Текст книги "Холодное Сердце Железных Королевств (СИ)"

Автор книги: Аноним Кросскун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 55 страниц)

   А вот покои герцогини Анны охранялись значительно скромнее. Потому что там поселили часть благородных гостей, застрявших в замке из-за непогоды. Беженцев разместили отдельно, отведя им часть комнат прислуги и общие залы внизу, а потому они не были помехой. А вот личная охрана некоторых дворян вполне могла помешать достижению цели этой ночной прогулки.

   Кайязю нужен был компромат на герцогинь Аренделл, чтобы получить рычаги влияния них, и в ходе последующих переговоров выбить таки все требуемые концессии и разрешение на строительство железной дороги. Старшая сестра и так закопала себя с головой своими выходками, устроив зиму посреди лета. А что скрывает младшая? Ведь не может быть, чтобы человеку нечего было скрывать! Особенно после того, как она пропала на три с лишним года, после чего выскочила как чёрт из табакерки. Всегда найдётся какое-нибудь неосторожное письмо, мелкая интрижка на стороне, или ещё какой грешок, оглашение которого может если не уничтожить человека, то с высокой гарантией изрядно подмочит репутацию. А за сохранение такого секрета логично ожидать определённой благодарности и сговорчивости.

   И как назло, в коридоре действительно обнаружилась пара телохранителей, охранявших покой своих нанимателей. Один сидит у входа в начале коридора, второй стоит дальше, возле дверей как раз перед поворотом к комнате герцогини Анны. Хотя, это было предсказуемо, а потому сюрприза не получилось. Просто пришлось несколько подкорректировать план действий.

   -Заблудились? – негромко осведомился наёмник, вставая со стула и подымая повыше трёхрожковый подсвечник со столика неподалёку, пристально изучая вышедшего на свет старика. При этом оба телохранителя явно смутились золотом цепей и блеском драгоценных камней на шее у незваного гостя в сочетании с достаточно простой одеждой.

   -Нет. Я как раз иду в библиотеку. – совершенно спокойно заявил кайязь, продолжая идти как ни в чём не бывало. Воистину, наглость – второе счастье. И он использовал её на полную катушку, но не переходя границы дозволенного. – Бессонница, знаете ли, лучше всего лечится достаточно занудной книгой.

   Телохранители переглянулись, но ничего не ответили. Всё же в замке было много гостей, а этого старика они видели в обществе висконта, и не раз. Это был слишком важный человек, чтобы поднимать шум, и слишком опасный, чтобы вставать у него на пути без особой причины. Уж наёмники то понимали, когда перед ними рафинированный аристократишка, а когда настоящий хищник, что прошёл школу жизни на улицах Корска.

   Спокойно войдя в библиотеку и закрыв за собой дверь, Варавский поставил подсвечник на столик и сел на диван перед потушенным камином, задумавшись о том, как обойти возникшее на пути препятствие. Убить телохранителей? Не лучший вариант. Слишком много шума, слишком много грязи, слишком много вопросов. Подкупить? Вполне возможно. Но, опять же, много шума, много вопросов, и ещё много золота в пустую. Обойти? Не так-то просто. На другой лестнице стоит караул из солдат гарнизона, отсекая простолюдинов от знати. А с ними возникнет ещё больше проблем и вопросов.

   Встав с дивана и подойдя к книжным полкам, Варавский пробежался взглядом по подборке литературы, ища хоть какую-то подсказку, что поможет сдвинуть мысли с мёртвой точки. В основном это была история, география и общие гуманитарные науки, с небольшим количеством философии и точных наук. А ещё беллетристика, при том не самого высокого качества, за то в изрядных количествах. Младшая сестра отнюдь не блистала отменным литературным вкусом, отдавая предпочтение любовным романам и авантюрным приключениям. Однако, это натолкнуло старика на одну интересную идею.

   Да чем чёрт не шутит? Нужно ехать, пока везёт. Менот не выдаст, свинья не съест! А потому он взял с полки томик "Невероятных приключений Гастона Леру в Корске", поднял свой подсвечник со стола и вышел в коридор, прямо к телохранителям. Которые предсказуемо встрепенулись, услышав звук открывающейся двери.

   Спокойно пройдя мимо них дальше по коридору, Варавский всё так же невозмутимо проследовал мимо спальни герцогини Анны и остальных комнат, пока не свернул на следующем повороте. Где ещё через десяток шагов остановился возле стоящих у стены доспехов. Присев на корточки, он положил книгу за стальным поножем, при этом негромко чихнув, замаскировав тем самым подозрительный звук. И уже на книгу он беззвучно поставил подсвечник, погасив пальцами пламя свечи. Вокруг вновь воцарилась тьма, нарушаемая только мягким лунным светом, смешанным со свечением северного сияния, что падали на паркет через окно в торце коридора, у лестницы.

   Вслушавшись в тишину спящего замка, Варавский остался доволен. Он не слышал шагов за спиной. Телохранители решили, что он ушёл совсем, и более не представляет угрозы для их нанимателей. А потому потеряли к нему всяческий интерес. И если не привлекать их внимание шумом, то они ничего и не заметят.

   Как только его глаза немного привыкли к темноте, старый кайязь на ощупь достал из потайного кармана меканический фонарь. Конечно, арканомеханический прибор ночного видения был бы удобнее, да только подобное устройство вне армейских подразделений, и в первую очередь отрядов специального назначения и разведчиков, вызывало слишком много вопросов. А вот достаточно простой фонарь с арканодинамической батареей не вызывал никаких подозрений. А возможность регулировки яркости и широты конуса при весьма компактных размерах, делали его идеальным инструментом в руках мастера.

   А Варавский был настоящим мастером. Аккуратно поднявшись на цыпочках, он пошёл обратно, к спальне герцогини Анны, лишь немного подсвечивая себе дорогу фонарём на минимальной яркости, чтобы не выдать себя ни предательским бликом, ни лишним шумом. Паркет был сработан как надо и не скрипел, а мягкая подошва на носках сапог кайязя позволяла ему ступать почти беззвучно. Это был один из множества маленьких секретов и трюков, позволявших ему решать проблемы и находить выходы из сложных ситуаций ещё тогда, когда он не был ни исполнительным директором, ни кайязем.

   Тихонечко подойдя к углу и аккуратно выглянув в коридор, Варавский убедился, что телохранители вернулись на свою территорию. Они действовали точно так, как от них требовалось, не покидая вверенный им пост. Их наниматели действительно могли спать спокойно. Но с фантазией у ребят было туговато, иначе они хотя бы изредка ходили проверять соседние коридоры.

   Отогнав нахлынувшие воспоминания и лишние мысли, старик всё так же беззвучно подкрался к двери в спальню герцогини Анны, где опустился на колени, аккуратно заглянув в замочную скважину. Внутри было темно, но в лунном свете была различима кровать и ещё какие-то тряпки. А вот механизм замка было не разобрать.

   Вот уж и впрямь старость не радость. Варавский был ещё достаточно здоров, если не считать некоторых проблем с почками и печенью – наследия бурной молодости. Но не это его печалило, и даже не лысина, которой он стыдился, а то, что он сдавал зрением. И без очков уже даже читать толком не мог. Не то, что заниматься такой тонкой работой, как вскрытие замка. Поэтому ему пришлось идти на риск, повысив мощность фонаря, поправляя очки и по новой вглядываясь в механизм. По счастью, наёмники не заметили света за углом. А замок оказался достаточно простым сувальдным механизмом, разве что не заводского производства. И достаточно старым, чтобы след от ключа был отчётливо различим на фоне покрывших пластины окислов.

   Он ожидал более сложного вызова, но проблема всё же была и требовала решения. А потому старый кайязь взял фонарь в зубы, и осторожно извлёк из другого потайного кармана связку отмычек. Действуя практически бесшумно, он аккуратно выбрал наиболее подходящую, сдвигая все остальные в сторону так, чтобы они не звенели во время работы. А после этого Варавский принялся за дело. Аккуратно вставив отмычку в замочную скважину, он начал медленно поворачивать её, стремясь почувствовать пальцами возможные ловушки, что мог оставить в замке мастер в виде защитной сувальды, которая блокирует механизм, если его открывать не родным ключом.

   Но сегодня удача была на стороне кайязя. Правильно подобранная отмычка беспрепятственно провернулась, и замок сухо щёлкнул. Звук оказался достаточно громким, и его явно услышали телохранители за углом. Варавский дёрнул дверь за ручку, но та не поддавалась – замок был закрыт на два оборота. А коридоре уже послышались осторожные шаги наёмников, что шли проверить источник подозрительного шума.

   Дело пахло жареным, а потому кайязь больше не осторожничал, и резко повернул отмычку ещё раз. Не сдерживаемая больше левой рукой связка предательски звякнула, но замок снова послушно щёлкнул, и дверь отворилась. Не мешкая ни секунды, Варавский снова вскочил на цыпочки, выдернул из замочной скважины отмычки и быстро прошмыгнул в открывшийся проём, поспешно прикрыв за собой дверь. После чего погасил фонарь и замер, вслушиваясь в шаги наёмника в коридоре. Который вскоре как раз остановился напротив двери в спальню герцогини Анны, наверняка тоже вслушиваясь в окружающую тишину.

   Через пару минут до слуха кайязя донёсся приглушённый окрик другого телохранителя. После чего послышались удаляющиеся шаги наёмника. Всё же, на их участке не произошло ничего необычного, а до других частей замка им не было дела. И платил им не комендант, а их непосредственные наниматели. Варавский про себя отметил, что этим парням далеко до вершин оперативной работы. Могли бы проявить хоть капельку фантазии и всё же проверить ближайшие двери. Нет, из таких парней выйдут хорошие головорезы, но никак не агенты.

   Но старик всё равно не спешил включать фонарь, даже когда звук шагов в коридоре окончательно стих. Потому что он снова ощутил давно забытые чувства того самого волнения и опасности, до предела обострявшие восприятие и заставлявшие разум работать с небывалой скоростью, что так часто сопровождали его в молодости, когда он только начинал свой путь со дна на вершину. Когда он был просто задиристым уличным мальчишкой, что встал на кривую дорожку преступности, не видя для себя будущего ни как заводской рабочий, ни как солдат, ни как дворник или грузчик.

   Но сейчас не время для воспоминаний о былом. Надо сделать дело и убираться поскорее, а уже потом придаваться ностальгии по бурной молодости. Потому что если исполнительного директора корпорации Блауставия в Новой Умбрии поймают с поличным на краже со взломом, отмыться будет очень сложно. Но доверенные агенты на задании, а больше некому поручить такое щекотливое дело, как обыск в комнатах герцогини Анны. Вот и пришлось уважаемому человеку взяться за старое.

   Включив фонарь, Варавский внимательно осмотрел комнату, состояние которой можно было описать только одним словом – кавардак. Не заправленная кровать, разбросанная повсюду одежда и обувь вперемешку с нижним бельём, открытый комод, с края второго ящика которого даже свисал забытый чулок, и полнейших хаос на туалетном столике. Кайязю даже на минуту показалось, что комнату уже обыскивали до него, и при том на столько нагло, грубо, неряшливо и совершенно не заботясь об оставленных следах, словно здесь провернулся целый взвод карателей в поисках партизан Сопротивления.

   Такой беспорядок с одной стороны развязывал руки и позволял не особенно аккуратничать, а с другой стороны, спутывал все карты, потому что совершенно непонятно было, что и где искать в этом хаосе, к которому давно не прикасалась рука гувернантки. Что, в свою очередь, могло говорить как о лени и нерадивости прислуги, так и о скрытности хозяйки комнаты, что не давала проводить уборку. А вот за это уже можно было зацепиться.

   Кайязь действовал быстро, но осторожно. Благо, что богатый опыт прошлой жизни изрядно помогал ему в этом нелёгком деле. Проверить туалетный столик с его множеством флаконов, баночек, расчёсок и прочего бабского барахла. Не забыв по дороге посмотреть в шкатулку с драгоценностями, где кроме пары браслетов, комплектов серёжек, колец и колье не нашлось ничего стоящего. Как и на самом столике.

   Дальше был комод, в котором не было ничего, кроме тряпья. И кровать, в которой ничего подозрительного на первый взгляд обнаружить не удалось. А потрошить матрац и подушки было ещё слишком рано. Та же история повторилась и с сундуком, и со шкафом, и с прикроватной тумбочкой. Везде было одно только бабское тряпьё, косметика и прочий девичий мусор. И ни одной бумажки, ни одной записки, а только пара томов любовных романов, между страниц которых тоже не нашлось ничего стоящего. Совсем ничего! Может быть, стоило начать с рабочего стола герцогини? Хотя, кто хранит опасные бумаги в кабинете, который будут обыскивать в первую очередь? Спальня всегда была одним из самых сокровенных тайников – всегда доступна, всегда на виду, и обыскивать довольно сложно. А в невинность Анны Арендел не верилось совершенно. Нужно ведь только поискать получше.

   Осмотр подоконников, портьер, балдахина над кроватью и даже картин не принёс ровным счётом ничего. Варавский уже готов был опустить руки, когда заметил одну маленькую деталь. Нижнее бельё герцогини – все эти корсеты с вышивкой, лифчики с кружевами, панталоны с рюшечками и прочая дребедень, что могла бы заинтересовать его, будь он хотя бы лет на десять моложе, по большей части валялась сверху. И, что самое главное, в основном оно лежало возле ширмы, при этом будучи чистым и почти не мятым. Создавалось ощущение, будто его просто разбросали по комнате в самый последний момент, и при том явно в спешке.

   Присмотревшись повнимательнее к тому узору на полу, что создавали разбросанные предметы дамского туалета, Кайязь достаточно быстро понял, откуда они были выброшены – из гардероба, открытую дверь в который прикрывала от его взора ширма, украшенная висящими сверху ночной рубашкой и панталонами. А вот это уже было что-то, более похожее на нормальный тайник. Рядом, легко попасть, доступ посторонним ограничен, а в этих горах тряпья сам чёрт ногу сломит, пока отыщет что-либо. И выполняется главное условие надёжного тайника – никто не знает, где он и что в нём спрятано.

   Внутри гардероба порядка было заметно больше, чем в спальне. Хотя, это объяснялось тем, что большинство висевших здесь платьев просто не налезли бы на юную герцогиню. И непонятно было, почему их не выбросили и не продали, но у каждого свои причуды. А вот новые платья были прямо из чемоданов, которые так и стояли почти не разобранные, словно Анна Аренделл готовилась покинуть замок при первой же возможности. А это настораживало и вызывало самые мрачные подозрения. А не засланная ли эта девица?

   Но, если она даже не распаковывала толком чемоданы, то с них и нужно начинать. А потом уже переходить к коробкам на полках и вдоль стен. Потому что времени не так уж и много, а работы просто завались. Вот и выбирай, проверять всё поверхностно, или перерыть тщательно, но только некоторую часть возможных тайников, которые с лёгкостью могли находится в любой коробке, в любом кармане, где угодно.

   Но сперва чемоданы, и начать стоит с самого большого. В первом обнаружился ворох платьев. Во втором и третьем – только шляпки, перчатки и чулки. А вот предпоследний чемодан преподнёс сюрприз, потому что он оказался практически пустым. Только одинокие белые трусики с кружевами сиротливо лежали на деревянном дне аккурат по центру, красноречиво сообщая о том, откуда было выброшено всё то нижнее бельё, что покрывало комнату.

   Быстро отложив в сторону трусики, старик принялся за изучение чемодана, которой определённо заслуживал особого внимания. Осмотрев его со всех сторон, покрутив так и сяк, кайязь вскоре убедился, что глубина чемодана явно не совпадала с высотой, и достаточно конкретно. А когда он его потряс, внутри что-то зашуршало. И при этом никаких видимых замков, запоров и кнопок ни на чемодане, ни внутри него не было, а секрет определённо был.

   Помня об осторожности, Варавский достал свой засапожный нож и принялся выковыривать второе дно, пытаясь поддеть его край. Но тайник был сделан добротно, и засунуть лезвие в узкую щель не получалось. Пришлось бы долго ковыряться, сначала расширяя зазор, потом выискивая и вырезая замок, который мог быть и не один. А время поджимало.

   Прекрасно понимая, что быстро и по-тихому с тайником не разделаться, кайязь решил играть ва-банк. Незаметно вытащить чемодан и разобрать его на мелкие кусочки в своей комнате не получится – часовые непременно обратят внимание и пресекут любые попытки выноса вещей из покоев герцогини. Но отступать перед такой добычей Варавский был не намерен. А потому он быстро сорвал с вешалок несколько платьев и кинул их на пол, образуя своеобразную подушку, на которую уложил чемодан. После чего прикрыл дверь в гардероб и принялся ногой выбивать это проклятое второе дно к чёртовой матери. Тайник был сработан надёжно, а замки были крепкими. Но после третьего удара каблуком, в который старый кайязь вкладывал чуть ли не весь свой вес, доска жалобно треснула. А следующий удар с ещё большим треском таки проломил фальшивое дно, открывая доступ к содержимому потайного отделения.

   Переведя дух, Варвский тихонечко подобрался к двери в спальню и приоткрыл её, вслушиваясь в тишину ночного замка. Всё же он наделал достаточно много шума, даже не смотря на предпринятые меры предосторожности. Но в спальне было всё так же темно и тихо, а из коридора не доносилось ни окриков, ни звука шагов. Удача явно была на его стороне, и треск ломающегося дерева со звуком ударов не услышали ни наёмники, ни часовые, ни другие гости.

   И теперь, убедившись, что его никто не потревожит, старый кайязь вернулся к чемодану и всё же выломал до конца фальшивое дно. Его взору открылось содержимое тайника – небольшой свёрток, обмотанный белой тканью. Размотав которую, он обнаружил достаточно толстый кожаный конверт, украшенный золочением и рельефным рисунком. И когда Варавский перевернул его, то почувствовал дрожь в своих пальцах, державших тот самый желанный приз – компромат против Анны Аренделл. Потому что на конверте красовался символ золотого лебедя на фоне голубого щита – герб заклятого врага Империи, королевства Сигнар.

   Осторожно открыв его, кайязь увидел несколько сложенных втрое бумаг, которые были приколоты к вершине конверта одна над другой. И пускай старик не был особо силён в сигнарском, до этого изучая ордский, как язык более близких торговых партнёров, но даже с его скудными знаниями быстрого взгляда на содержимое бумаг хватило, чтобы понять всю их ценность. Пропуск для лейтенанта Анны Аренделл и сопровождающих через линию фронта. Распоряжение об оказании полного содействия сотруднику Разведывательной Службы Королевства Сигнар Анны Аренделл. Расписка в том, что Анна Аренделл является внештатным агентом Разведывательной Службы Королевства Сигнар, и все её действия направленны на благо короля и государства. Офицерский патент на имя Анны Аренделл – лейтенанта ганмагов гвардии короля Лето Реалтона...

