Текст книги "Огенная Лисица и Чёрный дракон"

Автор книги: Елена Лирмант

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 50 страниц)

Табун заволновался и захлопал крыльями. Вожак важно вышел из грота, я за ним, обернувшись лисицей. Накинула невидимость. Он заржал и пеласы поднялись в воздух, и застыли, вытягивая шеи, и призывая маленьких жеребят.

А я рванула вперед, бежала, что есть силы. Вот показался лес. Но тут поднялся такой ветер, что меня просто подняло над землей. Коготками уцепилась за какой-то куст. Меня швыряло в разные стороны, а над головой висел Эвр и смотрел, что поднимается в воздух. Кто-то окликнул его, он оглянулся, и ветер немного утих, я сиганула в лес, забралась в дупло и замерла. Мое дерево скрипело от возмущения, когда его верхушку гнули к земле. А я только посмеивалась. В дупле было тихо и безопасно. А еще здесь лежали орехи, это была кладовая белки.

В дупле провела три дня. Отдыхая и анализируя над тем, что случилось. К какому-то решению придти не могла. Энлиль свихнулся. Это факт. Подумаешь. Ателя поцеловала. На празднике, который устроили в нашу честь со Снежкой в его замке, я тоже чмокнула его в щеку. Ничего такого не было. И куда мне теперь. В Даалад? Не пойду. Там Дар. А он меня бросил. Правда, он послал ко мне Фина. А почему сам не пришёл? Значит, не захотел. Как можно говорить женщине, что она стала для него самым дорогим для него существом, а потом спокойно оставить меня у своего соперника? Это же предательство? Предательство, ответила сама себе. Но как же отдать огонь Ленелле? Она что-то говорила, надо подойти к Южным горам и что-то сказать. Вот что не помнила. Эх, не дал мне Атель до конца вспомнить все. И чего испугался? Я же Огненная Лисица, сама бы поняла, когда можно выскочить из огня. Выход напрашивался один, вернуться в Рарог, а там Хитрый Лис поможет. Он все может!

Когда непогода немного успокоилась, выбралась из дупла, размяла ноги, и побежала искать селение. Мне бы только людей найти, а там я и путь узнаю.

Только на следующий день добралась до человеческого жилья. Мне опять сопутствовала удача. Это было селение людей-лис. Так, что собаки не заволновались, почувствовав мой запах. Только подняли головы, сморщили морды, а потом снова легли. Я притаилась за кустом перед несколькими крайними домиками. Осматривая обстановку.

На крыльцо вышла девушка, за ней, видимо, мать.

– Зайди к Абе, – попросила мать, – выслушай и выполни ее просьбу.

– Мам, ну, ты чего? И как я это сделаю? Подойду к Владыке огня и попрошу, чтобы приказал дракону отдать нам Лину. Дракон ее в жены взял. У них это в обычае. Схватит и утащит в Даалад.

– Ты не понимаешь, Аба с горя умрет! Так нельзя! Иди, говорю! А то не отпущу тебя в Рарог.

– Меня жених ждет.

– Ничего с твоим женихом не случиться, лишнюю недельку подождет. В последний раз говорю…

– Ладно.

Девушка неохотно сошла по ступеням, и направилась в самый крайний дом, открыла калитку и замешкалась. Тут из дома послышался плачь ребенка, мать поспешила уйти, а девушка, закрыла тихо калитку со стороны улицы, юркнула в кусты и исчезла. Прошло довольно долго времени, и мимо меня проехали три арбы. На одной из них сидела девушка и улыбалась. Мать выскочила на крыльцо, держа маленького мальчика на руках.

– Удачи тебе! И счастья! Приезжайте, свадьбу сыграем! – крикнула она, – и про Абу не забудь.

– Хорошо мама, – ответила девушка и помахала ей рукой.

– Филин, вы все-таки решили ехать через Кантин, – рядом с женщиной появился мужчина. – Успеете ли?

– Успеем, – ответил мужчина, который сидел на первой арбе. – До праздника урожая еще целый месяц.

– Лось завтра поедет?

– Завтра. Не пойму что он спешит!

– Говорят ветры и драконы кого-то ищут!

– Да, эту сумасшедшую Огненную Лисицу. Нам – то что?!

– Счастливого пути!

– Спасибо.

