Текст книги "Не женское дело (Тетралогия)"

Автор книги: Елена Горелик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 99 страниц)

«Господи, – думал он. – Такого не может быть. Чтобы вот так, с первого взгляда… Это случается только в кино…»

Ну положим, что не с первого взгляда, а со второго… Влад не сразу, но узнал ту девушку, что видел давеча, с неприятным таким стариком. Может, это ее муж? Не может такого быть! Хотя кто их знает, этих испанцев, да еще в семнадцатом веке… Вон приходила же сегодня вдова не старше этой девушки! Сердце его при такой мысли совершило прыжок и остановилось, а потом заколотилось быстро-быстро, разгоняя кровь так, что она немедленно прилила к рукам, щекам, лбу. Даже уши неожиданно заполыхали, как у первоклассника. Хорошо хоть, что в наступающих сумерках это было не так заметно, да и стоял Влад спиной к окну.

Девушка подняла голову и, набравшись решимости, тихим, твердым голосом произнесла:

– Меня зовут Исабель Гарсия-и-Варгас. Я – дочь Хавьера Варгаса. Сегодня мы были в кабильдо. Нам назначили выкуп в размере сорока тысяч песо… – Она снова замолчала и опустила глаза.

– Да, я знаю, – мягко сказал Влад. – Я вас помню. Что же вы хотите?

– Меня прислал отец, – глухо проговорила девушка, упрямо глядя мимо Влада. Эти слова дались ей с большим трудом, больше она ничего не смогла сказать.

– Вас прислал отец, – повторил Влад. В голову ему лезли совершенно неуместные мысли – комплименты, например, или стихи – и он мучительно с ними боролся.

– Он просил передать… – Девушка запнулась. – У нас нет таких денег, – добавила она совсем тихо.

«Врет, – тревожным колокольчиком отозвалось у Влада в сознании. – Врет, но не она – отец. Она только повторяет то, что ей приказали».

– Так что же вы хотите от меня? – терпеливо спросил он. Лирическое настроение само собой улетучилось. – Ведь это не я назначаю размеры выкупа.

– Но вы могли бы как-то повлиять… – прошептала она.

– Я не занимаю никакой высокой должности, – возразил Влад. – Это не в моей власти. Я – всего лишь второй помощник на «Экюеле». Не адмирал и даже не капитан.

Девушка поникла. И ее нарядное платье, и ее декольте – такое соблазнительное, и такое невинное одновременно – все это казалось сейчас таким неуместным, в этой комнате, при подобном разговоре…

– Значит, вы ничем не можете мне помочь? – убитым тоном спросила испанка. – Вы же приближены к губернатору д'Ожерону, вы – брат госпожи Спарроу…

Влад мучительно покачал головой. Он был бы счастлив ей помочь. По крайней мере, он сделал бы все, что в его силах, если бы не чувствовал лжи за ее словами. И вот теперь она встанет и уйдет навсегда, и возненавидит его за то, что он отказал ей в помощи… Что же делать?

– Меня прислал отец, – беспомощно повторила опять Исабель. – Что же я ему скажу?..

Влад в смятении смотрел на нее. Она несколько раз судорожно вздохнула и попыталась встать. Но не смогла этого сделать и, обессилев, упала обратно в кресло. И вдруг разрыдалась, да так отчаянно, что Влад даже испугался. В этом приступе не было ни тени рисовки – это было самое настоящее, неподдельное горе. Он чувствовал это очень остро – только никак не мог понять его причины. Влад стоял возле ее кресла, не зная, что делать – как ее утешить? Можно ли к ней прикоснуться? Можно ли погладить ее по волосам? Или она сочтет это за оскорбление? Но неожиданно девушка сама схватила его за руку, прижимая ее к своей горячей, мокрой от слез щеке и покрывая ее поцелуями.

– Боже, что вы делаете?! – воскликнул Влад.

Исабель, не слушая его, упала на колени, обнимая его ноги.

– Умоляю вас, помогите мне! – лихорадочно повторяла она, не внимая его протестам. – Умоляю… Меня прислал отец… Как я смогу вернуться домой?.. Я сделаю все, что вы скажете, только умоляю вас, помогите!..

