Текст книги "Каждый за себя (СИ)"

Автор книги: Алена Харитонова

Соавторы: Алексей Ильин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 42 страниц)

   – И многие в секторе так обо мне думают? – будто мимоходом поинтересовался собеседник.

   – В секторе вообще мало кто думает. Так что немногие.

   – Выйди, – бонза посерьёзнел, – и подожди снаружи... Хотя нет, сходи в третью дверь за углом, надиктуй там все, что вообще сегодня слышал по сектору. А потом зайди к учетчику, я скажу, чтоб гонорар тебе выдал. Вали, вали.

   Совершенно оглушенный нежданным успехом Рамон оставил старших наедине.

* * *

   В маленькой комнатке, уставленной аппаратурой, воздух был сизым от сигаретного дыма. За столами, что стояли в центре, в удобных офисных креслах сидели перед голокубами двое мужчин и женщина. Женщина – короткостриженая брюнетка – курила, стряхивая пепел в грязный пластиковый стакан.

   – А я говорю, мегаплекс сто существует! – сказал женщине сидящий напротив долговязый коллега в легких очках-информере. Видно было, что спор между этими двумя тянется уже давно. – Не может его не быть! По любому есть какой-то общий центр. Иначе в мире давно бы уже полыхала Третья корпоративная, а не нынешнее чуть теплое противостояние.

   Поперхнувшись дымом, долговязый вызвал приложение бытового комплекса и ткнул в виртуальную кнопку. Загудела вентиляционная система.

   – Ничего себе чуть теплое! – Кэтрин Меган – собеседница тощего очкарика – хмыкнула и отправила бычок в импровизированную пепельницу.

   Она прекрасно помнила рассказы брата об уходящих за периметр рейд-группах, воздушных боях вертолетов, о стремительных и безжалостных схватках штурмовиков, о диверсиях и внедрении агентуры, да много о чём ещё из бесконечного противостояния корпораций.

   "Остынь, не спорь" – мигнуло в голокубе Кэтрин мгновенное сообщение от Волмера Каунти – флегматичного сутуловатого мужика, сидящего слева от спорщицы.

   – Конечно, чуть тёплое! И только попробуй поспорить! – очкарик откинулся в кресле. – Ядерное оружие уже лет сорок не применяли, – начал перечислять он, – и лет двадцать, как перестали использовать биологическое.

   Кэтрин стало любопытно.

   "Почему?" – едва заметно шевеля пальцами, написала она в мессенджер Волмера.

   "У него, конечно, навязчивая идея, но бзики бывают очень разные. Знаешь, сколько он левого, но полезного нарыл в своих поисках?"

   "Нет".

   "Достаточно, чтобы получать больше и тебя, и меня вместе взятых. А почему ищет... на это боссу плевать, был бы результат".

   Кэтрин раздраженно фыркнула и свернула крохотное окно мессенджера.

   Стив тем временем продолжал разоряться, рассказывая, что тот, кто найдет контакт с мегаплексом сто, получит тестовое задание, по выполнении которого незамедлительно отправится в этот рай на земле. Ну, или на небесах, если сотый на самом деле окажется орбитальной станцией. Хотя, в целом, пофиг даже, если мифический мегаплекс будет подземным. Какая разница, где блаженствовать? Главное – мегаплекс сто – это РАЙ.

   В чём заключался этот рай, Кэтрин уже знала: каждого там ждало своё четкое место, причем можно было не переживать, что кто-то подсидит и ты лишишься работы или должности, не получишь премии. Типа там все зависело только от твоих реальных способностей. Ну и, если уж ты попал в мегаплекс сто, то останешься там навсегда. А это – два выходных в неделю, восьмичасовой рабочий день, месяц оплачиваемого отпуска, возможность питаться только натуральными продуктами, собственный дом, достаток...

   Короче, полный бред, как из брошюрок "Корпоративного Братства", где все улыбаются, обнимаются, смотрят на коллег с дружеской заботой. Глянцевое выхолощенное счастье, образцовое, идеальное, лишенное стрессов... Приторно-сладкое до тошноты. Хотя месяц оплачиваемого отпуска, восьмичасовой рабочий день, да еще ко всему два выходных – это было, конечно, очень круто. Потому и пованивало отвратным концентратом ванили.