Арбы укатили. Улица опустела. Я обернулась девушкой, которая уехала, вошла в калитку крайнего дома, и постучала. Мне открыла дряхлая старуха, с красными, заплаканными глазами:

– Ну, что тебе?

– Я еду, – сказала я, вошла в дом и села на скамью. – Что передать?

– Спасибо, детка, только я сама поеду. Испугаешься еще! Говорят Владыка огня грозный, в последнее время вообще как зверь смотрит на всех.

– А я вежливо попрошу!

– Нет вежливо нельзя! Здесь ругаться надо! Обычай у них такой девок красть! А обо мне кто подумал? У меня мужа, двух сыновей, дочь и зятя убили, и все потому, что лисы. Одна внучка осталась, и ту утащил крылатый поганец. Столько лис погубить! Да, вот и Лось меня брать не хочет! Говорит, помру в дороге! И чем мы Владыку земли прогневили, за что напасть такая?

У меня сжалось сердце. Уж, кто-кто, а я знала, за что напасть такая.

– Матушка, не надо тебе ехать, я сама все сделаю, обещаю, вернется Лина.

Я все сделаю как надо. Поверь мне.

– Странная ты какая, – закачала головой Аба.

– Почему?

– Вроде, знаю тебя с пеленок, а вот смотрю и глазам не верю, хороша – то как, аппетитна!

– Зачем вы так, матушка? – обиделась я. – Я к вам от всего сердца, а вы…

– Прости старую, слаба глазами стала, вот и мерещится все. Будто сияешь вся. Ладно, сходи в Даалад, приди к Чёрному дракону и скажи, мол, Аба прислала. Я не против дракона, муж, так муж. Но надо по правилам. Свадьбу сыграть, чтобы все видели, моя внучка не за кого-то шерша замуж пошла, а за самого дракона. Поняла?

– Да, матушка! Назови правильно имя дракона.

– Скиллом, кличут. Запомни, Скилл! И что попросишь у меня в дорогу? Денег не дам, мне самой мало, если вернется Лина, мне свадьбу собрать надо.

– Дай, косу лука. Смотрю, хорош он у тебя.

– Углядела, глазастая. Дам. Не одну, а две косы дам. Одну продать можешь. У меня лук ядреный. В нем сила и здоровье! Бери, родная, бери! И Белый Тигр с тобой!

Я вышла из дома, тепло, попрощавшись с Абой. В руках у меня были две связки лука. Вот теперь я доеду. Конечно, я не собиралась ехать в Даалад. Но до развилки доползем на арбе спокойно. А там пешком полдня и я в Рароге. Папа напишет письмо Чёрному дракону, и расскажет про Абу. Дар не посмеет отказать, он поможет, я была уверена в этом.

Ночь я провела под кустом, в образе лисицы. Утром, накинув на себя облик Абы, опустила седые патлы на глаза, и, подвязавшись по-старушечьи платком, чтобы совсем скрыть глаза, взяв в руки узловатую палку, и повесив на шею две связки лука, вышла на дорогу перед селением и пошла медленно вперед. Уже через час меня нагнали две арбы.

– Аба, ты все-таки решилась идти в Даалад? – спросил меня мужчина, сидевший на первой арбе. Знать, Лось. Это о нем вчера говорил Филин.

– А тебе чего, Лось? Ты езжай, езжай, я пешком пойду. А если помру в дороге, так никто и не увидит!

– Зачем ты так! Ну, ладно, залезай вон на вторую арбу. Мы там тюки с льном везем. Мягко тебе сидеть будет.

– Спасибо, сынок! – улыбнулась я беззубым ртом. И охая, влезла на арбу. Устроившись поудобней. Я чуть не замурлыкала от удовольствия. Ну, теперь пусть меня поищут!

Но не успели мы проехать и трех часов. Как с неба спустился князь ветров, тот молодой, который сидел со мной рядом за столом в замке Энлиля, имени его я не помнила, и его дружина.

– А ну стой, – закричал он, глядя на нас с брезгливостью. – Осмотреть арбы надо.

– Зачем? – удивился Лось.

– Мало ли какой зверь к вам забраться мог. Вы в Даалад едите? На праздник Урожая?

– Туда – неохотно кивнул Лось.

Мы остановились, и дружина стала перетряхивать тюки. Я слезла с арбы. Села на травку и принялась грызть лук.

– Ты бы мать подальше отошла, – проворчал князь и передернул плечами. Он выглядел важным и неприступным, с гордо поднятым подбородком и гримасой отвращения на молодом красивом лице, – от тебя луком разит на версту.

Лук была моя защита от князей и драконов. Запах лука, резкий и едкий был для магов неприемлем. Он бил в нос и заглушал все остальные запахи. Так я хотела отбить у них возможность почувствовать запах моей магии. Как-никак, а я приняла чуждый для себя вид.

– Ты поговори еще, поганец, – заворчала я, и погрозила ему клюкой, – мал еще, мне советы давать.

– Да, я постарше тебя буду, – зло усмехнулся князь ветров.

– Э, нет милок. Жить дольше не значит быть старше. Ты мальчишка по сравнению со мной! Я бы никогда не позволила себе обидеть старую женщину! Это только такие как вы, зеленые юнцы пыжитесь и думаете, что умные и хитрые, а на самом деле, дурачье, оно и среди ветров дурачье.

– Ты чего, мать, – обиделся один из стражей, – мы тебя не трогаем. И ты нас не трогай.

– Не трогаете? А кто меня с арбы согнал?

– Так это на минуту.

– Твоя минута вторым часом пошла. Насмотрелись? Эй, ты, кучерявый. А ну завяжи тюк, как положено! Развязал, завяжи. Смотри, пожалуюсь твоему Владыке неба.

– Так он и будет тебя слушать!

– Еще как будет! Говорят, он у вас самый справедливый.

Ветры с опаской, глядя на меня, сложили тюки, как они лежали, и взмыли вверх.

– Ну, Аба, – засмеялся Лось, – а еще не хотел брать тебя. Да, ты золото!

– То-то, – проворчала я.

Но на следующий день, только мы тронулись в путь, опять прилетел тот же князь и его дружина. Но не успел князь открыть рот, как я закричала:

– Так, что это делается? Опять вы? Опять тюки переворачивать! Не дам. Пошли вон! Доеду до города, пошлю весточку Белому Тигру, что добрых людей ветры обижают, обоз разворачивают.

– Послушай, мать, – ко мне направился князь ветров, но, не дойдя и двадцати шагов, остановился, и прикрыл нос платком. Я сидела на арбе и грызла лук, – ты пойми, приказ у нас. Мы кое-кого ищем.

– Скажи кого? Если видела, скажу. Зачем зря останавливать? Зачем надо тюки ворочать?

– А если пока вы спали, к вам зверь, какой забрался на арбу, и сидит там?

– Ко мне арбу зверь? Да, ты что, милок, совсем рехнулся? А я на что здесь сижу? Меня же, как пса около конуры, посадили здесь на тюки, не то, что тебя, мышь не пущу!

– Так она тебя слушать будет. Она маленькая проскочит, и не заметишь!

– А ну, пойди сюда, бедовая твоя голова, – позвала я его. Заткнув нос, он приблизился ко мне, я вытащила из-под тюка веточку мышиной смерти. Это колючие растение, которого мыши очень боятся. – Ну, понял?

– Понял! – он поспешил уйти, лицо позеленело, его тошнило. – Если какого-то зверя странного увидите, скажете нам? – просипел он.

– Смотря какого? Ты толком скажи. А то вот ты! Для меня зверь странный, летаешь по воздуху, а не птица, нос платком затыкаешь! Запах лука тебя смущает. А это здоровый запах! А ну говори. Ты кто?

– Я князь ветров. Шунэль, – величественно представился он. – Запах лука не люблю. Каюсь.

– А я ветер не люблю, – проворчала я, – надует поясницу, потом уснуть не могу. Не летай больше к нам.

– У меня приказ!

– Значит, так, пошли ко мне своего Владыку, я сама с ним поговорю. Ишь, у него приказ! А у нас время! Сколько времени вы у нас отнимаете! А сам не моги к нам, и приближаться, – и я погрозила ему клюкой.

Князь махнул рукой, и вместе со своей дружиной поднялся в небо и исчез в синеве. Лось потирал руки. В пути к нам присоединились еще три арбы. Обоз разрастался. Я стала символом удачи. Срединные, по непонятным мне причинам, тянулись ко мне. Ухаживали как за родной матерью. Я трясла космами, ругалась, ворчала, но принимала их внимание. Ветры, увидев меня, не осмеливались приблизиться.

