сообщить о нарушении
Текущая страница: 45 (всего у книги 84 страниц)
Я в задумчивости вошла в дом и, не задерживаясь в каминной, прошла на кухню. Мне надо было подумать, а лучше всего выстраивать в какое-то подобие порядка мысли мне удавалось в процессе готовки. К тому же я собиралась наконец-то вернуться к обязанностям жены и приготовить Арнаву полноценный домашний ужин и обед на завтра. Распахнула дверь кладовой и вскинула брови, удивленно рассматривая ломившиеся от продуктов полки. Основная часть полок была забита консервными банками с самым различным содержимым. Из них мне понадобилось только пара банок с кокосовым молоком. Морковь, тыква, кабачок, помидоры, чеснок, лук, маш, чечевица, рис, мука, масло – руки автоматически набирали нужный набор продуктов, который я складывала в стоявшую у входа для этих целей корзину. Пристроив сверху большой пучок свежего кориандра, я с трудом подхватила тяжелую ношу, радуясь, что путь до кухни составлял всего несколько шагов.
Разгрузив корзину, я проверила наличие всех необходимых продуктов для задуманных мною дхала, кичари, тыквенного карри с кабачком и морковного пудинга. Тыквенный карри хорошо переживет ночь и замечательно подойдет для обеденного перекуса Арнава, ну а морковного пудинга, который хранится совершенно без проблем около недели, я планировала приготовить на два дня. Убедившись, что ничего не забыла, я, наконец, приступила к готовке, привычными движениями нарезая овощи для тушения, и сосредоточилась на предложении Тери. Оно отпечаталось в памяти дословно, и я прокручивала его снова и снова. «Счастье, я просмотрела, нет, внимательно изучила проделанную тобой работу. Я в восторге. И у меня к тебе деловое предложение. Официальное. Я предлагаю тебе работу, с заключением контракта. Ты оформляешь полностью каталог этой коллекции, и, если тебя заинтересует, я готова предложить тебе для оформления следующую коллекцию». А после этого она назвала сумму вознаграждения, услышав которую, я потеряла дар речи. Деньги были большими, для меня – просто огромными. Правда, была незначительная проблема с самим оформлением каталога. Описание, которое я составляла, было на хинди. Тери попросила сделать перевод на английский, правда, уточнив, что это не проблема, и если у меня не получится, с переводом справится нанятый специалист.
Но была и ложка дегтя в этой бочке меда. Я не могла рассказать Арнаву о контракте. Вернее, могла, но не называя ее имени. Как пояснила мне Тери, надежный деловой партнер, с которым она сотрудничала много лет, категорически отсоветовал ей заключать контракт с «АР-дизайн», посетовав на неблагонадежность ее владельца. На мои яростные заверения в абсолютной честности в делах Арнава Сингх Райзады, Тери ответила понимающей улыбкой, которая, правда, пропала, когда я на эмоциях рассказала ей, что работала у Арнава в корпорации. Конечно, я не затрагивала наши личные моменты и причины, по которым он меня нанял. Но я же не глухая и не слепая. Несмотря на жесткость в делах, все его партнеры отзывались о нем с пиететом, особый упор делая на его маниакальной честности и порядочности. Задумавшись, Тери пообещала проверить информацию об «АР-дизайн» по другим каналам.
Я радостно улыбнулась, вспомнив об этом. Возможно, Тери поменяет мнение и Арнав обрадуется, если ему удастся заключить контракт с тем самым дизайнером, с которым он хотел работать. Но тут же нахмурилась, вспомнив условие Тери – не рассказывать Арнаву о ее предложении мне. И, хоть она и убеждала меня в том, что моя работа никак не может навредить Арнаву, но я понимала, что это условие разбивало все мои надежды на эту работу.
Хотела ли я закончить каталог и продолжить работу в этой сфере? Вопрос даже не стоял. Я не просто хотела, я жаждала этого всем своим существом. В ней соединялось все, что я хотела от деятельности – полное погружение в мир фантазий - то, что в обычной жизни частенько вызывало непонимание и раздражение окружающих меня людей, то, за что меня называли Лунатичкой, сумасшедшей. Изысканность творений, которой наслаждался мой начинающий становление, почувствовавший тягу к настоящей красоте вкус. Работа мозга, вытаскивающего из глубин подсознания эпитеты, метафоры, аллегории и просто редко используемые мной в обычной жизни слова. Это сочетание просто завораживало меня. И если бы я занялась этой работой всерьез, я бы обязательно сделала перевод с хинди на английский сама, обложившись всеми видами словарей, я бы постаралась создать такие же изящные и невесомые словесные конструкции на чужом языке, попутно овладевая им. Но – Арнав. Арнав был важнее…
…Я отказала Тери. С грустью, всей глубины которой она, возможно, даже не увидела. Хотя ее глаза и светились искренним сочувствием и каким-то глубинным пониманием, когда она просила меня подумать еще раз. Через день Тери покидала Лондон и пригласила меня приезжать к ней в гости во Флоренцию. Ее модный дом находился традиционно для Италии в Милане, но сама она проживала именно в этом городе. Тери оставила все координаты мне, пообещав ждать моего решения в течение двух недель, после чего будет вынуждена передать мою работу другому человеку, так как начнут подходить сроки выхода коллекции в свет.
Я знала, что не соглашусь на таких условиях. Я не могу подставить Арнава, что вполне возможно, учитывая мою неопытность, даже полнейшее профанство в деловом мире.
Ожесточенно вмешивая в упарившуюся морковно-молочную смесь орешки, изюм и специи для гаджреллы, я ощущала, как к глазам подступают слезы. Слишком много эмоций для одного дня, вызванных подаренной надеждой и осознанием ее неисполнимости.
- Ну и ладно! – зло бормотнула я, смахивая непрошенных гостей с глаз. Я пыталась найти что-то, чем подбодрить себя, скорее по привычке, чем действительно надеясь увидеть положительные моменты в сложившейся ситуации.
Настроение стремительно падало, и, когда я закончила готовку спустя почти два с половиной часа после отъезда Тери, грусть полностью овладела мною. Я с тоской подумала о том, что Арнав сегодня приглашал меня на колесо обозрения и в ресторан. Мне совершенно не хотелось никуда идти. С большим бы удовольствием я бы провела вечер в каминной, уткнувшись носом в его плечо, растворяя в привычной пляске огня и теплоте его объятий свое разочарование и грусть по несбывшемуся, невозможному, потерянному. Я присела около стола, положив голову на руки. Прикрыла глаза, вспоминая время, проведенное за работой, когда я собирала из слов-бусинок красивые ожерелья.
Арнав.
Издергавшись в очередной пробке, я наконец-то съехал с трассы, осторожно управляя автомобилем в подступавшей черноте ночи, смягчаемой белесым стелющимся туманом. Как привычна стала эта картина за недолгий срок пребывания в Англии. Впрочем, я быстро адаптировался к перемене мест, вот только Шантиван всегда оставался до недавнего времени единственным местом, который я мог назвать своим домом. Сейчас же, провожаемый тусклым в тумане, желтым светом фонарей подъездной дорожки, я чувствовал, что приближаюсь не просто к месту проживания, а к дому – к ней, чье место обитания делало им обычное строение. Нетерпение прорывалось само, сказываясь в нервном нажатии на кнопку пульта гаражных ворот, на чуть более сильном, чем обычно, хлопке дверцы автомобиля, на торопливости, с которой я подхватил букет роз с заднего сиденья автомобиля. Увидеть, прикоснуться, вдохнуть ее запах.
Войдя в дом, я не поверил своему обонянию. Целый сонм наивкуснейших ароматов любимых блюд вел меня к своему источнику – кухне. Желудок выдал приветственную трель, радуясь предстоящей трапезе. Кхуши сидела на барном табурете, сложив руки на столе и уронив на них голову. Спала? Я медленно подошел к ней и слегка коснулся розой ее щеки. Она вздрогнула, вскидывая голову, поднимая ко мне заспанные глаза. – Арнав?
Я положил букет перед ней, придвигая ногой такой же табурет и устраиваясь рядом. Наклонился, с удовольствием вдыхая пробивавшийся сквозь яркий запах специй нежный аромат прохлады, сроднившийся с моей женой, коснулся губами щеки. Еще раз. И еще раз, каждый раз задерживая поцелуй дольше и дольше, пока она сама не перехватила мои губы, даря нежный и теплый, влажный и томительный, такой долгожданный поцелуй. Тепло ее губ проникало в самое сердце, унося тяжесть рабочего дня и растворяя физическую усталость. Оставив легкий поцелуй на виске, я привлек ее к себе, устраивая в своих руках. Легкое молчание, невесомое, воздушное. Ее окончательное пробуждение и мое впитывание домашнего уюта. Спокойное биение сердца. Увы, наше недолгое единение прервал мой разбушевавшийся желудок, из-за чего Кхуши чуть не подскочила на месте.
