Текст книги "Чародеи. Пенталогия"

Автор книги: Андрей Смирнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 120 страниц)

– Пойдемте.

Во дворе у них потребовали сдать оружие. Недовольно ворча, отряд разоружился.

Их провели в центральную часть замка – с почетным эскортом из двадцати стражников и десятком «благородных». Небольшой зал, в котором они, в конце концов, очутились, казался бы пустым, если б не старые, давно не чищеные гобелены на стенах. У противоположной от входа стены стояло кресло, в котором сидел обрюзгший человек среднего роста с брюхом, напоминавшим пивной бочонок. Рядом стояло несколько придворных. Больше в комнате ничего не было. К креслу вела алая дорожка.

– Это, что ли, король? – шепотом спросил Дэвид.

– Видать, он… – с некоторым сомнением кивнул Мелимон.

И в самом деле, лысый толстяк с поблескивающими глазками и носом бывалого пьянчуги на короля походил весьма слабо. Куда сильнее внимание Дэвида притягивал тот, кто стоял по левую руку от кресла, – высокий воин с жестким, решительным лицом и с сединой в волосах. От него исходило ощущение реальной опасности. От человека в кресле – нет.

– Ну–ка, ну–ка, подойдите поближе, – заговорил толстяк. – Посмотрим, посмотрим… – Его глазки хитро бегали от одного наемника к другому. – Так это вы перед воротами шумели? А?.. Может, вы и подбили чернь третьего дня горящими палками во дворец кидать? А?.. Ха–ха–ха… Хи–хи… Хи–хи…

Некоторые придворные (но не седоволосый), услышав королевское хихиканье, тоже засмеялись. Очевидно, это была шутка.

– Никак нет, ваше величество, – коротко поклонившись, ответил Родерик. – Мы только вчера в город приехали.

– Конечно, это не могут быть они, – не переставая рассматривать «гостей», сказал седоволосый. – Бунтовщиков мои люди сразу же переловили. И на базарной площади повесили. – В его тоне послышалась едва скрытая угроза.

– По счастью, на базарной площади мы пока побывать не успели, – заметил Родерик, поглядев на седоволосого. Снова перевел взгляд на короля:

– Ваше величество! Мы для того сюда прибыли, чтобы узнать точные условия дела, об котором известили вы всех свободных жителей Гоимгозара.

– О каком деле вы говорите?

– Как о каком? О возвращении, значит, дочери вашей…

– Биацка у вас? – удивился король.

– Нет, – вдохнул Родерик. – Принцессы у нас пока нету. Но мы готовы взяться за ее освобождение…

Король снова рассмеялся клокочущим, дребезжащим смехом. Отсмеявшись, сказал:

– Граф Маркман, сделайте милость… объясните… господам наемникам… положение дел.

– Принцесса уже освобождена, – презрительно скривив губы, ответил седоволосый. – И со дня на день должна прибыть обратно во дворец.

– Вот те раз! – От избытка чувств Филлер ударил кулаком по ладони. – Я ж вам говорил: не надо было за арахнидом гоняться, сразу в столицу ехать надо было!

– Да–да–да… – Теперь король улыбался почти дружелюбно. – Ваша помощь, как видите, нам более не нужна и вы можете…

– …наняться в королевскую армию, которая собирается для войны с герцогом Ратхаром. – закончил граф Маркман. Если судить по тому, с какой непринужденностью он это сделал, «корректировать» решения короля ему было не впервой.

Идея поехать на войну Дэвиду не понравилась категорически. Но…

– Можно и на войну, – согласился Родерик. – Токмо все равно оплату заранее обговорить надобно.

Маркман усмехнулся:

– Получите столько же, сколько и остальные наемники. Не бойтесь, вас не обманут…

– Не, – покачал головой Родерик. – Так мы не согласны. Слишком уж хороший у нас отряд, чтобы его в мясорубку на общих условиях бросать. Надо бы отдельные условия обговорить, особые.

– Особые? – переспросил Маркман. – И чем же вы такие особенные и необыкновенные?.. – Он еще раз пробежался по лицам участников «Последнего союза». – Говорят, среди вас есть колдун. Кто он?

– Я колдун, – сказал Дэвид.

