Текст книги "Игра (СИ)"

Автор книги: Арип Пира

сообщить о нарушении

Текущая страница: 58 (всего у книги 84 страниц)

Прикрыла на несколько секунд глаза, пробуждая память. Склонилась над листом бумаги, представляя перед глазами не его, а чудесное алое платье с черными росчерками, обрамленными узенькими полосками золотистого кружева; гордо топорщивший лепестки мак, блаженно раскинувшийся под солнечной пылью, мерцавшей в воздухе невесомым ореолом. Слова, теперь уже на двух языках, всплывали из памяти легко, паряще. Рассыпанные бусинки, послушные моим указаниям, занимали свои места, восстанавливая вязь ожерелья. Казалось бы – память надежно хранила результаты упорной работы, и слова, однажды найденные, подбирались легко и охотно, но все же я просидела над работой до обеда. И только будучи уверенной в завершенности образов, возможно не идентичной ранее составленным описаниям, я быстро набрала текст и отправила его Тери. Еще через полчаса, которые я провела, наматывая круги по комнате, не в силах усидеть на месте, подруга прислала сообщение с поднятым большим пальцем руки. Я облегченно выдохнула, отпуская связанные с работой переживания. Но свято место пусто не бывает… Я погладила себя по животу, стараясь успокоить голодные – или нервные? – спазмы. Аппетита не было, уже привычно не было, и я залпом допила оставшиеся несколько глотков коктейля. Подошла к окну, вглядываясь в желтеющую листву, пригибаемую сильными порывами ветра, но упорно держащуюся на ветках, не желая опадать, прощаться, исчезать. Перевела взгляд на небо. Солнце прикрылось серым одеялом сплошной облачности, навевая сонливость. Я обернулась к так и не заправленной кровати. Возможно, удастся поспать? Уснула я поздно, а встала чуть свет… Упорно отводила не менее упорно возвращающийся взгляд к летающим самолетикам. Точнее к одному из них – тому, который венчал секундную стрелку. Сегодня он летал так медленно… Обхватила себя руками, стараясь унять овладевавшее мной возбуждение, которое вибрировало тонким звоном потревоженной струны все то время, что я работала, а сейчас – лишившись видимого занятия, наращивало свое присутствие, вытесняя иллюзорное спокойствие, умиротворение. - Арнав Сингх Райзада… - я замолчала, с покалывающей нервные окончания радостью вслушиваясь в отголоски его имени, так давно молчавшего, не звучавшего. – Зазнайка… - закончила шепотом. Несмело улыбнулась, коснувшись подвесок браслета. Сегодня… Встрепенулась, очнувшись. – Уже сегодня! Богиня, что мне надеть? – женские мысли заполонили голову, загоняя сдавшееся под напором насущного напряжение в глубину сознания. Открыла гардероб, задумчиво изучая немногочисленные старые и новые наряды. Вопрос, из чего выбирать, не стоял. Я хотела показать себя – ему. Новую, другую, непривычную. Я хотела… похвастаться? – Почему бы и нет? – Пробурчала себе под нос. В конце концов, я гордилась переменами, произошедшими со мной. Я оформляла коллекцию известного дизайнера! Кто бы мог подумать? Кхуши Кумари Гупта, девчонка из Лакхнау… «Ты мне не ровня!» - слова Арнава больше не жалили. Да, возможно, я не была ею тогда, возможно, не стала и сейчас. Вот только теперь, не испугавшись ответственности и согласившись на такой важный контракт, выполнив его, составив устроившие Тери описания не только на родном хинди, но и на английском языке, я могла гордиться собой. Да, промежуточно. Да, это не достижения Арнава. Но разве я соревновалась с ним? Нет, никогда. Скорее, я проверяла свои способности, искала предел своих возможностей. И разве я чувствую, что это мой максимум? За это время я осознала, что трудности на пути к цели вызывали интересное и новое, сродни азарту, чувство. Было очень тяжело составлять описания на английском языке, гармоничные, мелодичные, но при этом не уводящие в никуда, а строго сохранявшие суть передаваемых образов. Это было сложно – я перечитала массу стихов, изучая ритм и благозвучность слов, я записывала на диктофон получавшиеся фразы, внимательно вслушиваясь в их звучание и слаженность. Я… я имела право гордиться собой. И внешность… я никогда не придавала