сообщить о нарушении
Текущая страница: 241 (всего у книги 273 страниц)
Сидели в полной темноте - после того, как фашисты нашли и уничтожили все остальные части, командир запретил разводить костёр, чтобы фашисты не заметили дым и не закидали эту последнюю позицию своими страшенными бомбами, от которых нет спасения даже в блиндажах. Пеструшко обыскивал "языка", отобрал у него всё, что нашёл. У фашиста была коричневая папка из кожи, а в папке - небольшая стопочка листов, испещрённых печатными немецкими буквами. Пеструшко, глянув на них в свете фонарика, который достался ему от того же "языка", решил, что это - важные документы, и отдал все листы командиру. Командир пробежал глазами чёткие ровные строчки и немедленно вызвал Пильчикова, который до войны учился на языковеда. Пильчиков был нагружен работой: переводить всё, что напечатали немцы, на русский язык. Пильчиков сидел недалеко - на валуне - и уже успел вспотеть: в темноте особенно не прочитаешь ничего, а буковки мелкие, слов много, строчки сидят густо. Над Пильчиковым нависал командир - его больше всех интересовало содержание бумаг "языка".
Максим собирался в разведку, и задание, которое ему дали, было не из лёгких. Он должен будет проползти через линию фронта в немецкий тыл и узнать, куда фашисты стягивают танки. На тёмно-сером горизонте, над сизой полосой деревьев, временами полыхали некие вспышки и что-то низко, басовито гудело. Максим знал, что там - бомбёжка, однако уже не боялся бомб, привык, смирился, превратился из студента в солдата. Он натянул маскировочный халат, специально перемазанный грязью и покрытый листьями - чтобы слиться с землёй. Иногда Максим поглядывал на "языка" Пеструшки - как тот уныло сидит и корчит умственно отсталые физиономии. Пеструшко то и дело освещал его фонариком - опасался, как бы в темноте фашист не вздумал сбежать. Похоже, он пока не думает бежать - только варнякает, ковыряет в носу и сплёвывает под ноги, засунутые в грязные сапоги.
Командиру надоело глядеть на то, как Пильчиков пыжится переводить. Он хмыкнул и сказал ему:
-Пильчиков, пойди-ка, допроси "языка". А эти бредни потом, с утреца прочитаешь!
Пильчиков был рад освободиться от букв, которые уже начали подпрыгивать и рябить у него перед глазами.
-Есть, - отчеканил он командиру и положил листы на песок.
Пильчиков подобрался к немцу, который ёрзал на коряге, а командир потребовал:
-Спроси у него, в каком полку он служит!
Пильчиков залопотал по-немецки, а "язык" воззрился на него так, словно бы перед ним поставили новые ворота, и глупым голосом пробормотал неизвестно что. Пильчиков не понял, что он такое пробормотал и поэтому - заглох.
-Ну? - вопросил командир.
-Я... не знаю... - пискнул Пильчиков, вперившись в землю.
-Как это - не знаю? - рассердился на него командир. - Ты же языковед! Что значит - не знаю??
Пильчиков переминался с ноги на ногу, мусолил руками гимнастёрку, испуганно глядя то на "языка", то на суровое лицо командира.
-У н-него какой-то диалект... - выдавил он, стараясь не глядеть командиру в глаза. - Мы на факультете такой не изучали...
-Не изучали! - презрительно выплюнул командир, скрестив на широкой груди тяжёлые руки. - Чего ещё вы не изучали??
-Э... - пискнул Пильчиков.
-Так, хватит дурака валять! Спроси у него что-нибудь ещё! - приказал командир, в упор разглядывая жалкого, побитого и рюмсающего фрица, съёжившегося, дрожащего.
-Как тебя зовут? - выдавил Пильчиков, потому что больше у него вопросов не нашлось. Может быть, хоть на это пленник даст вразумительный ответ.
Фриц же лишь поднял свою неумную, выпачканную землёю башку, тупо пожевал губами, словно бы во рту у него торчала жвачка и, пуская слюни, выдал некий невообразимый лепет.
-Ну и? - уточнил командир, прожигая взглядом несчастного Пильчикова, который так и не разобрал, что именно пролепетал изловленный фриц.
Пильчиков был уничтожен, как переводчик: он до сих пор не мог понять ни словечка из того, что изрыгал проклятый "язык". Он только пожал плечами в ответ на вопрос командира и больше ничего не сказал.
-Ясно... - пробормотал командир. - Ты не понимаешь по-немецки.
-Он не по-немецки... - начал, было, Пильчиков, но командир его перебил:
-Давай, Пильчиков, трудись - если не развяжешь ему язык, мы так и не узнаем, что они задумали. Если они обойдут нас с правого фланга - мы угодим в кольцо... В общем, Пильчиков, трудись!
