Текст книги "Холодное Сердце Железных Королевств (СИ)"

Автор книги: Аноним Кросскун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 55 страниц)

   -Ушли? – тихонечко спросила жена Окена, осторожно приоткрыв тяжёлую дверь, в которой торчали несколько стрел. Обернувшись на голос, Кристофф заметил, что эта миниатюрная женщина была бледна, как окружавший их снег, но при этом сжимала в дрожащих руках мушкетон с ещё дымящимся стволом, который рядом с ней казался ещё более крупным.

   -Отбились, кажется. – сказал появившийся из-за угла сын лавочника. Проводник сразу поднял, кто оказывал главную огневую поддержку этому молотобойцу – у парня в руках было длинноствольное охотничье ружьё. А с таким инструментом отстреливать подобных тарнам тварей самое то.

   -Нечего лясы точить. – громоподобным голосом отрезал Окен. – Все быстро в дом! Оленя в амбаре запри! Да девчонку-то не студи, дурень!

   Кристоффу только и оставалось, что подчинится. Всё же этот бесстрашный и свирепый воин был практически полной противоположностью того добродушного лавочника, которого он привык видеть в этом доме. И это ещё хорошо, что он не видел, как колдует Анна, а то, не дай Морроу, попадись бы она под горячую руку этого мордоворота, так её бы даже Бухенстильд не спас. Поэтому сдав свою нанимательницу на руки сыну Окена, проводник поспешил отвести своего рогатого скакуна в амбар, где навалил ему кучу сена. Всё одно ему надо будет восстановить силы перед рывком к замку, а уж с хозяином они как-нибудь потом сочтутся.

   Но по дороге к дому он всё же задержался, чтобы подобрать свой топор. Негоже бросать оружие, пускай и торчащее из спины ненавистного врага. Тарн издал приглушённый стон, когда лезвие с отчётливым хлюпаньем покинуло рану. Замерев на пару секунд, Кристофф задумался над тем, стоит ли оставлять такого врага в живых, пусть и обречённого на медленную смерть. И взглянув на ситуацию с другой стороны, он без колебаний отрубил дикарю голову. Ведь его стоны могли привлечь ещё больше тварей. И это ещё хорошо, что получивший заряд картечи в брюхо лучник уже потерял сознание, так он подохнет тихо.

   Почистив снегом отцовский топор и сунув его за пояс, парень спокойно вошёл в хорошо протопленный ммагазин. Сын Окена сразу же запер за ним дверь на засов, и только после этого отставил ружьё в сторону. С плотно закрытыми ставнями и горящими лампами создавалось впечатление, что в доме царит если не ночь, то глубокий вечер. А хозяин уже вытирает тряпкой окровавленную кувалду, чтобы вернуть её на прилавок.

   -Вроде отбились. – сказал Кристофф, направляясь к Анне, которую уже укутали клетчатым пледом и посадили у печки. – Новых не видать.

   -Отбились. – уже привычным голосом ответил Окен, отвязывая покорёженную крышку бочки от своей могучей руки. И как только с этим было покончено, он кивнул в сторону юной герцогини, задав вполне ожидаемый вопрос: – Что ж ты так девушку заморозил, дурья твоя голова?

   -Так это не я. – начал оправдываться проводник, справедливо опасаясь, что этот здоровяк, который сейчас был явно не в духе, может захотеть проучить его за неподобающее обращение с его нанимательницей. – Это её сестра.

   -Этто Эльзза ззаколлдоввала мення. – с трудом произнесла Анна, которая даже укутанная пледом продолжала мелко дрожать всем телом.

   -Правда? – удивился сын лавочника.

   -Не может быть! – воскликнула хозяйка.

   -Ну и дела... – задумчиво протянул Окен, который как раз изучал свой свитер, а точнее рваный след, оставленный топором тарна на его плече.