   Но Кэтрин уже не слушала Стива. У неё крутилась в голове навязчивая и обидная мысль: "Больше, чем ты и я, вместе взятые". Да ни хрена себе! Интересно, можно ли искусственно привить такую вот полезную паранойю? Ну, или любую другую, главное – чтоб на ней зарабатывать.

   Она не успела прийти к однозначному решению, потому что в этот момент дверь в кабинет распахнулась, и на пороге возник невысокий человечек с брюшком, лоснящейся физиономией и блестящей лысиной – Дик Чекил, босс их маленькой компании по радиоразведке и контрразведке.

   – Хорош трепаться, есть работа, – провозгласил он, явно чем-то довольный. – Срочная и простая. В общем, удачно мы следящую сетку в коттеджном...

   – Коттеджном, – перебил его ехидным смешком Волмер, вспоминая дворцы богачей, что стояли на строго охраняемой территории.

   – А я сказал – коттеджном, – с нажимом произнес босс. – "Особняковом" не звучит. Так вот, у нас третье задание на этот район. Очередной анонимный заказ. Поэтому, Кэтрин, щас выдам тебе допуск, метнёшься – активируешь, отправишь тестовый сигнал, проверишь получение и общую работу сети. Если какие проблемы, бегом сигнализируй. К своей любимой женщине сегодня ни-ни, ещё будешь нужна. После налижетесь. И, раз уж обзавелась любовницей из высших корпов, договорись, наконец, чтобы она тебе допуск сделала, и лучше постоянный, я свои варианты палить уже задолбался. А отгулы – к ней кататься – тебе будут. Только учти, полезные любовники должны быть удовлетворены во всех смыслах, так что ты уж постарайся.

   Кэтрин фыркнула. Её не оскорбили и не задели указания руководства. В конце концов, она не скрывала своей бурной сексуальной жизни. Пусть завидуют.

   – Волмер, – тем временем обратился босс к другому подчинённому, – проверяй машину – ту, которая у нас под техфургончик замаскирована. Снятие собранного – в девять. Допуск уже делаю.

   – Ок, босс, – Волмер откинулся в кресле и потянулся.

   – Стив, – руководитель компании шагнул к очкарику, и тот лениво изобразил внимание, – начинай продумывать, как следующую сетку сбора будем ставить. Эта рано или поздно накроется, а место уж очень прибыльное оказалось.

   – На какое противодействие СБ рассчитывать при разработке? – спросил парень.

   – Нулевое, но и на помощь с их стороны тоже не надейся.

   – Да, босс, забыл уточнить, – Волмер остановился, не дойдя до двери пару шагов. – В СБ материал сдаём, как обычно, сразу, или заказчик оплатил задержку?

   – Сразу. Как за системы противодействия выедешь, так и отсылай. О задержке речи вообще не было, – Дик Чекил окинул сотрудников довольным взглядом и ухмыльнулся: – Может, не знали, может, пох им, а может... неважно. Работаем, работаем, не на курорте.

* * *

   Агент Ленгли смотрел в окно на служебный автомобиль службы доставки ресторана «Алайне». Подумать только, на что способна обиженная женщина! Шеф и четыре его помощника уже минут десять переносили деликатесы в особняк, куда поселили Джеда. Причем шеф настолько сурово контролировал процесс, словно речь шла не о еде, которую съедят за вечер, а о ценнейших музейных экспонатах, коим предстоит много веков услаждать взоры эстетов. За поваром и его подчиненными вёл бесстрастное наблюдение один из киборгов охраны.

   Собственно, персонал осознавал всю торжественность своей миссии, поэтому помощники шефа ступали осторожно, подносы и посуду носили, не дыша, тележки катили с благоговением. И всё равно к одному, тащившему высокую коробку, старший повар ринулся на подстраховку так резво, что неловким движением сорвал бейдж. Тот так и остался валяться на земле, пока старший что-то выговаривал носильщику бесценного груза. Джед усмехнулся. Видимо, в коробке то самое "Наваждение летней ночи", которое обошлось в четыре тысячи кредов. На месте шефа Ленгли бы тоже нервничал. Хотя вышедший из самых низов Джед всё-таки скептически относился к культу еды. В конце концов, пища нужна лишь для того, чтобы функционировало тело. Да, она должна быть вкусной, иначе какое от неё удовольствие? Но делать из жратвы культ... это такое же извращение, как... как любое другое, в общем.

