сообщить о нарушении
Текущая страница: 207 (всего у книги 273 страниц)
Лопатки Носяры упёрлись в закрытую дверь, и он, вздрогнув остановился. Форменная кепка выпала из похолодевших рук и шлёпнулась на пол.
-Подними! - приказал Траурихлиген и поднялся из-за стола.
Носяро проворно нырнул вниз, подхватил с пола кепку и снова принялся изминать. Траурихлиген же широкими шагами приблизился к нему и осведомился:
-Неужели ты думаешь, что я испугаюсь какой-то травы и ваших дурацких побасенок??
Носяро вздрогнул и вжался лопатками в дверь: на миг ему показалось, что суровый генерал сейчас схватит его за шиворот и с головою засунет в аквариум с хищными рыбами.
-Там танки ваши утонули... в озере... - пискнул Носяро, обтирая жёсткую прохладную дверь своей спиной.
-Хватит рассказывать сказки! - отмахнулся от Носяры Траурихлиген. - Ты мне лучше скажи про партизан!
-В Светлянке полно партизан! - выдал Носяро в надежде на отряд карателей. - Избавлень-трава не трогает их, поэтому они и селятся там! Светлянка - главное партизанское логово!
-Отлично! - ухмыльнулся Траурихлиген, потирая руки. - Сегодня же никакой Светлянки не станет - и ведьмы сразу исчезнут, и сказки! Всё, Евстратий, можешь ехать домой и радоваться, что я сделаю за тебя твою работу!
-Яволь... - пролепетал Носяро, нашаривая рукою дверную ручку.
Открыв, наконец, дверь, он собрался покинуть комендатуру и убраться восвояси, сделал робкий шажок за порог... Внезапно некто налетел на него, больно ударил и едва не сшиб с ног на пол. Носяро с криком отскочил и увидел, как в кабинет коменданта вбегает потный, покрасневший солдат. Задыхаясь, опершись руками о коленки, солдат принялся мямлить нечто по-немецки...
Эрих Траурихлиген сурово сдвинул брови.
-Рядовой! - изрыгнул он, взмахнув стеком.
Солдат невнятно взвизгнул, попытался вытянуться по стойке "смирно", однако одышка душила его так, что он продолжал судорожно дышать ртом.
-Выйдете за дверь, приведите себя в порядок, а потом - доложите по уставу! - стальным голосом потребовал от расхристанного солдата Траурихлиген, и тот, испугавшись возможного кола, скачком выпрыгнул обратно, в коридор, закрыв за собою дверь. В коридоре он снова едва не сшиб Носяру и от нервов замахнулся на него кулаком.
-Та, ухожу я вже, собачонок! - плюнул Носяро, повернулся и пошёл прочь из этой комендатуры, которая с недавних пор стала напоминать приют для умалишённых.
Солдат же застегнул воротник, оправил китель, отдышался, восстанавливая психическое равновесие, а потом, решив, что восстановил - интеллигентно постучался в дверь,вошёл и отдал честь по уставу.
-Докладывайте, рядовой! - разрешил ему Эрих Траурихлиген, а комендант Фогель не решался выйти из угла и всё торчал около страшных пираний.
-Герр группенфюрер, к вам герр гауляйтер! - выкрикнул солдат, стараясь не смотреть ни на пираний, ни на Траурихлигена. - Дожидается в холле штаба!
- "Супер", чёрт возьми! - досадливо фыркнул Траурихлиген. - Можете идти, рядовой! - отослал он солдата. - Шульц, за мной!
-Яволь, - вздохнул Шульц, который никуда не хотел идти, а хотел забиться туда, где темно, тихо и тепло и не вылезать оттуда до самого гроба.
Комендант Фогель, наконец-то, получил возможность отстраниться от тесного соседства с рыбами убийцами и вернуться за свой стол. Грозный генерал убрался из его кабинета, значит, для коменданта временно наступило затишье...
========== Глава 163. "Мокрый цыплёнок". ==========
Капитан СС Отто Шульц боялся высоких начальников. За то недолгое, но жуткое время, пока его насильно держали в составе группировки заговорщиков, у Шульца выработался такой условный рефлекс: бояться. Траурихлиген пытался заговорить гауляйтеру зубы, а Шульц - кротко молчал и топал сзади, как полагается адъютанту... Он уже научился скрывать эмоции: лицо Шульца не выражало ничего, кроме преданности своему генералу, хотя неподготовленный человек, окажись сейчас на его месте, мог запросто погибнуть от инфаркта... Шульц стоял на высоком крыльце райкома - за широкой спиной своего генерала - и видел, как Баум встречает кортеж гауляйтера, отдаёт по уставу честь, когда гауляйтер покинул свой "Мерседес". Да, гауляйтер очень поправился за последнее время... Либо его жизнь очень спокойна, размеренна и изобильна, либо он переживает каждодневный тяжелейший стресс...
