Текст книги "Каждый за себя (СИ)"

Автор книги: Алена Харитонова

Соавторы: Алексей Ильин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 42 страниц)

   После этого разговора Эледа и села за просмотр архивных записей. Села из чистого упрямства и желания понять, что же представляет собой Айя Геллан. На поверку оказалось – ничего. Безусловно, она была куда как интересна до нейропрограммирования и переработки сознания. То, что получилось после... Правильнее было бы называть биоматериалом созданную инженерами Айю Геллан, нежели девчонку, из которой ее сотворили.

   Больше в "интернате номер сорок семь для детей с задержкой в развитии" делать было нечего.

   Обратную дорогу Эледа провела в размышлениях, глядя в иллюминатор.

   ...По возвращении в интернат номер восемнадцать агент Ховерс в совершеннейшей задумчивости приняла душ, переоделась и собрала вещи.

   Дальше находиться на месте происшествия было бессмысленно. Оставалось лишь дождаться доклада Батча, который активно напрягал свои связи в корпусе карателей, разыскивая Паркера Оутса. Эледа как раз закончила со сборами, когда телохранитель постучал в дверь и, прямо с порога, крайне довольный собой, сообщил:

   – Есть. Нашел. Паркер Оутс сейчас в отпуске, но я сконтачился с ним по видеосвязи.

   – Идем, – щелкнула пальцами Эледа. – Расскажешь. И сразу после этого вылетаем. Я хочу, наконец, попасть домой – к родной кровати, ванной, камину, хорошему горячему чаю и панорамному окну на ночной город.

   – Э-э-э... – замялся Батч. – А Винс?

   – Что – Винс? – холодно спросила девушка. – Он-то здесь при чём?

   – Разве мы... э... не будем... его дожидаться? – осторожно поинтересовался собеседник.

   – Батч, у тебя на антресолях совсем пусто? – агент Ховерс постучала телохранителя пальцем по лбу. – Вроде бы это Винсент у меня в телохранителях, а не я у него.

   – Ну...

   – Вперед, – Эледа указала глазами на дверь. – И лучше не беси меня. Вот сейчас совсем неудачный для этого момент. А еще головой думай. Винс уж точно не через этот убогий интернат выходить будет.

   ...Агент Ленгли в директорском кабинете тоже заканчивал сборы – выслушивал доклады подчиненных, раздавал последние указания. Мисс Ховерс и ее сопровождающему он лишь указал взглядом на свободные стулья, предлагая подождать.

   Когда интернатские сотрудники, наконец-то, разошлись, Джед повернулся к напарнице:

   – Мистеру Фэйну удалось что-то узнать, правильно понимаю?

   – Правильно. Батч, – повернулась девушка к телохранителю, – рассказывай.

   – Я связался с Паркером Оутсом, – бодро заговорил каратель. – Ту девчонку он прекрасно помнит и весьма эмоционально про неё рассказал. Если кратко – рыжую, и правда, нашли в секторе сто шестнадцать. Как она мимо заслонов бонз пробралась, кто знает, может, откупилась чем, может, незаметно проскользнуть сумела, может, грохнула кого. Она и на Паркера-то напала, видать, из отчаяния. Говорит, выстрелила почти в упор. Броник спас. А вот экспресс-прибор для медицинского освидетельствования вторым выстрелом разнесла в клочья. В общем, мужик в рубашке родился. Дальше все было просто – вырубил ее, в наручники заковал, на плечо закинул и донес до ближайшего санпоста, где передал медикам, чтобы сами обследовали – сгодится или нет как биоматериал. Ему-то базовые показатели проверять уже нечем было. Чего еще... А! Сказал, оружием пользоваться умела, драться тоже, но слабая. Может, голодала, может, на наркоте торчала, вроде, пока крутил, заметил синяки от уколов, но не уверен. Одета была во взрослые шмотки, благо лето стояло. Собственно, вот и все.

   Джед усмехнулся:

   – Негусто. Но лучше, чем совсем ничего.

   Эледа задумчиво потерла подбородок:

   – Н-да уж... Батч, выйди на минуту.

   Телохранитель повиновался, и, едва дверь за ним хлопнула, девушка обернулась к Ленгли:

   – Будем надеяться, что Винс окажется в той же мере удачлив, в какой и нагл. И все-таки моя теория относительно "Мариянетти"...