   Однако повар "Алайне" считал иначе, в итоге торжественный перенос снеди в особняк занял не меньше четверти часа.

   – Сэр, – сказал шеф с достоинством, – нам нужно двадцать минут.

   Джед бросил короткий взгляд на часы:

   – Работайте.

   В просторной гостиной, где предполагалось ужинать, горничная уже создала весь необходимый уют: горели камин и свечи, огромное панорамное окно открывало поистине сказочный вид на заснеженный сад, в полумраке которого мерцали теплым светом фонари.

   Для ведомственного дома здесь оказалось вполне прилично: большой белый диван, белые стены, высокий потолок, два кресла с кремовой обивкой, но черными подлокотниками и ножками, мягкий белый ковер на черном полу. Ни вычуры, ни пышности, ни изыска. Но при этом строго и стильно. Стеклянный стол, несколько подсвеченных ниш в стенах, где стояли книги, часы, ваза с цветами... Вполне приятно для глаз. А черная без перил лестница на второй этаж выполнена так, что ступеньки кажутся парящими в воздухе.

   Но главным украшением интерьера являлся, конечно, камин в центре комнаты – стеклянная тумба, которую венчала чаша с огнем. При этом тумба была одновременно и аквариумом. Милое сочетание несочетаемого: сверху трепещет пламя, внизу неспешно и торжественно плавают пестрые рыбы и раскачиваются водоросли.

   Ленгли курил сигару и наблюдал за работой профессионалов.

   Чёрная скатерть, фарфор, столовое серебро, белоснежные салфетки, букет чёрных орхидей в вазе – всё было выдержано в стиле гостиной, где сервировался стол. Ну да, у него же поинтересовались интерьером. А тут черно-белый минимализм. Джеду нравилось. Классика и модерн его раздражали изобилием деталей и пестротой, хай-тек казался слишком унылым и безликим. А минимализм – в меру прост, но при этом изыскан. Впрочем, Эледа, наверное, будет фырчать в своей привычной манере. Она любит роскошь, хотя и старается не подавать вида.

   Пока Ленгли лениво размышлял ни о чем, персонал "Алайне" беззвучно суетился вокруг стола. Шеф руководил подчиненными молча – шевелением бровей. Джед смотрел, как на столе появляются закрытые серебряные блюда, как ловкие руки сервируют привезенное по тарелкам и салатникам. За работой профи наблюдать всегда приятно. Всё делается быстро, четко, без единого звука, без лишних движений, каждый точно знает отведенную ему роль. Один подставляет тарелки, другой с изящной небрежностью бросает нарезанные ингредиенты, тут же поливает соусом с непринужденностью художника, а потом сверху – завершающим штрихом – падает щепотка чего-то, подчеркивающего вкус и красоту.

   Да, Эледа размахнулась. Из обиды и вредности заказала всё самое дорогое, причем столько, что не съесть и половины, даже если Джед пригласит к столу и самих поваров, и охрану, и заодно обитателей соседнего особняка.

   – Сэр, всё готово. Для подачи блюд с вами останутся наш официант и су-шеф.

   Агент Ленгли кивнул:

   – Благодарю, но это излишне. Мы с гостьей постараемся управиться своими силами. Всего доброго.

   Шеф посмотрел на своих подчиненных, и те быстро сложили опустевшие ёмкости и подносы на тележки, после чего по-прежнему бесшумно потянулись к выходу. Теперь Джеду осталось лишь дождаться главного украшения и главного же блюда этого вечера – мисс Ховерс.

   А пока агент Ленгли лениво смотрел через экран видеофона, как шеф и его подчиненные грузятся обратно в машину. На улице за людьми наблюдал неподвижно стоящий в стороне киборг весьма отталкивающей модификации: вместо головы плечи венчал на редкость отвратный блок камер и сенсоров. А вот руки были почти человеческими, да.

   Один из официантов так засмотрелся на монстра, что возле машины едва не налетел своей тележкой на шефа, который наклонился подобрать оброненный ранее бейдж. По счастью, взбледнувший подчиненный сумел-таки объехать стоящее раком начальство по дуге, но идущие следом официанты и су-шеф всё равно сбились с ровного шага, на миг сгрудившись в стадо. В общем, уход вышколенного персонала "Алайне" вышел не таким чинным, как появление. Ленгли хмыкнул. А шеф так повел бровями, что неуклюжий помощник цветом лица сравнялся с белой форменной курткой. Похоже, больше он в этом ресторане работать не будет. А если и будет, то уж точно не на выезде.

