355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » авторов Коллектив » Новая философская энциклопедия. Том четвёртый Т—Я » Текст книги (страница 85)
Новая философская энциклопедия. Том четвёртый Т—Я
  • Текст добавлен: 9 октября 2016, 00:09

Текст книги "Новая философская энциклопедия. Том четвёртый Т—Я"


Автор книги: авторов Коллектив


Жанры:

   

Философия

,

сообщить о нарушении

Текущая страница: 85 (всего у книги 126 страниц)

429

ЭЛЕМЕНТЫ к еще более абсурдным следствиям. Наконец, Мелисс систематизировал (с незначительными модификациями) учение Элейской школы. Вызов, брошенный школой естествознанию, был принят Демокритом, признавшим реальность «несущего» (пустоты) и раздробившим неподвижный моно-атом Парменида на множество движущихся атомов. Элейская школа создала онтологию как философскую дисциплину, впервые применила в философии дедуктивно-аксиоматический метод; по свидетельству Аристотеля, антиномии Зенона положили начало античной диалектике. Очевидно, онтология Элейской школы была также аксиологией универсальной значимости, рациональной теологией, которая должна была служить обоснованием права, морали и внутренней атараксии мудреца. Школа оказала влияние на метафизику Платона и на теоретическую физику Аристотеля (предложившего свое учение о материи – форме – лишенности как ответ на апории Элейской школы). Лит.: Доброхотов А. Л. Учение досократиков о бытии. М., 1980; Богомолов А. С. Диалектический логос. М., 1982; KirkG. S., Raven J. E., Scho?eid M. The presocratic philosophers. Cambr, 1983; Studies in Pre– socratic philosophy, ed. by D. J. Furley, R. E. Allen, vol. 2. L., 1975. А. В. Лебедев ЭЛЕМЕНТЫ (лат. elementa – семантическая калька греч. OToixeioc, от cxoixoc – ряд, собственно – член ряда) – термин античной философии, первоначально – «буквы» (алфавита), затем – простейшие начала, элементы (старославянская транскрипция – «стихии»). Уже атомисты сравнивали сочетания атомов с порождением «из одних и тех же букв» различных текстов (см. Лурье С. Я. Демокрит. Л., 1970, фр. 240). Впервые элементы (стойхейа) как метафорическое обозначение простейших чувственных тел встречаются у Платона («Те– этет» 20le), что подтверждается свидетельством Евдема (фр. 31 Wehrli), согласно которому Платон первым ввел этот термин как обозначение физических элементов (ср. «Софист» 252Ь). Для Платона, однако, «элементы» – не четыре «корня» Эмпедокла (земля, вода, воздух, огонь), а составляющие их правильные многогранники («Тимей» 46b, 56b). У Аристотеля метафора стирается, и элемент становится философским термином, употребляющимся очень широко – от онтологии и космологии до гносеологии и теории доказательства (см. описание его различных употреблений в 3-й гл. 5-й кн. «Метафизики»), сохраняя общее значение «первичной, имманентной составной части, неделимой по виду», т. е. «качественно» («Метафизика», 1014а25). Из четырех «причин» (архе) элементами оказываются только форма и материя как «имманентные» начала. Впоследствии значение термина сужается, закрепляясь в основном за «четырьмя элементами». В геометрии элементы – «доказательства», «аксиомы» (ср. «Начала» Евклида в традиционном русском переводе; согласно В. Буркерту и вопреки изложенной выше общепринятой точке зрения термин «стойхейон» проник в философский лексикон именно из языка геометрии). В 1 в. до н. э. Лукреций, используя сравнение атомов с «буквами», впервые передал греч. oroixeiot как elementa, от «эл-эм-эн» – ср. рус. «абевега» и т. д.), а Цицерон первым применил новый термин к «четырем элементам» Эмпедокла. В дальнейшем элементами стали называть составную часть сложного