   Ее собеседник вкрадчиво произнес:

   – Мисс Ховерс, вы так обворожительны, когда поглощены делом... Я жалею, что этот вечер уже заканчивается. Кстати, неужели больше не будет ни шпилек, ни едкостей, а сплошной официоз и удержание профессиональной дистанции?

   Девушка вскинула бровь:

   – Агент, поверьте, вы от меня еще натерпитесь. Просто я пока не решила, как именно. Но коварные планы уже зреют.

   – Мисс Ховерс, между прочим, вы очень везучая, – насмешливо сказал Джед, беря со стола кейс.

   – Да? – удивилась собеседница. – И в чем сейчас моя везучесть заключается?

   Ленгли показал глазами на потолок:

   – В том, что здесь всюду камеры, коллега. Исключительно это обстоятельство вас сейчас спасает.

* * *

   Винс сидел в «Двух хризантемах» и потягивал холодное пиво.

   Место тут было занятное – чужим на входе предлагали сдать оружие. Всё чин по чину – в запираемые боксы. Ключ с номером ячейки берешь с собой и отдыхаешь. Дают слово, что в зале проблем не возникнет: "У нас тут приличное заведение. Вот с девчонками или в кабинетах – там сам уже". Но всё равно без оружия чувствуешь себя голым. Неуютно как-то. Однако делать нечего: порядок – значит, порядок. Как человек, повидавший всякого, Винс понимал необходимость подобных правил. Оставалось надеяться, что охрана сдержит обещание. Постоянные-то, вон, некоторые с волынами.

   Жаль только, расспросы о Керро, которого тут все на удивление хорошо знали, не дали ничего. Вообще. Никто о нем не распространялся, а бармен, услышав, что Винс, если ему организуют встречу, гарантирует этому прославленному Керро безопасность, долго смеялся. Значит, мужик и вправду серьёзный, не наклепал пацан в восторге.

   Винсент усмехнулся, вспоминая, как мальчишка-проводник с восхищением расписывал этого самого Керро: "Он рейдер, не-мистер. Как настоящий самурай! Может от плёвого дела отказаться, а может за так в самый замес влезть. Он это Вызовом называет".

   Знакомый психотип. Винс похожую личность каждый день в зеркале видит, когда бреется. Видимо, Ушлый не набивал себе цену, говоря, что Керро за потрепаться с глазу на глаз может стребовать десять штук. Винсент бы тоже стребовал. Чисто, чтоб отстали.

   Интересно, кстати, откуда мальчишка знает про самураев? Вроде в этом секторе япы не действуют. Хотя при случае надо будет у "связистов" спросить. Эти-то наверняка в теме. Чтоб корейцы за японцами не проследили? Дружба наций, ёпть, прошедшая через века.

   Делая очередной глоток пива, Винс вдруг понял, что наслаждается. Реально наслаждается ситуацией. Тихо, спокойно, неплохие напитки... А ещё всё предельно конкретно. Конечно, интриг здесь тоже навалом, но как-то понятней, что ли, всё. Тут мыслили и действовали иначе и за содеянное расплачивались не понижением в должности, а кровью. Сильный здесь был действительно сильным, не какой-нибудь хилой бнёй, умеющей только ловко подставлять и манипулировать.

   Подошла официантка, забрала опустевший бокал, заменила его полным, завлекательно улыбнулась. Винсент ей подмигнул. Девчонка ушла, виляя бедрами, очень довольная собой. Впрочем, посетитель про неё сразу же забыл.

   Итак, надо подбить итоги дня.

   У связистов был, с Ушлым встретился, материалы передал, цену обозначил. Хорошую цену. Если Айя Геллан в секторе и жива, то бонза её найдет. Этот точно найдет. Вне всяких сомнений. Потом, конечно, свою игру затеет... ну и ладно. И не таких доводилось обыгрывать. Кстати, переговорщиком этот авторитет оказался первоклассным – за час всю душу вымотал. Хотя мистер Хейли в долгу не остался. Ушлый лысину несколько раз пижонским платочком промокал.

   Интересно, чем ему отпечатки пальцев разыскиваемой так приглянулись? Как увидел, даже вышел на минуту.

