Текст книги "Холодное Сердце Железных Королевств (СИ)"

Автор книги: Аноним Кросскун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 55 страниц)

   Ситуация была, мягко выражаясь, катастрофичной. Раз дело дошло до стрельбы, то теперь попытка остановить карателя будет равносильна попытке встать на пути несущегося на полном ходу паровоза. Сомнений в том, что он убьёт Эльзу, уже не оставалось. Была только робкая надежда, что младшая сестра не попадёт под его горячую руку вместе со старшей. Но где и как найти Анну, если последний человек, который её видел, будет убит, не успев и слова сказать?

   Но в этот день удача была на стороне молодого кастеляна. На последнем лестничном пролёте каратель оступился. Ханс отчётливо видел, как его сапог соскочил с края верхней ступени, за которую он и зацепился, а набранная при помощи магии скорость сыграла против капитана, придав ему такую инерцию, что тот просто не успел ничего сделать. С жутким грохотом и лязгом варкастрер в своих тяжёлых доспехах растянулся на ледяной лестнице, выронив оружие и чудом не разбив лицо и ничего не переломав.

   Наместник в два прыжка пронёсся мимо, вырываясь вперёд. Фортуна сегодня определённо благоволила тринадцатому сыну. За спиной он слышал поток отборнейшей брани, громогласно извергаемой карателем, который уже вскочил на ноги при помощи новых чар и теперь подбирал потерянное оружие. Ханс даже не знал, что в хадорском языке существуют такие выражения и обороты, и про себя отметил, что нужно будет запомнить парочку, на всякий случай. А то иногда без крепкого словца информация плохо доходит до получателя.

   Выскочив в короткий коридор, молодой кастелян различил отблески магического сияния на стене напротив дверей, возле которых застыло трое бойцов Зимней Гвардии, явно не горевших желанием ринуться в бой. Однако подбежавший к ним сержант был другого мнения и скомандовал: – В атаку!

   -Но это безумие! – возмутился ракетомётчик, стоявший ближе всех к дверям. – Ей наши пули, что комариные укусы! Эта ведьма нас всех перебьёт...

   -Молчать! – рявкнул сержант, хватая солдата за патронташ и рывком кидая в сторону дверей, не забыв при этом отвесить хорошего пинка. И тут же принялся за остальных, продолжая реветь: – Да я вас сам всех перебью, трусы несчастные! Спасовали перед бабой? Вы – солдаты Империи, чёрт бы вас побрал! Идите и порубите её в мелкий фарш! За родину! За Императрицу!

   И с этими словами, выпихнув последнего бойца в двери, сержант сам бросился в атаку, на ходу стреляя из мушкетона. Громыхнул взрыв ракеты, и ружейная стрельба стала звучать немного чаще. Но оптимизма это не придавало. Наместник ожидал увидеть позиционную перестрелку, когда солдаты будут стараться подавить ведьму огнём, а та будет сидеть в укрытии, лишь отгоняя их неприцельными магическими ударами, не давая приблизиться. Что же там творилось такое, что у давно обстрелянных бойцов тряслись поджилки?

   Но размышлять над этим было некогда, потому что каратель уже был рядом, и если Ханс всё ещё хотел узнать что-то о судьбе Анны, ему нужно было действовать быстро. Отбросив сомнения, молодой кастелян смело вошёл в зал, держа активированный меч наготове. Но подготовиться к тому, что он увидел, было невозможно.

   Миновав двери, он чуть не налетел на бойца, превращённого в очередную ледяную статую. По знакам различия на наплечнике брони Ханс узнал того лейтенанта, что только недавно бросил его над пропастью на верную смерть, а теперь сам погиб от рук ведьмы. Но эта кошмарная и в то же время прекрасная скульптура была только прелюдией к той картине кровавого хаоса и разрушения, что царила вокруг.

