Текст книги "Чародеи. Пенталогия"

Автор книги: Андрей Смирнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 81 (всего у книги 120 страниц)

– Итак, – сухо сказала Идэль. Зевнула, прикрыв рот ладошкой. Сказать, что она была раздражена – значит ничего не сказать. Она и так не высыпается, а дурацкая выходка Вилайда лишила ее даже тех немногих часов сна, которые были в ее распоряжении. Переполох в особняке, разгромленная спальня, полдюжины мужчин, видевших ее голой, какие–то туманные оскорбительные намеки в адрес ее приближенных… В общем, настроение у принцессы было отвратительным.

Вилайд, похоже, это хорошо понимал. Он мялся, не зная с чего начать разговор. Он совершенно иначе представлял себе обстоятельства их беседы. Вдобавок жгло сознание того, что его поймали, как мальчишку. Эти спесивые дворянчики осмелились ему угрожать!.. Вилайду хотелось кого–нибудь убить. А еще лучше – вернуться на полчаса назад и не совершать ту глупость, которую он совершил. Но увы – второе невозможно, а первое – бесполезно…

Приходилось принимать все, как есть. Пусть изменить уже совершившиеся события нельзя, но можно попытаться смягчить их последствия.

– Прежде всего я хочу извиниться, – откашлявшись, сказал герцог.

Идэль недовольно посмотрела на него.

– Не мешало бы…

Тут в комнату вошла служанка с подносом, где стояли кофейник, чашечки, вазочки с конфетами и печеньем – и Вилайд получил еще одну минуту на то, чтобы подумать, успокоиться и морально подготовиться к предстоящей беседе. Идэль положила в чашку сахар, добавила молока, сделала пару глотков и ощутила, что почти готова разговаривать. Настроение не улучшилось, но, по крайней мере, вернулась способность адекватно воспринимать услышанное.

Вилайд, отпив из своей чашки, подумал, что тянуть резину не стоит и лучше сразу переходить к сути. Не те обстоятельства, чтобы начинать обычный светский разговор и только по прошествии какого–то времени обсуждать действительно важные вещи.

– Ты уже знаешь, что убиты Дифрини и Дагуар? – спросил он.

Идэль аккуратно поставила чашечку в центр блюдца.

– Нет, – негромко сказала принцесса. – Когда?

– Девять дней тому назад, в своих владениях. В замке Шурбо.

– Мне никто ничего не рассказывал. – Она посмотрела на герцога. – И ты тоже, между прочим.

– Я был занят.

– Чем?

– Расследованием.

Идэль медленно кивнула. У дома Ниртог имелись свои спецслужбы – при том отдельно у ветви ита–Жерейн и отдельно у Хаграйда, – но при расследовании убийств высокорожденных они, как правило, выполняли лишь вспомогательную роль. Информационной магией в Кильбрене умели пользоваться только высокорожденные, да и то не все.

– И каковы результаты?

– Нам не удалось выяснить, кто именно это сделал.

– А что произошло? Расскажи подробнее.

– Было нападение на замок. И сам Шурбо, и территория вокруг выжжены, так что трудно сказать, где именно появились нападавшие, но я предполагаю, что уже внутри защиты. Каким–то образом проломили ее, либо кто–то изнутри открыл проход. В противном случае – то есть если бы нападавшие появились извне – хоть кто–то из приближенных герцогини успел бы послать сообщение.

– Никто не выжил? – тихо спросила Идэль. Вилайд покачал головой.

– Не известно, но похоже, что нет. В самом замке ничего не сохранилось. Голые черные стены. И пепел. Ни тел, ни вещей. Информационные поля тоже выжжены.

– Кажется, есть какие–то заклинания, позволяющие просматривать память живых существ, – припомнила Идэль. – Скажем, птиц, которые могли это видеть, или животных…

– В радиусе мили вокруг замка все мертво.

Идэль вздохнула. Некоторое время в гостиной было тихо.