большого внимания своей красоте, просто ухаживая за собой по глубоко въевшейся привычке. Но рядом не было никого, кто мог бы развить мой вкус, обучить видеть красоту или небрежность, излишнюю броскость цветовых сочетаний. В одежде я раньше видела только цвет. В принципе, шальвар-камизы и не предполагали разнообразия моделей, являясь стандартными и в своей сути однотипными изделиями. Поэтому я просто выбирала сочный и яркий цвет, приятный глазу, не понимая, что некоторые оттенки противопоказаны для моей светлой кожи, светло-карих глаз, темно-каштановых волос. Теперь я могла оценить цветовую гамму одежды, подобранной для меня Тери. Я полюбила насыщенность и густоту, либо же нежность и пастель каждого наряда. И это все не говоря про качество и приятные тактильные ощущения, которые дарила дорогая ткань. Я встрепенулась, поняв, что погрузилась в воспоминания, скользя рукой по нежным тканям. Чувство уверенности в своих силах молодым ростком пробивало плотный грунт сомнений и привычно-запрещающих рамок – это не женское дело, на это способны только мужчины. Кто сказал? Знакомство с Тери ломало вложенные с детства стереотипы, запиравшие на замок способности. Я вдруг отчетливо поняла, что хочу соответствовать своему мужу. - Пока мужу.- Въедливое подсознание решило внести свою лепту в мои мысли. - Пусть так! – Неожиданно эмоционально отреагировала я в беседе себя с собой, - Тянуться вверх намного лучше, чем, смирившись, покорно ожидать своей участи, а после – доживать отпущенное Богиней время разведенной женой, по сути – никем, пустым местом для подавляющего большинства. И решительно потянула красное платье, надеть которое так и не решилась до этого из-за верха, открывавшего мои плечи. Я прекрасно знала, что это любимый цвет Арнава, и – да! Осознавала, что это провокационно. Пыталась перебороть нахлынувшее смущение. Я скучала по нему – по всему. Прикрыла глаза, стараясь отогнать чувственные картинки, возникающие помимо моей воли, будоражащие накопившимся желанием истосковавшееся тело. Предвкушение, смущение, неловкость, нетерпение – сумятица чувств, ярких, неподконтрольных, кружила голову, заставляла действовать, чтобы выплеснуть - хоть немного - напряжение ожидания. Я схватила приобретенный-таки пеньюар и отправилась в ванную комнату. Приведение себя в порядок сегодня приобретало особенный смысл, и я не собиралась пренебрегать ни одним ритуалом. Для встречи с мужем мне понадобится все мое самообладание, вся возможная уверенность в себе, в том числе и в своей женской привлекательности. Арнав. Мы подъезжали к Флоренции, судя по сменившейся за окном панораме. Сумерки съедали видимость, но позволяли разглядеть проявлявшиеся словно из ниоткуда освещенные дома, кафе, магазинчики - пригород. Из приглашения следовало, что вилла Тери находится не в самом городе, а в соседнем городке – Фьезоле, до которого, впрочем, было всего несколько километров, если верить информации, выданной интернетом. Закончив поверхностный анализ текста контракта, я решил посмотреть информацию по Фьезоле. Ничего особо интересного, расстояние до Флоренции пять километров, что автоматически делало его больше пригородом, чем самостоятельным населенным пунктом. Население – чуть больше четырнадцати тысяч. Возраст городка внушал уважение – основан около X века до н. э. этрусками. Остатки культурного наследия не так привлекали туда туристов, как удобное расположение - богатых флорентийцев для обустройства вилл. Углубляться в историю городка я не стал, ограничившись краткой сводкой. В конце концов, я не отдыхать приехал. Заберу жену, если получится – подпишу контракт с домом моды «Тери», и – обратно в Дели. Аман уже начал недвусмысленно намекать на нестабильность рынка и, как следствие, необходимость моего присутствия для принятия ряда серьезных решений в сердце корпорации. Последние несколько минут дорога вилась серпантином, и я открыл глаза, любопытствуя. Задумчиво прошептал, насладившись панорамой: – Кхуши наверняка в восторге от красивейшего вида на Флоренцию. Особенно вечернюю, переливающуюся огнями, столь любимыми ею. Серпантин сужался, и вскоре машина плавно затормозила у ворот, за которыми угадывались очертания трехэтажной виллы. Дождавшись, пока охранник подойдет к машине, я опустил стекло: - К миссис Тери Свон - мистер Арнав Сингх Райзада. Охранник наклонил голову, демонстрируя почтение, и произнес: - Миссис Свон и миссис Райзада предупредили о вашем визите. Вас ждут. Одну минуту. – Он нажал на кнопку пульта и створки ворот медленно, удивительно бесшумно для такого размера, величаво отворились. - Миссис Райзада? – я удовлетворенно хмыкнул. По крайней мере, Кхуши помнит о том, что она моя жена. Настроение взлетело, но уже спустя несколько мгновений опало. Перед внутренним взором появились ее глаза, наполненные болью – те, которыми она смотрела на меня в нашу последнюю встречу. Черт… Разговор предстоял не из легких. А я-то уж было размечтался, что все будет так, словно я просто вернулся домой с работы, словно не было между нами стены в виде Зары, в виде Шьяма, в виде предательства, ненависти. И все же… все это было неважно. Сейчас – неважно. Сердце, познавшее боль утраты, тоску по любимой женщине, окрепло, закалилось. Оно упорно отвоевывало свои позиции, отодвигая недоверие, подозрения на задний план, почти стирая их из памяти, требуя – во весь голос – верить, любить. Внутри сладко заныло, нетерпение причудливым образом сплеталось с неуверенностью, с желанием поскорее увидеть ее глаза, обнять, вдохнуть родной запах, прочувствовать всем существом, что она рядом, со мной, моя… Я вышел из машины, остановившийся почти у самой двери, окидывая беглым взглядом сад, разбитый вокруг небольшой симпатичной виллы. Водитель достал чемодан, и, пожелав мне приятного вечера, оставил меня одного. Шаг к двери, еще шаг. Вдохнуть поглубже. Рука поднялась, чтобы нажать на клавишу замысловатого замаскированного под пасть льва звонка, когда дверь распахнулась, выпуская тепло в прохладу вечера. Сердце глухо стукнуло, узнавая, еще до того, как я поднял глаза. Кхуши… Кхуши. Я ходила по гостиной, расположенной на первом этаже, не в силах усидеть на месте. Отпустив Марию и повара еще три часа назад, я за это время успела приготовить ужин. - Чтобы занять руки, – Убеждала себя, - впервые за эти долгие недели нарезая овощи для палао, смешивая лаймовый и манговый сок для нимбу пани. Задумалась, что приготовить на десерт. Итальянские десерты превосходны, но я совсем не умела их готовить. Поэтому, проверив наличие необходимых ингредиентов, решилась на кулфи – любимое Паяль мороженое из риса, розовой воды, толченых орехов и ванили. У Джакомбо – повара Тери – весьма уважавшего натуральность продуктов, в специальных колбочках хранились стручки ванили – сушеной, копченой, а в красивых керамических баночках с плотно закрывающимися крышками – самые разнообразные орехи. Меня привлек очищенный миндаль в качестве наполнителя. Ну а розовую воду Джакомбо делал сам, как я поняла из случайно услышанного разговора Марии с садовником. Руки с удовольствием занимались привычным делом, позволяя хоть немного отвлечься от сонма чувств, смешавшихся внутри в единое нераспознаваемое, тянущее внутренности сладкой болью... Все было готово уже час назад, а Арнава до сих пор не было. Я остановилась между больших, от пола до потолка зеркал, являвшихся частью входной группы. Зеркала отражали бледную девушку с испуганными глазами. Нервно огладила платье, сидевшее идеально, не топорщась, несмотря на то, что было изготовлено из стрейчевой ткани. Попыталась подтянуть верх платья – бесполезно, модель сидела именно так, как должна была сидеть, открывая мои плечи и ключицы. Постаралась решительно вздернуть подбородок, изображая равнодушный взгляд – тоже не получилось, глаза упрямо показывали все, что творилось в сердце. Коснувшись изящной косички, опоясывавшей голову полукольцом, проверив надежность ее крепления. Все в порядке. Звонок в дверь, будучи ожидаемым, прозвучал неожиданно. Нахлынувший страх перед неизвестностью внезапно оказал противоположное испугу действие. Я откинула волосы назад, чуть прищурила глаза и вернула декольте платье на полагающееся место. - Вперед, Кхуши