   Собственно, Винс считал версию об ошибочном похищении мисс Геллан почти доказанной. Осталось только дождаться, когда гонцы разыщут Керро и передадут ему приглашение поговорить. Если разговор сложится (а он сложится), Винсенту станет известно точное время убийства Мусорного Дока и, соответственно, удастся понять, была ли девчонка свободна на момент звонка. Впрочем, девять из десяти, что была.

   Остается запастись терпением и ждать. Искать Керро будут и Ушлый, и мальчишка. Связисты вот отказались, сообщив, что вся аппаратура у того в радионепрозрачных чехлах, так что запеленговать не получится, а сообщение передавать лучше через Ушлого, мол, с ним Керро давно дела ведёт.

   Впрочем, Винс решил, что подождет еще час, после чего оставит бармену контакт, выданный связистами (контакт зачетный – сразу ясно, с группировкой корейцев владелец в дружбе), и пойдёт бродить по улицам. Типа девчонку искать, а на деле присмотреть место, чтоб почиститься и вымыться, дабы вечером пригласить куда-нибудь Су Мин, пусть не во фраке, но хоть не опустившимся бродягой. Интересно, согласится ли? Что раскручивать внезапного партнера приставят именно её – даже не вопрос. Но методы раскрутки могут быть весьма разными...

   Наконец, снова пришла официантка, принесла заказ. Быстро составила тарелки с подноса на стол, пожелала приятного аппетита, одарила еще одной улыбкой и удалилась. Винсент, забив на все напряги, спокойно приступил к еде. Чего дергаться и вход глазами сверлить? Если Керро всё-таки занесёт попутным ветром в "Две хризантемы", так ему на входе и скажут, и покажут, кто его ждет и за каким столиком. Ну, а не занесёт, потом отыщется.

   Еда, кстати, была вполне неплоха даже и для белого сектора, не говоря уже о чёрном.

   – Говорят, ты меня ищешь, – присевший напротив мужик не спрашивал, а утверждал.

   Винс окинул незнакомца быстрым взглядом, отмечая не столько внешность (чего там отмечать, успехи пластической хирургии?) и особые приметы (их за определенную плату любой уличный эскулап наделает по всему телу), сколько схватывая общую картину, оценивая. Тут не надо быть особым прозорливцем, чтобы уловить себе подобного. Бойца выдают не крепкие мускулы или угрюмая рожа, а взгляд и пластика движений. И сейчас Винсент видел – перед ним сидит боец. Такой же в точности, как он сам. Поэтому рейдер спокойно сказал:

   – Не знаю, что говорят. А Керро, да, ищу.

   – Нашёл. Что дальше?

   Винс глазами показал на приоткрытую дверь одного из кабинетиков и спросил:

   – Тебя, кстати, кто отыскал? Ушлый или мелкий?

   – Все. Записку для Олли я пацану подписал.

   Собеседник хмыкнул. Его проводник, с упоением рассказывавший о легенде сектора – Керро – неистово мечтал обзавестись хорошим стволом. Мальчишка был толковый, хоть и трепливый, поэтому Винс черкнул на клочке бумаги записку. Ну и сказал, что если паренек отыщет этого своего уличного самурая, а тот ему записку подпишет, то в магазине у Малыша Олли бумажку можно будет обменять на ствол, денег он занесёт. У пацана глаза блестели так, что Винсент понял – рейдер, даже если он под землю зарылся, будет найден в ближайший час. Чёрт знает как, но найден. А ещё стало интересно: если мальчишка выберет (а он выберет) самый брутальный ствол, то справится ли с отдачей?

   Тем временем Керро поднялся из-за стола и, повернувшись к собеседнику спиной, пошел к двери кабинетика. Винсент в этот момент особенно остро ощутил, что оружие у него отобрали.

   – Итак? – когда они сели и очередная смазливая официантка принесла Винсов заказ из зала, спросил Керро.

   – Для начала меня интересует, во сколько ты убил Мусорного Дока. Если ответ будет правильным, мы продолжим разговор. Если нет, я готов компенсировать потерянное время.

   – Шесть с небольшим. Ты с чего донора ищешь? И сколько предлагаешь?

   – Её украли у нас. Корпорация хочет вернуть своего работника. Что такого удивительного?