целого. Лит.: Schwabe W. «Mischung» und «Element» im Griechischen bis Piaton. Wjrt– und begriffsgeschichtliche Untersuchung, insbesondere zur Bedeutungsentwicklung von Zxoixeiov. Bonn, 1980. А. В. Лебедев ЭЛЕМЕНТЫ В АРАБО-МУСУЛЬМАНСКОЙ ФИЛОСОФИИ. Понятие элемента, воспринятое из Античности, претерпело определенную трансформацию. Выражалось термином «'унсур» (элемент), наряду с которым использовались «'асл» (основа) и «рукн» (столп), получившие в некоторых философских направлениях особое содержание. Понятие «стихия» выражено термином «'устукусс» – транскрипцией греческого OTOixeia либо, реже, калькой харф (буква), которое в таком случае трактовалось в более широком смысле – как начало вообще. В каламе с его атомистическими теориями строения тел понятие элемента как таковое не использовалось, хотя близким к нему можно считать «рукн» (столп). Этот термин обозначает минимальную атомарную структуру, способную существовать в трехмерном пространстве и выступающую в качестве элементарной единицы построения тел. В арабоязычном ne– рипатетизме понятие элемента вводится как производное от «качества» (кайфиййа) тела. Как элементарные, несводимые к другим и неотъемлемые от тел рассматриваются две пары качеств: теплота и холод, влажность и сухость, – каждая из которых имеет «среднее» (мутавассит) между крайностями. Первая пара определяет активность тел, вторая – их свойство претерпевания. Все прочие качества тел производны от этих четырех. Элементарные качества представлены четырьмя телами, которые иногда описываются как обладающие каждое парой качеств (огонь – теплотой и сухостью, воздух – теплотой и влажностью, вода – холодом и влажностью, земля – холодом и сухостью), образуя замкнутый квадрат качеств, а иногда как представляющие то или иное качество в крайней степени, при этом могут указываться дополнительные качества, напр. теплота для огня, холод для воды, «податливость» (майа'ан) для воздуха и «застылость» (джумуд) для земли (Ибн Сйна). Эти тела, называемые «основами» ('асл) или «столпами», имеют общую первоматерию и «превращаются» (истихала) друг в друга. Превращение подразумевает полный переход качеств одного в другое, в отличие от «смешения» (мизадж), в котором качества сохраняются. Чем более «умеренной» (и'тидал) является смесь, тем более высокий класс существ она способна породить. В исмаилизме в качестве элемента рассматривается «столп». Столпами называются четыре концентрические сферы: огня, воздуха, воды и земли, образованные из оформленной перво– материи благодаря движению объемлющего их небесного тела. Столпы состоят из частиц и обладают качествами теплоты, сухости, влажности и холода, однако эти качества не являются элементарными, ибо производны от соотношения движения и покоя частиц столпов, которые в свою очередь определяются степенью нагрева, приходящего от высшего небесного тела и вызванного его движением. Верхний и нижний слои соседних столпов обладают сходными качествами в силу взаимного влияния и равной удаленности от высшего небесного тела (верхний слой воздуха столь же горяч, как нижний слой огня, который холоднее его верхнего слоя) и потому превращаются друг в друга. Превращение ал-Кирмшшне отличает от смешивания, поскольку в таком взаимодействии столпов всегда получается качественно новое сущее, не сводящееся к исходным элементам. В порожденном сущем различаются два аспекта: «смесь» (мизадж) и «смешанное» (мумтазидж), выражающие соответственно активность (проникновение одного столпа в другой) и пассивность (принятие воздействия и превращение). Как «смесь» порожденное сущее является причиной, как «смешанное» – следствием.