Граф посмотрел ему в глаза. У Дэвида, которому ни граф, ни король не понравились еще с самого начала, этот взгляд вызвал почти необоримое желание применить подчиняющее заклятье.

– И что ты умеешь, колдун?

– Показать?

– Покажи.

– Предупреждаю, – холодно сказал Дэвид. – Я шутить не умею. Либо сразу в ров окунаю, либо вообще ничего не делаю. Что выбираете?

Обстановку слегка разрядил король, снова начавший глупо хихикать. Очевидно, это у него было нервное.

– А ты вот его… хи–хи… – Король ткнул пальцем в ближайшего придворного с бегающими глазками. – Его окуни…

Дэвид пожал плечами. Вытянул руку с перстнем в направлении «жертвы»… человек стремительно поднялся в воздух, пролетел через всю комнату и… внезапно остановился у окна.

«Блин… – подумал Дэвид, представив, что «жертву“ надо будет перенести через весь двор, поднять над стеной и бросить вниз с противоположной стороны. – Убьется еще… на таком расстоянии я толком контролировать его полет не смогу, даже вместе с перстнем… обязательно во что–нибудь врежется…»

Поэтому он просто расплел заклятие. Придворный грохнулся на пол у самого окна.

– Жалко, – прокомментировал свои действия Дэвид. – Умрет еще по дороге от страха.

– А говорил – в воду окунешь… – с наигранным разочарованием поцокал языком граф. Впрочем, теперь он говорил совсем другим тоном. Хотя Маркман и старался не выдать своих чувств, было видно, что демонстрация его впечатлила.

– Так он и так уже мокрый, – отпарировал Дэвид.

Граф рассмеялся резким хриплым смехом. Захихикал и король. Было видно, что эта шутка пришлась им по вкусу.

– А ты мне нравишься, колдун, – заявил граф. – Дело свое знаешь, себя ценишь и язык у тебя, вижу, хорошо подвешен. Пойдешь под мою руку? Деньгами не обижу, в золоте купаться будешь, поместье свое будет, земли… Что скажешь?

– К сожалению, я вынужден отклонить ваше любезное предложение, – усмехнувшись краешком рта, ответил Дэвид Брендом. Сказал – и услышал, как за его спиной разом выдохнул весь отряд. Он был ничем им не обязан – и двух недель не прошло с тех пор, как он был принят в ряды «Последнего союза». Но даже за эти немногие дни между землянином и его спутниками возникли какие–то нити, узы… которые со временем, возможно, могли бы перерасти в крепкую дружбу. Что же касалось графа… Бесспорно, предлагаемые им условия были довольно заманчивыми… для любого обитателя этого мира. Впрочем, они были притягательными и для Дэвида. Имея деньги и власть, он немедленно занялся бы своей основной проблемой: поиском настоящих магов, либо исследованием каких бы то ни было иных способов, которые могли бы помочь ему выбраться из этого провинциального мирка. Но сам граф Маркман… Дэвид не любил людей подобного склада. Такие люди всегда и везде желали и умели добиваться власти. Часто их называли «сильными людьми» – в противоположность всем остальным, «слабым». Гипертрофированное волевое начало и цепкий разум, не отягощенный никакими представлениями об этике. Такой человек спокойно пройдет по трупам, ограбит, нарушит слово – если увидит для себя в этом пользу. Естественно, он не станет делать всего этого ради незначительного куша – в конце концов, дурная слава невыгодна никому… Но если сиюминутная корысть все–таки перевесит – не станет колебаться ни секунды. Люди, подобные Маркману, всегда напоминали Дэвиду зверей – может быть, очень сильных и опасных зверей, но все–таки животных, а не людей… Причина его глубинной, скрываемой от самого себя неприязни к Лэйкилу заключалась в том, что и граф кен Апрей был таким же – циничным и беспринципным «сильным человеком».

«Нет, я ошибаюсь, – подумал Дэвид, продолжая рассматривать Маркмана. – Мой наставник не был таким. Хотя бы потому, что он куда умнее… Если Маркман – тигр… помесь тигра с гиеной, точнее… то Лэйкил… Лэйкил… это дракон». Он сам удивился пришедшему на ум сравнению.

– Жаль, – сказал Маркман. – Очень жаль… Ну что ж… – развел он руками. Затем взглянул на Родерика: – Так о чем мы говорили?