* * *

   – Батч, ты слишком долго возишься со своими проверками, – Эледа была очень недовольна задержкой. – Я пять минут назад позвонила Джеду, он наверняка уже замёрз в воротах.

   – Секунду, – телохранитель просветил улицу активным сканером и вгляделся в изображение на очках. Фоновую работу электронного комплекса он, конечно, не видел.

   Радиосканер, как обычно, вёл запись всего, что засекал в радиусе активного действия, и в данный момент перехватил слабый инфопакет. Центральный процессор сравнил инфопакет с образцами в текущей базе, обновляемой каждое утро, и, повинуясь указаниям, дал команду сменить кодовые последовательности.

   Машина плавно тронулась вперёд и спустя несколько сотен метров остановилась у ворот небольшого особняка, возле которых ждал одинокий мужчина.

   – Я обязан действовать по инструкции. Не говоря уже о здравом смысле, – спокойно сказал Батч своей подопечной. – Теперь порядок. Можешь идти.

   – Наконец-то, – фыркнула мисс Ховерс с таким раздражением, словно не была жертвой покушения буквально полдня назад. – Заберёшь меня завтра утром. И одежду привези.

   Едва отзвучали эти слова, как дверца роллс-ройса распахнулась. Встречающий гостью агент Ленгли протянул руку. Эледа оперлась о ладонь и выпорхнула из машины. Охранник посмотрел ей вслед. Ну, до чего хорошенькая, а уж расфуфырилась... Ленгли будет прямо-таки очарован и околдован. Однако телохранитель ему всё равно не завидовал.

   – Поехали, – кивнул Батч шоферу. – Дальше они без нас справятся.

   Телохранитель дождался, пока закроются ворота, ведущие к особняку, и нажал кнопку на дужке очков, отправляя нанимателю сигнал "объект из-под контроля сдал". Разумеется, кодовая последовательность была уже из нового пакета. Где-то далеко Нейт Ховерс получил сообщение о том, что его дочь благополучно доставлена к человеку, которого он всячески не одобряет.

   – Мисс Ховерс, вы очаровательны, – Джед скользнул губами по ладони в кружевной чёрной перчатке.

   Эледа и правда была хороша, тут он нисколько не лукавил. Роскошное длинное меховое манто белого цвета, черное платье... Ее наряд словно бы продолжал настроение вечера, созданное в особняке, и даже подхватывал цветовую гамму. Изысканность, но при этом простота. Потрясающая прическа, когда волосы подняты вверх и открывают шею, но при этом не закручены в букли, а художественно уложены, с милой небрежностью.

   – Раз я так хороша, – девушка взяла спутника под локоть, – ты должен стократ острее чувствовать свою вину. Из-за тебя эта красота чуть не погибла.

   Он усмехнулся и повел гостью по узкой дорожке к дому.

   – Я раскаиваюсь. Многократно и неустанно.

   В просторном холле Эледа с интересом огляделась, снимая перчатки.

   – А тут очень мило, – сказала девушка. – Со вкусом и без вычур. У тебя дома так же?

   Мужчина покачал головой:

   – Надеюсь, что лучше.

   Джед помог гостье снять манто и онемел. Действительно, на секунду утратил дар речи.

   – Что-то не так? – спросила мисс Ховерс, оборачиваясь.

   Хозяин дома откашлялся и заверил внезапно севшим голосом:

   – Всё... так.

   – Тебе нравится?

   – Пожалуй.

   – Джед, – с явным предостережением сказала Эледа, – ты сейчас рискуешь. Очень рискуешь нарваться на новые извинения.

   – Ты прекрасна.

   – То-то же.

   Удовлетворенная произведенным эффектом мисс Ховерс проплыла в гостиную.

   Агент Ленгли проводил её долгим взглядом. Чёрт. Он никогда не видел подобных платьев. Хотя, где ему их увидеть? В подобном наряде можно было прийти только на интимный ужин, никак не в ресторан или другое публичное место. Слишком эпатажно. И развратно – чего уж там – тоже слишком.

   – Джед? Ты прирос к полу?

   – Дух перевожу, – честно ответил Ленгли, бросая манто на диван в холле.

* * *

   Су Мин договорила с сестрой и возвратилась за столик к мужчинам. А Мэрилин, к глубокому разочарованию Рекса, снова повернулась к сцене, на которой девушки делали очередной прогон нового номера.

   – Хватит бестолково трясти буферами, смотреть противно! – резкий хлопок прервал репетицию. – Дора, что ты там корчишься сбоку? Работай нормально, пока я тебя отсюда не вышвырнула!

   Рекс со своего места наблюдал за хозяйкой "Норы" – сейчас она выглядела такой официальной, что он испытал внезапный приступ нерешительности. Хотелось подойти к ней, заговорить, но недавняя беседа с Су Мин и разъяснение Винсента обострили осторожность. Опять ляпнешь что-нибудь не то, ещё обидишь. Да и занят ведь человек – руководит... А поскольку в местных порядках, как и в местных правилах хорошего тона, Рекс не разбирался от слова совсем, ему не хотелось по-крупному косячить второй раз за день. К тому же ситуация такова, что к Винсу за консультацией не обратишься. Во-первых, в принципе неловко. Во-вторых, он о чем-то негромко разговаривает с Су Мин. Скорее всего, сейчас они оба поднимутся и свалят по своим делам. А Рексу что делать? Опять на задницу приключений искать? На сегодня, пожалуй, хватит.

   Минут пять начинающий рейдер метался, борясь с вполне мужским желанием подойти к Мэрилин и одновременно с мальчишеской робостью, советовавшей этого не делать. Потом всё-таки мужик пересилил пацана – Рекс выбрался из-за столика и, чувствуя затылком насмешливый взгляд Винса, двинулся вперёд.

   В это время Мэрилин, вздрючив Дору, уже накачивала энтузиазмом следующую подчиненную.

   – Вон, полюбуйся на свою Викки, – сказала она подошедшему Рексу и кивнула в сторону одной из девушек, стоявших на сцене. – Не танцует, а трясется, будто эпилептичка.

   Рекс присмотрелся, но, как ни старался, не смог узнать среди уставших запыхавшихся стриптизерш ту яркую соблазнительницу, с которой недавно провел ночь.

   – Ты так их строишь, что тут бы даже взвод корповских силовиков потел и трясся, – сказал он в защиту измученных девушек.

   Хозяйка "Норы" рассмеялась.

   – Так вот, значит, почему ты так осторожно подходишь?

   – Нет, – Рекс покачал головой и объяснил: – Субординация. Невежливо подкатывать к начальству, когда оно устраивает разнос подчиненным.

   – Это верно, – Мэрилин забавлялась ситуацией. – Велика вероятность попасть под раздачу.

   – Ну да. Потому осторожность не лишняя.

   Женщина лукаво спросила:

   – Так, может, попросту не надо подкатывать?

   Рекс ответил, глядя ей в глаза:

   – Может, и не надо. Но лучше сделать и жалеть, чем жалеть, что не сделал.

   Хозяйка "Норы" посмотрела на него задумчиво, после чего снова повернулась к радующимся незапланированной передышке девчонкам и опять хлопнула в ладоши:

   – За работу!

   Артистки пришли в движение, а их суровая надсмотрщица уже переключила внимание на собеседника.

   – Идём, – сказала она с улыбкой. – Сделаем так, чтобы жалеть было не о чем.

* * *

   На этот раз она привела его в другую комнату – тоже без окна, но гораздо более уютную: кровать с мягким изголовьем и тяжёлым пушистым покрывалом, небольшой кожаный диван, ковер на полу, круглый столик, огромное зеркало в половину стены, приглушенный свет, а в углу – ширма, через которую переброшено что-то невесомое, тонкое, кружевное...

   – Там, в стене, есть бар, налей что-нибудь, – кивнула Мэрилин. – А я пока переоденусь.

   Она с непринужденной элегантностью скинула пиджак, затем юбку и осталась только в тонкой комбинации и чулках.

   – Нет, – удержал ее Рекс. – Не надо переодеваться...

   Женщина удивленно вскинула брови.

   – Ты в этом... очень красивая, – объяснил он, притягивая её к себе.