   -Мы потому и приехали к тебе, Окен. У тебя же есть сауна. – сразу перешёл к делу Кристофф. Ведь для Анны каждая секунда была дорога. – Анну прокляла ледяная ведьма, и она замерзает живьём. Нужно согреть её как можно быстрее. А хорошенько пропариться можно только у тебя.

   -Ну да. – обронил здоровяк, погрузившись с раздумья. Жена и сын молчали, ожидая решения главы семейства. Который задумчиво спросил: – А это поможет победить чары злой колдуньи?

   -Это даст нам время, чтобы разрушить заклятье. – твёрдо ответил хадорец, глядя в голубые глаза великана. – Только поцелуй истинной любви может снять проклятье. А её жених остался в замке Аренделл. Если Анну не прогреть как следует, она умрёт раньше, чем мы туда доберёмся.

   -Я ззапллачу... – пролепетала юная герцогиня, чтобы предать больше весу словам своего проводника.

   -Жених? – удивлённо спросила хозяйка.

   -Такой среднего роста, рыжий, с бакенбардами? – поспешил уточнить лавочник.

   -Дда. – удивлённо ответила резко оживившаяся Анна. – А откуда вы его знаете?

   -Так он был здесь. Прошлым вечером. – радостно сообщил лавочник, на широком лице которого расплылась довольная ухмылка. – Он тоже ищет вас.

   -Как ищет? Где? Здесь, в горах? – спросил поражённый Кристофф. Он не мог поверить, что всё было тщетно. Раз жених его нанимательницы тоже шатался по этим горам, то шансы найти его в лесу были исчезающе малы.

   -Да они уже назад едут. – поспешил успокоить его сын хозяина, положив руку ему на плечо. – Я видел дым их варждека час назад.

   -Варджека? – не смог сдержать удивления проводник. Вот уж действительно, час от часу не легче. Оказывается, этот Ханс был не один, а с армией, которая штурмовала Седую гору...

   -Ну да. С ними ещё вчера был варджек, когда они у нас останавливались. – совершенно спокойно заявил парень, кивнув несколько раз в подтверждение своих слов. – Они спустились по другому склону. Сейчас они наверняка на всех парах несутся в Аренделл.

   -Значит, дело сделано... – без единой запинки проговорила Анна, глядя в стену так, словно она смотрела в бесконечность самого Уркаеэна. Она уже не дрожала, но выглядела поражённой до глубины души. Её можно было понять – рана была ещё свежей, и ни к чему было будоражить её воспоминаниями. Тем более не стоило ей слышать о том, что её жених участвовал в убийстве её родной сестры.

   -Но ведь у вас всё ещё есть шанс застать их в Аренделле. Не стоит его упускать. – напомнила хозяйка, аккуратно тряся юную герцогиню за плечо.

   -Неси дрова. Растопишь печь пожарче. – сказал сыну Окен, распрямляясь во весь свой богатырский рост, после чего обратился к своей жене: – Помоги нашей гостье пропариться как следует. И не жалей веников.

   Когда Анна не без помощи хозяйки отправилась в сауну, а следом за ней большая охапка дров, у Кристоффа прямо камень с души упал. У них будет ещё достаточно времени, чтобы найти Ханса, если тот действительно вернётся в замок. Но других вариантов у них не было.

   -Слушай, я... – начал было объяснять хозяину сложившуюся ситуацию ледороб, у которого в карманах было шаром покати. Нанимательница сказала, что заплатит, но о цене стоило договориться заранее, как и об отсрочке. Но великан прервал его, кладя свою здоровенную ручищу ему на плечо.

   -Забудь о деньгах, парень. – произнёс Окен с небывалой теплотой в голосе. – Я не бессовестный торгаш, и у меня тоже есть сердце. Ты делаешь правое дело, и ты помог мне защитить мой дом и мою семью от дикарей. И теперь я помогу тебе спасти эту девушку.

   -Спасибо тебе, Окен.

   -Ты лучше проходи за стол, пожуй чего-нибудь. И за оленя своего не беспокойся. Пусть ест сена, сколько влезет. Это моя вам благодарность.

