Текст книги "Холодное Сердце Железных Королевств (СИ)"

Автор книги: Аноним Кросскун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 47 (всего у книги 55 страниц)

   -Это не в моих силах. – столь же честно призналась Снежная Королева, опуская голову. – Я не знаю как...

   Молодой кастелян не нашёлся с ответом. Весь план беседы, который он успел составить по дороге сюда, полетел ко всем чертям с первых же секунд. Теперь же ему вообще было нечего сказать. Предложения, просьбы, увещевания, мольбы, угрозы и аргументы – всё это более не имело смысла, потому что ведьма честно призналось в своём бессилии. Наместник видел, как бывшая герцогиня страдает от того, что сотворила, но от её раскаяний было мало проку. Посадник ждал конкретного результата, добиться которого от неё оказалось невозможно. А вариантов оставалось немного, да и времени кот наплакал. Что же нужно сделать, чтобы снять это проклятие? Неужели рукотворная зима прекратится только тогда, когда умрёт её создательница? Или нужны какие-нибудь другие, ещё более могучие чары, чтобы вернуть лето на эти земли? Ханс не знал ответов на эти вопросы.

   -Скажите людям, пусть мне позволят уйти. – попросила бывшая герцогиня Аренделла, даже оказавшись в кандалах не растерявшая остатки гордости.

   -Сделаю всё возможное. – ответил молодой кастелян, используя ту же формулировку, которую применяли чиновники всех королевств чтобы озвучить вежливый отказ.

   Прекрасно понимая, какое сокрушительное поражение он только что получил, понуро опустив плечи, он повернулся к двери и отправился на выход, не видя больше смысла задерживаться в этой промёрзшей камере. Стать единоличным спасителем Аренделла не получилось. И, по-видимому, уже не получится никогда. А это значит, что его шансы на корону герцога резко сократились.

   Мрачные размышления прервал лязг открываемой двери, и очень своевременно, потому что сделай он ещё шаг, то налетел бы прямо на дуло крупнокалиберного пистолета, нацеленного ему в голову.

   -Так что же вы вознамерились сделать, наместник? – спросил каратель, входя в камеру, держа оружие в вытянутой руке.

   Ханс невольно отшатнулся от варкастера, который явно сорвался прямо с операционного стола, чтобы застать его здесь. Лицо хадорца представляло одну большую открытую рану, которая разве что не сочилась кровью, хотя это только усиливало сходство с ожившим трупом. Да и заряженный пистолет, которым тычут прямо в лоб, тоже не способствует сохранению железной выдержки.

   -Вам есть что сказать в своё оправдание, либо мне просто пристрелить вас за содействие попытке побега государственной преступницы? – тоном холоднее окружающих каменных стен спросил капитан, взводя курок своей ручной пушки.

   -Герцогиня Эльза попросила меня защищать её интересы на предстоящем суде. – всё же нашёлся с ответом молодой кастелян. – Как настоящий дворянин я не мог отказать даме в праве на защиту.

   -Вы не очень то похожи на юриста. Однако я принимаю ваши объяснения. – заметил Краснов, снимая оружие с боевого взвода и убирая в кобуру. – А теперь вон отсюда.

   -Как вам будет угодно. – буркнул Ханс, на сей раз проглотив оскорбление словом. Все же сейчас было не время выяснять отношения со взбешённым палачом. Тем более, что даже меча с собою не было – пришлось оставить на посту охраны, чтобы попасть в камеру. Однако, мысль о дуэли снова всплыла на поверхность.

   -И в следующий раз, когда вы вздумаете навестить пленницу без моего ведома, я буду сразу стрелять на поражение. – предупредил каратель, проходя мимо ордца и приближаясь к бывшей герцогине, которая старалась как могла отстраниться от него.

   -Узнаёте меня, герцогиня? – неожиданно спросил хадорец.

