Текст книги "Солнце (ЛП)"

Автор книги: Дж. С. Андрижески

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 52 страниц)

Его пальцы разжались, и он сделал шаг назад от места, где удерживал Балидора. Боковым зрением я увидела, как лидер Адипана приземлился на ноги, затем тут же прислонился к перегородке, хрипя и втягивая глубокие вдохи, пока неверие, злость и облегчение воевали в его свете.

Я не сводила глаз с лица Ревика, с его взгляда, не отрывавшегося от меня.

Я собиралась подойти к нему, полностью увести от Балидора, но тут Ревик посмотрел за меня, поверх моего плеча.

Всё, что я в нём видела, без предупреждения вернулось обратно. Поток холодной ярости покинул его свет. Его лицо потемнело, тонкие губы поджались в линию.

Я повернула голову.

Я уже хмурилась, гадая, кто или что его спровоцировало.

Увидев стоявшего там Фиграна, я помрачнела ещё сильнее. Я почувствовала, как в Ревике нарастает ярость, пока смотрел на другого элерианца и вспоминал, что Териан сделал со мной в Вашингтоне.

Повернувшись к Ревику, я подняла ладонь.

– Нет, – твёрдо сказала я. – Нет. Мы не будем это делать.

Подойдя к нему, я взяла его за руку. Когда Ревик посмотрел на меня, я качнула головой, удерживая его взгляд.

– Нет, – повторила я. – Это Фигран… не Териан. Теперь всё уже не то. Всё не то. И тебе нужен свет. Тебе нужен свет, прежде чем тебе будет дозволено избивать кого-то из наших друзей за то, что случилось много лет назад и теперь вообще не имеет значения. Особенно если это вообще не их вина. Ты знаешь ситуацию с 'Дори. Ты знаешь, что он теперь с Касс. А Териан мёртв. Так что мы вернёмся на наши сиденья, и я дам тебе свет. Потом мы поговорим.

Только заговорив вслух, я осознала, что и мои слова звучали странно.

Мы реально говорили так, будто находились под действием наркотиков.

Вместо того чтобы озвучивать это всё, я просто удерживала взгляд Ревика. Я смотрела, как он старается услышать мои слова, и его челюсти сжались, а из его света выплеснулось ещё одно облако гнева.

Повернувшись, он наградил Фиграна сердитым взглядом.

– Ублюдок, – прорычал он. – Надо было убить тебя.

Фигран выглядел опешившим.

– Возлюбленный брат, если я как-то тебе навредил…

Я подняла руку сначала перед Фиграном, потом перед Ревиком.

Фигран умолк, но то опешившее выражение ушло, и теперь он ощущался как побитый щеночек. Глянув на него, я увидела, что он грустно смотрит на Ревика, и нахмурилась.

– Фигран, почему бы тебе не пойти к Стэнли? – предложила я.

Фигран испустил густой импульс душевной боли, но не спорил.

Повесив голову, как расстроенный школьник, он побрёл в другую часть самолёта, обошёл Стэнли и плюхнулся в сиденье у окна возле передней перегородки. Сидевший там Стэнли напряжённо смотрел на меня.

Я сосредоточилась обратно на Ревике.

– Пошли, – мягко сказала я. – Тебе нужен свет.

Потянув его за руку, я увела его подальше от Балидора, в сторону дальнего прохода, чтобы мы не прошли возле Касс и не оказывались в непосредственной близости к Фиграну.

Я чувствовала на нас взгляды, пока уводила его в заднюю часть самолёта.

Я чувствовала, что Касс всё ещё злится, но в то же время испытывает облегчение и сердито ревнует, поняв, из-за чего сорвался Ревик. Судя по её свету, она с трудом контролировала свой страх из-за того, что Ревик может сломать Балидору шею.

Я старалась не чувствовать всё это и не сопереживать.

Честно говоря, это давалось непросто.

Я знала, что отчасти мой выброс адреналина вызван её реакцией и ужасом, который я почувствовала в её свете, когда она подумала, что жизни Балидора угрожает опасность.

Выбросив это из головы, я привела Ревика обратно к нашим сиденьям и подтолкнула его к месту у окна, чтобы ему как минимум пришлось перебираться через меня, если он во второй раз слетит с катушек.