   То кружевное, что висело на ширме, так и осталось висеть. Возможно, зря, выглядело соблазнительно. Но в короткой сорочке и чулках Мэрилин казалась совершенством, которое вряд ли что-то смогло бы дополнить или улучшить. К тому же вид у неё был домашний и обольстительный одновременно.

   – Раздевайся уже, – она высвободилась.

   – Ты, прямо, как врач, – сказал Рекс. – "Раздевайтесь, ложитесь на кушетку".

   Хозяйка комнаты хихикнула:

   – Хочешь поиграть в доктора?

   – Нет, – улыбнулся в ответ гость, – совсем не хочу. Не люблю докторов. У них всякие непонятные штуки. К тому же, если врач говорит, что больно не будет, значит, готовься безмолвно орать.

   – Сразу видно, что ты из белого сектора... – сказала Мэрилин, уходя со снятой одеждой за ширму. – В чёрных доктора честно предупреждают: будет больно, ори. А чтобы вопли работать не мешали, в рот суют тряпку или ремень. Ну и старую шутку повторяют, что хорошо зафиксированный пациент в анестезии не нуждается.

   Она проплыла к бару, достала початую бутылку виски и пару стаканов.

   – И всё-таки раздевайся, не стой столбом. Какой-то ты сегодня странный.

   – Почему так решила? – удивился Рекс, снимая куртку и разоружаясь.

   – Неплохо в людях разбираюсь. Издержки профессии.

   – Понимаешь, – Рекс задумчиво потер лоб, – я сегодня очень обидел твою сестру.

   Мэрилин замерла, а потом медленно повернулась к собеседнику:

   – Вот как?

   – Да. Не нарочно. По незнанию. Но это ведь не оправдывает...

   – Верно, – голос женщины стал холоден. – А мне ты для чего это говоришь? Надеешься, выгорожу?

   – Нет, – искренне удивился Рекс. – Просто стыдно – это раз. И не хочу так же вот случайно обидеть тебя – это два. Винс сказал, меня чудом не грохнули...

   Мэрилин выразительно на него посмотрела и уточнила:

   – То есть, ты сейчас все это говоришь, чтобы уж наверняка? Ну... без чуда?

   Он рассмеялся:

   – Нет.

   – А выходит, что да. Мы остались наедине, и тут ты объявляешь, что смертельно оскорбил мою сестру, но она тебя по какой-то причине не убила. Вдруг я захочу это исправить? Не приходит в голову такая мысль?

   – Не захочешь, – ответил собеседник. – Думаю, если за неё начнёт мстить кто-то другой – это её оскорбит куда сильнее, чем мои слова.

   В ответ на эти объяснения хозяйка "Норы" хмыкнула, сделала глоток виски из стакана и сказала:

   – Надо же, а ты начинаешь соображать. Тогда зачем эта исповедь?

   Рекс подошел к ней и снова осторожно притянул к себе:

   – Потому что чувствую себя идиотом, виноватым не только перед Су Мин, но и перед тобой. Стыдно, что спорол глупость. Ну и... ты ведь заметила, что что-то не так, а врать с каменной рожей я еще не очень умею.

   Мэрилин протянула:

   – Сильно жизнь в белом секторе расслабляет людей... Ладно уж, грешник, давай, кайся. Не вышло поиграть в доктора, поиграем в монахиню и прихожанина, – она подтолкнула собеседника к дивану и, когда Рекс сел, удобно устроилась у него на коленях. – Тебе, как я понимаю, надо выговориться? Вечер у нас длинный. А я всё же вызвалась к тебе психотерапией, поэтому, так и быть, послушаю.

   – Нет, – Рекс мягко гладил ей спину, запустив руку под сорочку. – Опять скажешь, что такие долго не живут, что я какой-то неправильный... Тогда у меня обострятся комплексы – никакой психотерапии не хватит.

   – Ты не неправильный, – спокойно ответила женщина. – Ты – наивный. Как все жители белых секторов, приближенные к благам цивилизации и корпоративным ништякам. Это вас и расслабляет. А надо держаться в тонусе. Потому что однажды ништяки кончаются. Они всегда кончаются, Рекс. А затем жизнь ставит тебя в коленно-локтевую позицию и начинает так яростно иметь, что умнеешь на глазах. Просто тебя она пока еще не драла во всю мощь. Но не переживай – всё впереди.