   Строгая красота лаконичных линий и холодных оттенков ледяного дворца, апофеозом которой должен был быть этот шестигранный зал с колоннами и сияющей тысячами граней ажурной люстрой, была изуродована жестокой битвой, чьи следы теперь были повсюду. Яркий солнечный свет лился через большую дыру, напоминавшую дверной проём, окружённый обломками разбитых створок. Трупы хадорских солдат были повсюду – разбросанные по полу, насаженные на ледяные колья, распятые и приколотые к стенам. Разорванные, переломанные, утыканные сосульками тела в лужах замёрзшей крови, которые уже стремительно покрывались инеем, могли бы пробудить страх в сердцах даже закалённых ветеранов.

   И посреди этого безумного слияния строгости и хаоса, в переплетении ужаса и красоты, окружённая вихрями снега, потоками магической энергии и сияющими кругами вращающихся рунических кругов заклинаний, в сложнейших доспехах из десятков искусно выкованных и подогнанных друг к другу ледяных пластин и чешуек, стремительно неслась Эльза Аренделл, герцогиня Аренделла, ледяная ведьма. Едва касаясь ногами пола, она буквально порхала над полем боя, перемещаясь от одного бойца Зимней Гвардии к другому, разя своими заклятиями каждого, кто вставал у неё на пути. Двигаясь по широкому кругу, чародейка прорубалась через хадорских солдат с пугающей скоростью и простотой. И за спиной у неё оставались только трупы.

   Очередной боец выстрелил в неё из винтовки, но пуля ушла мимо, а колдунья одним длинным прыжком сократила дистанцию, левой рукой сбив в сторону ствол выставленного ей навстречу оружия, а правой рукой обрушив сверху вниз чудовищный удар длинными ледяными когтями, что венчали её пальцы. Грудь солдата была вспорота от ключицы до пояса этими чудовищными колдовскими клинками, которые не смогла остановить даже стальная кираса доспехов. А чародейка уже ринулась к следующей жертве.

   Капитан остановился справа от наместника, с трудом погасив набранную было скорость, и застыл, поражённый открывшейся ему картиной. Только гул перегруженной арканодинамической турбины и клубы чёрного угольного дыма, вырывавшиеся из трубы силовой установки доспехов варкастера, говорили о том, что каратель собирается с силами для боя. Краснов не проронил ни слова, и только вскинул пистолет, на котором заплясали отблески работавшей на пределе возможности аркмеханики, беря на прицел разбушевавшуюся чародейку.

   А та всё продолжала эту неистовую пляску смерти. Сметя потоком ледяных лезвий ракетомётчика, она кинулась к следующему солдату, одним быстрым ударом когтей почти снеся тому голову. Сержант, успевший перезарядить свой мушкетон, выстрелил ей в спину картечью, от чего ведьма повалилась на пол, но тут же снова оказалась на ногах, поднятая ледяной стенкой, которая тотчас рассыпалась в пыль, как только выполнила свою задачу. А взбешённая колдунья кинулась к этому мордовороту, который взмахнул топором от себя, пытаясь снести её голову, и, ловко пригнувшись, пропустила оружие хадорца над собой.

   -Герцогиня! – крикнул Ханс, привлекая внимание ледяной ведьмы в отчаянной попытке остановить это безумие. Это было глупо и очень опасно, о чём поспешил уведомить молодого кастеляна его собственный меч, но он всё же рискнул. Ведь это был чуть ли не последний шанс найти Анну, без которой его притязания на титул герцога Аренделла не будут стоить и ломаного гроша. А уж у карателя рука не дрогнет. Но наместник даже подумать не мог о том, сколь бездонным окажется страх, пробуждённый в его сердце одним лишь взглядом светящихся голубоватым магическим сиянием глаз, устремившегося к нему после того, как чародейка ударила сержанта в грудь правой рукой, пробив броню и пронзив своими чудовищными когтями его сердце.