Радовалась я зря. Через неделю около нас опустились на землю дружина ветров, а с ними Шунэль, Эвр и Энлиль, его лицо было таким пасмурным, будто он три недели не спал, ни ел, а гонялся за миражом.

– Кто тут хотел меня видеть? – зло проговорил он, обращаясь к срединным, которые соскочили с арб, и стояли, дрожа от страха.

Я оторвала от связки луковицу, очистила ее, и стала есть:

– А ты кто такой, чтобы мы хотели тебя видеть? – спросила я.

– Владыка неба, Повелитель ветров, Властитель Южных гор.

– А!!! Вот ты мне и впрямь нужен. Значит так, прикажи своим архаровцам, не тревожить наш обоз. Ишь, чего задумали, через каждые несколько часов, останавливают и роются, роются, а чего роются?

– У них приказ. Они ищут!

– Да, скажи, чего ищите-то?

– Лисицу ищем, – проворчал Энлиль.

– Что???? – Я постаралась вложить больше ярости в свой голос, – Лисицу? Да, я тебя? А ну, пойди сюда, я покажу, тебе лисицу! Негодяй, Убивец! Так вот кто всех лис перебил!

Энлиль ошарашено посмотрел на меня и попятился. Я же брызгала луковой слюной, орала, будто меня режут, и махала своей клюкой. К Энлилю подошел Лось и стал что-то говорить ему на ухо, к его словам прислушивались Эвр и Шунэль.

– Прости, матушка, ты не так нас поняла, – ко мне сделал пару шагов Эвр, остановился и сморщил нос, – мы не убиваем лис, мы ищем только одну.

Странная волна жара накатила на меня, я задохнулась, прикрыла глаза, и схватилась на груди за плащ, который не снимала с себя все это время.

– А зачем она вам тогда понадобилась? – прохрипела я, удивляясь сама, с чего это мне так стало плохо.

– Да, проказница сбежала, и прихватила с собой то, что принадлежит Повелителю. А для него это нужная вещь. Мы ничего ей плохого не сделаем.

Жар не проходил: – Лось, дай воды, – попросила я. Тот быстро протянул мне фляжку. Отпила. Стало легче.

– Клянись честью, что не убиваете лис, – все еще хриплым голосом проворчала я.

– Клянусь честью, мы не убиваем лис, мы ищем только одну, чтобы поймать и представить ее перед Повелителем, клянусь честью, что ни один волосок не упадет с нее.

– Тогда прости меня Владыка, я подумала, что это по твоей вине… – и замолчала.

– Матушка, раз ты лисица, скажи, как бы ты пряталась от ветра, – Эвр был умным. Хорошо повернул.

– А что тут думать, – вздохнула я, – я бы ни за что днем не бежала. Только ночью. Днем ветры глазастые, а ночью дуют, сами не зная куда. И людей бы сторонилась. Человек, человеку не враг, но недруг. Узнает что, и сболтнет лишнее. Вот вдоль дороги и неслась бы. Никто бы меня не поймал.

– И что нет ни одной хитрости, чтобы поймать ее?

– Дурная твоя голова, милок, хитрость всегда есть. Вот помню, мой благоверный, как поймал меня. Молодые были, только поженились, поссорились мы с ним. И я рванула домой, к маме. Так, что паскудник придумал, знал ведь, что буду осторожна, ночами побегу, тенью по земле распластаюсь, днем прятаться от него буду. Забежал вперед разложил костер. И оставил около него курицу. А я голодная, ну, что твой зверь, увидела, обомлела, людей нет, одна курица лежит. Ну, и кинулась к ней. Тут-то он меня и поймал. Четверых детей ему родила…

– Спасибо, матушка, – Эвр улыбался.

– Э, нет касатик, постой! Владыка, прости дуру старую, что накричала на тебя, не со зла ведь. Просьбы к тебе у меня есть! Почто нас останавливать каждый раз. Дай нам своего князя, вот хотя бы этого, как там тебя, милок, кличут, опять запамятовала, – обратилась я к Шунэлю, тот удивленно посмотрел на меня, – да, не боись.

– Зачем? – поинтересовался Владыка неба.

– Так заместо пропуска у нас будет. Пусть с нами и едет. А что увидит, весть тебе подаст. А то каждый раз роются и роются.

