сообщить о нарушении
Текущая страница: 235 (всего у книги 273 страниц)
-Я установил эту систему, потому что так удобнее её допрашивать: скафандр-то мешает! Я позавчера так намучился, что плюнул и решил через передатчик допрашивать!
-Так ты её ещё и допрашивать будешь? - возмутился Сенцов, ведь Катя и так сидит в боксе, как в тюрьме, боится тут всего, а ещё и допрос...
-А как же? - удивился Репейник. - Что я узнаю, если не буду допрашивать? Ты же хочешь, чтобы я её скорее выпустил?
-Хочу, - признался Сенцов и осведомился:
-Ты её хоть кормил?
-Четыре раза в день кормлю! - проворчал Репейник. - Я ей мивину уже не даю - не ест - из отеля "Рицци" приходится везти ей шлюмпимпинеллу! Да и посуду за ней знаешь, как тяжело убирать? Она же у тебя кусается, как лев! Я уже и сам хочу избавиться от неё поскорее!
-Ладно, допрашивай... - вздохнул Сенцов, жалея бедняжку Катю и всё больше злясь на проклятого Траурихлигена.
Репейник поёрзал в кресле, доел пиццу, не предложив Сенцову ни миллиграмма, и потребовал от Кати голосом следователя Крольчихина:
-Расскажите последнее, что вы помните перед тем, как оказались здесь!
Сенцов неотрывно смотрел на монитор видеотранслятора и видел, как Катя зябко ёжится, примостившись на краешке своей старенькой кроватки.
-Я... - всхлипнула она, вытирая глаза руками. - Я... пошла в ларёк, за хлебом... Я только двор прошла... А потом очнулась тут... Что со мной?
Репейник проигнорировал Катин вопрос. Он поглядел в потолок, а потом опять начал спрашивать:
-А что с вами было накануне? Вы не помните ничего необычного?
-Я... ходила на работу... - пролепетала Катя. - Пришла домой, приготовила ужин... Я уже давно чувствовала себя неважно... Подозревала, что беременна... - она вдруг проявила откровенность: уверовала, видно, что Репейник её спасёт, а Сенцов чувствовал, как в нём поднимается непонятная злость... На самого себя, ведь только лишь сам Сенцов виноват в том, что Катя ушла к Степану...
-Ей мозги обработали каким-то полем, от которого её тошнит! - негромко сказал Репейник Сенцову. - Возможно, оно и сейчас на неё действует и является причиной её нехрональности! Я должен разобраться, что за поле - только тогда я уберу её остаточный след!
-Когда я смогу пойти домой? - пропищала из передатчика Катя, заставив Константина вздрогнуть. Он бы сказал ей, что завтра, или даже сегодня, но не может, потому что это- наглое враньё...
-Отлично! - просиял Репейник, сбив Сенцова с мыслей, и показал Кате через видеокамеру фотографию Сенцова.
-Вы знаете, кто это? - осведомился он, прекрасно зная, что Катя сейчас видит Сенцова у себя на мониторе так же хорошо, как и эту фотографию.
-Костя, - ответила Катя. - Он же около вас сидит... Зачем фотография?
-Отлично! - снова просиял Репейник. - Соображать не разучилась. А кто я такой?
-Милиционер... какой-то... из Костиного отдела... - неуверенно протянула Катя, не зная, куда деть свои руки. - Я вас раньше не видела... Вы, наверное, новенький?
-Новенький, - согласился с ней Репейник, и снова спросил и выставил к камере ещё одну фотографию - теперь уже - Траурихлигена:
-А это кто?
-Бандит... - проронила Катя. - Этот... как его... Буквоед... или Суслик... Извините, я не помню точно, кто это...
-Хорошо, - похвалил её Репейник. - Спасибо, гражданка Селезнева, на сегодня хватит!
Репейник, наконец-то, дал Кате покой, вырубил передатчик и повернулся к Сенцову.
-Она помнит Траурихлигена! - выкрикнул он в самое ухо Константина, чуть не сдув его с кресла на пол.
-Не уверен... - пробормотал Сенцов, злясь на то, что не может вставить слово и рассказать Репейнику про доктора Барсука.
-Ну и что, что она назвала его Сусликом? - взвился Репейник. - Она всё равно его помнит, и мой диагноз таков: после того, как я пытался снять с неё след, а Красный поработал "вышибалкой" - ей ничего из этого не помогло, потому что на неё действовало это поле, назовём его "полем Z", она была усыплена, поэтому ничего не могла нам сказать. Вы с Красным оставили её дома, а потом, уже после этого с ней снова поработали "вышибалкой"! Но на неё всё ещё действовало "поле Z", поэтому её память стёрлась не до конца!