– Об особых условиях, – хмуро напомнил гном.

– Ну что ж… Хотите быть «особенными» – вам дадут такой шанс. Принесите во дворец голову герцога Ратхара – и вам отсыплют столько, сколько вы сможете унести.

По залу прошел шепоток. Предложение было очень… заманчивым. Родерик, напротив, сохранял полное спокойствие.

– Сколько сможем унести? – переспросил он. – Это сколько же будет? Я, к примеру, тысячу золотых обязательно унесу. Пупок, может, и надорву, но унесу. Нас тут одиннадцать. Это, значит, за голову Черного Герцога вы нам одиннадцать тысяч дадите?

Кто–то за спиной Дэвида тихо ахнул. Названная сумма была не просто огромной… это было нереальное, астрономическое количество золота. Маркман мгновенно понял, что перегнул папку. Даже если бы он нашел такую сумму, он был бы полностью разорен.

– Не многовато ли тебе будет, гном?

– Вы сами сказали – сколько сможете унести. – Родерик поклонился с видимым смирением. – Я лишь назвал точную цифру. Впрочем, если вы хотите отказаться от собственного слова…

«Что, съел?» – злорадно подумал Дэвид, глядя на графа. Тот, впрочем, нашел способ вывернуться из неловкого положения:

– Я имел в виду серебро.

– Хмм… – Родерик огладил бороду. – Это, значит, приблизительно семьсот золотых. Мы…

– Вам заплатят тысячу, если вы приведете Ратхара живым, – сказал Маркман, посмотрев на короля. Тот медленно кивнул.

– Мы согласны, – промолвил Родерик.

– Мы больше вас не задерживаем, – приторным голосом произнес король Стевольт.

Поклонившись, члены «Последнего союза» покинули зал для аудиенций. Когда они вышли, король обеспокоено взглянул на командующего армией:

– Не слишком ли много вы пообещали им, граф?

Маркман, скрестив руки на груди, усмехнулся:

– Не беспокойтесь, сир. Пусть они сначала вернутся.

* * *

– Родерик, – спросил Янган, пока отряд пересекал подъемный мост в обратном направлении. – Я вот что подумал: а зачем мертвым деньги?

– Хочешь уйти? – приподнял бровь гном.

– Нет. – Янган криво улыбнулся. – Куда ж я без вас?

– А я думаю, дельце может выгореть, – подал голос Эттиль. – Не везде же этот герцог вместе со своей армией таскается! Устроим засаду где–нибудь в лесу, подкараулим – и галопом во дворец за своим золотом!

– Как мы его повезем, парень? – буркнул Дравнир. – Мы и двух миль не проскачем, как нас…

– А пусть колдун его превратит во что–нть необыкновенное! – подал идею Мелимон. – А? Тогда Ратхара никто не узнает. Сможешь его превратить, Дэвид?

– Не смогу, – отрезал колдун. Несмотря на то, что все иллюзорные заклятия строились на базе стихии Света, он был знаком с ними очень приблизительно. По крайней мере, создать долговременную личину, наделенную реалистичной мимикой, его квалификация пока не позволяла. – Зато я могу сделать его невидимым.

Приунывший было Мелимон мгновенно воспрянул духом:

– Кого, герцога?

– Могу и тебя для компании, – хмыкнул Дэвид.

– Че, серьезно? Совсем–совсем невидимым?

– От кончика бороды до кончиков сапог.

– Ну, тогда тыща золотых у нас уже в кармане, – ощерился Фили. – Плевое дело.

* * *

…Из города отряд уехал не сразу.

– Останемся еще на один день, – предупредил всех Родерик.

– Зачем? – полюбопытствовал Дэвид.

– Хочу я кой–чего разузнать. Любопытно мне… Впрочем, ты, господин колдователь, отдохни–ка лучше перед дальней дорогой. При твоей–то физиогномии культурной у всякого честного человека подозрение может возникнуть какое–нть нехорошее, если ты за один стол с ним сядешь и вопросы разные задавать начнешь.

– По–твоему, не вышел я физиономией? – усмехнулся Дэвид.

– Во–во, точно. Лицо больно умное и потому доверия посторонним не внушающее. Да мы и сами справимся. Не впервой нужных собутыльников находить и сведения разнообразные из них выуживать.

