сеньора.

– Капитан! – Из люка высунулась голова матроса-француза. – Тут в трюме воды по грудь, обшивка кое-где разошлась. Эта посудина и кабельтова не пройдет, утонет.

– Что у них с продуктами?

– Воды три бочонка и немного солонины – на верхней палубе, – доложил Хайме. – Все, что было в трюме, уже никуда не годится.

– Так, значит… – Галка задумалась. Затем посмотрела на хмурого испанца, ждавшего решения своей судьбы. – Сколько ваших на борту? – спросила она.

– Девятнадцать вместе со мной, сеньора, – последовал ответ.

– Вот что я решаю, – произнесла Галка, чуть повысив голос – чтобы все слышали. – Мы идем в Картахену. У нас не хватает людей. Собирайте манатки и переходите на «Гардарику», ваша лохань все равно не жилец, и тащить ее за собой я не собираюсь. Поможете нам управляться с галеоном, а мы в свою очередь поможем вам добраться до испанских владений… Братва, сгружай с этого корыта все, что можно!

И работа закипела. Девятнадцать приунывших было испанцев, когда поняли, что им предлагают не цепи и трюм, а место на корабле, тоже взялись за дело. В те времена понятие нации не было еще так четко оформлено, как в наши дни, вероисповедание имело куда большее значение, чем общность языка и культуры. Потому среди пиратов Тортуги можно было встретить и испанцев. На «Гардарике» их тоже обреталось с десяток – дезертиры, беглые преступники, просто авантюристы. Потому никто не стал ворчать по поводу решения капитана: людей на борту действительно не хватало… Трюм каравеллы был почти пуст, если не считать испорченных продуктов и подмоченного пороха, зато сундуки пропавших пассажиров и капитана радовали своей тяжестью. Под конец плотник «Гардарики» содрал на добрую память о встрече несколько хороших досок, и галеон не спеша отошел от обреченного корабля… Видимо, уцелевшие матросы «Гвадалахары» прилагали титанические усилия для откачки воды из трюма, иначе они не продержались бы на плаву до подхода пиратов. Но едва люди покинули каравеллу, она затонула в считанные минуты. Только булькнуло.

По тем временам это была самая обычная сценка – за исключением взятых на борт в качестве рядовых матросов испанцев. Пираты обчистили беспомощную жертву шторма и теперь готовились делить добычу. Сундуки, доставленные на шканцы «Гардарики», представляли собой эдакие походные сейфы. Когда пираты сбили с них замки, выяснилось, что изнутри они были обиты медным листом. Кожаные уплотнения не давали морской воде попасть внутрь и испортить вещи богатых путешественников. А поглядеть здесь было на что. Галка не принимала участия в ревизии украденного, ей стало нехорошо, и она вернулась на мостик, присев на любезно принесенный из каюты резной стульчик. Но даже оттуда она видела блеск золотого шитья и драгоценных камней: одевались пропавшие незнакомцы роскошно. Из сундуков извлекли и кошельки, набитые монетами всех государств, представленных в Мэйне. Это уже несколько настораживало: испанцы не жаловали чужеземные валюты, предпочитая свои песо, эскудо и реалы. Но пиратам на это было плевать, лишь бы количество золотых и серебряных кругляшей их устраивало. Зато Галка положила себе обязательно расспросить испанского боцмана на предмет этих странных «шишек».

– Удивительно. – Д'Ожерон, видевший, какой сногсшибательный гардероб пираты вытащили из сундуков, поднялся к капитану на квартердек и изволил сообщить свое мнение. – Испанские камзолы, французские, английские, голландские… Если эти люди крейсировали у побережья, собирая сведения о наших силах в Картахене, то зачем им подобная роскошь?

– Может, для того, чтобы при случае выдать себя за богатых купцов любой страны? – предположила Галка. – Нет, вряд ли. Английский или французский флаг плохо смотрелся бы на старой каравелле с именем «Гвадалахара»… если только они не перекрашивали и не переименовывали судно для каждого нового рейса. Запрещенный прием. Поймай нас испанцы в Сан-Хуане, повесили бы не за пиратство, а именно за это. Тогда зачем, в самом-то деле?

