Текст книги "Новая философская энциклопедия. Том четвёртый Т—Я"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 87 (всего у книги 126 страниц)

439

>эмийгй4ьСкйй ьаЗИС Лит.: Богданов А. А. Эмпириомонизм: статьи по философии, кн. 1. М., 1904; кн. 2. М., 1905; кн. 3. М., 1906; Он же. Философия живого опыта. Популярные очерки: Материализм, эмпириокритицизм, диалектический материализм, эмпириомонизм, наука будущего, 3-е изд. Пг.—М., 1923; Юшкевич П. С Материализм и критический реализм. СПб., 1908; Красный Гамлет. Опыт коллективного анализа творческого наследия Александра Богданова.– «Вестник Российской Академии наук», 1994, т. 64, № 8, с. 738—752; Садовский В. Н. Эмпириомонизм А. А. Богданова: забытая глава философии науки.– «ВФ», 1995, № 8, с. 50-62. В. Н. Садовский, А. П. Поляков ЭМПИРИЧЕСКИЙ БАЗИС (в науке) – элемент структуры научного знания, обеспечивающий связь концептуально-теоретического аппарата науки с реально данным в наблюдении и эксперименте объектом (см. Эмпирическое и теоретическое знание). Данные наблюдения и эксперименты составляют материал эмпирического базиса, однако мы всегда получаем и используем их в контексте некоторого концептуально-теоретического истолкования, что позволяет говорить о «теоретической нагруженности опыта» в науке. Эта двойственность эмпирического базиса всегда обусловливала определенные трудности его философско-гносеологическо– го осмысления. Сторонники эмпиризма (напр., логического эмпиризма) интерпретировали эмпирический базис в духе «чистого опыта», понимая его в качестве безусловной проверочной основы всей науки (см. Верификационизм, Верифицируемого, Фальсификация). Явная несостоятельность такого подхода породила в постпозитивистской методологии науки реакцию в форме т. н. пантеоретизма, который, крайне реля– тивизируя грань между теоретическим и эмпирическим в науке, по существу приводил к отрицанию специфической роли эмпирического базиса в структуре науки. Концептуально-теоретическая интерпретация опыта, включение его в контекст определенной теории и дальнейшее его использование для эмпирического подтверждения теории (или в качестве контрпримера) всегда направлена на некоторый полученный независимо от нее материал, хотя его получение и оформление в свою очередь предполагает альтернативные способы осмысления. В связи с этим в методологии науки иногда говорят о «наблюдательных теориях», в которых формулируется эмпирический базис т. н. объяснительных теорий. В. С. Швырев ЭМПИРИЧЕСКОЕ И ТЕОРЕТИЧЕСКОЕ -двавида научного знания, различение которых строится прежде всего на выделении эмпирического и теоретического исследования как двух основных направленностей, «векторов» научно-познавательной деятельности. Эмпирическое исследование направлено непосредственно на реальный объект, как он дан в наблюдении и эксперименте. Теоретическое же исследование специфично тем, что в нем ведущей является деятельность по совершенствованию и развитию понятийного аппарата науки, работа с различного рода концептуальными системами и моделями. Оба этих вида исследования органически взаимосвязаны и предполагают друг друга в целостной структуре научного познания. Эмпирическое исследование, выявляя новые данные наблюдения и эксперимента, стимулирует развитие теоретических исследований, ставит перед ними новые задачи. С другой стороны, теоретическое исследование, совершенствуя и развивая понятийный аппарат науки, открывает новые перспективы объяснения и предвидения фактов, ориентирует и направляет эмпирическое исследование. Различение этих двух видов научного исследования и возникающих в связи с ними типов знания обнаруживается как в генетическом плане, в аспекте эволюции науки, поскольку т. н. эмпирическая стадия в истории науки предшествует возникновению теоретической стадии, так и в структуре развитой науки, где оно связано с взаимодействием теоретического аппарата науки и ее эмпирического базиса. На эмпирической стадии науки (ее классический пример – опытное естествознание 17—18 вв., а отчасти и 19 в.) решающим средством формирования и развития научного знания являются эмпирическое исследование и последующая логическая обработка его результатов, порождающая эмпирические законы, обобщения, классификации и пр. Однако уже на этих ранних фазах истории науки всегда осуществляется определенная концептуальная деятельность, направленная на совершенствование и развитие исходной системы научных абстракций, служащих основой для упорядочения, классификации