Она отпустила его и сползла на пол. Плечи ее сотрясались. Этот рефрен: меня послал отец. Влада вдруг осенило: ей же велели сюда прийти! Велели любой ценой добиться снижения выкупа. Абсолютно любой ценой. И она пошла – либо из послушания, либо из страха.

Он рывком поднял девушку и поставил на ноги, невзирая на ее сопротивление. Сильно стиснув плечи Исабель, Влад прижал испанку к себе, чтобы прекратить истерику. Ее заплаканное – но все равно прекрасное лицо – оказалось совсем рядом, и пылающие темные глаза, казалось, поглощали его, как Маракотова бездна.

– Побудьте здесь. – Он чувствовал, как его захлестывает совершенно незнакомое ранее желание – пойти и прирезать этого старого ублюдка, торгующего своей дочерью. Усадив плачущую девушку в кресло, он выпрямился… и стиснул рукоять сабли. – Вы слышите меня? Я прошу вас никуда не отлучаться до моего возвращения.

– Сеньор… – Девушка, ни дать ни взять, почуяла его ярость и неподдельно перепугалась, снова начала хватать его за руки. – Сеньор, я умоляю вас! Отец… Пощадите его! Он был так добр к моей матери и ко мне!

– Да, особенно сейчас. – Ярость постепенно перерастала в холодное ожесточение. – Когда прислал вас сюда в качестве взятки… Он вам не родной, что ли? – Наконец до него дошел смысл последних слов испанки.

– Да… – всхлипнула Исабель. – Мой отец был капитаном торгового галеона и погиб в бою с… – Она метнула на Влада испуганный взгляд, и тот понял недосказанное: погиб в бою с пиратами. – Мы потеряли все… Дон Хавьер женился на моей матушке десять лет назад, и мы забыли, что такое нищета. Но затем… она умерла, когда родился Мигелито. Потому… Умоляю вас, сеньор офицер, я… я не хочу, чтобы мой маленький брат пережил этот ужас, когда в доме нечего есть!..

«Она-то не врет, – думал Влад. Его душа раскроилась на две части: одна корчилась от боли и сострадания, другая мало-помалу наполнялась ненавистью. Не к этой несчастной девочке, боже упаси! – Но папаша ловко сыграл на ее любви к брату и страхе вернуться в прошлое. Да за одно это его убить мало».

– Не думаю, что это грозит вашему брату, сеньорита, – негромко проговорил он, легонько погладив ее по голове – надо же хоть чуточку ее успокоить. – Отчим вас обманул, и деньги у него имеются. Но ему так не хочется с ними расставаться, что он и родную мать бы прислал в подарок пирату, не то что неродную дочь.

– Но… как же… – Девушка, видимо, и в мыслях не допускала, что отец мог ей солгать.

– Да вот так. – Влад чувствовал себя последним дураком, а поделать ничего не мог: эта испаночка кружила ему голову, как хорошее вино. Однако слова его были тяжелы, как пушечные ядра. – Добро пожаловать в реальный мир, сеньорита. Здесь грабят, убивают, обманывают, продают дочерей и наживают состояния, отправляя компаньонов на дно. Но кое-что я вам все же обещаю… Эй, приятель!

В дверях нарисовался давешний матрос.

– Слушаю, месье. – Он все еще скабрезно ухмылялся. Ну надо же – какие мы благородные! Нет чтобы сразу взять девчонку в оборот, раз уж сама пришла.

– Распорядись, чтобы в этом доме подыскали комнату для девушки. – Влад сурово взглянул на француза, и тот перестал ухмыляться. – И насчет охраны тоже распорядись. На всякий случай.

Матрос исчез, а испанка в немом изумлении уставилась на странного – с ее точки зрения – пирата.

– Ничего не бойтесь. – Влад поспешил ее успокоить. – Здесь вы в безопасности. Но на улицу вам сейчас выходить не стоит. Приказ приказом, а на дворе уже ночь.

– Спасибо, сеньор… – едва слышно прошелестела Исабель. Она снова плакала, но на этот раз – слезами благодарности. «Проклятый вор» оказался поблагороднее иных идальго.