Командир не вернулся к своим картам - вместо этого он остался наблюдать за "языком" и Пильчиковым, который всё пытался и пытался выудить из этого пленника хоть одно понятное человеку словечко.
Поодаль, около подбитого танка, возился лейтенант Быстров. В части он был недавно - немного больше, чем Максим. Весь его старый полк немцы разбили наголову, выжили всего два счастливца: он, Быстров, и ещё кто-то, кого Максим не знал.
Лейтенант Быстров прислушивался к бормотанию пленного немца, а потом - оставил танк, который так и не смог починить, подошёл поближе и ворчливо сказал:
-У нас, вон, тоже в старом полку раз так было. Взяли "языка", а он кривлялся-кривлялся, а потом - стратегическую карту упёр и ноги сделал вместе с ней!
-А ну-ка! - заинтересовался командир. - Пошли-ка, отойдём от них, - он сказал это полушёпотом, чтобы не услышал пленный немец.
Максим закончил собираться в разведку и поднял с земли рацию - увесистый такой ящик, похожий на чемодан. Да, тяжеловато - современный мобильник легче в сотню раз, да и спрятать его можно, а этот чемоданище - ни туда, ни сюда... Максим видел, как командир отвёл лейтенанта Быстрова к танку - и подошёл к ним, чтобы доложить, что он готов идти.
- ...точно так же гнусил и мямлил... - тихо говорил тем временем Быстров командиру. - Я допрашивал его сам, через переводчика, а потом - пришёл наш полковник Соловьёв... И вообще, вы же знаете, что у нас по правому флангу - Траурихлиген...
- Кто? - командир громко переспросил, подбадривая себя, хотя отлично знал, что фамилия немецкого генерала, которого они никак не могли победить - Траурихлиген.
- Траурихлиген, "немецкий дьявол"... - булькнул Быстров, чем вызвал на свою голову громы и молнии...
- Товарищ лейтенант, что за пораженчество??? - взорвался командир яростным криком, затопал сапогами своими командирскими. - Нытье, поповщина?! Какой дьявол?? Вы коммунист, или поп??
Пришибленный напором Быстров заглох, стушевавшись, и тут подошел Максим.
-Товарищ полковник, - сказал Максим командиру. - Рядовой Максим Ковалёв идти в разведку готов!
-Вольно, - тихо и грустно сказал ему командир и хлопнул Максима по плечу. - Ну, давай, боец, иди! Только, смотри в оба, чтоб вернулся мне!
-Есть вернуться, товарищ полковник! - бодро ответил Максим, который тут, в этом прошедшем для него времени успел отринуть страх и сделаться почти что, героем.
Максим научился общаться по-уставному. Он отдал честь и повернулся, чтобы идти в разведку. Он ещё слышал приглушённый разговор командира и лейтенанта Быстрова, вернее, до него долетали конкретные фразы:
- ...сказал, держать его... вскочил... стрелял... сбежал... - это Быстров бормотал, обязанный сердитым командиром в точности описать действия шпионов, которые побывали в том его прошлом полку, который подчистую разгромил и уничтожил "немецкий дьявол"...
Максим передвигался в полной темноте, которая скрывала его от всех глаз. Он поравнялся с палаткой командира... Чёрт, все собрались около этого непутёвого "языка", а командирскую палатку бросили!! Даже Максим знал, что часовые не имеют права покидать пост...
Он застрял посреди дороги, потому что не знал, что делать, и вдруг из палатки командира выскользнула тёмная зловещая тень. Максим скрылся за деревом. Темнота и маскхалат спасали его, незнакомец его не замечал. Максим зорко всматривался в высокую фигуру, что маячила в ночи, как недобрый призрак. По очертаниям - на незнакомце красноармейская форма и пилотка... Но он не наш! Как пить дать - не наш!
Максим всё ещё не знал, что делать. Крикнуть? Тогда враг заметит его и пристрелит, как зайца. Самому стрелять? Можно промазать, ведь темно...
Незнакомец быстро огляделся по сторонам, а потом - три раза громко, протяжно свистнул, как свистит не человек, а болотная птица чомга. Это какой-то сигнал! Максим догадался: странный человек подаёт сигнал... кому? Да тому языку, который "быковал" у них на допросе! В голове внезапно всплыл рассказ лейтенанта Быстрова про "экстремальных диверсантов", которые сдаются в плен специально, а потом - сбегают и уносят секретные сведения... Максим решил быть героем. Отринув всё, что могло мешать, он покинул засаду и набросился на тёмный силуэт свистнувшего врага.
Максим вцепился в гимнастёрку незнакомца мёртвой хваткой и тащил, задумав повалить его на землю. Враг сохранял глухое, даже зловещее молчание. Так молчали зомби в ужастиках, которые смотрели соседи Максима по общаге...
Незнакомец вдруг резко развернулся и без труда сбросил с себя Максима. Максиму не хватило сил удержаться, и он с размаху врезался носом в землю.
-Товарищи, здесь - враг! - громко заверещал Максим и выхватил свой пистолет.
Враг же выхватил пистолет ещё раньше Максима и выпалил, прорезав воздух хлопком и искрой. Пуля врага лязгнула о пистолет Максима и с силой вырвала его из рук, едва не сломав Максиму палец.
-Ай! - Максим взвизгнул от боли, а странный человек снова три раза свистнул и побежал куда-то туда, к полю, где начиналась линия фронта, за которой стояли немцы.
С той стороны, где товарищи мучились над "языком", уже раздавалась пальба: стрекотал автомат, громыхали пистолеты. Видимо, пленный фриц решил убежать по сигналу этого, тёмного. Максим повернул голову и увидал, как в его сторону резво, чёткими спортивными прыжками бежит высокий человек и изредка отстреливается. Да это же "язык"!
Максим припал к сырой земле, вытащил из кобуры свой второй пистолет и замер: сейчас, фриц подбежит ближе, и он будет стрелять... Немец скачками мчался к нему, силясь догнать того, который свистел. Максим дождался, пока он приблизится, и нажал на курок. бах! - раздался выстрел, и фриц упал, как подкошенный.
-Ура!! - закричал Максим, и вскочил на ноги. - Товарищи, я попал в него!!
К Максиму бежали люди - товарищи, которые догоняли сбежавшего фашиста.
-Попал?? - из общего гвалта вырвался голос командира.
-Попал! - ответил Максим. - Вот он, - и показал на неподвижное тело, что вытянулось в луже почти что под ногами.
-Убил! - с укоризной протянул голос лейтенанта Быстрова.
А над полем снова раздался громкой, призывный "свист чомги" - второй фашист не сбежал, а призывал первого откуда-то из зарослей бурьяна.
-Там - второй! - быстро сказал Максим. - Он из палатки вышел!
-Надо поймать! - определил командир. - Я так понял, жирный гусь выгорит!
-За ним! - крикнул лейтенант Быстров и молнией метнулся туда, к полю, откуда раз за разом раздавался "крик чомги".
Максим видел, как за Быстровым бегут товарищи, чтобы помочь ему отлавливать фашиста, и тоже хотел побежать за ними, однако его остановил командир.
-Ковалёв, - сказал он, положив руку на плечо Максима. - У тебя - задание. Иди, а этих мы поймаем. И - я приказываю: вернись!
-Есть, товарищ полковник! - бодро ответил Максим, а у самого мелко дрожали коленки. Он ещё ни разу не ходил в такую разведку... И командир смотрит такими глазами... И ещё все постоянно твердят, что по правому флангу у них не немцы, а едва ли не рогатые черти, а генерал у них - целый Завулон... Это Максим про себя называл его Завулоном, по аналогии с "Ночным дозором"... Остальные же часто говорили "немецкий дьявол", зля командира... Хотя, похоже, генерал этот страшенный и в правду, дьявол - одна его "таратайка" чего стоит... В палатке командира висела карикатура на Траурихлигена: широкая, лоснящаяся и жирная морда клыкастого хряка, со злобными малюсенькими глазками под кустистыми сдвинутыми бровями, с характерной фуражкой над массивным рылом, и проткнутая красноармейским штыком. Вторую карикатуру недавно нарисовал сам Максим: шарообразная свинья с комичным хвостиком-завитушкой, затянутая в немецкий мундир и сидящая на колу. Никто никогда не видел Траурихлигена вживую, вот и представляли его в виде объевшегося, свиноподобного и потного толстяка, на животе которого расседается мундир...
Максим юркнул в высокие травы и почти что превратился в невидимку: его маскхалат полностью слился с землёй. Всё, закончились те времена, когда рядом с ним были товарищи, он мог рассчитывать на чью-то помощь. Теперь он один полз в "логово Завулона"...
Полковник повернулся и подошёл к тому месту, где лежал застреленный Максимом фриц. Он решил ещё раз обыскать все его карманы - а вдруг там что-нибудь, да найдётся? В темноте едва различались контуры... земли и камней, а "убитого" немца и след простыл!