   Эльза ничего не ответила, отступив ещё на один шаг, от чего цепь, которой она была прикована к полу, с лязгом натянулась. Остановившийся в дверях молодой кастелян с интересом наблюдал за тем, как будет дальше разворачиваться разговор раненного варкастера с той, кто его изуродовала. И к своему немалому удивлению заметил, что бывшая герцогиня Аренделла всеми силами старалась не смотреть на нового посетителя, низко склонив голову и потупив взгляд.

   -Вижу, что узнали. – заметил палач, подходя к своей жертве ещё ближе. – Но почему же вы теперь отводите взгляд?

   Ведьма ничего не ответила, а только сжалась, словно ожидая удара шоковой дубинки, которую капитан держал в левой руке.

   -Посмотри на меня. – приказал каратель, внезапно схватив цепь чуть пониже её кандалов и рывком подтянув пленницу к себе. Чародейка сопротивлялась как могла, но силы были не равны, так что теперь она находились от своего мучителя на расстоянии вытянутой руки. – Ну же, посмотри мне в глаза!

   Даже находясь полностью во власти своего палача, бывшая герцогиня не подчинилась и не подняла голову, демонстрируя просто невероятную силу воли и смелость, граничащую с безумием. Но её сопротивление только разозлило варкастера, который внезапно поднял над головой шоковую дубинку, словно собираясь снова вырубить непокорную колдунью.

   -Не смейте издеваться над пленницей, капитан! – воскликнул Ханс, подходя ближе и готовый вмешаться. Конечно, герцогиня Эльза была преступницей и заслуживала смерти, но не от рук обезумевшего палача, одержимого жаждой мести за изувеченное лицо. Что бы она ни натворила, она была дворянкой, и не заслуживала пыток, что наверняка уже были ей уготованы. Но в последний миг хадорец всё же одумался, и вместо того, чтобы нанести удар, просто поддел концом выключенной дубинки подбородок пленницы, силой заставив её поднять голову.

   -Смотри, Эльза Аренделл! Смотри, что ты наделала! – сорвался на крик Краснов, более не способный сдержать эмоции. Казалось, ещё чуть-чуть, и он просто убьёт её. – Ты изуродовала меня!

   -Простите. – прошептала чародейка, на голубых глазах которой наворачивались слёзы. – Я не хотела...

   Но что стоило её раскаяние теперь, когда ей пришлось увидеть всё, что она натворила, без каких-либо иллюзий и прикрас? Когда варкастер ещё только входил в камеру, Эльза заметила жуткую открытую рану на его лице. Эта картина и без того вызывала отвращение, но ей приходилось ещё хуже от осознания того, что это её рук дело. Раньше она могла укрыться от страшной правды за ледяными стенами своего замка, покровом инея, расстоянием и беспамятством, но теперь бежать было больше некуда, и даже отвести взор было невозможно.

   У этого человека больше не было лица. Только пылающие ненавистью блёклые глаза оживляли эту омерзительную картину. На месте носа теперь находился красноватый провал, обрамлённый обнажёнными костями, выступавшими из-под остатков плоти. Щёк тоже не было, как и верхней губы, а обнажённые лицевые мышцы, покрытые слоем какой-то полупрозрачной мази, с каждым произнесённым словом приходили в движение, вызывая ещё больше ассоциаций с полуразложившимся трупом, который поднялся из могилы, чтобы отомстить своему убийце.

   -Она должна предстать перед судом. – твёрдо заявил Ханс. – Вы не можете казнить её сейчас.

   -И без вас знаю, наместник. – прорычал каратель, всё же убирая оружие. После чего резко бросил цепь, так что несчастная девушка чуть не отлетела в сторону, с трудом удержавшись на ногах.

   -Эльза Аренделл, вам предъявлены обвинения в государственной измене, покушении на убийство представителя оккупационной администрации, массовых убийствах, саботаже, вредительстве, сопротивлении при аресте и нанесении тяжких телесных повреждений офицеру при исполнении. – отчеканил немного успокоившийся варкастер. – Если вам есть что сказать в своё оправдание, у вас будет возможность высказаться в зале суда.

