Текст книги "Игра (СИ)"

Автор книги: Арип Пира

сообщить о нарушении

Текущая страница: 59 (всего у книги 84 страниц)

- Да. Но я расскажу вам об этом позже, если захотите. Пойдемте, покажу вам комнату. А потом будем ужинать. Вы, наверное, проголодались? – Я почти тараторила и не замечала упрямой складки, появившейся у Арнава в уголке губ. Пошла впереди него, указывая дорогу. Открыла дверь своей комнаты – теперь нашей и отошла в сторону, не входя, пропуская его вперед. Арнав вошел, обежал комнату взглядом и выпустил ручку чемодана, звучно опустив его на пол. Обернулся ко мне. Я все еще стояла снаружи, собираясь сказать ему, где ванная и пойти на кухню за приготовленными вкусностями. Не удалось. В два шага он очутился возле меня, смыкая руки на моей талии, отрывая от пола, и как куклу занося в комнату. Поставил, захлопнул двери и повернулся ко мне, оказавшись гораздо ближе, чем я ожидала. Сердце затрепыхалось плененной птицей, когда его руки коснулись обнаженных плеч, скользнули под платье, нежно лаская спину. - Арнав… - я скорее выдохнула его имя, послав все к черту и прижимаясь к мужу, не в силах отказаться от захлестнувших эмоций, от мужчины, который заставил меня чувствовать остро живой, ярко живой впервые за все это время. Шепот, раздавшийся возле уха, вызвал новый прилив чувственной волны: - Ты же не собираешься жить отдельно от меня, Кхуши? Это наша комната? Он чуть отстранил меня от себя, вглядываясь, не нежно – пронзительно, требовательно. - Да. – снова выдохнула я. Не успело отзвучать короткое подтверждение, согласие, как его руки крепко прижали меня к груди, а губы грубо впились в мои, жадно, до одури терзая, мучая знакомыми прикосновениями. Ничего не осталось, кроме вспышек удовольствия, болезненного, сумасшедшего. Ничего, кроме узнавания своего, родного. Ничего, кроме резких выдохов, дурманящего неразборчивого шепота… Голова кружилась, я сходила с ума от бешеного ритма, впуская его язык в себя, постанывая от сладких укусов, прижимаясь к нему все ближе, неосознанно двигаясь навстречу, отвечая безжалостному напору, как и я сходившего с ума от желания мужчины – единственного, любимого... … платье медленно спускалось по телу, подробно изучаемому его руками будто в первый раз. Откинула голову, наслаждаясь скольжением губ по шее, плечу… Затуманенное сознание не сразу распознало природу звука, вторгшегося в наше уединение. ========== Глава 51. Так не бывает, но так было... ========== Арнав. Моя, со мной, в моих руках… Ликование, сродни опьянению, лишило остатков самообладания, опасно пошатнувшихся, когда я увидел ее на пороге дома. Целовал жадно, пытаясь насытиться ее податливостью, взаимностью. Вжимал в себя, не в силах разжать руки ни на мгновение. Скользил руками по спине, вспоминая до мельчайших оттенков её тепло, шелковистость кожи, аромат… голову туманило желание, рождая одну потребность – быть как можно ближе, одним целым. Одежда, ставшая преградой, выводила из себя своей ненужностью. Негромкий стук в дверь требовал остановиться, но я не мог… плевать, на всё, на всех, не сейчас, никогда… Кхуши очнулась, чуть отстранившись от меня, заставив застонать от разрывавшего на части неудовлетворенного желания. - Войдите… - хриплым, но достаточно громким полушепотом произнесла она, совсем не думая о том, в каком виде мы предстанем перед входящим. Дверь распахнулась, и одновременно с этим я крутнулся, поворачиваясь спиной к двери, удерживая ее в объятиях, и пытаясь вернуть платье на место, прикрывая оголенное почти до талии тело. - Кхуши? - мужской голос, вторгшийся в наше уединение, едва не заставил меня зарычать. Я замер, насторожившись, как хищник, невольно сжав руки на предплечьях жены. Тихий стон привел меня в чувство, и я немного ослабил хватку, с трудом разгибая пальцы. Разум твердил, что вошедший мог быть и мужем Тери Свон, но инстинкты кричали свое, требуя подтвердить свое право на эту женщину. Резко, не подумав о том, что могу причинить боль Кхуши, натянул-таки это клятое платье на плечи. И только убедившись, что ни один сантиметр ее тела не открыт посторонним глазам, выпустил ее из рук, обернулся к двери. Какого черта?! Это еще кто? Инстинкты были правы. Буравящий меня взглядом белобрысый красавчик ярко выраженного американско-спортивного стиля никак не мог быть мужем Тери. И с чего бы это