Как только он уселся, я забралась к нему на колени, заставив его резко подпрыгнуть.

– Нет, – Ревик отвернул лицо, и боль выплеснулась из него облаком. – Нет, Элли. Не надо, – стиснув зубы, он покачал головой. – Я сейчас не сумею ответить отказом. Не дави на меня, пожалуйста. Пожалуйста, Элли.

– Я просто хотела целоваться, – сказала я ему, обвив руками его шею. – Мы можем просто поцеловаться? Я буду питать тебя светом, и мы будем целоваться, – я показала жест видящих, означавший клятву. – Обещаю, что не буду пытаться подтолкнуть тебя к чему-то ещё. Обещаю.

Он бросил на меня взгляд искоса, его глаза и свет выражали скептицизм.

Я не могла винить его, учитывая то, как я вела себя в последнее время, но я говорила серьёзно.

Я также чувствовала, что его свет до сих пор реагирует на то, что он увидел нас с 'Дори.

Если честно, я вообще не ожидала этого. Я не думала, что ситуация с Балидором как-то повлияет на него после всего этого времени – они с тех пор так сблизились, и Ревик знал все причины, по которым я так поступила.

Но он, похоже, реагировал не столько на мою сторону ситуации.

Его разъярило то, что он почувствовал через меня от Балидора.

Он выбрался из сиденья и направился в переднюю часть самолёта ещё до того, как я осознала, что он не шутит и всерьёз взбешён.

Половина того, что он сказал Балидору до того, как схватил его за горло, вообще не имела смысла. Это не имело смысла для меня, и я сомневалась, что это имело смысл для Ревика. Это определённо показалось бредом Балидору или Касс. Я слышала невнятные обвинения в духе:

– Ты был моим другом, бл*дь… я тебе доверял! Я, бл*дь, доверил её тебе! Чёртов переманиватель партнёров!

Я видела совершенно непонимающее выражение на лице Балидора. Судя по его лицу, он понятия не имел, о чём вообще говорит Ревик.

Касс, похоже, поняла лучше Балидора. Она как минимум сообразила быстрее. Она вскочила на ноги быстрее 'Дори, шагнула вперёд, пытаясь встать между ними, но Ревик отодвинул её так, будто её вообще там не было.

Затем Ревик схватил 'Дори за горло, и лидер Адипана не мог даже ответить.

Подумав об этом теперь, когда я оседлала Ревика, я ласково убрала его волосы с лица.

Затем я осознала.

Дело вообще не в Балидоре.

– Нет, – Ревик резко поднял на меня взгляд, и его прозрачные глаза смотрели холодно. – Нет, Элисон. Если ты сейчас упомянешь Джема, у нас начнётся трёхчасовая перепалка и ор во всём самолёте. Поверь мне, сейчас не время. Я слечу с катушек, бл*дь, если мы сейчас затронем эту тему…

– Не затронем, – перебила я, уже поднимая руки в умиротворяющем жесте. – Не затронем, Ревик. Мне даже в голову не приходило обсуждать это. Прости, что ты это услышал.

Снова обвив руками его шею, я помассировала его мышцы и открыла свой свет, согревая центр его груди.

Его ожесточённое выражение превратилось в хмурую гримасу, но он не ответил.

Положив голову на спинку самолётного сиденья, он закрыл глаза и натужно выдохнул, стараясь отдаться ритму движений моих рук.

Я, в свою очередь, изо всех сил старалась держать разум пустым.

Всё ещё разминая его шею сзади одной рукой, другую ладонь я положила на его грудь, питая его своим светом. При этом я почувствовала щит, который Балидор поставил для полёта за неимением полноценной конструкции. Он включил туда резервуар света, наверняка чтобы Ревик воспользовался им во время отходняка. Резервуар черпал свет из остальной нашей команды, как это делалось в армейских отрядах, чтобы помочь восстановить свет раненого товарища.

Хоть я и оценила этот его поступок, я пока туда не лезла, используя только свой свет, чтобы восполнить Ревика. Я решила, что воспользуюсь резервуаром, когда мой свет начнёт исчерпываться, или когда Ревик немножко устаканится – смотря что из этого случится первым.

Ревик фыркнул подо мной.

