сообщить о нарушении
Текущая страница: 64 (всего у книги 273 страниц)
-Штурмовать? - перед Саньком тут же вырос бледный Георгий с перекошенным от страха лицом. - Я тогда тоже в погреб! - постановил он и поскакал на кухню едва ли, не бегом. - Вот, что наделал твой брат и твой бомжара! - насыпался он на Светлану. - Теперь нас ещё и пристрелят!
Светлана молчала, обливаясь слезами и покорно шла на кухню, потому как знала из новостей, что милицейские штурмы частенько заканчиваются жертвами со всех сторон: и среди бандитов, и среди заложников, и среди самой милиции...
Георгий одним движением откинул в сторону старенький коврик, обнаружив под ним древнюю крышку погреба, чья рукоятка давным-давно покрылась рыжим налётом ржавчины.
-Лезь! - скомандовал он Светлане, открыв эту самую крышку, и подтолкнул Новикову к тёмной и сырой дыре, которая за этой крышкой скрывалась.
Светлана с опаской ступила на хлипкую, шаткую лестничку, всматриваясь в темноту, чтобы не оступиться и полететь вниз, на бетон, который толстым слоем покрывал пол погреба.
Едва голова Светланы скрылась в темноте - к лестнице прыгнул Георгий и начал с проворностью мартышки слезать вниз.
-Закрывай! - приказал он Саньку, который лезть в погреб не собирался, а собирался... он сам пока не знал, что делать... С одной стороны нужно сдаться милиции, чтобы они поймали Эриха и помогли спасти Васька от банды в масках... А с другой - лучше сбежать от них, затеряться на время и самому попробовать выручить брата.
Санек послушно опустил крышку, закрыв сестру с Георгием в сыром чреве погреба, набросил поверх коврик и уселся на уцелевший колченогий табурет: думать.
========== Глава 44. Бандит попался. ==========
Капитан Петькин топтался около следователей из Донецка и не знал, куда деть свою скромную персону. Телефон Зайцева молчал, плюясь глухими гудками, а выстрел, который прогремел над дачей, вспугнув голубей, породил в душе липкий страх: они убили Зайцева, а вина за это прижмёт плечи участкового...
Следователь Крольчихин сохранял гранитное спокойствие. Он невозмутимо придвинул к глазам мощный армейский бинокль, выкрашенный камуфляжными пятнами, и нацелил на бедную вилкинскую лачугу.
-Засели... - пробормотал Крольчихин, разглядывая подслеповатые окошки, подоконники которых были заполнены усыхающими пыльными цветами и не видя в них никакого движения. - Всё, Кирпичёв, не теряем времени: будем штурмовать!
-Есть! - бодро согласился Кирпичёв и махнул рукой своим бойцам, мол, пошли.
Бойцы группы захвата стремительно посыпались из укрытий, и, бесшумно лавируя между грядками и разлапистой малиной, проворно рассеялись по вилкинскому двору, быстро окружили дом, прижимаясь к его бревенчатым стенам, дабы не сделаться мишенью для преступников внутри.
Светлана Новикова ничего об этом не знала. На неё, словно бы, напал ступор и она неподвижно сидела, прижавшись спиною к сырой стене подвала и проливала слёзы, которые даже не вытирала, потому что от нервного истощения не чувствовала своих рук.
-Так, Светка, посмотри на меня! - приказал Георгий и поднял голову Светланы так, что та уставилась на его нос. - Слышишь меня?
Светлана казалась невменяемой: она то всхлипывала, то бормотала что-то про страшные смерти.
-Светка! - Георгию пришлось наградить Светлану несильной пощёчиной, чтобы вырвать из лап паники и вернуть обратно, в погреб.
-А? - всплакнула Светлана, механически потирая подбитую щёку.
-Светка, - в который раз повторил Георгий, а голос его дрожал и грозил сорваться на истеричный фальцет. - Когда менты найдут нас - вали всё на братца, а про Теплицкого им - ни слова - поняла?
-Что? - запротестовала Светлана и слабо забилась, стремясь освободиться от рук Георгия и отползти в другой угол. - Я про Сашку ни слова не скажу! Это не он! Это же не Сашка, это тот псих проклятый! Это!...
-Цыц! - отрезал Георгий и даже встряхнул Светлану, чтобы та прекратила вопить. - Психа нет! Для НИХ психа нет! ОНИ считают, что всё это сделал твой брат, и пускай считают!
-Почему? - не унималась Светлана, пуская из глаз галлоны слёз. - Зачем?
-Перейдёшь дорогу Теплицкому - он нас всех живьём зароет! - зашипел Георгий. - Ты же знаешь, что значит - переходить дорогу Теплицкому, ты уже переходила! Забыла?
-Ну и что? - закричала Светлана, отбиваясь от Георгия кулаками. - У меня больше нет квартиры - им нечего сжигать!
-Молчи! - осадил Светлану Георгий и поймал её за руки. - Твоего братца я выручу! Из ментуры я выручу, а от Теплицкого уже не выручу! Поняла? Так что выбирай: немного поквохтать следователю чушь, помыкаться месячишко и забыть обо всём, или же зесветить Теплицкого и вляпаться по самое не хочу!
Светлану захватили рыдания, и она зарыдала, прижавшись к дрожащему плечу Георгия.
-Трусиха! - фыркнул на неё Георгий и дёрнул плечом, намокающим от слёз Светланы. - Все бабы такие: ни храбрости, ни выдержки - одна вода! - сердито бормотал он, хотя сам боялся не меньше, чем Светлана...
Группа захвата уже собралась около входной двери, собираясь избавиться от неё и проникнуть в дом.
-Снимай! - скомандовал Кирпичёв, держа наизготовку свой автомат.
Тут же двое бойцов быстро вырезали болгарками оба замка, сбили дверь с петель, и отнесли в сторону, пропуская своих товарищей в тёмные сени. Кирпичёв ожидал в сенях засаду, однако там, кроме пустых вёдер и хлама не оказалось ничего. Засветив фонарик, встроенный в его автомат, Кирпичев продвинулся вперёд, сокрушил ботинком хлипкую внутреннюю дверцу, и группа захвата ворвалась в дом. Держа перед собою оружие, бойцы рассеялись по комнатам... Свет фонариков выхватывал из мрака дальние углы, которые оказались такими же пустыми, как и сени.
Услыхав, как разносится по дому грузный топот, Санек вскочил с табурета и ринулся к узкому окну. Нет, у него ни за что не хватит смелости дождаться их и позволить скрутить себя... надо бежать... Топот приближался - они уже здесь, за дверью - дёргают за дверную ручку... Сорвав с карниза пыльные шторки в серый цветочек, Санек принялся судорожно сбрасывать цветы, разбивая вдребезги вазоны и пачкая землёй и без того не очень чистый пол. Топчась по ним ботинками, Новиков влез на подоконник и схватился за белую покрашенную задвижку, намереваясь распахнуть рамы и выпрыгнуть во двор через окно. Дверь ходила ходуном и жалобно скрипела под тяжёлыми ударами. Секунда - и она не выдержит, разболтанная щеколда сорвётся - и всё... Санек ещё раз дёрнул проклятую задвижку и понял, что та намертво прикрашена к раме и не сдвинется ни на миллиметр...
бах! бах! - дверь сотрясали словно тараном, и Санёк решился на безумие. Подавшись назад, он взял небольшой "разбег" и скакнул прямо на стекло, закрыв голову обеими руками. С треском стекло раскололось, Санёк вылетел из окна и шлёпнулся в груду листьев, которую нагрёб под домом Георгий. По рукам текла кровь - острые стёкла рассекли кожу и застряли в порезах, но Санёк ничего не замечал - он вскочил на ноги и понёсся через двор к забору. Двухметровый кирпичный забор казался бы суровым препятствием, но Санёк взлетел на него с лёгкостью воробья и тут же спрыгнул с другой стороны. Прыжок вышел неудачным, ноги коснулись асфальта, ощутив ломящую боль. Санёк не устоял, покатился кубарем, получая синяки. Но тут же он вскочил и опять побежал, развивая спринтерскую скорость. Санек ничего не видел вокруг себя - только бежал, бежал, бежал... Дальше, как можно дальше от этого места, от сумасшедших, от милиции и от всего...
-Стой! - внезапно прилетел откуда-то свирепый голос, а за голосом полетел топот бегущих ног.
Страх придал бешеных сил - Санек понёсся через лесопосадку со скоростью настоящего спринтера, перепрыгивая неширокие канавки, поваленные деревья, мусор, лужи...
-Стой! - вопили сзади, но не очень близко. Быстроногость должна спасти Санька - ещё каких-то полкилометра, и он затеряется в растительном хаосе и получит шанс спастись от трибунала...
Заметив бегущего среди деревьев преступника, Сенцов ринулся ему наперерез. Приблизившись к Новикову на расстояние прыжка, Константин что было сил, прыгнул вперёд, перехватил преступника поперёк туловища и повалил на грязную землю. Ударившись, Новиков забарахтался, пытаясь скинуть с себя Сенцова, но Константин держал питбулем, навалился так, что преступник даже задыхался под ним.
-Чёрт! - чертыхался Сенцов, удерживая Новикова одной рукой, а второй - пытаясь выцарапать из-за пояса наручники.
Наручники, как назло, запропастились, а Новиков, лягаясь и крутясь, уже начинает вырываться...
-Да стой же ты... - кряхтел ему Сенцов, понимая, что, скорее всего, посеял проклятые наручники, когда скакал через лесопосадку и зацепился брюками за куст...
-Пусти... - пищал Новиков, сбрасывая с себя руки Сенцова. - Пусти...
-Да, нетушки! - отказался Сенцов, изо всех сил скручивая руки Новикова. - Я не хочу в этом месяце вместо премии получить кукиш!
-Я не виноват!.. - пытался оправдываться Новиков, слабо ворочаясь, потому что Сенцов прижал его раненую руку, вызвав дичайшую боль.
-Расскажи, и я запла́чу! - сурово отрезал Сенцов, и тут же в его дырявом кармане отыскались заветные наручники.
Выхватив их, словно выигрышный билет, Сенцов заковал в сталь браслетов руки Новикова, отдуваясь, поднялся на ноги и отдал генеральский приказ:
-Вставай!
-Н-нмм... - проныл в ответ Новиков, корчась от дьявольской боли в руке, но вставать не спешил, лёжа лицом в лесную подстилку.
-Быстрее, время не резиновое! - подогнал его Константин, несильно подпихнув носком ботинка.
Лежать носом в землю и ныть не имеет смысла. Санек понял, что пойман, дальше ему нет другого хода, кроме как в милицейское отделение. Отринув страх и превозмогая боль в руке, Санек грузно поднялся на ноги и застопорился перед милиционером, опустив взгляд на носки своих пыльных побитых ботинок.
-Вперёд! - приказал ему Сенцов, довольный победой, и пихнул Новикова в спину кулаком.
Санек ничего не ответил - даже не замычал, а послушно потопал туда, куда толкал его милиционер. Надо было вообще, не бежать, а просто сесть и дождаться их - потому что в одиночку Саньку никогда в жизни не разобраться с теми, кто похитил его брата.
Бойцы Кирпичева брали на прицел всё, что видели, однако ни живых, ни мёртвых людей ни в одной из комнат не нашли.
-Первый - Крольчихину: в доме пусто! - сообщил по рации Кирпичёв.
-Что??? - изумился Крольчихин, снова придвинув к глазам бинокль, видя бойцов, которые топтались у окон и запасного выхода - на случай того, если бандиты решат убежать нестандартным путём. - Оставайтесь на местах, мы заходим! - тут же постановил следователь и сказал Федору Федоровичу:
-Пошли!
-Пошли! - согласился Федор Федорович и вместе с Крольчихиным двинулись к дому Георгия Вилкина.
Хилая дверь отъехала в сторонку с жалобным и одновременно зловещим скрипом, пропуская своих гостей во мрачные сени, уставленные хламом, пахнущие сыростью. Крольчихин на всякий случай включил фонарик - чтобы не налететь в этих потёмках на нечто и не сломать об него ногу. Луч электрического света упал на пол и тут же вырвал из тьмы пару ржавых вёдер, лопату и грабли. Грабли валялись прямо под ногами, и Крольчихин, не устремись его взгляд вниз, обязательно наступил бы на них и получил бы рукоятью по лбу.
-Чёрт... - пробурчал следователь, двинувшись дальше. - Поналожили... Помойка...
Федор Федорович двигался следом в полной тишине: а вдруг Кирпичев ошибся, и в этом домике остался бандит?
-Тише... - на всякий случай прошептал он Крольчихину, приложив палец к губам. - Возможно, они ещё прячутся тут!
Крольчихин затих. Да, Федор Федорович прав, они пока что не имеют права шуметь.
-Разделимся! - шепнул Крольчихин, едва они с Федором Федоровичем преодолели сени и увидели, что из первой тесноватой комнаты ведут в разные стороны несколько дверей.
-Я - направо, ты - налево! - согласился Федор Федорович и неслышно скользнул к крайней правой двери.
Крольчихин метнулся влево, а Федор Федорович легонько толкнул дверь и оказался на обычной кухне сельского дома. Нехитрая мебель, на единственном окне - засаленные от времени занавески, разрисованные разлапистыми цветами, в углу - печь, которую топят дровами и угольными брикетами... Войдя, следователь остановился и прислушался... Кажется, тихо... С улицы только долетает гул и шум ветра... Хотя, это - не всё. Некий звук раздаётся совсем неподалёку, в доме, кажется, откуда-то снизу... Федор Федорович превратился в слух... Это же - плач! Приглушённый и сдавленный плач - вот, что услышал Федор Федорович, войдя на крохотную захламленную кухоньку. Глухой такой плач, будто бы идёт из-под земли... Машинально взгляд следователя опустился на пол. Пол - деревянный, застлан драненькими остатками старого зеленоватого ковра... На ковре валяются останки разломанного в щепки табурета, котлета пристроилась у ножки стола, осколки мутного стекла... И плач - некто жалобно плачет прямо под ковром! Подвал! Федор Федорович схватил этот истоптанный коврик обеими руками, изо всех сил сдёрнул в сторону и отбросил. Он не ошибся: под ковриком замаскировали массивную крышку погреба, несущую на себе тяжёлую железную рукоятку со следами ржавчины, однако лишённую и намёка на замок. Федор Федорович надел на правую руку полиэтиленовый пакет - чтобы не оставить отпечатков своих пальцев - подцепил крышку погреба за эту железную рукоятку и откинул её. В нос тут же ударил запах давешней сырости и плесени, Федор Федорович отвернулся, но потом - вновь заглянул в тёмное чрево погреба. Из-за темноты он не увидел ничего, кроме замшелой деревянной лестницы, которая уходила вглубь погреба.
Да, плакали именно тут, и погреб этот не очень глубок: Федор Федорович отлично слышал всхлипывания - кажется, девичьи - и ещё какой-то неясный сварливый голос.
-Эй, кто здесь? - крикнул следователь в темноту и на всякий случай вытащил из кобуры пистолет.
Плач оборвался. Заглох и тот странный сварливый голос, вдвинув в подвал сырую тишину.
-Кто здесь? - повторил Федор Федорович. - Выходите: милиция, вы в безопасности!
-Мы заложники! - плаксиво выплюнула темнота, потом - послышались тяжёлые шаркающие шаги. Спустя несколько минут из мрака погреба явились бледные, шаткие силуэты людей, и следователь понял, что заложников двое, и один из них - женщина. Женщина не переставала жалобно плакать, а второй заложник поддерживал её за плечо и под локоть.
Федор Федорович спрятал пистолет, засветил фонарик и направил луч света на лица заложников. Вот это - да! Федор Федорович обоих сразу узнал: Георгий Вилкин и Светлана Новикова! Получается, отморозок Александр держал в заложниках собственную сестру!
Тем временем Вилкин подвёл Новикову к ступеням лестницы и негромко сказал:
-Света, ты первая.
-Хорошо... - еле слышно пискнула Новикова, взялась бледными руками за чахлые перильца и поставила дрожащую ногу на нижнюю ступеньку.
Вилкин поддерживал её, пока Светлана неуклюже карабкалась вверх и постоянно охала, что у неё кружится голова, и она сейчас упадёт в обморок и сорвётся с лестницы.
-Давайте руку! - сказал ей Федор Федорович, когда Новикова поднялась настолько, что он смог до неё дотянуться.
Светлана безропотно протянула следователю свою руку, позволив вытащить себя из погреба и усадить на единственный целый табурет. Табурет жалобно скрипнул, потому что давно рассохся, Светлана опёрлась локтем о стол и уставилась невидящими глазами неизвестно куда. Георгий Вилкин вылез сам - не раскис ещё так сильно, чтобы не держаться на ногах.
-Так, выходим, тут опасно! - предписал им Федор Федорович, а сам пошёл впереди, вытащив на всякий случай пистолет.
-А... зачем это? - осведомился Вилкин, прокрадываясь вслед за следователем.
-Для безопасности! - отрезал Федор Федорович, осторожно выходя из сеней во двор. - Тут стреляли, и я не могу рисковать!
-Ой... - хлюпнул Вилкин, а Светлана, которая плелась в середине, между ним и следователем, едва в обморок не упала, осев на плечи Георгия.
-Та стой ты... - прокряхтел Вилкин, едва удерживая её на себе. - Идти нужно, а не валяться!
Новикова плакала, а когда увидела около милицейской машины скованного наручниками Александра - просто зашлась в невменяемых рыданиях.
-Так, это у нас кто? - Крольчихин тут же заинтересовался Светланой и Вилкиным. - Вилкин?
-Это - потерпевшие: Новиков держал их в заложниках! - сообщил Федор Федорович, кивнув на топчущихся около него Светлану и Георгия. - Мы думали, что Вилкин их сообщник, а выходит, они его похитили!
-Что? - воскликнул закованный в сталь наручников Санек. - Это же моя сестра!
-В отделении разберёмся, где тут чья сестра! - сурово прикрикнул на "мусорного киллера" Сенцов, подпихнул его к машине и затолкнул в салон. - Сиди давай, стрелок недоделанный!