– Арнав, вы же голодны! - выскользнула из моих объятий, заметалась по кухне, ловко сервируя еду на поднос. Я засмотрелся на ее движения, непроизвольно улыбаясь.
- Кхуши, не суетись. Мы же собирались с тобой в ресторан. Зачем ты наготовила столько еды? – спросил я, обводя рукой заставленный кастрюлями и разномастными блюдами стол.
Кхуши притормозила, и подняла на меня виноватый взгляд. Замешкалась, явно желая что-то сказать.
- Что? – подтолкнул я ее к откровенности.
- Арнав, давайте никуда сегодня не пойдем. Пожалуйста. – озвучила она мое скрываемое желание. Я обрадовался, но не мог не поддразнить уже покрасневшую девушку.
- Ну вот… - я скорчил разочарованную гримасу. – А я так готовился… - и рассмеялся, не выдержав и нескольких секунд сменявшихся чередой яркости эмоций на ее лице – растерянности, сожаления, неловкости, грусти, вины…
- Кхуши, Кхуши, relax… поспешил успокоить жену, пока она окончательно не заблудилась в расстроенных чувствах. – Это именно то, о чем я хотел тебя попросить. – И я озвучил свои желания на сегодняшний вечер, которые, судя по проявлявшейся все отчетливее улыбке, совпадали с ее. Она радостно хлопнула в ладоши, и помчалась наверх, на ходу крикнув, что включит воду, чтобы ванна наполнялась, пока я наполняю свой желудок.
Мы с желудком не возражали против такого расклада, поэтому я, не дожидаясь, пока она вернется, с удовольствием налил в тарелку дхал, дегустируя чудесный суп с чечевицей, и посматривая жадными глазами на блюдо с кичари.
Кхуши.
Я так обрадовалась, что Арнав решил никуда не идти сегодня, что совсем позабыла о произошедшем днем событии, торопясь наполнить поистине необъятную ванну водой. Перебирая баночки и бутылочки, выбирая подходящий аромат пены, я задумалась о совпадении наших желаний – побыть дома, вдвоем. Улыбнулась, чувствуя, как надежда на наше совместное будущее с Арнавом превращается в уверенность, что так и будет. Что все будет хорошо. Ловя такое мимолетное ощущение чистой радости, наслаждаясь ее присутствием уже сегодня, сейчас, в эти самые минуты…
Снова сделав свой выбор в пользу древесного аромата, с едва уловимыми нотками корицы, я щедро насыпала морскую соль в ванну. Приготовила свежие полотенце и халат. Замялась, гадая, придется ли по вкусу Арнаву пришедшая в голову идея, но в итоге все-таки решила осуществить ее. В шкафчике на полках находилось все необходимое для моей задумки, и я минут пять расставляла десятки свечей по бортикам ванны. Странно, раньше понятие уюта никогда не ассоциировалось у меня с огнем. Но пребывание в прохладном климате Англии внесло свои коррективы. Тепло и комфорт, которые дарил огонь зажженного камина, стали непременным спутником этого ощущения. Осмотрев полученный результат, я осталась довольна и, положив спички рядом с последней свечей, поспешила вниз – подавать явно голодному мужу ужин. Обернулась, охватывая взглядом всю картину подготовленного романтика, ловя себя на кольнувшем сердце, остром, почти болезненном, ощущении счастья…
Арнав.
Когда Кхуши вернулась на кухню, я уже поставил на газ чайник, и накладывал себе морковный пудинг. Она удивленно смотрела на наполовину опустошенные тарелки, приоткрыв ротик. – Арнав? Вы уже поели?
Хм. Интересное заявление, если учесть, что она отсутствовала минут пятнадцать.
- Кхуши, ты же знаешь, я ем быстро. Где ты была так долго? – Я закончил возню с пудингом и обнял ее за талию, привлекая к себе. – Все было очень вкусно, спасибо. – прошептал в прикрывающие ушко волосы, проведя по ним щекой. Шелковистое скольжение покалывало, будоражило. Пальчики ее рук медленно гладили мои плечи, она уютно устроилась, положив голову мне грудь.