-И кто же это приходил к ней после нас? - тупо пробухтел Сенцов, сбитый с толку трещанием Репейника.
-Траурихлиген! - заявил Репейник и тут же хлопнул себя по лбу, едва не свалившись на пол.
-Чё-ё-ёрт! - заголосил он, взмахивая руками. - Да Барсук мне это две недели твердил! Чёрт, вот это я самшит! Чёрт! Он мне твердил, а я? Упёрся рогом, как лось, и всё блеял, что это невозможно! Старлей! - Репейник схватил Сенцова за воротник рубашки так, что затрещали несчастные нитки.
-Что? - выплюнул Сенцов, начиная задыхаться, потому что Репейник сдавил ему шею.
-Я - лось! - всхлипнул тот и выпустил изрядно смятый воротник.
-Я всё утро хотел тебе это сказать... - пробормотал Сенцов, расправляя воротник.
-Что? - воскликнул Репейник, плотно вдвинувшись за компьютер и начав что-то на нём усердно делать.
-Что ты - лось... - по инерции выдал Сенцов и тут же запнулся:
-А-а о-о ы-ы... Тьфу! Нет... То есть, что Траурихлиген надул нас с "вышибалкой". Он специально сдался, чтобы мы от него отвязались... А сам...
-Вот это я сейчас и проверю! - отрубил Репейник и заглох, полностью погрузившись в виртуальную реальность.
Репейник копался вот уже полтора часа и даже ничего при этом не ел. Сенцов всё не уходил, ожидая, что потный, покрасневший Репейник выдаст ему какой-нибудь результат, однако Репейник всё молчал и лазал в каком-то Интернете или игрек-нете... Константин не знал, где именно лазает Репейник.
-Ну, нашёл что-нибудь? - осторожно спросил Сенцов, заметив, что Репейник прекратил терзать клавиатуру и уставился в монитор, надув щёки.
-Ничего! - выдохнул Репейник вместе с воздухом. - Ни зги!
-И... что теперь? - осведомился Сенцов, глупо ёрзая в кресле и от голода поглядывая на сэндвичи Репейника.
-Если за три дня ничего не найду - придётся запускать осциллятор и включать вам коридор переброса! - постановил Репейник и схватил один сэндвич правой рукой. - Съездите туда и глянете, что там творится, а потом, когда доложите - будем думать дальше!
========== Глава 182. Спонтанный хронотурист Максим. ==========
Вся общага буквально, скакала на ушах. Последний сданный зачёт подарил её обитателям шальные крылья и поселил в их буйные головы вольный ветер. "Мученики науки" позволили себе шумно расслабиться и проявить неземную радость за десять дней до того, как на них громадой надвинется всепоглощающая сессия, после которой выживут далеко не все. Из окон в светлое майское небо вылетали музыкальные раскаты, и даже коменданты в этот день были не так уж и злы. Многие оболтусы не сегодня-завтра уедут по домам, и целых десять дней общежитие будет стоять сиротливым, опустевшим и тихим.
-Зачем она тогда о чувствах соврала?? - разрывались не очень голосистые исполнители поп-музыки в магнитофонных динамиках.
В комнате номер двадцать два на втором этаже, где жил третьекурсник Максим, тоже праздновали. Его соседи по комнате - отличник Вадик и бородатый рокер Карабас - пригласили каких-то своих друзей, которые заполнили собой всё небольшое пространство. Максим их не знал, хотя, какая разница? Он уже проглотил почти, что литр пива, и сидел, умиротворённый, как сытый дипломат. Кто-то принёс водки, завели музыкальную "карусель", и понеслась веселуха до самого утра... Танцы, водка, колбаса - кажется, копчёная, а может быть, и нет... Кто-то звонит кому-то с чужого телефона, девчонки хохочут. Ваты в голове Максима становилось всё больше.
-Береги, береги моё сердце... - ныли какие-то тоненькие и противные голоса не то в бумбоксе, не то в ушах.
А потом - мир сделался зыбким, как речная вода, перевернулся вверх дном... Максим, перебрав "кислоты", обрушился под развороченную кровать Карабаса, на которой восседало и покачивалось в спиртовом тумане человек восемь, и там мертвецким сном заснул...
Сознание возвращалось по частям, и первой в хаосе возникла дикая головная боль. Потом в пустоту ворвалась отлёжанная рука, потом - загнутая в неудобную загогулину левая нога, помятые бока, некий зябкий сквозняк и яркий свет... Максим распахнул глаза и сразу же зажмурился - до того ярким этот свет оказался. Он лежал на чём-то твёрдом, неровном, колючем и - вниз головой. Максим открыл глаза во второй раз - только осторожненько, по одному, и ужаснулся: он лежал животом на каком-то большом камне, что торчал посреди незнакомого поля, покрытого дикими ковылями. Что это?? Сон?? Ветерок подувал и приносил с собой очень странный запах чего-то, что подгорало, горело, или сгорело...
На кухне горит?? Но, нет, нет кухни. Максим протёр глаза: авось это всего лишь видение от избытка спиртного, и оно сейчас исчезнет?? Но - нет, не исчезло. Максим действительно, проснулся в поле, на камне, в пугающем одиночестве. Страх придал ему сил, он поборол головную боль и слабость, и вскочил на ноги. Его сразу же повело в сторону, Максим потерял равновесие и рухнул на коленки, около камня, что с недавних пор послужил ему жёсткой постелью. С неба на Максима светило солнышко и пекло ему макушку. Над ковылями порхали беззаботные белые капустницы. Максим понял, что это, скорее всего - прикол Карабаса - дружок всего лишь пошутил над ним, подговорил кого-то испугать Максима. Пока Максим был в отключке - его, возможно, взяли за ноги, выперли из комнаты и притащили на какой-нибудь пустырь неподалёку от общаги. За ним, наверное, сейчас наблюдают несколько пар глаз: попрятались, придурки, в кустах и смотрят, как он тут медузой ползает и кипит мозгами, соображая, где находится.
-Карабас, я всё понял! - крикнул Максим, снова водворившись на нетвёрдые и шаткие ноги. - Вылазь, давай, сайгак, щас костылять буду по тыкве!
Карабас молчал. И кто-либо другой - тоже, молчал. Глухо так молчали, словно вокруг никого не было - только вот этот вот суслик, который высунулся из норы, пару раз свистнул, а потом - почему-то припустил прочь прямо через открытое поле неизвестно, куда.
-Карабас? - неуверенно спросил Максим у пустоты.
Пустота откликалась лишь щебетом ласточек и свистом стрижей, что ракетами проносились над головой.
-Карабасыч?? - испуганно позвал Максим, всё чётче осознавая, что все кусты пустые, никто там не сидит, не наблюдает, и вообще, его все бросили.
Кроме щебета ласточек и шума ветра откуда-то издалека долетал до слуха какой-то неясный грохот, словно бы там вовсю запускали петарды. Максим не понял, что это грохочет, он повернул голову и глянул в ту сторону, где грохотало, и увидел, что там сгущаются тёмные тучи, пронзаемые белесыми и оранжево-жёлтыми вспышками. Гроза? Какая странная гроза... А земля под ногами меленько дрожит, будто где-то вблизи валится что-то тяжёлое...
-Эй? - Максим уже не надеялся на Карабаса - ему бы хоть какого человека тут найти.
-Ты чего стоишь, как пень? - за спиной раздался резкий чужой голос, и тяжёлая рука больно хлопнула по плечу, едва не повергнув больного с похмелья Максима в траву. - Здесь сейчас фашисты будут! Давай, рой окоп!
Незнакомый парень в чём-то драном, грязном и зелёном сунул в руки Максиму странную лопатку и показал пальцем вниз.
-Копай! - настаивает. - Тьфу, стиляга! - презрительно плюнул он, критически осмотрев футболку и джинсы Максима.
Максим опешил. Нет, он просто остолбенел. Какие фашисты?? Какой окоп?? Это... розыгрыш?..
-А... где Карабас? - промямлил Максим, глупо держа врученную лопатку на раскрытых ладонях.
-Тунеядец! - оценил его незнакомый парень и повернулся, чтобы куда-то идти. - Сейчас, товарищу комроты про тебя доложу, будешь знать, как валять дурака!
Парень куда-то убежал, сверкая запачканными неказистыми сапогами, а Максим всё ещё торчал около камня, на котором проснулся, и тупо разглядывал лопатку.
-Этот? - вопросил поблизости другой чужой голос - более низкий, авторитетный, как у препода.
-Он! - ответил парень в зелёном.
Перед Максимом вырос немолодой человек в какой-то военной форме, но без погон, с красной звездой на странной надвинутой фуражке. Он просверлил Максима крайне недоверчивым взглядом из-под опущенного козырька, потом - подёргал его футболку, синюю с надписью "I ? Rock", и пробормотал под свой крупный нос:
-Шпион? Нет...
-Я... студент... - робко начал Максим, не выпуская из рук лопатки.
Незнакомец в фуражке хмыкнул, отцепился от Максимовой футболки, схватил рукой свой подбородок и задумался.
-Взять под стражу, товарищ комроты? - осведомился парень в зелёном, пристраивая на голову пилотку такого же зелёного цвета.
-Глущиков, продолжить рыть окоп! - отослал парня "товарищ комроты", не спуская с Максима удивлённых голубых глаз.