– Кого вы подозреваете? – наконец спросила она. Вилайд прищурился:

– А ты как думаешь?

– Хаграйда? – помолчав, полувопросительно–полуутвердительно произнесла принцесса.

Вилайд не ответил.

– Но почему сейчас? – спросила Идэль. – Зачем ему война в собственном доме перед выборами? Шансы Хаграйда и так невелики…

– …зато прекрасная возможность действовать без оглядки на верховную власть, – закончил герцог.

Идэль опять вздохнула. Вилайд был прав. При условии внутренней войны в клане шансы Хаграйда победить на выборах и вовсе становились призрачными, но искушение покончить с непокорной ветвью, видимо, оказалось, слишком сильно.

– Вы намерены ответить? – спросила она.

– Видишь ли, – вкрадчиво ответил герцог. – Мы не знаем, кому отвечать. Мы не уверены, что это Хаграйд.

– А кто тогда?

Вилайд невесело улыбнулся.

– Это очень интересный вопрос. Мне самому хотелось бы знать на него ответ.

– Я имею в виду – кому еще это может быть выгодно?

Вилайд, казалось, последнюю реплику пропустил мимо ушей. Он сказал:

– Есть одно обстоятельство, косвенно указывающее на то, что Хаграйд либо не при чем, либо принимал в этих событиях лишь малое, косвенное участие. Естественно, мы внимательно следим за ним. У нас есть свои люди среди его дворянства, среди его непосредственных приближенных. Я полагаю, такие же люди, работающие на главу клана, есть и в моем собственном окружении. Точнее, я знаю, что они есть, и полагаю, что есть еще и те, о ком я не знаю. Нам с Хаграйдом очень сложно организовать друг против друга что–нибудь, о чем тут же не узнает противоположная сторона. В нападении на замок Дифрини участвовало много людей. Вырезать всех дворян, герцогиню и ее сына… и так, чтобы никто не успел сообщить о нападении… в одиночку, каким бы могущественным ты ни был магом – это малореально. Скорее всего, в нападении принимало участие несколько высокорожденных и несколько хорошо подготовленных отрядов дворян. Ну хорошо. Допустим, Хаграйд сумел каким–то образом воспрепятствовать распространению информации до нападения. Но после?… Тем не менее у него там все тихо–мирно. Дворянство молчит. Никто ничего не знает. Либо люди Хаграйда в этом участия не принимали, либо действовал какой–то совершенно таинственный, никому неизвестный отряд, существование которого Хаграйду удалось скрыть ото всех. Мне представляется более вероятной первая версия. Здесь действовал кто–то еще. Возможно, кто–то из ита–Мейгра принимал участие в нападении – племянник Хаграйда Фэбран или его сын Нерамиз, или даже сам глава дома – но дворянство дома Ниртог не привлекалось. Значит, привлекли кого–то со стороны. Кого?

Идэль некоторое время молчала, размышляя над словами дяди, а затем пожала плечами и произнесла:

– Мне остается только еще раз повторить свой вопрос относительно того, кому это может быть выгодно… Но я не представляю. Кому еще вы могли помешать? Тем более – Дифрини… Она в политику никогда не лезла.

– Выгода – странная штука, – ответил Вилайд. – Это как домино – если ты знаешь, какая костяшка в итоге упадет, то можешь опрокинуть такую, которая, на первый взгляд, вызовет падение ряда, не имеющего никакого отношения к твоей настоящей цели. И только после того, так весь извилистый путь будет пройден, окружающим – не таким умным, как ты – станет ясно, на что же именно ты рассчитывал.

– Я все равно не понимаю, – сказала Идэль. – Уничтожение вашей ветви в конечном итоге усилит Хаграйда. Зачем кому–то – кроме самого Хаграйда – это может быть нужно? Насколько я знаю, он не состоит в союзе ни с одним из домов… Впрочем, – поспешила добавить она, – я обладаю на этот счет лишь самыми общими сведениями. Я мало что знаю о семейных играх, а уж о том, что творится в Ниртоге, – и вовсе ничего.

