355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » авторов Коллектив » Новая философская энциклопедия. Том четвёртый Т—Я » Текст книги (страница 81)
Новая философская энциклопедия. Том четвёртый Т—Я
  • Текст добавлен: 9 октября 2016, 00:09

Текст книги "Новая философская энциклопедия. Том четвёртый Т—Я"


Автор книги: авторов Коллектив


Жанры:

   

Философия

,

сообщить о нарушении

Текущая страница: 81 (всего у книги 126 страниц)

409

эволюция отплатят тем же. Здесь возможны трудности этологического характера: напр., как сохранять равновесие и какие могут быть гарантии против обманщиков. Как показывают наблюдения, есть несомненные признаки в поведении животных, позволяющие им судить о намерениях и целях «контрагентов»; 4) теория эпигенетических правил (Ч. Ламсдена и Э. Уилсо– на) или механизмов, возникающих в психике человека (и имеющих соответствующий физический субстрат в мозге) в процессе и в результате взаимодействия организма и среды. Эти правила оказывают определяющее воздействие на мышление и поведение человека. Эпигенетические правила делятся на два класса: а) автоматические процессы, опосредствующие связи между ощущениями и восприятиями; б) процессы, возникающие внутри и по поводу восприятий и оперирующие данными культуры. Согласно этой теории, мораль зашифрована в эпигенетических правилах (прежде всего во вторичных); более того, утилитаристский принцип Милля (см. «Утилитаризм») и категорический императив Канта коренятся во вторичных эпигенетических правилах. Иными словами, среда, в т. ч. социальная, оказывается фактором формирования органических и функциональных структур, в частности тех, что ответственны за моральное поведение; т. о. социобиологи снимают обращенные к ним упреки в генетическом детерминизме. При безусловной значимости научных результатов эволюционной теории поведения человека именно как объяснительная концепция эволюционная этика недостаточна: оставаясь на уровне общеантропологических определений, невозможно дать адекватную теорию морали. Заимствованный эволюционной этикой из моральной философии понятийный аппарат деспецифицируется. Эволюционная этика отказывается от теоретического наследства этико-философской мысли и обосновывает мораль как форму целесообразного или адаптивного поведения. Характерно, что при описании морали, поведения вообще она обходится без понятий намерения, свободы, творчества, универсального требования, не рассматривает фундаментальную для понимания морали антитезу между должным и сущим. Мораль в эволюционной этике над– персональна, а в той мере, в какой она изображается как функционирование определенных генетических механизмов, сориентированных на организмические, популяционные, но не личностные цели, – и бездуховна. Анализ основополагающих нравственных императивов показывает, что они направлены на обуздание человеком своей страстной натуры и одухотворение своей чувственности, т. е. своей «природы», и предполагают способность человека контролировать свои потребности, сознательно подчинять свои интересы интересам других людей, исходя как из общественных установлений, так и из высших духовных ценностей. Лит.: Дарвин Ч. Происхождение человека и половой отбор. СПб., [б. г.]; Кропоткин Я. А. Этика. М., 1991, с. 45—81; Рьюз Л/., Уилсон Э. Дарвинизм и этика.– «ВФ», 1987, № 1; Эфроимсон В. П. Родословная альтруизма (Этика с позиций эволюционной генетики человека).