Текст книги "Огенная Лисица и Чёрный дракон"

Автор книги: Елена Лирмант

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 50 страниц)

– Повелитель, нас ждут! – лукаво улыбнулась она.

Я не стал предлагать помощь, опасаясь, что и меня нагрузят пузырьками. Так мы и вошли в гардеробную, Энлиль с флаконами духов впереди, за ним Мэриетта, и я.

Снежка ходила между развешенных платьев с обалдевшими от восхищения глазами, и не мудрено, ей никогда не приходилось видеть столь богато украшенной одежды. Дриады вообще одевались очень скромно. Но женщина, есть женщина!

– Повелитель, а какое платье мне можно взять? – с придыханием спросила она.

– Любое. Ни одно из них не достойно тебя, все равно! – вошёл в роль Энлиль. Он выложил перед Мэриеттой флаконы, и она, встав на колени, стала их расставлять на полу, изредка бросая взгляды на свою подругу и Владыку неба.

– У меня глаза разбегаются, – бормотала Снежка.

– Тогда позволь предложить тебе вот это – цвета слоновой кости с золотой вышивкой, оно оттенит твои черные волосы, и подчеркнёт очарование коралловых губ.

– Бери, – сказал Эол, отдавая платье своей дриаде. – Энлиль специалист в этом вопросе. Иди вон туда за ширму.

– Давай я тебе помогу его надеть, – Мэриетта вскочила на ноги.

– Нет, не надо, по правилам, шнуровку затягивает Повелитель. Я права? – Снежка вскинула на Энлиля свои синие глаза. Владыка улыбнулся:

– Это большая честь для меня. Если Эол не будет против?

– Конечно, не буду! Такие здесь правила. А потом я же здесь, – с юношеской непосредственностью ответил молодой ветер. Огненная Лисица хмыкнула, опустила голову и стала ходить вдоль нарядов, мои губы предательски растянулись в усмешке, Энлиль смутился. Сам того не желая молодой ветер дал понять, что кузен его на многое способен по отношению к женщинам, но при таком охраннике своей девушки, каким является он, ему ничего не страшно.

– Мэриетта, а для тебя вот это, – с этими словами Энлиль отдернул ткань, свисавшую с вешалки, и перед нами засияло красное с золотом платье, оно было восхитительно, – Мне кажется…

– Оно мне не нравится, – прервала его Огненная Лисица, – а других у вас нет?

– Да, но мне…

– Я сказала, мне оно не нравится. – И позвала: – Атель, можно тебя на минутку.

Дух замка тут же материализовался, за все время разговора, он, видимо, находился где-то поблизости.

– Ты говорил, что у тебя в замке есть наряды всех народов нашего мира. Принеси мне, пожалуйста, платье ундин. Желательно сине-зеленое. И без шнуровки.

– Один момент, – проговорил Атель и исчез.

– Повелитель, не сердись на меня. Но все наряды здесь слишком приталенные, а я не люблю этот фасон. Мне очень хочется произвести на тебя впечатление, а для этого я должна чувствовать себя в платье уютно! Я видела ундин, и мне очень понравилось, как они выглядят. Думаю, ты оценишь, мое старание!

– Да, но я… – растерялся Энлиль, не зная как отнестись к таким словам.

– Какое красивое! – вскрикнула Снежка. Она вышла из-за ширмы, и во все глаза смотрела на красное платье.

– Нравиться? – спросила Мэриетта.

– Очень!

– Бери, Повелитель, будет в восторге! Давай, я все-таки тебе помогу его надеть. А то, Энлиль так растерялся, увидев твою ослепительную красоту, что забыл свои прямые обязанности помочь тебе одеться. А нас уже ждут!

И Огненная Лисица сняла платье с вешалки, поднесла его к лицу, и ее глаза засветились смехом. Она была маг, и почувствовала магию Владыки неба, которой он начинял одежду, предоставляемую своим избранницам. Девушки исчезли за ширмой. Энлиль растерянно смотрел им вслед. Такого поворота он не ожидал.

Появился Атель и, подойдя к ширме, протянул руку с легким куском материи цвета морской волны.

Послышался смех, шёпот, восклицания. И наши девушки, наконец, предстали перед нами. Снежка в богатом платье, которых никогда не носила, поэтому несколько стесненная и неловкая в движениях, и Мэриетта, уверенная в себе, прелестная, от нее трудно было оторвать взгляд:

– Ну, вот! Осталось последние штрихи, и мы готовы! Энлиль, что там у тебя за драгоценности?

Повелитель подошел к маленькому столику и открыл небольшой сундучок, заполненный женскими украшениями: – Выбирайте, что понравиться – ваше! И обратился к дриаде: – Снежка, вот смотри, как тебе это?

– Мне все нравится, – растерялась девушка.

– Я немного разбираюсь в них, ты позволишь, мне выбрать для тебя что-нибудь из этих безделушек?

– Я буду признательна, – и она залилась краской.

– Смотри, это должно пойти к твоему наряду, – и он стал застегивать на ней ожерелье.

– Эол, – засмеялась Огненная Лисица, – будь осторожен. Повелитель, кажется, очаровал твою невесту.

– Мэриетта, ты не у себя в селении, – рассердилась на подругу Снежка, – здесь не принято так шутить.

– Ах, простите меня, высокородные господа, но что взять с необразованной селянки? Мы по-простому, что видим, то и говорим.

Эол насупился, а Энлиль щелкнув пальцами, убрал энергию притяжения к себе, которой было пропитано платье.

– Не все что видится, истинно! – выкрутился он, – это просто учтивость Владыки к избраннице своего брата.

– А!!!! Ну, теперь понятно! – зеленела глазами Мэриэлла, и снова обратилась к Ателю: – А тебя в замке есть…

– Уже принес, – дух замка протянул ей футляр. Я чуть не выругался от изумления.

Атель был равнодушен к драгоценностям, которые мы с Энлилем собирали ради их красоты. Но те, что лежали в коробке, только что отданной Мэриетте, он хранил как зеницу ока. В замке хранилась семейная легенда, как много тысяч лет назад, Атель пристал к магу ветров с просьбой дать ему возможность, почувствовать себя человеком, хоть на одно мгновение. Ему было интересно узнать, что значит чувствовать привязанность к кому-либо. Ведь он был духом, и ко всем своим обитателям относился одинаково спокойно, они приходили в этот мир и уходили. А он оставался юным и вечным. Маг сначала отнекивался, уговаривая мальчика не стремиться к этому, ведь тогда он узнает страдания, которые могут навсегда оставить неизгладимый след в его бессмертной душе. Но Атель был настырен. И тогда маг протянул ему этот футляр, в котором лежали женские украшения со словами:

– Та, которой понравятся эти украшения, и которая оденет их, даст тебе то, к чему ты так стремишься.

И бедный мальчишка целых полвека пугал всех женщин, появляющихся в замке, предлагая им свое сокровище, но ни одной из них они не понравились. Потом стал предлагать выборочно, надеясь, что, кто-то все же оценит его подарок. Никто не оценил. И он убрал его, и больше никогда не доставал. Ветры посмеивались про себя, считая, что маг просто обманул духа замка, чтобы не травмировать его. Но он, видимо, верил, и ждал. И вот сейчас, Мэриетта раскрыла футляр:

– Какая красота! – восторженно прошептала она. – Атель, откуда это у тебя?

– Это старинная вещь. Ей много-много лет! Тебе, правда, нравится?

– Правда!

– Но, они такие простенькие, – ей через плечо заглянула Снежка, – у Владыки украшения более красивые.

– Самое сложное в мире – это простота, как говорил мой учитель, – задумчиво проговорила Огненная Лисица и надела на голову незатейливый золотой обруч с тремя маленькими листочками, середину его венчал небольшой цветок из бирюзы, на шею ожерелье повторяющее обод, только с девятью листочками, и восемнадцать простых тонких золотых браслетов на руки.

– Атель, ну как тебе? Они мне идут?

– Очень, – мальчишка сиял от счастья. Мы с Энлилем переглянулись, не знаю, какое было мое лицо, но его вытянулось, глаза полезли из орбит, а рот приоткрылся.

– Тогда мы готовы! Атель, ты позволишь опереться на твою руку?

– Да, моя госпожа, вот она!

– Мэриетта, подожди, а духи! Какие лучше взять? Их столько много! – позвала ее Снежка.

– Тебе подойдут вон в том серебряном флаконе с янтарной крышкой. А мне они не нужны. Догоняй нас. Владыки, устали? У вас у обоих странный вид. Я предупреждала, что наблюдать, как одеваются женщины скучное занятие и долгое. За это время, вы могли бы облететь свои владения, и посмотреть, все ли у вас в порядке. Куда идти?

Ветры скучали в зале приемов. Поэтому когда мы с Энлилем вошли, они вскочили, но их лица тут же приобрели растерянное выражение:

– А где Мэриетта? – послышался возглас.

Мы прошли к своим местам за столом, но не сели, а продолжали стоять, как того требовала традиция. Вошли Снежка с Эолом. Девушка смущенная, немного растерянная, вцепилась в руку своего спутника, которую он держал на весу. Было видно, что она идет с трудом, ее колени подкашивались от страха, но это придавало ей особую прелесть. И ветры, оценив красавицу, встретили ее возгласом восхищения. За ними появились Атель и Мэриетта. Они шли, весело смеясь, и держались за руки как дети. Войдя, танцовщица слегка присела в поклоне, обращенном ко всем в зале. Ее встретило гробовое молчание. Глаза князей ветров были устремлены на нее. Назвать ее красивой, это ничего не сказать. Так можно назвать то, что обладает плотью, красивый цветок, красивое платье, красивая Снежка. А перед нами стояло что-то нереальное, ее тонкая прямая фигура с распущенными волосами в свободном платье цвета морской волны в лучах светильников выглядела легкой и призрачной. Казалось, что вот сейчас порыв ветра долетит до нее и рассеет это чудо!

– Я прошу прощение за вторжение, – звонкий голос Огненной Лисицы привел нас в чувство, – но если я не вовремя, то зайду в другой раз!

Ветры соскочили со своих мест и окружили ее, приветствуя. Она же обращалась с ними так просто и естественно, будто знала их не один год.

– Прошу всех к столу! – призвал к порядку Энлиль, – Мэриетта, ты можешь сесть вот здесь, и он показал рукой на стул около себя.

– Спасибо за честь, – Огненная Лисица потупила глазки, показывая свое смущение, – но я простая танцовщица и буду чувствовать себя неуверенно около Владык, позвольте мне быть рядом с воинами?

– Повелитель, это праздник в честь Мэриетты, и ее желание – закон, – крикнул молодой князь ветров, и усадил ее около себя.

После первых пышных тостов, напряжение первых минут застолья плавно перекатилось в обычную беседу. На дальнем конце стола, где сидела Мэриетта, ветры наперебой рассказывали ей о своих подвигах. Она, распахнув глаза, восхищенно внимала им. У нас внимание к себе привлек Эол, рассказывая о своих злоключениях в Очарованном лесу. Энлиль сидел надувшийся и злой, не спуская глаз с Огненной Лисицы.

Улучив момент, я накрыл ладонью руку Снежки, призывая к откровенности, и завел разговор о ее жизни в Светлом лесу. Она с радостью откликнулась, и начала рассказ. Так я узнал о ее путешествии с Мэриеттой, о том, как на них напали разбойники, как она спряталась среди берез и ничего не видела. А потом ей рассказала хозяйка, что эти мужики с безумными глазами сами бросились к стражам ветров, прося защитить их от пантер. Хотя, в том лесу они, отродясь, не водились, по словам хозяйки. Рассказала и о том, как благодарная женщина, решив отблагодарить Мэриетту за то, что она спасла ее мужа от смерти, толкнула ее к Владыке неба, чтобы та попросила у него денег на дорогу, и что подруга упала, а Повелитель обошел ее и припал к руке Снежки. А Мэриетта обиделась и убежала. Что ее искали полдня, а когда нашли, ее глаза были красными от слез.

– И еще, – прибавила Снежка, – она странная, Дар! Вот сейчас, смотри, смелая и общительная! А как останется одна, обнимет свои коленки руками, и грустит, а в последнее время часто плачет. И тогда я чувствую себя намного старше ее, так и хочется подойти, и погладить по голове. Только она не позволяет. Она мне нравится, но с ней трудно.

Я внимательно слушал Снежку, поддакивая и успокаивая, но еще и прислушивался к рассказу Эола, который так вошёл в раж, что уже забыл все, что обещал мне.

– А еще, я по секрету могу сказать вам, кто отец Мэриетты, вы не поверите… – напыжился болтун.

– Энлиль, заткни своего братца, иначе он наделает бед, – толкнул я друга.

Владыка неба ударил кулаком по столу: – Хватит!

Все вздрогнули. Разговоры затихли, повисла тишина. Поняв, что он несколько переборщил с эмоциями, Энлиль, стараясь быть веселым, громко произнес: – Думаю, хватит пустых разговоров. Пришло время танцев! Атель убирай столы. Мэриетта, ты не очень устала? Можно тебя попросить станцевать нам. Порадуй своим искусством.

Глаза Огненной Лисицы горели зеленым цветом:

– С удовольствием, – ответила она, – вы все только и говорите о том, как мы танцевали с Даром в Кантине. И если Повелитель драконов соизволит встать со мной в пару, я с удовольствием повторю этот танец.

– Что она задумала? Мне только этого не хватало, – пронеслось у меня в голове, но отступать было нельзя. Я согласился.

Все встали из-за стола, и он тут же исчез. Огромный зал приемов, находился в башне, и вдоль всего периметра стояли скамьи, на них и расположились ветры. Энлиль сел в свое кресло, он был мрачнее тучи. Думаю, он никак не ожидал такого ответа от Мэриетты, напротив, надеялся, что она откажется, сославшись на усталость и головную боль. И тогда бы он, как сердобольный хозяин, усадил бы ее рядом с собой, и попросил своих танцоров станцевать для нее, чтобы иметь возможность завладеть ее вниманием.

На подиум вышли музыканты. Мэриетта встала посреди зала, гордо подняв голову. Заиграла музыка. Я пошёл по кругу. Встретившись с манящими глазами девчонки, только улыбнулся. – Не выйдет, дорогая, – решил я. На этот раз я держал себя в руках, и не позволю себе расслабиться. И не пройдя круг полностью, направился к ней. Она скользнула мне за спину, резко обернулся, но, ожидая этого, она сама встала ко мне спиной. Отбивая такт каблуками, мы кружились с ней как воины на плацу. Ее холодный и обиженный взгляд, встретившись с моим, отскакивал звуками удара клинка о клинок, а может быть, это звенели ее браслеты. Несколько раз я применил не танцевальный прием, а военный, когда нужно было обезоружить противника, наступающего на тебя с мечом. Но, она была равным противником, и отвечала мне тем же. И опять, как тогда в Кантине странная тишина. Будто не было здесь никого кроме нас. А она завлекала с каким-то отчаянием, и в тоже время внутренним страхом. Будто решившись на опасный эксперимент, который может лишить ее жизни, она все равно воплощала его в жизнь. Я не понимал, что она задумала, но твердо был уверен в том, что главное – не поддаться ей. Выстоять, чтобы это мне не стоило.

И тут я вспомнил, как Крас мне говорил, что мужчина может уступить в танце женщине, но так, чтобы она опешила, растерялась. Именно так поступил мой отец, когда добивался любви моей матери, рожденной от дракона. И именно в тот момент, когда он склонил перед ней голову, она согласилась стать его женой. Но это нужно сделать в тот момент, когда накал страсти танца доходит до самого пика. И я выпустил на волю только маленькую часть своих эмоций, я застучал каблуками чаще, и стал наступать, как будто почувствовал, что еще немного и победа будет за мной. А потом резко сделал шаг назад, остановился, разжал руки, сцепленные за спиной, и опустил голову. Но и она сделала тоже. Ее юбка вспорхнула вверх, браслеты звякнули, она отступила и уронила голову на грудь. Мы оба признали свое поражение. Каждый из нас не победил, но и не проиграл. Такого в истории танца дракона еще не было. Я и в этот раз не смог настоять на своем. Огненная Лисица опять вывернулась.

Мы стояли, друг против друга, тяжело дыша. В зале стояла такая тишина, что был слышен прибой океана.

– Мэриетта, – раздался шёпот. Я оглянулся. Голодные глаза молодого ветра были направлены на партнершу. Он встал, а за ним встали и все ветры, на их лицах было одно – восхищение и желание. Я понял, что сейчас мне придется драться со всеми этими обезумевшими людьми. Но вдруг ледяной ветер пронесся по залу, отбросил наступающих воинов назад, и в их глазах появилось осмысленное выражение.

– Спасибо, Энлиль, – только и смог выговорить я. А Мэриетта тряхнула головой, отошла к скамейке, где никого не было и села на нее, глядя в пол.

Чтобы не показать своего крайнего раздражения, в котором находился, прямиком направился к своему креслу, которое стояло рядом с креслом Энлиля, плюхнулся в него, глядя, как танцовщицу окружили сельфы во главе с их Повелителем, и расточали свои поздравления. Она же отвечала рассеяно, была сосредоточенной и погруженной в себя. Вот Энлиль, что-то сказал, и попытался взять ее за руку, но она встала, отдернула руку, и что-то ответила. Ветры удивленно отступили назад. А около нее появился Атель, в парадном бело-голубом костюме. Я никогда не видел мальчишку в таком одеянии. Обычно взлохмаченный, он был причесан, и не удивлюсь, если вылил на себя полфлакона духов.

– Музыканты, прошу! – крикнул он, взмахнув рукой.

Ветры разошлись по своим местам. Занял подобающее ему место и Повелитель.

– Я убью эту девчонку, – услышал я его шепот, и лишь улыбнулся про себя. Мне было это знакомо.

И заиграла музыка Очарованного леса, только теперь она была не скрипучей, а ясной и прозрачной. Они закружились по залу. Руки Мэриетты лежали на плечах Ателя, а он держал ее за талию, и светился как его хрустальные фужеры на столе в солнечный день. Это была удивительная, легкая пара, казалось, что они парят в воздухе. И Атель не был бы Ателем, если бы не начал выделывать свои выкрутасы. Вот около них выросли белые березы, а пол покрылся свежей весенней травой. Потом, они скользили по водной глади озера между прекрасных белых лебедей, которые вытягивали свои шеи и хлопали крыльями в такт музыке. И под конец, танцевали по облакам, сначала белым и пушистым освещенным ярким солнцем, а потом голубым под темным небом, освещенным луной, и падающие звезды приветствовали их своим молчаливым криком.

Я опять ревновал. Понимая, всю дурость своего состояния, ничего не мог с собой поделать. Атель – дух. Он даже не мужчина! Но уже то, что он прикасался к Мэриэлле, вызывало злость.

Но вот звуки музыки, наконец, затихли. Они остановились посредине зала. Мэриетта опустила руки, но вдруг бросилась на шею Ателю, крепко обняла его и поцеловала в щеку: – Спасибо! – пронесся по залу ее громкий шепот. Мы с Энлилем оба вскочили на ноги. Атель смутился и исчез. А Огненная Лисица оглянулась, ища, куда можно сесть. Повелитель бросился к ней.

– Прости, – услышал я ее грустный голос, – но я очень устала. Можно я пойду к себе?

– Наша гостья устала. Она подарила нам незабываемые минуты! – Энлиль расправил плечи, – теперь предлагаю отдохнуть от танцев и послушать певцов. Друзья, мы должны отплатить несравненному таланту, поэтому прошу, постарайтесь! Чтобы ты хотела услышать?

Мэриетта посмотрела на меня такими ярыми зелеными глазами, в которых бушевал огонь, что мне стоило большого труда выдержать этот взгляд.

– Я слышала, что у вас есть красивая баллада о любви ветра и звезды, но никогда не слышала ее, – мягко сказала она.

– Отличный выбор! – расцвел Энлиль.

– Прошу, сюда, – и он подвел ее к скамье, рядом с его креслом. Она присела на краешек. Положила руки на колени, как послушная девочка, и, опустив глаза, приготовилась слушать. Она была слишком покладиста, что вызывало у меня подозрение. Но предугадать дальнейшее ее поведение не мог.

Музыканты настроили инструменты, а молодой ветер, которого я только что не убил, за его настырные взгляды, сел на высокий табурет, проиграл на гитаре аккорды, и запел. Его голос был красивым и чувственным, он вкладывал всю душу в песню, и на какое-то мгновение я заслушался его. Это была любимая наша с Энлилем баллада. И я тоже не раз пел ее у костра амазонкам. Воспоминание о своих бывших подружках, всколыхнулась болью. И тут до меня донесся запах свежести и весны, я вздрогнул, поддался вперед. Мэриетты на месте не было. Энлиль удивленно посмотрел на меня: – Ты чего? – спросил его взгляд.

Я кивнул в сторону скамьи, он оглянулся и побледнел. Мы с ним одновременно поняли, какую шутку сыграла с нами Огненная Лисица. Эта баллада была огромная, ее пели почти час. Наверняка, она знала об этом, потому и попросила ее исполнить. А, все это время, мы как Владыки, будем вынуждены сидеть и слушать, чтобы не обидеть музыкантов. Она же спокойно ушла, выскользнув на балкон, предварительно навеяв на нас магию внимания. А там Атель! Энлиль заскрипел зубами. А меня разобрал нервный смех: – Ну, лисенок!

Я возненавидел эту балладу. И очень хотел, чтобы певец закашлял, и мы воспользовались бы случаем, остановить его. Но он пел, закатив глаза к потолку, и кашлять не думал. Применить магию было нельзя. Тут находились князья – ветры, которые тут же почувствовали бы ее. И обида была бы на всю жизнь. Сидеть было невмоготу. Я елозил по креслу, и, со злорадством, замечал, как Энлиль тоже не мог устроиться на сидении, то привстанет, то снова сядет. Это тянулось целую вечность! Зная слова, я вел отчет времени, в обратном порядке, согласуясь со сказанными фразами. И, вот, наконец, последний куплет. Все зааплодировали. И мы тоже! Певец, повернулся к нам:

– А где, Мэриетта? – спросил он, – ей, что не понравилось?

– Ну, что ты, – откуда не возьмись, появился Атель, – она была в восторге, и так расчувствовалась, что у нее потекли слезы! Сам видел, как она бежала к себе в комнату. Она сказала, что ты был великолепен!

– Правда? – молодой ветер не верил, и правильно делал. Но разуверять мы его не стали.

– А то! – откликнулся хитрый дух замка.

– Ну, раз такое дело, думаю праздник надо завершить. Благодарю всех, что пришли, – нетерпеливо сказал Энлиль.

Ветры поклонились, и стали улетать. Атель, тоже собрался исчезнуть, но Энлиль крепко схватил его за руку.

– Где она? – тихо спросил он.

– Кто? – маленький наглец сделал удивленные глаза.

– Мэриетта где? – повторил вопрос.

– А Мэриетта! Так бы и сказали, а то спрашиваете, а я никак не могу понять о чем! В вопросе главное – четкость…

– Сейчас полыхну огнем, и весь зал покрою копотью, – предупредил я его. Он боялся этого больше всего на свете. Когда мы были еще подростками, как-то поссорившись и подравшись с Энлилем, я, обернулся драконом, и так полыхнул огнем, что сжег часть кабинета верховного мага сельфов, где он заставлял грызть нас гранит науки. Конечно, от Ала нам влетело, и мы втроем, я, Повелитель ветров и Атель, отскребали сажу почти неделю. Ее никакая магия взять не могла, ведь и огонь Чёрного дракона, тоже магический. С тех пор дух замка, а мы с ним были всегда приятелями, и он относился ко мне даже с больше теплотой, чем к Владыке Неба, при одном упоминании о копоти, становился послушным.

– В океане купается, – ответил он.

– Что?????? – в один голос вскрикнули мы.

– Что слышали! В океане купается.

– Да, ты понимаешь, что ты наделал, – заорал на него Энлиль, – она же сбежит!

– Не сбежит. Она слово дала вернуться!

– Она одна? – поинтересовался я.

– Нет, с ней Остр, я его как охранника с ней послал.

– Где они?

– У Орлиной скалы.

– Я тебе все уши оборву, – рыкнул Повелитель ветров.

– Только попробуй, из замка вышвырну, как мышь, – разозлился Атель, – тоже мне Владыки, что вам надо от девчонки? Просит же оставит ее в покое, что вы как привязанные, за ней ходите. Дайте человеку придти в себя!

– Не твое дело! – ярился Энлиль.

– Мое! – крикнул обиженно Атель и растаял.

А мы выбежали на балкон и прыгнули вниз. До Орлиной скалы было недалеко, мы приземлились в ее тени и застыли, остолбеневшие от увиденного зрелища. По водной глади верхом на дельфине, мчалась Мэриетта, а за ней летел юный ветер с криком: – Так нечестно!

– Это ты мне говоришь о честности, – в ответ закричала она, и погрузилась в воду. Стражник метался над водой. Но в черной пучине ничего не мог увидеть, а она вынырнула вдали от него и помахала рукой:

– Я здесь!

Он полетел к ней, но она опять нырнула. Остр поднялся над волнами, стараясь предугадать, где она появиться вновь, но не смог, глянцевитая спина дельфина, украшенная тонкой фигуркой, выпрыгнула из воды далеко у горизонта.

– А ну, ко мне, – заорал Энлиль. Услышав зов Повелителя, ветер прилетел и, опустив виновато голову, встал перед ним.

– Остр! – раздался крик Огненной Лисицы, – ты где? Что случилось?

Он оглянулся, на большой скорости, разрезая воду, Мэриетта неслась к берегу. Потом соскользнув со спины дельфина, помахала ему рукой, крикнув: – Спасибо, Фин, еще встретимся! – и поплыла к нам. А потом она вышла из воды, прекрасная и обнаженная. Все ее тело было покрыто капельками воды, в которых играл лунный свет, устремленный на нас взгляд изумрудных глаз, и мокрые искрящиеся волосы, спадающие на спину, делали ее просто ослепительно прекрасной. Увидев нас с Энлилем, и понурившегося юного ветра, она нахмурилась:

– Повелитель, не должен сердиться на Остра, – раздался ее вкрадчивый голос, – ты же сам говорил, что я в гостях, и он, как хороший друг тебе, сделал все, чтобы развеселить меня. Мне было грустно.

Энлиль молчал, заворожено глядя на нее.

– Ух, ты! – вдруг вырвалось у юного стражника.

– Вон, – гаркнул Энлиль, обращаясь к юнцу, – чтобы духу твоего здесь не было.

Мальчишка взмыл в воздух. Мэриетта вздрогнула и повела плечами. Я заметил невдалеке полотенце, обошел их, поднял его с песка, отряхнул и протянул ей: – Холодно, накинь!

– Спасибо, – сказала она, и обернулось в него. – Энлиль, мне не нравится у тебя. Ты следишь за каждым моим шагом, мне кажется, что я не в гостях, а в неволе. Прошу тебя, если ты не хочешь, чтобы мы расстались холодно, перестань преследовать меня.

– Ты не должна так говорить, – хриплый голос Повелителя ветров выдавал его волнение, – я боялся за тебя.

– И что мне может угрожать в твоем замке?

– В замке ничего, но здесь! А если бы тут появились шерши?

– О тебе говорят, как о великом Владыке, который одним своим видом распугивает шершей. Атель город, где совсем нет шершей. Разве не так?

– Так, но…

– Я устала, Повелитель! Позволь мне, покинуть тебя! Остр! Отнеси меня в замок!

И тут же юный ветер, налетев откуда-то сбоку, подхватил Мэриетту, и понес ее к замку.

– Дар, – прохрипел Энлиль, – эта девчонка сведет меня с ума! – и полетел следом.

А я долго еще сидел на берегу. В моей голове роились мысли одна хуже другой. Этот день был длинный и насыщенный событиями. В лесу, не желая того, я опять испугал Мэриэллу. Она злилась на меня. Что значил ее танец драконов, и что она хотела доказать? Почему она отступила? В чем причина ее поведения с Энлилем? Конечно, он унизил ее. Женщины никогда не прощают, подобного неуважения к себе. Но в замке он всеми силами хотел загладить свой проступок. Но она не только не принимала его ухаживания, но всем своим видом давала понять, что они ей неприятны. Не понимал я и того, что произошло между ней и Ателем. Ее порыв, был порывом отчаяния. Поцеловать его у всех на глазах! Выделить из всех присутствующих дух замка, не человека, но с какой детской непосредственностью и чистотой это было сделано! Ни у кого даже не возникло обиды на нее.

А то, что случилось только что, вызывало невыразимую муку. Она же не знала, что белье, которое предлагает Повелитель своим женщинам обладает уникальным качеством, в воде становиться прозрачным. Мы с ним не раз приводили в смущение, приглашенных женщин, предлагая им искупаться, а потом сидели на берегу и смотрели, как они вылезают. Поняв, что сними что-то не так, они смущались, краснели, и отказывались выходить из воды. А мы два великовозрастных оболтуса, находили в этом повод для веселья. Мне было сейчас стыдно за себя, за Энлиля.

Невольно восхищался Огненной Лисицей. «Необразованная селянка», вспомнились мне ее слова. Да уже то, с каким изысканным мастерством, она обходила все ловушки, расставляемые для нее Повелителем ветров, показывало ее высокородное происхождение, знание дворцовых церемониалов. Такое не скроешь. Ладно бы, Энлиль и я, знаем, кто она есть на самом деле. А вот как бы князья не догадались. Полин сразу почувствовал. Но за него мог поручиться, он сдержит слово и будет молчать. А вот ветра. Один Эол чего стоит! Надо предупредить Ала!

Ладно, хватит пустых размышлений. Прервал я сам себя и полетел к замку.

В моей комнате, меня ждал испуганный Атель:

– Дар, она плачет, горько-горько! Что там случилось? Она Энлиля прогнала и меня.

– Ничего особенного. Только у меня к тебе просьба, проследи за Остром, а то у вас, ветров, язык очень длинный.

– Но все-таки, я должен знать!

– Она была в вашем фирменном белье, которое в воде… – я не договорил, Атель вспыхнул, как человек, которого взял за горло стыд.

– Как же я забыл! – он схватился руками за голову.

– Надеюсь, у тебя хватит такта, не смеяться над ней?

– Как ты мог подумать такое! Я же должен был ее предупредить! Это я во всем виноват!

– Нет, дружок, если поглубже посмотреть, это не ты, а мы с Энлилем довели ее…

– Та-а-ак, друга нет, и все можно валить на него, – раздался голос Повелителя ветров.

– Перестань, и так на душе скверно! – я оглянулся, в проеме окна стояли Энлиль и Ал.

– Хорошие слова, Дар, – проговорил Великий маг сельфов. Прошелся по комнате и сел в кресло. – Довели лисицу до слёз?

– Никто ее не доводил, – обиженно проговорил Энлиль, – это она меня целый вечер дураком выставляла.

– Ты что, ждешь от меня сочувствия, Владыка Неба? – усмехнулся маг.

– От тебя дождешься!

– Правильно мыслишь, не дождешься! Сядь, Энлиль, не маячь перед глазами. Поговорить надо! Дар, поставь защиту от любопытных ушей. Молодец! Сила в тебе с каждым годом прибавляется! Ну, а теперь расскажи, все с самого начала. Как она тебя спасла? Почему ты женился на ней, хотя она предназначена вам двоим, и должна была сделать выбор сама! Как потерял ее? Где нашел? И тогда решим, что нам теперь с ней делать.

Ал и Крас были наши учителя и наставники с Энлилем. Хотя они ненавидели друг друга лютой ненавистью, каждый из них нас любил, как родных детей. Разница была в том, что Крас был более человечным, что ли по отношению к нам. Он мог нас обнять, поцеловать и хлопнуть по плечу. Он воспринимал нас как равных, и с ним было легче общаться. Ал же отстраненный и холодный, никогда не позволял себе ни единого выражения чувств. Он держал нас на расстоянии, и как учитель с трибуны на своих учеников, смотрел на нас. Но оба удивительно дополняли друг друга, и были нашими лучшими друзьями и советчиками.

И я рассказал, конечно, не все, многое опустил. Про свадьбу сказал, что раз мы с ней случайно обручились, решил спрятать ее в Дааладе и ждать пока придет за ней Горен, чтобы схватить и уничтожить. Но она сбежала. Рассказал, как она спасала нас в образе мальчика, а потом я увидел ее в Кантине, ну, а в Городе радуг, проверив ее личные вещи, удостоверился, что это она. Вспомнив, про Шейни поделился своими опасениями и сомнениями. Рассказал и про амазонок. И закончил, своими мыслями, которые пришли мне в голову, когда узнал, что Снежка дала клятву Горену убить Мэриетту.