   Затем он развернулся и направился к выходу следом за Хансом, который поспешил покинуть камеру до того, как на него мог снова обрушиться разъярённый палач. После того, как лязгнул запираемый замок, за дверью ещё некоторое время были слышны неразборчивые переговоры, порой даже на повышенных тонах, но бывшей герцогине Аренделла не было до них никакого дела.

   Оставшись наедине со своими мыслями, Эльза только и смогла тихонечко заплакать, закрыв лицо ладонями. Потому что теперь совершенно отчётливо видела, что несла этому миру только страдания и боль. Её сила была огромна, и могла создавать невообразимо прекрасные вещи, но что бы она ни делала, всякий раз это оборачивалось во зло окружающим. Даже казавшийся неукротимым холодный гнев кулона Ниссора, что лишил её воли, заставив убивать, смог вырваться на свободу и обрести власть только благодаря её необдуманным действиям. Но и без его подсказок она успела натворить столько страшных дел, что от одной мысли о содеянном Снежную Королеву бросало в дрожь.

   Она создала бурю, чтобы скрыться от пуль хадорских солдат и уйти от погони, завалив снегом всё вокруг на многие мили. Она построила ледяной дворец на вершине Седой Горы, при этом обрушив на своё герцогство лютые морозы, загубив все посевы. И один Морроу знает, сколько людей оказалось застигнуто этими бедствиями вдали от дома и просто замёрзли насмерть. Но всё это было далеко, и казалось каким-то нереальным. А вот испуганный взгляд Анны, сражённой выбросом энергии холода, был реальным. Как и ниссы, обращённые в ледяные статуи. Как и погибшие солдаты, чья кровь была на её руках.

   А какие сложные и замысловатые логические цепочки она строила, чтобы оправдать свои деяния? Как упорно пыталась заглушить голос совести? Как изощрённо лгала сама себе, пытаясь скрыть от собственного взгляда то, как чернеет душа, как грубеет и покрывается льдом её сердце. Как она превращается в монстра, которого боялась. Чудовище, которое вот-вот вырвется на свободу, и на которого будут охотиться только для того, чтобы избавить мир от этого проклятья.

   Боль от осознания того, кем она стала, казалась почти нестерпимой. И несомое топором палача возмездие стало бы более чем заслуженным наказанием за все её преступлениях. Но липкий страх, что пробуждали в сердце мысли о строгом суде, который станет пустой формальностью, и о страшном приговоре, который он вынесет, снова пробудили древний артефакт. Кулон Ниссора вновь напомнил о своём существовании, призывая не сдаваться и сражаться.

   Попытки заглушить его голос оказались безуспешны. Даже не имея собственной воли, желаний и порывов, амулет был невероятно силён. Являясь неотъемлемой частью своей хозяйки, он стремился защитить её от всех возможных угроз, будь то хадорский палач, или даже она сама. На возражения бывшей герцогини, которая больше не хотела жить, он ответил напоминанием о том, что её сестра скорее всего ещё жива, и нуждается в её помощи.

   Безмолвная дискуссия между Снежной Королевой и кулоном Ниссора вышла довольно жаркой. На все её аргументы у него находились антитезисы, а все увещевания разбивались о нерушимую стену холодной логики. Артефакт склонял её к уже всплывавшей раньше идее об изгнании, которое позволит ей остаться в живых, более не причиняя вреда другим людям. А чтобы эта жизнь обрела хоть какой-то смысл, он призывал спасти Анну от неминуемой гибели. И самым противным было то, что он не врал – там где не справились Ханс и его поисковые отряды, могла преуспеть сама Эльза, на стороне которой были силы льда и холода. Только ей было по силам найти взбалмошную и импульсивную младшую сестру среди занесённых снегом лесов и гор, а затем доставить домой раньше, чем она замёрзнет насмерть.

   Вытерев слёзы и взглянув в окно, бывшая герцогиня Аренделла мысленно спросила себя, что она должна сделать для спасения Анны. И артефакт предложил всего один ответ: освободиться. И ещё до того, как она успела спросить у него "Как?", камера озарилась голубоватым сиянием выплетенных серебряными нитями рун сдерживающих заклинаний и блеском самоцветов её бирюзовых перчаток, что рассеивали магическую энергию. Но даже это произведение ювелирного и магического искусства не было способно остановить её, и по стальным браслетам наручников начали медленно расползаться инистые узоры.