-Хайль Гитлер! - Траурихлиген поздоровался с гауляйтером по уставу, и Шульц за ним сделал то же самое.
-Хай... - пробурчал гауляйтер сытым голосом, переваливаясь на ходу, следуя за Траурихлигеном и Шульцем под сыроватую сень райкома. Траурихлиген в скором времени снесёт этот старый, проплеслевелый насквозь райком и построит на его месте новый штаб, похожий на штабы будущего. Его макет в масштабе стоит в бункере заговорщиков на видном месте - Баум нахваливает его, а Шульц - боится, как и всего, что связано с будущим...
Эрих Траурихлиген выкатил гостеприимную улыбку - "дежурную", за которой скрывалась только лютая ненависть к очередному врагу, который неосмотрительно пожаловал к нему в гости. Гауляйтер же был явно чем-то недоволен: сердито сдвигал брови, морщил лоб и нос, оглядываясь вокруг себя. Видя его неважное настроение и слыша, как он бурчит в ответ на приветствия, Траурихлиген начал подозревать, что Сенцов, таки, напортачил где-то и, видимо, очень серьёзно...
-Мне здесь у вас совсем не нравится! - выплюнул гауляйтер, проходя через холл, "украшенный" люстрой из настоящих человеческих черепов и костей, прикрученных проволокой к толстым цепям.
Мимо крокодилов он двигался мелкими шажками, стараясь не шуметь, а хищники поворачивали свои оскаленные морды, надеясь пообедать либо самим гауляйтером, либо его щекастым адъютантом, похожим больше на молочного поросёнка, нежели чем на человека. Адъютант гауляйтера от страха хотел прижаться к стене, но ему не позволяло служебное положение. Поэтому он плёлся в арьергарде и заметно, комично дрожал.
-В нашем регионе намного лучше и безопаснее, чем в остальных! - заискивающим тоном произнёс Траурихлиген, который уже принял радикальное решение: гауляйтер ему не нужен, и сегоня же его не станет.
Преодолев "холл ужасов", гауляйтер размашисто зашагал, отбивая топот, за ним спешно засеменил его адъютант, на котором форма трещала по швам - очень уж он поправился за последнее время, как его начальник.
-Шульц, бегите и прикажите подать гостям изысканный обед! - громко распорядился Траурихлиген, а Шульц едва не споткнулся на бегу. Слова "Изысканный обед" были кодом и означали, что гости снискали опалу повелителя, и каждое блюдо, которое им подадут, будет нести смертоносную "начинку".
-Яволь! - отчеканил Шульц и поспешил исчезнуть, стараясь ничем не выдать свой испуг: иначе, Траурихлиген напичкает "изысканным обедом" его самого.
Столовую в райкоме переделали кардинально - всё советское давным-давно пошло на помойку. Траурихлиген считал убогими простые советские столы, стулья, светильники,посуду, стены, полы, потолки... И всё это без жалости выкинул, заказав в каких-то дальних странах настоящий мрамор, бархат, подлинные картины, изысканную резную мебель, венецианский фарфор вместо обычных сероватых тарелок и бокалы из богемского хрусталя вместо простых гранёных стаканов... На высоком потолке художник из Флоренции целый месяц выписывал фрески, достойные Сикстинской капеллы, а сам Шульц и несколько солдат целый день подвешивали хрустальные люстры, превращая банальную столовую в ослепительный обеденный зал, достойный лучших ресторанов мира. Денег на всё великолепие было угрохано столько, сколько никому здесь не снилось, а Траурихлиген, взглянув на отремонтированную столовую проронил скупое:
-Ну, вот, теперь совсем неплохо!..
Шульц корпел над "изысканным обедом", в меню которого, кроме прочих невиданных вкусностей, прочно вошли напичканные смертельным ядом фисташки, убийственный шоколад, конфеты с "сюрпризом", а так же - главный козырь, редчайшее вино "Трокенбиренаушлезе", переполненное кардиотоксинами. Если кто откажется от фисташек, не позарится на шоколад и останется равнодушным к конфетам - мимо "Трокенбиренаушлезе" он не пройдёт и попадётся в смертельную ловушку. Проигнорировать траурихлигеновское вино никто ещё не смог - поэтому оно и считалось главным оружием в арсенале отравителя. Сервируя роскошный стол серебряными приборами, Шульц отправил в погреб солдата - сам он боялся заходить туда, где хранится страшный яд - а вдруг он случайно пролился на пол, и его ядовитые пары отравят его и убьют?? Солдат же был подвергнут муштре и от этого - туп, по-солдатски выполнял приказы, не обсуждая. Безобидного Шульца он считал суровым офицером, который мог расстрелять его за любую провинность - вот он и поскакал в погреб вприпрыжку, дабы выполнить очередной приказ...