– В кн.: Гениальность и этика. М., 1998, с. 435—466; Dowkins R. The Selfish Gene. Oxf., 1976; Lumsden Ch. /., Wilson E. O. Genes, Mind & Culture. The (Revolutionary Process. Cambr., 1981. P. Г. Апресян ЭВОЛЮЦИЯ (от лат. evulutio – развертывание) – в биологии – изменение живой материи в ходе развития организма или в последовательности поколений организмов. Термин «эволюция» впервые употребил английский богослов, юрист и финансист М. Хэйл (1677), говоря о скрытом в семени человека строении, или образе, «в эволюции которого должно состоять соединение и формирование человеческого организма». В современном смысле термин «эволюция» впервые использовал Г. Спенсер (1852), у которого эволюция означает любой (а не только преформированный) процесс исторического преобразования – как отдельных видов, так и живой природы в целом. Ч. Дарвин применял термин «эволюция» редко, предпочитая старое выражение «трансмутация видов». В наше время термином «эволюция» иногда обозначают также исторические преобразования органа или функции (эволюция мозга, эволюция психики). Ю. В. Чайковский ЭВРИСТИКА (от греч. егркжсо – открываю, отыскиваю) – методология научного исследования, а также методика обучения, основанная на открытии или догадке. Изучение эвристических методов обнаруживает определенное сходство исследовательских процедур и деятельности, по крайней мере в той их части, которая связана с творческим обобщением наличного материала и выдвижением гипотез. Эвристика как метод обучения восходит к приемам, приписываемым Сократу и известным как «сократическая беседа». Под последней подразумевается диалог, в котором один из собеседников подталкивает других к новым для них (или для всех участников беседы) выводам. Учение об эвристике – составная часть на– укоучения Б. Больцано, который трактует эвристику как учение о путях развития мысли. Своеобразное применение сократических методов нашел английский педагог нач. 20 в. Г. Е. Армстронг. Он построил курс обучения естествознанию как последовательность исследовательских проблем, решение каждой из которых доступно ученикам. Детальное изучение эвристических приемов в математике было предпринято Д. Пойа, который выделил два взаимодополняющих элемента математического исследования – удачную догадку и универсальный метод. Пойа показал, что решение всякой математической задачи сосредоточено вокруг одного ключевого момента – озарения, наступающего подчас после долгих бесплодных размышлений. Он выделил ряд характеристик этого момента – внезапность, изменение привычного взгляда, уверенность в правильности. Внезапность состоит в непредсказуемости происходящего события. Открытие, строго говоря, ничем не гарантировано, и его нельзя планировать. Изменение привычного взгляда означает переосмысление условий задачи, которые из бессвязного набора отдельных фактов превращаются в завершенное и логично устроенное целое. Именно эта связность обусловливает уверенность в правильности, поскольку сообщает особую ясность видению решения. Случайный и непредсказуемый характер догадки в решении задачи делает, по мнению Пойа, утопией проекты Декарта и Лейбница, которые ставили своей целью разработку универсального метода решения любых задач и исследовательских проблем. Вместе с тем можно разработать методические приемы, способствующие открытию. Их использование хотя и не гарантирует удачной догадки, однако повышает шанс прийти к ней. Именно так Пойа рассматривает «Правила для руководства ума» и «Рассуждение о методе» Декарта. То, что Пойа обнаруживает в математике, присутствует в любой исследовательской деятельности. Проще всего увидеть момент эвристики в выдвижении объясняющих гипотез. Каждая из них, если она удачна, есть новое решение научной