Дэвид кивнул. Обижаться было глупо. Каждый в отряде выполнял ту работу, которую мог делать лучше других, никакой «уравниловки» не было.

– Если найдете кого–нибудь, кто нужной информацией делиться не захочет – мне скажите. – Дэвид погладил кольцо. – Я из него в два счета нужные сведения вытащу.

– Ну что ты говоришь–то! – упрекнула его Талеминка. – Пытать мы и сами умеем, только в городе зачем этим заниматься?..

– Я не про пытки говорю. Потом человек даже не вспомнит, что со мной разговаривал.

– Лады, – кивнул Родерик. – Обратимся, если понадобится. Теперь, други, слушайте сюда. Узнать надо вот что…

5

…Лорд Лэйкил, граф кен Апрей, легко сбежал вниз по склону холма. Из–под камня выползла змея с пустыми глазницами и высохшей рваной кожей, темной лентой потянулась к сапогу пришельца. Лэйкил пнул ее, отбросив далеко в сторону. Оглянулся в ту сторону, откуда пришел.

Из–за гребня холма показалась черно–серая фигура. Женщина в длинном платье и широкополой шляпе. Лицо скрыто черной вуалью. Лэйкил улыбнулся, глядя, как она ступает по камням: едва–едва семенит изящными ножками, ручки в стороны, пальчики напряженно сжаты… кажется, вот–вот споткнется и прощебечет «ой!»…

Лэйкил улыбнулся:

– Миледи, вам помочь?

– Будьте так любезны, – тихо сказала женщина.

В два прыжка он взбежал обратно на холм, протянул руку. Когда узкая тонкая ладонь легла на его локоть, он почти не ощутил прикосновения. Вместе спустились вниз.

В зловещем темном небе на несколько секунд разлилось бледно–зеленое сияние. Повсюду, в какую сторону ни посмотри, было одно и то же: каменистые холмы, безжизненные долины, освещенные серым призрачным светом, не имеющим никакого видимого источника. Иногда краем глаза можно было заметить черные тени, бесшумно скользящие над самой землей. Где–то далеко впереди, едва различимые в темном тумане, высились горы. На склоне соседнего холма Лэйкил заметил развалины какого–то древнего строения. Были слышны плач и стенания… где–то очень далеко, на пределе слуха… или это только вой ветра?..

– Мы почти пришли, – сказал Лэйкил.

– Я тоже чувствую, – подтвердила его спутница. – Не кажется ли вам, что в этом пустынном месте есть свое… очарование?

– Очарование? – переспросил граф, передернув плечами. – У нас с вами слишком разные вкусы, миледи.

– Неужели эта земля не напоминает вам ваш родной Хеллаэн?

– Надеюсь, Хеллаэн никогда не дойдет до такой стадии… хмм… очарования.

Дама под вуалью чуть улыбнулась, оценив шутку. Мир, через который они шли сейчас, находился в самом низу Царства Сущего, у самых границ Преисподней, Долины Теней, вотчины Короля Мертвых…

За следующим холмом они увидели широкую трещину в земле, освещенную снизу все тем же неясным бледно–зеленым мерцанием. На самом краю трещины они остановились. Говорящая–с–Мертвыми, Леди Марионель, убрала руку с локтя своего спутника.

– Где–то здесь должна быть тропинка… – оглядываясь, начал Лэйкил.

Его прервал мучительный крик, донесшийся из глубины. Лэйкил вздрогнул.

– Чем искать эту тропинку, давайте лучше слетим вниз, – предложил граф.

Марионель покачала головой.

– Здесь не стоит лишний раз колдовать – так же, как не следует проливать своей крови. И кровь, и магия существ из верхнего мира здесь могут послужить пищей кому–нибудь… пробудить кого–то ото сна. Я бы предпочла не рисковать лишний раз.

– Даже вы?

– Даже я… Кстати, а вот и тропинка.

Пока они спускались вниз, балансируя над бездной, исполненный бесконечной муки крик раздавался еще два раза – каждый раз все ближе. К низу ущелье постепенно расширялась. На самом дне беззвучно текла мутная зеленая река.