«Не за что, – думал Влад, проводив испаночку в комнату и вручив ей ключ – чтобы заперлась изнутри, от греха подальше. – А старому козлу я еще ребра пересчитаю».

10

«Однако с этим мерзавцем, торгующим дочерью, пусть даже и приемной, нужно что-то делать, – размышлял Влад с утра пораньше. – Нужно, пожалуй, с Галкой поговорить. Ей, правда, не до этого, но выкупами-то она занимается, так что ей этот вопрос решать».

Постановив план действий таким образом, Влад быстренько перекусил, осведомился о самочувствии сеньориты, распорядился отнести ей завтрак и побежал уже было в дом алькальда. Но его перехватил сначала д'Ожерон, а потом и де Шаверни. Так что пришлось битый час потратить, объясняя этим вельможам положение дел относительно вносимых выкупов, складирования, хранения и охраны экспроприируемых у испанцев ценностей. Когда его наконец отпустили, время уже приближалось к одиннадцати часам. Влад уже подходил к дому, где квартировали Джеймс и Галка, когда по дороге с ним столкнулся небритый пират в измятом, с неряшливыми пятнами, камзоле. Он едва не сбил Влада с ног, больно толкнув его в грудь, и прошел дальше своей дорогой, даже не заметив этого происшествия.

«Нужно же было с самого утра так набраться… – с отвращением подумал Влад, отряхивая камзол, который испачкал известкой, отлетев к углу дома, а потом вдруг сообразил, что этот грубиян ему знаком. – Елки зеленые, да это же Дуарте!»

Влад замер на секунду, раздумывая – бежать ли ему за Галкой или мчаться вдогонку за португальцем? Пока будет искать Галку, Дуарте еще, пожалуй, выкинет какой-нибудь номер: состояние у него как раз то, что надо. Наверное, лучше не упускать его из виду, а то еще немного, и он свернет за угол. Ищи его потом! В который раз за сегодняшнее утро судьба вмешивалась в его планы. Влад чертыхнулся и бросился вслед за Дуарте. Улицы Картахены были пустынны. Впереди настойчиво маячил мятый камзол португальца. Влад прибавил ходу и успел увидеть, в какой переулок тот свернул. Завернув следом, Влад, на счастье, увидел двух пиратов с «Амазонки» – причем вполне трезвых и вроде бы как ничем не занятых.

– Так, – торопливо воскликнул он. – Ты давай со мной, а ты – бегом дуй, ищи капитана Спарроу, ищи Билли, Жерома, Эшби, Требютора – кого угодно и тоже давай сюда. Встретимся прямо здесь.

– Так вроде сейчас Дуарте мимо прошел, – пожал плечами один. – Может, его позвать?

Влад прикинул на секунду – может, действительно, просто скрутить португальца? Втроем у них, может, и получится это сделать. Но тут же отказался от подобной идеи. Тут все-таки важнее узнать, куда именно так планомерно и нацеленно Дуарте отправился?

– Делайте, как я сказал! За Дуарте мы и идем!

Пираты без дальнейших разговоров подчинились начальственному тону. Один припустил вверх по улице, отправившись на поиски начальства, а Влад со вторым матросом осторожно пошли следом за Дуарте.

Тот, казалось, несколько порастратил свой пыл, так как замедлил ход и встал, прислонившись к стене дома, сложенной из розоватого известняка. Потом достал откуда-то из-под плаща плоскую фляжку, вынул пробку и сделал несколько глотков. Так вот зачем он останавливался! Видимо, в фляжке больше ничего не оставалось, так как Дуарте разочарованно перевернул ее горлышком вниз и потряс: вытекло несколько капель. Тогда португалец разочарованно выкинул пустую флягу, и она со стуком покатилась по мощеной улице. Сам Дуарте двинулся дальше. Преследователи – за ним, не особенно и скрываясь. Португалец, похоже, не замечал абсолютно ничего вокруг себя.

Пройдя еще несколько кварталов, он остановился возле небольшого особнячка с зелеными дверями и резными ставнями на окнах второго этажа и на балконе. По светло-желтым стенам дома были развешаны горшки с цветами.

– Запомнил дорогу? – спросил Влад матроса.

Тот махнул головой в знак согласия.