ему смотреть на меня так, словно я у него взаймы взял? Я перевел взгляд на совершенно растерявшуюся жену, которая комкала в руках прихваченный ворот платья. - Кхушиии… - Я вложил в ее имя отчетливо слышимую вопросительную информацию. Кто это такой, черт возьми?! Ее растерянность только подстегивала мой гнев. Что, уже и тут обзавелась ухажером?! Она собралась что-то сказать, но парень опередил ее на секунду: - Кхуши, у вас все в порядке? – и сделал шаг по направлению к моей жене. Я шагнул одновременно с ним, становясь между ними, и он был вынужден остановиться. - С моей женой все хорошо, - резко бросил я, с трудом удерживая себя, чтобы не выкинуть мальчишку из комнаты. Кхуши наконец-то пришла в себя и встала рядом со мной. - Да, все хорошо. Познакомься – это мой муж, Арнав Сингх Райзада. Арнав, это Джонатан Гурс, учитель английского дочек Тери. Парень нехотя протянул руку для рукопожатия. Я сжал его ладонь сильнее, чем полагалось, не сумев сдержать клокотавшего внутри гнева. Впрочем, его насупленный вид говорил яснее любых слов, что и он совсем не рад меня видеть. - Ты что-то хотел, Джонатан? – сухой тон жены, обратившийся к «учителю», разбил сгущавшееся напряжение, и я выпустил его руку, но взгляд не отвёл. - Да, Кхуши, – парень перевёл мгновенно потеплевший взгляд на мою жену. – Я завтра уезжаю в Милан, Тери не хочет прерывать обучение девочек. Поэтому зашел за учебными пособиями. Увидел у тебя свет и решил узнать, как дела. – Тут он взглянул на меня, криво усмехнувшись, - но вижу, что все в порядке. С приездом, мистер Райзада. Вежливые слова, но попытка надавить на меня взглядом нарисовала для меня полную картину. Он был совсем не рад видеть меня, и явно рассчитывал застать Кхуши одну. Я отгонял настойчиво проникавший в мысли вопрос – для чего? Мне совсем не нравилось происходящее, и я с трудом удерживал себя в руках. - Передавай привет Тери и девочкам, – рука Кхуши скользнула по моей, обхватывая ладонь холодными пальчиками, ослабляя бурлившую во мне злость. Джонатан скомкано попрощался и вышел, прикрыв за собой дверь. Повисло гнетущее молчание. Кхуши высвободила свою руку, я не удерживал. Молча отошла к окну, обхватила себя руками. - Вам неприятно? – едва слышным голосом сказала с непонятной интонацией спустя какое-то время, в течение которого я пытался загнать в глубины души нерациональную ревность. – Вам неприятно, что я ему нравлюсь? – пояснила она не требующую уточнения мысль. - А тебе было приятно, когда… - я заставил себя замолчать, увидев, как она вздрогнула. Что я несу?! Идиот! Подошел к так и стоявшей спиной ко мне девушке, обнял за талию, прислоняя к себе. Она напряглась, и я поспешил сказать то, что должен был сказать с самого начала: - Прости меня, - слова шли на удивление легко, правильно, - прости. Тогда, той ночью… - Я знаю. – Она расслабилась, откинув голову мне на грудь. Нежное касание шелковистых волос – не сдержался, коснувшись губами ее затылка. Легкий аромат трав дарил спокойствие, вымывая отголоски схлынувших злости, ревности. - Тот сон… - Тебе тоже снилось… Одновременно произнесенные фразы не нуждались в продолжении. Так не бывает, но так было… Я легонько покачивал ее в руках, впитывая ее присутствие всем телом, всей душой. Как же я скучал по ней. Когда же ты проникла в меня, когда стала так необходима? - Ты ревновала? Скажи, Кхуши. Пожалуйста. - Я шептал тихие слова, касаясь губами ее волос, медленно спускаясь невесомыми поцелуями по щеке, шее. – Ревновала? Меня? – Я хотел знать, хотел услышать, что она… - Ревновала? – такой же шепот в ответ. – Нет, я не ревновала. – Я замер, оглушенный тихими словами. Их отзвук разъедал душу, уничтожая надежду. Горькая усмешка, как ответ разлетавшемуся серой пылью сердцу. Попытался расцепить непослушные руки, удерживающие ее так невыносимо, так болезненно близко. Не позволила, накрыв пальчиками замок моих рук на своей талии, продолжила всё также, шепотом: - Мне было больно. Очень больно. Невыносимо больно… Я вслушивался в дрожащий голос, заглушаемый неуверенными глухими ударами сердца. Она качнулась в моих руках, пытаясь выбраться из объятий. Но теперь не отпустил уже я, продолжая укачивать её. Я чувствовал пережитую ею боль, чувствовал, как слёзы наполнили ее глаза, и вот первая из них уже скользнула по щеке, словно торопясь вымыть из души