Ответа не знал никто – ни губернатор, ни Джеймс, ни сама Галка. Преодолев очередной приступ слабости, она решилась спуститься на шканцы, понаблюдать за процессом осмотра трофейного багажа. Первым до дна выпотрошили сундук капитана. Нарядных камзолов и батистовых рубашек там было поменьше, денег и драгоценного оружия – побольше. Затем последовали более объемистые сундуки пассажиров. В первом под расшитой золотом одеждой обнаружились камзолы попроще, военного покроя. А на самом дне так и вовсе матросская и рыбачья одежонка. Видимо, пираты в самом деле по воле случая наткнулись на корабль, принадлежавший испанской разведке. Так, во всяком случае, подумала Галка. Ведь если подобное ведомство имелось у французов, то наверняка ни испанцы, ни голландцы, ни англичане от них в этом деле не отставали. И она уже почти поверила в эту версию, когда братва наконец взялась за третий сундук. Опять камзолы, пистолеты, кошельки с разнообразным золотом. Но все это пребывало в таком беспорядке, что сразу же напрашивалась мысль: хозяин запирал свой сундук в большой спешке, либо достав, либо наоборот, спрятав что-то весьма ценное. Галка подумала было о судовом журнале или секретных документах. Этот сундук она велела осмотреть тщательнее, и он ее не разочаровал. На самом дне обнаружился широкий низкий ящик, обитый кожей, окованный железными полосами и запертый аж на два хитроумных замка. Сейф в сейфе, так сказать. Разумеется, Галка проявила к этому ящику повышенный интерес. Это действительно могла быть какая-нибудь секретная документация, которая будет небезынтересна как ей самой, так и французским властям. Среди пиратов, которых Галка принимала на свой флагман, всегда были спецы по всякого рода замкам: она еще не забыла Панаму и как ей тогда пригодились бывшие воры-домушники. Они в пять минут отомкнули запоры на ящике, откинули крышку… и вот тут Галка застыла с отвисшей челюстью. Совсем как тогда, под Картахеной, при виде ржавого «опеля».

В ящике лежал еще один ящик. Даже не ящик – большой вместительный кейс. С кодовым замком на каждой из двух защелок.

10

– Твою мать… – тихо ругнулась Галка.

– Что за черт? – Хайме вертел загадочный ящик так и эдак, но нигде не мог обнаружить замочной скважины. – Как эта хрень открывается?

– Надо набрать нужную цифру на замке, тогда откроется, – сквозь зубы процедила Галка. – А они трехзначные. Подобрать код можно, но это долгая история.

– Ты уже видела нечто подобное? – Вопрос Джеймса был с двойным дном.

– Видела, – мрачно ответила Галка, дав ему понять, что это именно то, о чем он подумал.

– Так, может, не мудрить, а сбить эти чертовы замки? – предложил Роджер. – Я сейчас пистолеты принесу.

– Ага, и разобьешь на фиг то, что там спрятано, – хмыкнула мадам капитан.

– Золоту-то все равно, – хмыкнул другой пират.

– Это если там золото, – возразил третий, приподняв трофей за ручку. – Ящик немаленький, но не такой уж и тяжелый.

– Может, камушки?

– Тогда тем более нельзя стрелять. Чем больше камушек, тем он дороже. А много тебе дадут за осколки?

– Что бы там ни было, в любом случае это нельзя испортить, – заявила Галка, лихорадочно соображавшая, что это еще за пришельцы из будущего и какой сюрприз можно ожидать от кейса. – Ладно, братва. Тащите это ко мне в каюту… и позовите доктора.

– Тебе плохо? – забеспокоился Джеймс.

– Нет. Мне понадобится его слуховая трубка.

При открытии загадочного «ящика» желали присутствовать все! Но, во-первых, капитанская каюта не резиновая, а во-вторых, Галке нужна была тишина. На паруснике с его вечно скрипящим рангоутом это было почти невозможно. Но вся надежда на слух доктора. Галка в нескольких словах объяснила ему суть метода: на каждом из колесиков были проставлены цифры от нуля до девяти, и на одной из них обязан был сработать механизм замка. А при срабатывании раздавался едва уловимый даже в слуховую трубку щелчок. Доктор Леклерк сперва возмутился, что его заставляют заниматься совершенно посторонним делом, мало приличествующим образованному человеку, но, как всегда в подобных случаях, махнул рукой и покорился… «Гардарика» успела отойти от места встречи с каравеллой миль на пятнадцать, пока усилия доктора увенчались успехом. На обеих защелках выставили найденные коды, надавили пальцами на углубления в металлических планочках. И подняли крышку.

– Что это? – Присутствовавший при «вскрытии» д'Ожерон отреагировал первым.

Галка сидела, тупо уставившись в содержимое кейса. Ноутбук. Размером поменьше того, который у нее когда-то был, еще в той жизни. Она как-то видела в магазине такой вот «походный» ноут, но стоил он едва не столько же, сколько вожделенный черный мотоцикл. При нем – кучка прибамбасов вроде сетевого адаптера, миниатюрной внешней «мышки», целого «альбома» с дисками и парочки девайсов неизвестного назначения. Вот так сюрприз. Куда же хозяева его включали, позвольте спросить?

– Странная штука, – проговорил Роджер, за компанию с Хайме представлявший здесь интересы команды – на случай, если в ящике обнаружатся ценности, которые можно будет поделить. – Вроде той ржавой железяки с битыми стеклами, что мы нашли в сельве, хоть с виду и не похожа.

«Верно подмечено, братец, – подумала Галка, и это была первая разумная мысль, посетившая ее с момента вскрытия кейса. – Вещи совсем непохожие, но одинаково странные…Так. Что будем делать? Сразу изобличать в себе несостоявшегося спеца по компьютерным сетям или как?»

– А ну-ка приведите сюда испанского боцмана, – сказала она. Такой выход из положения показался ей довольно изящным. – Только без грубостей. Расспросим его как следует; может, он что-то знает.

Испанца, еще толком не опомнившегося от всех приключений, в две минуты доставили к капитану. Тот сразу заметил вскрытый кейс на столе и понял, что сейчас начнутся малоприятные расспросы. Но его несколько смутило блестящее общество, собравшееся в каюте этой оригинальной пиратки. Один из французов – он и Джеймса по незнанию причислял к их списку – выглядел как важная персона. Не иначе какой-нибудь знатный господин или вообще губернатор. Слухи о союзе лягушатников с пиратами уже давненько курсировали по Мэйну, а недавний захват ими Картахены превратил Маракайбо в потревоженный улей…

Что же делать? Хочешь не хочешь, а придется отвечать на неизбежные вопросы, и отвечать правдиво.

– Как звать-то тебя, приятель? – Тем не менее пиратка решила начать с дружелюбной нотки.

– Мигель Кордеро, сеньора, – ответил испанец, не зная, как себя вести в таком действительно блестящем, но пестром обществе.

– Давно на флоте?

– Пятнадцатый год пошел. В боцманах уже шесть лет.

– А на этой каравелле давно ходил?

– Четыре полных года, сеньора. Как зафрахтовали нас эти господа, так и ходим, куда они скажут.

– Хорошо платили, значит? – поинтересовался Джеймс.

– Пятьдесят реалов на месяц для матросов, мне – сотня. Офицерам по четыре сотни, а уж сколько имел капитан, того я не ведаю.

– Недурно, – хмыкнул д'Ожерон, хорошо знавший нормальные размеры жалованья на флотах Мэйна. – Видимо, ваши наниматели были весьма богатыми людьми, если позволяли себе платить команде такие деньги.

– Послушайте, сеньор, я в их сундуки не заглядывал, – пожал плечами испанец. – Есть деньги у людей – пусть тратят, как им заблагорассудится. Нам было совсем даже неплохо при таком жалованье. Если бы еще не эти правила, которые они для команды завели, так и вовсе не было бы на что жаловаться.

– А что за правила такие? – Пиратка немедленно встряла со своим вопросом.

– На берег не сходить. Если деньги, там, родне передать – только через офицера или через меня. Ну тут все честно было, без обману, я сам свидетель. Есть и пить только на борту и только то, что они сами привезут.

– Кормили хорошо?

– Хорошо, сеньора, все были довольны. И не только кормили. Даже девок на борт привозили. Но тут еще одно правило было – с ними не болтать.

– Ясно, – хмыкнула капитанша. – Курс, понятное дело, ваши наниматели задавали. Так?

– Верно.

– И куда же вы ходили?

Мигель замялся, переступил с ноги на ногу. Сказать? Врагам? Хорошие дела! Только эти враги всего два часа назад странным образом сохранили ему не только жизнь, но и свободу.

– По большей части вдоль побережья, – сказал он, решившись. – Трижды были на Кюрасао, трижды у берегов Ямайки, один раз двое суток стояли на якоре у островов Рока, и четыре раза ходили к Эспаньоле. Бросали якорь неподалеку от Тортуги, – добавил он, покосившись на д'Ожерона.

– Это интересно. А по времени как?

– Не понял, сеньора.

– То есть когда конкретно вы стояли, например, у островов Рока? – Пиратка прищурилась.

– В октябре шестьдесят девятого. Точнее – в первых числах.

– А потом?

– А потом мы пошли в Картахену. Вернулись в Маракайбо уже в ноябре.

Испанец видел, с какими загадочными лицами переглянулись пиратка и ее офицер, но что это означало – не понимал, хоть стреляйте.

– Очень хорошо. – Женщина с рукой на повязке явно неважно себя чувствовала: по вискам потекли ручейки пота. Но допрос не прекращала. – О том, кто были ваши наниматели и чем именно занимались, ты, ясен пень, не знаешь. Оно и понятно: такие типы всегда секретничают. А вот это что за штука? – Она кивнула на открытый ящик со всем его странным содержимым. – Это их вещь?

– Да, сеньора, – кивнул Мигель. – Они эту штуку берегли пуще золота. Что оно такое, я не знаю, но слышал, как капитан сболтнул штурману: мол, эта вещь ценнее всех лоций мира.

– Хорошо, – сказала пиратка. – Спасибо, Мигель, можешь идти.

…Повисшую после ухода испанца тишину пару минут никто не решался нарушить даже шорохом: все были в шоке. Правда, по разным причинам, но тем не менее… Первой опомнилась Галка. Скривившись – любое движение причиняло ей нешуточную боль, – она здоровой рукой вынула из мягкой выемки уютно угнездившийся там ноутбук. Повертела, разглядывая разъемы, положила на стол, отжала защелку на крышке и раскрыла. Вся дружная компания уставилась на черную, совершенно плоскую – наверняка сенсорную – клавиатуру с четко выделявшимися на ней белыми латинскими буквами и на матово-черный экран. Галка тем временем вынула «мышку» и, недолго думая, воткнула ее в соответствующий разъем.

– Ценнее всех лоций мира… – задумчиво проговорила она. – Сдается мне, господа, что я смогу в этой штуке разобраться. Понадобится какое-то время.

– Полагаю, у вас будет достаточно времени, мадам. – Д'Ожерон все никак не мог оторвать взгляд от странной вещи. – Но я желал бы быть одним из первых, кто будет в курсе результатов ваших исследований.

– Скорее одним из немногих, – уточнила Галка. – Если испанцы узнают, что эта вещь не утонула, а попала в наши руки…

– Понимаю. И желаю вам успеха. – Месье Бертран встал и отвесил даме легкий поклон.