========== Глава 188. Босс. ==========
Максим полз по грязной земле, прижимаясь к ней, стараясь не издать ни звука. Впереди, за кучкой чахлых кустов виднелись немецкие окопы. Казалось, что там нет ни души - так тихо, темно и пусто было с той стороны. Однако Максим знал, что враг не дремлет, знал, что они просто притаились и так и смотрят во все свои злые глаза, так и ждут того, кто подойдёт к ним, забыв осторожность... ждут, чтобы пристрелить.
Ветер стих, ничего нигде не шевелилось, кривыми тёмными силуэтами замерли редкие сутулые деревца на фоне тёмно-серого безлунного неба. Где-то вдалеке разрывалась надсадными криками ночная птица. И всё, больше ни звука не слышал Максим, потому что затихла и канонада, бой на время прекратился, но в любой момент он может вспыхнуть вновь...
Максим искал глазами танки - в прошлый раз, когда в разведку ходил Пеструшко - Пеструшко же говорил, что узнал: немцы ударят именно отсюда. Значит, и танки стянуть они должны были именно сюда... Но глаза Максима не различали ни одного танка - только молчаливые окопы и эти сутулые деревца. Всё, больше ничего, даже часового Максим нигде не заметил. "Вымерли, что ли? - удивился про себя Максим - Или как?". Он бесшумно подполз чуть ближе к окопам и тут же пригнул голову к земле, слившись с нею. Максим прислушался: не подходит ли к нему кто-нибудь, кто его заметил? Нет, вокруг - пугающая тишина, только та же ночная птица снова разразилась неприятным громким свистом... Или это другая птица? Что-то она слишком громко прокричала, будто бы сидит где-то тут, совсем рядом...
Чёрт, что-то Максим отвлёкся на дурацких птиц и совсем забыл о том, что он ползает посреди вражеского стана. Нужно дальше ползти, туда, за окопы, где блиндажи... Может быть, они там спрятали свои танки? Максим опять прижался животом к земле и медленно, осторожно пополз дальше, к окопам.
Он не ошибся, окопы были пусты. Они торчали в земле, словно ненужные чёрные ямы, и ни одного солдата, даже вещей нет... Ничего, пустота, будто все немцы вымерли, или куда-то ушли... Да, неплохо было бы, если бы все немцы вымерли! Проползая мимо окопов, Максим думал, как ему лучше поступить? Может быть, специально сдаться в плен, буровить чушь, как тот немецкий "язык", а потом - сделать ноги и что-нибудь у них утащить? Нет, они были вдвоём, а Максим - один как перст, да и дерется он не очень хорошо, и сил у него столько нет, как у того здоровенного шпиона, который выпростался из палатки командира...
Крик ночной птицы снова прокатился в неподвижном ночном воздухе... Так близко, словно бы над головой, и тут же - не успела птица умолкнуть - над головой раздался другой звук:
-Хальт! Хэндэ хох! - прокаркал хриплый голос фашиста, и в спину упёрлось твёрдое дуло. Максим замер. Его сковал страх. Он не мог ни думать, ни говорить, ни драться ни с кем... Он просто лежал до тех пор, пока чужие грубые руки силой не оторвали его от земли и не подняли на ноги.
-Русиш! - каркнул прямо ему в лицо немец в чём-то серо-камуфляжном, с автоматом в руках, а за его спиной высился другой немец, и ещё один...
Максима толкали, заломив его руки ему за спину, он шёл, скользя сапогами по мягкой, развезенной грязи. Немец позади Максима хищно наставил автомат на его затылок, лишённый каски. Кругом высились боевые машины, но они уже не пугали вчерашнего студента, он привык к их грозному виду. "А вот и танки, которые я должен был найти..." - уныло подумал про себя застуканный разведчик. А вокруг него туда-сюда шныряли немецкие солдаты, напоминающие серых крыс.
Максима втолкнули в полутёмный блиндаж, на серых стенах которого висели красно-чёрные фашистские штандарты. Посреди блиндажа торчал колченогий, подбитый письменный стол, на столе высился антикварный телефон и настольная лампа, которая гасла каждый раз, когда поблизости с грохотом разрывалась бомба. По углам блиндажа так же стояли солдаты с автоматами наперевес, в надвинутых касках. Едва они заметили пленного Максима в запачканном маскхалате - они уставились на него злобными глазками, а один жёлчно хохотнул.
А потом - невесть откуда явился человек, закутанный в кожаный плащ, на воротнике которого страшно поблёскивали эсэсовские петлицы.
Незнакомец застопорился с другой стороны стола от Максима, очень радостно объявил:
-А, руссо туристо - облико морале! - и опёрся о поцарапанную столешницу своими длинными руками.
Максима как молнией ударило: "Руссо туристо - облико морале"! Это же...