и типологизации эмпирического материала. Дальнейшее развитие концептуального аппарата науки, связанное с формированием теорий, а затем и построением многослойных теоретических систем, приводит к известному обособлению теоретического аппарата науки от ее эмпирического базиса и порождает необходимость специальной работы по эмпирической интерпретации теории и теоретическому истолкованию эмпирических данных. Такое истолкование в свою очередь необходимо для эмпирического обоснования теорий, которое выступает как сложный и многоактный процесс (см. Верифицируемость, Оправдание теории, Фальсификация) и которое нельзя адекватно представить в примитивных схемах верификационизма или фальсификационизма. Как всякая типология, различение эмпирического и теоретического знания является некоторой схематизацией и идеализацией, так что попытки провести его на конкретном материале науки бывают сопряжены с определенными трудностями, прежде всего в связи с т. н. теоретической нагруженностью эмпирически данного. В качестве методологического ориентира, однако, оно имеет кардинальное значение для анализа науки. См. статью Теория и литературу к этой статье. В. С. Швырев ЭНГЕЛЬС (Engels) Фридрих (28 ноября 1820, Бармен, Германия – 5 августа 1895, Лондон) – один из основоположников марксизма, организатор и руководитель первых международных коммунистических и социал-демократических организаций. Родился в семье текстильного фабриканта. Не окончив гимназии, по настоянию отца начал заниматься коммерцией. Усиленно занимался самообразованием. Важнейшим источником формирования мировоззрения Энгельса был немецкий классический идеализм, особенно философия Гегеля. Значительное влияние на молодого Энгельса оказала «Сущность христианства» Л. Фейербаха. В конце ноября 1842 Энгельс впервые встречается с Марксом в редакции «Рейнской газеты» в Кёльне. Он налаживает связи с рабочим движением. Энгельс первым обратился к изучению экономических отношений. В работе «Наброски к критике политической экономии» (ноябрь 1843) подверг критике институт частной собственности. Маркс оценил эту работу как гениальную. Ее влияние отразилось в «Философско– экономических рукописях» Маркса (1844). Вторая встреча Энгельса с Марксом в августе 1844 в Париже стала встречей единомышленников и положила начало их плодотворному сотрудничеству и дружбе.

440

ЭНЕРГЕТИЗМ Мировоззренческие основы революционного пролетариата изложены Энгельсом в книге «Положение рабочего класса в Англии» и в совместном с Марксом труде «Святое семейство» (1845), где развернута критика идеализма младогегельянцев (написана в основном Марксом). В своей работе Энгельс выдвинул положение о необходимости соединения теории социализма с рабочим движением. Пропагандой коммунистических идей Энгельса в Германии стали его «Эльберфельдские речи» (февраль 1845). Взгляды Маркса и Энгельса противостояли идеализму младогегельянцев и антропологизму Фейербаха. Основы материалистического понимания истории были сформулированы Марксом в «Тезисах о Фейербахе» и развернуты совместно с Энгельсом в «Немецкой идеологии» (ноябрь 1845 – апрель 1846). В 1846 Маркс и Энгельс организуют в Брюсселе Коммунистический корреспондентский комитет, деятельность которого подготовила создание Союза коммунистов – первого международного объединения на принципах научного коммунизма. Энгельс предложил девиз Союза: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» – и принял участие в подготовке его программы – «Манифеста Коммунистической партии» (1848). В нем обоснована историческая миссия пролетариата. Классовая борьба раскрывается как главная движущая сила социального прогресса. Впервые всесторонне изложены место и роль авангарда пролетариата, организованного в партию, ее стратегия и тактика во взаимосвязях с другими классами, политическими движениями и партиями, дана конкретно-историческая оценка различных идейных течений. Во время революции 1848—49 в Германии Энгельс вместе с Марксом редактирует «Новую рейнскую газету» и участвует в вооруженном восстании на юго-западе Германии. После поражения революции Маркс и Энгельс в Лондоне издают журнал «Новая рейнская газета. Политико-экономическое обозрение» с целью обобщения ее опыта. Важнейшие работы Энгельса в эти годы: «Крестьянская война в Германии» (лето 1850) и «Революция и контрреволюция в Германии» (август 1851 – сентябрь 1852). В них разрабатываются положения о необходимости союза рабочего класса с крестьянством, о вооруженном восстании как