– Хайме, Роджер, все слышали? – Галка воззрилась на своих «гвардейцев».

– Никому ни полслова, – кивнул Хайме. – Не беспокойтесь, кэп, все будет в порядке.

– Надеюсь, – хмыкнула Галка, когда осталась в каюте наедине с Джеймсом.

Эшби легонько прикоснулся к клавиатуре.

– Если это вещь из твоего мира, – он заговорил по-русски – на всякий пожарный, – то объясни мне, чем она так ценна? И зачем здесь эти буквы?

– Джек, если удастся эту хреновину включить, то ты сразу поймешь всю ее ценность. – Галка, пользуясь моментом, принялась выгребать из кейса все, что там лежало.

– Как оно работает?

– На электричестве. Только куда они его подключали?.. Если они тут уже больше четырех лет, то батарей на такое долгое время не напасешься. Генератора на той каравелле никто не видел, а это такая штука, на которую бы точно обратили внимание. И в первую голову – испанцы. Она здорово шумит, требует особого топлива, как в той машине, и воняет выхлопами. Турбопаруса, как у Кусто, там тоже не наблюдалось. Значит, у них был какой-то компактный источник энергии… – Галка рассуждала вслух, перебирая содержимое кейса, вываленное на стол. – Ага! Джек, помоги вот эту фиговинку раскрыть! – Она подцепила вещицу, сильно смахивавшую на тонкий черный планшет с какими-то разъемами.

Джеймс помог. И раскрытый «планшет» явил миру зеркально гладкую, отсвечивавшую темно-лиловым внутреннюю поверхность.

– Солнечная панель! Ну конечно! – обрадовалась Галка. – Компактно и автономно до невозможности! Я такой не видела, только читала!

– Сказать по правде, здесь никто бы не понял ни назначения этой вещи, ни принципа ее работы, – признался Джеймс, помогая ей собирать головоломку из будущего. – У вас что, каждый с детства знает, как ею пользоваться?

– Не каждый и не с детства, – призналась Галка. – Вон Влада спроси, он в компьютерах разбирается примерно как я в кулинарии. Но для меня это было специальностью. Я училась… объединять компьютеры в сети.

– Зачем их объединять?

– Больше компьютеров – больше вычислений на единицу времени. Доступ к информации… В общем, я тебе в свое время все объясню, милый, но не сейчас… Ага, вот теперь пробуем включить… – Она ткнула пальчиком в кнопку питания. – Работает. Но если там системный пароль, дело дрянь. Придется долго возиться.

Системного пароля на этом ноутбуке, слава богу, никто не ставил: очевидно, хозяева действительно не боялись, что кто-то здесь сможет влезть в их компьютер. Даже просто собрать его и включить. Джеймс был прав. Для них, людей семнадцатого века, эта вещь была примерно как для нас артефакт из летающей тарелки. Не было и пароля на вход в операционку. Видать, по той же причине. Галка какое-то время полюбовалась на стильный интерфейс: что-то похожее на Висту [62]и одновременно непохожее. Но в основе своей это были все те же «винды», и ей не составило большого труда разобраться, что к чему. И вот тут начались сюрпризы. Первая же программа «обрадовала» паролем. И это, судя по всему, было наиболее часто запускаемое приложение. Зато следующая оказалась великолепной интерактивной картой мира, датированной… сороковыми годами двадцать первого века. Но все великолепие этой программы Галка оценила, когда увидела там возможность посмотреть на карты прошлого. Стоило лишь переключить дату.

– М-да. – Возбуждение, охватившее Галку, придавало ей сил, но грозило обернуться большими проблемами в скором будущем. – Джек, как тебе это? Нравится?

– Мечта любого штурмана, – усмехнулся Джеймс, с интересом наблюдавший за всеми манипуляциями, которые женушка производила над странной вещью из странного мира. – Наши загадочные испанцы, или кто они там, наверняка прокладывали курс, пользуясь этими картами.