Кумари Гупта! – подбодрила себя шепотом, сознательно опуская вторую часть своей фамилии. На негнущихся ногах подошла к двери. Хотела сделать вдох, но почему-то получился выдох, и я распахнула двери, не успев запастись кислородом. Прохладный ветер ворвался в дом, отбрасывая назад пряди волос, но я не чувствовала его, сосредоточив весь мир на напрягшейся фигуре мужчины, одну руку засунувшего в карман таким привычным жестом, а вторую – опустившего на ручку чемодана. Было страшно, ужасно страшно посмотреть ему в глаза, и я оттягивала до последнего, прикрывая их ресницами. - Кхуши. Я вскинула глаза непроизвольно, услышав свое имя, и столкнулась взглядом с изучающими меня глазами Арнава. Жадно, с тихим всхлипом втянула воздух, осознав, что так и не дышала эти мгновения. Он смотрел исподлобья, только смотрел в глаза. Блики света, пляшущие в его глазах, не давали понять их выражение, но настойчивость и требовательность взгляда ощущались физически, давя на мое сознание. - Привет. Он все еще стоял на пороге, так как я застыла на месте, преграждая ему путь. - Черт, Кхуши, соберись! Прости, Богиня! – сумятица чувств отразилась и на мыслительной деятельности. Пока я пыталась взять себя в руки, Арнав, видимо, устав ждать, приподнял бровь, одновременно изгибая губы в легкой усмешке, и сделал шаг прямо на меня, сократив расстояние между нами до нескольких сантиметров. Тело среагировало быстрее разума, и я почти синхронно сделала шаг назад. Усмешка стала явственнее, и он сделал еще шаг ко мне. Коридор давно расширился, могло разойтись и несколько человек, но завораживающий танец мужчины и женщины продолжался до тех пор, пока я не уперлась в спинку дивана. Он сделал последний шаг, встав так близко, что при вздохе моя грудь касалась лацканов его пиджака. Его взгляд наливался тяжестью, блуждая по моему лицу, спускаясь к губам. - Ты не поприветствуешь мужа, Кхуши Кумари Гупта Сингх Райзада? – его напряженный голос в сочетании с моими горящими от его взгляда губами создавали настолько чувственную атмосферу, что я невольно подалась вперед, уничтожая расстояние между нами. Ответное, незаметное движение Арнава, и вот уже его губы коснулись моего виска, спустились по щеке к губам. Нежное, едва ощутимое касание. Вот только ноги внезапно стали ватными. Я всей грудью вдохнула родной, терпкий аромат склонившегося мужа. Рука так по-хозяйски, так небрежно легла на мою талию, притягивая к себе ближе, что этот знакомый жест внезапно подействовал на меня отрезвляюще. Какая-то стервозная часть меня рванулась внутри, высвобождаясь из сплетаемых чар, и я подняла безвольно висевшие до этого руки, упираясь ладонями в грудь Арнава. Чуть оттолкнула и выскользнула из капкана, отходя на шаг и останавливаясь. - Добрый вечер. Арнав, – голос не подвел, приветствие вышло в меру прохладным и доброжелательным, - как долетели? Секундное замешательство. Похоже, он не ожидал от меня самообладания, досконально зная мою реакцию на свои прикосновения. Но тут же взял себя в руки и принял предложенные правила игры: - Спасибо, дорогая, просто замечательно. Я замялась, выбитая из только восстанавливающегося равновесия небрежно брошенным ласковым словечком. Всего лишь вскользь брошенной фразой, одним словом он ясно дал понять, что я играю на его поле. Между тем Арнав продолжал, лаская меня взглядом, охватывая им всю, целиком, начиная с макушки, заканчивая босоножками на шпильке: - Чудесно выглядишь. Хриплый голос, полный неподдельного восхищения, снял с меня часть напряжения, и я улыбнулась в ответ. - Спасибо. Тери просила извиниться перед тобой за то, что вынуждена была уехать в Милан. Но она не могла отправить коллекцию без сопровождения. Это ее детище. - Вы так близко общаетесь, что ты знаешь ее настолько хорошо? Вопрос не застал меня врасплох. Я догадывалась, что Арнав будет меня допрашивать, вытряхивая из памяти даже то, чего я не помню о Тери. Но сейчас я была благодарна ему за эту тему. Дыхание почти нормализовалось, мысли прояснились, и я осознала, что мы все еще стоим в гостиной. А Арнав с дороги и голодный. Поэтому заторопилась: