Текст книги "Холодное Сердце Железных Королевств (СИ)"

Автор книги: Аноним Кросскун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 55 страниц)

   -А с чего вам проявлять такую щедрость? – В голосе Анны сквозило сомнение. – Вы же вместо нашей охраны можете просто продолжать войну и грабёж.

   -Можем, и поэтому для исполнения второго варианта разрешения вашей ситуации мы потребуем внести две тысячи золотых монет в казну нашего полка. – с ухмылкой сказал вдоводел. – Для компенсации снижения боеспособности, материального ущерба и оплаты увольнительных для задействованного в операции личного состава.

   -Это такая особая форма грабежа? – не смогла сдержать возмущения юная герцогиня.

   -Нет, это форма финансирования боевых действий в отрыве от основных сил. – совершенно серьёзно ответил хадорец. – Мы же будем не сражаться, а охранять вас, защищая от бандитов, дезертиров и возможности захвата в плен. А ещё кормить и устраивать на ночлег.

   -А третий вариант?

   -Всё то же самое, что и во втором варианте, но только для вас и ещё двух человек на ваш выбор. Остальных мы просто отпустим. И в этом случае мы попросим внести в полковую казну всего тысячу золотых.

   -Да это даже не грабёж! Это наглое вымогательство! – Анна уже и думать забыла о страхе и неуверенности, настолько её переполняло возмущение поведением захватчиков. – Вы не имеете права требовать с нас деньги! Вы и так захватили и разграбили мой замок. Что вам ещё нужно?

   -Слушайте, герцогиня. Нам эта служба в эскорте вообще не нужна. Никому. – не стал скрывать раздражения хадорец. – И я, и остальные ребята предпочли бы не выискивать вас по этому лесу, а потом тащиться через заваленные снегом леса и поля за сотню миль, чтобы усадить вашу благородную особу на очередную плавучую калошу. Но раз полковник приказал, то я должен исполнять.

   -Но ведь о том, чтобы требовать с нас деньги, разговора не было. – язвительно заметила Анна.

   -И при этом по поводу ваших личных вещей тоже ничего сказано не было. И по поводу ваших людей. Говорилось конкретно о вашей персоне. И о том, что за вами остаётся право отказаться от эскорта по вашему желанию. Так что решайте, будете ли вы пробираться через леса и поля, отбиваясь от грабителей и дезертиров своими силами, или всё же задумаетесь о нашей помощи? И не забудьте о том, как вы собираетесь перейти через линию фронта.

   С этими словами вдоводел отвернулся и зашагал прочь. Остальные солдаты остались на местах, но не проявляли ни агрессии, ни особого интереса. Вот так всё просто. Плати или отправляйся одна и без поклажи в окружении этих неотёсанных мужланов. Никогда ещё Анна не чувствовала себя столь униженной. И в то же время столь беззащитной перед человеческой жадностью и жестокостью.

   Люди. А что будет с людьми? С её верными вассалами, что искали убежища от войны в её замке, а теперь угодили в плен. Бросить их на произвол судьбы посреди войны, от которой они бежали? Или тащить за собой на край света в изгнание?

   К решению таких проблем она была попросту не готова. Ответа не было. И ей всё ещё было страшно решать за других людей их судьбы. Поэтому Анна не нашла выхода лучше, чем просто предложить каждому выбрать свой путь.

   -Кто хочет остаться здесь, пусть встанет у выхода из тоннеля. – звонко заявила юная герцогиня, понимая, что так и не смогла до конца подавить предательскую дрожь в голосе. – Кто хочет отправиться со мной в изгнание, пусть подойдёт сюда.

   Люди, услышав призыв, начали делиться. Кто-то делал выбор сразу, почти не раздумывая. Другие же наоборот, тянули до последнего. Процесс сопровождали смешки и комментарии на хадорском, которые Анна предпочла проигнорировать, потому как даже без перевода понимала суть этих реплик.

   Итогом разделения оказались две неравные группы. Большая стремилась отправиться со своей герцогиней на юг, и состояла в основном из слуг, стражи, горожан, а так же молодых людей и детей постарше. Оставались люди среднего возраста, старики и большинство селян, особенно с маленькими детьми.

   Анна примерно посчитала по головам получившиеся группы, и поняла, что с ней отправляется около сотни человек. А такая толпа просто не сможет пройти незамеченной. Как не противно ей было признаваться себе в этом, но без помощи хадорцев они не осилят и половины пути по разрываемой войной земле.

   -Заплатите им две тысячи золотых. Я покупаю их услуги.

   -Могли бы сэкономить полчаса светового дня, если бы отбросили эти сюсюканья, герцогиня. – сказал сидевший в стороне под деревом вдоводел, поднимаясь на ноги, после чего пронзительно свистнул. – Отбой, ребята. Быстро не разберёмся. Придётся прогуляться.

   Каково же было удивление Анны, когда в ответ на эту странную реплику в лесу послышалось шевеление и переговоры на хадорском. После чего из-за деревьев показалось ещё больше людей, из которых только трое носили форму. Остальные были больше похожи на охотников и дровосеков – одеты были кто во что, хотя меховые тулупы и полушубки превалировали, как и меховые шапки. Но это была дань сезону, а не армейским порядкам. Даже знаков различия у них толком не было. Только символ перевёрнутого треугольника с подчёркнутыми вершинами – хадорский герб – был у всех. Но у кого-то на шапке, у кого-то на груди, у кого-то на рукаве. А у двух из трёх женщин, что были в отряде, он вообще оказался на вязаных шарфах.

   -Это что, бандиты? – испуганно спросила Анна у вдоводела. – Вы притащили с собой лесных разбойников?

   -Это не разбойники. – гордо заявил хадорец, раскуривая сигарету. Выпустив облако вонючего дыма, он обвёл широким жестом вновьприбывших, представляя их герцогине. – Прошу любить и жаловать – хадорские иррегулярные части. Если кто и сможет провести вас через леса и линию фронта, так это они.

   -Эти? – Анна чувствовала себя конченной дурой, которую водят за нос пытаясь убедить в том, что скисшее молоко – свежее. – Да у них даже ружей на всех не хватает.

   -Им предлагали, но они не берут. – безразлично пожал плечами вдоводел. – Да и с луком они обращаются получше многих стрелков.

   Видя возмущение и разочарование в глазах Анны, хадорец глубоко втянул сигаретный дым, после чего выпустил большое белёсое облако и продолжил более снисходительно. – Поверьте, герцогиня, лучше этих ребят вам следопытов на двадцать миль не сыскать. Да и мы будем с вами, так что бояться нечего. Лучше чем разговоры разговаривать нам сейчас ногами двигать. Нам то, конечно, всё равно. А вот вы на пароход опаздываете.

   Анна глубоко вздохнула, после чего медленно выдохнула. Повторив упражнение ещё два раза, она немного успокоилась, после чего вернулась к своим вассалам.

   -Те, кто уходит, берите вещи и начинайте движение. А те, кто остаётся... – юная герцогиня немного запнулась, но быстро нашла нужные слова. – Кто остаётся, не поминайте лихом. Надеюсь, всё обойдется, и вы будете счастливы. И когда-нибудь мы снова увидимся.

   Ответом ей стал многоголосый хор пожеланий счастливого пути, долгих лет жизни, удачи и счастья. На этом сумбурное прощание закончилось, и они расстались.

   Немногие оставшиеся начали медленно разбредаться, возвращаясь к своим домам. Остальные же пошли на юго-восток. Туда, куда ещё не успела дойти война. Туда, где среди заснеженных полей несла свои незамерзающие воды Чёрная Река.

   Анна перестала злиться на жадность хадорцев где-то на шестой день. Всё же слово своё они держали, и у всех беженцев была еда, место у огня на привале и по одному спальнику на двоих. Герцогине же достался персональный, и даже чистый. Что определённо скрашивало безрадостные дни перехода.

   Без помощи стражников и некоторых селян покрепче, Анна бы не выдержала этого испытания, когда за день нужно было пройти десять миль по заснеженным лесам, заметённым дорогам и пустым полям. А хадорцам было хоть бы хны. Они так и продолжали топать, даже помогая с поклажей. И при этом не оставляли своей брони, оружия и снаряжения.

   По пути им часто встречались другие хадорские войска. Наступление продолжалось широким фронтом, не останавливаясь ни на миг. И всё больше и больше солдат и машин устремлялось на восток, зачищая по дороге городки и деревни от остатков сопротивления и разрозненной армии.

   Королевская армия Ллаэля. Анна воспринимала эти слова как ругательство после того, как их попытались ограбить дезертиры. Более похожие на банду с большой дороги, чем на доблестных воинов, защищающих свою родину, эти люди в грязных и рваных мундирах напали во время стоянки, под вечер. По счастью, хадорцы быстро отбили эту атаку. И в тот день Анна поняла, почему её стражники так боялись и так ненавидели вдоводелов. Эти стрелки били без промаха, не потратив ни одного патрона впустую.

   Перейти фронт, как оказалось, не составляло вообще никакого труда. Сопровождающие просто побеседовали с очередным отрядом, после чего гордо сообщили, что следующая деревня уже свободна, а до реки и городка, где можно сесть на паром, остаётся всего восемь миль. И сообщив эти новости, хадорцы попрощались, и, оставив оружие стражи на земле, ушли на северо-восток, догонять свой полк.

   Анна же повела своих людей дальше, к реке. Но разум её был занят тем, что сказал ей вдоводел на последней стоянке, пока большая часть людей спала. И это были дурные вести – Ринир пал после двух дней боёв. И теперь на пути хадорских легионов осталось только две крупные преграды – Риверсмит и Леруин. После этого захватчиков уже вообще ничто не сможет остановить. Да и негде их уже будет останавливать. Ллаэль – не такая большая страна, тут всё рядом.

   И у них будет всего один день на то, чтобы добраться до городка, сесть на пароход и уплыть в Меруин. Послезавтра туда придёт свежий пехотный полк из Ринира, и судоходное сообщение будет прервано. Всего день для решающего броска. Восемь миль – не так уж и много, но не для измотанных недельным маршем людей. Однако дорога ещё не была разбита тысячами колёс и десятками тысяч сапог, а потому идти по простому утоптанному снегу было достаточно легко.

   Городок встретил их угрюмой атмосферой нависшей беды и ещё большим числом беженцев. Возле причала творилось настоящее столпотворение. Анне казалось, что сюда сбежалась половина Ллаэля в надежде сесть на пароход. Здесь были не то что сотни – тысячи людей. И всего четыре корабля возле причала.

   Была, конечно, ещё орава лодочников, которые предлагали за скромное вознаграждение доставить любого желающего на противоположный берег. Собственно, с их помощью львиная доля беженцев и покидала город.

   А всё потому, что к кораблям пускали далеко не всех. Пристань была оцеплена солдатами. Но это были не солдаты королевской армии Ллаэля, и даже не личная стража местного герцога. Толпу сдерживали алебардисты в серой форме и броне, действующие грубо и безжалостно, подгоняемые офицерами. Анну пугали эти вооружённые люди, которые вместо помощи и защиты беженцам раздавали только угрозы и удары, преграждая путь к спасению.

   Но ситуация прояснилась, когда появившиеся в толпе солдаты королевской армии и стража герцога начали расталкивать беженцев, создавая проход. И когда он был готов, на пристань устремились люди, до того скрывавшиеся в гостинице напротив. По богатству одежд, количеству вещей и числу слуг без труда можно было узнать дворян. Которые решили уплыть на кораблях, отказав в спасении остальным беженцам.

   Анна не знала, как быть дальше. Как найти путь к спасению? Ведь другие беженцы наврядли пропустят их вне очереди. Люди были напуганы чувством нависшей беды, буквально витавшим в воздухе. А ведь были ещё солдаты, настроенные совсем не дружелюбно. И куда бежать, что делать теперь, когда впереди толпа беженцев, а за спиной целый легион хадорцев, буквально наступающий на пятки?

   Анна была уже готова опустить руки. Но на помощь пришли стражники, слуги и горожане Аренделла. Быстро сговорившись, они подняли юную герцогиню, и самых младших детей на руки, после чего начали дружно протискиваться через толпу к коридору на пристань. При этом не особо церемонясь и не выбирая выражения.

   -Дорогу герцогине! – во всю лужёную глотку орал единственный сержант стражи, шедший впереди с пистолетом наготове. Двигаясь как таран, он по сути пробивал дорогу для того клина, в который вытянулись беженцы Аренделла. Вокруг быстро поднималась волна шума и возмущения. Но вооружённым стражникам всё же никто не решился перечить.

   -Но так же нельзя. – попыталась было протестовать Анна. – Отпустите меня, я же герцогиня!

   Но её не слушали. И продолжали нести через толпу беженцев, пока их клин не упёрся в ряд солдат королевской армии Ллаэля. Они попытались остановить движение, но быстро умерили своё рвение, когда им в животы уткнулись стволы пистолетов. Анна была напугана таким поворотом событий, ожидая, что сейчас начнётся пальба. И всё из-за неё и старания её телохранителей.

   -Вы что, не слышали приказа? – громогласно заявил высокий мужчина в богатом одеянии, останавливая солдат, которые уже спешили на помощь своим товарищам, на ходу обнажая оружие. – Пропустите герцогиню и её свиту немедленно!

   Его приказ был исполнен беспрекословно, после чего беженцы из Аренделла смогли попасть внутрь коридора безопасности. Анну тут же поставили на ноги, как и детей. И теперь они бежали вместе с остальными дворянами и слугами прямо к кораблям. Юная герцогиня была обескуражена подобным поворотом событий, но бежала довольно быстро, несмотря на усталость.

   -Что вы натворили? – спросила она, нагнав сержанта стражи. – Вы же обманули людей, угрожали оружием солдатам королевской армии. Вы били беженцев!

   -Герцогиня, я сделаю всё, что будет в моих силах, чтобы защитить вас. Я даже буду сражаться с солдатами королевской армии, наёмниками и хадорцами, ради вас. – сержант говорил не отвлекаясь от наблюдения за окружавшей их толпой беженцев, в которой всё сильнее раздавались гневные выкрики в адрес трусливых аристократов. – Потому что лучше меня разорвут на части, чем я снова увижу гнев герцогини Эльзы.

   -А почему вы не сражались тогда, в лесу?

   -Потому что мне приставили пушку к голове и пообещали прикончить вас, если я хотя бы дёрнусь. – сержант скривился, как будто у него разболелись зубы, но быстро взял себя в руки. – По счастью всё обошлось. Но поверьте мне, герцогиня, когда вас схватили, я готов был броситься с голыми руками на этих мерзавцев.

   -Вы служили моей сестре?

   -Да, герцогиня. Но сейчас не время для разговоров. Встаньте в центр группы, пожалуйста.

   Они как раз добрались до пристани, и Анна смогла увидеть картину полностью. За рядами алебардистов стояли стрелки в точно такой же серой форме и броне, держа винтовки наготове. А позади них работали грузчики и машины, перетаскивая ящики и бочонки из склада к борту кораблей. Оттуда груз поднимали лебёдками, складывая в трюмы. А тонкая нить высокородных беженцев и их приближённых стремилась к самому большому пароходу под серым флагом.

   Как и остальные, Анна поднялась на борт корабля. Каково было её удивление, когда большую часть беженцев из Аренделла остановили стрелки, выгоняя обратно за линию алебардистов. Юная герцогиня попыталась помешать солдатам, но офицер даже не стал её слушать.

   -На корабль, пока мы не вышвырнули тебя и твоё стадо взашей. – таков был ответ.

   -Да как вы смеете так со мной разговаривать? Я – герцогиня, и требую...

   Скандал не вспыхнул только потому, что сержант стражи вовремя схватил за руку Анну и почти силой втащил на корабль по достаточно узким сходням. Так и не успев высказать всё, что вертелось на языке по поводу наглого грубияна, юная герцогиня уже готовилась в гневе обрушиться на сержанта стражи. Но он заговорил первым: – Не стоит злить их, пока вас не застрелили.

   -Да разве они могут застрелить герцо...

   -Эти – могут! – грубо перебил Анну сержант, глядя ей прямо в лицо. – Это же наёмники. Для них ни ваша жизнь, ни жизни кого-либо вокруг не стоят и ломаного гроша. Это не их страна и не их народ. Для них эта война – контракт. Ради выполнения которого они убьют кого угодно.

   -И вы их боитесь настолько, что позволите меня прилюдно унизить?

   -Во-первых, их тут не менее двух сотен. – начал по пунктам перечислять свои доводы сержант. – Во-вторых, тут полно беженцев, а в случае конфликта они непременно пострадают. И в-третьих, мы в жизни не сможем остановить тяжёлый варджек, который раздавит вас в лепёшку.

   -Остановить кого? – не поняла Анна.

   -Его.

   Проследив за направлением, куда указывал сержант, юная герцогиня смогла увидеть большую машину, тащившую поднос с бочонками со склада к соседнему пароходу. Этого стального горбуна четырёх метров ростом, из вершины спины которого торчала достаточно длинная дымовая труба. От ещё трёх подобных машин, трудившихся неподалёку, этот отличался более длинными конечностями, значительно большей скоростью и ловкостью. А так же маленьким щитом, прикреплённым к левой руке и громадным мечом, прицепленным к нему сзади. Анну больше всего поразило именно это оружие. Почти три метра длинной, меч казался совершенно неподъёмным для человека. Будто его выковали специально для этого железного воина.

   -Это их машина?

   -Да. Стальные Головы всегда отличались хорошим снаряжением. – вмешался в разговор какой-то дворянин. Анне потребовалось почти минута, чтобы узнать в нём того, кто приказал пропустить её и её людей внутрь оцепления. – Именно поэтому мы заключили контракт именно с ними. Слаженный отряд, отличное снаряжение, бесстрашие и тяжёлый варджек – всё, что нужно для победы.

   -Именно поэтому они сейчас защищают корабли от беженцев? – словесный выпад от юной герцогини в сторону незнакомца последовал незамедлительно.

   -Не только. У нас всего сто пятьдесят человек стражи и солдат королевской армии. А для поддержания порядка во время погрузки и эвакуации нужны люди. И лучше Стальных Голов кандидатов на это задание было не сыскать. – менторским тоном произнёс незнакомец, после чего поклонился Анне. – Боюсь, мы не были представлены. Я – барон Гуин, правитель этого города и вассал герцога Винченсо Ла Рени. А вы, миледи?

   -Анна, герцогиня Аренделла.

   В ответ на малый поклон, который сделала Анна в соответствиями с правилами этикета в обращении с мелкими дворянами, последовал полный поклон, предписанный для обращения к более благородным особам.

   -Прошу прощения, герцогиня. Я не узнал вас сразу. Ещё раз приношу извинения за мою бестактность.

   -Почему вы не даёте беженцам сесть на корабли? Почему ваши наёмники не пускают их на причал? – Анна выплеснула на барона вопросы, давно терзавшие её.

   -Не более двадцати сопровождающих на одну семью, герцогиня. – извиняясь начал пояснять барон. – И ещё я должен выполнить свой долг перед королевством.

   -А разве ваш долг не в том, чтобы защищать ваших верноподданных вассалов и сограждан от захватчиков? Силой ваших солдат, или же эвакуацией, вы просто обязаны спасать беженцев!

   -У меня есть приказ. Я должен доставить припасы в Меруин как можно скорее. – начал объяснять барон чуть ли не полушёпотом. – На фоне этой задачи даже эвакуация дворянства – вторична. Чего уж говорить о черни...

   -Черни? – Анна была поражена до глубины души тем, как презрительно были произнесены эти слова человеком, облечённым властью. – Но ведь они такие же люди, как и вы. У них тоже есть семьи.

   -Это война, герцогиня. И для победы все мы вынуждены чем-то жертвовать.

   -Но ведь там женщины и дети. Чем они провинились? Почему должны оставаться здесь, полагаясь на милость захватчиков?

   -Потому что они не нужны. – сказал барон, надавив на последние слова. – Армии нужны припасы. Нужен порох и снаряды, которые мы им доставим любой ценой. Гражданские – вторичны. Таков приказ премьер-министра...

   -Премьер-министр – трусливый дурак, спасающий свою шкуру ценой своих подданных! – Анна вспылила и набросилась на барона, придя в ярость от его цинизма и безразличия к человеческому горю. – А если в вас, барон, ещё осталась хоть капля верности Ллаэлю, вы должны сделать всё возможное для эвакуации беженцев!

   Услышав такое заявления от юной герцогини, барон лишился дара речи. Он стоял и смотрел на неё, то открывая, то закрывая рот, похожий на выброшенную на берег рыбу. Наконец, он сумел взять себя в руки, и с поклоном удалился, буркнув напоследок дежурную фразу. – Сделаю всё возможное.

   Анна же продолжала смотреть на погрузку. В скорее, к её немалому облегчению, наёмники начали пропускать беженцев по одному, направляя к кораблям. И её вассалов в том числе. С высоты борта она видела, что это, пусть и маленькое движение, вселило в остальных людей надежду на спасение. Беженцы были рады хоть каким-то подвижкам. Рады, что их не забыли.

   -Я сделал всё, что было в моих силах, герцогиня. – сообщил запыхавшийся барон, снова подходя к ней с поклоном. – Беженцы будут взяты на корабли, которые уже загружены. Не больше грузоподъёмности. Но в сумме мы сможем вывести не более пяти сотен. Эвакуация дворян закончена, первый пароход отчаливает через десять минут. Мы отходим через час.

   -Проследите, чтобы на борт взяли как можно больше людей. И разместили подобающе. – приказала Анна, демонстрируя всю наличную гордость и уверенность. – И я благодарю вас за понимание, барон.

   -Рад был вам служить, герцогиня. Вынужден откланяться, потому как эвакуация требует моего участия.

   И с этими словами барон отвесил полный поклон и скрылся из виду. Анна впервые за последние десять дней была довольна собой. Она чувствовала, что сделала всё правильно. И ещё чувствовала испуг сержанта, который успел отойти на два шага назад, и теперь стоял возле стенки по стойке смирно.

   -В чём дело? – спросила она в недоумении.

   -Прошу прощения, что был груб с вами, герцогиня. – начал быстро оправдываться сержант. – Всё, что я делал, я делал для вашей защиты и во исполнение воли вашей сестры, герцогини Эльзы. Прошу вас проявить снисхождение к вашему верному слуге.

   -Вы сделали всё, что могли, сержант. Я не злюсь на вас. – сказала Анна, поднимая руку в примирительном жесте. Какого же было её удивление, когда сержант от этого простого движения вздрогнул и зажмурился. – Что такое?

   -Ничего серьёзного, герцогиня.

   -Это из-за моей сестры? – догадалась Анна.

   -У вас с ней очень много общего, герцогиня.

   Анна отвернулась, потрясённая словами сержанта. Неужели её сестра была настолько страшной? Неужели Эльза была столь жестока, что даже стража её боялась? И неужели она сама была такой же? Это невозможно! Это всё неправда! Она всегда хорошо относилась к окружавшим её людям. И Эльза тоже!

   А тем временем первый пароход отдал швартовы и отчалил, отходя к центру реки. Погрузка второго парохода была закончена, и на борт всходили беженцы, пока грузчики и машины старались поскорее погрузить припасы на последний корабль, когда над шумом толпы пролетел истошный вопль.

   -Хадорцы! Хадорцы!

   Размышления Анны были прерваны криком всадника, который влетел бы прямо на пристань, если бы не толпа людей, блокировавшая его путь. Отчаявшись быстро прорваться через беженцев, этот разведчик кричал во всё горло, чтобы донести послание до барона.

   -Хадорцы прошли деревню! Их пехота в пяти милях к северу! Их кавалерия уже входит в город!

   -Что он наделал, безумец! – воскликнул сержант, кидаясь к Анне. – Идёмте внутрь, герцогиня. Сейчас тут будет сущий ад...

   -А как же мои люди, которые ещё внизу?

   -Их уже не спасти. Да упокоит Морроу их души с миром.

   Анна не поняла, почему сержант был столь пессимистично настроен, но всё же последовала за ним. А на пирсе уже подымалась волна паники. Люди начали ещё сильнее напирать на наёмников, стремясь укрыться от опасности на кораблях. Видя эту картину, Анна поняла, почему сержант старался увести её как можно скорее.

   И когда она уже входила в дверь надстройки, прозвучали первые выстрелы. Понимая, что там, на пристани, остались её люди, Анна побежала к лестнице, чтобы подняться на надстройку. Добежав практически до капитанского мостика, она увидела, что эвакуация превратилась в хаос.

   Паника, овладевшая людьми, лишила их рассудка. В исступлении они кидались на наёмников с голыми руками, просто за то, что те мешали им добраться до спасительных кораблей. А наёмники в ответ открыли стрельбу, пытаясь огнём винтовок и пистолетов разогнать толпу. Толпу, где были и её люди.

   -Руби швартовы! Отчаливаем немедленно! – гаркнул в рупор выскочивший из мостика капитан. После этого команда кинулась освобождать судно от удерживавших его канатов. Из трубы уже находившегося под парами двигателя вырвался тяжёлый клуб угольного дыма, а гребные колёса начали всё быстрее и быстрее стучать по воде, увлекая корабль прочь от причала, к центру реки.

   В ужасе Анна смотрела, как разворачивалась битва на причале. Как люди в гневе скидывали в воду наёмников. Как наёмники сражались с беженцами за свою жизнь. Как варджек, бросивший очередной ящик, снял с креплений меч и бросился на людей. Как на его пути встали другие машины, подгоняемые криками грузчиков. Как люди прыгали в воду, пытаясь вплавь догнать уходящие пароходы. А в конце улицы уже показались всадники в тяжёлой красной броне...

   Анна сидела на крыше капитанского мостика, и тихонько плакала. Она забралась сюда при помощи сержанта, который теперь стоял внизу, ожидая её. Но сейчас юная герцогиня старалась скрыть свои слёзы от всех, даже самых верных слуг. Потому что она оказалась самой старшей из трёх пассажиров, носивших герцогский титул – самой высокородной дееспособной особой на борту. Потому что она всё ещё была ответственна за тех, кто положился на неё. И им не стоило видеть её слабость.

   Но слёзы душили Анну с того момента, как стража пересчитала беженцев из Аренделла, успевших попасть на корабль. Всего пятьдесят два человека, не считая её. Пятьдесят два из более чем сотни тех, кто отправился с ней в изгнание. И сейчас они сидели на палубе, куда выгнали всех тех, кто не попал в число приближённых к благородным пассажирам.

   А о том, что случилось с остальными, Анна старалась не думать. Но мрачные мысли всё равно лезли в голову. О том безумии, которое залило причал. О том отчаянном бое людей с солдатами, наёмниками и самими собой за шанс попытаться запрыгнуть на отходящий пароход. Снова к ней возвращались видения стреляющих в безоружную толпу солдат, мужчин и женщин, с голыми руками бросавшихся на закованных в броню и вооружённых до зубов наёмников, и машин с лязгом сошедшихся в бессмысленной битве, повинуясь приказам своих хозяев. И хадорской конницы, стремительно приближающейся с севера.

   Анна надеялась, что морозный воздух этой ночи поможет ей вернуть уверенность в себе и душевный покой. Помогало это не очень. Но, по крайней мере, ей никто не мешал, кроме плеска воды, приглушённого шума двигателя и редких криков команды.

   Но вскоре по палубе забегали матросы, туша огни. То же самое делали и на других кораблях, старавшихся держаться неподалёку. Вся небольшая флотилия погружалась во мрак.

   -Сержант, в чём дело? – спросила Анна, аккуратно подойдя к краю крыши.

   -Мы подходим к Меруину, герцогиня. Хадорцы могут быть рядом, и капитан опасается огня их артиллерии.

   -А далеко до города?

   -Не более получаса хода, герцогиня. Желаете спуститься?

   И не смотря на робкую надежду, которую Анна слышала в голосе сержанта, она была намерена увидеть всё своими глазами.

   -Не сейчас. Лучше принесите мне подзорную трубу.

   -Постараюсь найти побыстрее, герцогиня. И я пришлю стражника на смену.

   С этими словами сержант ушёл. А Анна продолжала смотреть на покрытые снегом поля, смутно различимые по краям водной дороги, которая казалась чёрной как смоль, полностью подтверждая своё название. И только отдалённые приглушённые хлопки иногда прорывались через размеренный плеск воды и стук гребных колёс.

   -Герцогиня, возьмите. – произнёс сержант, протягивая подзорную трубу, конец которой показался над краем крыши.

   -Благодарю. – спокойно сказала Анна принимая инструмент и начиная осматривать окрестности. – Вы слышали хлопки?

   -Слышал. На носу слышно ещё лучше. – сержант говорил осторожно, стараясь склонить юную герцогиню поскорее покинуть опасную крышу. – Это хадорские пушки. Фронт близко.

   -Я знаю, сержант. И я хочу увидеть его своими глазами.

   В воцарившейся тишине всё чётче и чётче было слышно нарастающую канонаду. Пока, наконец, не стали различимы на горизонте огни Меруина. А следом за ними и стены столицы, освещаемые вспышками взрывов.

   С замиранием сердца Анна смотрела за тем, как разворачивался бой. Как били орудия со стен, как вспышки взрывов вырывали из темноты поля перед городом, усеянные остатками временных укреплений. Слушая грохот пушек, свист снарядов и то вспыхивающую, то затухающую трескотню ружейной пальбы, юная герцогиня пыталась понять, что ждало бы замок Аренделл, если бы хадорцы устроили полноценный штурм, а не напали ночью, под прикрытием снежной бури.

   Внезапный свист падающего снаряда и взрыв с последующим плеском падающей воды отвлекли герцогиню от безрадостных размышлений. Опасения капитана были совершенно оправданы – по ним стреляли из пушек.

   И чем ближе они подходили к городу, тем сильнее становился обстрел. Хадорцы, судя по их меткости, не могли разглядеть корабли в темноте. Но они слышали плеск колёс и работу двигателей, а потому вели огонь, полагаясь более на слух и предполагаемый фарватер. Анна ещё раз тихо поблагодарила капитана за его предусмотрительность. Они шли ближе к левому берегу, который пока что был свободен. Но с правого берега хадорцы не прекращали стрелять.

   Поняв тщетность стрельбы вслепую, захватчики сделали новый ход, запустив осветительную ракету. Юная герцогиня удивлённо ахнула, наблюдая за тем, как в небо взвилась тонкая огненная нить, которая в следующий миг превратилась в сияющую белым алхимическим пламенем звезду. Её свет залил реку и окружавшие её поля на те несколько секунд, пока ракета висела в воздухе. Но этого оказалось достаточно, чтобы хадорские артиллеристы успели взять прицел. Снаряды начали падать значительно ближе к первому кораблю их маленькой флотилии. Пока один из них не попал в мачту, высветив на мгновение силуэт парохода и перепуганных беженцев на его палубе.

   Анна пришла в ужас, вспомнив слова барона. Ведь эти корабли везли снаряды и порох для осаждённой столицы. А что, если хадорцы попадут в трюм?

   И будто подслушав её мысли, следующий снаряд угодил прямиком в трюм. Его взрыв был заглушён рёвом вспыхнувшего пороха, который почти мгновенно превратился в громоподобный грохот. Столб ярко-алого пламени взметнулся к небесам, раскалывая корму несчастного судна. Всё вокруг оказалось озарено этим алым светом, окрасившись в разные оттенки красного. Скованная ужасом, Анна наблюдала, как изуродованные остатки парохода стремительно уходили под воду.