   -Ключ от камеры сюда! – приказал каратель солдату, как только тот запер камеру ведьмы. – Живо!

   Боец не решился спорить и покорно снял требуемый ключ с общего кольца, отдавая его старшему по званию. Заинтересованный дальнейшим развитием событий, Ханс не спешил уходить прочь. По крайней мере до тех пор, пока тут продолжал отираться Варравский. Ещё находясь в камере молодой кастелян заметил блеск очков старого кайязя, но до сих пор не имел возможности спросить, за каким чёртом тот сюда припёрся?

   -Кто пустил постороннего в камеру? – не унимался палач, вырвав ключ из его рук. – Где дежурный?

   -Я впустил. – ответил солдат, и тут же получил прямой удар в челюсть, от которого отшатнулся к стене, с трудом удерживаясь на ногах.

   -Из-за таких как ты опасные преступники сбегают из тюрем! – рявкнул Краснов, тем не менее воздержавшись от дальнейшего рукоприкладства. – Твоё счастье, что ведьма не сбежала. Иначе я бы тебя расстрелял прямо здесь и сейчас. И где этот чёртов дежурный?

   -Вызывали, товарищ капитан? – спросил прибежавший на крики сержант.

   -Какого хрена в особо охраняемой зоне шляются посторонние? – с ходу обрушился на него каратель. – Почему ваши бойцы нарушают режим охраны особо опасных заключённых и прямые приказы командования?

   -Не могу знать, товарищ капитан. – попытался отвертеться дежурный.

   -А кто должен знать, сержант? Кто должен отвечать за то, что натворили его подчинённые? Что написано в уставе?

   -Что за шум? – спросил слегка взъерошенный комендант, врываясь в коридор. – Что случилось?

   -Ваши олухи чуть не позволили ведьме сбежать, капитан. – сообщил варкастер. – Я требую немедленно отправить виновного дневального и дежурного на гауптвахту. И заменить караул.

   -Как вам будет угодно. Я назначу новый караул. – насупившись ответил комендант, начиная раздавать приказы.

   -Нет. Больше так рисковать я не намерен. – рубанув рукой воздух заявил Краснов. – Теперь на этом участке будут дежурить мои солдаты.

   -Не имею возражений. – согласился капитан.

   -Вот и отлично. – сказал каратель немного успокоившись, после чего направился было на выход, но замер, упершись мутным взглядом в Ханса. – Вы всё ещё здесь, наместник?

   И его вопрос отвлёк молодого кастеляна от молчаливого созерцания расплывшейся в широкой улыбке рожи Варравского, который всё это время стоял в сторонке, любуясь происходящим. У этого старого пройдохи буквально на лице было написано, что столь внезапный визит карателя – его рук дело. Как и то, что кайязь получал искреннее удовольствие от наблюдения за тем, как унижают дворянина.

   -Да, а что? – спросил наместник у варкастера, здраво рассудив, что не стоит заставлять палача ждать, если не хочешь получить выстрел в спину.

   -Я не ясно выразился? Вон отсюда! – снова заорал каратель, выхватывая пистолет из кобуры. – И зарубите себе на носу, если вы, либо кто другой ещё хоть раз попробует приблизиться к этой камере без моего разрешения и моего присутствия, то получит пулю! И мои солдаты не посмотрят на звания и родословные!

   Не желая дальнейшей эскалации конфликта, который и так зашёл слишком далеко, Ханс молча направился прочь. Всё же перевес сил был совершенно не на его стороне. Этот простолюдин ещё заплатит за свои слова. Потом, когда будет более подходящее время для дуэли. А пока нужно забрать меч из караулки и покинуть этот холодный коридор.