   -Герцогиня! – обратился к ней смутно знакомый голос откуда-то издалека, словно из прошлого, и мощная вспышка чувства опасности, порождённая предупреждением кулона Ниссора, обожгла её подобно дыханию кузнечного горна. Но даже несмотря на это она не могла остановиться. Резким ударом правой руки колдунья вогнала когти в грудь очередного солдата, отчего на его кирасе расцвёл инистый узор, расходившийся от пяти ледяных клинков, пронзивших сердце несчастного. На ходу отбрасывая его обмякшее тело в сторону, она обернулась на голос, доносившейся со стороны дверей, где увидела того самого рыжеволосого щёголя, за которого уговаривала выдать её Анна тогда, на балу.

   Эльза прекрасно помнила его, кастеляна Южной Хезы Ханса. И пускай он сменил белый парадный мундир офицера королевского флота Орда на длиннополую серую шинель, его грязно-ржавую шевелюру и зелёные глаза на веснушчатой физиономии не узнать было невозможно. Но на этот раз на его лице вместо самодовольной ухмылки отпечатался страх, а в руках у него был меч, лезвие которого украшали сверкавшие желтоватым блеском руны.

   Его намерения были очевидны, а потому удар не заставил себя ждать. Амулет стремился поскорее разделаться с угрозой, а потому не тратил время для плетения очередного заклятья, метнув во врага левой рукой заряд чистейшей энергии холода, которая была подготовлена для серии последующих заклятий, и удар, не смотря на спешку, оказался весьма точен. В отчаянной попытке спастись Ханс взмахнул мечом, попытавшись сделать какой-то финт, словно магический поток можно было отбить в сторону, как обычный выпад фехтовальщика. Заряд встретился с клинком, и молодой кастелян в ужасе вскрикнул, выронив оружие, чьи сверкающие руны погасли, когда заложенные в нём заклятья встретились с волной чуждой силы. Результат их взаимодействия был непредсказуем, но вся энергия холода, предназначавшая его хозяину, осталась в мече, а сделавший шаг назад ордец всё же спас свою жизнь, пусть и оставшись безоружным.

   А она уже потеряла к нему всяческий интерес, по воле кулона Ниссора высвободив когти из тела отброшенного прочь солдата и сконцентрировавшись на новом враге, что был гораздо опаснее всех предыдущих вместе взятых – варкастере. Эльза смотрела, как явленное её ледяным зеркалом видение будущего стало реальностью, обретя плоть. Она помнила о защитном поле, и амулет тоже помнил, собирая всю доступную ему силу для поистине сокрушительного удара, а потому у бывшей герцогини было несколько лишних мгновений, чтобы рассмотреть своего противника во всех подробностях. В тяжёлых алых доспехах, с широким шлейфом чёрного дыма за спиной, высокий и статный, он стоял в пол оборота, держа покрытую рунами саблю на отлёте в левой руке, наведя на неё свой пистолет. Такой же, каким она видела его в телескоп. Только теперь его лицо, закрытое толстыми защитными очками и низко надвинутой шапкой, исказилось в гримасе ненависти и презрения, а оружие сверкало от переполнявшей его энергии. И казавшаяся бездонной тьма в глубине ствола пистолета резко контрастировала с голубоватым блеском рун, что вращались вокруг воронёного дула.

   В тишине, что на миг воцарилась в разрушенном зале, был отчётливо слышен треск магии и гул работающей меканики. Оба противника накапливали энергию для решительного, всесокрушающего удара, прекрасно понимая, что второго шанса не будет. У каждого из них было достаточно сил, чтобы уничтожить друг друга, сколь искусна и прочна не была бы броня, сколь стремительной не была реакция, сколь быстрыми не были бы движения, сколь мощным не было бы защитное поле. Вопрос был только в том, кто ударит первый.

   И первой была Эльза. Сила кулона Ниссора давала ей доступ к поистине бездонному источнику магической энергии, с которым не мог тягаться ни один из смертных и никакая меканика. Одним резким движением подавшись вправо и выкинув вперёд правую руку, она высвободила чистейшую силу холода, которая должна была обратить её врага в лёд вместе со всем оружием и доспехами. Поток магической энергии вырвался из её раскрытой ладони – чёткий, ровный и необычайно точный, словно её ледяные когти превратились в фокусирующие призмы, что направляли этот удар. И пламя выстрела потонуло во вспышке перегруженного защитного поля.