   – То есть не избежать? – уточнил он.

   – Даже не надейся. Пока ни у кого не получилось. И ты, уж извини, не станешь первым. В общем, если хочешь бесплатный совет – вали из белого сектора подальше.

   Теплая мужская ладонь продолжала ласковые поглаживания.

   – Так ведь я и в чёрном, судя по твоим словам, не жилец.

   – В чёрном шансы выше, – мурлыкнула, зажмурившись, Мэрилин, – тут всё зависит только от тебя, к тому же корпы очень боятся сюда лезть. А по белым секторам рано или поздно проходятся кровавым катком.

   Рекс запустил под тонкую комбинацию вторую руку. Ему нравилось смотреть, как блаженствует женщина. Длиннющие ресницы Мэрилин лежали на щеках. Она сладко улыбалась, выгибаясь навстречу ласкам. Какая же красивая... И ведь совсем молоденькая. Сейчас, когда лицо расслабленное и счастливое, это особенно заметно. Сколько ей лет? И тут Рекс с удивлением понял, что хозяйка "Норы" ненамного старше его самого. Лет на пять. Максимум.

   – Подожди, – Мэрилин открыла глаза, сдернула комбинацию и легла, устраивая голову на коленях мужчины. – Это чтобы тебе было удобнее, – пояснила она.

   Рейдер рассмеялся.

   – А вообще в чёрном секторе выжить гораздо проще, чем кажется, – тем временем продолжила свою мысль женщина. – Нужно лишь понять несколько основных принципов.

   – Знать бы еще их, эти принципы, – ответил Рекс.

   – Никому не верь, не лги там, где легко проверить, не выворачивай душу перед незнакомцами, не надейся на чудеса, не проси об одолжениях, храни спокойствие, не бойся смерти и всегда думай, что говоришь и кому. Вот и всё.

   – Ну да, ерунда, – усмехнулся собеседник.

   – Учись у своего старшего, – посоветовала Мэрилин. – Он всё это отлично умеет. Но помни, что слова "никому не верь" и в этом случае очень актуальны.

   – Да, я понял.

   Женщина открыла глаза и сказала спокойно:

   – Разница между ним и тобой в том, что тебе можно верить, но... с тобой нельзя вести дела. А с Винсентом ровно наоборот. Он расчетливое и последовательное чудовище. Сможешь стать таким – сможешь стать одним из нас. А пока ты... – она поднялась, села ему верхом на колени и сказала с улыбкой: – Пока ты просто очаровательное недоразумение, которое очень хочется потискать. Поэтому хватит болтать.

   Мягкие ладони скользнули Рексу под футболку.

* * *

   Эледа, слегка наклонившись, замерла возле камина и рассматривала рыбок в аквариуме.

   – Какая прелесть, – сказала она.

   – Мисс Ховерс, не нужно так стоять, – произнес Джед. – Иначе ужин не состоится.

   Девушка польщенно рассмеялась и подошла к столу.

   – Рассказывай, – предложила она, когда хозяин дома помог ей сесть.

   – Что именно?

   – Насколько глубоко ты чувствуешь себя виноватым. Исходя из этого, я решу, стоит ли тебя прощать.

   У нее на шее была кружевная бархотка с тонкими низками черных камней и удивительной огранки черной слезой, которая слегка покачивалась в ямочке между ключицами. Джед с трудом оторвал взгляд от украшения и сказал, наливая гостье вино:

   – Мисс Ховерс, позвольте сделать комплимент вашему вкусу. Вы безупречны. И очень эффектны.

   Эледа довольно улыбнулась.

   – Говорят, одежда должна быть такой, чтобы мужчина боролся с двумя противоречивыми желаниями: желанием снять её с женщины и желанием этого не делать.

   – Удивительно точно сказано, – согласился Джед, взяв, наконец, себя в руки.

   Платье, действительно, было феерическое. Конечно, даже в подобном наряде другая женщина вряд ли настолько впечатлила бы агента Ленгли, но мисс Ховерс по счастливому совпадению точно воплощала предпочитаемый им типаж.

   – Эледа, предлагаю выпить за тебя, – сказал Джед. От чистого сердца сказал! – Я очень рад, что именно тебя направили в этот богом забытый интернат и что именно меня прислали проверять тот твой запрос. Я по жизни везуч, но это дело, пожалуй, станет одним из самых успешных по числу приобретений.