Эрих Траурихлиген не спускал с лица дежурной улыбки - всю дорогу, пока ненавязчиво вёл гауляйтера в обеденный зал, он дежурно улыбался и ложно заискивал, заговаривая зубы. Гауляйтер фыркал, с недовольством зыркая по сторонам и видя вокруг себя помпезную роскошь, которая злила его до чёртиков.
-Могу я узнать, на что вы потратили средства? - ехидно осведомился гауляйтер, нехотя топая за Траурихлигеном по расширенному коридору, снабжённому подсветкой из будущего.
-Я за обедом предоставлю вам все документы! - пропел Траурихлиген, делая вид, что заискивает перед начальником, хотя сам думал, о том, что если гауляйтера удастся отравить - станет намного меньше проблем... Он спокойно умрёт за рулём, и можно будет его смерть списать на плохие дороги, невнимательность, дерево... Ну, врезался, с кем не бывает такого, тем более на разбитых войною дорогах?
- Послушайте, Траурихлиген, меня раздражает это пиликанье! - скрипучим голосом выплюнул гауляйтер, недовольно морщась, глядя в сторону солдат-музыкантов, которые из кожи вон лезли, наигрывая Моцарта. - Вообще, что за балаган? - фыркнул он, наблюдая за тем, как снуют у роскошного стола солдаты-официанты.
- Идемте в мой кабинет... - сухо предложил Траурихлиген и щелкнул пальцами, чтобы музыканты заткнулись.
- Что за замашки? - придирался гауляйтер, топочущим шагом следуя за Траурихлигеном по коридору к кабинету. - Ах, ну да, вы же не рабочий, а избалованный графский сынок! - презрительно бросил он, смерив Траурихлигена испепеляющим взглядом.
Траурихлиген тактично молчал, а за ним тянулся Шульц, солдаты-официанты с самыми убийственным из изысканных блюд. Позади, отдуваясь, поспевал гауляйтеровский адъютант-колобок.
- Пройдемте, - роботом протарахтел Траурихлиген, отпирая дверь кабинета и пропуская гауляйтера вперед.
- Хм... Хм... - тот принялся хмыкать, осматривая шикарный интерьер своими злобными глазками. - Что за вульгарщина... Я такого еще на видел в войсках СС... Ах, ну да, вы же графский сынок... Не понимаю, как вас вообще взяли в СС? Вы же ненормальный какой-то! Колосажатель, кажется, да? Вы, хоть, знаете, что главные характеристики войск СС - это честь, доблесть и преданность фюреру?? Я вижу, вы впервые слышите об этом! Я уже устал проклятые газеты читать!!!
Он не на шутку разорался, громыхал, топотал, мельтешил, багровел... Траурихлиген скромно стоял подальше от него, опасаясь, что бешеная рука гауляйтера вышибет ему глаз. И львиную долю зубов. Пускай этот тупой толстяк проорется, заглохнет, и тогда с ним можно поговорить. Эрих вообще не слушал его свинячий визг и вопли.
- Кошмар... Вы же член национал-социалистической РАБОЧЕЙ партии! Для чего эта помпезность??? Откуда все это?? Ну? - рявкнул гауляйтер, требуя от Эриха отчеты о потраченных средствах.
- Вот, - скупо ответил Траурихлиген, сунув в пухлые ладони гауляйтера заранее заготовленную стопку листов.
Тот схватил, захрюкал, перебирая их, изминая, растрепывая... Кажется, он проорался - можно начинать работать с его свинячьей сущностью и заставить-таки что-либо съесть или выпить.
-Хотите фисташек? - предложил Траурихлиген, стараясь изобразить предельную вежливость, на которую только был способен.
-Нет, мне не до этого! - сварливым голосом выплюнул гауляйтер, отпихнув от себя солдата-официанта, который услужливо поднёс к его глазам блюдце, наполненное редкими на войне солёными орешками.
Шульц в это время молча ютился в углу, удерживая поднос с ужасным ядовитым вином: все изысканные угощения его хозяина снабжены смертоносным "сюрпризом"... А если Траурихлиген кого-либо усиленно пичкает ими, несмотря на протесты - значит, решил избавиться.
Гауляйтер же проявил завидную стойкость: отказался и от фисташек, и от швейцарского шоколада, и от самого дорого и редкого вина... Интересно, он пронюхал про "сюрприз", или он просто на диете? Лучше, если бы он просто был на диете - иначе, Шульц тоже будет расстрелян: за то, что не сказал про "сюрприз"...