Лэйкил спрыгнул на уступ, помог спуститься даме. На противоположной стене висел человек. Несколько десятков острых каменных клыков под всевозможными углами протыкали тело человека, удерживая его на месте. Лэйкил подошел к самому краю уступа. Вирп, обвившийся вокруг ловушки с распятым внутри нее человеком, чуть шевельнулся. В тот же миг, почувствовав появление чужаков, подняли головы и остальные змеи – более крупные товарки той безглазой твари, которая повстречалась Лэйкилу наверху. Здесь, внутри трещины, их было великое множество. Яда, источаемого ими на тело пленника, было столько, что, собираясь, он стекал вниз беспрерывным тонким ручейком. Посмотрев по сторонам, можно было увидеть множество подобных ручьев – слева, справа, вверху и внизу… Все вместе они образовывали ту самую реку, которая неспешно прокладывала себе путь по дну ущелья.

С выжженными глазницами, с изъеденной язвами кожей, с плотью, проткнутой многочисленными каменными шипами, человек, распятый на стене, тем не менее, был еще жив. Он медленно повернул голову к пришельцам. Когда он встретился глазами с графом, Лэйкилу показалось, будто нечто огромное давит на него, пытается войти в его душу… Нечто худшее, чем смерть и тьма, нечто, не имеющее ни формы, ни цвета, нечто, не наделенное разумом, но способное казаться разумным, терзаемое вечным голодом, желающее поглощать и поглощать… Ему захотелось отвернуться, закрыть глаза, убежать… Вместо этого он усмехнулся – и чары растаяли. Нечто, притаившееся за выжженными глазницами пленника, бессильно зашипело.

– Доброе утро, дядюшка, – бодрым голосом сказал Лэйкил. – Или вечер? Впрочем, какая разница… Как вы себя чувствуете? Вы обдумали наше предложение?.. Нет?.. Все еще нет?.. Вы очень упрямы. У меня такое чувство, что эти змеи не справляются со своей работой…

* * *

– Нут–ка, давайте–ка в карту глянем. – Родерик придержал пони и извлек из сумки купленный в Лаутагане пергамент. Остальные члены отряда подтянулись поближе.

– Где мы? – спросил Сеорид.

– Нут–ка, нут–ка… – Родерик водил пальцем по карте. – Мелимон, дурья твоя башка, не пихайся, не один тут… Прочти–ка лучше, что здеся написано. А то я эти человечьи каракули никак разобрать не могу.

– Галрадих…

– Это, значица, тот самый городок и будет, который мы вчера проехали… Значица, тута мы.

– А герцог где? – спросил Дэвид, пытаясь разглядеть хоть что–то через пышную шевелюру Мелимона.

– А герцог вот тута должон быть… – Палец Родерика переместился чуть выше.

– Почему думаешь, что именно там?

– По уму – должон… Тут у него и замок, и войска сюда стягиваются, и место больно удобное… Прямая дорога на Халк, а оттуда по тракту до Гельмиды – рукой подать. Маркман по Гельмиде свой первый удар нанесет, только с ходу город занять не сумеет, завязнет, а вот тут–то Черный его и возьмет за яйца… Слыхали, сколько от границы с ним войск пришло? Маркман–то надеялся, что супротивник его надолго в земле майрагинов застрянет – ан нет. Ратхар майрагинов разбил и теперь обратно возвращается.

– Ну и злой же он! – хмыкнул Янган. – Принцессу Биацку у него увели, войну объявили…

– Да уж, мыслю, – кивнул Родерик. – Злой как черт.

– А почему вы уверены, что Маркман в первую очередь ударит по Гельмиде? – спросил Дэвид.

– Дык, мы это еще в столице узнали! Развязали винцом язык одному сотнику, он и проболтался… Да и невелика тайна – Гельмида город хороший, крупный, к королевским владениям, опять–таки, ближайший.

– А когда герцогова земля начнется? – несмело спросил Алабирк.

– А по герцоговой земле, вскормыш ты неразумный, мы уж четвертый день как едем.

В середине дня они столкнулись с первым конным разъездом. Отвечая на вопросы, Родерик и Сеорид упирали на самую правдоподобную версию: мы, мол, наемники, едем в войско господина Ратхара наниматься. Подозрительно оглядев встреченных, но не найдя ничего, к чему можно было бы придраться, солдаты пропустили «Последний союз» дальше на север. Когда разъезд скрылся за поворотом, Дэвид услышал протяжный звук рога. Через несколько секунд где–то впереди ему ответил такой же.

– Раздуделись… – процедил Фили.

На ночь остановились в придорожной гостинице, сытно поужинали, вымылись и легли спать. Они не видели, как в середине ночи к дому подошли вооруженные люди – слишком уверенные в себе, слишком хорошо вооруженные, слишком сытые для того, чтобы быть обыкновенными разбойниками или наемниками. Не зажигая огней, они окружили дом. Двое бесшумно скользнули внутрь. Через минуту в дверях появился хозяин гостиницы с женой и детьми.

– Кроме них, в доме есть еще постояльцы? – спросил предводитель отряда.

– Нет больше никого, господин Тарлет. Ваши ж люди все дороги перекрыли… Не ездит никто…

– Вот и отлично. Отведите их в лес, – распорядился предводитель, кивнув на хозяев дома. – Развалюху – сжечь.

Ужас исказил лицо хозяина гостиницы.

– Но… вы… господин сотник!..

– Тебе возместят убытки, – бросил сотник Тарлет. – Начинайте!

С четырех углов подпалили дом. Горящими стрелами осыпали стены и соломенную крышу.

– Если выберутся, цельтесь, прежде всего, в людей, а не в гномов, – приказал Тарлет. – Один из людей – колдун. Его нужно убить в первую очередь.

* * *

…Они проснулись почти одновременно. Короткого взгляда, брошенного в щель между ставнями, хватило, чтобы понять, что на этот раз они влипли всерьез. «Донг, донг, донг» – тыкались в стены дома горящие стрелы. Было темно и душно, пахло дымом. Слышался треск разгорающегося пламени.

– Да их не меньше сотни!

– Надо выбираться наружу, – хрипло сказал Янган.

– Из нас сделают ежей.

– А здесь мы сгорим!!!

«Последний союз» судорожно вооружался, мешая друг другу в темноте. Усмешка судьбы – гостиница начинала гореть, а у них не было лишней минутки, чтобы зажечь свечу в комнате.

– Дэвид! Ты можешь погасить огонь?!

Землянин, который, закрыв глаза, пытался сейчас сделать именно это, отрицательно качнул головой, забыв о том, что его жест, скорее всего, никто не увидит. Сил не хватало. Пламя разгоралось слишком быстро, вдобавок лучники не переставали осыпать дом горящими стрелами.

– Колдун! Ты что, спишь?!!

– Я не могу.

– Тогда… – Талеминка закашлялась. – Ничего не остается.

– Все готовы?!! – проревел Родерик.

– Подождите! – Дэвид поднялся. Глаза колдуна слезились от дыма, горло пересохло. – Я займу лучников… Подождите. Я скажу, когда.

Прошла минута. Люди и гномы, собравшиеся в комнате второго этажа, чувствовали смертоносный жар, подступающий все ближе с каждым ударом сердца. Дышать стало уже совершенно невозможно.

– Колдун!!!

– Сейчас… – Дэвид бешено жестикулировал, заканчивая пряжу заклятья. Немного помогало кольцо, но даже с колдовским камнем нельзя было унять ярость всепожирающего огня…

– Идите!

Отряд бросился вон из комнаты. Коридор уже горел, как и весь нижний зал – сплошная стена пламени.

Дэвид снова закрыл глаза и, сведя руки вместе, стал медленно разводить их. Кровь отхлынула от лица, в голове разгорался убийственный зной, но пламя, повинуясь движению его рук, расступилось – до самой двери. Гномы и люди устремились вперед. В этот же миг поднялся ветер.

Хотя Дэвид не мог полностью потушить охвативший гостиницу огонь, он сумел захватить часть пламени и управлять им по своему желанию. Окружавшим гостиницу людям, наверное, показалось, что дом внезапно взорвался – из всех окон вырвались пылающие потоки и длинными языками устремились к солдатам. Серьезно пострадало, впрочем, всего несколько человек, остальные были ошеломлены и на несколько секунд перестали стрелять. В этот самый момент, выбив почерневшие доски входной двери, из гостиницы выбежало шестеро гномов и четверо людей. Руки лучников снова потянулись к колчанам, но ни одного выстрела никто из людей герцога так и не сделал. Начавшийся минуту назад ветер неожиданно окреп и закружился вихрем вокруг гостиницы, разнося пепел и пламя. Это была настоящая буря. Солдат едва не сбивало с ног, обученные рыцарские лошади ржали, вставали на дыбы и, сбрасывая седоков, убегали прочь. Не то что стрелять – видеть в начинающемся хаосе можно было всего лишь на несколько шагов. Смутной тенью в самом сердце бури высился почерневший двухэтажный дом, из окон которого продолжали вырываться потоки огня. Каждый всплеск нес смерть, как минимум, двум или трем людям – пламя охватывало их вместе с выставленными вперед щитами, настигало, если они пытались бежать, не гасло, как бы они не катались по земле и не пытались его сбить. В эти самые секунды, когда отлично вышколенная, прошедшая не одно сражение сотня дрогнула, а сам Тарлет, выкрикивая какие–то команды (которые в бешеном реве ветра не слышали даже оба его адъютанта), уже ничего не мог изменить, из бури вылетел «Последний союз». Рты гномов и людей были раскрыты в крике, слившемся с воем ветра, руки сжимали мечи и топоры. Они не помышляли о бегстве, нет, казалось, они все превратились в берсерков. «Последний союз» обрушился на отряд, собравшийся вокруг Тарлета, круша и сметая все на своем пути. Строй солдат дрогнул и развалился, кто–то обратился в бегство, кто–то пытался еще отчаянно защищаться – уже поодиночке, без всякой организации.

Но успех первого удара не означал еще победы. Десятники Тарлета, наконец, опомнились и повели своих людей на выручку командиру. Отдельные группы объединились, слившись в два крупных отряда, которые, как клещи, грозили сжать «Последний союз», добивавший последних солдат, защищавших сотника. В эту секунду огонь вновь поднялся над горящим домом, собрался в несколько крупных сгустков и выплеснулся на одну из двух объединившихся групп, убив нескольких человек и посеяв в их рядах панику. «Последний союз», выстроившись клином, ударил по второй группе: впереди Фили и Дубалин, за ними – Сеорид, Родерик, Янган, за ними – Мелимон, Алабирк и Дравнир, и в последнем ряду – Эттиль и Талеминка. Безумная битва!.. Могут ли десять человек одолеть сорок? Нет, не могут. В обычных условиях – не могут. Но в сражении побеждает тот, кто готов умереть. Солдаты из сотни Тарлета пришли этой ночью к гостинице, чтобы расстреливать выбегающих из дома людей и гномов. Они были готовы к победе, но не были готовы к смерти. Они не были готовы к берсерку Фили, который, забыв про щит, вертел топором с такой скоростью, что, казалось, оружие в его руках превратилось в размытый сверкающий круг. Они не были готовы к палице Дубалина, которой могучий гном размахивал как перышком. Сорок человек (вернее, тридцать – после первой минуты боя) уже готовы были обратиться в бегство, когда подтянулись остатки второго отряда, изрядно поредевшего от беспрестанной огненной бомбардировки. Если б не сотник, они бы уже обратились в бегство, но Тарлет сумел собрать своих людей и теперь сам вел их в бой. Даже не увидев (оборачиваться назад не было ни времени, ни возможности), а скорее почувствовав надвигающуюся со спины опасность, отряд наемников изменил строй, образуя сплошное кольцо. Но удара они все–таки выдержать не смогли. Все смешалось, разрозненные части «Последнего союза» пытались прорваться друг к другу. Безрезультатно! Единственный, кто чувствовал себя вольготно в начавшемся хаосе, был берсерк Фили, который, наконец, избавился от щита, подхватил с земли чей–то меч и теперь рубился за десятерых, кружась в бешеной пляске со смертью. Раненый Дубалин ревел, как поднятый зимой медведь, вертел палицей и сшибал своих противников железным щитом. Сеорид, Янган и Родерик сражались спина к спине; вскоре им удалось пробиться к Дравниру и Алабирку. Копье ударило Сеорида в живот, пробив броню – и он упал на колени, погружаясь во тьму и уже не видя, как «вскормыш» прыгнул на убившего его солдата и еще в воздухе развалил напополам его череп – вместе со шлемом. Сеорид был первым из «Последнего союза», погибшим в эту ночь, первым, но не последним. Совсем рядом, отделенные от друзей стеной врагов и завесой дыма, над телом Эттиля сражались Мелимон и Талеминка. Убив очередного врага, Мелимон схватился с высоким рыцарем в блестящей кирасе. На этот раз гному достался искусный противник. Мелимон, который был измотан и несколько раз ранен, безнадежно проигрывал. Талеминка нагнулась, вытащила из сапога последний кинжал (первые два нашли свои цели еще в самом начале боя) и бездумно, почти не глядя, метнула его во врага. Рыцарь был закрыт доспехами с ног до головы: кираса, кольчуга под ней, наручи, поножи, латные рукавицы, широкий пояс из железных пластин, железные сапоги, кольчужный капюшон, шлем с полумаской. Талеминка попала в единственную открытую часть на его теле, а именно – в рот. Лезвие разрезало язык и вошло глубоко в горло. Захлебываясь кровью, рыцарь упал. Талеминка не знала, что этим броском, по сути, поставила точку в сражении. Убитый рукой женщины рыцарь был бароном Тарлетом, сотником Ратхара Черного Герцога. Кто–то бросился к девушке – внезапно появившийся из дыма сгусток огня ударил его в спину. Человек вспыхнул, как факел. Талеминка услышала позади хрип и, обернувшись, увидела Мелимона, оседающего на землю. Какой–то щуплый солдат вытащил из его спины меч и, дико озираясь, вдруг бросился бежать. Остальные, те немногие, кто остался от сотни Тарлета, тоже убегали.

– Сволочь… – прошептала Талеминка одними губами. Она хотела догнать того, кто ударил гнома в спину, но уже не смогла. Не было сил. Пройдя несколько шагов, она упала рядом с Мелимоном. Он попытался встать. Из уголка рта протянулся ручеек крови.

– Лежи, – прохрипела Талеминка. – Все кончено.

Она заметила, что ветер затих, все вокруг заволокло дымом. Моросил дождь… Кажется, она была без сознания некоторое время, потому что не видела, как подошли собратья по оружию. Вздрогнула, когда ее плеча коснулась рука Янгана.

– Ты жива?

– А?.. Да…

Обвела их горящим взглядом. Кроме Янгана, здесь были еще Родерик и Алабирк.

– Где… остальные?..

– Сеорид и Дубалин… погибли, – тихо ответил Янган, тяжело опускаясь рядом. – Дравнир тоже. Фили не знаю… мы его не нашли. Эттиль был с вами?

– Мертв.

Янган опустил голову. Талеминка посмотрела в сторону горящего дома.

– Где колдун?

Пламя охватило весь дом. Талеминка вспомнила, что огненный сгусток, убивший человека прямо перед ней, был последним. Вскоре после этого стих ветер. Неужели?..

– Он сейчас выйдет, – сказал Алабирк, молящими глазами глядя на объятую огнем гостиницу. – Вот сейчас… Он же колдун!.. Ну же!..

Ничего не происходило.

– Он не выйдет, – сказала Талеминка. Попыталась подняться – боль обожгла ребра и локоть. Она ранена?.. В горячке боя она не чувствовала боли, но вот теперь…

– Он не выйдет, – повторила наемница. – Слишком много времени прошло… Он задохнулся от дыма.

Последние слова она произнесла в пустоту. Янган и Алабирк, не сговариваясь, бросились к горящему дому.

– Останься здесь! – крикнул Янган гному. – Наберите воды!

Алабирк повиновался. Закрыв лицо плащом, человек бросился в огонь. Алабирк и Родерик вытянули из колодца ведро воды. Секунды тянулись как часы. С треском обвалилась кровля. Внезапно в дверном проеме показалась темная фигура. Шатаясь, Янган нес Дэвида. Голова колдуна болталась из стороны в сторону – он был без сознания. Кажется, Янган что–то кричал. Уже переступив порог, он упал. Алабирк кинулся к людям, но, едва он прикоснулся к плечу наемника, закричал и отдернул руки – до войлочной куртки Янгана с нашитыми на нее железными бляхами невозможно было дотронуться. Родерик выплеснул ведро воды на людей. Поднялось облако пара. Алабирк схватил наемника за волосы и кое–как оттащил подальше от дома, готового вот–вот рухнуть. Колдуна, беспрестанно кашляя от дыма, выволок старейшина.