Текст книги "Ересь Хоруса: Омнибус. Том IV (ЛП)"

Автор книги: Дэн Абнетт

Соавторы: Грэм Макнилл,Джеймс Сваллоу,Аарон Дембски-Боуден,Бен Каунтер,Гэв Торп,Энтони Рейнольдс,Крис Райт,Майк Ли,Ник Кайм,Джон Френч
сообщить о нарушении

Текущая страница: 71 (всего у книги 73 страниц)

«Эбеновый дракон»

Во время Великого крестового похода, а также долгих войн Чистки, последовавшей за Ересью Хоруса, большинство флотов легионес астартес состояли из древних военных кораблей, которые раньше служили в терранских пустотных флотах или были построены на громадных верфях Юпитера и Нептуна. Эти корабли обладали неоспоримой мощью, были оборудованы огромным ужасающим оружием и покрыты практически непробиваемой броней, однако они мало подходили для множества стратегических вызовов, с которыми пришлось столкнуться элите Императора.

«Эбеновый дракон» представлял собой первый из новейшей разновидности военных кораблей, его чертежи создал сам Вулкан в последние годы Великого крестового похода. Эти крейсеры были не громадными левиафанами, а проворными охотниками, построенными ради того, чтобы нести быструю смерть врагам человечества, взрывать корабли и огнем очищать крепости. Благодаря широким летным палубам, способным вмещать более новые десантно-боевые корабли «Громовой ястреб» и старые типы десантных «Грозовых птиц», и мощным батареям бомбардировочных пушек, они б позволили Великому крестовому походу ускорить свою поступь.

Тем не менее, с наступлением гражданской войны Хоруса эти планы пришлось отложить в сторону, и легионы, которым Вулкан подарил свои чертежи, успели построить всего лишь несколько прототипов кораблей. Так продолжалось до 019.М31, пока чертежи не были вновь изучены и модифицированы для воинов Второго основания.

Безжизненная пустота

Большая часть странствия остается для нас загадкой, команда «Эбенового дракона» не сохранила о нем данных, а самостоятельно отследить его не представляется возможным из-за разрушений гражданской войны, что захлестнула владения Императора. Впрочем, обширное изучение авгурных журналов миллионов навигационных маяков и астропатических станций связи, что усеивают Империум, позволили нам восстановить определенные части маршрута «Эбенового дракона», проложенного по путям, которыми нечасто ходили звездные путники. О некоторых столкновениях нам известно во всех деталях благодаря корабельным журналам либо информации, полученной из иных источников, но о многих других сохранились только частичные отсылки и, скорее всего, подробностей о них мы не узнаем никогда.

Из доступных сведений известно, что первой точкой выхода «Эбенового дракона» из варпа стал Сулис, где из-за слухов о войне и гражданской распре хозяева системы запретили вход всем суднам и оградились от внешнего мира кольцом тяжело укрепленных орудийных платформ. Капеллан-лейтенант Юрр собирался передать им послание о поддержке Ноктюрна и его Хранителя, но, приблизившись, натолкнулся только на оскорбления и орудийный огонь. Сулис более не считал Императора своим повелителем, как не собирался склоняться и перед новым Воителем. Подобные сепаратистские настрои были не редкостью во времена хаоса Ереси Хоруса, однако Юрр и Саламандры с Ноктюрна пока еще не знали, что творилось в галактике, и сочли такое оскорбление духа Великого крестового похода недопустимым.

Три дня «Эбеновый дракон» очищал систему от орбитальных платформ и преследовал эскадры неповоротливых барж оцепления. Неуклюжие оборонительные корабли хотя и были тяжело вооружены, но не могли тягаться с «Эбеновым драконом» в скорости, и становились легкими целями для его орудий и праведного гнева абордажных партий, которые неизменно возглавлял капеллан-лейтенант Юрр. В заключительной битве скоротечной и ожесточенной кампании Ксиафас Юрр и со своими воинами пробились к главному орбитальному бастиону над Сулисом и сошлись в бою с сепаратистским полком Соларной ауксилии, оставленным на его борту в качестве охраны. Мстительные Саламандры повредили сложное гравитационное устройство, что удерживало бастион на орбите, и станция пламенной кометой обрушилась на золотой город-дворец хозяев системы. «Эбеновый дракон» покинул систему, оставив после себя планету, которая более не представляла угрозу для Империума, не подозревая о том, что позже этот мир без борьбы перейдет в руки Воителя.