   -Вас это тоже касается! – донеслось из коридора, пока наместник вешал ножны на пояс в караульном помещении. Что бы там о себе не возомнил Варравский, он тоже получил от карателя на орехи. – И ещё, комендант, когда спуститесь вниз, пришлите сюда полдюжины моих солдат.

   Проверив, как меч выходит из ножен, наместник покинул караулку и направился на выход. У лестницы он ещё раз оглянулся на камеру герцогини Эльзы, но встретив пылающий злобой взгляд варкастера, поспешил удалиться.

   Спустившись вниз, молодой кастелян снова встретил кайязя, что ждал его около лестницы, сверкая очками в лучах света из окон. И хотя слишком близкое знакомство с Красновым заставило его заметно поубавить наглость, его лицо до сих пор украшала широкая ухмылка.

   -Понравилась ли вам аудиенция? – елейным голосом осведомился старик.

   -Это вы ещё в горах его не видели. Сейчас он уже более менее адекватен. – не кривя душой ни капли ответил Ханс, отчётливо вспоминая, как этот палач уже пытался его придушить. – Вы хоть понимаете, что играете с огнём?

   -Всякая палка о двух концах. – философски произнёс Варравский, поправляя очки. – Но скажите, наместник, каково это, быть под подозрением у карателя?

   -Приятного мало, но жить можно. – спокойно ответил молодой кастелян, не упустив возможности уже в свою очередь поддеть оппонента: – Кстати, добро пожаловать в клуб находящихся под подозрением.

   -Спасибо, но я-то там ненадолго. – быстро парировал кайязь. – А вот вам, наместник, пока вы находитесь в этом клубе, путь на герцогский трон заказан.

   -Если вы думаете, что это остановит меня, то глубоко заблуждаетесь. – гордо заявил молодой кастелян, не желая больше продолжать эту пустую пикировку посреди коридора. – Всего хорошего.

   -Поверь мне, сынок, я знаю систему изнутри. – менторским тоном заявил старик, снова скатываясь к панибратству. – И нам ещё нужно уладить кое-какие вопросы с документами.

   Намёк был совершенно прозрачен. Озвученное ранее предложение всё ещё было в силе. И ведь это он натравил карателя, чтобы показать свою силу и влияние. Стоило признать, Варравский вёл очень рискованную игру, втягивая в свои интриги варкастера, который здесь не подчинялся никому и мог казнить без суда и следствия, вынося приговор прямо на месте. Ситуация всё больше напоминала перестрелку в пороховом погребе – одна ошибка погубит всех. Но в одном этот аферист был прав – без его помощи на пути к короне герцога не обойтись. Особенно теперь, когда быстро закончить эту зиму посреди лета не удалось, на поддержку населения рассчитывать не приходится, да и не поможет народная любовь склонить администрацию на свою сторону, если предъявленные обвинения окажутся слишком серьёзными.

   -К тому же, есть ещё некоторые обстоятельства. – напомнил о своём существовании кайязь, всё это время семенивший следом. Улучив момент, когда они оказались в коридоре одни, он, понизив голос, закончил свою мысль: – Ведь если станет известно о ваших связях с сигнарской разведкой, то уже ничто вас не спасёт, наместник.

   -Я никогда не был в Сигнаре. – парировал Ханс, про себя отмечая, что Варравский уже не первый раз неприкрыто обвиняет его в связях с южанами. Такая настойчивость была подозрительна сама по себе, ведь под любой, даже самой правдоподобной ложью должна быть хоть какая-то основа. Иначе ему никто не поверит. Но что могло быть общего у ордского дворянина и сигнарской разведки?

   Анна!

   Эта мысль возникла столь внезапно, что наместник встал как вкопанный, с ужасом осознавая, что действительно вляпался, что называется, по самое не могу. Младшая из сестёр Аренделл сама говорила, что провела три года в изгнании, живя всё это время в Каспии, где её могли завербовать сотню раз. Последующее возвращение на оккупированную родину только подтверждало эту теорию. А после всего того, что учинила её старшая сестра после их встречи, в невиновность Анны никто не поверит. А в том, что донос будет составлен грамотно и умело, можно было не сомневаться.

   -Вижу, теперь вы поняли всю серьёзность сложившейся ситуации? – вкрадчивым голосом поинтересовался Варравский, воровато оглядываясь по сторонам. – Но моё предложение всё ещё в силе.

   -Мне плевать на ваши доносы. – с трудом сдерживаясь от того, чтобы просто ударить старика в лицо потоком магического пламени произнёс Ханс. – Вы можете гарантировать, что я получу корону герцога Аренделла?

   -Если мы договоримся, то вы станете герцогом уже сегодня. – поспешил заверить его кайязь.

   Вот так. Либо со щитом, либо на щите. Как говорится, пан или пропал. Либо согласиться плясать под чужую дудку, позволив ободрать себя как липку, либо хватать манатки и бежать без оглядки, надеясь добраться до Чёрной Реки раньше, чем будет пущена погоня. До контролируемой менитами территории при желании можно доскакать за сутки. Фанатики, конечно, тоже не подарок, но там будет хоть какой-то шанс спастись. Если повезёт не оказаться на вреке и не сгореть на костре, то через них можно будет добраться до Свободного Ллаэля, а оттуда уже окольными путями вернуться домой через Сигнар.

   Вернуться ни с чем. Этим он только докажет правоту отца и братьев, что считали его жалким неудачником. Одна мысль об их ехидных ухмылках и всех тех унижениях, что скрывались за их снисходительными улыбками, заставляла тринадцатого сына буквально трястись от злобы. Он поклялся себе, что не вернётся обратно, пока не станет достойным славы своих предков, и сдержит слово, чего бы это ни стоило.

   А что старик, с ним и его бумажками можно будет разобраться потом. Деньги и власть могут решить любую проблему, когда они у тебя есть.

   -Ладно, чёрт с вами. – после короткого раздумья махнул рукой наместник. – Где я должен расписаться?

   -Давай, Анна, держись. Мы уже близко. – подбодрил свою нанимательницу Кристофф, когда они выехали из леса на холм, откуда открывался прекрасный вид на город и замок Аренделл. Долгий летний день тянулся медленно, как вязкая смола, он обеденное время уже миновало, и солнце начало клониться к закату. Небо затянули тяжёлые тучи, ронявшие на землю редкие снежинки, медленно опускавшиеся в замершем воздухе. Им оставался всего один рывок по заснеженным холмам и полям, чтобы достичь спасительного убежища.

   Последний привал был менее пяти минут назад, но, успевшая было отогреться у костра, герцогиня снова начинала замерзать. Посещение сауны Окена чудесным образом повлияло на девушку – она словно переродилась, и даже озорная улыбка вновь вернулась на её веснушчатое лицо. Но это преображение оказалось недолгим. С каждой минутой, проведённой на улице, девушка остывала всё сильнее, становясь всё более хмурой, отрешённой и надменной.

   Чтобы она окончательно не замерзла, они вынуждены были останавливаться. Да и Свену нужно было дать хоть немного передохнуть. Сколь бы ни был вынослив северный олень, но с такой тяжёлой ношей даже он не мог бежать слишком долго без перерыва. Два ездока – это не шутки. Да и ещё снеговик этот снова к ним прибился. И как только он нашёл их в лесу?

   -Поедем через город. – приказала герцогиня Аренделл. – Там должна быть расчищена дорога.

   -Ну как прикажете, госпожа. – покорно согласился проводник, который не мог не признать логичность её суждений.

   -А дорогу вы знаете? – внезапно спросил снеговик, спрыгивая с крупа оленя. И к немалому удивлению ледороба, вместо того, чтобы безнадёжно отстать, он начал скользить на спине по склону, как на санях. – А то я там никогда не бывал.

   -Знаем. – поспешил заверить его Кристофф, не желая нового извержения этого фонтана жизнелюбия и пустого словоблудия. – Ведь так, барыня?

   Но его вопрос так и повис в воздухе без ответа. Герцогиня сидела молча, закрыв глаза и понурив голову, покуда по её рыжим волосам расползались новые полосы белизны, окрашивая всё больше медных прядей в цвет окружавшего их снега. Девушка замерзала, и все старания были обречены на неудачу. Вся надежда была на этот неведомый знак истинной любви. Но времени у них оставалось в обрез.

   -Давай, держись. – попросил проводник, снимая свою меховую шапку и нахлобучивая на уже почти седую голову своей нанимательницы, после чего продолжил подгонять их рогатого скакуна: – Быстрей, дружище.

   -Йуху! Круто! – искренне радовался стремительному спуску Олаф, позабыв обо всех бедах. Для него будто бы не существовало всех горестей и страданий мира, которым он стал свидетелем. Однако, когда спуск закончился, он начал терять скорость и отставать, а потому крикнул: – Я догоню вас! Встретимся в замке!

   -Только ни с кем не разговаривай! – предупредил Кристофф, хотя прекрасно понимал, что этому снеговику всё как об стенку горох. Но попытаться всё же стоило, чтобы потом избежать дополнительных проблем.

   Быстро миновав заснеженные поля, они вышли на свежую дорогу, проложенную через сугробы тяжёлыми санями, что вела прямо в город. Свену было легче бежать по уже утрамбованному снегу, и теперь они двигались ещё быстрее. Не сказать, что тут было оживлённое движение, но небольшой обоз из трёх саней шёл перед ними, поспешно приближаясь к городу.

   -Нам лучше поторопиться. – буркнул проводник, провожая попутчиков хмурым взглядом.

   Аренделл встретил их пустыми улицами и мрачными домами с запертыми ставнями. Городок как будто вымер, и только редкие прохожие и тонкие струйки дыма, поднимавшегося из труб, свидетельствовали о том, что кто-то всё же обитал в безмолвных, заметённых снегом зданиях, что громоздились вдоль мостовой подобно скалам, оставляя только узкое ущелье для дороги. И даже такое странное зрелище, как двое ездоков верхом на северном олене, не привлекло никакого внимания. Те немногие, кто всё же оказался в этот момент на улице, спешили по своим делам, практически ничего не замечая.

   Ту звенящую тишину, в которую были погружены улицы и переулки, внезапно разорвал женский крик, полный отчаяния и боли. Он был столь громким, что Анна не только очнулась, но даже вытянула шею, пытаясь рассмотреть, кто же там так верещит? Они как раз подъезжали к главной площади перед ратушей, и когда до них долетели слова: – Только не это!

   Когда они, наконец, выскочили на площадь, где следовало повернуть на дорогу, что вела прямиком к воротам замка, то были вынуждены резко сбавить ход, чтобы не налететь на остановившиеся посреди дороги сани и группу людей, что их окружала. Кристофф хотел было окрикнуть их, чтобы они расступились и дали дорогу ему с умирающей нанимательницей на руках, но быстро прикусил язык, когда увидел окровавленные бинты. С саней сгружали раненых, которых на носилках, а кого и просто на руках старались поскорее отнести в ратушу.

   -За что Морроу наказал нас такими хозяевами?! – выла женщина, держа на коленях голову юноши, что лежал перед ней, уже не дыша. – Старый герцог повесил моего отца! Мой муж отдал жизнь за новую герцогиню, что наслала на нас вечную зиму! А теперь мой сын погиб из-за её сестры! Будь прокляты эти Аренделлы, что несут нам одни страдания!

   -Как всё закончится, напомни мне повесить эту бабу. – попросила Анна у своего проводника, когда они проехали площадь, глядя безучастным взглядом на проносящиеся мимо дома.

   -А может быть, вы всё же смилуетесь над несчастной? – спросил Кристофф, с сомнением глядя на хрупкую девушку у него на руках, которая говорила такие страшные слова. – Она только что узнала, что её сын мёртв, и явно не ведает, что говорит.

   -Не смей мне перечить. – холодно отозвалась юная герцогиня, бросив на парня ледяной взгляд. – Я – герцогиня Аренделл. Моё слово – закон. И ты должен подчиняться без вопросов и без оговорок.