искусстве. С ноября 1850 Энгельс вынужден возвратиться к занятиям коммерцией в Манчестере. Постоянная финансовая поддержка Энгельсом Маркса и его семьи позволила другу трудиться над подготовкой «Капитала». В период I Интернационала и Парижской Коммуны (1864– 72) Энгельс – ближайший помощник Маркса по руководству международной организацией, активный участник идейной борьбы против лассальянства, прудонизма и бакунизма в рабочем движении. Самое пристальное внимание Энгельс уделяет Германской социал-демократической партии. В ее центральном органе печатаются его важнейшие теоретические работы, он критикует проект программы партии за принципиальные уступки в нем лассальянству, выступает против оппортунизма Германской социал-демократии в связи с исключительным законом против социалистов. После смерти Маркса (1883) Энгельс оказал решающее влияние на объединение социалистических партий во II Интернационал, проделал гигантскую работу по подготовке и изданию 2-го и 3-го томов «Капитала» Маркса, по разъяснению смысла марксизма. В работе «Анти-Дюринг» (1876—78), «Диалектика природы» (1873—83, с перерывами), «Происхождение семьи, частной собственности и государства» (1884), «Л. Фейербах и конец немецкой классической философии», письмах об историческом материализме (1890) и др. Энгельс разрабатывает важнейшие проблемы марксизма – диалектику природы трудовой теории антропосоциогенеза, генезис классов и социальных институтов (семьи, частной собственности и государства). Энгельс определяет структуру марксизма (философия диалектического и исторического материализма, политическая экономия, научный коммунизм), его идейные источники, характеризует основной вопрос философии. В. И. Ленин писал, что «нельзя понять марксизм и нельзя цельно изложить его, не считаясь со всеми сочинениями Энгельса» (Ленин В. И. Поли, собр. соч., т. 26, с. 99). В. П. Перевалов ЭНГЕЛЬХАРДТ (Engelhardt) Тристрам (Младший) (27 апреля 1941, Новый Орлеан, шт. Луизиана, США) – американский специалист по биоэтике. Основные области исследования – философские основания биоэтики, история философии и медицины, творческое наследие Гегеля. На формирование философской позиции Энгельхардта оказали влияние К. Гартман, Дж. Финдлей и Ч. Гартшон. Степень доктора философии получил в 1969 в Техасском университете, доктора медицины – в 1972 в университете Тулейн. Профессор медицины в медицинском колледже Бэйлор, профессор философии в университете Райе и почетный профессор в Джорджтаунском университете. С 1983 – сотрудник Центра медицинской этики и политики в области здравоохранения в Хьюстоне (штат Техас). Главный редактор журнала «Journal of Medicine and Philosophy» и соредактор журнала «Christian Bioethics». Энгельхардт – один из основоположников современной биоэтики. Внес значительный вклад в исследование эпистемологии и философских оснований биоэтики. Его работы посвящены обсуждению объяснительных моделей в современной медицине, основанных на взаимодействии («игре») теорий, фактов и ценностей. В области философии политики (в частности, политики в области здравоохранения) выдвинул теории моральных оснований «ограниченного государства» и «ограниченной демократии». Соч.: Secular Humanism: A Search for a Common Morality, Phil., 1991; Aus fondements d'une ethique contemporaire: H. Jonas et H. T. Engelhardt. P., 1993; The Foundations of Bioethics. Oxf.-N. Y, 1996. П.Д. Тищенко ЭНЕРГЕТИЗМ – философское учение, в основе которого лежит представление об энергии как субстанциальной и динамической первооснове мира. Получило развитие в конце 19 – нач. 20 в. преимущественно в трудах ученых-естественников. Наиболее известным и последовательным теоретиком энергетизма был немецкий ученый В. Оствальд. Согласно ему, «все явления природы могут быть подчинены понятию энергии». Понятие материи Оствальд заменил понятием «комплекса различных энергий, подчиненных пространству»; при этом пространство рассматривалось как энергия потенциальная. Философская система Оствальда имела сенсуалистский характер, а ощущение интерпретировалось как разница кинетических энергий. Отсутствие ощущений означало равенство этой разницы нулю. В этике регулятором у Оствальда служит «энергетический императив», где «этическое» синонимично «минимальным энергетическим потерям», в т. ч. и потерям ментальной энергии, что близко к идее экономии умственной работы Э. Маха. Истоки энергетизма восходят к естественно-научным открытиям сер. 19 в., прежде всего к закону сохранения энергии.