После Сулиса информация о дальнейшем маршруте «Эбенового дракона» становится ненадежнее. Фрагментарные отрывки в журнале, изъятом из обломков «Эбенового дракона» спустя многие годы после Чистки, упоминают о необъяснимом исчезновении троих легионес астартес в «Оазисе кошмаров» и яростной схватке с неизвестным кристаллическим кораблем ксеносов, в результате которой «Эбеновый дракон» несколько дней дрейфовал без энергии, но также обеспечивают нас некоторыми деталями. Кроме того, в анналах порта Вальтруднир, недавно приведенного к Согласию мира у галактического ядра, говорится об обнаружении «корабля с символом огромного черного дракона, в котором сидели пустотные дьяволы», но под такое описание подпадает не только «Эбеновый дракон».

Из этих разнообразных и частичных сведений, наверное, наибольший интерес для нас представляют хроники IV легиона, Железных Воинов. Гранд-крейсер «Мрачный соперник», один из нескольких кораблей, которых оставили в качестве часовых над Олимпией, получил тяжелые повреждения в схватке с кораблем неизвестного типа, приблизившимся к планете в поисках новостей о битве на Истваане.

Прибыв к Анвилусу, могучему бастиону Механикум и передовому складу оружия и бронетехники для Великого крестового похода, они обнаружили, что тлеющие угли разлада между фракциями последователей Машинного Бога разгорелись в настоящую гражданскую войну. «Эбеновый дракон», который прилетел просто за припасами и ремонтом, нашел лишь раздор и войну, техноадепты одной из мощнейших кузниц-храмов направляли таинственные умения на истребление собратьев, без оглядки на случайных посторонних. Не посвященные в Машинный Культ не могли сходу определить их принадлежность к сторонам масштабного галактического конфликта, как и заявить свою позицию первому встречному, так что вскоре «Эбеновый дракон» привлек внимание обеих фракций.

Их корабль едва не попал в гущу титанической пустотной дуэли между идентичными силами осадных мониторов Механикум, после чего подвергся обстрелу вопросительными вокс-передачами на неразборчивом машинном коде от чередующихся магосов со стальными лицами. Далее последовала атака хитрых джинов-кодировщиков, попытавшихся вывести из строя «Эбеновый дракон» и оставить судно беззащитным. Если б не уникальная планировка корабля-прототипа, нападение увенчалось бы успехом, но вместо этого оно вызвало только смятение на борту «Эбенового дракона», когда несколько второстепенных систем потерпели каскадные сбои. Капеллан-лейтенант Юрр приказал перенаправить всю доступную энергию на увеличенное ядро «Эбенового дракона» и двинулся к выходу из системы, уклоняясь от плазменной канонады мониторов механикум, пока его Саламандры зачищали корабль от сервиторов-убийц, что взяли «Эбеновый дракон» на абордаж при непродолжительном отказе систем.

К тому времени как «Эбеновый дракон» достиг минимальной дистанции для перехода в сомнительную безопасность варпа, он получил серьезные повреждения внешнего корпуса и многочисленных внутренних систем. Что еще хуже, из-за потерь в этом и всех предыдущих боях, в которых принимала участие рота, в отряде оставалось опасно мало здоровых воинов. Без ремонта и пополнения рядов «Эбеновый дракон» не мог надеяться выполнить задание.