   Удар ведьмы был столь резким и неожиданным, что Ханс даже толком не понял, что произошло. Он видел, как колдунья выкинула свою когтистую руку в его сторону, Он помнил, как повинуясь отчаянному зову своего меча, попытался сделать финт, чтобы отвести атаку в сторону. А дальше была вспышка попадания, боль, прокатившаяся по руке волной холода, проникшей сквозь перчатку, и лязг падающего на пол оружия. Клинок в очередной раз спас своего хозяина, приняв на себя уготованное ему заклятье.

   Наместник отскочил прочь, сделав три шага назад с поспешностью, которая была совсем не к лицу офицеру королевского флота и дворянину. Но он был жив, и это было главное. Даже пальцы на руке были целы и двигались, несмотря на появившуюся дрожь и озноб. Он не знал точно, было ли это везением, или чародейка просто пощадила его. Сейчас это было неважно, потому что следующие несколько секунд должны были решить исход боя. И каратель, и ледяная ведьма на мгновение замерли, буравя друг друга взглядом и собираясь с силами для одного решительного удара. Как пара дуэлистов, что ждали отмашки секунданта. Но секунданта не было, и это стояние не могло продолжаться долго. Вопрос был только в том, кто атакует первым.

   И первой ударила Эльза. Ханс видел, как она крутанулась всем телом, пытаясь уйти с линии огня хадорца, поворачиваясь к нему правым боком, чтобы стать ещё более сложной мишенью, на ходу выбрасывая вперёд правую руку, а в её ладони, в клетке из ужасных ледяных когтей, сиял магический заряд. Каратель как раз завершал накладывать какое-то заклинание на свой пистолет, а потому только немного довернул окружённое руническими кругами оружие вслед за смещающейся целью, при этом продолжая стоять неподвижно, чтобы не сбить прицел, но он всё равно не успел. Как только колдунья полностью распрямила руку и раскрыла ладонь, без каких-либо рунических кругов и прочих атрибутов сложных заклятий этот колдовской снаряд метнулся вперёд со скоростью пули. Вырвавшееся из ствола пламя сгорающего пороха потонуло во вспышке перегруженного силового поля, а грохот выстрела эхом разнёсся под сводами зала.

   Коротко вскрикнув от боли, ведьма повалилась на пол, сбитая с ног попаданием зачарованной пули карателя. Но капитану эта победа досталось слишком высокой ценой. Сабля и пистолет упали на ледяной пол у его ног с жалобным лязгом, а воцарившуюся было тишину нарушил вой варкастера, выронившего оружие и схватившегося обеими руками за лицо, делая неловкий шаг назад. Пошатнувшись, он начал отступать, пытаясь нащупать левой рукой хоть что-то, на что можно было опереться. И как только он наткнулся на ледяную фигуру погибшего лейтенанта, то сразу поспешил скрыться за ней от возможного добивающего удара. Прижавшись спиной к этой статуе, Краснов сорвал с себя шапку и медленно сполз на пол, и только теперь Ханс увидел, что его лицо почти целиком побелело от попадания магического заряда и частично оледенело. Ослеплённый хадорец отчаянно пытаясь оторвать от себя примёрзшие защитные очки, линзы которых заволокло толстой коркой инея.

   Но ледяная ведьма уже была на ногах, словно это не её сразила заряженная магической энергией пуля. На глазах у изумлённого наместника её повреждённые доспехи, струясь голубоватым сиянием, восстанавливались, создавая новые ледяные пластины взамен разбитых. Ещё один солдат решил воспользоваться заминкой и выстрелить остановившейся колдунье в голову, но та словно прочла его мысли. Резко пригнувшись, пропуская заряд картечи над собой, она развернулась, вогнав в грудь незадачливого бойца ледяную стрелу.

   -Не стрелять! – крикнул Ханс, в отчаянной попытке остановить бой. Он отчётливо понимал, что живым отсюда не выйдет никто. Каратель был выведен из строя, а без него победить разбушевавшуюся чародейку было невозможно. И о случившемся здесь в Аренделле узнают, только если ледяная ведьма проявит милосердие и пощадит хотя бы одного человека. Но надежды на подобный исход практически не было. Единственным шансом на спасение было умолять о пощаде. И может быть, хоть тогда Эльза Аренделл сжалится над теми, кто ступил в её ледяной чертог.

   Слова путались в голове, и подходящая речь всё никак не складывалась, а бывшая герцогиня уже искала новую цель. Понимая, что времени у него нет, молодой кастелян ляпнул первое, что пришло ему в голову, взывая к разуму колдуньи: – Герцогиня, не будьте чудовищем, которого все боятся!

   Ответный удар был действительно страшен. Хадорец наверняка целился ей в голову, но вспышка сбила прицел, а её попытка уйти с линии огня дополнительно усложнила задачу. Но он всё же попал. Эльза не знала, какие именно заклятья были вложены в этот выстрел, и какая магическая формула была заключена в рунной пластине меканического пистолета, но эффект был сногсшибательным в прямом смысле слова. Пуля по касательной чиркнула по нагрудной пластине её доспехов и впилась в наплечник, где взорвалась с такой силой, что тот разлетелся вдребезги. Если бы не чешуйчатая ледяная кольчуга, что играла роль поддоспешника, смягчая все полученные удары и давая дополнительную защиту, Эльзе бы просто оторвало руку. Но вместо этого осколки раздробленных чешуй впились в её плоть десятками крохотных лезвий. Отброшенная силой удара, бывшая герцогиня Аренделла крутанулась в воздухе, подобно тряпичной кукле, и повалилась на пол.

   Лёжа среди трупов убитых ею людей, она была сама готова умереть, потому что груз содеянных злодеяний становился всё тяжелее с каждой минутой. Левое плечо обжигала боль от множества ран и осколков, что только глубже впивались в плоть с каждым движением, но проклятый амулет и не думал сдаваться. Эльзе было противно ощущать касания собственных ледяных когтей, но теперь она чувствовала кое-что новое. В той её части, которую кулон Ниссора использовал для управления её телом, зародился страх. Панический страх перед тем, кто чуть не убил её. Страх, переходящий в жгучую ненависть и стремление найти, добить и разорвать на части этого хадорца как можно скорее, пока тот не пришёл в себя. Чтобы никто больше не смог причинить ей боль. И это не смотря на то, что её удар должен был быть смертельным, даже с учётом защитного поля варкастера. Поспешно наложив заклятья исцеления на рану, возвращая подвижность левой руке, и восстанавливающие чары на броню, артефакт снова заставил её подняться на ноги.

   Самые опасные противники были нейтрализованы хотя бы на время. Но бой продолжался. Очередной солдат решил воспользоваться её замешательством. Улучив момент, он выскочил из укрытия и выстрелил из мушкетона ей в спину. Прицел был взят верно, и если бы не предупреждение амулета, ей бы оторвало голову. Пригнувшись, пропустив пронёсшийся над ней с визгом заряд картечи, она крутанулась на носках, резко разворачиваясь и сметая противника ледяной стрелой. Крики, стоны, мольбы и команды – всё смешалось в неразборчивый гул. Снежная Королева уже была в бешенстве, и ничто не могло избежать её гнева.

   – Герцогиня, не будьте чудовищем, которого все боятся! – услышала она знакомый голос, что пробился через завесу шума, заполнявшего всё вокруг.

   Даже шелест потока ледяных лезвий затих, когда Эльза замерла, не веря своим ушам. Неужели она ещё не стала чудовищем? Неужели ещё хотя бы один человек верил, что она не воплощение зла, не кровожадный монстр, которого нужно уничтожить? Но ведь это было невозможно после всех этих смертей. Она же только что убила ещё двоих солдат укусом холода. Слишком много пролитой крови отделяло её теперь от прошлого, которое было невозможно вернуть. Или всё же возможно?