441

ЭНЕРГИЯ Само введение термина «энергетизм», равно как и первое рассмотрение энергии как основы всех взаимодействий, принадлежит М. Дж. Ранкину, который, опираясь на закон сохранения и превращения энергии, развил в 1855 общую теорию, названную им «наукой энергетики». В ней все физические явления трактуются через изменения актуальной и потенциальной энергии. Другим предшественником Оствальда считается Э. Хельма, который в 1887 написал обзор развития понятия энергии, где также подчеркивалась ее основополагающая роль. Энергетический подход к взаимодействию человека и природы развивал С. И. Подолинский. Вместе с тем развитие концепций энергетизма в кон. 19 в. связано и с приверженностью романтизму с его признанием динамической первоосновы. Появление и расцвет энергетизма совпадали по времени с возрождением неоромантических тенденций в философии и искусстве. Идея единой динамической первоосновы и закона экономии энергии, которому она подчинялась, вполне соответствовала идеалу и цели науки 19 в. – построению фундаментальной единой научной теории с минимальным числом допущений ad hoc. Вытекающая из энергетизма континуалистская картина мира вызвала критику атомизма в кон. 19 – нач. 20 в. Среди противников энергетизма был сторонник атомизма Л. Больцман, подвергший критике как физические приложения энергетизма, так и его философские основания. Против субъективизма теории ощущений Оствальда возражал и Мах. Вместе с тем П. Дюгем был одним из немногих крупных ученых, последовательно использовавших идеи энергетизма. В физике к интенциям энергетизма близки как идея эквивалентности массы и энергии в специальной теории относительности А. Эйнштейна, так и корпускулярно-волновой дуализм Л. де Бройля, а также идея всеобъемлющей континуалистс– кой теории взаимодействий без дополнительных допущений ad hoc, выразившаяся в теории бутстрепа Дж. Чью. Лит.: Подолинский С. Труд человека и его отношение к распределению энергии.– «Дело». СПб., 1880, апрель—май; Оствальд В. Философия природы. СПб., 1903; МахЭ. Механика. СПб., 1909; ПланкМ. Принцип сохранения энергии. М.—Л., 1936; ЧьюДж. S-матрица. М., 1970. Т. Б. Романовская ЭНЕРГИЯ (греч. evepyEux, OTevepyeco – действую, совершаю (на деле)) – термин древнегреческой философии, означающий: 1) действие, осуществление, 2) действительность (ср. нем. Wirklichkeit – действительность, от wirken – действовать). Наряду с энтелехией один из двух терминов Аристотеля для обозначения актуальной действительности предмета, в отличие от потенциальной возможности (огмхцц, potentia) его бытия. Уже у Боэция и затем в латинской схоластике переводится как actus. ЭНЕСИДЕМ (AivnalOTmoc) (1 в. до н. э.) – греческий философ, глава Александрийской школы скептиков. Называл себя последователем Пиррона. Его книга «Пирроновы рассуждения» (около 43 до н. э.) содержит систематическое изложение доктрины скептиков. Считается также, что в ней Эне– сидем довольно полно изложил взгляды самого Пиррона, который не оставил никаких письменных свидетельств о своем учении. Скепсис Пиррона Энесидем противопоставляет взглядам философов Академии, которые, по его мнению, основывают свои рассуждения на догмах, т. е. на произвольных утверждениях, без всяких оснований выдаваемых за истину. Задача философа состоит в том, чтобы уметь воздерживаться от суждений, не утверждая чего-либо и ничего безоговорочно не отрицая. Смысл скепсиса Энесидем видит не в отрицании познания, а в обнаружении его относительности: «Что для одного познаваемо, то для другого нет». Нельзя говорить ни о достижении истины, ни о невозможности познать что-либо. Чтобы показать невозможность истинного знания, основанного на восприятии или наблюдении, Энесидем последовательно излагает десять аргументов («десять тропов»): (1) разные живые существа чувствуют по-разному, и совершенно невозможно понять, кто чувствует «правильно»; (2) среди людей также не существует единства. Их чувства и их отношение к одним и тем же вещам настолько различны, что нет смысла доверять ни своему, ни чужому