   Варавский не верил своим глазам. Младшая сестра герцогини Эльзы была не просто родственницей, а сигнарской шпионкой. Более того, она тоже была ведьмой! Пускай и не такой открытой и сильной как её старшая сестра, но человеку, который обучен стрелять из магического пистолета зачарованными пулями, лучше не вставать на пути. А он ещё танцевал с ней на балу... Но он всё же был прав, и она тоже ведьма!

   Но это всё мелочи. Кайязь прекрасно понимал, какой мощный инструмент воздействия на сестёр Аренделл попал к нему в руки. Оглашения любой из этих бумаг будет достаточно, чтобы герцогиню Анну расстреляли без суда и следствия прямо у крепостной стены. А все вместе они позволят подставить под сомнение даже верность Империи герцогини Эльзы, пустившей свою сестру на церемонию. Хотя, о какой верности может идти речь, когда дело касается взбунтовавшейся ледяной ведьмы? А вот кастеляна Ханса, этого ордского сопляка, который был назначен наместником Аренделла по представлению герцогини Анны, и который был ей чуть ли не любовником, этот компромат сотрёт в порошок руками административной машины Империи.

   Но всё это детали. Теперь Анна Аренделл со всеми потрохами и всем её окружением в его руках. И это главное! Она будет делать то, что он ей прикажет, если она ещё хочет жить. Так что стоит немного повременить с оглаской, чтобы сперва получить разрешение на строительство и все требуемые концессии. Бесплатно! Всё же герцогине Эльзе стоило тогда принять его предложение, получив очень щедрую компенсацию. А теперь герцогиня Анна обойдётся тем, что сможет провести ещё недельку на свободе. Потому что он всё равно сдаст шпионку и врага Империи, пусть и чуточку позже, когда придёт время.

   А пока что ему нужно убираться отсюда. Потому что к нему могут возникнуть вопросы, даже не смотря на важность его находки. О которой сейчас никто не должен знать. Именно поэтому старик аккуратно сложил все бумаги обратно, закрыл конверт и спрятал его в один из множества потайных карманов на обратной стороне его жилета. На цыпочках покинув гардероб и подойдя к двери в коридор, кайязь замер и прислушался, стараясь уловить признаки слежки. Но снаружи всё было тихо, а потому он снова опустился на колени, заглянув в замочную скважину. В коридоре было темно, а это значит, что никто не стоит возле двери и не караулит его.

   Поднявшись на цыпочки, Варавский аккуратно приоткрыл дверь, выглянув через получившуюся щель. Наёмников видно не было. Наверняка караулят свой участок, не отходя от дверей своих нанимателей. Видимо, этим дворянам действительно было кого бояться. Но это обстоятельство играло ему на руку. Поэтому он спокойно вышел в коридор, аккуратно прикрыв за собой дверь, и всё так же бесшумно на цыпочках пошёл обратно. Закрывать замок не было никакого смысла, потому что дело уже сделано и компромат получен, а подобные мелочи больше не имели значения.

   Свернув за угол и дойдя до доспехов, старик поднял с пола подсвечник и книгу, после чего отправился дальше по коридору лестнице. Где спустился на этаж ниже, прошёл до парадной лестницы, а уже там отключил и спрятал фонарь в карман и зажёг свою свечу от другой свечи, в канделябре на стене. Потому что эту лестницу освещали постоянно, а внизу находился пост охраны, отсекавший знать от черни. Солдаты спокойно пропустили его, потому что для них не было принципиальной разницы между кайязем и дворянином. А так как он не нёс с собой ничего запрещённого или подозрительного, то и вопросов к нему не возникло.

   Наконец-то добравшись до своей комнаты во флигеле, Варавский быстро выволок свой походный секретер, и на этот раз более внимательно изучил украденные им бумаги. Потому что получить обвинение в клевете, если документы окажутся поддельными, было бы очень неприятно для человека его ранга. Именно поэтому он разложил бумаги на секретере, и принялся внимательно изучать их в свете лампы и фонаря, стараясь сопоставить все известные ему признаки подлинности с имевшимися имперскими аналогами.