   – Корп, ты рейдеру будешь рассказывать про то, кого возвращают, а кого нет? Сколько платишь?

   – Двести – за живую. Пятьдесят – за тело, – сказал Винсент.

   – А не дешево за улику о нарушении девяносто девятого меморандума? – чуть усмехнулся собеседник.

   – И сможешь доказать?

   – Найду – смогу. А пока просто знаю.

   – Твои предложения?

   – Сто за то, что я вообще берусь за дело, и за моё молчание. Триста сверх – за живую. Сто – за тело.

   – Идет, – согласился Винсент. – Но ты говоришь, откуда знаешь про нарушение меморандума.

   – Значит, правда... – Керро чуть помолчал. – Добыл файл медданных, из-за которого к Доку позже пришли. Опоздали. Тот же файл есть у владельцев центра технической разведки. Насколько знаю, донора они не получили.

   – Благодарю, – кивнул Винс и добавил: – Инфа за инфу. Бывшего центра. С этого утра его больше нет.

   Их разговор прервал деликатный стук в дверь. Керро, сидевший ближе, приоткрыл створку.

   – Керро, тут Алиса пришла, – прозвучал встревоженный мужской голос.

   – Щас.

   Рейдер встал и повернулся к Винсенту:

   – Пять минут.

   Он вышел, плотно прикрыв дверь.

   Корпорат откинулся на спинку диванчика. Хорошая всё-таки привычка не экономить на оплате информации. Слова собеседника внезапно подтвердили инфу Ушлого. Ладно, вечером подойдет команда поддержки, и нежданных конкурентов можно будет сбросить на неё... или подкинуть конкурентам ложный след в виде подставного донора? На фиг, над этим пусть Ленгли думает, у него голова большая. А пока... Винсент вытащил из внутреннего кармана куртки две пачки кредов по пятьдесят тысяч в каждой.

   – Знакомая пришла. С охраной проблемы чуть не возникли, – вернулся и уселся на прежнее место Керро.

   – Файл, – Винс кивнул на деньги.

   Керро вытащил из нарукавного кармана чип памяти, положил рядом и, вскрыв пачки, бегло проверил несколько купюр, после чего забрал деньги и пододвинул чип к Винсенту.

   – Держи. Заодно могу сказать, что там. Интегральный коэффициент антител в три раза выше среднего – инфа, которая и заинтересовала твоих конкурентов.

   Винс молча кивнул и, достав небольшой пластиковый конверт, перекинул его собеседнику. Тот открыл и вытащил два чипа для сканеров ДНК и сетчатки, а также фотографию, на которую глянул мельком.

   – Если окажется, что она – нечто большее, чем ты сказал, цена вырастет, – сообщил рейдер.

   – Лимиты тоже, – пожал плечами Винсент.

   Керро коротко кивнул и вышел. Хейли проводил его задумчивым взглядом. Да, этот мог запросить десять только за разговор. Но, глядишь, и найдет девчонку-то.

   А теперь к связистам – передать файл и ускорить приход команды поддержки. Вдруг цифровики корпорации смогут найти, кому была передана инфа и кто именно является внезапным конкурентом "Виндзора" по поискам. После этого можно будет и к Ушлому – прикинуть, как отбить у конкурентов желание орудовать в секторе. Благо, вряд ли у них здесь больше одной группы...

   Но сначала... сначала посидеть и подумать, не упускает ли он чего.

* * *

   – Вот! – победоносно сказал Алиса, подталкивая вперед Айю. – Толково?

   Довольная собой, она гордо смотрела на Керро, который с изумлением оглядывал ее подопечную. Удивительно, но у той откуда-то взялись очень длинные и весьма стройные ноги. Да и в целом она стала, наконец, похожа на девушку. Ненормальную, конечно, но всё-таки.

   Невообразимой яркости юбка, начесанные волосы с атласными алыми лентами, пышный бант из шарфа.

   – Смотри, – сказала Айя, – у нее есть "хвост"!

   Она покружилась, позволяя юбке разлететься пышными складками.

   – Красиво, – одобрил Керро.

   – У меня никогда в жизни не было юбки!

   Девчонка, как ни странно, была в полном восторге. Однако слышалось в ее голосе что-то слегка истеричное.

   Алиса же довольно смотрела на дело рук своих.

   – И маска в тему! – заметила она.

   – С нами останешься? – спросил ее Керро.

   – Не... – скривилась девушка. – Мажорное место. А ты еще этого мозгоголового ждешь. Я как его вижу, сразу хочу ему черепушку в соответствие с татуировкой привести.

   Она поправила ленту в волосах, одернула передничек и кокетливо посмотрелась в гладкую поверхность зеркальных панелей, которыми была отделана одна из стен,

   – Бродить, что ли, пойдешь? – уточнил Керро.

   – Да ну, набродилась уже, – Алиса покрутилась, полюбовалась на себя и сказала, оглянувшись: – Если вдруг еще кого приодеть надо будет, обращайся. Мне понравилось.

   После этого, приподняв края юбки за уголки, девушка сделала легкий реверанс:

   – Я вас покидаю, прекрасный сэр. Чао!

   Когда дверь кабинетика хлопнула, Айя повернулась к Керро, покусала нижнюю губу и осторожно спросила:

   – Ты ведь хорошо её понимаешь, верно? К нам в подворотне прицепились четверо ребят. Приняли ее за шлюху переодетую. А она достала нож и... Зачем?

   Рейдер пожал плечами:

   – Просто Алисе нравится убивать ножом. Вот и всё.

   Айя задумалась. Интересно, знает ли Керро про то, что Алиса впадает в боевую отрешенность, как берсерк? Наверное, знает, он же говорил про то, что кролей подвергали экспериментам по нефармацевтической стимуляции организма... Но видел ли он хоть раз, как его подруга, не в силах переключиться после убийства, ищет следующую цель? Может, и нет. Если бы видел, то понимал бы, что рискует, отпуская с ней Айю.

   С языка же сорвалось другое:

   – А чем нравится убивать тебе?

   Керро сделал глоток пива, поставил кружку обратно на стол и спокойно ответил:

   – Мне вообще не нравится убивать. Но если надо, то все равно, чем конкретно. По ситуации.

   – И Мусорного по ситуации? – удивилась Айя.

   – И Мусорного. Ввел когда-то традицию мясников казнить так, чтоб боялись, ну и... приходится соблюдать. Ты ешь.

   Девушка потыкала вилкой лежащую на тарелке еду, названия которой не знала. Еда была вкусная. И это худо-бедно примиряло с действительностью.

   – Что, Алиса всех четверых завалила? – спросил Керро, наблюдая за тем, как Айя сосредоточенно жует и успокаивается. Во всяком случае, налет истеричности с неё постепенно сползал. – Или кто успел ноги сделать?

   – Нет, – покачала девушка головой. – Не успел. Четвертого завалила я. Вот, – она положила на стол магазин. – Трофей.

   И снова взялась сосредоточенно жевать. Хорошо, что собеседник не понимает, чего ей стоит говорить так спокойно, когда внутри всё мелко-мелко дрожит. Напряжение потихоньку отпускало, и на смену ему приходил запоздалый испуг.

   – Ну, видишь, как здорово. Хоть человеком, наконец, становишься, – похвалил Керро, думая о чем-то своем. – А то затрушенная была, смотреть противно.

   Айя промолчала. Она знала, что он не поймет ни ее страха, ни ее шока. Для него случившееся – обыденность. А ей еще только предстоит осмыслить то, что произошло. Что она совершила.

   Впрочем, бессвязные размышления девушки быстро прервались – в кабинетик ввалился невысокий тощий парень в черных армейских штанах, армейских же ботинках и рыжей короткой куртке. Парень был расхлябанно подвижен, сутуловат, с острыми чертами лица, нервными подрагивающими руками и частично обритой головой с непередаваемо правдоподобной татуировкой вскрытого черепа. Темные сальные волосы болтались сосульками, свешиваясь на правый гладко выбритый висок.

   – Хой! – с порога гаркнул незнакомец, после чего плюхнулся на свободный стул и пожаловался: – Прикинь, меня, как обычно, с пистолетом не пустили. А тут навстречу Алиса выходит при ноже и автомате!

   – Косячь меньше, тоже при оружии будешь, – Керро даже не повернул головы. – А за Алису я поручился.

   – Блин, нет в мире справедливости...

   В этот момент в кабинетик вошла официантка с подносом, поставила перед новым посетителем заказ – кружку пива и тарелку каких-то крупных хлопьев, после чего сразу вышла, плотно прикрыв дверь.

   Хакер мгновенно собрался.

   – Ты хоть знаешь, что в твоем восемнадцатом охраны чуть не батальон нагнали, и все внешние заходы по цифре секут жёстко? – спросил он рейдера.

   – Подозреваю, – хмыкнул в ответ тот, – хотя перебор, конечно. По идее, должна быть пара проверяющих и к ним, ну, взвод. Ты только это сказать пришел?

   – Нет. Предложить три варианта проникновения. Как обычно: хороший, плохой и странный.

   Хакер вытащил из внутреннего кармана куртки голограммер и нажал кнопку включения.

   – Итак, надо встроить мою приблуду в их коммуникационный центр достаточного уровня. Чтоб инфопакеты были типа внутренними. Как я уже говорил, вариантов исполнения – три. Первый – он же "Хороший". Просто идеальный. Узел высшего допуска аж в сорока километрах от нужной нам точки, почти на периметре. Второй. Как ты понимаешь, "Плохой". Тридцать километров за периметр... – он не спеша показывал на карте места. – И "Странный"...

   – "Хороший" нах, – тут же забраковал Керро. – Уж слишком подозрительно хорош. И в придачу нет толковых путей отхода. А до "Плохого" мне три дня ползти по корпоративной территории. Слишком долго. Давай "Странный".

   Цифрыч расплылся в ухмылке:

   – А "Странный" – он и есть странный...

* * *

   Айя топала по улице на шаг позади Керро. Он шёл неторопливо и был похож на ледокол, рассекающий замёрзшее море – плыл строго по курсу, оставляя после себя шлейф освобожденной из мерзлого плена воды (пустой улицы) и раскрошенные глыбы (уступивших дорогу прохожих). Сравнение было настолько идиотским, что девушка заулыбалась. Однако факт оставался фактом: люди перед Керро и впрямь инстинктивно расступались. И Айя шла следом, радуясь, что в свете чужой мрачной славы можно, по крайней мере, не ждать тычка в бок от местной шпаны.

   На её яркий истерический наряд поглядывали с любопытством, ещё бы – такое зрелище. Один из местных пацанят, сидевший на пороге старого дома и смоливший сигаретный бычок, даже присвистнул в восторге. Девушка из какого-то внутреннего озорства подмигнула ему сквозь прорези в кружеве маски и потом еще долго чувствовала спиной восхищенный взгляд.

   Где бы ни жили люди, они по-прежнему умели ценить необычное и красивое. Да, понятия необычного и красивого сильно отличались, но всё-таки. Для грязного паренька из черного сектора девушка в кричащей юбке дешёвой стриптизерши выглядела достойной внимания.

   Странно. Что же случилось вдруг с людьми, если они, умея худо-бедно отличать хорошее от плохого, красивое от безобразного, вдруг стали жить вот так? Айя посмотрела на серый город. Когда-то ведь, когда только построили эти дома, они были новыми, высокими, целыми, блестели стеклом и хромом, манили всякими соблазнами, а потом вдруг превратились в руины. Почему? Что стало причиной, и неужели нельзя вернуть, как было? Чтобы строили музеи и театры, писали книги и снимали фильмы, по вечерам гуляли в парках, в которых растут деревья, ездили на автомобилях, автобусах и метро, работали, ходили в школу и ни у кого не было бы при себе оружия. Это же здорово!

   Раньше ведь было именно так – и книги, и фильмы, и путешествия, и цветы, и огромные магазины, прилавки которых ломились от продуктов. Почему сейчас мир так съежился? Кому от этого стало лучше? Как вышло, что забыли столько всего интересного? Теперь взгляду открываются лишь руины – жалкие останки безвозвратно ушедшей эпохи. А люди словно вычеркнули из памяти все, что было прежде хорошего. Словно не с их предками было. И научились жить иначе, презирая то, что некогда сами же создавали. Скажи сейчас кому-нибудь, что можно не бегать с пистолетом по развалинам, а, например, учиться музыке... Засмеют ведь. Скажут – дура. Наверное, будут правы.

   Мысли сами собой возвращались к разговору с татуированным парнем в "Двух хризантемах". Он показывал голографические карты, тыкал пальцем в переплетения коммуникаций, что-то с жаром говорил...

   Айя слушала и ощущала обреченную безнадёжность. Из-за неведомой и зыбкой цели на периметр, на бетонные стены, на колючую проволоку и мины собирался идти вот этот немногословный мужик, шагающий сейчас впереди. Так просто, обыденно. Ей к подобному никогда не привыкнуть. Керро сказал, мол, это потому, что ей промыли мозги. А Айе казалось – это они тут все до одного чокнутые. Ну, ненормальные же!

   МакГи с привитым лабораторно безумием, Цифирь, одержимый информационной слежкой, Керро со своими заскоками. Ни одного ведь психически уравновешенного. Да взять хоть Гершеля, у которого мерная лента была короткой и с двумя плотными синтетическими петлями на концах. Уж явно не для удобства измерения.

   Вот почему любой фантастический вымысел ложился на местную шизу, как влитой. Скажем, приснилась Айке жопа в квадрате. Да мало ли что может присниться! Мало ли где она могла видеть этот логотип. Но нет, Керро мгновенно вцепился в дурацкий сон. Теперь он идет на мины, танки, пулемёты. Вызов, блин. А дальше абсурдную легенду выстраивали, как конструктор, подгоняя одну детальку к другой, благо деталек много, а фантазия у всех больная.

   Застрелила парня? Значит, рефлексы проснулись. Рефлексы проснулись – значит, они были. Если они были – значит, активизировалась мышечная память предыдущей личности. Боишься уколов – так это потому, что была лабораторной крыской. Была лабораторной крыской и помнишь жопу в квадрате – да ты секретная разработка! Всё. Пасьянс, как говорится, сошелся.

   А то, что застрелить гопника много ума не надо, так кто бы об этом подумал. Как и о том, что попасть в цель можно из чистой случайности. Но самое страшное заключалось в другом: безумие оказалось заразным! Айе теперь уже и самой мерещилось всякое странное. Но на деле-то... на деле, если вдуматься, бред же полнейший.

   – Керро, – девушка осторожно тронула спутника за рукав и... отлетела к стене дома, отброшенная внезапным ударом.

   Уже сползая по кирпичной кладке, она увидела, как из-под куртки рейдера мгновенно появились два пистолета-пулемёта, а сам Керро, упав на колено, вскинул оружие.

   По ушам ударила сдвоенная очередь, и только тогда Айка, наконец, поняла, что стрелять Керро собрался не в неё, что цель впереди – там, где прохожие бросались врассыпную или падали, накрыв головы руками... Более хладнокровные и опытные, откатившись к стене, уже выхватывали пистолеты и вертели головами, пытаясь понять, что происходит, где враг, куда стрелять и от кого укрываться.

   На землю упала первая короткая обойма. Рукоять левого пистолета-пулемета ударила по замку подсумка, эластичная лента сдернула клапан. Отрывистое движение, щелчок, и новая, теперь уже длинная обойма встала на место. Снова очередь. Скупая, расчётливая. И под ноги летит обойма из второго ствола...

   Всё очень быстро – секунда-две, не больше. А потом оглушенную ударом и грохотом выстрелов Айю подхватило за шкирку и поволокло назад. О рёбра всеми углами бился левый пистолет-пулемёт, болтавшийся у Керро в петле. Тьфу ж ты... жопа! В квадрате! В кубе! Айка бежала, пригнувшись, а Керро еще успевал бить с правой руки короткими очередями вдоль улицы.

   Потом двоих беглецов прикрыл угол здания, и девушка, вывернувшись, помчалась впереди спутника, однако перед очередным поворотом её снова ухватили за шкирку. Да мать же твою! Она едва не опрокинулась, выругалась, а Керро, вытянув из левого рукава тонкий видео-щуп, выставил миниатюрную камеру за угол.

   – Вперед.

   Первое слово с того момента, как он отшвырнул Айю в сторону. Оно словно спустило курок: Айя рванула во все лопатки, пока рейдер из-за угла отслеживал улицу через прицел. Прохожие, которых тут оказалось всего ничего, разбегались кто куда, стараясь укрыться в развалинах или прижаться к стенам.

   А потом Керро догнал спутницу, однако лишь спустя квартал они, наконец, перешли с бега на шаг.

   – Что там было? – спросила Айя, пытаясь восстановить дыхание.

   Керро на миг задумался, видимо, анализируя случившееся, и коротко ответил:

   – На захват стояли. Шестеро.

   – На захват кого? Меня? – опешила девушка.

   – Не знаю, – пожал плечами спутник. – Может, тебя. Может, меня за старые дела. Может, ещё кого... не спрашивать же было?

* * *

   Сообщение на очки Винсента Хейли:

   "Благодарим за аппаратуру. Прими пример перехвата:

   Исходящий адрес – черный одноразовый.

   Адрес получателя – черный одноразовый.

   «Какая тварь санкционировала и организовала захват объекта „Обидчик“? Теперь стоимость выкупа модуля удаленного доступа выросла раз в пять. Проще вообще забить. В конце концов, файл мы получили».

* * *

   Винс стоял в холле высотки связистов и с интересом рассматривал собственную голограмму. Трехмерное изображение выросло напротив и теперь сверлило его взглядом. Даже не по себе немного. Стоишь ты, а напротив тебя еще один ты, и вы смотрите друг на друга. Хочешь – можешь обойти, хочешь – гляди на себя самого снизу вверх... Тут-то и замечаешь такие мелочи, о которых прежде даже и не задумывался.

   Например, белая полоска шрама на затылке, виднеющаяся под коротким ежиком волос. Или собственная спина, на которую можно смотреть, не выворачивая шею. Зрелище довольно сюрреалистичное. Винс, конечно, и раньше видел свою голограмму, но чтоб вот такую – в полный рост и настолько качественно отснятую... Пожалуй, впервые.

   Вот ведь корейцы, хрен разберешь, чего они хотят такой презентацией сказать. Хотя, откровенно говоря, ломать над этим голову Винсенту было лень, денёк выдался изрядно суетным. Переговоры, хождения и снова переговоры... Хорошо хоть к вечеру нашлось полчаса на треп с мальчишкой-проводником, а затем еще полчаса – на поиски нужного отельчика. Затем час сна, две ампулы из личной аптечки, предусмотрительно и явно нелегально пополненной Ленглевым доком, полчаса на приведение себя в порядок.

   Хлопотно, конечно. Зато файл Керро уже в родной корпорации, уйма народу ищет потерянную Айю Геллан, а с Ушлым согласовано, как будет подставлен конкурентам человек с маячком. Осталось дождаться команду поддержки. Впрочем, даже хорошо, что сегодня она еще не прибудет. Какие-то проблемы с заброской. Ну и ладно, пока в прикрытии есть десантно-штурмовой с полной наземной группой, можно и без них обойтись. Одним словом, времени у Винса валом. А значит, есть возможность выполнить обещание, данное Су Мин.

   Хм... Всё-таки ничего так голограмма. Кстати, судя по ней, персонал в отельчике свое дело знал – куртку вычистили, ботинки вообще будто только из магазина, не гляди, что с утра секторальную грязь месили... Конечно, на корпоративный прием в таком виде не пустят, но для местных "Хризантем" – вполне. Нет, всё же интересно: а то, что после вызова Винса и ответа ему Су Мин связисты вывели эту голограмму – хороший знак или нехороший намек?

   В одиночестве рейдер провел около двадцати минут. Су Мин, как все женщины, спешить не умела. А может, и умела. Разницы, собственно, никакой. Результат для мужика всегда одинаков – ожидание. Известно же, что если женщину торопить, она соберется за шестьдесят минут, если нет – за час.

   Наконец, железная дверь открылась, и на пороге возникла кореянка.

   Хороша до безобразия.

   В пальто, больше похожем на романтичное платье – нежно-малинового цвета, приталенном, но с широким летящим подолом и воротником-стойкой, отороченным по краю драповым рюшем. Или складкой? Или как это называется? Винс не знал. Но выглядело, что надо. На фоне же "роскоши" черного сектора смотрелось и вовсе инородно. Как и полусапожки на высоком каблуке. Интересно, а под пальто у нее что? Явно что-то совсем короткое, раз из-под подола, оканчивающегося высоко над коленками, не видно даже края.