430

ЭЛИАС В ишракизме кардинальная трансформация понятия элемента связана с его приспособлением к метафизике света и тьмы. Не признавая субстанциальных форм, ас-Сухравардй критикует перипатетическое понятие «смесь», утверждая, что при смешении происходит не более чем количественное «усреднение» (тавассут) качеств, отличающееся от «порчи» (фасад) лишь тем, что последняя предполагает их полную замену. Вместе с тем он признает, что благодаря «составлению» (тар– кйб) образуются минералы, растения и животные. В качестве подлинных элементов ('асл) в ишракизме выступают три типа материальной субстанции, различающиеся по способности пропускать свет: задерживающая, приглушающая и прозрачная. Причиной всех качеств ас-Сухравардй считает теплоту, но, в отличие от ал-Кирманй, полагает ее источник не в движении небесного тела, а в свете – единственном начале активности, поэтому свет, а не качества рассматривается как подлинная природа любого сущего. Хотя натурфилософию нельзя отнести к главным дисциплинам философии суфизма, в нем используется лексикон перипатетизма и ишракизма при описании природных качеств сущего и признаются четыре элемента, наряду с которыми фигурируют свет, также относимый к природе, и «дым» (духан), образуемый всеми элементами и составляющий особую сущность. «Дым» также упоминается в ишракизме при объяснении небесных явлений, а в исмаилизме говорится об «испарениях» (бухар), которыми объясняется образование минералов в толще земли. А. В. Смирнов ЭЛИАДЕ Мирча (9 марта 1907, Бухарест – 23 апреля 1986, Чикаго) – румынский философ, историк религии, этнограф, писатель. В 1928 окончил Бухарестский университет, в 1931 отправился в Бенгалию и Гималаи, где в течение двух лет занимался санскритом и индийской философией, обучался йо– гической практике. В 1933—39 вел в Бухарестском университете курсы индийской философии и всеобщей истории религий. В 1938 основал журнал, посвященный публикациям религиеведческих исследований. С 1940 – культурный атташе при румынском посольстве в Лиссабоне, с 1941 – советник посла по вопросам культуры. В 1945—56 – профессор Сорбонны; с 1957 и до конца жизни – руководитель кафедры религиеведения Чикагского университета, основатель т. н. Чикагской школы истории религий, для которой характерно комплексное изучение мифологии, антропологии, символики и традиционных форм культуры. Одна из основных тем Элиа– де – проблема неоднозначности пространственно-временных категорий в сознании человека и общества, которой посвящена его «трилогия»: «Миф о вечном возвращении» (1949; рус. пер. 1987), «Образы и символы» (1952), «Священное и мирское» (1965; рус. пер. 1994). Понятия «священного» пространства и времени присущи традиционным культурам: пространство в них мыслится неоднородным, одни его части качественно отличаются от других, в одних налицо структура и духовное содержание, другие именуются «хаосом», бесформенной и враждебной человеку протяженностью, обиталищем демонов и чудовищ. Каждый отрезок «священного» пространства имеет «центр», точку, где земное соприкасается с небесным. Этим «центром» может быть и печь в избе, и шаманское дерево, аналогичное мировому древу, и любое храмовое сооружение. Время в традиционных культурах также неоднородно: оно способно убыстряться и замедляться, регулярно обновляться, возвращаясь вспять, к своему истоку, что