410

ЭВТАНАЗИЯ проблемы, превращающее ранее неупорядоченный набор эмпирических фактов в связную теоретическую конструкцию. Гипотеза никогда не может быть простым обобщением наблюдаемых фактов – она включает нечто иное, не содержащееся в них. Известные факты должны быть получены из нее в качестве логических следствий. Объяснительная сила гипотезы обнаруживается при появлении новых фактов, не известных в момент ее выдвижения. Если гипотеза верна, то эти факты также должны быть превращены в ее логические следствия. Важна, однако, способность гипотезы не только объяснять факты, но и служить основанием для прогнозов. Такая модель отношений между эмпирическими данными научной теории в целом укладывается в предложенную Поппе– ром схему фальсификации научных гипотез. Смысл фальсификации состоит в сопоставлении наблюдаемого факта и прогноза, делаемого на основании имеющейся гипотезы. Прогноз выводится из гипотезы с помощью строгих логических процедур. Поэтому несовпадение прогноза и наблюдения приводит к необходимости отвергнуть гипотезу на основании правила modus tollens. Роль эвристических приемов в формировании научно-исследовательских программ изучал также Ла– катос, который счел попперовскую модель неверной (или недостаточной) сразу в двух пунктах. Первое замечание Лакатоса состояло в том, что правило modus tollens используется далеко не всегда: к «жесткому ядру» (т. е. основным гипотезам исследовательской программы) оно применимо только в исключительных случаях. Все несовпадения фактов с прогнозами рассматриваются в основном как аномалии (или контрпримеры), которые должны быть объяснены именно в рамках имеющейся гипотезы. Такое объяснение представляет собой защиту наиболее существенных положений исследовательской программы и осуществляется путем выдвижения дополнительных гипотез, не противоречащих основной. При этом работают именно те эвристические приемы, которые рассматривал Поппер: дополнительная гипотеза выступает как обобщающая догадка для эмпирических фактов. Такую деятельность Лакатос назвал «отрицательной эвристикой», указав, однако (и в этом состоит второе возражение Попперу), что развитие научных теорий ей не ограничивается. Согласно Ла– катосу, появление новых теоретических открытий далеко не всегда связано с необходимостью объяснять эмпирические факты. Происходит совершенствование теории, диктуемое совершенно иными потребностями, напр. достижения максимальной общности или устранения принятых ранее модельных упрощений. Описанное развитие научной теории Лакатос называет «положительной эвристикой». Структура эвристических приемов Пойа весьма близка к «отрицательной эвристике» Лакатоса. Догадка, которая возникает при решении задачи, есть принцип, позволяющий объединить в связное целое различные условия, подобно тому как гипотеза сводит в одну теорию различные эмпирические факты. Однако эвристику, появление новых подходов и теорий едва ли можно рассматривать во всех случаях как приведение к единству заранее поставленных условий. Лит.: Лакатос И. Фальсификация и методология научно-исследовательских программ. М., 1995; Пойа Д. Математическое открытие. М., 1970; Поппер К. Р. Логика и рост научного знания. М., 1983. Г. Б. Гутнер ЭВТАНАЗИЯ, эйтаназия, эутаназия (от греч. ег> – благой, хороший и flocvorroc – смерть) – легкая, спокойная, безболезненная смерть. Термин «эвтаназия» введен Ф. Бэконом, согласно которому «долг врача состоит не только в том, чтобы восстанавливать здоровье, но и в том, чтобы облегчать страдания и мучения, причиняемые болезнями... даже и в том случае, когда уже нет никакой надежды на спасение и можно лишь сделать самое смерть более легкой и спокойной, потому что эта евтанасия... уже сама по себе является немалым счастьем» {Бэкон Ф. Соч. в 2 т., т. 2. М., 1978, с. 269). В 1826 немецкий врач Карл Ф. Маркс использовал термин «эвтаназия» для обозначения науки, которая «сдерживает угнетающие черты болезни, освобождает от боли и делает верховный и неизбежный час самым мирным». Изначальному бэ– коновскому значению соответствует понятие «паллиативное лечение», реализуемое в практике современных хосписов. Термин «эвтаназия» ныне употребляется в различных смыслах, среди которых можно выделить следующие: ускорение смерти тех, кто переживает тяжелые страдания; прекращение жизни «лишних» людей; забота об умирающих; предоставление человеку возможности умереть. Для многих первобытных обществ умерщвлять стариков и больных или (для кочевых племен) не забирать их с собой при смене стоянки было обычной нормой. Практика эвтаназии была характерна и для Древней Греции, где поощрялось самоубийство людей, достигших 60 лет. Платон в «Государстве» писал, что медицина призвана заботиться лишь о здоровых душой и телом; не следует препятствовать смерти физически слабых, а скверные душой сами себя погубят. Сократ, Платон и стоики от Зенона до Сенеки оправдывали умерщвление очень слабых и тяжелобольных людей даже без их согласия. Кроме того, они считали, что, если человек ослаб и становится обузой для общества, покончить с собой – его моральный долг. Впрочем, Аристотель, а особенно пифагорейцы были противниками умерщвления тяжелобольных. Христианство, воспринимающее жизнь человека как божий дар, с самого начала выступило против самоубийства, в т. ч. и вызванного страданиями. Так, Августин вслед за Аристотелем осудил самоубийство как проявление трусости, презренной слабости. Позиция бескомпромиссного отвержения самоубийства и эвтаназии никем не оспаривалась вплоть до эпохи Просвещения, когда некоторые медики вслед за Бэконом начинают говорить о необходимости облегчать страдания умирающих. Но лишь в кон. 19 в. в связи с секуляризацией получают распространение представления о добровольной эвтаназии, в т. ч. и осуществляемой с помощью врача. В России адвокат А. Ф. Кони считал эвтаназию допустимой при наличии сознательной и настойчивой просьбы больного, невозможности облегчить его страдания медикаментозными средствами, а также несомненных доказательств невозможности спасения жизни и при условии предварительного уведомления прокуратуры. В 1930-е гг. эвтаназия осуществлялась в массовых масштабах в нацистской Германии по отношению к тем, кто признавался экономическим «бременем для общества», кто жил «жизнью, которая не стоит того, чтобы ее жить». В 1939 Гитлер издал указ о регистрации детей, страдающих монголоидное – тью, гидроцефалией, параличом и уродствами (5 тыс. из них были подвергнуты эвтаназии). Впоследствии, по другому указу, были подвергнуты принудительной эвтаназии десятки тысяч людей с умственными расстройствами. После этого долгое время эвтаназия повсеместно считалась абсолютно недопустимой. Однако развитие новых биомедицинских технологий (прежде всего жизнеподдерживающего лечения) наряду с утверждением в медицинской практике цен-

411

ЭГАЛИТАРИЗМ ности автономного выбора привело к тому, что тема эвтаназии во многих странах перестала быть табу. При этом эвтаназия понимается как ускорение смерти тяжело и неизлечимо больного, осуществляемое по его воле или по воле уполномоченных им близких. Различают пассивную и активную эвтаназию. Пассивная эвтаназия – это отказ от жизнеподдерживающего лечения, когда оно либо прекращается, либо вообще не начинается. Пассивная эвтаназия (напр., выписка из больницы безнадежно больного пациента) довольно часто встречается в медицинской практике. С моральной точки зрения существует важное различие между ситуацией, когда принимается решение не начинать лечение, и ситуацией, когда прекращается уже начатое лечение, Моральное бремя, ложащееся на врача, во втором случае будет более тяжким. Однако если врач будет опасаться начать жизнеподдерживающее лечение, чтобы не попасть в ситуацию, когда его придется прекращать, то это может оказаться еще большим злом для пациента, которого такое лечение могло бы спасти. Активная эвтаназия – это преднамеренное действие с целью прервать жизнь пациента, напр. путем инъекции средства, вызывающего смерть. Различают такие формы активной эвтаназии, как 1) убийство (умерщвление) из сострадания (когда жизнь, являющаяся мучением для больного, прерывается другим человеком, напр. врачом, даже без согласия пациента), 2) добровольная активная эвтаназия и 3) самоубийство при помощи врача. Во втором и третьем случаях определяющим является согласие (или даже требование) самого больного. Во втором случае сам врач по просьбе больного делает ему летальную инъекцию, в третьем же врач передает в руки больного средство, позволяющее последнему покончить с собой. Хотя в большинстве стран, включая Россию, активная эвтаназия запрещена законом, именно она вызывает наиболее острые медицинские и философские дискуссии. Основным аргументом сторонников активной эвтаназии является право человека на самоопределение, вплоть до того, чтобы самому распорядиться собственной жизнью и отказаться от негуманного, унижающего его достоинство лечения (в этой связи иногда говорят о рациональном, т. е. тщательно обдуманном, самоубийстве, позволяющем прекратить бесполезные мучения). Против активной эвтаназии высказываются следующие аргументы: восходящий к теологии аргумент о святости человеческой жизни; возможность врачебной ошибки при констатации безнадежного диагноза; опасность злоупотреблений, если эвтаназия будет узаконена; аргумент «наклонной плоскости»: коль скоро эвтаназия будет узаконена, то даже при самых жестких требованиях к ее проведению в реальной жизни будут возникать ситуации «на грани» узаконенных требований, при этом незначительные отступления будут размывать строгость закона, так что в конечном счете эвтаназия будет осуществляться не из сострадания, а ради совсем других целей. См. статью Биоэтика и лит. к этой статье. Б. Г. Юдин ЭГАЛИТАРИЗМ (фр. egalitarisme, от egalite – равенство) – теория, согласно которой в обществе должно быть установлено политическое, правовое и экономическое равенство. Хотя идеи равенства высказывались и в Античности (напр., Аристотелем в «Политике»), в собственном смысле слова термин «эгалитаризм» стал употребляться с 18 в. в сочинениях утопистов (Бабеф, Мелье) и идеологов Французской революции (Ж.~Ж. Руссо).Руссо обосновывает идеал равенства: общественный договор «не только не уничтожает естественное равенство людей, а, напротив, заменяет равенством как личностей и перед законом все то неравенство, которое внесла природа в их физическое естество; и хотя люди могут быть неравны по силе или способностям, они становятся все равными в результате соглашения и по праву» (РуссоЖ.-Ж. Об общественном договоре.– В кн.: Он же. Трактаты. М., 1969, с. 167). Одно из самых важных дел правительства Руссо усматривал в том, чтобы предупреждать чрезмерное неравенство состояний. У Руссо признание исходного имущественного равенства, на котором каждый своими усилиями мог построить свое личное благосостояние, предполагало демократическую направленность деятельности государства. Якобинцы попытались претворить идеи эгалитаризма в жизнь. Позднее в социалистических странах эгалитаризм превратился в «уравниловку», систему уравнительного распределения, при которой собственность передана в руки государства, а большинство граждан превращено в неимущих. Т. Б. Длугач ЭГИДИЙ РИМСКИЙ (Колонна) или Жиль Римский (Aegidius Colonna Romanus, Gilles de Rome) (ок. 1247, Рим – 22 декабря 1316, Авиньон) – средневековый теолог, философ, ученый, идеолог государственной и церковной политики, чье учение было признано официальной доктриной Ордена отшельников св. Августина (вступил в 1265, с 1292 генерал Ордена). «Основательнейший доктор» (doctor fundatissimus). Профессор Парижского университета (1285—92), архиепископ Буржа (1295-1316). В философских трактатах – «О заблуждениях философов» и «Книга против уровней и множественности форм» – он выступает с защитой учения Фомы Аквинского о единственности в каждой вещи (и человеке) субстанциальной формы. Однако, различая вслед за Фомой сущность и существование, Эги– дий – в отличие от Фомы – говорит о них как об изначально различных вещах. В области естественных наук разрабатывал учения о «естественных минимумах» (rrunima naturalia), величине, ускорении, смеси (mixtum), постулируя различие между материальными и формальными качествами и признавая иерархию субстанциальных форм, в которой каждая высшая форма виртуально содержит низшие. Как политический писатель и педагог выступил с трактатом «О правлении государей» – наставлением короля в умении управлять собой, своей семьей и государством. В трактате «О церковной власти» попытался соединить политическую теорию Аристотеля с признанием приоритета Церкви перед государством. Соч.: Aegidii Romani Opera omnia, I, II, Catalogo dei manoscritti (239– 372). 1/3*—1/3** Francia (dipartimenti, Parigi) / Ed. F. Del Punta& C. Luna. – Frirenze, 1987—88 (Corpus Philosophorum Medii Aevi, VI– VII); Theoremata de esse et essentia, ed. E. Hocedez. Louvain, 1930; в рус. пер.: О правлении государей (отрывки).– В кн.: Антология педагогической мысли христианского Средневековья, т. II. М., 1994, с. 148-170. Лит.: BoffitoG. Saggio de bibliografia egidiana. Firenze, 1911; EgenterR. Die Erkenntnispsychologie des Aegidius Romanus. Regensburg, 1926; Makaay S. Der Traktat des Aegidius Romanus uber die Einzigkeit der substantiellen Form. Wurzburg, 1924. A. M. Шишков ЭГОИЗМ (от лат. ego – я) – жизненная позиция, в соответствии с которой удовлетворение человеком личного инте-

