сообщить о нарушении
Текущая страница: 52 (всего у книги 84 страниц)
Она поцокала языком, явно выражая расстройство и пояснила – Вы лишаетесь возможности распробовать знаменитую итальянскую кухню в исполнении нашего шеф-повара. Впрочем, он вкусно готовит и овощные блюда. Я обязательно предупрежу его. – И, без перехода, продолжила – Тогда я через полчаса накрою вам завтрак у бассейна, оттуда открывается красивый вид на Флоренцию. Мы-то уже привыкшие, но вам, должно быть, будет интересно. – И, показав мне душ, объяснив, где я могу взять необходимые принадлежности, легкая на характер, как перышко, девушка выскочила из комнаты, напевая под нос какую-то веселую мелодию.
Приняв душ в стандартной ванной комнате, оформленной в теплых персиковых тонах, я нашла Мери и попросила ее проводить меня к бассейну.
Когда мы вышли на просторную террасу, я едва не вскрикнула от восторга. Прекраснейший вид открывался на казавшийся с такой высоты игрушечный город. Замерла на несколько минут, впитывая эту красоту глазами, сердцем. Бесконечность горизонта, расстилавшаяся у ног, завораживала. Я ощущала себя парящей птицей. Легкий ветер, касавшийся лица игривыми завихрениями воздуха, только усиливал это ощущение. Впервые я поняла услышанное когда-то выражение, что прекрасное – лечит. Возможно?
Очнулась от созерцания только тогда, когда Мери деликатно кашлянула, пояснив мне, едва я обернулась – Завтрак подан, Кхуши. Благодарно улыбнувшись ей, я присела за столик, попутно разглядывая бассейн вполне стандартного облика, и насладилась плотным завтраком, состоящим из пасты с овощами, тарелки свежих ягод, высокого стакана молочно-фруктового коктейля и крохотной чашки кофе.
После еды на меня накатила здоровая сонливость, прогоняя мысли о возможности спокойно осмотреть окрестности и, едва добравшись до кровати, я уснула, не успев осознать ни одной пришедшей в голову мысли о нем… об Арнаве.
Арнав.
Быстрый душ освежил тело, и я, в надежде на крепкий, без видений, сон, улегся в кровать. Такую неправильную… холодную. Отвернулся к окну, не желая видеть – чувствовать пустоту там, где всегда спала моя жена. Однако стало только хуже. Ее аромат, пока еще хранившийся вокруг, окутал меня, подталкивая полусонное сознание обернуться, проверить. Уверяя – она там, где всегда, рядом. И вот сейчас ее рука сонно проскользнет под мою, и ляжет на грудь, прямо на сердце… Сердце колотилось как сумасшедшее, я замер, ожидая…
- Чего ожидая, Арнав?! – резко сел на кровати, обернулся, не выдержав пытки подсознания. Ожидаемо – пусто. Потер руками лицо, стараясь вернуть душевное равновесие. – Надо поспать. – пробормотал сам себе. Еще несколько минут вслушивался в гнетущую тишину, разбавленную лишь легким шелестом листвы под ночным ветром, доносившимся в приоткрытое окно. Спокойствие, так далекое от умиротворения, возвращалось от этих незатейливых звуков, и я поскорее лег в кровать, накрыв голову подушкой. На этот раз подсознание не стало издеваться надо мной, и почти сразу я уснул.
Стандартные утренние процедуры - пробежка, душ – помогли вернуть ощущение стабильности. И все же из дома я почти сбежал, торопливо одевая костюм, поспешно минуя гостиную, – на работу. Заехал в небольшое кафе, плотно позавтракал, чтобы снабдить организм энергией – день будет напряженным и долгим, мне предстояло принять решения по ряду деловых предложений. И это все помимо основной моей цели. План выкристаллизовывался, разрабатываясь мозгом даже во сне.
…Луиза приветственно приподнялась со стула. – Кофе, мистер Райзада?
Меня передернуло при воспоминании о поданном Эльзой в тот вечер кофе. Но искать подвох в каждом – это уже чересчур. Хотя стоит проверить более тщательно рекомендации этой женщины. Пока что она меня устраивала, но судить о ее деловых качествах по одному рабочему дню нельзя.
- Да, спасибо. И вот еще что. – Я задумался, можно ли поручить ей подготовку документов по незавершенной сделке. Пожалуй, рано. И закончил предложение иначе, чем собирался. – Пригласите ко мне Вишала, как появится на рабочем месте.