   Привал в передовом лагере оказался совсем коротким. Капитан был не намерен тратить времени больше, чем необходимо для погрузки пленницы на его сани и организации небольшого отряда сопровождения. И как только все приготовления были закончены, они без промедления двинулись в путь.

   Механики действительно проделали впечатляющую работу. Они не только снова завели варджек, но и отогнали его в лагерь, где полностью заправили и даже успели провести полевой ремонт, починив большую часть повреждений, полученных автоматоном в бою. И пускай приклёпанные на скорую руку заплатки на погнутых и порванных бронелистах не могли полностью закрыть оставшиеся дыры, но все внутренние системы боевой машины работали как часы. И даже не смотря на свой довольно жалкий вид, этот стальной монстр снова был столь же грозен и опасен, как и в день, когда он впервые вышел их заводских ворот.

   И теперь варджек снова тащил сани с углём, прокладывая свежую колею между заснеженными деревьями. Но отряд, что мчался по этой новой дороге сквозь леса предгорья, не шёл ни в какое сравнение с той ордой, что покинула Аренделл два дня назад. Теперь у них было всего двое саней и семеро всадников. И то только потому, что каратель был вынужден взять дополнительную охрану и транспорт для выполнения всех предписаний и директив.

   Как оказалось, тела всех без исключения представителей Ковена Серых Владык полагалось не только выносить с полей сражений всеми доступными средствами, но и обеспечивать их вооружённую охрану до момента захоронения. В крайнем случае, допускалось сжечь или взорвать трупы. Ханс полагал, что эта практика была мерами борьбы против вражеских некромантов. Чтобы нельзя было оживить мертвеца, который был посвящён в государственные и колдовские тайны. Поэтому четвёрка солдат и возница на вторых санях были вынуждены соседствовать с телом убитого тарнами колдун-лорда. Не сказать, чтобы они были от этого в восторге, но приказ есть приказ.

   Но хуже всего приходилось эльфу, находившемуся на одних санях с пленницей. Соседство с ледяной ведьмой, пусть даже лежащей без сознания и связанной по рукам и ногам, вызывало у него неконтролируемую панику. Злая ирония заключалась в том, что после попытки бегства при погрузке его тоже привязали к саням, не смотря на ожесточённое сопротивление. Поначалу юнец вопил как резаный, постоянно срываясь на свой шипящий язык, талдыча о проклятии и погибели, которое нашлёт на всех колдунья, укравшая силу бога зимы, но на него старались не обращать внимания. А после того, как герцогиню Эльзу положили рядом с ним на прикрытую брезентом кучу угля, для приличия подложив солдатскую шинель, и крепко примотали к бортам верёвкой, он не проронил ни слова. Только мелко дрожал, иногда хлюпая и подвывая. Но ни механикам, ни охранявшим пленницу солдатам до него не было дела. Раз варкастер сказал, что эльф нужен для поддержания его магических сил и должен быть рядом, то так оно и будет, несмотря ни на какие протесты. Потому что это приказ, а приказы не обсуждаются.

   Краснов вёл их в Аренделл другой дорогой, решив сократить путь через лес. Ханс не знал, что в большей степени повлияло на принятие карателем такого решения – холодный расчёт, или новая доза обезболивающего? Однако он продолжал хлестать магией автоматон, который и без того шёл под гору заметно быстрее. Но с дополнительным ускорением даже верхом становилось сложно угнаться за ним. Особенно для Стальных Клыков в их тяжёлых доспехах, которые изо всех сил старались держать строй. Молодой кастелян даже начал побаиваться, как бы они не загнали коней в этой бессмысленной гонке со временем.

   Но больше всего удивляло и пугало то, что капитан прокладывал маршрут, используя только ориентиры в виде горных вершин и какой-то странный прибор в небольшом железном футляре. Был ли то компас, или своеобразный секстан или вообще какое-нибудь арканомеханическое устройство, понять было чертовски сложно. Потому что варкастер старательно прятал его от посторонних глаз, лишь изредка доставая для сверки маршрута с положением солнца, и хранил в одном из своих подсумков. Словно боялся, что кто-нибудь не то, что украдёт, хотя бы увидит содержимое футляра. Единственное, что удалось различить Хансу – блеск стекла и позолоты.