412

ЭГОИЗМ РАЗУМНЫЙ реса рассматривается в качестве высшего блага и соответственно каждому следует стремиться только к максимальному удовлетворению своего личного интереса, возможно, даже игнорируя и нарушая интересы других людей или общий интерес. Эгоизм противоположен альтруизму. В отличие от последнего он не является определенной, нормативно отрефлексиро– ванной нравственной позицией; эгоизм – это продукт эти– ко-философского обобщения описания реальных нравов и как этическая доктрина представляет собой результат вторичной по отношению к этому обобщению реконструкции. Лишь в этико-философской и моралистической критике эгоистических нравов и характеров эгоизм был обобщен до определенной нормативной и поведенческой модели. Эгоизм проявляется в ситуации конфликта интересов, когда удовлетворение личного интереса происходит в ущерб интересу другого человека. В этом плане его следует отличать от себялюбия, т. е. естественного чувства самосохранения и благоволения к самому себе. Эгоизмом также иногда называют самомнение или самодовольство, при котором благоволение к себе может в самом деле осуществляться за счет других. Эгоистическое поведение следует также отличать от действий, преследующих частный интерес: в последнем могут быть репрезентированы и общезначимые цели. Эгоизм неправильно смешивать с индивидуализмом. Дж. Роулз выделяет три вида эгоизма, которые можно обозначить как: 1) диктаторский эгоизм: «все должны служить моим интересам»; 2) эгоизм собственной исключительности: «все должны следовать моральным принципам, кроме меня, если это мне невыгодно»; 3) анархический, или общий, эгоизм: «всем позволительно преследовать собственные интересы, как им заблагорассудится». Первые две формулы противоречат фундаментальным нравственным требованиям – золотому правилу нравственности и заповеди любви. Третья формула может быть признана в качестве морально достоверной, но при определенной модификации второй ее части: «...если они не нарушают интересы других». В таком виде она вполне вписывается в нравственную норму «не вреди». В истории философии действительная роль эгоизма как социального качества отражена в учениях, выводящих из него все разнообразие общественной жизни (софисты, Гоббс, утилитаризм, Штирнер, Чернышевский). В новоевропейской общественной мысли выработана концепция эгоизма разумного, которая постепенно трансформировалась в особенную свою форму – утилитаризм. Этико-философская несостоятельность разумно-эгоистических учений с разных мировоззренческих и теоретических позиций была обоснована Кантом, Кьеркегором, Марксом, Достоевским. Как показали дискуссии вокруг т. н. дилеммы заключенного (см. Заключенного дилемма), разумно-эгоистическая поведенческая установка практически не может быть реализована последовательно. В своеобразной форме разумно-эгоистическая схема нравственности воспроизведена в социобиологии, в частности в концепции «взаимного альтруизма» (см. Эволюционная этика), согласно которой альтруистическое поведение входит в личный интерес индивида. Теории разумного эгоизма отразили ту особенность опосредствованных товарно-денежным хозяйством отношений, которая заключается в том, что автономный и суверенный индивид может удовлетворить свой частный интерес лишь как субъект деятельности или обладатель товаров и услуг, удовлетворяющих интересы других индивидов; иными словами, лишь вступая в отношения взаимопользования, которые, обусловленные равенством сил или соответствующими правовыми установлениями, объективно ограничивают эгоистическое своеволие. Как показали Гоббс, Мандевиль, А. Смит, эгоизм является существенным мотивом экономической и политической деятельности, важным фактором общественной жизни. Ограничение эгоизма оказывается возможным посредством наложения на эгоистического индивида обязанностей и принятия им на себя соответствующих обязательств. Однако последнее может противоречить эгоизму как личной позиции – обязательства принимаются эгоистом только в случае, если они отвечают его интересам. Но в таком случае, во-первых, другие оказываются средством для достижения его целей; во– вторых, не обязательство, а личный интерес продолжает оставаться основанием его поступков, и, если потребует его интерес, эгоист готов будет поступать и прямо противоположным образом. Коль скоро речь идет об увеличении личного блага, то добродетель и правильность поступка оказываются поставленными в зависимость от утилитарно понятой рациональности поведения. Принципиальное нормативное ограничение эгоизма обеспечивается основными моральными требованиями и ценностями, которые (независимо от различий в культурно-региональных традициях) по существу направлены именно против эгоизма (см. Декалог, Золотое правило нравственности, Милосердие). Однако помимо этих содержательных императивно-ценностных ограничений мораль обладает и формальными признаками (по-разному выделяемыми, напр., Кантом, Муром, Роулзом), которые исключают эгоизм. Лит.: Кант И. Критика практического разума.– Соч. в 6 т., т. 4 ( 1). М., 1965, с. 397—99; МурДж. Принципы этики. М., 1984, с. 164—85; Гоббс Т. Левиафан.– Соч. в 2 т., т. 2. М., 1991, с. 93—98; Роулз Дж. Теория справедливости. Новосибирск, 1995, с. 106—27, 245—53, 431; Штирнер М. Единственный и его собственность. М., 1994; Hardin R. Morality Within the «Limits» of Reason. Chi.—L., 1988. P. Г. Апресян ЭГОИЗМ РАЗУМНЫЙ – этическое учение, предполагающее, что: а) все человеческие поступки имеют основанием эгоистический мотив (желание блага себе); б) разум позволяет выделить из общего объема побуждений такие, которые составляют правильно понятый личный интерес, т. е. позволяет обнаружить ядро тех эгоистических мотиваций, которые соответствуют разумной природе человека и общественному характеру его жизни. Результатом этого становится этико– нормативная программа, которая, сохраняя единую (эгоистическую) основу поведения, предполагает этически обязательным не только учет интересов других индивидов, но также совершение поступков, направленных к общей пользе (напр., благодеяния). Вместе с тем разумный эгоизм может ограничиваться констатацией того, что стремление к собственной пользе способствует пользе других, и тем самым санкционировать узкопрагматическую нравственную позицию. В Античную эпоху, в период зарождения этой модели этического рассуждения, она сохраняет свой периферийный характер. Даже Аристотель, разработавший ее наиболее полно, отводит ей роль всего лишь одной из составляющих дружбы. Он считает, что «добродетельному надлежит быть себялюбом», и объясняет самопожертвование через максимальное удовольствие, связанное с добродетелью. Рецепция, в эпоху Возрождения античных этических представлений (прежде всего, эпикуреизма, с акцентом на стремлении к удовольствию)