-Я не буду ничего есть! - сурово отказался гауляйтер от всех предложенных ему угощений. - Я позавтракал! Не пытайтесь заговаривать мне зубы! Я вижу, вы тут всем заговариваете зубы, а потом - неизвестно, что делаете!
-Простите? - уточнил Траурихлиген, стараясь быть учтивым с гауляйтером, хотя внутри себя едва подавлял дикую ярость.
-Отправьте, наконец, вашего адъютанта куда-нибудь! И этих... квочек тоже! - фыркнул гауляйтер, всё больше и больше морща нос, недовольный тем, что бойцы элитного подразделения СС наделены позорной ролью официантов. - Я приехал разговаривать с вами, а не с третьими лишними лицами!
Эрих снова щелкнул пальцами, высылая официантов, и те молчаливым строем потянулись прочь, оставив отравленные кушанья в кабинете.
- Графский сынок... - нервно шипел гауляйтер, шваркнув отчеты на стол. - Не понимаю, как элитным подразделением СС может командовать графский сынок? На вашем месте должен быть нормальный офицер из рабочих...
-Шульц, идите мыть коридор! - нехотя распорядился Траурихлиген Шульцем, и Шульц, довольный тем, что ему можно уйти, поставил поднос с вином на резной столик, бочком продвинулся к тяжёлой двери из красного дерева и выскочил в прохладный и безопасный коридор. Лучше уж мыть полы, нежели принимать на себя чей-либо смертоносный гнев. Шульц бы всю оставшуюся жизнь мыл полы - лишь бы не видеть сумасшедших заговоров и заговорщиков.
-И о чём же вы хотели поговорить лично со мной? - осведомился Траурихлиген, когда Шульц исчез.
-Кхе-кхе... - озлобленно откашлялся гауляйтер, чьё лицо не переставало багроветь. - Невероятно, но к документам претензий нет... Однако мне уже доложили о вашей так называемой "образцовой храбрости"! - сварливо каркнул он, расхаживая взад-вперёд по кабинету Траурихлигена, затаптывая бесценный персидский ковёр. - Делегаты были у вас на прошлой неделе, и я узнал, как вы верещали, когда кто-то устроил на вас пустяковое покушение! Настоящий мокрый цыплёнок!
Эрих Траурихлиген удивился. Никто из местных партизан ещё так не наглел, чтобы устраивать на него покушения в штабе... Стоп, на прошлой неделе на его месте торчал слизняк Сенцов! Вот Сенцов и верещал... Кто же ещё?? Гауляйтер не замолкал ни на минуту - он уже не расхаживал, а бегал, и бесценный ковёр под его сапогами жалобно трещал.
-А вы, Траурихлиген, ничего не предприняли в борьбе с партизанами! - визжал он, захлёбываясь слюною и яростью. - К тому же, по дороге из города лесные бандиты напали и на моих делегатов! Они чудом остались в живых, и это всё по вашей вине! - гауляйтер покраснел злобным индюком и заламывал свои растолстевшие руки. - А вы опять сидите и протираете штаны! И что, после всего этого вы - немец?? Нет! Вы - червяк!!! Я даже не уверен, что именно вы совершили те подвиги, которые вам приписали! Вы же неженка, графский сынок! - повторил он, кажется, уже в пятидесятый раз. - У вас есть знаки ранения... Но вы же неженка! Я не верю, что вы вообще когда-либо были в бою! Я понял только, что вы - махинатор! Рыцарский кресссст у вассс... - фыркнул гауляйтер, а потом вдруг подскочил к Траурихлигену, вцепился в орден пятерней и силой рванул его. Хрясь! - порвалась орденская лента, не выдержав суровый напор. Сдернув крест с шеи Траурихлигена гауляйтер размахнулся, злобно швырнул его на пол и возопил, пуская петухи:
- Грош ему цена! На вас это - убогий дешевый значок!! Цыплятам не положено носить рыцарский крест! - выплюнул он с уничтожающий ехидством. - Знаете что, Траурихлиген? - гауляйтер позволил себе схватить Эриха за воротник, сминая последний толстыми пальцами. - Я полечу в Берлин и собственноручно позабочусь о том, чтобы вас лишили всех наград и званий и отправили в лагерь! Всё, можете со всем этим попрощаться, до свидания! - гауляйтер оттолкнул Эриха Траурихлигена в угол, где при Сенцове плёл паутину толстый паук, демонстративно развернулся, махнул ручкой своему упитанному адъютанту, чтобы тот подал ему пальто. Адъютант быстренько зашевелился, затопотал к вешалке, сдёрнул с неё пальто и надвинул на хозяина. Застегнувшись, гауляйтер фыркнул носом и понёсся прочь, хлопнув дверью.