- Я включила воду, чтобы набрать ванну. – Ее ответ донесся тихим шепотом. Чайник свистнул, напоминая о себе, и я легонько отстранил от себя жену. – Заваришь чай? Она кивнула, не отводя от меня наполненного теплотой взгляда, и я не выдержал, снова привлекая ее к себе, нетерпеливо склоняясь к ее губам. Стараясь не сделать поцелуй излишне требовательным, я пытался контролировать желание, прикасаясь лишь слегка, лаская губы щекочущими прикосновениями – губами, кончиком языка. Кхуши отвечала, предугадывая мои желания, так же невесомо, томно, мягко. Вот только вместо того, чтобы насытить или хотя бы приглушить физический голод, эти нежные, умопомрачительные движения только разжигали кровь, возбуждая все больше и больше, так, что хотелось взять ее сейчас, здесь, жадно, без остатка.
С трудом взял себя в руки, отрываясь от губ, легкими поцелуями покрывая ее лицо. Дыхание успокаивалось. Почему я остановился? Ответ был прост – я не желал каждый раз превращать наши занятия любовью во вспыхивающий пожар, требующий погасить его быстро, резко. Да, иногда это дарит ярчайшие ощущения. Но мне хотелось подарить нам обоим медленное наслаждение, долгое. Хотелось научить этому свою нетерпеливую жену, показать ей, что заниматься любовью можно иначе, доставляя друг другу море удовольствия, более мягкого, более тягучего, длящегося. Я же был тороплив. Всегда. Почти всегда. Но опьянение от ее тела, запаха, от ее таких же, как и мои - зеркальных, рваных, жадных ласк, смывало мое терпение, и я просто вел нас обоих к финалу, лишь краткими вспышками запоминая удовольствие от прикосновений к ней, от мягкости и нежности кожи, упругости податливого тела… Но не сегодня.
Не доверяя своему голосу, я кивнул вопросительно взглянувшей на меня жене на чайник.
Привычно уютный вечер с неспешными разговорами за горячей масалой с вкусным десертом. Я приоткрыл окно, впуская в дом звуки вечернего леса с хорошо различимым шелестом разбивающегося о листву частого мелкого дождя. Сочетание врывающегося в дом прохладного влажного воздуха с горячим, исходящим от камина, создавало дрожащую, видимую глазу, пелену. Полностью раствориться в комфорте вечера не давала Кхуши, каждые пять минут бегая в комнату проверять количество воды в ванне. Увещевания не помогали, и я просто лениво позволял себе не думать ни о чем в ее отсутствие. Время бежало, летело незаметно, безостановочно сплетая секунды в минуты, а те – в часы. Так что когда моя жена, сбегав очередной раз в ванную проверить, наполнилась ли она, все-таки пришла к выводу, что «воды для вас достаточно», часы показывали начало десятого. Я хмыкнул – для вас? И, увидев, что она собралась заняться хозяйственными делами, решил не тратить время на убеждение, что с посудой прекрасно справится в том числе и для этого нанятая домработница, просто подхватил ее на руки, игнорируя возмущенные возгласы, и спустил на пол только в ванной комнате. Кхуши шутливо ударила кулачками по моей груди. – Арнав, вы не дали мне прибрать кухню! Вы же… - и осеклась, пытаясь поймать спускаемое с ее плеч моими руками платье. Я перехватил ее руки, заводя их ей за спину, вынуждая сделать шаг ко мне, вставая так близко, что тела соприкасались.
- Кхуши, мы принимаем ванну, да? Вместе. Или ты приготовила эту красоту для меня одного? – я взглядом показал на расставленные по бортикам ванны свечи. Это был так мило, непривычно мило. Она по привычке покраснела и выдохнула – Хорошо.
Кхуши.
Я почему-то растерялась, когда Арнав начал раздевать меня в ванной. Казалось бы, я должна была привыкнуть к нему, оставив смущение далеко в прошлом. Но до того момента, как его руки касались моего тела, заставляя отключаться разум, я всегда стеснялась своей наготы. Видимо, отголоски девичьего прошлого. Я даже перед Паяль стеснялась раздеваться с тех самых пор, как тело начало формироваться из девчоночьего в женское. Но ведь пора привыкать, так? Арнав ведь мой… муж? Громкий хлопающий стук забытого открытым окна заставил меня вздрогнуть, испугавшись. Я не сразу и поняла – что это.