Энлиль устало улыбнулся: – Спасибо, матушка! Хорошо сказала, будь, по-твоему.

– Только скажи ему, пусть свой наряд снимет. Больно яркий он! От него не то, что лисица, лошади шарахаться будут, весь так и сияет своими камнями.

– Большое спасибо, тебе, матушка! – печально поблагодарил Повелитель ветров.

Странно, вот сейчас глядя на него, я не чувствовал к нему ни ненависти, ни страха. Передо мной стоял усталый, добрый Владыка, с умными и грустными глазами. Но тут же оборвала себя, он играет. Опять играет! Хотя нет, разве можно играя, держать в глазах такую тоску и боль. Он походил на измученного недугом человека. Во мне шевельнулась жалость к нему. Прости. Энлиль! Может быть, ты и хороший, а это я плохая! Но мне сейчас хорошо, и менять свободу на твой замок не хочу.

– Удачи, милок, – кивнула я ему, – да поможет тебе Белый Тигр!

– Увы, матушка, Белый Тигр, мне не поможет! – с этими словами, он поднялся над землей, за ним и все остальные.

Шунэль прилетел к нам вечером в одеянии селянина. Мы ехали медленно, так как наш обоз уже насчитывал более десяти арб, зато без остановок. Как только прилетали ветры, он выходил им навстречу, о чем-то с ними говорил, и они поднимались, и улетали. Когда же мы проезжали через город дракона, князь, увидев его, только кивал ему головой и уходил. Я грызла свой лук, от которого меня уже тошнило, и только улыбалась про себя. Мне было бы хорошо, если бы не накаты этого странного жара, которые с удивительной периодичностью душили меня. Лось в эти минуты смотрел в мою сторону со страхом, а я только просила пить, и смеялась:

– Подожди, милок, хоронить старую лисицу, она еще всех вас переживет.

Меня никто не трогал. Я могла спокойно ехать на своих тюках, и думать, думать, и думать. Мысли были не особо радостные. Что же теперь? Как мне найти Горена? А главное где? Сколько еще будет жертв?

И только одно развлекало меня, это Шунэль. Он оказался отличным парнем. Он первым предупреждал о дожде, и мы останавливались, и все вещи с арбы перекладывали под нее. Когда после очередного осеннего ливня дороги размывало, он, стоя по колено в грязи, помогал срединным вытаскивать застрявшую арбу. Величие, с которым он держался, и которое так раздражало меня, он снял вместе со своим костюмом князя. И я подумала, что плохо знаю людей, и нельзя вот так судить их, только по одной встрече. Ветры оказались гораздо интереснее, и намного лучше, чем я о них думала. У них был один недостаток, они любили в разговоре показать себя. Но легко забывали сказанное, для них слова не имели того веса, как для срединных и драконов. Поэтому тот разговор в Фаире, за столом, уже не представлялся мне таким циничным, как раньше. Шунэль уважительно относился ко мне, но близко подходить не решался. Если же хотел поговорить, садился от меня подальше, так, чтобы ветер уносил от него запах моего лука.

И вот мы въехали в Лагулу. Как у меня застучало сердце. Я смотрела по сторонам, вдыхая запах города, он изменился, был пропитан магией. Остановились недалеко от торговой площади, куда мы с Волком и Соловьем бегали не раз. Я видела студиозов, снующих между прилавками. Даже узнала пару из них, они были с младшего курса.

Мы поставили свои арбы в задней части торговой площади. Селяне тут же разбрелись по рынку, присматриваясь, торгуясь, меняясь. Я слезла со своих тюков и, кряхтя и охая, забралась под арбу. Невдалеке сел Шунэль.

– Что торчишь здесь? – проворчала я, мне хотелось остаться одной, чтобы незаметно улизнуть, походить и насладиться до боли знакомым местом.

– Сам не знаю, – вздохнул князь, – тянет к тебе. Около тебя покойно, и светло, как дома.

– Поговори еще, зачем брешешь? Со старой каргой сидеть! Разные мы! Ты вон он какой! А я вот такая! Иди лучше к девкам. Посмотри, вон та, так и зыркает на тебя, и фигурка ладная, и личиком милая! Наври с три короба, да подними над землей. Вы – мастера на это!

Шунэль повернул голову, кинул взгляд и на двух девчонок, которые стояли в сторонке, весело переговариваясь, громко смеясь, чтобы привлечь к себе внимание:

– Не хочу! У меня перед глазами другая стоит.

– Никак, кто твое сердце зажег? Это хорошо, ты парень видный, князь, партия достойная. Так что кручинишься?

– Никогда моей не будет, – тяжело вздохнул он.

– Вау, брось! Или ты не ветер! Подлети, забросай ласковыми словами, девки охочи до них. И кто она?

– Лисица.

– Да, что ж это такое! Да, на что вам всем лисы сдались! Других нет?

– Нет. Если бы ты видела ее, танцовщица она, танцем своим всех с ума сводит. Я ее два раза видел, и один раз за столом с ней сидел рядом. И с тех пор все успокоиться не могу. Знаю, что никогда моей не будет, она уже предопределена, а все равно только о ней и думаю? Матушка, посоветуй, что делать?

– Ой, дурная голова! Так танцовщицы – вольные птицы. Вот слышала, дочери воздуха, самые прекрасные танцовщицы нашего мира, редко замуж выходят. Таких в четырех стенах не запрешь. Им простор нужен. Окрутит, сожжет твою душу и улетит. Брось думать! Лучше пойди вон к тем девицам, поговори с ними, аппетит во время еды приходит.

– Я думал, ты поможешь. Совет дашь!

– Так, разве я не советую? Не заглядывай в чужой двор на чужую курицу, свою заведи! Не то беды не оберешься. Я тебе как сыну говорю! Молод ты еще, зачем судьбу калечить?

Шунэль неохотно встал и направился в противоположную от девчонок сторону. Но те бросились к нему, что – то спросили. Он удивленно посмотрел на них, и пожал плечами. Но глазастенькая, бойкая девчонка, та, на которую я указала князю, задорно смеясь, взяла его за руку и подвела к крупу лошади.

– Нет, ты же селянин, должен знать, как по хвосту коня выбирать, – услышала я ее веселый насмешливый голос.

– Я ветер, – ответил князь, – нам лошади не нужны! Я в них мало разбираюсь.

– Ну, вот! – весело рассмеялась она и обратилась к своей подруге, – что я и говорила. Он такой же селянин, как ты – Огненная Лисица.

Лошади эти слова не понравились, она взбрыкнула задними ногами, и князь отлетел на несколько метров, ударился головой о камни мостовой и замер. Девчонки заголосили. Мужики, что были невдалеке, бросились на помощь, ругая девчонок: – Охламонки несчастные! Зачем его к заду лошади подвели! Совсем безмозглые дурехи! Куда теперь его? Где тут городской маг!

– Вон там есть? – заливаясь слезами, ответила бойкая.

Шунэля взяли на руки и понесли. Я поковыляла за ними. Пройдя торговую площадь, увидели маленький домик, около калитки, которого стоял знак лекаря. Князя внесли внутрь, и я чуть не вскрикнула от изумления, городским магом оказалась Цапа. Лечить она умела, только у нее был один большой недостаток, как только она видела молодых парней, она начинала суетиться, и становилось бестолковой. Случилось то, чего я и боялась. Увидев молодого красавца, она забегала по комнате, сильно стараясь выглядеть опытным лекарем, но производила обратный эффект. Показывая, куда нести находящегося в бессознательном состоянии князя, она уронила и разлила несколько флаконов со снадобьями, пошла реакция, комната наполнилась неприятным кислым запахом. Смутившись, она всплеснула руками, задела связки трав, и сорвала их. Вошедшие мужики растеряно переглядывались.

– Может, мы другого поищем? – предложил один.

– Нет, нет! Я сейчас, я быстро! – затараторила она, поднимая рубашку Шунэля, и побледнев, отшатнулась. От удара копытом у князя были сломаны ребра, но они не прорвали кожу, а острыми бугорками поднялись на темно-синей, багровой груди.

– Угомонись, девка, – я подошла к ней. – Говори, что надо делать?

Цапа начала наизусть цитировать учебник костоправа. Память у нее всегда была хорошая.

– Ну, вот и делай, – гаркнула я, – раз надо накладывать руки, накладывай, надо говорить заклятие, говори.

– У меня руки трясутся, – шепотом сказала она мне.

– Глаза закрой, – предложила я, и повторила про себя магические слова, повиновения.