Его пальцы обхватили мои бёдра, притягивая меня ближе к нему на колени.

Когда я посмотрела вниз, он изучал моё лицо. Моя ладонь всё ещё лежала на его груди, вливая в него свет. Я чувствовала, что эффект уже сказывается на нём.

– Я думал, мы будем целоваться, – ворчливо сказал он. Его взгляд встретился с моим, голос сделался ниже. – Так мы будем целоваться? Или ты решила, что не хочешь целовать своего сумасшедшего мужа?

Я рассмеялась. Не сумела сдержаться.

Я почувствовала, как мой свет рябью прокатился по Барьерному пространству самолета и ослабил повисшее там напряжение. Оно не исчезло полностью; я до сих пор ощущала отголоски реакций Касс и Балидора, но почувствовала, что большинство видящих выдохнуло с облегчением.

Я также чувствовала, что многие из них думали, что я наверняка использую секс, чтобы успокоить Ревика.

Ревик снова фыркнул.

Но он не оттолкнул меня. Вместо этого его пальцы крепче сжали мои бёдра.

Посмотрев на него, я обеими руками обвила его шею и запустила пальцы в его волосы. Когда он поднял взгляд, я наклонилась и поцеловала его в губы, нежно притягивая его светом через губы и язык.

Я почувствовала, как он тут же расслабился.

Ну, не расслабился… не совсем.

Его тело расслабилось, но свет открылся вместе с губами. Его пальцы скользнули с бёдер на мою задницу и крепче прижали меня к нему. Мои губы едва соприкоснулись с его губами, а из него уже выплеснулся импульс боли такой силы, что это ощущалось как удар под дых.

Стиснув его волосы, я прильнула к его груди, углубив поцелуй.

Ещё через несколько секунд Ревик издал низкий стон.

Обхватив рукой мою спину, он ладонью сжал моё плечо, подался навстречу, чтобы поцеловать меня крепче, притянул так, чтобы я полностью лежала на нём. Его свет открылся настолько, что у меня перехватило дыхание. Он начал вкладывать свет в свои губы и язык, чтобы притягивать меня. При этом он замедлился, вплетал свой свет в мой и притягивал томительно, чувственно, используя всю свою концентрацию, и я ахнула, задыхаясь.

После этого я потеряла счет тому, как долго мы целовались.

Его сдержанность никогда не уходила полностью.

Моя тоже, но я осознала, что больше сосредотачиваюсь на нём, на том, как он переживал острые эмоции, не поддаваясь ни одной из крайностей.

Но его боль становилась всё хуже. И моя тоже.

Я забыла, как он целовался.

Или, точнее будет сказать, я долго не позволяла себе думать об этом. Не думаю, что я позволяла себе сосредоточиться на этом с тех пор, как он уехал в Гонконг и Китай.

Когда я подумала об этом, его пальцы запутались в моих волосах, и он стал целовать меня крепче, притиснув меня к себе. Когда он той же рукой отстранил меня, разлучив нас на мгновение, я силилась перевести дыхание и посмотреть ему в глаза, прислоняясь к его груди.

– Ладно, – сказал Ревик, на мгновение стиснув зубы. – Скажи мне одну вещь.

Я почувствовала, что моё дыхание застряло в горле, но не позволила себе колебаться.

– Ладно, – ответила я. – Что именно?

– Я знаю, что тебе нравилось трахаться с ним, – сказал он тихим ворчливым голосом. – Я почувствовал это в Китае, – глубже запустив пальцы в мои волосы, он крепче сжал ладонь. – Я знаю, что ты любишь его, Элли.

Когда я сглотнула, собираясь ответить, он покачал головой, глазами предупреждая меня не спорить, не затрагивать эту тему, вообще ничего не говорить.

– …Я не об этом спрашиваю, – сказал он, и то предупреждение отчётливо слышалось в его голосе. – Я хотел знать насчёт этого, – помедлив, он мотнул подбородком, указывая на моё лицо. – Когда ты целовала его. То, как это с нами… как это всегда было между нами. С ним было так же?

Осознав, о чём он спрашивает меня, я нахмурилась.

Затем, подумав над его вопросом, я скользнула в верхние части своего света, заставляя себя вспомнить. Я хотела быть точной. Казалось, что смертельно важно быть точной в этом.