   Однако они так и не сорвались с отвесной скалы, не застряли в непроходимой чащобе, не провалились в расщелину, не объезжали лощины и овраги и даже почти не петляли. Если исключить версию с поистине фантастическим везением, то складывалось впечатление, что хадорец знал маршрут. Или, по крайней мере, примерное положение всех опасных и непроходимых участков. Хотя, это он слушал сына лавочника, когда тот рассказывал о дороге на Седую Гору, в то время как Ханс наслаждался горячим чаем и захватывающими историями лейтенанта. Так что в том, что он знает куда ехать, было не так уж много мистики.

   А лес вокруг них казался совсем чуждым и пугающим. Наполненный странными звуками, далёкими голосами, время от времени оглашаемый выстрелами, он представлялся даже более опасным и враждебным, нежели погружённый в ночную тьму и безмолвие. И сияющие в лучах летнего солнца тысячами крохотных кристаллов снежные платья деревьев не вселяли уверенности. Потому что за покровом этого ослепительно белого полога могли скрываться новые, неизвестные опасности.

   -Может быть сделаем привал? – крикнул наместник герцогини Аренделла, когда они карабкались на очередной холм, стоявший у них на пути. Потому что его уже начинало беспокоить то, как тяжело дышал его конь. – Лошади устали, им надо отдохнуть.

   -Привал будет во время дозаправки джека. – отрезал капитан, подгоняя автоматон очередным заклятьем, от чего тот пошёл вперёд заметно быстрее.

   -Но так мы загоним лошадей раньше, чем у вашей чёртовой машины кончится уголь! – воскликнул Ханс, возмущённый угрозой потерять и коня, который теперь оставался тем последним, что связывало его с родным домом. Вся эта авантюра уже обошлась ему слишком дорого. И обжигающий холод рукоятки меканического меча вновь напомнил ему об этом.

   -Тихо! – огрызнулся каратель, вскидывая руку со сжатым кулаком над головой.

   Повинуясь его жесту, варджек встал как вкопанный, так что всем на санях капитана пришлось потрудиться, чтобы не упасть. Остальной отряд тоже остановился, непонимающе глядя на командира,  который уставился куда-то в пространство невидящим взглядом.

   -Говоря о привале, я имел в виду... – попытался было объяснить свою позицию наместник, но хадорец грубо оборвал его, злобно рыкнув: – Заткнись!

   Ханс поймал себя на мысли, что больше не видит логики в действиях Краснова. Остановиться на вершине этого пригорка, чтобы осмотреться, было бы здравой идеей, если бы не окружавший их лес. А попытка расслышать хоть что-то через гул силовой установки варджека уже отдавала откровенным безумием. Однако карателя всё это ни сколько не смущало. И он всё так же упорно вслушивался в доносившиеся до них приглушённые звуки отдалённых выстрелов.

   После ночного рейда, когда часть войска тарнов оказалась разбита и рассеяна по лесу, окрестности буквально кишели разрозненными группами дикарей. Потерпев поражение в открытом бою, они наверняка принялись вымещать свою злобу на добыче попроще, чем вооружённый до зубов отряд. Да и про остатки троллей тоже не стоило забывать. Скорее всего, вся эта пальба была продолжением их междоусобицы, и теперь два варварских племени возобновили прерванную было хадорцами взаимную охоту.

   Пытаясь понять, что же такое заметил варкастер, Ханс пустил коня в обход саней, и вскоре выехал на вершину пригорка. И только тут он понял, что выстрелы теперь звучали значительно ближе, перекрывая лязг и шипение варджека, который стоял, поворачиваясь из стороны в сторону и пристально озираясь по сторонам. А капитан всё так же стоял как столб, теперь и вовсе закрыв глаза. Будто бы это могло помочь ему лучше слышать.