– Тогда пулей давай обратно, к перекрестку и как можно скорее тащи всех сюда. Да скажи им: пусть еще несколько человек матросов возьмут!

Пират сосредоточенно кивнул и помчался к месту встречи. Влад же, пристроившись в нише между соседним домом и небольшой часовенкой, продолжил наблюдение.

Дуарте забарабанил в дверь дома. Ему открыл пожилой мужчина солидного вида – дворецкий или управляющий, судя по всему. Португалец, ни слова не говоря, достал откуда-то пистолет. У Влада екнуло сердце – пистолет стал для него неожиданностью, а на таком расстоянии он при всем желании не успеет вмешаться. Однако стрелять Дуарте не стал. Пригрозив привратнику, он вошел следом за ним в дом, неплотно прикрыв за собой дверь. Влад двинулся следом. Да, действительно, Дуарте дверь за собой не запер, что было бы затруднительно сделать, держа под прицелом человека, а только закрыл. Так что Владу не составило труда проникнуть следом. Как он ругал себя сейчас за то, что не взял с собой пистолета! Да при нем вообще оружия почти не было – только короткий кортик за поясом! Глупость! Самонадеянная мальчишеская глупость! И что теперь прикажете делать с этим бешеным португальцем, у которого крыша поехала окончательно и бесповоротно? Голыми руками с ним справляться? Попытаться-то можно, да вот выйдет ли?

Дуарте тем временем поднялся следом за управляющим, на второй этаж, в столовую. Сейчас там шел завтрак – не слишком веселый, ввиду особенных обстоятельств, но тем не менее вполне идиллический. Сеньор Армандо Арройо пил крепкий черный кофе, а его жена Иоланда чистила персик маленьким серебряным ножичком. Это была милая молодая женщина, смуглая, как и все испанки, небольшого роста, но правильно и хорошо сложенная. Они были женаты четыре года и по-прежнему пребывали в состоянии легкой эйфории, свойственной всем влюбленным. Эта эйфория не испарилась даже с появлением в Картахене французского флота, который проявил себя ничуть не лучше пиратского. И даже вчерашний показательный грабеж, который устроила эта пиратка Спарроу, не мог полностью омрачить их счастья.

– Ничего, милая, – говорил дон Армандо, утешая жену. – Забрали у нас не все, на первое время хватит. А потом, когда французы уйдут из города, все наладится… В крайнем случае – уедем к твоим родителям на Тринидад. Твоими плантациями мы почти не занимались – вот и займемся…

Но договорить он не успел. Дуарте, уставший слушать о том, как счастливо будет жить семейство Арройо после его отплытия из Картахены, выпалил в дона Армандо. Нет – ему мало было разорения кровного врага, ему мало было бы просто убить его. Бешеная душа португальца требовала причинить ему боль, унизить, оскорбить, заставить страдать. Поэтому он не стал убивать Арройо, хотя мог бы запросто это сделать. Нет – он целился ему в ногу, навылет прострелив бедро. Испанец взвыл и упал. Донья Иоланда закричала и бросилась к мужу, но Дуарте не подпустил ее к нему. Несколько раз с ненавистью ударив Арройо сапогами в живот, в лицо, в грудь, он отбросил в сторону пистолет.

– Не ждал, сволочь? – свистящим страшным голосом проговорил португалец. – Думал, меня сгноили на плантациях? А вот он я, живой и здоровый!

– Жозе, ты спятил!!! – орал сеньор Армандо, корчась от боли.

– Может, я и спятил, – зло рассмеялся Дуарте. – Только я пришел сюда посчитаться с тобой, раз уж не довелось посчитаться с твоим папашей… Хотите знать, сеньора Арройо, за кем вы замужем? – Он так посмотрел на оцепеневшую от ужаса женщину, что та чуть не упала в обморок. – Он знал! Он видел, как мой отец выплачивал тот чертов долг! Этот человек, которого я называл братом, благополучно промолчал, когда мог свидетельствовать в мою пользу! А знаете, что было потом? – Он вынул из-за пояса кинжал. – Потом меня заковали в цепи и отвели на рабский торг. Где и продали на плантации!

Дуарте – мертвенно-бледный, с пугающей ухмылкой на лице – подошел к молодой женщине, медленно пятившейся от него до тех пор, пока она не уперлась спиной в стену. Управляющий – и кто бы мог ожидать такой прыти от пожилого человека? – кинулся на помощь своей госпоже, но Дуарте, не глядя, совершенно равнодушно ударил его локтем в горло. Испанец захрипел и осел на пол.

Влад всего этого не видел. Он сразу совершил ошибку, пойдя не по той лестнице. От самого входа наверх вела двойная лестница – и Влад совершенно естественно решил, что это просто архитектурный изыск. Кто же знал, что две лестницы ведут в два разных крыла дома! И вот сейчас он метался по гостиной – слыша все, что происходит за стеной, в столовой, и не зная, как туда пройти. Наконец ему пришел в голову самый простой вариант: Влад спустился снова на первый этаж и взбежал по ступенькам второй лестницы, выйдя наконец к двери столовой. Оттуда доносились женские крики.

Не останавливаясь, Влад рывком распахнул дверь, на ходу выдергивая из-за пояса кортик. Дуарте, деловито резавший своим кинжалом платье отчаянно сопротивлявшейся испанки, обернулся к нежданному врагу. Отбросив от себя женщину, кинулся к Владу. Они сцепились, выкручивая друг другу руки с кинжалами. Молча, только скрипя зубами и тяжело дыша, каждый пытался справиться с противником. В результате оба клинка отлетели далеко в угол, и они сошлись врукопашную.

Хотя Влад и Дуарте были примерно одного роста, да и равны по силе, сейчас Влад не мог справиться с озверевшим португальцем. Тем словно овладела какая-то совершенно дикая сила, с которой он легко, как плюшевую игрушку, откидывал Влада в сторону. К тому же та последняя стадия опьянения, в которой он пребывал, не сказывалась на его координации, но заставляла тело совершать какие-то дополнительные, лишние, совершенно непредсказуемые движения, сбивавшие противника с толку.

«Нет, – лихорадочно думал Влад, с трудом уклоняясь от очередного броска Дуарте. – С техникой пьяного мастера я незнаком. Это вообще китайцы придумали».

В этот момент на сцене появился новый персонаж. Дверь открылась, и в комнату, преследуемый перепуганной нянькой, вошел малыш лет трех. Даже и не разобрать – мальчик или девочка – в длинном кружевном платьице до самого пола, с волосами, падавшими на плечи, и с темными серьезными глазами. Увидев маму, сидевшую у стены на полу, в разорванном платье, которое клочьями свисало у нее с плеча, с растрепанными волосами; отца, с разбитым в кровь лицом и чужих, незнакомых людей в пропыленной одежде, – ребенок остановился и, всхлипнув несколько раз, бросился к матери. Она судорожно обняла малыша, прижимая к себе. Дуарте совершенно взбеленился. В очередной раз отпихнув Влада – да так, что на того повалился шкаф! – он кинулся к женщине, которая, вскрикнув, попыталась заслонить собой ребенка… Угрозы и чудовищные ругательства Дуарте, ядреный мат Влада, оказавшегося под завалом из книг и прочей всячины, причитания няньки, крики и проклятия Арройо, мольбы его жены, плач малыша – все это смешалось в единую, кошмарную какофонию.

Вот это зрелище и застал Билли, который первым наконец-то добежал до злополучного дома. Он появился очень вовремя. Влад, полузасыпанный книгами и столовым приборами из упавшего шкафа, тщетно пытался выбраться из-под придавившей его мебели. Билли, не теряя даром времени, подлетел к Дуарте и, развернув зарвавшегося португальца к себе лицом, смачно, безо всякого айкидо, засадил ему в зубы. Дуарте отлетел к противоположной стене, сметя по дороге хрупкий столик – мебели вообще поломали в тот день много. Но почти тотчас же вскочил на ноги, извернувшись, как кошка. Презрительно сплюнув кровью, он криво ухмыльнулся.

– Ну давай, – процедил он сквозь зубы, обращаясь к Билли.