– Да, – кивнул герцог. – Я помню, как старательно Джейбрин ограничивал твои контакты с родней матери. Замужество Налли должно было обеспечить лояльность с нашей стороны, но дом Кион ни в коем случае не хотел слишком уж тесно связываться с нами, а значит – и с нашими внутренними проблемами.

– Не надо упрекать меня за это, дядя. Ты ведь знаешь, от меня ничего не зависело.

– Это не упрек. При Джейбрине от всех нас мало что зависело. Я говорю о том, что есть, без всяких упреков и претензий. И уж тебя мне точно не в чем обвинить. Мне просто жаль, что ты слишком мало общалась с нами. Мотивы Джейбрина мне понятны. У него были свои резоны. При слишком большой увлеченности нашими делами ты – в перспективе – могла бы втянуть Кион во внутренние разборки нашего клана.

Планам Джейбрина такое развитие событий, очевидно, не соответствовало. Но сейчас Джейбрина нет, и ты уже не ребенок. Не считая Фольгорма, я – твой ближайший родственник, и мои дочери не менее близки к тебе, чем Йатран. Это факт. Естественно, ты можешь отстраниться от нас, но… но мне будет жаль, если ты так поступишь.

«Ему что–то нужно от меня?» – подумала Идэль.

– Я могу тебе чем–нибудь помочь, дядя? – как можно более искренним и доброжелательным тоном осведомилась она. Мысль о том, что этот человек хочет использовать ее в каких–то своих целях, вызывала злость, но принцесса не позволяла себе думать об этом. Она еще успеет вдоволь позлиться, когда поймет, что именно ему нужно. Пока же следует вынудить его побыстрее выложить карты на стол. Сделать вид, будто она и вправду прониклась какими–то родственными чувствами. Ага, конечно. Если Вилайд держит ее за полную дуру, это и к лучшему. Ответ герцога ее немного удивил.

– Нет, – Вилайд покачал головой. – Не думаю, что можешь. Ты только начинаешь взрослеть; нет, я пришел не за помощью. Я просто хочу поговорить. Рассказать, что происходит. Понимаешь, – он запнулся, подбирая нужные слова, – ты еще очень юна – да, ты уже взрослый человек и способна принимать самостоятельные решения, но все–таки ты только входишь в игру, тебя еще слишком легко обмануть… кому–то, кто знает больше, чем ты, и кто захочет использовать тебя в своих целях. А такие люди найдутся, учитывая твое положение. Я уверен, что они есть. Несмотря на молодость, ты лигейсан, и потому обладаешь правом голоса в сенате – и, вдобавок, представляешь старшую линию наследования, идущую от покойного приора…

– Я помню об этом, – сказала Идэль. Вилайд молча допил кофе, откинулся в кресле и несколько секунд молчал. Он казался усталым, каким–то опустошенным.

– На Нильзу покушались, – произнес он отстраненно, как будто бы речь шла не о его собственной дочери, а о ком–то постороннем. – За несколько дней до убийства приора. Отравленная пища. К счастью, большую часть съел ее любовник. Он умер в страшных мучениях, но свою девочку мне удалось спасти. Хотя пришлось полностью менять ей желудок и часть кишечника. Яд давал бурную реакцию при взаимодействии с желудочным соком…

Идэль подавленно молчала. Ей было неловко за то, что она минуту назад подумала о Вилайде. Даже если он и хотел ее как–то использовать, герцога можно было понять. Как бы она реагировала, если бы кто–нибудь отравил ее собственного ребенка?…

– С Сэан все в порядке? – тихо спросила принцесса.

– Пока да, – внешне герцог оставался совершенно спокоен. – Но учитывая наше положение… После смерти Дифрини и Дагуара ита–Жеренн осталось всего трое: я и две мои дочери. И все.

– Хаграйд думает, что если он уберет вас, Ниртог снова станет единым?

– Конечно, он так думает, – кивнул Вилайд. – Но дело, я повторяю, тут, кажется, не в Хаграйде… Давай представим, что будет, если вслед за Дифрини и Дагуаром погибну я, то есть не просто умру, а явно, демонстративно буду убит – а вслед за мной погибнет одна из моих дочерей? Что сделает оставшаяся?

– Вероятно, попытается отомстить… – Идэль не могла понять, к чему он клонит. – Будет искать союзников…

– Именно. – Вилайд поднял палец. – И она их найдет, конечно. Да они у нас, собственно, и так есть.

Он не стал продолжать – дал ей время самой понять, кого он имеет в виду. «Он не о доме Кион, – подумала Идэль, – какой из меня, к черту, союзник?… Пока я слишком мало что могу. А иначе, как через меня, они с кионцами никак не связаны. Аминор к ним отношения не имеет».

– Гэал? – спросила она.

Вилайд кивнул.

– Рия–узей–Сорквейн, вышедшая замуж за Хэбиара–узан–Ксейдзана, – это лишь самый известный брак. Пусть Хэбиар мертв, но Рия связана с Гэал прочтнейшими узами – там ее сын, и он – гэалец от ногтей до кончиков волос. Есть и другие браки – я не знаю, известно ли тебе о них, – среди представителей младших семей, подчиненных Ксейдзану и мне.

– И что? – спросила Идэль. – Ты говорил о…

– Некоторое время назад, – перебил ее Вилайд, – Ксейдзан сделал мне очень интересное предложение. Предложение очень простое. Чем рвать с Хаграйдом друг другу глотку, он предложил мне сменить покровителя. Проще говоря, мне – вместе со всеми младшими семьями – перейти под руку к главе Гэал. С максимальной автономией и прочим. С тем, чтобы в перспективе все это возглавил Тахимейд… или кто–нибудь из будущих детей Тахимейда. Никому не обидно – огромный объединенный клан возглавляет человек, в котором крови Ксейдзана столько же, сколько и крови ита–Жерейн. Союз да любовь. Дифрини и Дагуар, кстати сказать, изначально были за эту идею. Мне пришлось приложить… определенные усилия, чтобы вправить им мозги. После этого они свои контакты с Гэал стали ограничивать. Они не видели дальше своего носа, и я, наверное, слегка переборщил, настраивая их против Ксейдзана.

Идэль представила, что было бы, если бы слияние Гэал и ита–Жерейн произошло, и ей стало дурно. Да, самих ита–Жерейн всего шестеро, а сейчас и вовсе осталось трое – Рия с Ксейдзаном, а Дифрини и Дагуар мертвы. Но Вилайду, лидеру старшей ветви Ниртога было подчинено несколько десятков высокорожденных из младших семей. Из тех семей, что некогда бежали от Сьётсара на запад вслед за молодым чернокнижником, сыном Страйбнара и Джорейны кен Апрей… Несмотря на все войны, несмотря на кровавое завоевание запада демонологом Меддилем, несмотря на неудачный бунт Рисмайна и последующее истребление ниртогской знати Селазаром – все равно множество младших семей Ниртога были и оставались силой, с которой нельзя было не считаться. Если бы какой–нибудь приор позволил бы ита–Жерейн выделиться в отдельный клан, по территориям и по влиянию они вполне могли бы сравниться с теми же аминорцами… а общим числом высокорожденных – превосходили бы их. Гэал сильнее Аминор и, получив такое вливание свежих сил, мгновенно стал бы самым могущественным кланом Кильбрена.

Конечно, осуществить все это при Джейбрине было бы сложно… Но Джейбрин – не вечен. И «сложно» – не значит «невозможно».

Идэль покачала головой:

– Да уж… Ксейдзан на мелочи не разменивается. Вилайд смотрел на нее и грустно улыбался.

– Что? – спросила принцесса.

– Ты все еще не понимаешь? Ладно. Я повторю вопрос. Умирают Дифрини и Дагуар, а следом убивают меня и одну из моих дочерей. Все указывает на Хаграйда, К кому побежит оставшаяся дочь?

Идэль замерла. Это было похоже на старые фокусы Майдлара. Невозможно понять, откуда без всякой магии в шляпе берется кролик, но затем Майдлар показывал ей потайное отверстие в столе – и все становилось предельно ясным.

– Это только догадки или есть доказательства? – спросила Идэль.

– Доказательств нет.

Значит, только догадки.

– Есть косвенные свидетельства, указывающие на то, что это не только догадки.

– Какие?

– Про обилие браков между младшими домами уже упоминал…

– Это ни о чем не говорит.

– Ни одно косвенное свидетельство само по себе ни о чем не говорит, – пожал плечами Вилайд. – Важна их сумма. Идэль… поверь – я отношусь к своим рассуждениям достаточно критично. Я и сам был бы рад ошибиться. Однако Ксейдзан хочет получить нашу ветвь – и это факт. Мы связались с ним, думая упрочить свое положение. Требовалась какая–то опора против Хаграйда. Но вышло только хуже. Новоприобретенный союзник стал еще более опасен, чем старый враг. Мы слишком плотно сблизились с Ксейдзаном, слишком… В свое время шла речь о браке между Нильзой и Меаром ита–Шедан… К счастью, они не понравились друг другу, а я, слава благой Ёрри, не стал настаивать…

– У вас есть какие–нибудь агенты в Гэал? Что они говорят?

– О происходящем в Гэале нам известно гораздо меньше, чем о Ниртоге… До сих пор не было причин тратить время и силы на слежку за ними. Поэтому Ксейдзану проще сокрыть от нас то, что мы не должны видеть. Но есть одно любопытное обстоятельство. В ночь с тринадцатого на четырнадцатое, когда совершалось нападение на Шурбо, Содан ита–Шедан и Рил ита–Лудор, лучшие боевые маги Гэал покинули свои имения. Часть подчиненных им дворян – опытные воинов и магов – также не ночевала в своих спальнях. Вечером они куда–то ушли… а вернулись под утро.

И вернулись не все. Все это делалось с максимальной секретностью, и если бы я не начал копать под Ксейдзана, то, скорее всего, так бы ничего и не узнал об этом. Конечно, это еще ни о чем не говорит, может быть, они просто все вместе вышли прогуляться и подышать ночным воздухом, кто знает?

– Ты не пытался пленить кого–нибудь из дворян Содана или Рила и исследовать их память на предмет той ночи?

– Очень бы хотелось, – кивнул Вилайд. – Но мне неизвестны имена большей части отсутствовавших той ночью. Знаю, что они были, но не знаю, кто именно. А тех, про кого я все–таки знаю, – не могу найти. Куда–то пропали. Похоже, Ксейдзан решил их где–то временно припрятать. А может, сам потихоньку редактирует их воспоминания. Так, чтобы правду уже точно никто не узнал.

Идэль некоторое время молчала, взвешивая услышанное. Вилайд прав: отдельная косвенная улика ничего не значит… Но когда их много…

– Будет печально, если все–таки окажется, что твои подозрения верны. – Вот и все, что она сказала.

– Есть еще одно обстоятельство… – Герцог помолчал, набираясь решимости. – Я не хочу обижать тебя… Ты – наполовину ита–Жерейн. В свете сказанного… тебе не кажется странным… нет, не «странным» – правильнее сказать «закономерным» – что в твоем окружении вдруг появляется человек из Гэал?… Всех, кого Ксейдзан не собирается убивать, ему нужно связать со своим кланом кровными узами…

– Какой еще человек из Гэал?… – удивилась Идэль. На лице Вилайда отразилось изумление. Тут она поняла и едва не прыснула от смеха. Герцог говорил о Дэвиде. Нуда, все закономерно – дальний потомок Ксейдзана, симпатичный юноша подсылается к принцессе… Правнучке приора и племяннице лидера ита–Жерейн… Все логично.

– Дэвид тут ни причем, – сказала она и не смогла удержаться от улыбки. Какая разница, что она говорит? Теперь после того, как Дэвид сделался потомком Ксейдзана, можно хоть до посинения твердить, что он «ни при чем» все равно этому никто не поверит. Накатило сожаление – нет, надо было все–таки настоять, чтобы он объявил себя в качестве потомка какой–нибудь младшей семьи клана Кион. Проблем было бы существенно меньше…

– Я ничего дурного не хочу сказать о твоем женихе, – Вилайд, как бы защищаясь, поспешно выставки перед собой открытые ладони. – Я не думаю, что он посвящен во все планы Ксейдзана… Понятно, что игрок – Ксейдзан. Но твой жених – не случайная фигура. Может быть, ты влюблена и не видишь этого, но его появление очень выгодно главе Гэал. Он получает твой голос в сенате…

Идэль улыбнулась.

– Мой голос получить не так–то легко. Дядя, давай оставим Дэвида в покое. Я не такая наивная дурочка, какой кажусь. Я ему доверяю, и у меня на то, поверь, есть свои резоны.

– Хорошо, если так. Я просто хотел, чтобы ты посмотрела на ситуацию и с другой стороны… Повторяю, я не хотел тебя задеть. Этот мальчик может ничего или почти ничего не знать о делах главы своего клана. Но это не отменяет того, что Ксейдзан его использует. Мягко, по–доброму, но использует.

– О своих родственниках в Гэале Дэвид узнал не так давно. Он рос совсем в другом мире и лишь случайно оказался в нашей метрополии. К Источнику его провела я, а не гэальцы.

– Ты знаешь только последнее. А все остальное… оно может быть правдой, а может быть полуправдой… или неполной правдой. Ты не можешь этого знать. Тебе по большей части приходится просто верить в то, что все так, как он говорит.

– Повторяю: у меня есть основания для этого.

Вилайд вздохнул. Он не стал спрашивать, что это за основания. Он чувствовал: Идэль не ответит – и не хотел ее раздражать.

– Боюсь это все, – герцог развел руками. – Больше добавить мне нечего.

– Стоило устраивать такой шум… Мог бы и по зеркалу сообщить. Хотя бы о смерти Дифрини и ее сына… выбрали бы время для встречи.

– Наверное, так и стоило бы сделать. Но я вообще не хотел, чтобы о наших контактах хоть кто–то знал. Зеркало такой гарантии не дает, тем более, если рядом с тобой, гм, потомок Ксейдзана.

– Ну все, хватит. О своих подозрениях ты уже сообщил, повторять не нужно. Иначе я подумаю, что ты пытаешься меня в чем–то переубедить…

– Я просто хотел, чтобы тебя не втянули в чужую игру. Ты должна понимать, с чем связываешься.

– Думаю, что понимаю. – Идэль поджала губы. – Против Ксейдзана я ничего не имею. Равно как и «за». Он не хуже и не лучше остальных кандидатов в приоры. Такой же мерзавец и подлец. Хитрый и дальновидный. У меня нет мотивов отдавать свой голос за него или активно включаться в игру на его стороне. Брак – это еще не повод. К тому же Дэвид знает его еще хуже, чем я.

– Что ж, – Вилайд поднялся, – Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. А мне, наверное, пора.

Идэль, не вставая, внимательно посмотрела ему в глаза.

– Я хотела бы узнать вашу ветвь получше, – серьезно произнесла она. – И меня задевает то, что с вами происходит. Пусть даже это политически невыгодно для Кион, мне не все равно. Я не хочу, чтобы вас перебили.

– Спасибо.

– Я думаю, нам еще будет о чем поговорить. Пользуйся зеркалами. Я не имею привычки разговаривать при посторонних… даже при своем женихе.

– Хорошо. Я обязательно свяжусь. Прости еще раз, что так глупо все вышло.