– Цапа послушно закрыла глаза и протянула руки. Я стояла спиной к мужикам, загораживая собой больного. Они ничего не могли видеть. Руки моей бывшей сокурсницы вибрировали, я мысленно подняла их повыше, а сама приложила к груди Шунэля ладони и быстро срастила кости и убрала внутреннее кровотечение. Он тяжело вздохнул.

– Молодец, девка, – похвалила я ее и бочком поспешила выйти, чтобы не никто не видел моей улыбки. Цапа удивленно смотрела на «дело своих рук».

Выйдя за калитку, я, согнувшись в три погибели, пошла по улице, к Лицею. Мне хотелось хоть одним глазком увидеть дом, где я счастливо прожила целых семь лет, пока не решилась поближе посмотреть на пеласа.

Но неожиданно завыл ветер. Где-то сбоку над домами завис поднятый на ноги князь. И через несколько минут над городом уже кружили ветры во главе с Энлилем.

– Она здесь! – кричал Шунэль. – Здесь! Я почувствовал ее.

Но сесть им не дали. Шесть драконов поднялись в воздух, преграждая им путь. Над городом завис защитный купол. Отсюда снизу не было слышно, о чем они говорили, только была видна яростная, злая жестикуляция Повелителя ветров, только натянутые жилы луков, ощетинившихся стрелами. И драконы, которые встали у них на пути. Особенно мне понравился Белый, огромный дракон и еще один с зеленой спиной и с желтым брюхом. Когда кто-то из ветров не выдержал напряженного противостояния, и стрела была пущена в грудь белого дракона, он только тряхнул головой, и невидимая сила отбросила ветров довольно далеко. Но они снова приблизились…

Я поняла, что в том, что случилось, была моя вина. Только вот, какая, никак не могла взять в толк. Но испугавшись, повернула к рыночной площади, залезла под арбу и притихла, и на всякий случай начала грызть лук, поглядывая на горожан, и прислушиваясь к их говору.

Люди стояли с задранными головами и комментировали:

– И что рвутся? Бель их все равно не пустит.

– Желтобрюхий, это кто? Что-то я его не видела?

– Так это Чат, Директор Лицея…

– То-то он когтем грозит. Что лекцию ветрам читает?

– А где Владыка неба? Это тот серьезный?

– Нет, вон, молодой, что руками машет.

– Тоже мне Владыка, молодой больно!

– Ой, он на Чата налетел!

– Как налетел, так и отлетел…

– Смотри, спускаются!

– Тише, сейчас объяснят все…

На площадь спустились драконы, приняв человеческий облик, остановились, и стали шептаться. Потом Бель, я его узнала сразу, это был тот, который разговаривал со мной на дороге в Кантин. Вышел вперед и громко сказал:

– Прошу не беспокоиться. Угрозы никакой. Ветры ищут девушку, которую зовут Мэриша. Они уверены, что она в Лагуле. Если кто ее увидит, скажите ей, чтобы пришла ко мне.

– А как она выглядит-то? Кому говорить?

– Как она выглядит – не знаю! Я ее никогда не видел. Если она меня слышит, пусть не боится. Ей желают только добра!

– А зачем ее ищут? Что она натворила?

– Так она у Повелителя что-то стащила, – подал голос один из мужчин нашего обоза. – Он нам сам говорил об этом.

– Князь, так надо отдать им ее, пусть воровке руку отрубят.

– Сначала найти ее надо?

– Здесь две молодые девахи крутились, это они ветра чуть не убили. Одна бойкая такая, может это они?

– А где они?

– Недавно тут крутились.

– Кто видел, в какую сторону они пошли? – голос Чата.

– Я их у городского мага видел, что вон около рыночной площади. А потом как сквозь землю провалились.

– Увидите, приведите ко мне, – приказал Бель. – И не сметь обижать!

– Так воровка же! – женский голос.

– Не пойман – не вор! А может она ничего и не брала у него? Ветры они соврут, и монеты не возьмут, – мужской голос.

– Помогите, найти – голос Беля, – в долгу не останусь.