Но тот стоял, выжидая. В айкидо очень часто побеждает тот, у кого крепче нервы, а проигрывает тот, у кого не хватает терпения. Билли ждать умел. Зарычав, Дуарте бросился на него, как tore bravo, боевой бык. Казалось – сейчас он его просто сметет, как горная лавина. Но Билли сделал какое-то неуловимое глазом движение, и Дуарте, кувыркнувшись в воздухе, красиво впечатался в другую стенку. И снова поднялся. Испанцы оторопело наблюдали за этим зрелищем, когда двое пиратов на их глазах невероятно быстро делали какие-то взмахи и выпады руками и ногами, словно совершая немыслимый и опасный танец. На стороне Билли была сила, опыт и трезвая голова, а на стороне Дуарте – молодость, гибкость и горячность, которая то играла ему на руку, то оборачивалась против него самого.

Неизвестно, кто бы из них победил. Скорее всего, Влад бы выбрался из-под завала и вдвоем с Билли они бы скрутили португальца, но поединок прервала Галка, появившаяся во главе группы вооруженных пиратов.

– Прекратить! – сказала она своим металлическим голосом, ослушаться которого никто еще не осмелился.

Дерущиеся остановились. Галка, с закаменевшим лицом и раздувающимися ноздрями осматривала поле боя. Иоланда подползла к мужу и теперь старалась перевязать его кровоточащую ногу. Ребенок стоял рядом, вцепившись в мамин пояс, но не плакал. Горничная пыталась как-то помочь дворецкому встать. Тот дышал со страшными свистами и хрипами. «Уж не пробита ли у него трахея?» – с ужасом подумал Влад. Сам он с большим трудом выкарабкался наконец из-под мебельного завала и, покачиваясь, подошел к Галке. Дуарте угрюмо смотрел на своего адмирала, смотрел на любимую женщину, которую сегодня потерял уже навсегда. Потерял последнее, что их еще связывало, – ее дружбу, ее уважение. А иногда это даже больше любви.

– Дурак ты, Дуарте, – процедил Билли, цепко следя за каждым его движением. Вдруг еще какую глупость отмочит? – Самый настоящий дурак – прости, Господи.

– Ты ради этого всех нас притащил в Картахену? – Галка не дала Дуарте и слова сказать – кивнула на семейство Арройо, полностью поглощенное своими проблемами.

– Если бы не подлость его папаши!.. – начал было Дуарте, но Галка не позволила ему продолжить.

– Если бы не подлость его папаши, ты бы вчера сидел по другую сторону стола! – рявкнула она. – А за это, – еще один кивок на испанцев, – придется отвечать, ясно? Приказ есть приказ, и любимчиков у меня нет! Взять его!

Четверо пиратов подошли к Дуарте и связали его. Португалец не сопротивлялся. Он только смотрел на Галку жалкими, беззащитными глазами старой дворняги. Галка не выдержала:

– Из всех способов самоубийства ты нашел для себя самый идиотский! – крикнула она в ярости, сквозь которую неожиданно прорвались горечь и скорбь. – И доказал только то, что я не ошиблась, выбрав другого! Мы сами делаем себя людьми! И сами теряем человеческий облик! Ты – потерял его. Уведите его, заприте в трюме! Пусть его команда судит!

Дуарте увели. Галка еще осталась стоять посреди учиненного разгрома. Владик пошел к ней поближе. Галку трясло, как в лихорадке.

– Ты как? – тихонько спросил ее Влад по-русски. – Ты прости, я сделал все, что мог. Не везло мне сегодня – извини. Я пытался его остановить.

– Ты все правильно сделал, Владик, – прошептала Галка. – Спасибо тебе. Я пойду, а ты тут разберись с этими испанцами, хорошо? Потом к Леклерку зайди – а то тебе тоже досталось.

Она медленно, спотыкаясь, словно слепая, вышла из столовой и спустилась вниз. Влад присел рядом с дворецким – тот дышал уже почище. Осмотрев его, насколько позволяли ему его способности и медицинские познания, Влад решил, что со стариком вроде все в порядке.

– Отведите его в комнату, пусть полежит там несколько дней, – велел он горничной. – Если что, зовите врача. Вот возьмите деньги.

Сам Арройо успел потерять много крови, прежде чем они с доньей Иоландой смогли дотащить его до кровати и нормально перевязать.