даже воспоминание о случившемся. Поднял руку, не глядя стирая слезинку. Так не бывает, но так было… - Прости… - шептал, когда она подняла лицо, чуть повернув голову, позволяя мне увидеть свои глаза. – Прости… – касаясь солёными поцелуями ее щеки. Снова и снова – Прости. *** …Беззвучно, боль и тоска двух половинок объединялись, затихающими отзвуками, зыбкими миражами растворяясь в наступающей ночи… Кхуши. Я могла бы так стоять вечно, убаюкиваемая сильными и родными руками, вслушиваясь в его голос, подставляя лицо для исцеляющих поцелуев. - Как хорошо, что твои слёзы не сладкие, - попытался пошутить Арнав. – А то мне бы не поздоровилось. Я встрепенулась, очнувшись от манящего забвения, вспоминая, что так и не накормила мужа: - Арнав! Вы же не ужинали! И всё уже остыло… Я пойду, разогрею еду. – С трудом разняла его руки, торопливо направляясь к двери, чувствуя неизвестно откуда взявшуюся неловкость после такой обнаженности чувств. Мужская рука обхватила моё запястье, несильный рывок бросил на грудь Арнаву. Другой рукой он приподнял и зафиксировал мой подбородок, и, не давая шанса увернуться, поцеловал. Крепко, коротко, уверенно. Отпустил, скользнув ласкающим движением ладони по щеке, от чего хотелось закрыть глаза и замурлыкать, как кошка, наслаждаясь мягкой лаской. Я отпрянула от него, осознав внезапно, что защитные стены, натужно выстраиваемые, рухнули, что я снова готова вручить ему ключ от своего сердца, вот так - просто, безрассудно. Эта беззащитность испугала меня сильнее, чем испугала бы внезапно накрывшая темнота. - Арнав, ванная комната – там, - заспешила, указывая на почти скрытую тяжелой портьерой дверь. – Я пойду, накрою на стол, займусь ужином. Зайду за вами минут через двадцать, хорошо? - закончила скомкано, сбивчиво, спотыкаясь на каждом слове, пытаясь выбраться из затягивающего омута любимых глаз. И выскочила за дверь, не дав ему ответить, торопясь остаться наедине с собой. Прислонилась спиной к двери, глубоко вдохнула, медленно выдохнула. Мысли заполонили голову, бестолково отталкивались друг от друга, пружинили, цепляясь друг друга, но не поддавались осознанию. Губы горели, застилая своим жаром все разумное, что пыталось пробиться через вспыхнувшие чувства. - Ладно, - прошептала я, чтобы услышать что-то еще, кроме сбивчивого стука сердца, - надо накрыть на стол. Там видно будет, - туманное обещание самой себе, ни к чему не обязывающее, но я была не способна на большее - сейчас. Не сейчас, когда во мне эхом отдавалось сильное, уверенное биение сердца единственного на свете мужчины, наполняя испуганным, неуверенным счастьем. *** Примерно через полчаса мы ужинали с Арнавом на небольшой, примыкающей к дому закрытой террасе. Разговор ни о чем не складывался, прерывался тягучими паузами. Промежутки молчания тяготили еще больше, и я в очередной раз пыталась найти тему для беседы, спрашивая про Кейт и Вишала, про Лондонский филиал, про погоду в Лондоне, даже про миссис Стоун. Арнав отделывался короткими ответами. Ничем не помогал мне, разглядывая меня непроницаемыми глазами. Впрочем, он хотя бы отвлекался на еду, с явным наслаждением смакуя приготовленные мной блюда. Мне же кусок в горло не лез, и я просто отпивала напиток мелкими глотками, совершенно не чувствуя его вкуса. Я нервничала все больше, и не могла понять причину своего состояния. Следила исподтишка за тем, как он, игнорируя предложенные столовые приборы, отламывает кусок лепешки, подхватывает им овощи, щедро сдобренные соусом, и привычным движением руки отправляет его в рот. Всё это – я, он, ужин - было слишком родным, привычным. Но, тем не менее, каждый его вдох, каждый поворот головы отзывались в животе щекочущим ощущением, усиливая непонятную тревожность, нервозность. Арнава было много, неожиданно много в этом месте, ставшим для меня убежищем, но сейчас словно сжимавшим стены, подталкивая к нему. Не выдержав, я резко встала, чуть не опрокинув стул, и подошла к окну, открывая створку, чтобы впустить прохладный вечерний воздух. Непрошеная суетливость движений просто кричала о моем лишь кажущемся спокойствии. Вдохнула поглубже, насыщая легкие кислородом, пытаясь восстановить внутреннее равновесие. Извиняюще улыбнулась на его вопросительный взгляд, пояснила свои действия: - Душно. – Снова села за стол, хотя сейчас я бы с удовольствием