-Есть, продолжить рыть окоп! - Глущиков едва не потерял пилотку, когда вытянулся, отдавая честь.
Глущиков испарился, а "товарищ комроты" потоптался немного на месте, а потом сурово вопросил у растерявшегося Максима:
-Ты знаешь, кто у нас по правому флангу??
-А-а, - покачал головой Максим.
-Отвечать по уставу! - надвинулся на него "товарищ комроты" и даже стиснул увесистый кулак.
Максим съёжился, перепугавшись того, что этот маньяк сейчас, чего доброго, его поколотит. К тому же, он не знал никакого "устава", и понятия не имел о том, как по нему отвечать.
-Из-звините, - принялся, заикаясь, извиняться Максим и даже выронил лопатку - до того он был огорошен всеми этими странными типами и их "приколами". - Я, тут, из общаги... Из Технического... Ну, улица Ватутина, это недалеко, наверное...
Максим так лепетал, что этот суровый "товарищ комроты" разжал кулачище и уставился на него со страшным изумлением в глазах. Потом он поскрёб рукой макушку под фуражкой, подобрал с земли лопатку и, процедив:
-Контузило, что ли? - словами:
-Пойди, там вон, посиди... - отправил Максима на его "постельный камень".
-Я пока... подумаю, - пробормотал "товарищ комроты" и, прихрамывая, отошёл в сторонку.
Максим был рад тому, что этот "товарищ" его не поколотил, ведь драться он не умел совсем. Он послушно сел на камень, хотя последний был твёрд и неудобен, и решил всё же, определить, где же он находится-то? Он неплохо знал Донецк, и на пустырях они с друзьями много раз бывали, ездили на шашлыки... Нет, это незнакомый пустырь. Ни одного кострища, ни одной бумажки - только ковыли. Кроме странного Глущикова и маньяковатого "товарища" тут было ещё много других не менее странных субъектов, одетых точно так же, как Глущиков. Каждый из них имеет лопатку, и каждый из них что-то роет. Неужели, окоп? Что это? Военные учения? Вот это молодец Карабас! Вот это прикололся! Сейчас бедного Максима ещё под трибунал какой-нибудь отправят за то, что он сюда припёрся... Супер! Ну, просто отпад!
Сидя на камне, Максим вдруг решил, что для него ещё не всё потеряно. А что, если попытаться тихонько улизнуть от них, пока они копаются и не смотрят на него? Пожалуй, да, это - вариант! Максим осторожно встал с камня, стараясь не наступить на сухую ветку, тихо прокрался и нырнул за куст. Всё, он их не видит, они его не видят - можно бежать! И Максим побежал. Пустырь закончился и начался какой-то запущенный... сквер? Парк?? Лес??? Больше на лес похоже - так густо и беспорядочно торчат тут древесные стволы... Он старался бежать туда, где тихо и светло, а не туда, где вьются тучи и лупят некие выстрелы, потому что инстинктивно понимал, что там небезопасно. Вскоре ему пришлось продираться, потому что начались какие-то дебри. Над головой летали потревоженные птицы и кричали так надсадно, так жалобно...
Внезапно дебри закончились, и Максим вырвался куда-то, где снова росли ковыли. Он ещё вовремя застопорил ход, потому что прямо перед ним мир обрывался вниз крутым речным берегом. Речушка внизу текла тонюсенькая - тоньше Кальмиуса раза в два, а то и во все три. Противоположный берег, который отлично виднелся с высоты, был пологий,утыканный камышом и осокой. Над спокойной водой носились большие стрекозы и какие-то мелкие пичужки. Нет, Максим и этого места не знает. Это не парк Щербакова, не парк Ленинского комсомола, не Кальмиус... ничего! Он попал неизвестно, куда, и там заблудился! Назад надо идти, там какие-никакие, а люди. Они на худой конец, могут позвонить в универ, и его заберут... Ну и что, что потом всыплют? Зато - домой вернётся... И Карабасу башку отшибёт...
Он стоял и размышлял на крутом берегу реки, не замечая, что на другом, пологом, берегу топчутся группкой какие-то люди, одетые в одинаковые серые костюмы. Они смотрели на него, для них Максим был, как на ладони, они даже тыкали в него пальцами... А потом один из них достал пистолет.
Максим спохватился лишь тогда, когда грянул выстрел, и у самого его уха просвистела страшная пуля.
-А! - перепугано взвизгнул Максим, не разбирая под собой дороги, попёр обратно, в густые заросли. - Спасите!
Вторая пуля врубилась в ствол около его виска, и отколотая щепка едва не угодила в глаз. Максим чуть не упал, споткнувшись о какой-то дурацкий корень. Ну, Карабас, чёрт бы его побрал! Кто это? Бандиты? Или учения? Да они тут зажмурят его и не подавятся!