Люди разошлись. А я сидела, ни жива, ни мертва, снова чувствовала себя маленькой белой крысой, за которой идет охота! Идти к князю драконов не собиралась. Вот еще! Я же не знаю, о чем он договорился с Энлилем. Вот если, к Чату. Но нет! Для него слово князя закон! Опустит глаза, попросит прощение и передаст из рук в руки. Не бывать этому. Тут меня снова окатил жар, стало плохо. Вылезла из-под арбы и пошла, искать фонтан с водой. Когда вернулась, уже драконы переворачивали наши тюки. А Лось с обреченной покорностью стоял рядом. Мою арбу уже перевернули. И снова уложили тюки. Я, охая, залезла на них, и закрыла глаза, будто мне плохо. Мне и в самом деле было нехорошо, жар не прошёл. Уже и вода не могла его погасить. Но главное, передо мной была ветка дерева, верхушка которого выходила за защитный купол. Если обернуться лисицей, накинуть невидимость, можно будет залезть на самую вершину, и, обратившись красногрудкой, пролететь метров пять, а там съехать по куполу с обратной стороны, и скрыться в кустах.

– И чего торопитесь, у вас еще четыре дня есть, – говорил Бель Лосю.

– С вами и за месяц не доедешь, на каждой развилке все переворачивают, то вы, то ветры, – отвечал тот.

– Ну, всех осмотрели? Можно ехать?

– А это кто? – спросил Чат, указывая на меня.

– Не трогай ее дракон. Это Аба, она к Владыке огня едет, за дочь просить. Из нашего селения. Я ее хорошо знаю.

– Луком от нее разит…

– Она уверяет, что в нем ее жизненная сила.

– Сила в нем есть, но и вонь, какая, – проворчал, морща нос, Чат и махнул рукой, – в добрый путь!

– Спасибо дракон! Так ей с вами не целоваться, лишь бы доехала живая.

В себя я пришла только тогда, когда обоз остановился на ночлег, и, усыпив всех, я кинулась в воды своей родной Роллы, которая протекала по границе владений Чёрного дракона и Белого Тигра. Огонь не пропал, только притих, давая возможность с трудом, но дышать. У меня в груди что-то хлюпало и хрюкало, как у старой бабки. И самое смешное, я не знала что со мной. И это я – городской дипломированный маг.

Выбравшись из воды, и надев на себя платье, я так похудела за время своего путешествия, что могла снять и надеть, его не расшнуровывая, вышла на дорогу. Передо мной в метрах десяти была развилка. Левая дорога вела к мосту и в Рарог, правая плавно поднималась в горы к Дааладу. Это был конец моего пути. Но я только постояла, посмотрела в сторону моего родного города и вернулась к арбе. Нет, не поеду в Рарог, решила я, мне же надо отдать огонь Ленелле, и попросить за Абу, уговаривала себя. Ничего потерплю еще немного этот жар. И, между прочим, узнаю, как там поживает Дар. Сама разведаю, не хочу получать новости из вторых рук. Только одним глазком погляжу. Мужчины говорят одно, а делают другое. Там на берегу, он мне хорошие слова сказал, но были еще и Нагна и Снежка, которой он заглядывал в глаза. Я вспомнила дриаду и погрустнела, она думала, что он ухаживал за ней, чтобы разговорить, и узнать обо мне. Но это ее мысли. Вот бы знать, что думает Дар. Но это невозможно. Он дракон, а у них такие холодные и непроницаемые лица, что по внешнему виду никогда ничего понять нельзя. Всегда спокойные и нарочито равнодушные. Взять хотя бы Чата, как мы с Волком и Соловьем не пытались его вывести из себя, ничего не получилось. Я просто посмотрю что там и как, отдам огонь, Линелла отправит меня к папе. А там уже думать буду!

Через три дня без происшествий мы доехали до Даалада. Город поразил меня. За все время путешествия я видела много городов, красивых, и даже великолепных. Но то, что предстало перед моими глазами, было выше всякого восхищения. Улицы широченные. Если взять тридцать, а то и сорок арб, и поставить их в ряд, то они все уместятся, да еще и место останется для прохожих. Дома – маленькие замки, внушительные, многоэтажные, с башенками. Они стояли довольно близко друг к другу, и отделялись только узкими садиками, в которых росли посаженные в два ряда деревья. Вдоль улиц тоже росли деревья, высокие и стройные и мохнатые. Не было ни суеты, ни беготни людей, птиц и свиней, как в Рароге. Мощенные мостовые и неторопливо идущие прохожие, которые увидев нас, приветствовали взмахом руки, и спрашивали: – Откуда? Что привезли?

Лось охотно отвечал, а потом спрашивал: – Куда ехать, где можно встать?