Я всё ещё сканировала воспоминания, когда медленно покачала головой.

Облегчение накрыло меня неожиданной волной.

– Нет, – сказала я.

Я слышала в своём голосе абсолютную уверенность.

Я почувствовала, что Ревик это тоже услышал.

Он не спрашивал меня, уверена ли я. После небольшой паузы он лишь кивнул.

– Ладно, – сказал он.

Я выгнула бровь, не сумев сдержаться.

– Ладно? – переспросила я, улыбаясь.

Ревик покосился на меня достаточно долго, чтобы увидеть мою улыбку, но не стал удерживать мой взгляд. Вместо этого он слегка улыбнулся уголком губ и посмотрел в сторону.

Несколько секунд мы оба не говорили ни слова.

Я пропускала его длинные чёрные волосы между пальцев, массировала его шею, увидела, как он прикрыл глаза, когда я стала сильнее разминать мышцы пальцами. Я осознала, что наблюдаю за ним, осторожно пытаясь оценить его свет. Я чувствовала, как он думает об этом вопросе, не представляя, куда именно отправился его разум.

Затем его прозрачные глаза встретились с моими, чуть ожесточившись.

– Хорошо, – ворчливо сказал он.

Его рука крепче обвила мою спину, дёрнула меня ближе.

– Хорошо, – повторил он, всё ещё всматриваясь в мои глаза. – Это хорошо, жена.

Его подбородок приподнялся, а свет притягивал меня, прося об ещё одном поцелуе.

Опустившись на его грудь, я с радостью подчинилась ему.

Глава 43. Парии

– Мне сказали, что ты теперь исцелилась, сестра. Энергетически. Духовно.

Чандрэ подпрыгнула, повернувшись.

Увидев, кто это, она нахмурилась. Она хмуро уставилась на его лицо ещё до того, как его вопрос вызвал более негативную реакцию в её разуме или свете.

Если её хмурая гримаса обеспокоила его, он этого не показал.

Мужчина-видящий кивнул в её сторону, его жест был вежливым, но во взгляде сохранялась более жёсткая пытливость, пока он деликатно сканировал её свет.

– Они сказали, что тебя подвергли некой форме магии. Магии, которую творят наши кузены… а не техническим навыкам видящих. Это правда?

Взгляд его светло-зелёных глаз со странными фиолетовыми ободками во второй раз скользнул по её лицу, и они были достаточно расфокусированными и напряжёнными, чтобы она почти видела, что он её сканирует… хотя его выучка в Адипане означала, что она не могла это почувствовать.

– Я не наврежу твоему драгоценному Мосту, – проворчала она холодным тоном.

Если её слова смутили его, это не отразилось на его лице.

Он вёл себя так, будто почти не слышал этого.

Он определённо притворился, будто не понял полного смысла её фразы.

– Мне просто интересно понять механизм, – сказал он всё так же вежливо. – Я пытался расспросить об этом местных шаманов, но они не могли или не захотели давать мне ответы, в которых имелся бы смысл. Я видел в их сознании лишь красочные света. Картинки, которые не образовывали связного повествования.

Он сделал паузу, словно ждал, что она как-то объяснит.

Когда она этого не сделала, он вновь подтолкнул её.

– Они теперь зовут тебя «тигрицей», – добавил он. – …ну или так это звучит и выглядит в их сознании. Это я вижу, когда они теперь смотрят на тебя. Большая, полосатая, оранжевая с чёрным кошка, рычащая и покрытая светом, крадущаяся через джунгли с лианами и зелёными лиственными деревьями. Старик, их мистик, говорит мне, что «ты тигрица», а также то, что «тигрица съела змею». Я почувствовал тут некоторую связь с Дренгами…

В ответ на её резкий взгляд он поднял руку в примирительном жесте.

– …В аспекте про змею, – пояснил он. – В той части, которая, по их мнению, теперь ушла. У меня сложилось впечатление, что твоя связь с Дренгами разорвана, но я не понимаю, как это произошло. Наши самые величайшие мудрецы испытывали бы сложности с тем, чтобы очистить твой свет в достаточной мере и разорвать подобную связь. Особенно если она имелась у тебя с детства.