обеспечивается активным вмешательством людей в его протекание – обрядами, празднествами, религиозными церемониями. В противоположность этому «мирское» пространство аморфно, неоформлено и как бы «бессущностно», а время – однолинейно, необратимо и неизменно враждебно человеку. Одним из непременных условий духовной реализации Элиа– де считает не только освобождение от «ужаса времени», но и уничтожение временной длительности в ее дурном аспекте путем различных форм аскезы и экстаза. Эта мысль развита в таких его работах, как «Йога, бессмертие и свобода» (1948), «Мифы, сны и таинства» (1957, рус. пер. 1998), «Шаманство и архаические техники экстаза» (1951, рус. пер. 1998). Еще одной излюбленной темой Элиаде является тема «иерофании», явления божественного в земном мире, когда любая мирская реальность – камень, дерево или человек, не теряя своей материальной природы, превращается в реальность сверхъестественную. Высший пример иерофании – Богоявление, Воплощение Христа. Эти теоретические построения облекаются художественной плотью в романах, повестях и рассказах Элиаде: «Майтрейи» (1933), «Девица Кристина» (1936), «Бенгальская ночь» (1960). См. также в ст. Сакральное. Соч. в рус. пер.: Космос и история. М, 1987; Под тенью лилии. М., 1996. Лит.: Нестеров А. Нирвана, Преисподняя, Небеса.– «Литературное обозрение», 1998, № 2; Касаткина Т. На грани двух миров.– «Новый мир», 1997, № 4. Ю. Н. Стефанов ЭЛИАС (Elias) Норберт (22 июня 1897, Бреслау – 1 августа 1990, Амстердам) – немецкий социолог. Защитив первую диссертацию по философии в университете Бреслау (1924) под руководством Р. Хенгисвальда, Элиас работал ассистентом в Гейдельберге и Франкфурте-на-Майне, в 1933 завершил вторую диссертацию под руководством К. Мангейма, но защищать ее в Германии у него уже не было возможности. Он эмигрирует, живет сначала в Париже, а с 1935 – в Лондоне, завершая свой главный труд «О процессе цивилизации. Социо– генетические и психогенетические исследования», который вышел в 1939 в Швейцарии. После 2-й мировой войны Элиас преподает социологию в Лейчестере, публикует ряд работ по общей социологии, социологии знания, спорта и т. д. После выхода на пенсию жил в Амстердаме, время от времени читая курсы в немецких университетах (прежде всего в Биле– фельде). С конца 1960-х гг. его концепция получает широкую известность, у него появляется значительное число последователей в Голландии, Германии и Австрии (в Амстердаме находится Фонд Норберта Элиаса, в Марбахе – его архив). В 1977 Элиас удостоился премии им. Адорно г. Франкфурта-на– Майне. Позднее признание учения Элиаса связано не только с внешними обстоятельствами, но также с тем, что в послевоенной Европе преобладали привнесенные из США социологические теории (бихевиоризм, структурно-функциональная теория Парсонса, символический интеракционизм и др.). Будучи наследником немецкой социологии начала 20 в. (как М. Вебе– ра, так и А. Вебера), а отчасти и эволюционизма 19 в., Элиас негативно относился к социологическим теориям, которые редуцировали процессы к состояниям и соотносили «общество», т. е. совокупность автономных структур, с неизменными «индивидами». Ложные философские предпосылки, обусловленные не только эмпиристской традицией, но также и либеральной идеологией, ведут к односторонности выводов в области собственно социологических исследований. Инди-

431

ЭЛИДО-ЭРЕТРИЙСКАЯ ШКОЛА вид всегда уже социализирован, а общество в свою очередь образуется из сети взаимосвязей между обладающими конкретным историческим обликом людьми. Предметом исследования социальных наук в таком случае являются изменчивые взаимозависимости («фигурации») между людьми со специфической организацией душевных процессов, с исторически неповторимой личностной структурой. Эти изменения не выводятся из неких возвышающихся над историей универсальных законов (Элиас подвергает критике экономизм либералов и марксистов), но они не являются и случайными. Задачей социальных наук является установление закономерностей в долговременных рядах изменений. К такого рода долговременным процессам относятся изменения в поведении людей, которые Элиас называет «процессом цивилизации». Цивилизация рассматривается им не как абстрактная тотальность («западная», «китайская» или др. цивилизации) и не как состояние, но как движение, происходящее независимо от проектов и волеизъявлений людей. Сами понятия «цивилизация», «цивилизованность», «культура» в их противопоставлении «варварству», «дикости», «животности» обладают своей историей. Окончательное оформление стандарта поведения, который именуется «цивилизованным», происходило в 18—19 вв. в буржуазном обществе. Но «третье сословие» унаследовало основные черты этого культурного кода от придворной аристократии – он распространяется сверху вниз, от высших слоев к низшим (подобно тому, как на протяжении 19—20 вв. он распространялся на рабочих). В работе «Придворное общество» (переработанный текст его диссертации 1930-х гг.) Элиас проводит детальный анализ «куртуазной» культуры, поведения и мышления аристократии. Он оспаривает концепции, в которых истоки современной рациональности обнаруживаются то в протестантской этике, то в гуманизме Возрождения, то в науке Нового времени, то в буржуазном просветительстве. За этими идейными образованиями стоят изменения на ином уровне – индивидуальной психики, социального характера, форм общения между людьми. Подобно тому как современное государство – наследник абсолютной монархии, так и западная «цивилизованность» и рациональность генетически связаны с культурой придворного общества. Тот механизм контроля над аффектами и влечениями, который чуть ли не автоматически действует у «цивилизованного» человека, имеет долгую историю. Рационализация поведения происходит вместе с ростом числа взаимозависимостей между людьми, с удлинением цепей обмена товарами, услугами, информацией. Самоконтроль и стабильность поведенческих реакций возможны и необходимы в обществе с высокой степенью безопасности, обеспечиваемой государственной монополией на легитимное насилие. Эта монополия появляется в Европе вместе с абсолютной монархией, которая налагает ограничения и на феодальное сословие, ранее руководствовавшееся не столько силой права, сколько правом силы. Все позднейшие формы рациональности, включая научную, имеют своим истоком рост дистанции между людьми, появление механизмов самоконтроля и вытеснения социально неприемлемых влечений. Генезис этих механизмов рассматривается Элиасом в его главной работе «О процессе цивилизации». В качестве исходного пункта им берутся запреты и предписания позднего Средневековья. По изменяющимся привычкам, манерам, формам общения Элиас прослеживает трансформацию психических структур, происходящую параллельно с возникновением абсолютных монархий из множества феодальных уделов. Эта одновременная трансформация на макро– и микроуровне есть «процесс цивилизации». Демографические, экономические и т. п. процессы складываются из взаимодействия людей и задают условия «борьбы за жизненные шансы»; рост взаимозависимости накладывает ограничения на поведение; внешнее принуждение интериоризируется как совокупность запретов, которые в дальнейшем усваиваются в раннем детстве и становятся составными частями Сверх-Я. Усиливающееся в «процессе цивилизации» Сверх-Я понимается Элиасом не как результат разрешения эдиповского конфликта в раннем детстве, но как социально детерминированная структура (хотя психоанализ был одним из главных источников его социологии). Культурный код поведения менялся вместе с его носителями. Никто не планировал превращение неотесанных феодалов в изящных придворных, равно как и переход от «куртуазности» к «цивилизованности» среднего класса. Социальная эволюция и трансформация habitus'a индивидов представляют собой один и тот же процесс. «Фигурации» представляют собой результат взаимодействия между индивидами и группами – кооперации, дифференциации функций, борьбы за монополизацию «жизненных шансов». Из межгрупповых отношений Элиас уделил наибольшее внимание отношению между представителями «истеблишмента» и группами «аутсайдеров». В работах по социологии знания Элиас стремился показать генезис научного мышления и форм искусства, изменение некоторых фундаментальных понятий (напр., времени) в связи с изменениями социальных и психических структур. Широкая известность концепции Элиаса во многом связана с тем, что его работы 1930-х гг. оказались созвучными «истории мен– тальностей» (школа «Анналов») и работам тех историков и социологов, которые обратились к изучению «повседневной жизни» в 1970—80-е гг. Соч.: Uber den Prozess der Zivilisation. Soziogenetische und psychogenetische Untersuchungen, Bd. I—II. Bern, 1939 (переизд. 1969); Was ist Soziologie? Munch., 1970; Die hofische Gesellschaft. Untersuchungen zur Soziologie des Konigtums und der hofischen Aristokratie. Fr./M., 1989; Studien uber die Deutschen. Fr./M., 1989; Engagement und Distanzierung. Fr./M., 1990; Mozart: Zur Soziologie eines Genies. Fr./M., 1990. A. M. Руткевич ЭЛИДО-ЭРЕТРИЙСКАЯ ШКОЛА -одна из сократических школ (4—1-я пол. 3 в. до н. э.). Основана Федоном из Элиды и была известна как «элидская» ('НАлспст) агреац); преемником Федона был Плистен из Элиды. После Плистена школу возглавил ученик элидцев Мосха и Анхипила Мене– дем из Эретрии, и она стала называться «эретрийской» ('Epexpiaicfi); видимо, на Менедеме история школы заканчивается. Неразлучным другом Менедема был еще один представитель школы – Асклепиад из Флиунта, вместе с ним слушавший Мосха и Анхипила; как и Менедем, он ничего не писал, в отличие от Федона, известного своими сократическими диалогами. Основной источник сведений о школе – Диоген Лаэртий (Vitae, II). Во времена Федона и Плистена в школе обсуждались традиционные софистические темы «воспитания нравственности» с особым акцентом на образовательной и преобразовательной силе философии; вероятно, одной из популярных школьных тем было обсуждение роли удовольствия для добродетельной жизни. При Менедеме более интересовались эрис– тическими диспутами в духе поздних мегариков-эристиков, один из которых, Стильпон, вызывал наибольшее восхищение у Менедема. Характерное для Менедема сочетание ме-

432

ЭЛИМИНАЦИОННАЯ ТЕОРЕМА гарской эристики с мировосприятием, близким к киническо– му, лишь подчеркивает в целом неоригинальный характер учения Элидо-эретрийской школы. Лит.: Mallet С. Histoire de l'ecole de Megare et des ecoles d'Elis et d'Eretrie. P., 1845. См. также лит. к ст. Сократические школы. М. А. Солопова ЭЛИМИНАТИВИЗМ (отангл. elimination – удаление, устранение, исключение) – направление в современной западной (преимущественно англо-американской) философии, доказывающее возможность и необходимость устранения терминов ментального словаря, используемых для описания психических процессов, и полной замены их терминами, описывающими нейрофизиологическую активность мозга. Исторически элиминативизм связан с различными вариантами теории тождества духовного и телесного (ментального и физического), которые развивались в русле научного реализма и «научного материализма», однако отличается от них своим радикализмом. Элиминативизм не считает возможным редуцировать «народную психологию» (т. е. такие слова из словаря «здравого смысла», как «убеждение», «верование», «желание», «надежда», «страх», «ожидание», «намерение», «предпочтение» и др.: в специальной литературе по отношению к этим словам применяется термин «пропозициональные установки») к нейрофизиологии. Первая, по мнению элими– нативистов, должна быть полностью устранена. Тем самым будет снята и психофизиологическая проблема. В разное время подобной установки придерживались У. Куайн, П. Фейе– рабенд и Р. Рорти. В последние годы новые аргументы в пользу элиминативизма выдвинули Пол и Патриция Черч– ленд. Так, Пол Черчленд утверждает, что «народная психология» представляет собой теорию особого рода, ибо отношения пропозициональных установок имеют законоподоб– ный характер и выразимы в символической форме. Но это, на его взгляд, плохая теория (неизменная со «времен Софокла») и дегенерирующая исследовательская программа, наподобие алхимии. В элиминативном материализме Черчлендов описываются различные сценарии исключения общеупотребляемых ментальных терминов. Напр., в соответствии с одним из них общение людей в будущем станет происходить аналогично взаимодействию двух полушарий мозга. Это будет непропозициональная коммуникация: нужда в словах и предложениях естественного языка вообще отпадет. В библиотеках книги будут заменены сообщениями примеров нервной активности мозга. Предполагается, что подобный язык изменит систему межличностной коммуникации, сделает обмен информацией более эффективным. И хотя элиминати– вистские сценарии в известной степени напоминают сюжеты научной фантастики, само обсуждение экстремальных прогнозов интересно с философской точки зрения. Элиминативизм вызвал критику и появление теорий, обосновывающих необходимость ментального словаря для описания психических процессов и невозможность их замены нейрофизиологическими терминами. Лит.: Quine W. Word and Object. Cambr. (Mass.), 1960; Feyerabend P. Mental Events and the Brain.– «Journal of Philosophy», v. 60, 1963; RortyR. Philosophy and the Mirror of Nature. Princeton, 1979; ChurchlandP.M. Matter and Consciousness. Cambr. (Mass.), 1984; ChurchlandP. S. Neurophilosophy. Cambr. (Mass.), 1986; Church– land P. A/. The Engine of Reason, the Seat of the Soul. Cambr. (Mass.), 1995. А. Ф. Грязное ЭЛИМИНАЦИОННАЯ ТЕОРЕМА – фундаментальная теорема доказательств теории. Термин «элиминационная теорема» введен X. Карри в качестве альтернативного названия теоремы об устранении сечения, которая впервые была сформулирована и доказана Г. Генценом в виде «Основной теоремы» (Hauptsatz) для исчисления секвенций классической и интуиционистской логики предикатов в работе «Исследования логических выводов» (1934). Согласно этой теореме, любой вывод в классическом или интуиционистском исчислении секвенций можно преобразовать в вывод с той же конечной секвенцией, не содержащий применений правила сечения. Идейно устранение сечения связано со следующей характерной особенностью секвенциальных исчислений. Все правила вывода (кроме сечения) действуют так, что любая формула, использованная в дереве вывода, оказывается подформулой формулы, входящей в результат вывода (конечную секвенцию). Поэтому уже по структуре формул данной секвенции, фактически, можно определить, что необходимо использовать для получения ее вывода. Наличие сечения ликвидирует такую возможность, т. к. при применениях этого правила из вывода исчезают формулы, входящие в обе посылки сечения. Доказательство элиминационной теоремы заключается в демонстрации эффективной процедуры преобразования произвольного исходного вывода (с применениями сечения) в результирующий вывод (без применений сечения). Естественно, исходный и результирующий выводы строятся в одном и том же исчислении и заканчиваются одной и той же секвенцией. В классическом варианте доказательства 1енцена ключевую роль играет т. н.«основная лемма», согласно которой из исходного вывода всегда можно устранить применения правила смешения. Поскольку сечение является частным случаем смешения, из основной леммы следует, что применения сечения устранимы. Основная лемма доказывается возвратной индукцией по трем параметрам: числу применений правила смешения в исходном выводе, степени и рангу смешения. Идея доказательства состоит в том, чтобы показать устранимость смешения из той части дерева исходного вывода, которая заканчивается единственным применением этого правила. Если такое возможно, то все применения смешения устранимы последовательно, начиная с самого верхнего. Структура доказательства определяется конечным числом редукций (шагов преобразований исходного вывода, заканчивающегося единственным применением смешения), в ходе которых уменьшается либо степень, либо ранг смешения и в результате получается вывод без смешений. Формальное доказательство основной леммы состоит из рассмотрения большого числа отдельных случаев и подслучаев. Содержательно оно базируется на перестановочности правил заключения в секвенциальном выводе. Суть редукций в том, что единственное применение смешения «перемещается» вверх по дереву вывода – переставляется с предшествующими применениями других правил заключения до тех пор, пока не становится очевидным, что его вообще можно удалить из вывода. Метод доказательства Генцена существенно зависит от т. н. свойства чистоты переменных первопорядковой логики предикатов, от наличия структурных правил сокращения и уточнения (добавления) и от перестановочности правил заключения. В частности, в доказательстве предполагается, что исчисление с правилом сечения дедуктивно эквивалентно исчислению с правилом смешения, что верно только при нали-

433

ЭЛИТА ПОЛИТИЧЕСКАЯ чии правил сокращения и утончения. Поэтому применение данного метода ограничено в области неклассических логик. Напр., в релевантной и паранепротиворечивой логиках сечение нельзя заменить смешением, а в модальных логиках специальные операторы ограничивают перестановочность правил заключения. Дополнительные трудности возникают и при доказательстве элиминационной теоремы для логик более высоких порядков. Существуют различные модификации метода доказательства Генцена. Одна из них состоит в том, чтобы устранять непосредственно сечение (не заменяя его смешением или другим подобным правилом). Для этого доказывается лемма, согласно которой в выводе без сечений все применения сокращений можно привести к определенному стандартному виду. В логиках с модальными операторами можно сформулировать модальные правила заключения исходной системы так, чтобы обеспечить перестановочность правил в более широких пределах. Элиминационная теорема имеет очень важное методологическое значение для исследования логических систем. Напр., Генцен показал, что теорема об устранении сечения обеспечивает простые конструктивные (не апеллирующие к семантическим понятиям) способы доказательства непротиворечивости классической и интуиционистской первопорядковых логик и разрешимости их пропозициональных частей. Он использовал свою теорему и для доказательства непротиворечивости первопорядковой арифметики. Фактически эта теорема стала теоретической основой нового направления логических исследований – теории поиска логических выводов и автоматизации логических доказательств. Лит.: Генцен Г. Исследования логических выводов.– В кн.: Математическая теория логического вывода. М., 1967. П. И. Быстрое ЭЛИТА ПОЛИТИЧЕСКАЯ (франц. elite – избранное, лучшее, отборное) – избранная часть общества, определяющая государственную политику. Понятие «политическая элита» первым предложил и определил Г. Моска в работе «Элементы политической науки» (1896): «...во всех обществах, начиная с едва развитых, достигших лишь порога цивилизации и кончая самыми культурными и могущественными, существуют два класса людей: правящих и управляемых. Первый выполняет все политические функции, монополизирует власть и пользуется всеми преимуществами, которые она предоставляет; второй же класс, более многочисленный, более или менее законно управляется и руководится первым классом, порой, впрочем, произвольно и принудительно, получая от него, по крайней мере номинально, необходимые средства существования и те, что необходимы для жизнеспособности политического организма» (Mosca G. Elementi di scienza politica, v. 1, p. 78). Представление о политической элите существовало в античной политической мысли. В теории политических режимов Платон (Республика, II—V) и Аристотель (Политика, III, 8,1279b) именовали ее аристократией (правлением лучших). В. Парето также называл политическую элиту аристократией, a priori придавая ей высокие качественные характеристики. Понятие «политическая элита» двойственно и спорно. В любой сфере деятельности, в политике также, должна быть профессиональная элита, но ее деловые качества необязательно сочетаются с прочими достоинствами, в т. ч. и с моральными. Это понятие пересекается с понятием «политический класс» (понимаемым как совокупность лиц, профессионально занятых в сфере политики) и понятием «правящий класс» (содержащим определенные социальные характеристики). Если же термин «политическая элита» – это эвфемизм, скрывающий именно эти характеристики, то он становится еще менее определенным: то ли это попытка объяснить тот факт, что правит действительно меньшинство, то ли это просто символическое обозначение некоего «высшего света» – собрания разнородных партий, кланов, клубов, учреждений, группировок и т. п. Если учесть, что на политический процесс могут оказывать влияние теневые силы и нелегальные противоправные структуры, то представление о политической элите окажется весьма противоречивым. Тем не менее термин остается широко распространенным. Лит.: Mosca G. Elementi di scienza politica. Bari, 1939, v. 1—2; Idem. La classe politica. Bari, 1966; Pareto V. I sistemi socialists Milano, 1902; Bottomore T. B. Elite and Society. L., 1957; Metsell. H. The Myth of the Ruling Class. Gaetano Mosca and the Elite. Ann Arbor, 1958; Keller S. Beyond the Ruling Class. Strategic Elite in Modern Society. N. Y, 1963; Bachrach P. The Theory of Democratic Elitism. A critique. Boston. Toronto, 1967; Parry G. Political elite. L., 1969. И. И. Кравченко ЭМАНАЦИЯ (от позднелат. emanatio – истечение, распространение; греч. aicoppoia, rcpo?oA/n, ярсюбос) – философское понятие, разработанное в неоплатонизме и означающее переход от высшей и совершенной онтологической ступени универсума к менее совершенным и низшим ступеням. Как тип развития эманация – нисхождение, дробление, рассеивание – противоположна восхождению, совершенствованию и обретению простоты и единства. Учение об эманации чревато пантеистическими выводами, хотя и не исключает трансцендентного понимания первоистока мира. В монистических системах (платонизм) учение об эманации как о «естественной» продуктивной силе первоначала, «невольно» производящей низшее от преизбытка творческой мощи, объясняет появление зла в мире: зло есть отсутствие блага, и оно неизбежно потому, что уже первое порождение обладает меньшим совершенством по сравнению с первопринципом. Неоплатонизм специально разработал две концепции, дополняющие понятие эманации: неизменяемость высшего при порождении низшего; возвращение низшего к первоистоку (Единому и уму– нусу), возможное в чувственном мире только благодаря воле к преодолению оторванности души от ее умопостигаемой «отчизны». В дуалистических системах (пифагореизм, гностицизм) эманация обычно провоцируется сознательным актом предвечной «дерзости» (ioX]ixx). Один из наиболее распространенных образов эманации как «истечения» – солнце и солнечный свет (ср. Платон. «Государство» VI 508 а—509d) – был воспринят христианской теологией (особенно Псевдо-Дионисием Ареопагитом), а также аработмусульманской и европейской средневековой мыслью. К пантеистическим выводам концепция эманации привела Иоанна Скота Эриугену; ее влияние несомненно у немецких мистиков 14 в. (Экхарт и др.), у Николая Кузанского. Ю. А. Шичалин ЭМЕРДЖЕНТНАЯ ЭВОЛЮЦИЯ (от лат. emergo – возникать) – учение об эволюции живого как сумме двух процессов: 1) преобразование прежних свойств (в дарвинизме, ламаркизме и многих др. эволюционных учениях) и 2) редкие акты возникновения чего-то принципиально нового – «эмер– дженты». Понятие эмерджента ввел английский философ


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю