Текст книги "Каждый за себя (СИ)"

Автор книги: Алена Харитонова

Соавторы: Алексей Ильин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 42 страниц)

   – Агент Ленгли, чей киборг находится сейчас в районе переговоров? – голос рейдера Хейли звучал абсолютно спокойно, но усмиренное бешенство, конечно, никуда не делось. Просто затаилось и ждало своего часа.

* * *

   Хороший район. Тихо. Совершенно безлюдно. Грязно. И очень легко спрятаться. Су Мин стояла в узком переулке, прислонившись к стене. Чуть впереди около старого склада замерли четверо её людей. Ещё двое сейчас занимали удобные позиции на втором и третьем этажах частично обрушившегося здания.

   Щелчок рации. Следом, почти сразу, еще один. Су Мин бросила взгляд на экран планшета, на который транслировалось видео с беспилотника – пятеро недоносков отслеживают выход из переулка с другой стороны площади. Отлично! Несомненным везением можно считать то, что именно там, только четырьмя кварталами ниже, находится Винсент, хотя этого она совершенно не планировала. В конце концов, где Керро будет встречаться с корпом, знал только один человек. Сам Керро. И вдруг такая удача.

   "Винс, тут по твою душу патлатые. Сейчас их угомоним – немного постреляем. Предупреди Керро, он слегка параноик".

   Однако нажать кнопку отправки Су Мин не успела – где-то в глубине района рванула граната. Патлатые утырки от этого звука встрепенулись... и двое из них мгновенно легли под пулями корейских стрелков. Трое повалились на землю, выхватывая оружие, попытались развернуться... Ещё минус один – с беспилотника четко видно. Оставшиеся два успели откатиться за ржавый остов искореженного седана, но четверка Су Мин находилась уже на дистанции броска. Полетели гранаты! Бабах! Ржавая железяка, за которой укрылись случайно выжившие, дрогнула от взрывной волны, изъеденную коррозией крышу пробили осколки. Вот и всё.

   Несколькими кварталами ниже протрещала короткая очередь.

   Девушка стерла утратившее актуальность сообщение и набрала новое: "Винс, стреляли мы. Всё закончено. Выходи к площади с руинами фонтана в центре. Буду стоять в трех метрах от чаши". Су Мин бросила короткий взгляд на экран планшета, сверяясь с местностью, и добавила: "Рядом с обломком фонарного столба".

   Ответ пришел через несколько секунд: "Ок. У нас тоже проблемы, но потерь нет. Выхожу к вам. Обозначусь: очередь в два патрона, после паузы – одиночный".

   Умница. А теперь можно и Старшему написать: "Отзывай беспилотник, всё закончено. Буду успокаивать гостя".

* * *

   Айка сидела на каменном обломке, подложив под себя рюкзачок и закутавшись в термоодеяло. Одеяло ей дал Керро – изнутри теплоизолирующая фольга, снаружи серый камуфляж, если завернуться с головой и не шевелиться, вообще будет не видно, что тут – в темном углу – притаился живой человек.

   – На, держи, – сказал Керро, снимая с руки часы. – Не вернусь через два часа – сваливаешь. Если в здание зайдет кто-то, кто может тебя увидеть – тоже сваливаешь. Там, направо по улице, есть старый дом с обрушенным подъездом. Добежишь до него, подождешь за обломками еще минут десять. Не приду, валишь совсем. Ну и по ситуации. Главное – не отсвечивай.

   Она кивнула. Часы оказались увесистыми, а металлический браслет слишком свободным для тощего запястья и теперь болтался на руке, непривычно отяжеляя кисть.

   – Ты лучше возвращайся, – сказала девушка, закутываясь в одеяло.

   И впервые страх о Керро непривычно кольнул сердце. Может быть, потому, что рейдер перед уходом, совсем как Алиса, отдал ей свою вещь, и Айя вдруг отчетливо поняла: он ведь тоже может не вернуться.

   – Два часа, – повторил он, видимо, не надеясь на ее сообразительность.

   – Я поняла. А потом сваливать к старому дому с обрушенным подъездом.

   – И без самодеятельности, понятливая. Вот, – он протянул ей небольшой конверт, – откроешь, если не вернусь.

   С этими словами Керро ушел.

   Стало тихо. В дверной проем задувал ветер. День выдался пасмурный и серый. А время тянулось медленно-медленно... Казалось, от одной секунды до другой не доли мгновения пролетают, а протягиваются минуты – долгие и вязкие. Айя сидела, стискивала в руке конверт и глядела на часы, стрелки на которых, казалось, застыли.

   Пять минут.

   Порыв ветра влетел в окно и разбился о противоположную стену.

   Семь минут.

   Керро еще даже не дошел туда, куда собирался.

   Десять минут.

   Что делать, если он не вернется? Куда идти? Денег как не было, так и нет. Хотя есть тёплая одежда и обувь. Есть часы. Айка подтянула их выше по руке, чтобы не потерять. Звенья браслета, плотно подогнанные одно к другому, мстительно захватывали волоски на предплечье и больно их дергали. Если Керро не вернется, продать его часы будет все равно, что продать Алисин нож. С практической точки зрения можно и даже нужно, но совершенно гнусно с точки зрения памяти и благодарности.

   Хм. Благодарности. Айя потыкала носком ботинка обломок кирпича. Благодарности. Алиса отводила ее снаряжаться. По просьбе Керро. Одела. На деньги Керро. Привела обратно. К Керро. Тот её накормил. Затем укрыл в безопасном месте. Затем доставил к человеку, который смог рассказать ей о том, кто она на самом деле... После этого была холодная ночь в развалинах. Айя замёрзла и уснула, он разбудил, разул, запихал в спальник, где она грелась, прижавшись к нему окоченевшим телом.

   Сегодня он привел её вот сюда. Дал одеяло, чтобы не зябла. Дал часы, чтобы не прозевала время. Проинструктировал в привычной своей ехидно-насмешливой манере. Дал этот конверт. Что там? Скорее всего, инструкция, как себя вести и куда бежать...

   Внутренний сарказм Айи, конечно, не унимался. Накормил, одел, обул, согрел, мозги вправил... Как там Алиса говорила? Долбаная Золушка и долбаный принц? Конечно, принц старается, ведь долбаная Золушка стоит пять миллионов. Но если принц погибнет, не все ли ему равно, что станет с Золушкой? А если да, то зачем тогда этот конверт? В конце концов, пусть драгоценная Золушка выпутывается сама.

   Айя снова посмотрела на часы.

   Пятнадцать минут.

   Время – величина относительная. Керро только-только ушел, а ей кажется, будто она ждет его не меньше недели. Но если он все-таки не вернется? Он ведь живой человек. Его можно убить, покалечить, заманить в ловушку... Представилось на миг – прошли два часа, а его нет. И ей надо убегать, зная, что он уже не придет. Никогда.

   Панический взгляд, брошенный на часы, подтвердил: нервничать ещё рано.

   Двадцать минут.

   Снег за окном больше не падал. Даже ветер успокоился. Вся жизнь за стенами развалин будто замерла. Тихо-тихо.

   Если он не вернется и останется лежать где-то среди этих унылых серых руин, Айя поднимется со своего камня, сложит одеяло, забросит на плечи рюкзачок и выйдет в большой, холодный и опасный мир. Выйдет с застрявшими в горле слезами, но это будет не так, как с Алисой. Потому что Алису оплакивали друзья, с ней простились и выпили за помин души. А Керро просто сгинет. И никто-никто об этом не узнает. Ни Кролики, ни все остальные. Только заметят, что он куда-то исчез. Но даже тогда не будут уверены – погиб или просто свалил в другой сектор. Знать будет только Айя.

   От этой неожиданно страшной мысли девушку заколотило.

   Двадцать пять минут.

   Тихо.

   Нет повода так беспокоиться, он жив, идёт где-то там, среди этих развалин, и знать себе не знает, чего ей стоит сдержаться, чтобы не припустить следом.

   Почему же так страшно и тоскливо? Почему вообще страшно и тоскливо кого-то терять?

   Наверное, потому, что остаешься один на один с невысказанными мыслями, с недоделанными делами, с отложенными разговорами. Когда человек жив, ты думаешь, что у вас еще бездна времени – часы, дни, месяцы, годы... Значит, ещё успеешь, ещё скажешь, ещё сделаешь. Но потом – мгновенье! – и его больше нет, а все, что ты хотел сказать, так и осталось... не более чем намерениями. "Намерения не стоят ничего – стоит результат".

   Горло стиснула паника. Айя вдруг поняла, что за все эти дни ни разу! Ни единого разу не поблагодарила Керро. Просто за то, что он ей помогает. За то, что кормит, защищает, терпит. Не важно, что им при этом движет, слова ведь не значат ничего, значат дела. И сейчас, если он не вернется, то так и не узнает, что она хотела сказать спасибо, что... Мать твою! Какая разница, что?! Не сказала, не сделала, а если Керро не вернется, то уже не скажет и не сделает.

   Взгляд на часы.

   Тридцать пять минут.

   Айя плотнее закуталась в одеяло и замерла. Еще восемьдесят пять раз по шестьдесят секунд. Он должен вернуться! Должен, и всё!

   Сорок минут...

   Сорок три...

   Девушка привалилась плечом к стене и закрыла глаза. Чем сильнее торопишь время, тем медленнее оно идет. Но сидеть с закрытыми глазами оказалось ещё хуже. Заснешь, чего доброго. Хотя какой тут сон? Взгляд снова упал на циферблат.

   Сорок пять.

   Далёкий взрыв. Раскатистый и глубокий.

   Айя вскочила. И тут же услышала треск автоматной очереди, но откуда-то с другой стороны.

   Чёрт!

   Тишина... Тишина. Тишина!

   Потом снова стрельба, но уже оттуда, откуда прежде донёсся взрыв.

   Тишина. Снова стрельба и несколько взрывов с другой стороны.

   Пятьдесят.

   Пятьдесят три.

   Стрелка в часах ожила и понеслась вдруг с бешеной скоростью. Просто вентилятор какой-то.

   А Керро все не шёл и не шёл.

   Пятьдесят семь.

   Айя убрала конверт во внутренний карман курточки, сложила одеяло. Запихала его в рюкзачок, примяв топорщащийся фатин юбки. Посмотрела на циферблат. Пятьдесят восемь.

* * *

   Керро бежал по узким улочкам, кое-где срезая путь прямо через здания. Мелькали исписанные баллончиками и закопченные давними пожарами стены домов, чернели провалы подъездов, под ногами похрустывал слежавшийся мусор.

   Быстрее, быстрее!

   Итак, информацию о времени и месте встречи Винсент получил час назад. Керро устроил Айю в укрытии и отправился на переговоры около пятидесяти минут назад. Тепловой след давно промерз, запах развеялся, снега мало – ветер сметает его к стенам зданий, оставляя дороги голыми, – поэтому визуально отыскать следы тоже не получится. Как же удачно, что Айка сидит в изотермическом одеяле! В нем её даже киборг заметит лишь по чистой случайности.

   Остается надеяться, что девчонка с перепугу не выкинет какое-нибудь коленце. Хотя, она в целом толковая, значит, удирать не станет, пока железяка на неё сама не выйдет... а вот что плохо, так это то, что, услышав выстрелы, Айя могла собрать одеяло и подготовиться к отходу. Если так, то у киборга появится шанс засечь её раньше возвращения Керро.

   Значит, ещё быстрее!

   Старую двухполосную дорогу, разделяющую кварталы, рейдер пересек в несколько прыжков и снова юркнул в узкий переулок. Здесь выследить одиночку не сможет даже беспилотник – слишком тесно, слишком темно, слишком много разного хлама.

   Хорошая всё-таки придумка с гранатой. Кто не покупается на первый обман и принимает её за муляж, один фиг не успевает додуматься, что это ослабленная светошумовая, которая рвётся через пятнадцать секунд после выдёргивания чеки. Или не рвётся, если чеку вернуть на место. А чтоб не ослепнуть самому, нужно просто запустить таймер, своевременно затеняющий очки. Ровно тогда, когда будет вспышка.

   Рейдер свернул в очередной проулок, заканчивающийся тупиком.

   Почти на месте. Тёмный подъезд. Обрушившийся лестничный пролёт. Короткий коридор и, наконец, комнатка, где должна ждать Айя.

   Она стояла уже собранная: одеяло спрятано, рюкзак за плечами, кобура сдвинута вперед. При виде Керро на веснушчатом лице отразилось искреннее облегчение. Рейдер без слов подтолкнул девчонку на выход, и она послушно припустила куда показано. Он побежал следом.

   Несколько проходных комнат, выбитое окно, загаженный двор и, наконец, узкий переулок, выходящий к соседнему кварталу.

   – Налево, – скомандовал Керро и снова приотстал.

   Как можно больше поворотов. Сто метров простреливаемого пространства за спиной – это смерть, если киборг выйдет сзади. Эти падлы видят сквозь препятствия сонаром, а вооружены пушками, которые навылет бьют БТР или стену дома.

   Радиосканер вывел на очки сообщение о кодированном импульсе. Полсекунды спустя анализатор выдал предположение: одноразовый малый разведзонд. Чуть позже аппаратура засекла ещё один.

   Плохо. Очень плохо. Киборг где-то совсем близко выбрасывает вверх зонды, которые аппаратура Керро способна засечь на расстоянии не дальше трехсот метров, тогда как они, прежде чем упасть, отщелкивают с высоты пяток снимков и легко могут обнаружить беглецов.

   Хрен со всем. Пути отхода продуманы, бежать осталось всего ничего. Надо только решить, какой люк под землю выбрать – "первый" или "второй"?

   Второй ещё и разгрести надо. Значит, первый.

   Айя уже немного сбила дыхание, однако продержалась неплохо. Совсем немного ей терпеть осталось – скоро спустятся в коммуникации, там передохнёт.

   Твою мать!!!

   Железная махина, высотой в полтора человеческих роста неожиданно выскочила из переулка впереди. Горилла-переросток, мля. Толстенные прыгучие ноги, тяжелобронированный корпус, сравнительно тонкие, но, тем не менее, мощные верхние конечности и крошечная голова без шеи, всё – в разводах тускло-серого городского камуфляжа. Мля, не могло это бесшумно бежать! Не расслышал, значит, за собственным дыханием.

   Люк, к которому так рвались беглецы, оказался ровно между керамостальной образиной и ними.

   Однако в те доли секунды, что понадобились киборгу для разворота, Керро успел подхватить Айку, прижать её к себе, а другой рукой сбросить предохранитель и вжать кнопку на вороте бронежилета.

   – Спокойно! – рейдер перевел дыхание, ровный голос разнёсся по переулку: – Под броником термит. Отпущу кнопку, сгорим оба – и я, и она. Ствол вниз!

   Радиосканер зашкалило. Киборг, похоже, начал передачу видео. Досадно, но терпимо.

   – Ствол вниз или отпускаю! – Керро держал кнопку самым краем большого пальца, чтоб отпустить её даже парализованным (в том случае, если прилетит игла). – Пять, четыре, три, два...

   Серая ручища со встроенным тяжелым пулеметом опустилась. Хорошо. Поверили. Видимо, беспроводной детектор лжи в эту херовину всё-таки встроен.

   – Не препятствовать активному сканированию! – на пару секунд рейдер отпустил Айю, чтобы вжать две кнопки на дужках очков.

   Аппаратура мгновенно вцепилась в противника всеми датчиками.

   – Обесточить силовые привода.

   Киборг заколебался.

   – Чего стоишь? Мне тебя даже не оцарапать, ты это знаешь.

   Приказ, пришедший откуда-то издалека, прервал колебания железяки. Очки Керро сразу же отобразили резкое снижение энергии в силовых цепях конечностей.

   – Отлично, – рейдер слегка перевел дух. – Сканируй.

   Он медленно отпустил Айю – та от напряжения была просто каменная – и достал из кармана куртки большую слепилку. Всего-то аэрозольная граната для забрызгивания видеокамер. Гарантированное покрытие – сто кубов. Не понадобилась там, в рейде, зато пригодилась теперь.

   – Разобрался, что это? – спросил Керро, медленно-медленно отступая к перекрёстку. Киборг, как привязанный, шёл следом, сохраняя дистанцию. – Если да, кивни.

   Башкой он кивнуть, конечно, не мог, поэтому "кивнул" всем корпусом, поклонившись, словно воспитанный японец. Отлично! Удалось подгадать! Движение киборга совпало с коротким шагом человека влево – в сторону узкого проулка между двумя магазинами.

   – Камеры не закрывать. Броску не препятствовать, всё равно отчистишься в пять минут.

   Ну, момент истины... Рейдер швырнул слепилку.

   Из-под ног противника взвилось вверх полупрозрачное облако аэрозоля.

   Погнали!!!

   Керро сделал ещё один шаг влево и нырнул в проулок, увлекая за собой девчонку. Коротким движением поставил термит обратно на предохранитель, отпустил Айю, которую всё это время крепко прижимал к себе. И уже через секунду граната, выдернутая из подсумка, отправилась за угол.

   Железяке осколки нипочем, но грохот взрыва раскалибрует ей сонар. Камеры от краски придется чистить минут пять, потом еще пару минут калибровать сонар: по радару-то здесь бегать – чистое самоубийство. А киборг, хотя и железный, но всё-таки с мозгами. Пусть развлекается.

   Сами же бегом ко второму люку.

* * *

   Рекс толком и понять ничего не успел. Вроде только что стоял готовый ко всему – к схватке, к смерти, к погоне – и вдруг уже валяется, пошевелиться не может и ни хера не понимает, чего случилось.

   Рванула, оглушая, граната, затемнились очки, защищая от вспышки, однако когда просветлели, не вышло даже скосить взгляд в сторону. Рекс лежал и видел только то, что было перед глазами: вмёрзшие в лед осколки бетона, отпечаток ботинка на снегу... Потом приглушенно, будто сквозь подушку, вроде как топот какой-то донёсся. Снег возле лица медленно плавился от дыхания, щеке стало сыро. Надо встать. Надо... Хрен!

   Рядом громко, так что даже сквозь глухоту разобрал, выматерился Винс. Сразу после этого Рекса схватили за грудки и усадили. В плечо больно кольнула игла, и руку опалило. По одеревеневшему телу медленно расползалось жжение, но вместе с ним возвращалась чувствительность. Наконец-то, получилось шевельнуть сперва ногой, потом рукой.

   Первое, что сделал Додсон, обретя возможность двигаться – заморгал. Глаза уже порядком пересохли. После этого вытер мокрое от талого снега лицо и, наконец, посмотрел на старшего. Тот глядел внимательно.

   – Ну как? – спросил он, похлопав Рекса по щеке. – Путём?

   – Угу, – ответил тот и добавил: – Ни разу ещё парализатором не славливал.

   – Понравилось? – усмехнулся Винс.

   – Охуенно, да, – сипло ответил парень, поднимаясь на ноги.

   В тело словно вонзались сотни маленьких колючек, будто отсидел и отлежал себе вообще всё – от пяток до затылка.

   – Идём. Сорвались переговоры, – сказал старший и, как ни в чем не бывало, направился прочь.

   Молодой потянулся следом. Постепенно мир снова обретал чёткость, а Рекс – способность спокойно размышлять. Правда, все размышления сводились к небывалым пережитым ощущениям. Абсолютная беспомощность и оттого слепая, сводящая с ума паника. Жесть. А главное – ведь как быстро всё случилось! Мгновенно же! Но Винс успел увернуться. А он – нет. Неужто можно так реакцию натренировать? Офигеть.

   В это время рейдер вскинул ладонь, приказывая замереть. Додсон застыл. Винс дал короткую очередь в небо и, после недолгой паузы, одиночный выстрел.

   – Идем, – махнул он своему спутнику. – Видишь, какая у тебя вылазка выдалась интересная и поучительная. Мало кому так везет.

   Куда уж там. Рекс хотел что-то ответить, но в этот момент они с Винсентом вывернули из переулка на небольшую площадь, в центре которой высились руины не то фонтана, не то памятника, а по бокам чернели копотью развалины домов. Справа – возле остова проржавевшего седана – стояли четверо вооруженных мужчин и валялись в луже крови несколько изуродованных тел. Что было особенно примечательно – у всех убитых, несмотря на разницу в возрасте и внешнем виде, волосы были одинаково сваляны в сальные дреды.

   Чуть в стороне над трупом здорового мужика замерла худенькая девушка с прижатым к уху коммуникатором. Та самая кореянка, которую Додсон уже видел раньше. Первый раз, когда возвращались с зачистки дома, и второй – в "Норе", куда она их всех привела.

   Когда Винсент с Рексом подошли, девушка вскинула руку, прося подождать, и вопросительно глянула на одного из своих людей. Тот в ответ кивнул. Кореянка нажала кнопку вызова.

   – Батый, – мягкий бархатистый голос совершенно не вязался со сценой недавнего побоища и металлическим запахом крови, – да, я самая. Помнишь наш старый разговор? В продолжение темы: через пару-тройку часов патлатые очень обидятся на бивнястых. Неплохо бы обеспечить им взаимность, как мы договаривались.

   В коммуникаторе что-то побубнило, и Су Мин после короткой паузы ответила:

   – Конечно. Да, разумеется, подожду.

   Комм снова отозвался неслышной остальным репликой.

   – Нет, – на этот раз девушка слушала собеседника чуть дольше, потом сказала: – Это не подстава. Но если ты забудешь, что Бивень – мой, то тебя не спасут ни Ушлый, ни Трое. Ок. До связи.

   Кореянка спрятала коммуникатор в карман штанов, а потом плавно вытянула из-за спины здоровенный нож и склонилась над лежащим у её ног трупом.

   Носком ботинка Су Мин пнула руку покойника, чтобы та, согнутая в локте, легла прямо. После этого девушка чуть отстранилась и одним коротким, точным ударом перерубила сустав. Подцепила отсеченную кисть и отбросила в сторону. Потом выпрямилась и, повернувшись к своим людям, поманила самого молодого.

   – Дун Хён, – в этот раз она говорила без улыбки, – я уже знаю, что постоянно передающей прослушки у тебя нет.

   Заметно нервничающий прыщавый юноша лет девятнадцати, к которому она обращалась, все это время стоял чуть в стороне от прочих. Похоже, первый раз с этой командой.

   Кореянка спокойно посмотрела, как он подходит:

   – Так вот, если о моем звонке узнает Старший, у меня будут проблемы. Серьёзные. Но не смертельные. У тебя вскоре после этого – тоже. Но уже смертельные.

   Паренек заметно побледнел и опустил глаза. А девушка тем временем повернулась к корейцу, закатавшему на одном из трупов рукав куртки и теперь внимательно изучавшему татуировки:

   – Мин Дже, помнится, у тебя было одно незавершенное дело.

   Тот коротко кивнул.

   Прыщавого корейца от этих слов пробрала мелкая дрожь.

   – Сейчас он, – Су Мин указала пальцем на Мин Дже, – расскажет тебе, Дун Хён, об одном маленьком дельце. Выполнишь его – и добро пожаловать в мою, – это слово она нарочно выделила, – команду. Не захочешь, но будешь держать язык за зубами – живи, как жил. Расскажешь хоть кому-то – умрёшь. Твой выбор?

   Дун Хён быстро-быстро заговорил по-корейски и почтительно закланялся.

   – Он не хотел вас оскорбить, – тем временем сказала девушка стоящим рядом Винсенту и Рексу. – Просто плохо говорит по-английски, а сейчас еще и немного волнуется.

   С этими словами Су Мин подняла с земли отрубленную несколько минут назад руку, выпрямила средний палец, после чего опустилась на корточки рядом с трупом, клинком разжала ему челюсти и вставила отогнутый палец в раскрывшийся рот. Ее бойцы тем временем тоже достали ножи.

   – Это они по нашу душу были? – поинтересовался Винсент.

   Су Мин в ответ только усмехнулась. А рейдер, к несказанному удивлению Рекса, наклонился к ней и... поцеловал, после чего повернулся к замершему чуть в стороне напарнику. Лицо у того было окаменевшим, а взгляд очень пристальным.

   Винс усмехнулся и сказал:

   – Тебе опять повезло, Рекс. Только что ты видел работу настоящей бонзы.

   – Младшей бонзы, – после короткой, почти незаметной паузы поправила мужчину Су Мин.

* * *

   Батый выключил комм и задумчиво посмотрел на чикано, сидящего в кресле напротив.

   – Рамон, твоя прошлая банда, вроде, пыталась к Патлатому притереться? – спросил старший.

   – Да, – мгновенно вскинулся парень.

   Сегодня он был одет в серую толстовку и черные джинсы, в которых выглядел более чем прилично. Во всяком случае, Ушлый, когда встретил, внимания не обратил.

   – Не ржали над тобой, что башку заголил и черепом светишь? – спросил Батый, задумчиво глядя куда-то вдаль.

   Молодой ухмыльнулся:

   – После того, как в баре одному морду о стол расплющил, а за других заплатил – ни разу.

   – А можешь их поднять, чтоб кого из бивнястых замочили? Любого. Но внаглую. Прям на улице.

   – Сложно, – чикано заметно потух. – Без грева не выйдет, а у меня столько нет.

   Батый покачал головой, вытащил из ящика стола пачку купюр и перебросил её собеседнику:

   – Держи. Всё им. По выполнении получишь столько же. Времени сколько нужно?

   – Ну, соберу-то я их быстро – минут за двадцать, – Рамон чуть замялся. – А дальше – как подходящего бивнястого найдем. Не всякий ведь сгодится, на ихних крутых парни залупаться не будут.

   – Ща. Ты иди, подожди чутка, – старший указал собеседнику на выход, давая понять, что ждать следует за дверью.

   Когда парень вышел, Батый нажал несколько кнопок на коммуникаторе:

   – Су Мин. Всё сделаем быстро. Через час бивнястые будут очень не любить патлатых. Но мои разговоры в ближайшие два часа не должны услышать ни Бивень, ни Патлатый, ни Ушлый.

   – Замечательно, – отозвался коммуникатор сладким голосом младшей бонзы связистов. – Сделаю. С тобой приятно иметь дело.

   – С тобой тоже.

   Батый нажал кнопку отбоя, после чего сразу же выбрал новый контакт. Инструктаж нужных людей не занял много времени, уже через пару минут заместитель Ушлого положил комм и, взяв со стола сломанное стило, бросил им в дверь.

   – Собирай своих, – сказал Батый, когда Рамон вошел в комнату. – Через сорок – сорок пять минут бивнястый не из крупных зайдет к Олли. А еще минут через пять выйдет. Сам не пались, но проследи, чтоб замочили наглухо. И пусть поорут чего-нибудь типа "от Патлатого". Такое...

   Чикано понятливо кивнул:

   – Есть, бонзо! – парень весело козырнул.

   – Младший бонзо, – равнодушно поправил Батый. – При Ушлом такого не ляпни ненароком. Да, ещё. Если всё сделаешь как надо, вечером заглянем вместе к Мэрилин.

   – В "Нору"? – у молодого заблестели глаза.

   "Нора" была очень шикарным местом, всех подряд туда не пускали, и у Рамона шансов попасть в подобное заведение было... ни хрена не было, в общем.

   – В "Нору", в "Нору", – Батый умудрился сохранить каменную физиономию, хотя про себя рассмеялся: в двадцать лет так мало надо для счастья – оружие, отвязных дружков, надежного вожака и охочую девку. – Гонорар за акцию тратить не спеши. Пригодится.

* * *

   Узкий проулок между двумя магазинами заканчивался тупиком – кирпичной стеной и старым мусорным контейнером. Контейнер был раскурочен, смят, в нескольких местах прострелен. Айя в панике озиралась, понимая, что бежать некуда, что чудовище с улицы вот-вот их настигнет, а они с Керро в ловушке. Однако её спутник был, как всегда спокоен. Одним рывком он отшвырнул ржавый бак, раскидал ногами слежавшийся под ним мусор, наклонился и сдвинул в сторону тяжелую крышку канализационного люка.

   Девушка всё поняла без слов, рванула к черному провалу, нащупала старую лестницу и быстро-быстро начала спускаться в темноту. Спрыгнула и сразу отступила в сторону, чтобы не задерживать спутника. Он слетел следом, как раз, когда она нашарила в рюкзаке фонарик.

   – Вперёд! – рейдер подтолкнул Айю в один из туннелей.

   Побежали. Позади них сверху что-то грохотало и лязгало, звуки дробились и разносились под землёй пугающим эхом. Айка неслась по узкому коридору, где давно уже истончились и исчезли все запахи, кроме запахов земли и камня.

   Поворот, ещё один, теперь прямо. Луч фонарика мечется по полу и стенам, сзади бежит Керро, значит нужно мчаться во все лопатки, чтобы его не задерживать. Какая же она тихоходная! В боку колет, а ноги одеревенели и, кажется, вот-вот подогнутся. Снова поворот, спуск куда-то вниз под наклоном, опять прямо. Быстрее, быстрее... Вспомнишь тут, как драпали с кроликами, а тело было не в пример нынешнему – лёгким, послушным.

   – Стой, – Керро замер, прислушиваясь. – Тихо.

   Айя по инерции пробежала ещё несколько шагов, но, наконец, затормозила и, тяжело дыша, привалилась к стене. Хотелось сесть, однако девушка понимала, что если сядет, встать уже не сможет – коленки тряслись.

   – Оторвались, – сказал Керро.

   От этого короткого простого слова последние силы покинули Айку. Она выронила фонарик и медленно сползла по неровной стене на пол. Тело начала бить запоздалая дрожь. Последний раз так колбасило, когда прекращал действовать парализатор, но тогда мышцы словно вибрировали, потому что к ним возвращалась чувствительность. А сейчас крупную дрожь рассылал пережитый страх. Озноб расходился волнами из груди, собирался в конечностях, которые сразу начинали мелко трястись. Унять этот тремор никак не получалось. Мало того, трясучка всё усиливалась, вот застучали и зубы.

   Айка обхватила себя руками за плечи, но успокоиться никак не могла.

   – К-к-кто эт-т-то б-б-был? – спросила она.

   – Киборг, – пожал плечами Керро. – Продвинутая боевая модель. От человека там, наверное, только мозг и остался. Наиболее развитое направление твоей же корпорации, между прочим.

   – Н-н-на и-и-инопланетянина п-п-похож, – сказала девушка, стуча зубами. – К-к-керро, я и-и-идти не м-м-могу, у мен-н-ня н-н-ноги отняли-и-ись...

   – Я бы на твоем месте тут так просто не сидел, – мужчина даже не сдвинулся, по-прежнему всматриваясь в темноту туннеля. – Здесь плесень опасная – одежду на раз проедает и с кожи потом вывести очень дорого. А если не вывести, то за пару месяцев до костей прогрызет.

   Айя беспомощно завозилась, но тело не слушалось, сделавшись мягким, как пластилин. Мягким, дрожащим, безвольным и слабым-слабым.

   – П-п-пусть проед-д-дает, – ответила она обреченно и уткнулась лицом в колени.

   Керро тронул дужку очков, отключая микрофоны.

   – Нет здесь никакой плесени, здесь даже крыс давным-давно нет. Одеяло подстели и ложись, приходи в себя. Чисто оторвались, он за нами вниз не рискнул соваться.

   Рюкзак Айя раскрыла только с третьей попытки – так тряслись у неё руки. Девушка вытянула одеяло и сказала:

   – Вот т-ты, б-б-блин... Лишь бы п-п-поиздеваться... Г-г-гад...

   – Извини, рефлекторно. По краешку прошли.

   Она кое-как расстелила шуршащее одеяло и скорчилась на нем, пытаясь успокоиться:

   – Ре-ре-рефлекторно у н-н-него. А я б-б-будто не поняла, что по-по-покраешку. Ты х-х-хоть цел?

   Девушка закрыла пылающее лицо ледяными ладонями. Дрожь сотрясала тело, и никак не получалось с ней совладать.

   – Нет. Разорван на кусочки и через пять минут помру на месте.

   – Вот го-говорю же – гад, – сказала она, все еще клацая зубами. – А меня когда н-на улице подстрелили, я еще бежала и н-не чувствовала долго.

   – Если бы эта тварь стреляла, тоже бы не почувствовала. Правда бы и не убежала. Они дом навылет пробивают и никогда не промахиваются.

   – А р-раньше? – спросила Айя. – Я с-слышала выстрелы, думала, в тебя стреляли.

   – Не в меня. Не успели.

   "Не успели". А она, услышав автоматные очереди, уже представила его лежащим в луже крови – тут рука, там нога и голова – кровавое месиво... Испугалась. Очень. И вот сейчас накрыло отдачей – отпускал страх за Керро, страх поспешного бегства, страх встречи с киборгом, страх из-за того, что оказалась вдруг щитом между человеком и механической махиной, страх осознания – могла погибнуть прямо там, на месте. Потому что её спутник не лгал. Не лгал, Айя слышала по голосу. А значит, секунда – и их нет. Ничего больше нет.