   Тёмная часть её души, ослеплённая ненавистью и жаждой крови, билась в бессильной злобе, требуя продолжать бой. Продолжать до тех пор, пока не умрут все до одного, кто посмел поднять на неё руку. А кулон Ниссора умолял её не останавливаться посреди зала, чтобы не быть лёгкой мишенью, или хотя бы применить защитные заклятья. Но все их попытки были тщетны, потому что её воля, воплотившаяся в желание выслушать и быть услышанной, была сильнее их обоих.

   Эльза резко обернулась на голос, и на этот раз её тело подчинилось ей. Ей, а не проклятому амулету и той уродливой сущности, что он создал из её тёмных страстей и пороков. Их голоса звучали всё тише и тише, пока она смотрела на Ханса, который всё так же стоял у входа в зал. Его ладони были пусты, а руки подняты в примирительном жесте, и во взгляде молодого кастеляна читался не столько страх, сколько надежда и вера. Вера в то, что Снежная Королева всё же сжалится над ними.

   Понимая, что она снова контролирует свои действия, бывшая герцогиня взглянула на последствия своей одержимости, что окружали её: изуродованный зал и растерзанные трупы, покрытые коркой льда и инея. Немногие выжившие солдаты прятались за колоннами или статуями, в которые были превращены их товарищи, осторожно выглядывая из своих укрытий, не рискуя больше высовываться и атаковать её. Немногочисленные испуганные взгляды, а так же следы разрушительных заклинаний и замёрзшая кровь на полу, стенах, ледяных кольях и застывших телах – вот что она видела. Она помнила в мельчайших подробностях эту бойню, и её сердце сжималось от страха от одной только мысли о том, что она может вновь превратиться в неуправляемого монстра в любой момент.

   Не в силах больше смотреть на смерть и разрушения, Эльза опустила голову, наткнувшись взглядом на свои руки. Подняв их перед собой, она смотрела на эти ужасные ледяные когти, что стали алыми от замёрзшей на них крови. На эти колдовские клинки, что отнимали жизни с такой пугающей лёгкостью. Сквозь наворачивающиеся на глаза слёзы она видела, как начал трескаться зачарованный лёд, и как эти длинные лезвия рассыпались на множество мелких осколков, но даже это не могло смыть кровь с её ладоней.

   Ханс не верил, что всё кончилось. Да что там, он не верил, что до сих пор жив. Его душа ушла в пятки, когда он почувствовал на себе взгляд светящихся голубоватым сиянием глаз. Он старался изо всех сил не показывать страха, используя всё своё актёрское мастерство. Наместник боялся, что за его слова ведьма всадит ему в живот ледяную стрелу. Ему даже показалось, что его сердце перестало биться, покуда его буравил этот пронзительный взгляд. И какого же было его облегчение, когда это магическое сияние погасло.

   Теперь на него смотрела широко открытыми голубыми глазами не боевая колдунья, а испуганная девушка. Словно и не было безжалостной чародейки, что готова была растерзать всех, кто посмел встать у неё на пути. Но валяющиеся тут и там трупы говорили о том, что всё это было реальностью, и под маской невинности скрывался настоящий монстр. Зверь, которому не ведома жалость. Но почему она остановилась именно теперь, когда уже никто не мог помешать ей перебить всех до одного? И теперь, выпучив глаза, осматривается по сторонам, будто видит этот зал впервые в жизни.

   А тем временем капитан всё же сорвал с себя защитные очки, которые сломались прямо у него в руках, и швырнул в стену. Ханс видел, как от удара толстые линзы с маской разлетелись вдребезги, и только ремешок остался невредим. Варкастер не тратил ни секунды даром, и сразу же принялся искать наощупь свой пистолет, вертя головой и пытаясь понять, где находится враг. Молодого кастеляна испугал этот вид мертвенно бледного лица с замершими чертами, заледеневшим носом и покрытыми инеем щеками с одной стороны, и широко открытыми глазами, которые теперь казались ещё более блёклыми, чуть ли не остекленевшими, чей взгляд отдавал болью и яростью, граничащими с безумием. Особенно с учётом того, что с момента ранения Краснов не проронил ни слова, и только шумно дышал через стиснутые зубы.