Помедлив, он ждал, что она пояснит.

Она не заговорила.

Ещё через несколько мгновений он выдохнул с некоторым нетерпением.

– Это правда, сестра? – сказал он. – Ты теперь свободна от их влияния?

Она смотрела на него так же настороженно, как он на неё.

Конечно, она знала, кто он.

Теперь все в их команде знали лицо этого видящего.

Как и остальные, Чандрэ лишь смутно была в курсе его существования до отъезда Меча в Китай. До этого она знала его как одного из разведчиков Кали, одного из многих «Детей Моста». Она знала этот ярлык, но толком не понимала, что он означает, и что подразумевает их миссия под началом Моста.

Чандрэ слышала и другие слухи о данном видящем – включая и то, что он сыграл роль в том, как Мост оказалась в её человеческой семье.

– Это правда, – сказал он по-прежнему формально вежливым голосом.

Она кивнула один раз, её взгляд и свет по-прежнему оставались настороженными.

– Знаю, – только и сказала она. – Элли говорила мне.

Конечно, это было раньше.

До того, как Меч уехал в Китай, когда Элли ещё рассказывала ей разные вещи, Мост как-то раз за выпивкой упомянула, что именно Даледжем оставил её под эстакадой по приказу биологических родителей Элли, когда та была ещё младенцем.

Тогда никому не было особого дела до видящего Даледжема в отдельности.

Он, как и все Дети Моста, был окутан тайной вокруг пророческой матери Элли, Кали, и вокруг оставления Моста среди людей. То, что сама Мост, похоже, винила и отстраняла свою биологическую мать именно из-за этого оставления (даже сильнее, чем она отстраняла своего биологического отца, Уйе), лишь подпитывало эти слухи.

Однако теперь, как и все остальные, Чандрэ знала этого видящего в отдельности. Конечно, знания едва ли были позитивными. Большинство видящих в этом лагере ненавидело его так же сильно, как и саму Чандрэ.

Он пытался разрушить брак Моста и Меча.

Он пытался переманить Моста из постели Меча.

Хуже того… на какое-то время он преуспел.

Даледжем нахмурился, но уже не так вежливо.

Она ощутила импульс настоящей злости из его света, прежде чем он отвернулся, скрестил на груди обнажённые мускулистые руки и посмотрел на ту же долину из красного камня, на которую смотрела она. Солнце теперь поднималось над далекими плато, заливая красную пустыню золотом.

– Возможно, нам стоит бросить монетку, – сказал он.

Лишившись прежней вежливости, его голос прозвучал жёстко. Он не смотрел на неё, крепче скрестив руки на груди.

– Можем заключить более детальное пари, если хочешь, – сказал он. – На то, кого из нас с большей вероятностью первым изгонят или убьют члены нашей же группы.

Он повернулся, посмотрев на неё, и в его глазах отразилось поднимающееся солнце. Эти зелёные глаза, которые на мгновение напомнили ей глаза Элли, внезапно уже ни капельки не походили на глаза Моста.

– Думаешь, тот факт, что я трахнул Мост, с большей вероятностью приведёт к смерти, чем действительное убийство? – сказал он. – Даже убийство более десятка наших людей?

Когда она невольно вздрогнула, он фыркнул, глядя на долину и чуть шире расставив ноги на краю обрыва.

– Если так, то наша раса предстаёт не в лучшем свете, – холодно сказал он.

Выдохнув с некоторым нетерпением, она поправила ремень винтовки на плече.

– Зачем ты пришёл сюда? – раздражённо спросила она. – Ты думаешь, что наш общий остракизм сделает нас естественными союзниками? Или тебе просто скучно находиться на самом низу, и ты ищешь, кого бы скинуть?

Последовало молчание.

Затем он сам раздражённо прищёлкнул языком.

Бросив на неё прищуренный взгляд, он поморщился.

– По правде говоря, я не знал, что ты здесь. Я искал уединения. Любования рассветом. Вот и всё.

– Но почему ты вообще здесь? – сказала она, тоже скрестив руки на груди и качнув головой, чтобы убрать косички с лица. Неопределённым жестом руки указав на долину, она поджала губы. – Почему ты просто не уедешь? Присоединился бы к одной из колоний в Азии… или к нашим командам, которых послали наблюдать за городами Тени в Европе или Южной Америке.

Она глянула на него. Её тон сделался откровенно сердитым.

– Меч и Мост скоро приедут сюда. Ты правда думаешь, что они примут тебя с распростёртыми объятиями? – она бросила на него пренебрежительный взгляд. – Или тебе жить надоело, брат Даледжем? Возможно, ты надеешься, что брат Меч ускорит твою кончину?

– Сама-то на то же самое надеешься? – парировал он.

– Едва ли. Но я не могу бежать. Я совершила преступления. Это другой вопрос… и я обязана позволить моим посредникам вынести решение.

Он уставился на неё, и в его свете промелькнул проблеск удивления, несмотря на плотность его щитов. Впервые она увидела мужчину-видящего, скрывавшегося за этой мрачной маской.

Удивление пропало мгновение спустя, и снова вернулась хмурая гримаса.

Он фыркнул.

– Ах, – сказал он. – Ты одна из этих.

Она напряглась.

– Из каких этих?

– Одна из тех видящих, которым нравится прибивать себя гвоздями к кресту ради крови и богов, – теперь уже он удостоил её пренебрежительного взгляда. – Неудивительно, что вы с Дигойзом так хорошо подружились. Однако ты кажешься староватой для того, чтобы предаваться таким детским повадкам, сестра. Когда я знал брата Ревика, он был намного моложе. Ему и сотни лет не было.

Её челюсти сжались. Она колебалась, то ли сказать ему, что она не настолько старая, то ли послать его нахер. В итоге она посмотрела обратно на солнце.

Она заставила себя пожать плечами и крепче скрестила руки на груди.

– Я слышала, он изо всех сил ухаживает за женой, – сказала она ровным голосом, лишённым эмоций. – Если так, он не обрадуется сопернику. Тебе правда стоит поискать убежища с другими нашими сородичами, брат. Я понимаю искушение остаться и бороться, но ты выбрал не обычное состязание. В этом сражении ты не можешь победить.

Молчание между ними сгустилось.

После небольшой паузы его свет сделался более сдержанным.

– Прости, – он выдохнул, не сводя глаз с солнца и далёких розовых облаков. – Я сам гадаю, зачем я здесь. Вопреки тому, что ты могла подумать, я не хочу умирать. В то же время кажется, что я не в состоянии просто уйти, бл*дь.

Он бросил на неё взгляд, и на мгновение его свет показался почти открытым.

– Тем не менее, я не планирую бороться, как ты выразилась, – добавил он. – И не только для того, чтобы сберечь свою жизнь. Я знаю, чего хочет Мост. Она никогда не пошатнулась в своих желаниях. На протяжении всех наших отношений она была честна относительно её верности супругу. И я прислушался к этому её желанию, даже когда мне этого не хотелось. Даже когда мои личные чувства к ним обоим оставались противоречивыми.

Пожав одним плечом, он добавил:

– В любом случае, её оглушительное молчание в мой адрес после возвращения её супруга – достаточно красноречивый посыл.

Услышав искренние эмоции в его голосе, она повернулась, удивившись во второй раз.

– Зачем ты мне это рассказываешь? – спросила она.

Он бросил на неё взгляд, фыркнув.

– А почему нет? – сказал он мгновение спустя. – Ты сама сказала, мы оба парии. С кем мне ещё говорить? С кактусом?

– Мне всё равно, – сказала она. – Но со мной не говори. Мне не нужна эта информация.

– Так уходи, – ответил он, пожав плечами. – Я поведаю свои проблемы ветру.

Когда она просто осталась стоять на месте и кусать губу, он выдохнул.

Его руки оставались скрещенными на груди, но он показал одной ладонью жест уступки, по-прежнему глядя на солнце, которое теперь почти полностью поднялось над горизонтом.

– …В любом случае, – продолжил он. – Как я и сказал, ходят слухи, что у тебя был духовный опыт с теми людьми в их пещере для потения. Очищение, так сказать. Возможно, у тебя найдутся мудрые слова для брата, которому не послали такого благословения?

– Нет, – прямо сказала она. – Не найдутся.

Последовала пауза.