С утра он планировал лично проверить готовность нового офиса. Здание подготавливалось и оборудовалось необходимой техникой с потрясающей скоростью. Теперь предстояло проконтролировать качество работ. Если все пойдет хорошо, то уже на этой неделе можно планировать переезд.
Сев за стол, я задумчиво сцепил пальцы, в очередной раз выискивая изъяны в принятом решении. Итак, рейдерство. Взял чистый лист бумаги. Выведенные четким, резким почерком буквы складывались в простые, несущие приговор бизнесу Зары Капур, слова. Проработав час, прервавшись только на принесенную-таки новым секретарем чашку кофе, я удовлетворенно пробежался взглядом по наброскам плана рейдерского захвата.
Еще раз, уже мысленно прокрутил в голове первые шаги по воплощению своей мести в жизнь. Я хорошо знал бизнес Зары Капур изнутри, достаточно тесно общаясь с ее отцом и с ней в процессе совместного сотрудничества. Одной из стратегических ошибок в его создании и развитии являлась, и в свое время я указывал на это Заре, раздробленность пакета акций корпорации. Слишком много мелких акционеров владели слишком большим пакетом акций. Выявить список акционеров, зная бардак в управленческой структуре ее корпорации, труда не составит. Выкупить – тоже, компания была на грани убыточности, и акционеры с радостью сбудут с рук не приносящие дивидендов бумаги.
Кроме того, компания жила кредитами. Им долго везло, и они умудрялись перекрывать одними кредитами другие в случаях, когда встревали в сомнительные сделки и теряли не только прибыль, но и вложения. Собственно, мистер Капур давно отошел от дел, передав бразды правления своей дочери, и, как я подозревал, официально оформив компанию на ее имя. А Зара славилась своей вспыльчивостью и недальновидностью. К тому же, многие солидные фирмы расторгли с ней контракты после нашего распавшегося союза. Репутация в бизнесе очень многое значит, а «АР-дизайн» никогда не работала с сомнительными организациями. Поэтому коллеги, проанализировав наш молчаливый разрыв и дальнейшее процветание моей фирмы, задались закономерным вопросом о причине такого решительного шага, сделав правильные выводы.
Мне была неприятна сама суть рейдерства, каким бы оно ни было – белым, серым или черным. Впрочем, я не собирался напрямую выходить за рамки закона. С таким некомпетентным владельцем компания держалась на плаву только за счет репутации ее отца, которая не могла долго вытаскивать бизнес на вершину рейтинга. Да, рейдерский захват – это длительная и трудоемкая деятельность, и моих поверхностных знаний для этого не хватит. Но я и не собирался сам заниматься столь кропотливой работой. Для этого есть соответствующие специалисты. А уж заводить и поддерживать необходимые связи я научился с первых младенческих шагов в бизнесе.
Решив, что отсканировать составленный мною план проще, чем напечатать, я обработал исписанные листы на сканере и отправил на защищенную почту Амана. В сопроводительной записке кратко изложил суть дела и потребовал абсолютной конфиденциальности, а также ежедневных отчетов. Ну что, Зара Капур, ответный ход должен быть одним, но сокрушительным. И он будет. Я не сторонник долгих шахматных партий. Кусать надо так, чтобы откусить. Ты так ценишь роскошную жизнь и власть – я лишу тебя и того и другого…
Теперь Эльза… По правде, она вызывала лишь брезгливую жалость. Запутавшийся однажды человек, так и не сумевший избавиться от своего прошлого, позволивший отравить себе настоящее, согласившись на подлость. И все же мне не хотелось выдавать ее Заре. Я побарабанил пальцами по столу, пытаясь найти решение. В конце концов мысленно плюнул, не желая пачкаться о такого недостойного противника, и просто решил дать указание Вишалу уволить ее с жесткой формулировкой.
Теперь предстояло продумать главное – найти и вернуть жену. Сердце, словно дожидаясь упоминания о Кхуши, тут же заныло… моя дурочка… От воспоминаний отвлек ворвавшийся в кабинет Вишал, жаждавший, судя по его виду, поделиться радостными новостями. Рабочий день набирал обороты, и я отложил планируемый телефонный звонок в Дели на обеденный перерыв.
========== Глава 46. В шаге от ответа. ==========
Кхуши.