   Наконец нащупав кабель, связывавший меканический пистолет с силовой установкой доспеха, капитан рывком подтянул оружие к себе, схватил его обеими руками и начал торопливо перезаряжать. Но если извлечь пустую гильзу ему удалось без проблем, то достать новый патрон и вставить его в патронник оказалось непосильной задачей. Дрожь пальцев и спешка делали невероятно сложными даже простейшие действия. Хадорец старался держаться, но было заметно, что он далеко не в лучшем состоянии. Когда он уронил патрон, Ханс понял, что это надолго, и сделал шаг вперёд, снова сосредоточив всё своё внимание на бывшей герцогине, не опасаясь более удара в спину или ещё какой неожиданной выходки карателя.

   И очень своевременно, потому что с ведьмой происходило что-то невероятное. Остановившись почти в центре зала, она смотрела на свои ужасные когти, покрасневшие от замёрзшей на них крови. Внезапно эти ледяные клинки начали трескаться, а затем и вовсе рассыпаться, падая на пол алыми осколками. Эльза не отрываясь смотрела на свои освободившиеся руки: на узкие ладони, длинные пальцы, аккуратный маникюр и ухоженную кожу, и слёзы катились по её щекам. А эта странная волна разрушения и не думала останавливаться, перейдя с запястий на предплечья чародейки, теперь кроша её доспехи.

   Ханс, да и почти все остальные, безмолвно наблюдали за этим завораживающим действом, не способные произнести ни слова. Эта сложнейшая, искуснейшая ледяная броня, что держала выстрелы мушкетонов в упор, покрывалась трещинами, которые расползались от запястий, раскалывая щитки на предплечьях. Словно магия, при помощи которой были выкованы эти зачарованные доспехи, теперь обратилась против своего творения. Ледяные пластины, щитки и скрывавшиеся под ними чешуи кольчужного поддоспешника рассыпались в мелкое крошево буквально на глазах, с глухим шелестом осыпаясь на пол дождём ледяных осколков.

   И теперь, когда кираса со всем этим множеством заходящих друг на друга пластин и чешуйчатой юбкой обратились в ледяную пыль, взгляду открылась хрупкая девушка в красивом вечернем платье из сверкающего сотнями кристаллов корсажа с юбкой в пол и практически воздушной мантией, украшенными узором в форме сияющих снежинок. И просто невозможно было поверить в то, что буквально несколько минуту назад это была грозная ледяная ведьма, неудержимая в своём неистовстве, идущая сквозь град пуль и ударов в неуязвимых ледяных доспехах, окружённая сиянием невероятных заклинаний. Но молодой кастелян знал, что это была правда, и что глаза не обманывали его. А бывшая герцогиня всё так же стояла в центре зала, посреди трупов убитых ею людей, и плакала, глядя на свои руки. Слёзы катились по её щекам, обращаясь в крохотные ледяные кристаллы, что срывались и падали к осколкам доспехов. И с каждой замёрзшей слезинкой всё отчётливее слышался треск льда, что заволакивал тела умерших голубоватым саваном.

   Внезапный лязг запираемого затвора и нарастающий гул арканодинамической турбины предупредили Ханса о том, что капитан всё же справился с перезарядкой пистолета и теперь был готов продолжать бой. Резко обернувшись на звук, наместник увидел, как хадорец поднимается на ноги, готовясь к решительному броску. На противника, которого было приказано взять живьём и который больше не оказывал сопротивления. Каратель собирался убить бывшую герцогиню, и его бы не остановило, что перед ним теперь не боевая колдунья, а беззащитная девушка, от выживания которой зависит судьба Аренделла и всей Новой Умбрии. Ведь если не она, кто остановит заморозки? Но разве можно убедить в этом палача, ослеплённого яростью битвы и болью ран?