сбежала от него на другой конец мира. Ну почему он молчит?! Снова отпила глоток нимбу пани, нехотя сжевала кусочек лепешки. - Кхуши, - он нахмурился, рассматривая меня уже иначе, изучающе. – Ты похудела. И бледная совсем. Ты тут вообще ешь что-нибудь? Его вопрос в повисшей тишине застал врасплох, я едва не подпрыгнула на стуле. - Д-да, - ответила, чуть запнувшись. Собственно, я ела только тогда, когда меня кормили. Но говорить ему об этом не собиралась. - О, правда? – он изогнул бровь, хмурясь, - Твоя кожа стала совсем прозрачной. И бледной. Где твой румянец? Желудок в этот момент решил поддержать мужа, издав жалобное бурчание. – Предатель, - прошептала я ему еле слышно, и всё-таки решилась поднять взгляд на Арнава. Он хмыкнул и неодобрительно качнул головой. Сполоснул руки в невысокой пиале с лимонной водой, тщательно вытер их. Неторопливо переставил стул почти впритык к моему, взял чистую тарелку и наложил большую порцию палао. Подвинув к себе тарелку с лепешками, оторвал от верхней кусок, зачерпнул рис с овощами и поднёс к моему рту. Почему-то удивившись такому простому действию, я открыла рот, покорно принимая еду. Арнав усмехнулся, и повторил процедуру, дождавшись, когда я проглочу первую порцию. - Арнав, я сама. – Теплое чувство его близости обволакивало, успокаивая и будоража одновременно. Древесный парфюм, звучащий низкой нотой так близко, согласно резонировал с нарастающим возбуждением внутри меня. - Угу, - кивнул он, отламывая очередной кусок лепешки и приправляя его палао. – Рот открой. - Всё, я сама, Арнав, - уже настойчивее сказала я, прожевав предложенное. Он не стал спорить, согласно кивнув, но остался сидеть рядом со мной, наблюдая за тем, как я ем. Пока я с трудом поглощала поздний ужин, он решил попробовать миндальный кулфи, предварительно уточнив наличие в нем сахара. Получив отрицательный ответ, углубился в поедание десерта, демонстративно смакуя его. Я против воли улыбнулась, спрятав улыбку за очередным куском пури. Арнав пытается расслабить меня? Я понимала, что он чувствует моё напряжение, и хотела бы, да не могла взять себя в руки. С трудом доев слишком большую для меня порцию, я взяла в руки опустевший бокал. Надо было создать хоть какую-то видимость действия, потому что тишина все больше сгущалась, свивая вокруг нас плотные кольца. Я не имела ни малейшего понятия, как изменить эту атмосферу, похожую на затишье перед бурей. И что делать дальше – я тоже не представляла. Время позднее, Арнав весь день пробыл в дороге. По логике, надо идти спать. Но… - Кхуши, ты нервничаешь, - он не спрашивал, утверждал. Я вскинулась, услышав его голос, прервавший жаркие картины, так реалистично стоявшие перед глазами. Раньше бы я залилась краской, но сейчас просто поставила на стол стакан и слегка оттолкнула его, вставая. - Нет. Совсем нет. – А врать я по-прежнему не умею, – чувствовала я в произнесенной слишком высоким голосом откровенную фальшь. - А врать ты не умеешь. – повторил Арнав мои мысли, не сводя с меня непроницаемого взгляда. Он казался абсолютно спокойным, но и я тоже достаточно хорошо узнала его. Залегшая в уголке рта маленькая складка, прищур глаз, напряженные руки, перебиравшие столовые приборы, теперь лежавшие перед ним в хаотичном порядке – все говорило о том, что и он напряжен, хоть и тщательно скрывает это от меня. Он продолжил, не дождавшись от меня подтверждения очевидного: - Пойдем спать, день был долгим. – И поднялся со стула, беря меня за руку, вынуждая встать вслед за ним. Он так легко ориентируется в незнакомом месте, - занимала я свою голову мыслями, стараясь отвлечься от мурашек, устремившихся от наших переплетенных пальцев рук по всему телу. Уже не страх, не напряжение, непонятная паника подступала к границам сознания, угрожая выплеснуть накопившиеся эмоции на Арнава. А он… Он не вел меня за руку, а тащил, словно на буксире. Почти как тогда, в день нашей свадьбы. Боль воспоминаний захлестнула меня как раз тогда, когда он завел меня в комнату и закрыл дверь, перекрывая собой пути к бегству. Он не медлил, твердо зная, чего хочет, и кратчайшим путем стремясь получить желаемое. Вдох – и он рядом со мной, выдох – и его руки обхватывают лицо, приподнимая его навстречу своему, вдох – жадные губы покрывают поцелуями мое лицо, быстро, стремительно. Выдох – и я… Я оттолкнула его.