Драккен-Аска

Ритуал, адаптированный из древнейшего проксималианского искусства предсказания и прорицания, и в некоторых сектах Прометеевого культа известный как «Чтение драконьих костей», не одобрялся Вулканом, хотя и не изымался из его доктрин. Его смысл заключался в написании вопросов на архаичном ноктюрнеанском языке на костях дракона-саламандры и бросании их в сердце кузни, дабы затем прочесть ответы на них по обесцвечиванию, которое оставляло на костях пламя. Эта практика, называемая на давних ноктюрнеанских диалектах северных полярных районов Драккен-Аска, «Ритуал драконьего пепла», находилась на самой границе имперской доктрины.

Известным практиком этого искусства слыл Ксиафас Юрр, наряду с прочими членами Игниакса (как назывался орден капелланов Саламандр), и считается, что во время странствия «Эбенового дракона» к Истваанской системе он не раз проводил этот ритуал. Записи разных офицеров и корабельный журнал свидетельствуют о том, что капеллан-лейтенант становился все одержимее Драккен-Аской и другими, намного более загадочными проксималианскими предсказаниями, чем ближе их корабль подходил к Истваану. Все это можно было списать на его проксималианское происхождение, однако куда более это говорило о мрачном отчаянии и тревоге, которые поселились в сердцах столь многих легионеров после предательства Хоруса и исчезновения троих некогда бессмертных примархов Императора.

Во имя мертвых

По следующим доказанным свидетельствам «Эбеновый дракон» появился у Ваала, тронного мира Кровавых Ангелов. Сыны Сангвиния не вошли в состав флота, отправленного расквитаться с Хорусом после того, как его объявили предателем Империума, так как большая часть IX легиона за несколько лет до этого по приказу того же Хоруса выдвинулась к Сигнусу Прим на дальнем краю галактики. Их примарх, Сангвиний, и сам некоторое время числился среди пропавших без вести, до тех пор, пока его судьба не раскрылась в последующие годы Ереси Хоруса. Поэтому на Ваале Ксиафаса Юрра встретил всего лишь небольшой гарнизон IX легиона под командованием ветерана Легионного Стража Аркада.

«Эбеновый дракон» с трудом доковылял до орбиты мира-крепости IX легиона и встал в орбитальном доке для ремонта и пополнения припасов. Ваал, который стал тихой гаванью для множества потрепанных имперских рот, отступавших с полей сражений вдоль северного края Империума, не выглядел покинутым, в отличие от их родного мира, Ноктюрна, но хотя на нем и кипела бурная деятельность, а также собралось немалое воинство легионес астартес из других легионов, над планетой витала такая же аура отчаяния.

На Ваале Ксиафас Юрр смог, наконец, узнать хоть что-то о трагедии на Истваане, но и те немногие, кто пережил ту битву, мало что рассказали ему помимо обрывочных и смутных воспоминаний. Никто ничего не знал об участи павших примархов, многие скорбели о своих генетических отцах как о погибших, а также возводили по всему Ваалу суррогатные могилы в честь разбитых душ, что отошли в ряды мертвых.

Многие из их собственных собратьев, которых команда «Эбенового дракона» нашла в крепости Ваала, намеревались остаться вместе с Кровавыми Ангелами на случай, если б Хорус рискнул напасть на родной мир Сангвиния. Главным среди них был претор-капитан Кар’Тор, некогда считавшийся одним из самых отважных сынов Ноктюрна и избранным наследником Протектората Тэмиса, Города Воителей, воин, к которому Ксиафас Юрр испытывал личное безмерное уважение. Тем не менее, кошмар сражения на Истваане-5 сломил дух Кар’Тора, и когда капеллан-лейтенант попросил у всех пригодных Саламандр присоединиться к команде «Эбенового дракона», Кар’Тор впал в ярость и запретил им подниматься на борт.

Однако, невзирая на гневный приказ Кар’Тора и мрачную обреченность, охватившую многих из тех, кто готовился встретить свой конец на Ваале, в команду «Эбенового дракона» вступило тридцать восемь Саламандр, которые выбрались с Истваана-5 на борту «Громового ястреба» «Охидоран». Воины Ноктюрна привели с собою также семнадцать потрепанных, но несломленных Гвардейцев Ворона под командованием легионера Кирхана, чьи свежие раны красноречиво свидетельствовали о ярости, что они пережили на Истваане, и троих огромных катафрактов Железных Рук. Все они поклялись найти своих пропавших владык или умереть.

Тем не менее, Кар’Тор оказался не единственным препятствием на их пути – Страж Аркад, Сенешаль Ваала, с радостью приветствовавший «Эбенового дракона» и его команду в своем родном мире, не так благожелательно отнесся к тому, чтобы полностью вооруженный крейсер легионес астартес покинул систему ради самоубийственной, по его мнению, миссии. Страж Аркад не желал соглашаться с важностью задания Юрра и законностью его приказов до тех пор, пока тот не приказал направить бомбардировочную пушку «Эбенового дракона» на оборону планеты, чем в итоге убедил его позволить кораблю пройти через защитную сеть. «Ради мертвецов вы обрекли всех тех, кто стоит здесь во имя Императора. Не возвращайтесь на Ваал, ибо вы теперь ничем не лучше тех, кто марширует сейчас под «знаменами» Хоруса» – с горечью сказал им на прощание Аркад, когда «Эбеновый дракон» покинул орбиту Ваала. В ответ на обвинение Аркада команда корабля лишь промолчала, но те слова многих заставили призадуматься, когда они снова вошли в варп и направились к Истваану-5, к сердцу измены, обрушившейся на Империум, и к окончательной правде о судьбе их примарха.

Он не ходит среди мертвых

От мрачной цитадели Ваала «Эбеновый дракон» двинулся по неспокойным течениям варпа к далекой звезде Истваана, ведомый искусной рукой и верными знаниями навигатора. После Ваала в личном дневнике Юрра говорится о том, что он собирался выйти возле Порта-Пасти, самой крупной якорной стоянки имперского флота на Северной Окраине. Однако, из-за стычки на Ваале капитан-лейтенант решил избегать дальнейших контактов с защитниками Империума и тем самым, сам того не ведая, не попал в самое сердце флотов Воителя, пришвартованных в недавно завоеванных доках Порта-Пасти.

Вместо этого «Эбеновый дракон» шел прямиком к Истваану, преодолевая вихрящиеся эфирные воронки, которые, как решат ученые в дальнейшие дни, были вызваны для создания чего-то вроде клетки вокруг северных систем Империума, но не ради того, чтобы перекрыть дорогу, а, скорее, для удержания кого-то в их границах. Ни навигатор, ни астропат не могли проникнуть взорами за пелену, которой буря застилала систему Истваана, но клятвы, данные командой, и знамения, увиденные капелланом-лейтенантом Юрром в огне вотивной кузни, заставляли «Эбеновый дракон» идти вперед, невзирая на опасности подобного путешествия. Со стонущим от напряжения полем Геллера, что защищало его от безумия эфира, «Эбеновый дракон» пробился сквозь вихрь и оказался в спокойном центре, в системе Истваан, но из-за полученных в результате перехода повреждений ему пришлось совершить аварийный выход на самой ее границе.

«Эбеновый дракон» вырвался из внутренностей варпа в реальный космос, полностью готовый к битве. Все его орудийные батареи были заряжены и укомплектованы расчетами, а каждый легионес астартес на борту поклялся умереть, чем сдаться силам архипредателя. Но там, где воины ожидали узреть сосредотачивающиеся флоты Воителя и целые миры, превращенные в монументальные и порочные святилища его измене, они обнаружили только холодные угли давно угасшего сражения.

В заливе между планетами Истваанской системы дрейфовали остовы пустотных судов лоялистов и предателей, которые получили в боях слишком тяжелые повреждения, чтобы их можно было быстро разобрать, а на стылой поверхности Истваана-5 остались лишь глубокие ямы, доверху набитые покойниками, с которых давным-давно сняли сколь либо пригодные к использованию снаряжение и доспехи. Их не ожидала огромная армада, на которую они бы в храброй самоубийственной атаке обрушили свою ярость, на планете никто не возвел дворец, символизировавший власть Хоруса над миром, ставшим могилой для примархов, что мог бы стать целью для их разгневанной гордости. Те, кто изучал историю Ереси Хоруса, несомненно, знают о действиях Воителя на задворках Империума, о завоевании и разграблении миров, которые сохранили верность Императору, однако у команды «Эбенового дракона» происходящее вызвало только новые вопросы, на которые им никто не мог ответить.

«Эбеновый дракон» вышел на высокую орбиту Истваана-5 без особых происшествий, отсутствие врагов скорее раздражало его команду, чем несло облегчение, поскольку мало кто из них мог справиться с мрачным предчувствием, что они достигли конца своего странствия. Несмотря на отсутствие противника, десантный корабль покинул ангар «Эбенового дракона» лишь спустя пару часов, ибо вид безжизненного разграбленного после резни в зоне высадки мира лишил их последней надежды на то, что они еще найдут своих примархов живыми. Три дня тяжело экипированные поисковые отряды прочесывали поверхность мира, почти наугад объезжая пылевые равнины, пока Ксиафас Юрр на орбите проводил один ритуал прорицания за другим и безустанно сканировал сенсорами «Эбенового дракона» местность. Все, что они находили, это опустошение, обломки и безмолвные трупы; ни единого признака того, что им удастся найти пропавших примархов Вулкана, Ферруса Мануса и Корвуса Коракса, живыми либо мертвыми.

А затем, на третий день сенсоры «Эбенового дракона», направляемые лихорадочными полуснами Ксиафаса Юрра, который не отдыхал после отбытия с Ваала, выявили аномалию глубоко под стеклянной равниной, оставшейся от применения изменниками ядерного заряда, чтобы завершить резню. Это был объект неизвестной композиции и значительной массы, что транслировал почти неопределяемый сигнал на экзотической волне, ведомой исключительно определенным командирам Саламандр. Постчеловеческая команда «Эбенового дракона» не имела в распоряжении специальной техники для проведения раскопок, поэтому им пришлось рыть сплавившуюся землю голыми руками и ножами, без устали трудясь в зловещей тишине еще целый день, прежде чем откопать таинственный источник сигнала. И, уже найдя его, им потребовалась сила троих катафрактов Железных Рук, чтобы врывать его из голодной пасти Истваана-5, где он пролежал больше стандартного года, и вновь вынести на солнечный свет.

В вырванном ими из темного сердца Истваана-5 предмете, хоть и расплавившемся от невероятного жара, опаленном и почерневшем от ядерного огня, и брошенном догнивать под поверхностью мертвого мира, безошибочно угадывался саркофаг легионного дредноута типа V с конечностями, начисто снесенными яростью последнего сражения. Вычурная символика на останках корпуса сразу же дала присутствующим Саламандрам понять, что перед ними за машина: Кассиан Дракос, последний смертный, обладавший титулом магистра XVIII легиона и, судя по сбивчивым показаниям из саркофага, он был еще жив. И тут, на разоренной серой поверхности Истваана-5, в окружении не упокоенных мертвецов и разбитых осколков своего легиона, Ксиафас Юрр дрожащими руками подсоединил саркофаг к внешней вокс-установке, и над воинами из трех осиротевших легионов разнесся призрачный, гипнотизирующий голос дважды умершего человека.

Вы пришли в поисках нашего отца, но его здесь нет.

Я искал его по полю битвы, пока меня не повергли мечом пламени, что прожег сами небеса, и все равно я не умер.

Я искал его в бескрайних могилах с покойниками, где сокрушающая мгла вгрызалась мне в саму душу, и все равно я выжил.

Меня вновь испытали огнем и тьмой, и я снова прошел через горнило, и вот что я вам скажу: Вулкан не ходит среди мертвых!

Ярость Воителя

Судя по анналам Ереси Хоруса, несмотря на то, что Кассиан Дракос поднялся из глубин Истваана-5, дабы принести маленький луч надежды отчаявшимся лоялистам, это не уберегло их от непреодолимого наступления Воителя. В записях у состоявших на службе Хоруса мудрецов и архивистов, позднее обнаруженных слугам Императора, говорилось об огромной армаде, что собиралась в Порте-Пасти на относительно небольшом расстоянии от Истваана-5. Порт-Пасть, завоеванная силами Воителя вскоре после начала гражданской войны человечества, стала сердцем громадной машины войны, которая работала на завоевание тех владений Императора, что отказывались признать Хоруса в качестве законного правителя. Тут собиравшиеся флоты верных Воителю легионов перевооружались и ремонтировались для близящейся войны, присваивая ресурсы, что когда-то предназначались для исполинских флотов Великого крестового похода.

Сюда поступило последнее заявление Воителя о необходимости уничтожения непокорного мира-кузницы Мезоа. Этот приказ так широко распространили среди офицеров его воинства, что несколько лицевых копий манускрипта дошли до наших дней, сохраненные в Имперском Архиве Терры. Две предыдущие попытки вторжения и захвата этого аванпоста лоялистов были отражены воинственными магосами Мезоа, поэтому Хорус счел стратегически более эффективным просто изолировать планету, попутно завоевывая близлежащие системы, что послужат плацдармом для неизбежного наступления на ядро Империума. Теперь, когда армии Воителя готовились к рывку к Терре, им предстояло искоренить потенциально слабые участки у себя в тылу, дабы бросить все силы на системы в ядре имперского космоса.

Хотя завоевание Мезоа и считалось одной из первоочередных задач, за него пришлось бы дорого заплатить, и мало кто из собравшихся в Порте-Пасти командиров был готов столь сильно ослабить свои войска на таком раннем этапе войны. Однако доставленный эмиссаром Воителя приказ игнорировать было нельзя, поэтому в темных закутках Порта-Пасти разгорелась тихая война, что велась посредством лжи, скрытых угроз и разных предложений ради того, дабы это задание поручили сопернику. В итоге проведение Мезоанской кампании пало на 114-й гранд-батальон Железных Воинов и 78-й орден Альфа-легиона, которые лишь недавно вернулись в Порт-Пасть после катастрофического поражения у крепости Странивар и не имели ни влиятельных покровителей, ни единого офицерского штата.

Как старший по званию офицер из приписанных к кампании сил, командующим был назначен Аутилон Скорр из Альфа-легиона. Консул-делегат Скорр, сохранивший амбиции даже после неудачи под Страниваром и отчетливо понимавший, насколько враждебно к нему относились офицеры из 114-го гранд-батальона, воспользовался данной ему как командиру тактической группировки флота властью, чтоб направить львиную долю доступных ресурсов в своей легион, не оставив подразделениям Железных Воинов под началом Нарика Дрейгура шансов для восстановления после Страниварской кампании. Пока большая часть Железных Воинов и их взрывоопасный повелитель, Пертурабо, находились вдалеке отсюда, остальных командиров легиона мало интересовали просьбы опального офицера, поэтому у Дрейгура и его людей не осталось другого выхода, кроме как провести ремонт и починку своими руками и силами.

Тактическая группировка Мезоа состояла из дюжины военных кораблей капитального класса, включая пару грозных бомбардировочных крейсеров типа «Баллиста», 9000 легионес астартес, трех полных тагмат из мира-кузницы М’пандекс и 20000 ауксилариев и, согласно хроникам ранних лет Ереси Хоруса, была одной из крупнейших боевых групп под отдельным командованием помимо своих братьев-примархов. Более того, победа в кампании сулила ее командиру благосклонность Хоруса, что стало бы неоценимым преимуществом после того, как Воитель завершит свое завоевание. Отбывший вскоре флот перешел в варп, получив заверения от приписанных к навигаторам давинитских жрецов, что переход будет быстрым, уверенным, и чистым от бурь. За пару коротких дней после прибытия «Эбенового дракона» к Мезоа, флот предателей уже будет готов нанести удар.

В горнило войны

После обнаружения Кассиана Дракоса в прибывших на Истваан-5 воинах пробудилась новая надежда. Они двинулись в обратный путь с целеустремленностью и дружбой братьев, а не с тягостными размышлениями прошлых дней. Даже сопровождавших их Железных Рук и Гвардейцев Ворона, для которых у Дракоса не нашлось пророческих слов, воодушевило то, что если выжил один из примархов, то могли и другие. Мало кто в роте сомневался в словах Кассиана Дракоса, настолько сильный трепет вызывала у них история о его деяниях и почти невероятном выживании. Дредноута как можно скорее доставили на «Эбеновый дракон», где его выкованный Вулканом корпус начал медленное восстановление без посторонней помощи – настоящее техночудо, которое только еще сильнее подкрепило легенду.

Несмотря на длительное, лишенное сна погребение под Иствааном, Кассиан отказался от всех предложений вернуться в дрему, которой желало большинство дредноутов, особенно его возраста. Хотя Дракос явно изменился из-за сурового испытания, и нередко погружался в длительные периоды неразборчивого бормотания предсказаний и воспоминаний о столетиях битв, вскоре он начал оказывать ощутимое влияние на роту «Эбенового дракона». Многие из команды стали приходить к нему за мудростью и откровениями, как из числа Саламандр, так и присутствовавших на борту братских легионов. За пару коротких дней после обнаружения Дракоса, что «Эбеновый дракон» провел на орбите Истваана, легионес астартес разработали новые формы символики и с тщательностью мастеров стали наносить на доспехи бессчетные иконы, чтобы почтить великого дредноута. Более того, для тех, кто чаще всего бывал рядом с Дракосом, во многих статьях журналов появилось новое название: Последователи Пламени.

Однако под странные чары дважды умершего дредноута попала не только команда – сервиторы и простые автоматы, что занимались многочисленными будничными работами по обслуживанию корабля, в его присутствии становились ненадежными. Служебных автоматов приходилось силком выпроваживать из зала, где он отдыхал, после того, как в их нейронных корках появлялись аномальные рутинные задачи, а многие высокоуровневые сервиторы из арсенала как будто без приказа бросали свою работу и становились помощниками дредноута. Эти факты не находят объяснения в изъятом из «Эбенового дракона» корабельном журнале и, по всей видимости, команда не предпринимала попыток изучить данный феномен.

Обнаруженный в последующие годы капитанский журнал указывает на то, что, когда «Эбеновый дракон» отбыл с Истваана, именно Кассиан Дракос, Мстящий Дракон, управлял его курсом, а также теми, кто теперь шел за ним. Выполнив изначально порученную лордом-хранителем Ри’таном миссию по изучению Истваана-5, многие из членов команды ожидали триумфального возвращения на Ноктюрн, но Дракос не позволил проложить маршрут домой. Вместо этого загадочный дредноут, от которого по-прежнему оставался только разрушенный металлический остов, настоял на том, чтобы отправиться к миру-кузнице Мезоа, и немногие из роты осмелились перечить ему. «Эбеновый дракон» вновь вошел в бушующие моря варпа спустя всего несколько дней после освобождения Кассиана Дракоса, дабы больше никогда не вернуться к безмолвной могиле, в которую превратилась Истваанская система.

Положение на Мезоа оказалось намного мрачнее, чем они ожидали. Могущественный мир-кузницу, тлеющий уголек в окружении плотного кольца орбитальных станций, а также артиллерийских спутников, осаждала армада предателей, которая останавливала все корабли, что приближались или покидали верную крепость. «Эбеновый дракон» вышел возле границы Мезоанской системы, вырвавшись из глубин варп-пространства в самом сердце хаотичной пустотной битвы. Эскадры тяжелых крейсеров Железных Воинов и Альфа-легиона пытались завоевать локальное превосходство в космосе над разношерстным флотом с инсигниями, что разнились от замазанных символов легиона и флотских имперских отметок, до герба самого Мезоа – вечного пламени.

Пока корабли сражались и погибали в титанических взрывах, что подобно крошечным солнцам освещали пустоту и заставляли содрогаться «Эбеновый дракон», команда одинокого крейсера Саламандр пыталась разобраться в пляшущей паутине опознавательных сигналов, которые транслировали воюющие стороны. Спустя несколько напряженных секунд офицеры различили друзей и врагов, однако за то время корабль мог бы получить не одно смертельное попадание. Только благодаря смятению, которое посеяло в рядах врагов появление крейсера, он не был уничтожен на месте. После выявления врагов «Эбеновый дракон» открыл огонь из орудийных батарей и, маневрируя, присоединился к флоту лоялистов, который удерживал позиции над Мезоа, но теперь значительно уступал предателям в численности.

Бой над Мезоа бушевал еще девять долгих часов, ни одна сторона не могла завладеть преимуществом, пока адмиралы предателей бросали корабли на перемалывание противника. Лоялисты испытывали значительные сложности из-за раздробленной природы своего флота, различные части которого отвечали исключительно перед своими повелителями, поэтому в конечном итоге их вытеснили из орбитального пространства Мезоа и заставили отступить к внешним планетам для перегруппировки. Несколько кораблей, включая «Эбеновый дракон», рискнули получить сокрушительный залп, дабы в последний раз пройтись над поверхностью планеты и выпустить десантные корабли. Из полудюжины легионных и флотских кораблей, которые предприняли маневр, над миром-кузницей вновь поднялось только три. Отходившая армада лоялистов больше не могла сдерживать неповоротливые десантные баржи и тяжелые крейсеры воинства Хоруса, поэтому те, заняв позиции над Мезоа, принялись расчищать ее небо от оборонительных платформ и звезд-убийц. Заключительное вторжение на Мезоа началась.

«Пророчества пламени»

Первые слова и позднейшие речи Кассиана Дракоса дошли до нас как благодаря вокс-системам «Эбенового дракона», так и личным журналам многих членов команды, и позднее были собраны Ксиафасом Юрром в книгу, известную ныне как «Пророчества пламени». Эта книга стала ядром веры, которую проповедовал капеллан-лейтенант Юрр, и была принята так называемыми Последователями Пламени – группой легионес астартес, что шли за ним во время Ереси Хоруса. Сам Юрр в последующих версиях книги, написанной в темнейшие из дней гражданской войны человечества, принимает титул «Пророк Огня».

Хотя во времена Чистки ее сочли бунтарской и такой, что представляет значительную опасность для боевого духа, несколько экземпляров книги все же сохранились в опечатанных библиотеках Терры и были доступны автору при написании данной истории. Эти документы, а также личные записи Ксиафаса Юрра и остальной команды «Эбенового дракона» оказали неоценимую помощь в реконструкции событий того времени и душевного состояния тех, кто принимал в них непосредственное участие.

Подвергнутые испытанию

Когда бомбардировочные крейсеры и десантные корабли Альфа-легиона и Железных Воинов вышли на позиции над Мезоа, Кассиан Дракос, частично возвративший мобильность своему корпусу дредноута благодаря загадочным системам саморемонта, которыми наделил его Вулкан, повел Последователей Пламени в центральную кузницу-храм Мезоа. Тут дважды умерший бывший повелитель XVIII легиона встретился с норн-регентами планеты, триадой древних сестер-магосов, так сильно переплетенных сложнейшим невральным интерфейсом, что они формировали целостный разум, управлявший бескрайним феодом Мезоа. Их встреча обессмерчена в инфоархивах Мезоа – почерневший от пламени, и разбитый Мстящий Дракон стоит напротив иссохших фигур норн-регентов, каждая из которых, словно паук, свисала на запутанной сети кабелей, что соединяла их с рабами по всему Мезоа, и в окружении когорты огромных автоматов «Домитар». Однако при приближении Дракоса бесчувственные машины войны, запинаясь, отступили, и даже суровая троица почитаемых техномагов, казалось, была ошеломлена.