Долгий, тяжелый, похожий на смерть сон не принес ощущения отдыха. Голова была тяжелой, сознание – мутным, заторможенным. Я подошла к зеркалу в ванной комнате, включая воду, чтобы ополоснуть лицо, и с недоверием рассматривала свое отражение. Помятое лицо, в складках от непривычной подушки. Тусклая кожа, уголки губ опущены вниз, волосы неопрятно разметались. В глазах – ни одной искорки. Набрала в руки прохладную воду и погрузила в нее лицо, задерживая дыхание, пока вода не исчезла, просочившись сквозь пальцы. Еще раз, еще. Снова взглянула в зеркало. Прилипшие волосы и стекающая по лицу, капающая на водолазку вода не прибавила энтузиазма, зародив какое-то отвращение к своей отрешенности.
«Как бы ни было плохо в душе, это не должно отражаться на внешности, Кхуши» – вспомнились слова мамы, так отчетливо, будто мне снова пять лет и я, разревевшись от того, что мне не купили желанную игрушку, отказывалась умываться, с упоением размазывала по лицу грязь из лужи, в которую плюхнулась в знак протеста. Тогда меня так удивили ее слова, хотя я и не понимала полностью их смысла, что я безропотно поднялась и, дойдя до дома, впервые сама тщательно вымылась, сама расчесала, чуть не плача от боли, сильно спутанные, но намытые до скрипа волосы, и заплела косу, только после этого выйдя из ванной комнаты и показавшись на глаза охнувшей от удивления мамы. Ее удивление сменилось улыбкой, и спустя мгновение - теплой похвалой. Я запомнила это навсегда, с тех самых пор тщательно ухаживая за своим телом, внимательно слушая мамины советы, которые иногда, казалось, обгоняли мой возраст. Она просто рассуждала вслух, выполняя определенные процедуры, а я плескалась рядом с ней, наблюдая, запоминая и впитывая женские премудрости. Мама ушла так рано из моей жизни, но успела мне дать так много, даже в таких мелочах…
Решительно стянув одежду, я достала из чемодана любимые средства по уходу за телом и направилась в душ. Пора приводить себя в порядок.
Спустя почти час душевное равновесие не вернулось ко мне, но умиротворяющие ритуалы своей обыденностью, каждодневностью, размеренностью убрали мою отстраненность от самой себя, и осознание того, что это – я, что я – в Италии вошло в меня какой-то обреченностью.
- Богиня, зачем? – шепнула я Подруге, привычно открывая ей душу, раскрывая свои чувства. Тоска, смешанная с болью, ревностью, злостью, любовью, затопила меня, угрожая очередным потоком слез. Я вскинула руки к вискам, прижимая ладони крепко, чтобы остановить новый виток истерики, дождавшийся, пока я буду в состоянии оценить и ощутить все грани боли. Растерянно оглянулась, ища, на что переключить свое внимание, сознание. Мне надо…
И едва не вскрикнула от облегчения и радости, увидев на прикроватной тумбочке такой знакомый каталог Тери. Работа! Моя работа…
Схватила в руки, поспешно листая такие знакомые, созданные мной пары цветочных нарядов. Да, теперь у меня снова есть дело – дело, приносящее радость и удовольствие.
Я не обращала внимания на стекающие ручьем по щекам слезы, не слышала своих всхлипов, опускаясь на пол с так и не выпущенным из рук каталогом, веря, безуспешно пытаясь заставить себя верить, что обрушившиеся на меня эмоции вызваны радостью обретения – не болью потери, заглушая крик сердца, глотая его имя, рвущееся из груди…
…Время потеряло свой смысл, монотонно протекая сквозь меня, захлебывающуюся тоской по любимому мужчине, болью предательства, безнадежностью любви…
…Ниточкой, потом сплетением нитей, веревочкой и, наконец, плотным канатом, выдернувшим меня на поверхность подступившего отчаяния, стал впивавшийся в руки и грудь острыми гранями каталог Тери. Я выплывала из пучины боли, крепко прижимая его к груди, чувствуя хоть что-то материальное в накрывшем с головой пустынном сумраке.
Первые мысли несмело постучали в сознание, намекая, настаивая, заставляя очнуться. Пришла в себя рывком, резко втянула открытым ртом воздух, наконец-то почувствовав реальность через моментально отекшие глаза, заложенный нос. Поднялась, цепляясь за кровать, около которой распласталась, так внезапно накрытая волной отчаяния. Отцепила побелевшие пальцы от каталога, отстраненно их рассматривая – красные отметины от твердых уголков. Устало положила его на кровать и в который раз за день пошла в ванную.
