Текст книги "Солнце (ЛП)"
Автор книги: Дж. С. Андрижески
сообщить о нарушении
Текущая страница: 48 (всего у книги 52 страниц)
Она располагалась так высоко, что я, должно быть, пропустила её ранее.
А может, без пульсировавших и светящихся вокруг кристаллов попросту было слишком темно. В любом случае, теперь изображение резко выделялось, отражая тот сияющий свет. Из самой картины исходило более бледное и золотистое свечение.
Там стоял мужчина.
Это не были примитивные каракули пещерных людей, сделанные с помощью палочек, травы и голых пальцев – я отчасти ожидала такого. Это не походило на местные настенные рисунки, где следы рук размазывали красные и коричневые краски по грубым изогнутым стенам.
Эта картина была настолько детализированной, что казалась почти трёхмерной.
Она напомнила мне изображения, которые я видела на стенах Памира – и в Барьере с Тарси, и вживую, когда мы недолго жили там, чтобы сбежать от Дренгов. Если уж на то пошло, эта даже лучше сохранилась. Не знаю, то ли это означало, что она нарисована не так давно, то ли её безупречное состояние как-то связано с энергиями в кристальной пещере.
В любом случае, уровень деталей даже пугал.
Изображённый там мужчина ударил по мне как клыком под дых.
Длинные чёрные волосы взмётывались вокруг его плеч и шеи. Он стоял спиной к нам, к полу пещеры, и был одет в жутковато современную одежду – чёрный плащ, чёрные брюки, массивные ботинки. С таким же успехом он мог носить ту же армейскую экипировку, в которую мы все сейчас одевались. Он мог носить те же органические антигравитационные ботинки, что были на наших ногах. Вокруг нарисованного мужчины взлетали в воздух облака пыли, булыжники, камни и деревья, словно сама Земля разрушалась вокруг него.
Мужчина на картине стоял лицом к солнцу.
И это не было знакомое мне солнце.
Это не было далёкое солнце на небе.
Солнце на картине было огромным, заполняло всё пространство перед ним, обрамляло его золотым, синим и оранжевым светом. Оно полыхало перед ним так, будто вот-вот поглотит его целиком, а может, и мир вместе с ним.
Я смотрела на картину, на мерцающие золотистые и синие камешки, образовывавшие арки солнечного пламени.
Я не видела лицо мужчины. Там изображались лишь длинные волосы, широкие плечи, высокий силуэт, длинный плащ.
И всё же в моём разуме не было ни капли сомнений в том, кто это.
Повернувшись, я посмотрела на своего мужа.
Он посмотрел на меня.
Когда мы оба взглянули на Таву и Макса, они тоже уставились на Ревика.
Вполне очевидно, кто, по их мнению, был изображён на картине.
Глава 59. Мост Света
Долгое время никто в кристальной пещере не произносил ни слова.
Затем за пределами пещеры раздался крик, и я узнала голос.
Те из нас, что были внутри, помедлили ровно настолько, чтобы переглянуться. Затем Ревик быстро повернулся и вышел из кристальной пещеры, скрывшись в свете, лившемся через узкий проём. Мы пошли за ним, двигаясь так же быстро.
Когда мы вышли в основную пещеру, освещённую yisso-факелами и заполненную пыльными и потными лицами наших друзей, все они уставились на нас. Большинство из них, наверное, понятия не имели, что мы там делали, да и это уже не было важно.
Я не особо хотела говорить им, что мы увидели.
Наше время на исходе, и это их не успокоит.
Я всё ещё смотрела на их лица, подмечая выражения, страх, осязаемо ощущавшийся во всех… когда Данте, крик которой я услышала, пока мы были в кристальной пещере, подошла к нам и резко заговорила.
– Тут всё везде загорается, – произнесла она со страхом в голосе, запыхавшись. – Простите. Я очень сожалею… но это просто началось из ниоткуда. Как будто все они начали разом, так что я даже не уверена, откуда всё пошло. Не было никакого предупреждения.
Она подошла прямиком ко мне и Ревику, и её тон становился всё более встревоженным.
– Я сейчас пытаюсь откалибровать, изучить ускорение…
Ревик перебил её совершенно спокойным тоном.
– Всё хорошо, юная кузина, – он опустил тяжёлую ладонь на её плечо, успокаивая своим присутствием, своим светом. – Просто покажи нам. Покажи, что тебе известно на данный момент. Объясни, что мы видим.
Она кивнула, всё ещё выглядя бледной.
Я наблюдала, как она нажимала на какие-то кнопки, и пот стекал по её лицу, пока она работала.
Я заметила, что температура здесь как будто повысилась, даже за последние двадцать минут с момента прибытия остальных.
Значимость этого факта дошла до меня только сейчас.
Миферы перекрывали вентиляционные шахты.
Скорее всего, они пытались выманить нас на поверхность или убить. Или же они намеревались пустить газ, как только им удастся обрушить или заблокировать достаточное количество шахт.
Учитывая масштабы пещер, я надеялась, что у нас осталось как минимум несколько часов с достаточным количеством кислорода.
С другой стороны, нас теперь стало так много, что мы не могли на это рассчитывать, особенно если Дренги загонят нас в небольшие сегменты с помощью копателей, газа и прочего.
Наше время вышло.
Если до сих пор у меня сохранялись какие-то сомнения, теперь они полностью испарились.
Я чувствовала это наверху подобно назревающему шторму. Я чувствовала облака, омрачившие небеса над нами. Я ощущала Дренгов, собиравшихся наверху, осознававших то же, что и я – сейчас или никогда, и эта тысячелетняя партия в шахматы подошла к концу.
Ещё до того, как Данте открыла свои детальные экраны и показала нам горячие точки, активизировавшиеся по всему миру, я почти знала, что она нам скажет
Дренги предприняли свою попытку.
Теперь они пошли ва-банк и пытались открыть двери.
Значит, они довольно скоро поймут, что не смогут открыть двери чисто с помощью своих бассейнов света от людей и видящих… это при условии, что они ещё не поняли этого, наблюдая, как мы с Ревиком пытаемся сделать то же самое.
На самом деле, мы, возможно, только что ускорили ситуацию с обеих сторон, дав им знать, что придётся найти иной способ открыть двери.
Экраны Данте развернулись, пока всё это прокручивалось в моём сознании.
– Итак, – она сделала глубокий вдох. – Думаю, я нашла точку зарождения. Всё началось в Лхасе, – она увеличила один экран, подсветив точку на азиатском континенте. – Все остальные настолько связаны, что сложно было найти начало, но у остальных была секундная задержка после того, как засветилась Лхаса, – сглотнув, она заговорила ровным тоном. – Судя по aleimi-сканам, они определенно черпают из городов Тени и всех людей, собранных там. Я уже заметила некоторое проседание общего уровня aleimi-света в тех популяциях… и это безумие, если честно.
Мы с Балидором переглянулись.
Я увидела беспокойство в его серых глазах и прикусила губу.
Данте не ошибалась, называя такое безумием. Почти немыслимо, что она меньше чем через минуту засекла падение уровня aleimi-света в популяции такого размера. Это говорило, что они осушали этих людей и видящих такими темпами, которые я честно посчитала бы немыслимыми.
Это также говорило мне, что они ни капли не осторожничают с тем, сколько света брать.
Они осушат их все до смерти, если подумают, что им понадобится столько света для открытия двери. Зная Дренгов, они наверняка сделают это, даже если подозревают, что это не сработает – просто чтобы исключить такую вероятность.
Конечно, я не произносила это вслух.
Все взгляды в комнате не отрывались от нас, пока Данте показывала вспышки на экранах, и как они с тревожными темпами становились ярче и жарче. Она наложила изначальные инфракрасные и температурные сканы на те, где показывались сопровождавшие их aleimi-вспышки.
Она сумела показать нам едва уловимое проседание уровня aleimi-света в общей массе света, которую источали люди и видящие, собранные вокруг горячих точек и городов.
Я слушала, как она говорит.
Я слушала, как Джон, Балидор, Деклан, Врег и Юми задают ей вопросы.
Я не осознавала, что Ревик тоже молчит, пока не увидела, что он смотрит на меня.
Он всё ещё смотрел на меня, когда взял мою руку и поднял, чтобы поцеловать костяшки пальцев.
Только когда Данте закончила объяснение, Ревик повернулся в её сторону.
– Что насчет этой двери, кузина? – его голос оставался спокойным, как озеро в безветренную погоду, когда он пальцами указал на обрамлённый кристаллами раскол в скале. – Здешняя здесь, под Шипроком. На неё влияет все то, что происходит в дверях, контролируемых Дренгами?
Хакер-подросток нахмурилась, уставившись на свои экраны.
Судя по выражению её лица, она не додумалась это проверить, но потом нажала на несколько кнопок, и в её свете промелькнуло удивление, отразившееся в глазах.
– Да, – пока она тыкала по кнопкам, её тон сделался отрешённым, по-прежнему содержа в себе то удивление. – Главным образом я вижу это в aleimi-отпечатках, и это слабо по сравнению с другими, но на неё это определённо влияет, – она нахмурилась. – Я не могу сказать, как именно, или посредством какого механизма, но здесь aleimi-свет ярче. В данный момент он ярче всего на несколько процентов, но он растёт, как и в других дверях.
Балидор нахмурился, глянув на Ревика, затем на меня.
– Они точно связаны, – сказал он. – И не только через машины.
Я один раз кивнула.
– Что это значит? – спросил Джакс.
После его слов воцарилось молчание.
Затем Ревик пожал одним плечом, всё ещё глядя на aleimi-карты Данте, и его глаза смотрели то на карту нашей двери, то на двери, модифицированные Дренгами.
– Это означает, что мы должны начать сейчас, – сказал он.
Он посмотрел на меня, и его прозрачные, похожие на кристаллы глаза уже слегка сияли зелёным светом.
– Это означает, что пора нам открыть эту дверь, – сказал он.
– Просто направляй то, что я тебе пошлю, – его голос был спокойным, ободряющим. – Не беспокойся обо всём остальном, ладно? Юми и остальная команда разведки сделает всё возможное, чтобы прикрыть тебя щитами. Я сделаю всё возможное, чтобы помочь с верхними уровнями.
Я кивнула.
И всё же я вцепилась в его руку, не желая отпускать.
Я знала, что у меня не было времени реагировать на это, даже ясно обдумать.
На всё это не было времени. Я лишилась возможности даже попрощаться со всеми. Я лишилась возможности осмыслить это всё.
Я могла лишь держать своего мужа за руку, жалея и чувствуя всё, что не было времени жалеть и чувствовать. Я старалась сосредоточиться на его словах, хоть и знала практически все, что он мне говорил.
– Мне может понадобиться какое-то время, чтобы понять, как направить aleimi-свет от звезды, – сказал Ревик по-прежнему пугающе спокойным тоном. – Не знаю, как долго… и насколько это может отличаться от направления света отдельного индивида или бассейна света. Не знаю, насколько хорошо я смогу это контролировать… и смогу ли вообще.
Я не пыталась перебивать его.
Я честно не могла сказать, меня он пытается ободрить или себя самого.
Я не хотела вмешиваться, если ему надо было проговорить эти вещи вслух.
– Пусть остальные разберутся с деталями, – предостерёг он. – Не думай обо всём этом, Элли. Врег, Балидор и Джон приведут наших людей и начнут направлять их через дверь, если мы сумеем её открыть. Они об этом позаботятся, ладно? Тебе просто надо сосредоточиться на том, чтобы поддерживать канал открытым. Высока вероятность, что Дренги атакуют нас… особенно тебя. Скорее всего, они нападут на тебя из Барьера или с помощью связанных дверей. Они ударят по нам всем, чем только смогут, если подумают, что мы можем открыть двери первыми.
Я снова кивнула, давая ему знать, что понимаю.
– Я рядом, жена, – сказал он твёрдым, почти свирепым голосом. – Я здесь. Я не отойду от тебя. Я помогу всем, чем смогу. Ты не останешься одна. Ни на секунду.
Я кивнула, на сей раз вытирая почти невольные слёзы с глаз.
Прикусив губу в попытке сдержать плач, я натянуто улыбнулась.
– Думаю, у тебя и так работы хватает, муж, – сказала я.
Ревик покачал головой, сжимая мои пальцы.
– Не обращай на это внимания, – сказал он. – Я буду рядом. Я никуда не уйду.
Сглотнув, я кивнула. Затем до боли стиснула зубы.
– Знаю, сложно будет не думать о том, что происходит здесь, внизу, – сказал он. – Но это не твоя работа. Тебе надо сконцентрироваться на сути. Тебе надо сосредоточиться на двери. Постарайся игнорировать всё остальное, ладно? Возможно, ты даже не полностью будешь осознавать всё, если только нам не удастся как-то стабилизировать связь…
– Кто поведёт Лили? – тихо спросила я.
Ревик вздрогнул.
Казалось, на секунду он полностью лишился дара речи.
Прежде чем он успел оправиться, заговорил другой голос.
– Я поведу её, Высокочтимый Мост, – Мэйгар стоял рядом со мной. Я не почувствовала его приближения, не осознавала, что он стоит тут и слушает Ревика, но теперь он помассировал моё плечо мускулистой ладонью. – Мы с Анжи поведём её с собой, Элли. Не беспокойся.
Взглянув на него с благодарностью, я кивнула.
Слёзы вновь навернулись на мои глаза. Я заставила себя отвернуться.
– Мы тоже будем с ними, Эл, – заверил меня Джон, гладя другое моё плечо.
Его приближения я тоже не почувствовала, но теперь с облегчением открылась его свету, посмотрев на него и Врега. У обоих тоже выступили слёзы.
Джон сглотнул.
– Мы с Врегом пойдём с ними, ладно? Все впятером. Не волнуйся. Лили не будет одна. Всё время она будет с семьей.
Я снова кивнула, сглотнув.
На сей раз я не решилась заговорить.
Несколько секунд мы все стояли там молча.
– Элли, – голос Ревика прозвучал мягко.
Услышав в этом единственном слове лёгкое предупреждение, я закивала, рьяно вытирая глаза, словно стараясь вместе с тем вытереть свой разум и сердце. Я чувствовала, что над нашими головами тикают часы, как это было всегда. Я чувствовала это, но знала, что это могли быть мои последние минуты с этими людьми.
Когда маленькая ручка обвила мою талию, я посмотрела вниз и сжала Лили в объятиях так крепко, что она наверняка не могла дышать.
Отпустив её, я снова вытерла слёзы.
– Ладно, – сказала я. – Ладно, я готова. Давайте сделаем это.
Ревик кивнул, сжав мою ладонь.
Лили не отпускала меня.
Джон и Мэйгар по-прежнему держали ладони на моих плечах.
Закрыв глаза, я открылась структурам над моей головой, наблюдая, как они развёртываются вниз, распрямляются как замысловатая лестница, созданная из бриллиантов и света. Это развёртывающееся ощущение снова напомнило мне то чувство, возникавшее при телекинезе. Оно даже сопровождалось тем же приливом удовлетворения, почти удовольствия, проносившегося по моему свету.
Но сейчас оно казалось более структурированным и как будто более конкретным.
Такое чувство, будто какая-то часть меня ждала этого, ожидала этого самого задания, с использованием именно таких частот света.
Наверное, так и было.
«Я сейчас начну, любовь моя, – пробормотал голос Ревика в том высоком пространстве. – Мне может потребоваться несколько минут, чтобы понять, как соединиться, но я хотел тебя предупредить. Я понятия не имею, насколько интенсивно это будет, и каким быстрым будет поток, если я сумею подключиться…»
«Всё хорошо, – сказала я ему, отбрасывая все его тревоги. – Всё хорошо, Ревик. Не сдерживайся. Всё будет нормально. Не сдерживай ни капли».
«Я люблю тебя, жена. Я тебя обожаю».
«Ревик… не надо. Пожалуйста, не надо. Я не могу. Я сейчас не могу».
Последовало молчание.
Я ощутила, что он понимает. Я ощутила, что он целиком и полностью понимает мои слова.
И всё же, когда он не заговорил, я тоже не сумела промолчать.
«Я тоже тебя люблю, – послала я. – Больше всего на свете. Так люблю, что не могу вынести прощание с тобой. Пожалуйста, не прощайся со мной. Не сейчас».
«Никогда, жена, – пообещал он, и его мысли были твёрдыми. – Я никогда не стану прощаться. Никогда. А ты никогда не будешь прощаться со мной».
Почувствовав его вверху, наблюдая, как те верхние его части перестраиваются в бело-сине-золотом пламени, образуя сложные геометрические фигуры и устремляясь в те похожие на лестницу структуры моего света, я могла лишь кивнуть. Я понятия не имела, кивнула ли я своей головой или какой-то другой невидимой частью.
В любом случае, он, должно быть, увидел это или просто почувствовал и понял.
Я ощутила, как он вплетает нити своего света глубже в ту лестницу над моей головой, встраивается в неё, сливая всё больше и больше своего света с моим. При этом я ощутила, что он как будто получил разряд энергии от этой связи, словно это придало ему опору, основание, заземлившее и укрепившее его свет с того верхнего уровня.
Используя меня как какой-то помост и платформу, он начал подниматься, все ещё сжимая верхнюю часть той лестницы. Те структуры продолжали поддерживать его, пока его свет поднимался, тянулся вверх пирамидой, пока наши соединённые aleimi-геометрии не начали напоминать почти световую версию Эйфелевой Башни.
Пока я смотрела на него там, наблюдая за его светом, который тянулся вверх к солнцу, до меня внезапно дошло, что я вижу.
Увидев это, я уже не сумела развидеть. Я также невольно поражалась собственной слепоте.
Это была вообще не лестница.
Это был мост.
Ревику показалось странным, каким простым всё оказалось в конце.
Не то чтобы что-то из этого было простым.
Не то чтобы он мог посчитать простым то, что рушилось вокруг него, вокруг его жены и семьи – это слово, сама эта идея казалась какой-то чудовищной издёвкой.
В плане реальности того, что всё это подразумевало, ничего не было простым.
И всё же механика его света, работавшего с ней… после всех тех лет, что он работал над своим aleimi, всех избиений и пыток, всех людей, что были убиты или пострадали в ходе, всех лет, что он верил, будто вообще ничего не сможет сделать своим светом… в сравнении с таким механика происходящего была поразительно лёгкой.
Свет Элли развернулся над её головой как какая-то пирамида Хеопса из золота и звездной пыли, выходя из неё с такой замысловатой структурой, присутствием, Барьерным знанием, уверенностью, плотностью и просто интеллектом, что создалось такое впечатление, будто она разломила свою голову, и целый новый мир появился из единственного света в её голове.
Это не только было так прекрасно, что вызвало у него абсолютное благоговение, возбуждение и испуг (и gaos, это был охеренно прекрасно, и определённо оказало на него такое воздействие), но и в этом содержалось столько внутреннего функционала, столько информации и знаний, что должно случиться, что это просто взрывало ему мозг.
И это оказалось даже к лучшему, поскольку это сообщило ему, что именно надо делать.
Как только он соприкоснулся с той структурой, его свет просто… двинулся.
Он трансформировался в новые фигуры, двигаясь туда, куда указывал свет Элли, связывался с ней в манере, в которой он никогда и не думал связаться с ней. Он осознал, что его свет следует за ней в замысловатом танце, создавая новые фигуры, пока они сливались и переплетались вместе.
Всё это произошло быстро.
Так быстро, что он мысленно моргнул, и всё закончилось.
Простираясь из него жидкими прядями вверх и вниз, его свет вплетался глубже в неё, следуя за мягкими тычками его света. Он позволил этому замысловатому помосту света и присутствия окутать его и создать плотную платформу для его света… высоко-высоко над местом, где его физическое тело оставалось на земле.
Как только структура подхватила его, она побудила его подниматься.
Так что Ревик поднимался.
Он поднимался, не выпуская её внизу, и он никогда не поднимался в том пространстве настолько быстро или без усилий. Он поднимался так стремительно, что это дезориентировало его, и он испугался, что может вообще пролететь мимо своей цели и оказаться в каком-то измерении Барьера слишком далеко от Земли.
Он осознал, насколько это отличалось от нормальных Барьерных путешествий.
В отличие от таких путешествий, которым он обучал Элли, когда только забрал её из Сан-Франциско, такое путешествие требовало от него принести с собой некий элемент физического мира. Тут он чувствовал, что Элли выступает как настоящий мост – мост света между тем физическим, материальным миром внизу и тем, что существовал в измерении света.
В теории он понимал потребность в подобном.
По своим прежним исследованиям и по пониманию старых книг он даже знал, что элерианцев называют посредниками именно по этой причине – из-за способности действовать как буквальные звенья между физическим миром и Барьером.
Эта способность предположительно отличала их от обычных видящих, которым обычно приходилось существовать или в одном измерении, или в другом.
Конечно, это было сильное упрощение, но Ревик понимал теорию.
Он в некотором роде виде сквозь неё, чувствовал там сложности, возможности, но знал, что сейчас не время это изучать.
Сейчас скорее пора применить теорию на практике, и неважно, мог он объяснить это себе или нет – и не только в плане разрыва или встряхивания атомов, чтобы создать взрывы или сместить воздух для победы над врагами.
Жар послужил первой подсказкой о том, что он приближается.
Поначалу, пока он поднимался сквозь ту ночь, было прохладно.
Он мельком видел звёзды и облака, проблески луны и металл спутников. Он чувствовал присутствия других существ, паривших возле него в том холодном пространстве – это могла быть космическая пыль или Барьерные существа, планеты или луны, вращавшиеся вокруг них.
Но постепенно становилось теплее.
Затем сделалось жарко.
По мере того, как он карабкался, становилось всё жарче.
Когда его подъём замедлился, жар всё равно усиливался.
В какой-то момент он наконец-то достаточно сбросил скорость, чтобы видение мира вокруг выровнялось, позволив ему посмотреть, что жило в ночном небе перед ним. Из того размытого света и присутствия сформировалась ясная картинка, поразившая его сердце.
Как только он сумел различить извивающийся золотой, красный и оранжевый шар, висевший в небе перед ним, пламя как будто взорвалось перед его глазами.
Языки этого пламени извивались в ночном небе, затмевая звёзды.
Жар сделался невыносимым, пока он смотрел на пылающий шар жидкого газа. Даже зная, что в такой форме он не мог обжечься, когда свет Элли обхватывал его, оплетал и удерживал, он всё равно нервничал, находясь так близко.
В то же время он уже это чувствовал.
Он чувствовал там живой свет.
Раньше ему никогда в голову не приходило искать такое в планете, звезде, луне, туманности или астероиде… но теперь он ощущал это всюду вокруг себя – гейзер света и присутствия, омывавший его, электризовавший и бивший сквозь его свет, сквозь сами его кости.
Он посмотрел на огромную сферу и как будто впервые её увидел.
Источник жизни. Единственный источник жизни на Земле.
И сейчас он нуждался в нём.
Опять-таки, он понятия не имел, откуда знал, что делать.
Но он знал.
Он знал, и хоть сама идея этого – не только безумства подобной попытки, но и то, что случится, если он добьётся успеха – должна была напугать его до усрачки, он всё равно это сделал.
Он потянулся к этому живому присутствию.
Он вплёл туда свой свет, и это ощущалось почти как молитва.
Это ощущалось как молитва Единственному Истинному Богу.
Глава 60. Конец света
Джон смотрел, как их света постепенно становятся ярче, и подавлял нервозность, потому что напряжение стремительно увеличилось в разы за несколько секунд.
Это нарастание жара и света, похоже, не останавливалось и вообще не замедлялось.
Они становились лишь ярче… и ярче.
Через несколько секунд они сделались ещё ярче.
Видящие начали пятиться от них чисто из-за жара, который они источали. Кристаллы, обрамлявшие странной формы проём в скале, начали светиться, сначала сделавшись бледно-жёлтыми, потом постепенно потемнев до жёлто-зелёного, потом до зелёного, а потом до жёлто-зелёно-синего.
Теперь они обретали более тёмный сине-зелёный отлив.
Свет Ревика в особенности не только стал ярче, но и полностью изменил цвет. На глазах Джона пламя как будто курсировало вокруг его тела, лизало структуры его нижнего aleimi в такой манере, которая заставила видящих неподалеку отпрянуть ещё на несколько шагов.
Джон готов был поклясться, что видел это пламя не только своим светом видящего, но и невооружённым глазом. Он рефлекторно отвёл подальше свою племянницу Лили, хотя чувствовал через её свет, что ей тревожно отходить слишком далеко от её родителей.
Gaos, ему оставалось только надеяться, что это не убьёт их всех.
Рядом с ним Врег повернулся к Данте и хмуро посмотрел на виртуальные экраны, всё ещё нависавшие над её консолью.
– Что происходит с другими дверями? – ворчливо спросил он. – Они добиваются с ними какого-то успеха? Это вообще на них влияет?
Данте хмуро глянула на ближайший экран, который, казалось, просто показывал прокручивающийся код из бессмысленных символов и цифр.
– Не думаю, что с их стороны что-то изменилось, – сказала она, с минуту изучая показатели. – Это похоже на то, что случилось с здешней дверью, когда они ранее направляли свет. Похоже, их машины просто швыряют свет в двери, а двери его впитывают. Я по-прежнему не замечаю стабилизации источника питания. Как будто всё впитывается и просто исчезает, словно свет тупо проглотили.
– Они сосредоточились на попытке открыть все двери? – спросил Джон. – Или только одну-две?
Данте поджала губы, снова глядя на показатели.
– Они все связаны, – сказала она. – Так что это, похоже, не играет особой роли. Они перемещают свет в рамках самой сети… ударяя по одной двери, затем по следующей. Пробуют разные комбинации дверей. Они получают вспышки то тут, то там, но в целом это мало что даёт в плане создания стабильной связи. Я не видела больших вспышек энергии вроде той, которая случилась при кратком открытии двери под Ватиканом.
Нахмурившись, она посмотрела на него через плечо.
– Честно говоря, я до сих пор точно не понимаю, как они это сделали. Если Элли смогла открыть ту дверь даже с телекинетической машиной, почему с этой ничего не получается? Разве с этой всё не должно быть проще?
Джон глянул на неё, поджав губы.
– Элли подумала, может, это потому, что по той двери она ударила быстрее и сильнее, – пробормотал он, сунув руки в карманы и покосившись через плечо на свою сестру и её мужа. – Она сказала, что её действия в Риме напоминали скорее атаку. Она пыталась спасти всех от телекинетической машины.
Поморщившись и вспомнив её слова, Джон пожал одним плечом.
– Она подумала, может, она «испугала» дверь, и та открылась сама. Здесь она постаралась так не делать. Она не хотела, чтобы дверь опять открылась и быстро закрылась. Она боялась, что это сожжёт дверь, как ту в Риме.
Когда все озадаченно посмотрели на него, Джон во второй раз пожал тем же плечом.
– Ведь Элли так говорила, верно, 'Дори? Что она ударила по двери, и та открылась?
– Да, – Балидор показал одной рукой жест «более-менее». – Да. Мост подумала, что может, произошло нечто подобное. Её слова ощущались правдивыми.
– Так почему эта дверь не открывается сама по себе? – парировала Данте. – Она просто засранка? Или что?
Нахмурившись, Балидор не ответил.
Все остальные тоже промолчали.
Выдохнув, Данте вытерла пот со лба, затем снова хмуро посмотрела на машины.
– Ну, aleimi-свет людей в тех городах перенёс большой удар. Судя по этому и по тому, как мало изменился уровень света в дверях, я предполагаю, что их действия не приносят результата.
– Насколько большой удар?
Повернувшись, Данте нахмурилась от прямого вопроса Врега.
– Я что, похожа на видящую? – огрызнулась она. – Не знаю. Посмотри на уровни, Холмс! Они вдвое меньше. Это не к добру, так? Вы же говорили, что людям тоже нужен свет, чтобы жить?
Шепоток тошноты и беспокойства выплеснулся из света Врега.
– Вдвое меньше? – переспросил он. – Хочешь сказать, половина живого света в тех городах уже осушена? Это уменьшение света равномерно распределено между населением?
Что-то в выражении его лица или, может, в тоне голоса заставило Данте перестать хмуриться. Сарказм ушёл из её тона.
– Я не знаю, – обеспокоенно сказала она. – Он равномерно распределён в географическом плане, но я не знаю, как это отражается на местах. Я не смотрела на микроуровне, – она отбросила с лица прядь потных волос. – Дай мне секундочку. Я не смотрела статистику от персоны к персоне. Если только Вик не сделал этого.
Она глянула на Викрама, и тот медленно покачал головой, поджав губы в жёсткую линию.
– Ладно, – сказала она, глянув обратно на Врега. – Подождите.
Её глаза снова принялись просматривать цифры. Судя по концентрации и напряжённости её выражения, Джон предположил, что она манипулирует кодом через гарнитуру с помощью мысленных команд и, наверное, виртуального интерфейса, который он не видел.
Казалось, через несколько долгих секунд она подняла взгляд.
Её лицо сделалось мрачным, в глазах проступила злость.
– Люди уже умерли или умирают, – сказала она. – Они определённо убивают людей. Когда я копнула поглубже, то стало видно, что индивидуальные источники уже сделались тёмными. Думаю, первыми погибают всё те же. Старики. Больные люди. Дети.
Сглотнув, она сердито посмотрела на экран, а не на них.
– Эти мудаки даже не замедлились. Они просто осушают их и двигаются дальше.
Вик, стоявший коленями на земле рядом с ней, тоже посмотрел на Джона и Врега, и в его фиолетовых глазах стояло беспокойство.
– Братья, – тихо сказал он. – У меня тоже плохие новости сверху.
Врег покосился на Джона, нахмурившись.
Крепче сжав плечи Лили, Джон стиснул зубы.
Теперь и другие видящие встали поближе к ним. Юми подошла, чтобы послушать, а с ней и Деклан, Джораг, Рэдди, Анале и Торек, а также два человека, Макс и Тава. Все они теперь смотрели на восточно-индийского видящего, ожидая, когда он продолжит.
– Телекинетики Дренгов работают с копателями, – сказал Вик, по-прежнему говоря негромко и окидывая взглядом остальное помещение. – Мэйгар сейчас помогает в этом отношении… он и Касс пытаются не пускать их, хотя бы используя конструкцию, чтобы заблокировать клонов, которые стараются пробиться телекинезом. Джем даёт им координаты для прицела и обеспечивает техническую поддержку. Тарси помогает со щитами.
Викрам кивком указал на другую часть комнаты.
Джон проследил до места, где сын Ревика сидел с Касс на каменном полу пещеры. Позади них шесть клонов Ревика сидели нервирующе ровным полукругом, и их глаза слегка светились зеленоватым свечением.
Тарси сидела со скрещенными ногами у стены пещеры недалеко от них, и её похожие на кристаллы глаза смотрели отрешённо, пребывая где-то вне её тела.
Даледжем сидел перед ними; его длинные волосы были собраны на затылке, по красивому лицу стекал пот. Прямо перед ним Сасквоч, Хондо и Джина развернули ещё один комплект портативных консолей. Его глаза выдавали, что он тоже работает в Барьере.
– Сколько есть времени? – спросил Балидор, как будто уловив посыл Викрама раньше остальных. – Мы знаем, сколько нам удастся сдерживать их? И может ли кто-то из нас помочь?
Викрам поколебался, затем медленно покачал головой.
