сообщить о нарушении
Текущая страница: 155 (всего у книги 273 страниц)
Сенцова прочихвостили до косточек, и он сидел в кают-компании подбитый и удручённый, уныло взирая на носки своих запылённых башмаков. Вокруг него гудели недовольные голоса товарищей: Константин сидел в кают-компании совсем не один, Звонящая, Репейник и Бисмарк тут тоже сидели и всё обсуждали что-то, ругаясь и фыркая. Они ждали,когда отзвонится Красный, а Сенцову было всё равно: он пристрелил туриста плотной очередью, после которой не выжил бы и робокоп, не то что обычный земной человек из земной плоти и земной крови. Пускай, даже, он - турист... но не железный же он! Звонящая с Репейником глотали галлоны кофе и кока-колы, к тому же, Репейник нервно прожёвывал жвачку за жвачкой... Бисмарк же набрал в пиццерии десяток разных пицц и уминал их за обе щёки, чавкая и запивая всё той же кока-колой. Сенцов не ел ничего - его тошнило от глупых приключений, а совесть сдавила желудок свинцовой гирей, не давая и маковой росинки проглотить. Он всё сидел и болезненно не шевелился до тех пор, пока не включился игрек-передатчик. Его негромкий писк прозвучал для Сенцова, словно жуткий рёв, перепугавший его до чёртиков. Константин вздрогнул, вывалившись из мучительной апатии, а Звонящая уже подошла к большому экрану и включила громкую связь, чтобы все услышали то, что скажет Красный.
Красный появился на экране с сэндвичем "макчикен" - жевал его, откусывая огромные кусы.
-Ты где был? В "Макдональдсе", или на работе?? - загрохотала Звонящая, сурово топая - почти, как Траурихлиген... наверное, начальники все такие... Тетёрко тоже грохочет и топает...
-Да в том-то и дело, что на работе... - прошепелявил Красный, едва прожёвывая "макчикен". - Есть охота, как чёрту!
-Ну, как там турист? - осведомилась Звонящая, казалось, свирепо, чтобы испортить Красному аппетит, но Сенцов догадался, что суровая начальница тоже надеется на то, что Траурихлиген проявит фантастическую жизнеспособность и пока что не умрёт...
-Помер турист! - вздохнул Красный, вытирая нос рукой. - Его со скорой сразу в морг, в тринадцатую ячейку затаранили. Я ему условно настоящее ФИО подкинул - Антон Антонович Васильев - чтобы эскулапы не задавали вопросы. Завтра мы сможем его забрать!
-Ты сказал, чтобы не вскрывали? - уточнил шеф, который тоже зашёл в кают-компанию и взглядом своим дал Сенцову понять, что безнаказанным он не останется.
-Да, шеф, сказал, - кивнул Красный. - Там такой патолог весёлый - обещал, что они его до завтра придержат!
-Хорошо, - кивнул шеф. - Красный, возвращайся на Базу. - Сейчас устроим экстренное совещание и решим, что нам делать дальше.
-Есть! - Красный отдал шефу милицейскую честь, засунув остаток "макчикена" в рот целиком.
-Я ему тачку вышлю, чтобы на троллейбусе не ехал! - буркнул Репейник, без особой охоты отправляя Красному тачку через свой игрек-ноутбук. Он специально выбрал самую старую, которой до утилизации остался всего один, последний полёт, чтобы не жалко было, если Красный её раскокает.
-Эй, брат, ты мне покруче тачку отстегни! - попросил Красный, шатаясь из одного угла экрана в другой.
-Ага, сейчас, выпишу тебе "Мазератти"! - пробормотал Репейник, накачиваясь кофе так, что казалось ему уже некуда воздух вдыхать. - На "Запоре" будешь ковылять! - тихонько прибавил он, потому что задумал выслать тачку, которая была оформлена в виде неказистого беленького "Запорожца".