   Бросив ещё один быстрый взгляд в сторону ведьмы, которая всё так же продолжала плакать, глядя на свои ладони, молодой кастелян решил действовать, пока обстоятельства не приняли совсем дурной оборот.

   -Скорее, схватить её! – приказал солдатам и страже Ханс. Он надеялся, что вид пленённого врага всё же удержит хадорца от расправы. Но люди всё ещё боялись этой хрупкой девушки, что завалила зал трупами. Наместнику даже показалось, что ему придётся своей грудью защищать Эльзу от пули, хотя карателя это не остановит. Но всё же нашлись смельчаки, что робко двинулись вперёд. Слишком аккуратно и медленно. Он даже начал было поторапливать их: – Ну же! Быстрее!

   Гул перегруженной арканодинамической турбины перешёл в визг, когда Краснов всё же поднялся на ноги и с каким-то глухим, утробным рёвом выскочил из-за статуи, на ходу разворачиваясь и вскидывая пистолет. Ханс пришёл в ужас от вида этого покрытого льдом и инеем мертвецки бледного лица, застывшего маской спокойствия с искажённой болью и гневом нижней губой, и этими выцветшими глазами, в которых пылали неукротимая ярость и жажда крови. И столб чёрного угольного дыма, что вместе с языками пламени вырывался из трубы форсированной сверх всяких пределов силовой установки доспехов варкастера, придавал ему поистине инфернальный вид. Действовать нужно было быстро, потому что каратель уже впился немигающим взглядом в Эльзу и встал в стойку для стрельбы. А голубоватое сияние рун, закружившихся вокруг его запястья и наводимого на цель пистолета, красноречиво свидетельствовало о том, сколько энергии он вложил в этот выстрел.

   -Нет! – только и успел крикнуть наместник, в один прыжок подскочив к капитану и правой рукой схватив его за запястье, стараясь сбить прицел. Конечно, удар мечом или магией был бы более эффективен, но нападение на старшего по званию карается смертью в уставах всех армий, а фамильный клинок так и остался валяться на полу, повреждённый заклинанием ведьмы и отключённый. Да и шансы вывести из строя пусть и раненного противника в толстых доспехах и с мощным защитным полем, даже с помощью меканического меча и заклятий только обнаружившего свой дар мага, были весьма призрачные. Молодому кастеляну оставалось надеяться только на стражу и солдат, которые могли, даже обязаны были вмешаться, видя что их командир обезумел. Но они бы всё равно не успели остановить выстрел, так что тут Хансу приходилось полагаться только на свои силы.

   Но их могло и не хватить для того, чтобы сдержать варкастера, на стороне которого была магическая энергия, что ускоряла и усиливала его движения. Ствол пистолета только немного отклонился вправо, и в тот же миг стальная хватка капитана сомкнулась на запястье наместника, отдёргивая его назад и возвращая оружие на линию стрельбы. Стремясь обезоружить хадорца, Ханс схватился за ствол пистолета левой рукой, даже через перчатку почувствовав жар металла, нагревшегося от переполнявшей его энергии. Изо всех сил стараясь удержать оружие в правой руке, Краснов попытался сорвать хватку ордца со своего запястья левой, и молодой кастелян воспользовался его усилием, ловко крутанувшись и сделав шаг влево, выворачивая пистолет из его ладони.

   С наполненным яростью нечленораздельным рёвом каратель поднял вверх правую руку, силясь удержать оружие. Оба противника понимали, что если выстрела не будет в ближайшее время, то перегруженные системы могут выйти из строя. А каковы будут последствия повреждения напоённой магической энергией меканики можно было только догадываться. Но ни один из них даже не думал отступать, и их борьба продолжалась. Ханс даже почувствовал, что всё же сможет вывернуть пистолет из пальцев капитана, но тот только усилил хватку.