   -Только не гневайся. – быстро пошёл на попятную Кристофф, не желая ещё раз получить по морде. – Должен, так должен.

   -И я тоже кое-что должна. – внезапно вспомнила о чём-то своём Анна, принявшись стягивать с себя ремень сумки.

   -Эй, аккуратнее! – воскликнул проводник, пытаясь удержать на руках свою нанимательницу, покуда Анна освобождала себя от своей ноши. – Что ты задумала?

   -Это тебе. – твёрдо сказала она, вешая сумку ему на шею. В конце концов, она была не в том состоянии, чтобы следить за всеми своими вещами. А по возвращении в замок её бы первым делом обязательно переодели, забрав сумку. И не приведи Морроу, чтобы её кто-нибудь открыл. Ведь пистолет в кобуре с патронташем, набитым руническими пулями и украшенным сигнарским гербом, сразу же сдали бы свою хозяйку с головой. И тогда она бы наверняка успела пожалеть о том, что вернулась в родовое гнездо. Ведь проще было остаться на улице замерзать, чем узнать, какую казнь придумают для неё хадорцы.

   -Зачем? – удивлённо спросил парень, оказавшийся немало озадаченный происходящим. – И почему?

   -В оплату долга. – ответила юная герцогиня, отворачиваясь. Ей и так больно было расставаться с любимым оружием, которое уже почти стало частью её самой. Но лучше отдать его этому мужлану, чем выбрасывать. – Я обещала купить тебе новые сани, но сейчас у меня нет денег, и навряд ли появятся в ближайшее время.

   -Но это...

   -Не открывай. Там мой пистолет. – предупредила этого простака Анна. А то станется с него махать оружием перед наблюдателями с башен замка Аренделл. Если они заметят золотого лебедя на подсумке, то казнят их вдвоём. – Потом продашь кому-нибудь. Скажешь, что трофейный. Только смотри, не продешеви. Содержимое этой сумки тянет на тысячу золотых.

   -Да это... – Кристофф даже потерял дар речи, медленно поднимая за ремень сумку, поражённый стоимостью её содержимого. – Да я столько и за десять лет не заработаю!

   -Это моя плата за всё то, что ты сделал для меня. – произнесла юная герцогиня, жестом приказывая ему замолчать. – Никому не говори, что получил это от меня.

   -Ладно, не буду. – согласился проводник, повинуясь своей нанимательнице и сосредотачиваясь на дороге.

   Дома один за другим проносились мимо, вскоре сменившись заснеженными полями, что окружали замок Аренделл. Анна смотрела на этот безрадостный пейзаж невидящим взором, погружённая в свои мысли. Потому что чем ближе они подъезжали к вратам её родового гнезда, тем сильнее становился страх того, что они не найдут там Ханса. Что он всё еще ищет её там, в горах. И что она умрёт, так и не дождавшись спасительного поцелуя любимого.

   Да и может ли один поцелуй остановить могучее заклятье? А вдруг эти тупые тролли всё перепутали? Вдруг они обманули её, чтобы избавиться от столь неугодной гости, даже не заморачиваясь тем, чтобы хотя бы попытаться излечить её, тем самым избежав ответственности перед Кристоффом? Но что можно взять с этого глухого деревенщины, что называл тех варваров в долине своей семьёй? Всё же нужно приказать коменданту вырезать всех этих синекожих скотов, пока она ещё может говорить. Нельзя оставлять все нанесённые оскорбления безнаказанными.

   Но эти жестокие мысли не несли ей ни покоя, ни радости. Юная герцогиня с ужасом поняла, сколь сильно подействовало на неё заклятье сестры – она теряла эмоции. Чем сильнее она замерзала, тем меньше могла чувствовать, тем холоднее становились её сердце и душа. Ведь та женщина на площади действительно была убита горем, но Анна не испытывала к ней ни малейшего сострадания, только брезгливость и презрение. А не потому ли это, что она уже забыла о том, что такое сострадание?