   К немалой радости кайязя, по всем признакам офицерский патент был настоящим. А на пропуске, расписке и предписании на просвет нашлись странные полосы, явно нанесённые на бумагу алхимическим путём. Нет, это явно были оригиналы, со всеми необходимыми средствами защиты. И герцогиня Анна Аренделл была лейтенантом ганмагов гвардии короля Сигнара и внештатным агентом Разведывательной Службы королевства Сигнар – врагом народа и Империи.

   Вернув все инструменты на их законные места, Варавский всё же отправился спать. Ведь формально и отмычки, и фонарь, и множество других весьма специфических предметов были собственностью его агентов, которые те получили как часть контракта от корпорации. Другой вопрос, что они не пользовались всем сразу, беря только необходимое для текущего задания и минимальный набор на случай непредвиденных ситуаций, а всё остальное было в полном распоряжении кайязя. И сегодня он отработал своё звание и положение на полную катушку, сослужив добрую службу корпорации и Империи. И добытые бумаги он теперь никому не отдаст, надёжно спрятав столь ценный компромат в потайном отделении походного секретера. И уже лёжа в кровати, Варавский позволил себе улыбнуться, вспоминая давно ушедшие годы и его бурную молодость на улицах Корска.

   Да, то были лихие времена. Жизнь у братвы не из лёгких. Но это определённо лучше перспективы топтать казённые сапоги или вкалывать на заводе от гудка до гудка. Да и братия помогла скрыться от вербовщиков в своё время, и не ему одному. Многих из тех, кто был с ним тогда рядом, уже давно приняла сырая земля. Разборки, облавы, и прочие тяготы жизни в тени собирали обильную и кровавую жатву. А потому Ульяну приходилось вертеться, продвигаясь по карьерной лестнице с самого дна. Сперва мелкие кражи, потом домушничество, потом медвежатничество и даже уличный грабёж. А как только представился шанс, он ушёл в мошенничество, потому что полиция начала лютовать так сильно, что даже устоявшиеся связи спасали далеко не всегда. И это ещё хорошо, что ему хватило в своё время мозгов не прогулять всё наворованное да награбленное, оставив себе достаточно неплохой стартовый капитал.

   А дальше всё завертелось. Торговля оружием, потом рыночные и финансовые махинации, поддержка одних кайязей и помехи другим за соответствующее вознаграждение, организация подпольных производств и спекуляции. А ещё игорный бизнес, теневые ссуды и прочая мелочь. Время шло, бизнес развивался, и сын сапожника и прачки оброс деньгами, связями и влиянием, став вхожим во многие высокие кабинеты. Даже открыл собственную фирму, для прикрытия своих тёмненьких делишек.

   И именно тогда, когда он было уже решил, что отныне он недосягаем для закона и конкурентов, а его деньги, связи и собственные навыки, дополненные своей оравой лояльных головорезов, обеспечат ему полную свободу, к нему пришли. Пришли прямо посреди бела дня. И не кто-нибудь, а колдуны Ковена Серых Владык. Которые не только превратили всех охранников, вышибал и прислугу в скованные льдом статуи, но и опутали самого кайязя своими проклятыми чарами, вытащив прямо из кабинета его особняка в Корске.

   И даже после стольких лет он до сих пор вздрагивал от ужаса, вспоминая свою беспомощность. Он мог бы выпустить потроха любому их них своим кинжалом чуть ли не с завязанными глазами, но он был всего лишь марионеткой в руках этих чародеев. Когда твои ноги идут сами по команде колдуна, ведя тебя против твоей воли в карету, чтобы увезти неизвестно куда, а разум может только исступлённо биться в клетке неуправляемого тела, до безумия остаётся всего один шаг.

   И всё только для того, чтобы кинуть его под ноги человеку, по фамилии Блауставия – великому визирю, личному советнику и правой руке тогда ещё королевы Аюн Ванар Одиннадцатой. Кайязь, владевший самой мощной корпорацией в стране, за восемнадцать лет своего регентства при тогда ещё несовершеннолетней королеве практически монополизировавший железнодорожный и речной транспорт, и уже пустивший руки в металлургию, машиностроение, горное дело и оборонный сектор, не обращал внимания на мелкую рыбёшку без очень уважительной причины. Но те, на кого падал его взор, на своей шкуре узнавали как неслыханную щедрость королевской казны, так и невероятную силу государственной машины, подкреплённую безжалостностью системы наказания.

   Если Варавский не безосновательно считал себя мастером агрессивных переговоров и закулисной игры, то Блауставия был настоящим гроссмейстером. И от его предложения невозможно было отказаться, не потеряв голову. Потому что в папке, которая лежала на его столе всё время той непринуждённой светской беседы, было достаточно доказанных преступных эпизодов на гарантированный смертный приговор незадачливому кайязю с полной конфискацией имущества. И при этом прозвучал весьма прозрачный намёк, что никто не узнает, куда исчезнут жена и дети несговорчивого коммерсанта, когда его фирму национализируют.

   Разговор тот был очень тяжёлый, даже не смотря на кажущуюся для непосвящённых лёгкость, непринуждённость и некоторую шутливость. Фирму пришлось продать на довольно невыгодных условиях, позволив своему детищу влиться в корпорацию, а самому превратиться из хозяина в управляющего. Но, в замен Варавский получил не только прощение прежних грехов, но и защиту от новых, которые он наделает на работе у Блауставия. А ещё государственные заказы, финансовую поддержку и доступ к высококвалифицированным кадрам. Крутиться приходилось как белке в колесе, но всего за год обороты утроились, а небольшой механический цех разросся до настоящей фабрики, производившей детали для машиностроения. Но, как говорится, выбирая между плахой и пряником, всегда лучше брать пряник.

   А за последующие пять лет даже видавший всякое Варавский проникся страхом и искренним уважением к человеку, который создал эту империю в Империи. Даже будучи управляющим в своей фирме, ему пришлось заново учиться искусству агрессивных переговоров, только на гораздо более высоком уровне. Там, где беседа с гранатой без чеки в руках не была чем-то из ряда вон выходящего. Там, где распоряжались десятками и сотнями тысяч золотых, не отрываясь от обеда в роскошном ресторане. Там, где рождалась Империя.

   Жизнь – штука очень сложная и дрянная. И организованная преступность была всего лишь одним из инструментов в руках государства. И чем крупнее, сильнее и богаче была братия, тем крепче и короче был поводок, на котором держали её главарей. Их руками делали грязную работу, о которую не хотели мараться ни полиция, ни колдуны. Им позволяли проворачивать свои делишки до тех пор, пока они не несли прямой вред государству. За любую неосторожную выходку их нещадно штрафовали. А за неповиновение отлавливали и казнили, или отправляли на каторгу, бросая их заживо гнить в шахтах и на рудниках, отрабатывая долг Родине. А теперь доходило даже до того, что братии отправляли отряды своих головорезов в качестве иррегулярных частей на фронт, где эти отчаянные парни показали себя как неплохие лазутчики и диверсанты.

   И даже сам Варавский, по молодости относившийся к восторженной пропаганде и напыщенному патриотизму как к откровенному идиотизму, теперь не мог не признать величия замысла, над которым сам работал не покладая рук. Потому что всё, что он делал в прошлой жизни, было всего лишь мышиной вознёй у ног колосса. Он сумел за долгие годы заставить течь в свою сторону всего несколько тоненьких финансовых ручейков. А теперь он управлял движением могучей денежной реки, которая была всего лишь частью экономической мощи корпорации Блауставия.