– Я пришлю доктора Леклерка, – пообещал Влад молодой женщине. – Он хорошо разбирается в огнестрельных ранах. И еще: я вас очень прошу ничего об этом инциденте никому не рассказывать. Дуарте – один из капитанов. Его накажут, очень строго. Скорее всего, даже казнят. Но если вы начнете об этом говорить, то можете спровоцировать резню в городе. А пока вроде бы удалось обойтись без особого кровопролития. Вы же разумная женщина, вы не захотите новых жертв.

Испанка несколько раз глубоко вздохнула и сказала:

– Хорошо, я буду молчать. Я понимаю все последствия, так что не волнуйтесь – из нашего дома ничто не выйдет.

Успокоенный, Влад вышел на улицу, ощупывая свое лицо. Синяки, ушибы, губа разбита. Красавец, нечего сказать. Принц. Как теперь в таком виде на глаза Исабель показаться? А тем более разбираться с ее папочкой?

– Это правда? – Уходя, он краем уха расслышал, как испанка скорбным голосом спрашивала своего мужа: – Правда то, что сказал этот несчастный?..

Ответа дона Армандо Влад не расслышал: испанец был слишком слаб. Но он готов был поставить тысячу песо, что ответ был положительным.

11

Другой, не столь умный и проницательный человек на месте господина де Шаверни наверняка чувствовал бы себя сейчас на вершине славы. У его ног – побежденный город. Город, который до того мало кому покорялся. Но честолюбивого француза не грела слава последователя Фрэнсиса Дрейка, и для малоприятных раздумий у него были веские причины.

Нет, его беспокоила не пиратская атаманша со своей толпой головорезов. Вернее, не столько она. Если все пройдет так, как он задумал, с флибустьерской вольницей вскоре вовсе будет покончено. Проблема заключалась в том, как собрать с Картахены означенную сумму и без особых неприятностей довезти добычу до Франции. Третья часть – королю. Как иначе-то? Он – верный слуга его величества. Что-то придется дать офицерам и матросам, иначе бунт неминуем. Но пираты… Де Шаверни рассчитывал, что пиратские корабли получат повреждения под стенами фортов, а сами пираты понесут большие потери при штурме с суши. Но эти чертовы пушки за три дня совершенно деморализовали защитников Картахены, и город сдался практически без особенного сопротивления. Зато его собственные линкоры получили повреждения различной степени. Здесь, во всяком случае, их не отремонтировать. Можно лишь заделать небольшие пробоины и починить поврежденный румпель «Генриха», но не поставить новую мачту на «Принцессу» и не восстановить развороченную обшивку «Иль-де-Франса» – а там при взрыве образовалась солидная дыра. Хорошо хоть выше ватерлинии. «Заплата» из досок – лишь временная мера… Словом, де Шаверни даже подумывал над тем, как бы законным путем отобрать у пиратов их неповрежденные линкоры с новыми пушками. Но вовремя вспомнил, чем закончилась подобная попытка для Генри Моргана, и передумал. Умные люди учатся на чужих ошибках, не так ли?

Оптимизма не добавили ни доклад пиратки о состоянии дел в городе – продовольствия и боеприпасов меньше, чем они рассчитывали, придется все-таки выпустить гарнизон – ни известие о казни трех французских матросов, виновных в изнасиловании испанок, [50]ни беседа с д'Ожероном. Последнего адмирал своей властью назначил губернатором «новых владений короны». Оба прекрасно понимали всю эфемерность этого звания, но при этом деликатно делали вид, будто все серьезнее некуда. Де Шаверни не доверил новоиспеченному «губернатору Картахены» ничего, кроме бумажной волокиты. Зато планировал принять живейшее участие в ограблении города, для чего ему требовалось кое-что сделать.

– Адмирал, прибыл маркиз де Ментенон, – доложил дежурный офицер.

– Просите, – не оборачиваясь, ответил де Шаверни.

Этот молодой человек – то, что нужно в данной ситуации. Знатен, не беден, в меру амбициозен и уже имеет некие претензии к пиратке. Не следовало мадам Спарроу быть столь принципиальной и категоричной в высказываниях… Изящный поклон вошедшего, приветливый кивок адмирала. Словом, встретились два вежливых, цивилизованных, хорошо воспитанных человека.