суждению; (3) один человек имеет несколько разных органов чувств, свидетельства которых различны, и непонятно, какому нужно отдать предпочтение; (4) состояние человека постоянно меняется, и в зависимости от этого он выносит разные суждения; (5) суждение или оценка ситуации также зависят от обычаев того народа, к которому человек принадлежит. Эти оценки могут быть прямо противоположны; (6) ни одна вещь не является в чистом виде, но всегда воспринимается в смешении с другими вещами. Поэтому ни о чем нельзя сказать, что оно есть на самом деле; (7) вещи представляются различными в зависимости от места, которое занимают; (8) вещи различны в зависимости от их количества и качества; (9) восприятие вещей зависит также от того, насколько часто они встречаются; (10) суждения о вещи выражают не ее саму, а ее отношение к другим вещам и к воспринимающему. Все десять тропов свидетельствуют о необходимости воздерживаться от суждений, поскольку составленные на основании чувств суждения имеют лишь относительную ценность и не могут быть ни однозначно истинными, ни однозначно ложными. Энесидем во многом воспроизводит учение Гераклита, т. к. основой его аргументации является указание на текучесть вещей и невозможность никакого устойчивого схватывания (на зависимость Энесидема от Гераклита указывал, в частности, Секст Эмпирик). Энесидем настаивает также на необходимости воздерживаться от суждений по поводу каких-либо умопостигаемых сущностей, якобы определяющих бытие воспринимаемых чувством вещей. Эти сущности, которые почитаются как начала и причины вещей, рассматриваются многими как начала знания. Благодаря им (а не чувству) знание делается истинным. Такой взгляд, согласно Энесидему, требует рассматривать всякую вещь как знак, указывающий на иное бытие. Однако утверждение о том, что существует некоторая устойчивая связь между чувственно явленным знаком и его умопостигаемым смыслом, обретающемся где-то в ином мире, совершенно произвольно. Для такого рода суждений нет никаких оснований, и от них также следует воздерживаться. Из учения о воздержании от суждений Энесидем делает важные этические выводы. В жизни следует воздерживаться от оценки чего-либо как благого или злого. Нет никаких оснований утверждать что-либо о добродетели, мудрости или счастье. Даже о самом себе человек не может сказать, хорошо ему или плохо, добродетелен он или зол, счастлив или несчастен. Но в таком случае незачем мучить себя бессмыслен-

442

ЭНОМАЙ ными устремлениями, а следует удовлетвориться любым положением дел и достичь полной невозмугимости (атараксии) во всех жизненных обстоятельствах. Г. Б. Гутнер « ЭННЕАД Ы» (греч. eweaOec – девятки) – издание сочинений Плотина в систематическом порядке, предпринятое его учеником Порфирием ок. 301, т. е. через 30 лет после смерти Плотина. Записанные Плотином тексты еще при его жизни имели хождение не только между его учениками в Риме, но и в Афинах (в частности, у Лонгина были списки, сделанные с экземпляра Амелия, списанного непосредственно с плотинов– ского оригинала, – Рогрп. V. Р. 19. 15—19, 20. 7—9). Возможно, они были сгруппированы (в хронологическом порядке?) и изданы единым корпусом после смерти Плотина. О хождении некоего издания можно предположить на основании схолии к Энн. IV 4, 29, 55, согласно которой в тексте Евстохия (ev toic EvoToxiov) здесь заканчивается второй трактат «О душе» и начинается третий, тогда как в издании Порфирия последующее относится ко второму. Указанный здесь Евсто– хий Александрийский, ученик Плотина, врач, который ухаживал за последним до самой его смерти (Рогрп. V Р. 7,8—12), мог быть либо издателем сочинений Плотина, либо одним из тех, благодаря кому они сохранились и распространялись (по предположению Л. Бриссона, предшествующее Порфириеву издание было сделано на основе записей Амелия и под его руководством – ср. Рогрп. V. Р. 19, 24; 20, 5-9). Само стремление Порфирия дать новое издание сочинений Плотина объяснялось (согласно А. Д. Сафрэ) двумя обстоятельствами: во-первых, Порфирий хотел противопоставить позиции своего ученика и оппонента Ямвлиха, придававшего решающее значение теургии, интеллектуалистскую позицию Плотина, отвергавшего традиционные формы языческого культа; во-вторых, завершив критику христиан и их Священного Писания, Порфирий хотел создать для платоновской традиции священный текст, сама структура которого воспроизводит структуру универсума. Поэтому он выстроил текст «Эннеад» из 54 трактатов, разбив его на три тома, которые вместе составили шесть девяток: первый том (три девятки) посвящен самой дробной сфере: человеку, внутрикосмической природе и космосу в целом; второй (две девятки) – душе и уму; третий (единственная шестая девятка) – проблемам единого. Ради получения числа (1 + 2 + 3) х З2 = 54 Порфирию, вероятно, пришлось разделить большое сочинение Плотина на меньшие: написанные как единый смысловой блок трактаты 30– 33 в хронологическом порядке под отдельными названиями разошлись по трем разным «Эннеадам»: III 8, V 8, V 5, II 9; наоборот, трактат III 9 составлен из отдельных фрагментов (которые, впрочем, могли быть объединены до Порфирия). Ряд трактатов Порфирий снабдил толкованиями (Eunap. V. Soph., p. 6, 5 Giangrande), не дошедшими до нас, как и комментарии к «Эннеадам», составленные Проклом (вводная схолия Михаила Пселла к трактату «О мистериях» Ямвлиха, р. 38, 1-Des Places). Следы первого можно усмотреть в т. н. «Теологии Аристотеля»; эксцерпты второго – у Михаила Пселла (подобраны Л. Вестеринком). Принципиальный характер предпринимаемого издания Порфирий подчеркнул в предваряющем его тексте «Жизнь Плотина и порядок его сочинений», который как обязательная часть его издания вошел во все полные рукописи «Эннеад». Древнейшая рукопись 12 в., содержащая трактаты IV 7, I 1, IV 2, изобилует ошибками. Главные рукописи, относящиеся к 13—15 вв., восходят к архетипу 9—12 вв. Обилие рукописей 15 в. свидетельствует о возросшем интересе к Плотину в это время. В 1492 Марсилио Фичино издал во Флоренции полный перевод «Эннеад» (переиздания и новые издания 1540, 1559, 1562, воспроизводился также в собрании Сочинений Фичино). Editio princeps греческого текста (с переводом Фичино) – в 1580 у Пьетро Перны (Petrus Регпа, Базель; переиздание 1615). Критические издания: Ф. Крейцер – Г. Г. Мозер – Д. Виттен– бах (F. Creuzer, G. H. Moser, D. Wyttenbach, Оксфорд, в 3 т., 1835, – с латинским переводом и комментариями Фичино, предметными указателями, лексико-грамматическим индексом); А. Киркхоф (A. Kirckhoff, Лейпциг, 1856, – в хронологическом порядке); X. Ф. Мюллер (Н. Fr. Muller. Берлин, 1878—80); Р. Фолькман (R. Volkmann, Лейпциг, 1883—84). Лучшее критическое издание: П. Анри – Х.-Р. Швицер (P. Henru, H.-R. Schwyzer, Париж—Брюссель—Лейден, 1951– 73), т. н. Editio maior. Базируется на сводке всех дошедших рукописей «Эннеад» и рецепции текста Плотина в греческой, латинской, арабской традициях, содержит критический аппарат, указатели имен, источников и т. п. и представляет собой одно из замечательных достижений новоевропейской классической филологии. Данное Editio maior легло в основу Editio minor (Оксфорд, 1964—82), текст которого служит точкой отсчета для современных издателей отдельных трактатов, исследователей и переводчиков (см. лит. к ст. Плотин). Некоторые переводы на новые европейские языки: английский – St. Mackenna, 1917—30, 1969 (revised by В. S. Page); К. S. Guthrie, 1918; A. H. Armstrong, 1966-88 (Loeb Classical Library); французский – M. N. Bouulet, 1857—61; L'Abbe Alta (псевдоним L'Abbe Calixte Melinge), 1924—26; E. Brehier, 1924– 38 (Les Belles Lettres); немецкий– H. Fr. Muller, 1878—80; R. Harder, 1930—37, 1956—71 (переработано при участии W. Theiler и R. Beutler); испанский – аноним, 1923 (калькирован французский перевод М. N. Bouulet); J. M. Q. [Jose Maria Quiroga], 1930; J. Igal, 1982—85; итальянский – V. Cilento, 1947—49; польский – A. Krokiewicz, 1959; нидерландский – R. Ferwerda, 1984; русские переводы отдельных трактатов (Г. Малеванского, А.Лосева, а также Ю. Ерогина с нем., П. Юлонского, Т. Бородай, М. Гарнцева, М. Солоповой, Д. Никулина) сведены в издании: Плотин. Сочинения (Плотин в рус. переводах), сост. М. Солопова. М.—СПб., 1995. Лит.: Henry P. Etudes plotiniennes, 1.1. Les Etats du texte de Plotin. P.– Brux., 1938, 2 ed. 1961; t. II. Les Manuscrits des Enneades. P.—Brux., 1941, 2 ed. 1948; Goulet-Caze M. O. L'edition porphyrienne des Enneades. – Porphyre. La vie de Plotin, I: Travaux preliminaires et index grec complet. P., 1982, p. 280—327; Brisson L. Une edition d'Eustochius?; Goulet-Caze M. O. Remarque sur l'edition d'Eustochius; Saffray H. D. Pourquoi Porphyre a-t-il edite Plotin? – Porphyre, La vie de Plotin. P.—Brux., II: Etudes d'introduction, texte grec et traduction francaise, commentaire, notes complementaires, bibliographie. P., 1992, p. 31—86. Ю. А. Шичалин ЭНОМАЙ (Oivouxioc) из Гадары в Галилее (вероятно, нач. 3 в.) – философ-киник, согласно Суде, был «немного старше Порфирия». Возобновил литературную киническую традицию, связанную с именами Диогена Синопского, Кратета Фиванского и Мениппа. Возможно, тождествен упомянутому в Талмуде «Абнимусу», другу равви Мейра (2 в.). Известен как автор полемического сочинения «Обличение обманщиков», направленного против верований в оракулы и судьбу (обширные цитаты см. у Евсевия в «Приготовлении к Евангелию»).

443

ЭНТЕЛЕХИЯ Другие сочинения Эномая: «О Диогене», «Кратет и другие киники», «О философии Гомера», «Государство» и «Трагедии». В сохранившихся фрагментах своего главного произведения Эномай с обыкновенной для киников язвительностью, используя характерную для диатрибы форму диалога с воображаемым собеседником, высмеивает популярные верования в различные оракулы и опровергает попытки совместить понятия судьбы и свободы воли (имея в виду прежде всего платоников и стоиков). Подробно разбирая разнообразные примеры гаданий из древней и новейшей истории Греции, Эномай желает изобличить «глупость как тех, кто дает оракулы, так и тех, кто их спрашивает» (Ргаер. Eu. V 26). Сам он исходит из допущения свободы воли, понимая свободу как способность двигаться по своему собственному побуждению (VI7, 32—33). Существует определенная близость между стилем сочинений Эномая и Лукиана, а использование последним литературных приемов сатир Мениппа объясняется вероятным влиянием Эномая. Фрагм.: HammerstaedtJ. Die Orakelkritik des Kynikers Oenomaus. Fn/M., 1988; Антология кинизма, изд. И. M. Нахов, 2-е изд. M., 1996, с. 244-269. Лит.: Goulet-Caze М.-О., GoletR. (eds.) Le Cynisme ancien et ses prolongements. P., 1993, p. 399—418; HammerstaedtJ. Der Kyniker Oenomaus von Gadara, ANRWII 36,4,1990, p. 2834-2865. M. A. Солопова ЭНТЕЛЕХИЯ (evtEXexeux) – понятие древнегреческой философии, означающее действительность и завершенность всякой вещи, прежде всего живого существа, а также то, что приводит вещь из потенциального состояния к действительному существованию и удерживает ее в бытии, т. е. форму или душу. Слово представляет собой неологизм, составленный, вероятно, Аристотелем (впервые появляется именно у него). Древние авторы предлагают две этимологии слова «энтелехия»: от ivvuJuc exeiv, т. е. существовать в состоянии полноты и завершенности, и от xeXoc ev еодусф exetv, т. е. содержать в себе свою цель и свое завершение (греч. «телос» означает и цель, и конец). Термин принадлежит прежде всего контексту аристотелевского учения об акте и потенции, которое в свою очередь составляет важную часть аристотелевской метафизики: учения о сущем, о форме и материи и о движении. Энтелехия, по Аристотелю, во многом тождественна энергии и есть реализация заложенных в данном сущем способностей и возможностей (в первую очередь – способности к бытию; у живого существа – к жизни); и энтелехия, и энергия противопоставляются потенции (otivcmic) и могут означать, во-первых, процесс реализации, во-вторых, состояние реализованности (то evTEtexeicc ov – действительно сущее), в-третьих, реализующее начало, форму («материя есть потенция, а форма – энтелехия».– «О душе», 414а 16). Энтелехия как действительно сущее предшествует потенциальному («потенциально сущее возникает благодаря сущему реально», букв, энтелехийно сущему – evxeXexeia ovtoc.– «История животных», 734а30; «действительный человек создает человека из потенциально существующего человека».– «Физика», 202а11). В «Метафизике» и «Физике» Аристотеля энтелехия выступает в большинстве случаев как синоним энергии. Употребляется этот термин чаще всего применительно к форме и движению (под движением Аристотель понимает не только перемещение, но и изменение, рост, возникновение и уничтожение): форма есть энтелехия материи (как душа – энтелехия тела); движение есть энтелехия подвижного, поскольку оно подвижно; движение есть энтелехия потенциально существующего; и даже: движение есть энтелехия материи. В том, что форма и движение определяются через энтелехию одинаково, нет противоречия: аристотелевская «форма» как целевая причина вещи есть и причина ее движения, прежде всего движения в бытие – возникновения; а первая форма – т. н. вечный двигатель – есть причина движения и, следовательно, бытия всего на свете. Однако не всякое движение есть энтелехия, а только то, которое содержит свою цель в самом себе, как мышление, жизнь, созерцание, радость, счастье; напротив, движение, цель которого в достижении чего-то иного, нежели оно само, как ходьба, строительство, лечение, учение и т. п., не есть энтелехия («Метафизика», 1048b 18—36). По этой же причине не могут существовать как энтелехии искусственные предметы, поскольку их создали не ради них самих, а также природные неорганические вещества – строго говоря, они, по Аристотелю, не вполне тела, ибо полнота бытия тела – его энтелехия – это его душа (не энтелехией, но формой обладают, согласно Аристотелю, не разрозненные неорганические предметы, но каждый из четырех элементов физической природы в своей совокупности, т. е. весь огонь или вся вода в мире; здесь также обладание формой неразрывно связано с обладанием собственным «естественным» движением). Особое значение понятие энтелехии приобретает в психологии Аристотеля. Душа, или жизнь (то, в силу чего живое существо живо), определяется как первая энтелехия природного органического тела, способного к жизни («О душе», 412а27). Как форма и двигатель своего тела душа не может быть телесна; она не есть ни определенное вещество, как полагал Демокрит, ни смешение всех веществ, как говорил Эм– педокл, ибо два тела не могут занимать одно и то же место. Однако душа не может быть и бестелесна; она не есть ни гармония тела, как учили пифагорейцы, ни самодвижущееся число, ни то, что движет само себя, как полагал Платон, ибо душа не движется, а движет другое – тело. Душа и тело различны по понятию, но нераздельны по бытию, «как воск и оттиск на нем, как вообще материя чего-либо и то, для чего она служит материей» («О душе», 412Ь6). Живое существо не составлено из души и тела; душа есть сила, действующая посредством тела, а тело – естественное орудие души. Они неразделимы, как глаз и зрение. Каждой данной душе соответствует определенное тело, ибо оно возникает ее силой и ради нее, будучи устроено как наиболее подходящий для деятельности данной души инструмент (поэтому пифагорейское учение о переселении душ для Аристотеля абсурдно). В противоположность древним натурфилософам Аристотель не душу выводит из телесной природы, а наоборот – тело из души. Поэтому для него, строго говоря, только живое, одушевленное тело есть настоящее (реальное, энтелехийное) тело; неодушевленное – тело лишь по имени (см. «О душе», 412Ы1 слл.; «Метафизика», 1035Ь24; «О частях животных», 640ЬЗЗ и др.). Но одушевлено может быть лишь органическое тело, т. е. такое, все части которого соотнесены с определенной целью и предназначены для исполнения определенных функций (греч. opyavov – орудие, инструмент); эта цель, задающая принцип единства организма, ради которой он возник, существует и функционирует, и есть его энтелехия, или душа. Поскольку по бытию душа неотделима от тела, живое органическое существо определяется как сущее, содержащее свою цель в самом себе.