   Мисс Ховерс тонко улыбнулась:

   – Приятно слышать. Рада, что ты так думаешь, и, надеюсь, наша совместная работа будет взаимовыгодной.

   – В этом можешь не сомневаться, – заверил Ленгли, любуясь тем, как она розовеет от комплиментов.

   – Ты сказал "одним из". А какими были успешные приобретения предыдущих дел? Тоже блондинками или брюнетками? – гостья приступила к ужину.

   – Ни теми, ни другими. Остальные... приносили другие приобретения.

   – Расскажи. И начинай уже есть еду ртом, а не меня глазами.

   Он рассмеялся и взял вилку.

   – О каком из дел тебе рассказать?

   Эледа задумалась и, наконец, ответила:

   – О самом запутанном! Я хочу почувствовать себя подружкой Джеймса Бонда, работающего на "Виндзор".

   – Хорошо. Несколько лет назад я вскрыл канал, по которому в конкурирующую корпорацию сливались секретные технологии и стратегические материалы. Схема там была очень запутанная. Настоящий боевик – со слежкой, записывающими устройствами, могущественными покровителями и шпионами. Пока работал над этим делом, дважды пытались подкупить. Причем суммы предлагали действительно впечатляющие. Но и подкупатель, и тот, кого он покрывал, конечно, ничего не добились. Информация ушла на самый верх, обрушила целую сеть осведомителей, оборвав цепочку слива данных. Конкурирующая корпорация еще долго не могла прийти в себя от причиненного ущерба.

   Эледа слушала с глубочайшим вниманием.

   – А те, что покрывали осведомителей и работали на конкурентов? Их всех вычислили и ликвидировали?

   – Увы, – развел руками собеседник. – Я ведь не настоящий Джеймс Бонд. Поэтому не знаю.

   Девушка покачала головой:

   – Это очень серьезное дело. Сколько ты над ним работал?

   – Два года.

   – Если честно, не представляю, как ты справился. Мне эта Айя Геллан всю душу уже вымотала. А ведь меньше недели прошло.

   – Тут другой ритм, другие ставки. Всё другое. Но в целом ни одно дело не бывает похожим на предыдущее

   – Мне пока не с чем сравнивать, – сказала гостья. – Это ведь мое второе расследование. А первое было – ерунда, статистическая тревога.

   – И окончилось ничем, как и большинство статистики?

   – Почти. Я вскрыла в рабочем секторе хищение и перепродажу за периметр успокойки. Там всё было просто: в питьевой воде для рабочего персонала понизилась концентрация вещества, ну и в итоге – драки, снижение дисциплины, уменьшение выхода продукции. Скукота, в общем... Джед, я не говорила, но с тобой очень интересно работать. И, знаешь, в какой-то степени это очень заводит.

   Она улыбнулась, поднося к губам бокал.

   Джед хмыкнул. Заводит. Ещё как заводит.

   – Эледа, я не могу понять... – начал Ленгли, но осёкся.

   – Что именно?

   – Это платье...

   Он замолчал, не зная, как правильно сформулировать вопрос.

   – Ты очень наблюдателен, – похвалила девушка. – Это действительно платье.

   Она встала. Джед поспешно сделал то же самое. Мисс Ховерс шагнула чуть в сторону и элегантно покрутилась.

   – Тебе нравится?

   – Не то слово... – хрипло сказал Ленгли, гадая про себя, какой изощренный мозг придумал подобный наряд.

   Дело в том, что платье мисс Ховерс, скорее, оголяло, нежели одевало. Чёрная материя была совершенно прозрачна – даже струящийся широкий подол, даже облегающий лиф. Женщина в таком наряде казалась бы голой, если б не тонкая вязь вышивки, сделанная чёрным шелком и стразами. Вышивка расходилась затейливыми узорами, где-то почти прозрачными, где-то очень плотными. Поэтому сквозь ткань проглядывало, мелькая, тело: то бедро, то округлость груди... Но никаких подробностей. Однако очертания были видны. При этом оставалось совершенно неясным – под платьем проглядывает тело или всё-таки тончайшая бежевая ткань? Женщина в этом наряде обнажена или пристойно одета?