Он покосился на неё и издал фыркающий смешок, словно вопреки собственному желанию.

– Справедливо, – сказал он, крепче скрещивая руки на груди и глядя на солнце.

По причинам, которые она не могла объяснить, Чандрэ всё ещё не ушла.

Она оставалась с ним, глядя, как солнце поднимается выше по небу.

Никто из них не говорил ни слова. Они даже не смотрели друг на друга.

И всё же что-то в этой тишине в свете брата-видящего заставило её расслабиться так, как она не могла расслабиться с тех пор, как очнулась от того помутнения возле Лэнгли, Вирджиния.

Глава 44. Прекрасная Америка

Двигатели самолёта уже почти стихли, когда мы с Ревиком встали. Даже два пилота вышли из кабины перед нами и удивлённо обернулись, когда услышали нас в задней части салона. Я увидела, как их глаза видящих отразили солнце прямо перед тем, как они вышли через открытую дверцу.

Это были двое людей Атвара. Логично было продолжать использовать пилотов, натренированных летать именно на данных самолётах.

Я чувствовала нервозность толпы, ждавшей нас снаружи. Эта нервозность лишь усиливалась потому, что мы до сих пор не вышли. Я чувствовала, что они ждут прямо у низа трапа за кабиной пилота, и я ощутила укол чувства вины из-за своих смешанных чувств.

На самом деле, это просто нервозность. Я испытывала не столько неохоту, сколько напряжение.

Странно, но я нервничала сильнее, чем когда забиралась на борт того корабля после Пекина. Конечно, Ревик делал всё проще, но всё равно чисто с логической точки зрения это должно стать бОльшим шоком для моего организма.

Половину из этих людей я видела совсем недавно, поскольку мы оставили их в Турции несколько недель назад.

Тем не менее, мы все воссоединимся впервые за месяцы. Сказать, что мои чувства были смешанными – это смехотворное приуменьшение.

С одной стороны, мой свет был совершенно взвинчен и ликовал.

Бл*дь, я умирала от желания увидеть Лили.

Каждая капелька моей крови гудела от желания увидеть её, услышать её голос, услышать её смех. Моим ладоням хотелось гладить её волосы, моим рукам хотелось обнять её, я хотела осыпать её поцелуями и слушать про то время, что она провела с Тарси в горах. Больше всего моему свету хотелось обвить каждую частичку её света и привлечь её в меня.

Хоть желание увидеть Лили стёрло практически все остальные приоритеты, она была не единственной, с кем мне не терпелось увидеться.

Я хотела увидеть Тарси.

Там будет моя тетя Кэрол. А также дядя Джеймс, кузина Кара, кузен Маркус, кузены Грегор, Миранда и Том. Я толком не проводила с ними время с тех пор, когда мы все были в Нью-Йорке – да даже со свадьбы, несмотря на мои попытки периодически навещать их на корабле перед Дубаем. Мои друзья по художественной школе, Дезмонд и Криста, тоже должны быть здесь вместе с Сасквочем и Фрэнки из Сан-Франциско. Я знала, что они тоже жили на авианосце вместе с Джейденом и остальными из Сан-Франциско.

Мне не терпелось нормально пообщаться с Джоном и Врегом.

Я виделась с ними относительно недавно, если сравнивать с Лили, тетей Кэрол и некоторыми остальными, но я мало виделась с ними за последние месяцы.

Я скучала по их свету, по их наставлениям… и просто по ним самим.

Я знала, что Ревику не терпелось повидаться с Мэйгаром.

Он относительно недавно общался с ним на корабле, но ему почти не удавалось проводить время с сыном после его возвращения из Китая.

Что забавно, мне тоже не терпелось увидеть Мэйгара, хотя ещё сильнее хотелось повидаться с девушкой Мэйгара, Анжелиной, которая была одной из моих самых давних подруг.

Странно было думать о том, что они вместе уже больше года.

Мне не терпелось пообщаться с Локи и Чиньей. Мне не терпелось увидеть Джину, Фрэнки, Данте, Анале, Хондо, Джакса, Деклана и Вика.

С другой стороны, мы привезли не лучшие новости.

Там будет Чандрэ, и я до сих пор не до конца уложила этот факт в голове.

Балидор также подтвердил (во всяком случае, мне, в приватном разговоре), что Даледжем также в Нью-Мехико.

Страннее всего будет видеть Торека после того, что показал мне Ревик.

Кэт приехала с нами. Мы остановились в Лэнгли, чтобы забрать остаток нашей команды, так что где-то в середине самолёта на откинутых сидениях расположились Кэт, Джораг и Рэдди. Все они чудом выжили после того, как Чандрэ их едва не убила.

Кэт удивила нас сильнее всего. Она была так близка к смерти, когда уехали Деклан и его команда, что все предположили, что она умрёт. На самом деле, из-за недопонимания в сообщении от одного из видящих-врачей в Лэнгли Деклан считал, что она правда мертва.

Она всё ещё была очень слаба и проспала весь перелёт из Вирджинии в Нью-Мехико, но она была жива и даже относительно могла передвигаться. Балидор извинялся за то, что её посадили на наш самолёт, но если честно, это меня не смутило. Мы не могли оставить её в Лэнгли, зная о надвигающихся событиях, и возможно, наш рейс станет последним, улетевшим оттуда.

В любом случае, я испытала искреннее облегчение от того, что все они живы – даже Кэт.

Как ни крути, наша странная семья собралась здесь вместе.

– Ты готова к этому? – пробормотал Ревик, наклонившись к моему уху.

Посмотрев на него, я слегка фыркнула.

– Сам-то готов?

Его глаза заметно напряглись. Он не совсем успокоил меня своим ответом, состоявшим из небрежного пожатия плечом.

Я уже знала, перспектива какой встречи взвинтила его сильнее всего.

Ну, в плохом смысле.

– Эй, – сказала я, потянув его за руку. – Серьёзно. Ты готов к этому? Я могу послать сообщение вперёд. Поручить им оставить некоторых людей подальше от нас.

Он вскинул бровь, глядя в мою сторону.

Он знал, кого именно я имела в виду.

– Нет, – сказал Ревик после небольшой паузы. – У нас нет времени мудохаться с этим дерьмом. Нам нужно решить вопрос и двигаться дальше. Или отослать его… что не кажется мне реалистичным вариантом. Он один из лучших наших специалистов по органической технологии. Он нам нужен.

Я нахмурилась.

– Нам необязательно делать всё сегодня, знаешь ли.

– Со мной всё будет хорошо, – сказал он.

Я продолжала скептически смотреть на него.

– Нормально всё со мной, – повторил он. – Я готов не в плане готов убивать. Так что, возможно, мне надо перефразировать – с ним всё будет хорошо. Я ничего ему не сделаю, Элли. Не сделаю.

Опять-таки, не особо успокоил, но я невольно фыркнула.

– Свет помог, – сказал Ревик чуть более ободрительно. – И свет тоже.

Я кивнула, всё ещё изучая его свет.

– Ладно.

– Не нянчись со мной, жена.

– Не буду.

– Ты нянчишься прямо сейчас, – заметил он, направляя меня лёгкой рукой на моей пояснице. – Это происходит в этот самый момент.

Я обернулась на него через плечо.

– Я перестану нянчиться, когда ты действительно докажешь, что ты не готов в плане готов убивать… муж.

Бросив на меня очередной взгляд, он издал фыркающий смешок.

К тому времени мы очутились на пороге.

Повернувшись к солнцу, я впервые посмотрела на пустынный ландшафт. Стоя лицом к кроваво-красной пустыне, к бороздчатым цветам ближайшего утёса, чувствуя ветер на своей коже, лёгкий запах дыма от костра и аромат какого-то цветка, смешивающийся с пылью и густым кактусовым запахом… моё сердце едва не замерло в груди.

Я всегда любила пустыни.

Это было общим у меня и моей мамы. Моя мама тоже любила пустыни.

Джон и папа больше любили пляжи и горы.

Они считали нас странными, раз мы хотели отправиться куда-то, где не было воды и стояла такая жара, что растительность не вырастала или умирала. Но моя мама побеждала в нескольких спорах, и они с папой возили нас в Аризону, Юту и Нью-Мехико, чтобы ходить в походы, покупать индейские украшения, ковры и куколки качина, а также полированные камушки, брелки и футболки с изображением каменных образований.