   Вдруг откуда-то справа до них донёсся отчётливый волчий вой. Варждек резко повернулся на звук и замер, практически не шевелясь. Боевая машина всматривалась в окружавший её лес немигающим взором своих пылающих желтоватым светом визоров, словно хищный зверь, почуявший добычу. Молодой кастелян не верил, что даже алхимически просветлённая оптика этих аркмеханических глаз способна различить хоть что-то за этой стеной заснеженных елей и сосен. Но когда его собственный конь встрепенулся, явно почуяв присутствие хищников, не могло остаться никаких сомнений в том, что тарны близко.

   -Приготовиться к бою! – скомандовал капитан, открывая глаза и доставая пистолет из кобуры.

   -А может быть, просто обойдём их? – с сомнением спросил Ханс, который был совсем не в восторге от перспективы влезть в очередную заваруху, да ещё со сломанным мечом.

   -Это приказ, наместник. – холодно бросил каратель, даже не глядя в его сторону. – Или вы снова струсили?

   -Не вам обвинять меня в трусости! – огрызнулся дворянин, которого оскорбили эти слова. Конечно, нельзя забывать о том, что капитан был накачан алхимической дрянью, и мог быть не совсем адекватен, но это было уже далеко не первое оскорбление за этот день. Молодой кастелян уже серьёзно задумывался о том, чтобы по возвращению в Аренделл потребовать у этого хадорца сатисфакции, несмотря на разницу в званиях и происхождении. Пускай зарвавшихся крестьян и мещан было положено плетьми учить должному уважению к дворянству, нет ничего особо зазорного в том, чтобы снизойти до более низкородного офицера при решении вопросов чести. В конце концов, звание это не только сабля и знак на броне. До сих пор в Хадоре высокая должность сопровождалась титулом, пускай зачастую и без права наследования. Так что это можно будет считать своеобразным авансом и дуэлью с хоть и потенциальным, но всё же дворянином.

   -Тогда ведите ваших стражников сразу за драгунами. – приказал каратель, который даже не заметил нанесённого оскорбления, после чего взмахом сабли указал в сторону доносившихся звуков и скомандовал: – В атаку!

   Повинуясь его жесту, отряд двинулся в указанном направлении, смещаясь вправо от их первоначального маршрута. Подстёгиваемый ментальными командами и заклятиями своего хозяина, тяжёлый варджек рвался вперёд, ломая деревья и растаптывая кустарник на своём пути. И пламя, вырывавшееся вместе с клубами дыма из труб форсированной силовой установки, придавало боевому автоматону вид поистине адской машины, выбравшейся прямо из преисподней. Ни о какой маскировке и речи быть не могло. Шипение пара, лязг работающих механизмов и жалобный треск ломаемых деревьев заглушали даже звуки выстрелов, которые становились всё реже и реже.

   Оценка капитана оказалась довольно точной, и пройдя метров двести их отряд вывалился на лесную опушку, где уже, по сути, заканчивалась стычка между троллкинами и тарнами. Синекожим крепко досталось, и на ногах оставались считанные единицы. А дикари всё продолжали наседать на них, травя их волками, забрасывая стрелами и копьями, и наваливаясь по трое, а то и четверо на одного, чтобы всё же сломить последнее сопротивление. А на множество раненых с той и с другой стороны никто просто не обращал внимания, бросив их валяться среди убитых на обагрённом кровью снегу.

   И в этот хаос железным вихрем вломился тяжёлый варджек. Сблизившись на дистанцию атаки, на ходу бросив оглобли саней, автоматон с ходу принялся размахивать своими чудовищными кулаками, кроша тех, кто оказывался на его пути. А пока стальной монстр прокладывал себе дорогу к центру этой заварухи, следовавшие за ним кавалеристы добивали выживших, в то время как спешившиеся стрелки прикрывали их продвижение. Даже механики спрыгнули на снег, чтобы вступить в бой. И только варкастер не присоединился к атаке лично, оставшись вместе со связанным эльфом и пленённой ведьмой, ограничившись только стрельбой из пистолета и магическими ударами.

   В целом расчёт Краснова оказался верным, даже не смотря на весь тот шум, который поднял варджек, оповестив о своём приближении половину леса. Тарнам было нечего противопоставить сокрушительной мощи боевой машины, которую они просто не могли остановить. Всё, что им оставалось – спасаться бегством. Хотя многие из них, ослеплённые яростью битвы, всё равно кидались в атаку на всадников и стрелков, но чары варкастера хорошо защищали его солдат от вражеских стрел и топоров, а бойцы Зимней Гвардии не жалели патронов.

   Ханс тоже вступил в бой следом за стражниками, собственноручно добив двоих дикарей. Но теперь ему было значительно сложнее прикончить их. Меч, что раньше казался буквально продолжением руки, словно взбунтовался против своего хозяина. Он будто бы стал тяжелее, инертнее, требуя значительно больше усилий, чтобы нанести удар и остановить движение клинка после, а рукоятка, что раньше лежала в ладони как влитая, всё время норовила выскользнуть из пальцев, как будто до сих пор была покрыта льдом. Но что было хуже всего, лезвие, что только вчера с одинаковой лёгкостью разрубало плоть и кости, равно как и зачарованный снег, сегодня уже с трудом могло пробить грудную клетку того же самого врага. Поэтому молодому кастеляну пришлось оставить былое лихачество, действуя значительно аккуратнее. Оставшись без подсказок меча, он был вынужден полагаться только на свои силы, чтобы бить без промаха, и при этом самому не пропустить удар топором или ловко пущенную стрелу.

   Всё было кончено за пару минут. Тарны могли быть немытыми варварами, но дураками они не были. Поэтому они бросились врассыпную сразу же, как последний тролль упал на снег. Всадники разбили строй, продолжая кружить по поляне, чтобы полностью очистить её от врага. А подстёгиваемый заклинаниями своего хозяина боевой автоматон собирал обильную кровавую жатву, с невероятным упорством преследуя своих жертв. Дошло даже до того, что это стальное чудовище поймало одного дикаря, при этом переломав несчастному все рёбра, только для того, чтобы метнуть его изломанное тело в убегающего и сбить того с ног. После чего с шипением и рёвом выпустив клуб пара, кинулся на обречённого, словно спущенный с цепи пёс.

   Не видя более подходящих целей, и не желая заниматься добиванием раненых, Ханс развернул коня, направившись обратно к саням. И именно тут он понял, какую ошибку допустил каратель. Сосредоточив все силы на атаке, он совсем позабыл о защите. Или он был так уверен в том, что лязг варджека и вопли умирающих сородичей распугают тарнов? Но как бы то ни было, его расчёт оказался неверным, и дикари прибегли к хитрости. Они наверняка слышали звук приближения их отряда задолго до того, как они ворвались в бой, и успели подготовиться. Ловушка была проста и незамысловата – несколько тварей просто затаились в стороне, и, выждав, пока боевая машина, кавалерия, и даже пехота уйдёт вперёд, ударили в оставшийся совершенно голым тыл.

   Ситуация была критической. Если убьют варкастера, то его боевая машина отключится, превратившись в груду металлолома, и у их крохотного отряда больше не будет преимущества перед ордой варваров. А оставшихся без тяжёлой техники и магической поддержки солдат и всадников тарны могут перебить по одному даже примитивным оружием, используя знание местности и численное превосходство. А эти дикари демонстрировали несвойственную прозорливость. Оставив луки, которые наверняка не могли пробить толстые доспехи карателя, они, вооружившись топорами и короткими копьями, молча ринулись в атаку.

   Им нужно было преодолеть всего три десятка метров, что отделяли сани от деревьев на краю поляны. Но солдаты и стража были слишком увлечены погоней за дикарями, которые всё ещё не успели скрыться в лесу. Ханс понимал, что, скорее всего, это был просто отвлекающий манёвр. Враг хотел втянуть их отряд в бессмысленную и опасную погоню, заставив тем самым рассредоточиться, оставив варкастера одного. И тарны преуспели в этом деле, так что прикрыть капитана, а уж тем более перехватить нападавших, было некому.

   -Все назад! К саням! – крикнул наместник, пришпорив своего коня и бросаясь наперерез наступающим. Повинуясь его команде, стражники прекратили преследование и начали разворачивать коней. Но они бы всё равно не поспевали за своим будущим сюзереном. Хадорцы же просто проигнорировали его.

   -Куда? Назад! – заорал Краснов, размахивая саблей над головой, заметив, что его лёгкая кавалерия выходит из боя.

   -Обернись, идиот! – не сдерживал себя более молодой кастелян, прекрасно понимая, что по-другому этот дубинноголовый вояка не поймёт. А если хадорец не развернётся сейчас же, то он точно труп. – Тарны сзади!

   Всё же остатки разума не покинули Краснова, и тот развернулся. Как раз вовремя, чтобы увидеть звериную рожу той богомерзкой твари, что уже занесла топор над головой, чтобы одним могучим ударом раскроить его забинтованную голову, и парировать эту атаку саблей. Ответный магический удар не заставил себя долго ждать и пришёлся прямо в разинутую пасть тарна, оторванная голова которого отлетела прочь. Но это не смутило его сородичей. Каратель отбивался, как мог. Меткий выстрел из пистолета подкосил ещё одного здоровенного дикаря, рухнувшего в снег ничком, а заклятье Воздушного Клинка отбросило назад его подружку, которая ещё каким-то чудом дёргалась, несмотря на разрубленную грудную клетку.

   Однако этого успеха было недостаточно, чтобы переломить сложившуюся ситуацию. Враги знали, что у их жертвы острые зубы и толстая шкура, а потому позаботились о численном превосходстве. И сколь бы не был искусен варкастер в магии и фехтовании, ему было просто не под силу справиться с дюжиной тварей. Но своим яростным сопротивлением он выиграл время. Те самые секунды, которые были необходимы наместнику, чтобы вступить в бой. Капитан как раз пригнулся, пропуская над собой удар копья, классическим встречным выпадом снизу вогнав клинок в грудь дикаря. Но этот приём более подходил для поединков, а не для защиты от множества нападавших, и привёл только к тому, что хадорец подставился под удар следующей твари. И копьё этой женщины, замотанной в шкуры, не вонзилось в его голову только потому, что Ханс рубанул её по спине, перебив позвоночник.

   Ворвавшись прямо в гущу боя, наместник постарался проскочить между капитаном и дикарями, чтобы отвлечь их внимание от командира. Но манёвр не удался, потому что его конь испугался тарнов и резко остановился, чуть не скинув седока. Молодому кастеляну вместо фехтования пришлось сосредоточиться на том, чтобы не вылететь из седла, когда поднявшийся на дыбы скакун принялся копытами отбиваться от очередной твари. К счастью, эта женщина упала после второго удара, а её сородичи предпочли обогнуть незадачливого всадника, чтобы продолжить атаку на карателя, который до сих пор не успел перезарядить пистолет.

   Когда шестеро дикарей с кровожадным воем плотной стаей ломанулись к Краснову, более не скрывая своего присутствия, вся надежда оставалась только на доспехи и силовое поле варкастера. А судя по тому, как вокруг каменных топоров и копий взвились круги искривлённых, зеленоватых рун, тарны были готовы к встрече с таким противником. Кто-то определённо поддерживал их магией, давая их примитивному оружию возможность пробить любую броню.

   Внезапно на краю поляны беззвучно возникла странная машина. Эта убогая конструкция более всего напоминала цаплю своими длинными, худосочными ногами. Испуская клубы чёрного дыма из труб силовой установки, как и любой другой паровой автоматон, этот горбатый урод буквально в три длинных прыжка нагнал дикарей и набросился на двух последних. Не имея рук, он просто бил их ногами, пригвождая каждого своими длинными стальными когтями.

   Такая помощь была просто бесценна, но этого всё равно было недостаточно. Потому что первые воины уже сцепились с капитаном. Бросив ставший бесполезным пистолет, хадорец отбивался с упорством обречённого. Было видно, что он готов умереть, но только продав свою жизнь как можно дороже. Он сам кинулся навстречу дикарям, встречным ударом полоснув первого по животу, от чего тот под действием сработавших чар меканической сабли превратился в скованную льдом статую. Второго же он свалил магическим ударом. Но двое последних атаковали поочерёдно, явно намереваясь применить хорошо отработанную тактику. И пока воин покрупнее отвлекал внимание, нанося предсказуемый, но мощный косой удар топором сверху, второй должен был поразить открывшегося противника копьём.

   План был прост и незамысловат, но против ослеплённого яростью битвы карателя он сработал идеально, и тот не просто купился на уловку, а вошёл в клинч с дикарём, заблокировав его топор саблей, превратившись в идеальную мишень. Ханс, всё же умудрившийся кое-как совладать с лошадью, не успевал сделать ничего, потому что со сломанным мечом он не мог колдовать, не умея плести чары без подсказок своего клинка. Но, внезапно, решётка на горбу этого чудного конструкта озарилась зеленоватым блеском, а из возникшего буквально из ниоткуда пятна черноты вывалилось нечто. Тарны даже не успели понять, что именно их сразило. В следующий миг воин с копьём уже лежал на снегу с разорванной грудиной, а здоровяк с топором обмяк, падая на капитана, после того, как увенчанная жуткими стальными когтями рука вырвала его сердце.

   -И чему же вас теперь в академиях учат? – с укором проговорила закутанная в лохмотья, перемежавшиеся кусками брони, горбатая старуха, поднимая на раскрытой ладони сердце дикаря, что вспыхнуло зелёным пламенем. Наместник и капитан замерли, с ужасом наблюдая, как дым от этого огня начал извиваться, огибая ведьму изогнутыми петлями прежде, чем влиться в пустые глазницы черепа, привязанного к её посоху. А чародейка, стряхнув пепел с руки, продолжала негромко ворчать: – И не дадут же старой покоя. Всё приходится самой делать...

   И словно этого было мало, из остальных трупов тоже вырвались потоки зеленоватого дыма, но на этот раз они тянулись за сгустками, которые были похожи на сотканные из тумана черепа с разинутыми в беззвучном вопле челюстями. Ханс с карателем даже не дышали, потому что понимали, какое страшное зрелище им довелось увидать – на их глазах ведьма извлекала души поверженных врагов. Повинуясь взмахам когтистых рук, они взвились вокруг колдуньи, и увлекаемые кругами чёрных рун, влились в тот же череп, от чего желтоватая кость приобрела болезненно зеленоватый оттенок. Удовольствовавшись содеянным, старуха подняла посох вверх, после чего с силой ударила им оземь. Переполненный магической энергией череп рассыпался в прах, а руны, что казались сотканными из самой тьмы, вспыхнули ярко-зелёным светом. И от того места, куда пришёлся удар посоха, по снегу прокатилась небольшая, но отчётливо видимая волна. Тревожно заржали перепуганные кони, а сани жалобно скрипнули, когда их потревожило столь внезапное землетрясение. Или снеготрясение, если быть точным. И только отдалённые вопли, звучавшие то тут, то там, чтобы через секунду оборваться, свидетельствовали от страшной силе чар Старой Ведьмы Хардова.

   -Ну, теперь-то и поговорить можно. – произнесла старуха криво ухмыльнувшись, устремив тяжёлый взгляд своего единственного глаза на капитана. – Вижу, ты не подвёл меня.

   -Я исполнил твоё предсказание. – всё же выдавил из себя Краснов, после чего резко развернулся к своим саням и достал косу поверженного друида, протянув её ведьме. – Твой враг был повержен.