– Чем могу быть вам полезен, адмирал?

Де Шаверни окинул его оценивающим взглядом. Все верно. Этот господин станет идеальным инструментом в его руках.

– Я вызвал вас, сударь, чтобы получить совет моряка, – проговорил адмирал. – Не удивляйтесь. Вы прекрасно знаете, что я до сих пор не имел никакого отношения к морским баталиям. Но раз уж его величество поручил мне столь важную для страны миссию, я не должен пренебрегать советами опытных офицеров. Вы уже имели честь нести службу в этих водах не менее полутора лет и знаете местные обычаи и особенности. Потому я обращаюсь именно к вам, а не к капитанам своих кораблей… Что вы можете сказать о флибустьерах?

– Лишь то, что они в последнее время сделались опасной силой, адмирал, – сказал Ментенон. Еще вчера он был одет по-походному, но сейчас снова блистал нарядным камзолом и шпагой с драгоценной рукоятью. – Я здесь почти два года, но все это время слава мадам Спарроу только возрастала. Насколько мне известно от бывалых людей, точно так же поднимался Морган.

– Жалеете, что не застали его здесь? – Де Шаверни уколол молодого человека холодным взглядом.

– Прошу прощения, адмирал…

– Ну вы же не станете отрицать, что часто посещали Порт-Ройял. По моему скромному разумению – слишком часто для французского офицера, хоть Англия нам в данный момент и не враг.

– Но, господин адмирал… Я могу все объяснить! – Ментенон заволновался, занервничал, чем и выдал себя с головой.

– Разумеется, вы можете все объяснить, – снисходительно усмехнулся де Шаверни. – И я вас прекрасно понимаю: англичане платят за призы щедрее, чем французская Вест-Индская компания. Но зачем же производить эти операции с помощью английских пиратов?

Ментенон, потупив глаза, молчал: столичный адмирал хоть и был невеждой в морской науке, но как интригану ему, пожалуй, в этой части света не было равных… И что теперь прикажете говорить?

– О, не подумайте ничего дурного, маркиз, – смягчился де Шаверни. – У меня и в мыслях не было писать на вас доносы. Да и кому? Господину д'Ожерону? Или сьеру де Баасу? Поверьте, за ними тоже водятся грехи, и немалые. Дайте мне три месяца, и я выведу их на чистую воду. Что же касается вас, то я готов проявить понимание и снисходительность – вы так молоды… К тому же мне так не хватает верных людей в этом проклятом Мэйне…

– Приказывайте, господин адмирал. – Ментенон знал: иной ответ закончился бы для него самое меньшее расследованием и перспективой разжалования. – Понимаю, что это звучит несколько пафосно, но я полностью в вашем распоряжении.

– Прекрасно, – слегка кивнул адмирал. – Мы с вами естественные союзники, маркиз, учитывая присутствие в городе этой несносной дамы и ее, с позволения сказать, войска.

– Позвольте не согласиться с вами по поводу «с позволения сказать». – Де Ментенон хоть и объявил себя верным слугой адмирала, но это не означало автоматического согласия со всем, что оный адмирал скажет. Позвали же посоветоваться? Извольте получить требуемое. – То, что начал Морган, продолжает мадам Спарроу. Ее флибустьеров в данный момент можно смело назвать армией. Ибо у них есть не только оружие и полководец, но и дисциплина, и толковые офицеры, и определенный устав, коего они придерживаются даже в мирное время. Хотя они ведут бесконечную войну с Испанией, так что мир – для них понятие относительное. Любое государство могло бы гордиться таким флотом. Потому, адмирал, при всем моем к вам уважении, я бы не стал недооценивать флибустьеров. Еще немного, и они не только осознают свою силу, но и начнут распоряжаться ею по своему усмотрению, а не в интересах великих держав, как было ранее. Вот тогда ни одно цивилизованное государство Европы не сможет чувствовать себя в безопасности.

– Значит ли это, что мы совершили большую глупость, пойдя на Картахену? – Де Шаверни умел быть самокритичным, когда этого хотел.