Репейник отправился в пробойную - тачку отправлять, а Сенцов хотел стать невидимкой, чтобы его никто сегодня не видел. Над ним всё нависала Звонящая - до такой степени свирепая, что Сенцов ждал, когда она его изобьёт. Звонящая скрежетала зубами от ярости, громко топая сапогами по полу, а тут ещё Красный притащился и принялся бухтеть:
-Ты, Старлей, и впрямь, непроходимый слизень! Прав был турист, когда обзывал тебя слизнем! Подкинул ты нам свинопотама по самое нельзя!
-И... и куда мне деваться теперь?.. - булькнул Сенцов, опасаясь, как бы его за "эпохальный" прокол не засунули в игрек-генератор.
-В Буркину Фасу! - выплюнул Красный, отвернувшись в угол. - Я хоть и упустил Кукушникова, но не убил - мы ещё можем его поймать! А что с твоим туристом делать?
-Хочешь - убей теперь меня! - протарахтел в ответ Сенцов и тоже отвернулся.
-Э, нет, брат, убийством ты легко отмажешься! - пробурчал Красный, топчась в углу. - Тебе шеф сейчас такое придумает... Эх, не завидую я тебе, брат Старлей! И как тебя угораздило вляпаться так?
-А он у нас - Робин Гуд! - выплюнул Репейник, возникнув вдруг на игрек-экране и морщась, как гриб-сморчок в очках. - Всегда суперметко стреляет!
-Робин, Робин, где твой лук? - ехидно пошутил Красный и посмотрел на Сенцова, насмешливо подмигнув левым глазом.
Константин скукожился в кресле в сутулый комочек, и лицо его несло печать такой тяжёлой скорби, что Красный даже испугался, отшатнулся и, оглядываясь на товарищей, вопросил полушёпотом:
-Эй, что это с ним?
-Депрессия, - проворчал Бисмарк. - Пойдём, Красный, пускай депрессует - это не смертельно.
-Да, не смертельно! - фыркнула Звонящая. - Он просто будет дальше капуститься!
-Давайте отвезём его в Лас-Вегас - пускай расслабится! - предложил Красный. - А то я что-то боюсь за его здоровье!
-Спать надо ложиться - завтра нам его из морга забирать! - зевнул сонный всклокоченный Рыбкин, чьи лицо и одежда до сих пор оставались в саже.
Константин почувствовал, что сегодняшней ночью не сможет спать. Совесть вцепилась в него с такой силой и болью, что казалось, ещё немножко - и она просто перегрызёт ему горло... Если Сенцов поедет в ретоподъезд и останется один на один со своей совестью - то очень возможно, что он среди ночи перережет себе вены, выпрыгнет из окошка, или откроет газ... Нет уж, лучше не пытаться сегодня спать, а поехать в их хвалёный Лас-Вегас и утопить проклятую совесть в вине и азартных играх.
-Я поеду в Лас-Вегас... - пискнул Сенцов, с ужасом обнаружив, что его голос дрожит.
-И я - в Лас-Вегас! - поддержала Сенцова Звонящая... Да, она хотела "оторваться" и отвлечься сегодня, потому как в ее душе засел какой-то непонятный камень... Ее никто никогда не спасал... Она никогда в жизни своей не краснела... Коварный турист - прямо, какой-то змей-искуситель - моментально сбил ее суровую парадигму дознавателя, заставив превратиться в кудахчущую дурочку. Звонящая чувствовала жестокую ловушку для себя: он слишком крут для того, чтобы она могла его поймать, он видит все слабые стороны, и увидел ее одиночество... Звонящая, хоть и обязана была чихвостить Сенцова за хроносбой - в тайне была ему благодарна за то, что он убил чудовище, избавив ее от него...
-Я тоже поеду! - отказался от сна Красный.
-И я! - гаркнул Бисмарк.
-Э, ребята, а спать? - изумился Рыбкин, который всё ещё оставался помешан на здоровом образе жизни.
-Хочешь - спи! - фыркнула Звонящая, поднялась с дивана и широким шагом двинулась к переборке, собираясь открыть её и выйти в коридор.
Повинуясь карточке, переборка послушно поднялась, Звонящая шагнула в коридор, и тут же столкнулась с Репейником.
-Я тоже поеду в Лас-Вегас! - Репейник вдвинулся в кают-компанию и развалился один на свободном на кожаном диване, с аппетитом тигра уплетая гигантский бутерброд из целого батона с толстыми кружками колбасы. - А то мозги скоро выскочат!
-Ты проброс Кукушникова пробил? - надвинулась на него Звонящая - хорошо, что она сдала пистолет.
-Та, пробил, пробил! - фыркнул Репейник. - Он в сорок втором, в Еленовских Карьерах!
- "Домой" вернулся! - прокомментировал Красный, а сам думал о том, какой из своих сорока смокингов ему сегодня нацепить в Лас-Вегас?
-Я ещё и не такое пробил! - бурчал Репейник, не забывая откусывать. - И вообще, чем больше я пробиваю, тем сильнее хочется стереть себе память, чёрт!
-Ладно, хватит ныть, поехали! - постановила Звонящая. - А то так всю ночь здесь проторчим!
***
Красный был прав: Лас-Вегас, действительно, лечит больные нервы. Неоновый свет фантастических вывесок - просто фонтаны света, буквально, заливали душевные раны, превращая боль в апатию. Товарищи привели Сенцова в небывалое казино, построенное в виде египетского сфинкса, усадили за зелёное сукно игрового стола... Смерть туриста как-то отползла на десятый план, сделалась каким-то второстепенным, неинтересным событием, вроде перемены погоды. Тут было много пёстрых людей, а Сенцов никого из них не знал. Он просто уныло бросал карты и думал о Кате. Катя безраздельно занимала его мозги, оттеснив куда-то за пределы сознания и совесть, и неинтересную смерть никому не нужного Траурихлигена, и дурацкий хроносбой, который, якобы, может из-за неё произойти. Глаза Сенцова были устремлены в стол - он словно бы внимательно следил за игрой: проиграть Красному - это же просто позор! Однако перед его глазами стояла только лишь Катя - такая, какой она приходила на похороны его условного трупа - заплаканная, в чёрной косынке и без Степана. Похоже, Кате всё ещё не безразличен Сенцов, раз она плакала, идя за гробом... И как она там? Мучается со своим жирным бухгалтером...
Звонящая так же, как и Сенцов, кидала карты машинально, практически не следила за игрой. Хоть она и изображала азарт игрока, радуясь победам - мысли ее были далеко... Он не стал скидывать ее вниз, хотя сам едва держался... Он смотрел на нее в упор, но не как на врага, агента ОПа, от которого надо избавиться - как-то по-другому смотрел... Звонящая никогда никому не расскажет, что осталась жива только благодаря ему.... Она до гробовой доски умолчит о поцелуе дьявола.... Милый, дорогой земной Сенцов прикончил его, и всё закончилось...
========== Глава 121. Теплицкий получил Туриста. ==========
У приземистого и длинного, похожего на гроб, здания морга тихонько остановились две машины. Они выключили фары и почти слились с темнотою ночи, потому что обе были выкрашены в чёрный цвет. В благородных очертаниях первой машины угадывался "Кадиллак". А вторая представляла собою кубастый микроавтобус. "Кадиллак" распахнул глянцевитую дверцу, и из-за неё выбрался человек. Выбрался неуклюже, подолом длинного плаща зацепившись за сиденье, и едва из-за этого не упал.
-Чёрт! - он ругнулся довольно громко и рукою сдвинул на затылок широкополую чёрную шляпу, которая была велика ему и постоянно сваливалась на глаза.
-Тише, Теплицкий! - шёпотом предостерёг его второй человек, который вылез следом и аккуратно, негромко захлопнул дверцу. Он был одет не так экстравагантно, не имел ни плаща, ни шляпы - только короткую чёрную куртку, брюки и маленькую чёрную шапочку-маску.
-Дурацкий плащ! - пробормотал Теплицкий, оправляя складки плаща, который был ему велик так же, как и шляпа. - Миркин! - зашипел он на своего спутника. - Хватит копаться, идём!
-И зачем тебе всё это?.. - скептически пробормотал Миркин, почесав под маскою нос.
Около микроавтобуса тем временем кипела работа: два человека, похожие в сумерках на две тени, открыли его заднюю дверь и выкатывали из-за неё больничную каталку, на которой что-то или кто-то лежал под белой простынёй. Простыня резким квадратом выделялась в ночи, что разозлило Теплицкого и заставило его подойти и сказать:
-Геккон! Неужели нельзя было найти другую простынь??
-Шеф, в моргах только белыми накрывают, - пробухтел Геккон, выкатив каталку из машины, плавно опустив её на пыльную дорожку, мощённую красной плиткой, которая в темноте казалась чёрной.
-Ладно, покатили быстрее! - распорядился Теплицкий и королём пошёл впереди всех. За Теплицким топал Миркин, а за Миркиным Геккон и Третий катили каталку с заметной белой простынёю. Едва они приблизились к двери морга, что выделялась на его серой стене тёмным прямоугольником - дверь немного приоткрылась, и из-за неё высунулся тощий длинный нос.
-Заходите, всё готово! - прошептал этот нос, который принадлежал подкупленному Теплицким санитару.
Санитар впустил их во мглистый, унылый коридор, по которому людей вперёд ногами вывозят в последний путь. По светло-зелёному потолку тянулся однообразный ряд белесых ламп дневного света, из которых горело всего три - чтобы не создавать лишней иллюминации. Вдоль стен, "украшенных" жутковатым, "мёртвым" белым кафелем, стояли длинные скамьи для тех, кто ожидал выдачи покойников. Сейчас, глубокой ночью, все скамьи пустовали, в коридоре висела зловещая тишина смерти, и Теплицкий даже ёжился, слыша эхо собственных шагов. Интересно, есть ли тут привидения? Кажется, да... Кто-то там, непонятно где, бормочет что-то гнусавым голосом...
-У вас свой покойник? - буднично осведомился санитар, идя впереди и не оглядываясь. - А то у меня лишних нету.
-Свой! - обнадёжил его Теплицкий, кажется, слишком громко, потому что его выкрик эхом пролетел по коридору и замер под потолком.
-Ты очень шумный, Теплицкий! - заметил профессор Миркин, стянув с лица маску, от которой у него страшно чесался нос и обе щеки.
-Всё, цыц! - шепнул Теплицкий и заглох.
Они преодолели коридор в полном молчании и санитар - худой, длинный, завёрнутый в халат стерильного цвета, застопорил свой монотонный ход у тяжёлой металлической двери, что походила на дверь сейфа.
-Холодильник, - безучастно бросил он. - Он тут.
-Давай, откупоривай! - нетерпеливо проворчал Теплицкий, потирая ручки. - Сейчас, сейчас!
Санитар достал связку здоровенных ключей и принялся воевать с замками. Геккон и Третий высились около каталки несокрушимой стеной, а профессор Миркин схватил рукою подбородок.
-Эрих Траурихлиген мёртв, - наконец произнёс он, разглядывая стену рыбьими глазами. - Что теперь тебе от него толку?
-Миркин! - в который раз взвизгнул Теплицкий и даже подпрыгнул. - Ты забыл о проекте "Воскрешение"! Мы же крутили его в позапрошлом году!
-И прокрутили! - напомнил Миркин о крахе проекта. - Оживают только простейшие, а другие формы жизни нам восстановить не удалось!
-Сейчас ты мне починишь Траурихлигена или вскачешь на рыбку! - безапелляционно заявил Теплицкий, топнув ногой.
-Это невозмо... - начал, было, Миркин, зная, что человек, убитый автоматной очередью и пролежавший в морге целых шесть часов может отправиться только на кладбище, в крематорий или в мавзолей - всё, другой путь ему заказан.
-Рыбка! - напёр Теплицкий вагонеткою, и Миркин заглох, чтобы олигарх не орал.
-Проходите, - подал свой шелестящий голосок тощий санитар, который успел победить все замки и отвалил тяжёлую дверь холодильника, открыв тёмное неизвестное пространство.
-Свет вруби, я не крот! - пробурчал Теплицкий, сделав широкий шаг через высокий металлический порог холодильника.
-Ага, - кивнул санитар и щёлкнул невидимым во мгле тумблером.
Внутреннее пространство комнаты-холодильника сейчас же озарил молочно-белый, неживой свет, отобрав у мрака все уголки. Теплицкий увидел стены, утыканные одинаковыми металлическими ячейками, каждая из которых несла на себе номер.
-Он в тринадцатой, - безучастным голосом сообщил подкупленный санитар и пошёл открывать тринадцатую ячейку.
Какой уверенный, однако... Не перепутал?
-Не перепутал? - выплюнул Теплицкий, поёжившись, потому что в холодильнике действительно, висел арктический холод... или это холод смерти?
-Я тут пять лет работаю... - протарахтел санитар и выдвинул из тринадцатой ячейки металлические холодные носилки, на которых под такой же белой простынёю покоилось чьё-то тело. Геккон и Третий тем временем впёрли в холодильник каталку и придвинули её поближе к ячейке. Они готовились поменять тело убитого Эриха Траурихлигена на то тело, которое привезли с собой.
Сначала Теплицкий увидел две босые ноги, которые торчали из-под простыни, на левой ноге висела бумажная бирка, на которой кто-то что-то кособоко нацарапал от руки. Теплицкий попытался прочитать, но не понял ни каракули и кивнул санитару:
-Раскрой, я должен убедиться!
Санитар с каменным лицом сдёрнул с неподвижного тела на металлических носилках простыню и раскрыл его по грудь. Теплицкий глянул и восторжествовал - на металлических носилках лежал нужный ему "турист", за которым он так долго и тщетно охотился. Неестественный свет ламп освещал точёное лицо Эриха Траурихлигена, подёрнутое синеватой мертвенной бледностью, его светлые "арийские" волосы, неопрятно убранные за уши санитарами из морга. На груди Траурихлигена явно виднелся ряд огнестрельных ран и засохшие ручейки крови.
-Он! - воскликнул Теплицкий и подпрыгнул - теперь уже от радости. - Давайте, Третий, Геккон, меняйте мне поживее и убираемся - я не люблю морги!
-Кто ж их любит-то? - пробурчал себе под нос Геккон и сдёрнул простыню с того тела, которое они привезли с собой.
На каталке лежал бомж - коричневый от алкоголя, весь чумазый, вонючий, с ужасным "жабо" из пегой блохастой бородищи, к тому же - облачённый в немыслимый серо-коричневый, залатанный тулуп без пуговиц, дырявые перепачканные джинсы... На одной его ноге торчал грубый, косматый сапог, а на другой - висел продырявленный разноцветный кед. Теплицкий затаил дыхание: около бомжа нельзя было дышать из-за немыто-водочно-табачного амбре, которое сейчас же распространилось, заполнив собою весь холодильник.
-Теплицкий, ты, я вижу, совсем разум потерял, - угрюмо буркнул Миркин, увидав того, кем олигарх собрался заменить благородного, аристократичного немецкого генерала, погибшего в бою с ОПом.
-Это ещё почему? - удивился Теплицкий и сказал Геккону:
-Давай, Геккоша, живее!