Н-да. Мой вид не прибавлял оптимизма. Умеют же люди красиво плакать… когда невесомые слезинки хрусталиками повисают на дрожащих ресничках, словно капельки росы на нежных травинках. Я же выглядела ужасно. Отекшее, покрытое пятнами лицо, не считая красных, с полопавшимися капиллярами, глаз, и опухшего носа. Устало умылась одной рукой, второй, не доверяя дрожащим ногам, придерживаясь за раковину. Постояла, согнувшись, дожидаясь, пока стечет с лица прохладная вода. Снова взглянула в зеркало, мучаясь вопросом – это пройдет? Когда же это пройдет? Я больше не хочу, ничего не хочу… голова гудела, наполненная роем обрывочных мыслей.
- Надо жить, Кхуши. – Я начала говорить вслух, чувствуя, что схожу с ума, пытаясь связать эти обрывки. – Надо пойти попросить у Марии кофе, выйти на террасу и поработать с каталогом. – Прислушалась к себе. Никаких эмоций сказанное не вызвало, но я упрямо продолжила. – Ты должна, Кхуши. Ты приехала работать. И уже получила за это деньги. – Слова о деньгах, полученных и частично потраченных, возымели свое действие. Я очень боялась зависимости – любой, в том числе материальной. Плотно промокнув полотенцем лицо, я вышла в комнату, готовая появиться перед чужими глазами.
Спустя десять минут я расположилась на террасе, вооружившись каталогом с вложенной стопкой фотографий, снабженная высоким стаканом холодного кофейного напитка, на который уговорила меня Мария, с ноутбуком, исполнявшим роль словаря, и занялась переводом ранее созданных описаний. К моему удивлению, Тери пробежалась по ним правками, кое-где заменив несколько слов, а в основном оставив веселые смайлики на полях моих заметок и восклицательные знаки с изображением поднятого большого пальца руки. Я невольно улыбнулась, живо представив жестикуляцию Тери при оставлении таких забавных комментариев.
Работа шла трудно, была явно кропотливой, но я специально выбрала сложную ее часть, и не прогадала. Покусывая ручку, я выискивала подходящие слову на хинди синонимы на английском. Шерстила интернет на предмет мягких, изящно звучащих, словосочетаний. Морщила лоб над аналогами в стихах, оценивая достаточную звонкость и точность слов, их невесомость, воздушность, или же наоборот вес, приземленность, передающих определенную эмоцию. Размышляла над их наполненностью, достаточностью. Удовлетворенно радовалась складывающимся бусинкам чужих слов, медленно, с натугой, но сплетающихся кружевами видимых мне образов. Вежливо отмахнулась от Марии, принесшей через несколько часов моей работы целый поднос сладостей и прохладительных напитков. Погрузилась в работу целиком, с головой, не замечая красивейшего заката, окутавшего целой палитрой оттенков желто-красного игрушечную Флоренцию. Не видела подсвеченных заходящим солнцем прозрачных облаков, красивых, словно цветные перышки. И только закончив перевод трех образов – да, всего трех! – я поняла, что выжата досуха непривычной работой и перевела усталый взгляд на уже догоравший закат. Мери, как раз в очередной раз выглянувшая в расположенную прямо передо мной дверь, радостно показала кому-то в глубине дома большой палец, и, снова забавно цокая языком, принялась что-то выговаривать мне, от волнения даже забыв, что я не знаю итальянский. Экспрессивная речь звучала так красиво, что я против воли заслушалась, пока она собирала на поднос разгруженные ранее на столик забытые сладости и соки. Наконец, почувствовав вопросительную интонацию в ее голосе, я машинально ответила – Si!
Мария взглянула на меня лукавыми глазами и расхохоталась, что-то прокричав в сторону дверей. Оттуда сразу же появился мальчишка лет четырнадцати, нагруженный подносом с исходящими ароматами блюдами. Мария, делая вид, что не замечает моего оторопелого вида, расставила передо мной тарелки и пожелала аппетита, уже на английском. Деловито подхватив предыдущий поднос, она удалилась, всем своим видом выражая удовольствие от удавшейся шалости. Я улыбнулась, поняв, что меня разыграли этим потоком слов на итальянском языке с единственной целью – накормить. Впрочем, еда так одуряюще пахла, что я почувствовала дикий голод, и набросилась на принесенные вкусности, наслаждаясь каждым кусочком и чудесным видом вечерних холмов на горизонте.