413

эго-психология сопровождается, напр., у Л. Баллы требованием «научиться радоваться пользе других людей». Теория разумного эгоизма получает разработку как во французском, так и в англо-шотландском Просвещении – наиболее ярко у А. Смита и Гельвеция. Смит соединяет в единой концепции человеческой природы представление о человеке экономическом и человеке нравственном. По мнению Гельвеция, рациональный баланс между эгоистической страстью индивида и общественным благом не может сложиться естественно. Лишь бесстрастный законодатель с помощью государственной власти, используя награды и наказания, сможет обеспечить пользу «возможно большего числа людей» и сделать основой добродетели «выгоду отдельного индивида». Подробную разработку учение разумного эгоизма получило в поздних работах Л. Фейербаха. Нравственность, по Фейербаху, опирается на чувство собственного удовлетворения от удовлетворения Другого – основной моделью его концепции служит взаимоотношение полов. Даже, казалось бы, антиев– демонистические моральные поступки (прежде всего самопожертвование) Фейербах пытается свести к действию разумно-эгоистического принципа: если счастье Я необходимо предполагает удовлетворение Ты, то стремление к счастью как самый мощный мотив способно противостоять даже самосохранению. Разумно-эгоистическая концепция Н. Г. Чернышевского опирается на такую антропологическую трактовку субъекта, согласно которой истинное выражение полезности, тождественной добру, состоит в «пользе человека вообще». Благодаря этому при столкновении частного, корпоративного и общечеловеческого интересов должен превалировать последний. Однако в силу жесткой зависимости человеческой воли от внешних обстоятельств и невозможности удовлетворения высших потребностей до удовлетворения простейших разумная коррекция эгоизма, по его мнению, будет эффективна лишь при условии полной переделки структуры общества. В философии 19 в. идеи, родственные концепции разумного эгоизма, высказывались И. Бентамом, Дж. С. Миллем, Г. Спенсером, Г. Сиджвиком. С 50-х гг. 20 в. разумный эгоизм стал рассматриваться в контексте понятия «этический эгоизм». Созвучные положения содержатся в прескриптивизме Р. Хе– ара. Развернутая критика теорий разумного эгоизма представлена в работах Ф. Хатчесона, И. Канта, Г. Ф. В. Гегеля, Дж. Э. Мура. А. В. Прокофьев ЭГО-ПСИХОЛОГИЯ (лат. ego – я) – одна из ветвей психоанализа, развивавшаяся последователями 3. Фрейда – его дочерью А. Фрейд, X. Хартманом, Д. Раппопортом и др. Впервые структурная теория психики, включающая Я, Оно и Сверх-Я, была изложена в статье 3. Фрейда «Я и Оно» (1923). Первостепенной фикцией Я Фрейд считал задачу самосохранения, а также обретения средств, с помощью которых стало бы возможным осуществлять одновременно адаптацию к воздействиям со стороны Оно, Сверх-Я и к требованиям окружающей реальности. Я берет на себя функцию задержки инстинктивной разрядки и ее контроля и осуществляет ее с помощью ряда механизмов, в т. ч. механизмов защиты. Важным вкладом в развитие эго-психологии явилось появление в 1936 работы А. Фрейд «Я и механизмы защиты», а в 1939 – книги Хартмана «Психология Я и проблемы адаптации». С точки зрения А. Фрейд, защитные механизмы определяют тип личности индивида, его характер и способы справляться с тревогой, возникающей вследствие его психических конфликтов. Результатом анализа должно явиться успешное разрешение конфликта, а не восстановление вытесненного желания. Хар– тман уделил особое внимание врожденному развитию того, что он назвал бесконфликтными сферами Я, считая, что биологическое оснащение человека не зависит от влечений и служит адаптации, которая также относительно независимо развивается в процессе биологического созревания; речь, в частности, идет о восприятии, моторике, памяти, функциях контроля и координации. Концепция Хартмана, содержащая такие понятия, как функция Я, сила Я, слабость Я, ограничение Я, привела к расширению аналитической теории развития Я (в этом же направлении работали Д. Раппопорт и др.). В. В. Старовойтов ЭДДИНГТОН (Eddington) Артур Стенли (28 декабря 1882, Кендал – 22 ноября 1944, Кембридж) – выдающийся английский астроном и физик, член Лондонского Королевского общества (1914). Окончил Манчестерский (1902) и Кембриджский (1905) университеты. В 1906—13 работал в Гринвичской обсерватории, профессор астрономии Кембриджского университета (1913—44), директор обсерватории Кембриджского университета (1914—44), президент Международного астрономического союза (1938—44). Член-корреспондент АН СССР (1923). Основные работы посвящены астрономии (проблеме звездных движений и распределения звезд), астрофизике (теории внутреннего строения звезд и звездных атмосфер, физике пульсирующих звезд и межзвездной материи), релятивистской теории тяготения и космологии, а также проблеме построения единой теории поля. Эддингтон впервые обосновал фундаментальное в физике звезд соотношение, связывающее их массу и светимость, установив закон взаимосвязи массы звезды с ее температурой, светимостью и давлением излучения (1924). Им же была разработана модель звезды (модель Эддингтона) и на ее основе – теория строения звезд. В 1919 экспериментально подтвердил отклонение света звезды в поле тяготения Солнца, предсказанное А. Эйнштейном в рамках общей теории относительности. Эддингтон – автор ряда книг по общей теории относительности, активный ее популяризатор. Эддингтон внес важный вклад в проблему гравитационных волн, в проблему вывода уравнений движения тел в общей теории относительности из уравнений гравитационного поля, предсказал гравитационное линзирование, разработал некоторые важные математические аспекты теории (преобразование Эддингтона—Филькенштейна и др.). В космологии известна модель Эддингтона—Леметра, согласно которой Вселенная вначале находится в статическом состоянии, а ее расширение начинается после конденсации галактик. В 1921, развивая идеи Г. Вейля, предложил свой вариант единой теории поля, основанный на дальнейшем обобщении геометрии на основе пространств аффинной связности. В дальнейшем разрабатывал геометрические обобщения уравнения Дирака, следствием которых должно было стать обоснование целочисленных, по его мнению, значений всех мировых безразмерных постоянных – постоянной тонкой структуры и др. Эти идеи Эддингтона подвергались критике как философами, так и учеными как возрождающие пифагореизм в современной физике. В ранний период творчества Эддингтон склонялся к логическому эмпиризму с элементами операционализма и конвен-


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю