Текст книги "Каждый за себя (СИ)"

Автор книги: Алена Харитонова

Соавторы: Алексей Ильин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 42 страниц)

   Противник огрызнулся. Ну же, ну же... Ага, пулемет у них затих, говорят только автоматы – перезарядка – наше время!

   Боб выскочил из укрытия и, почти не целясь, отправил все шесть газовых гранат вдоль по коридору. Ответом ему стала пулеметная очередь патронов на тридцать. Подловили, мля! Хорошо еще все пули мимо прошли.

   Правда, Сэму в шлем прилетели-таки осколки бетона, но это мелочь. У него и шлем и голова крепкие.

   – Командир, – влез Сэм, – у них метрах на тридцати-пятидесяти противогранатная сетка или что-то вроде. Первые осколочные не рванули, а картечные я ставил на шестьдесят метров до них, они жахнули. Газовым это без разницы.

   Стрельба тем временем стихла, Дик с Рэем добили вторые короба, перезарядились и теперь ждали. Пулеметчик противника тоже молчал, только изредка постреливали одиночными автоматы.

   – Когда дым растягивало, за ветром следил? – спросил Брайн у Сэма.

   – Да. Если препятствие на пятидесяти, то минуты за четыре до них дотянет. Через восемь станет непереносимым.

   Где-то в глубине здания раздался взрыв, от которого слегка дрогнул пол. Это еще что за фигня? В любом случае, пока приходилось ждать. Таймер тикал. С той стороны постреливали одиночные.

   Пять минут.

   – Активности на укреплении больше нет! – это РЭБовец.

   – И что это значит? – лейтенант не сдержался, рыкнул: – Они свалили что ли?

   – Это значит, что активной электроники там больше нет, – спокойно ответил Фил.

   – Ждем.

   Восемь минут.

   – Пошли!

   Пулеметчики забрали у товарищей запасные короба, гранатометчики сменили свои бандуры на пистолеты-пулеметы. Бойцы подобрались.

   – Рей, активируй Джона Второго, – скомандовал Брайн. – Его поведем по центру, остальные – жмитесь к стенам... Да не оставит нас Корпоративный Дух, парни.

   Группа выдвинулась к позиции противника, осторожно ступая в сизом тумане едкого газа, пока Джимми проверял своей машинерией дорогу впереди... Со стороны противника по-прежнему доносились редкие одиночные выстрелы, которые разве что нервировали, но не более.

   Вот и еле заметная сеть из мононити, а на и под ней разрезанные гранаты – газовые и осколочные. Ну, человек не граната, он такое пройдет легко.

   Сорок метров до укрепления.

   Ни хрена не видно. Хорошо хоть радар сапера выдавал на забрала контур стены-укрепления впереди, и даже некоторые бойницы.

   Готовьтесь, суки. Настал ваш смертный час.

   Джимми-Пит-Стоп был недоволен. Недоволен и холодно зол. Профессия обязывала Джимми хранить сдержанность, поэтому впадать в ярость он давно отучился. Да и финские корни импульсивности не способствовали. Так что когда комгруппы матерился сквозь зубы от вынужденного простоя, Джимми делал свое дело спокойно и хладнокровно.

   Надо сказать, прозвище Пит-Стоп к Джимми прилепилось не просто так, а исключительно по роду занятия. Ведь каждый знает – когда наступает время Пит-Стопа, все спешащие ждут на холостых оборотах. Так и с Джимми. Торопить его нельзя. И под руку к нему лучше не лезть, и вопросов не задавать, и вообще молчать. А все потому, что Джимми Пит-Стоп – сапер. Боевое безумие таких, как он, опасно для жизни. Для жизни всех рядом находящихся.

   Камеру, что Джимми, буквально не дыша, выставил за угол, на этот раз не срубили. Это, конечно, хорошо – техника цела. Но плохо, потому что ясно – не случайно беглецы держались в коридоре. И не случайно отошли после дальнего взрыва. Да еще эта надпись издевательская на стене: "Удачи, коллега".

   Поглумись, поглумись, тварь. "Коллега", мать твою ёп... Лады, Джимми все понял и смотреть теперь будет куда внимательней. Спасибо, мля, за предупреждение, падла неизвестная. Ну, чего там у нас?

   Пит-Стоп тщательно изучал место, где скоро начнется его поединок.

   Термо – чисто. Только цепочки остывающих следов. Ок, ночной режим показывает – впереди группу ожидает коридор: пять метров в ширину и около сотни вперед, до следующего перекрестка.

   И тихо все...

   – Ждать! – сказал Джимми своим, забрасывая в коридор фантом.

   Мгновенно жахнул мощный взрыв. Пролетели мимо поражающие элементы, с визгом вгрызаясь в бетонные стены. Супер-МОН, мля. Здесь бы и борт БТРа не спас.

   – Стоять! – осадил Пит-Стоп готовых рвануть вперед товарищей. – Командир, слишком просто. Пять минут.

   Комгруппы жестом приказал бойцам прилипнуть к стенам.

   Джимми снова выставил видеощуп.

   Камера показала плотную завесу пыли, а вот радар – нормальный коридор с фрагментами разбросанной арматуры и какого-то железного хлама на полу. Общее сканирование сонаром зафиксировало, что перед взорвавшейся миной все вынесено, а вот за ней, в опасной зоне, мусор частью сметен, частью перемешан. Лады. Но не жди, "коллега", что те, кто следом идут – пальцем в подворотне деланные.

   Пит-Стоп наложил на только что снятую картинку коридора запись с камеры, сделанную до взрыва. Так и есть, горка хлама возле стены осталась лежать там же, где и раньше. Почему не сместилась? Слишком тяжелая? Джимми проверил радаром. Прозрачна. Чё-то тут не то...

   Сонар, направленный узким пучком, показал, что жалкая кучка – не более чем пластик и всякий хлам. Хм. А почему тогда взрывной волной не снесло? Это ж дерьмо всё равно в опасной зоне лежит, пусть и на самой границе.

   Что ж, "коллега", спасибо за предупреждение. Кучу, которую вы тут, гм, навалили, придется разгребать.

   Первой "коллега" поставил "умную" мину старого образца, а вот за ней следом уже реально умную – нового.

   Куча не сработала, падла. На что ж ты реагируешь? На свет?

   Ладно, попробуем. Кто-то из товарищей перехватил видеощуп, скомбинированный с радаром и сонаром. Пит-Стоп же вытащил из кармана разгрузки рогатку и фальшфейер. Выставил на нем пятисекундное замедление и мягко, без резких движений выставил руки за угол.

   Выстрел.

   Тишина.

   Отлично. По сонару четко получилось отследить, куда лег. И следом за первым – второй с поправочкой. Зашибись, почти рядом лег. Джимми прижался к стене, считая про себя. Один... два... три... десять... Не-а. Тихо. Девятнадцать, двадцать... Тихо.

   Ясно, на свет не реагирует. Ну и отлично, проще работать.

   Итак, на что еще эта херь может сработать? Запах? Сейсмодатчики? Изменение давления? ЕМ? В группе-то все лучат, будь здоров, электроники на каждом бойце, как блох на собаке.

   – Побздим, – сообщил сапер терпеливо дожидающимся бойцам. – Дыхалки не сняли еще?

   Кто-то хмыкнул – как же снимешь их, слезогонкой воняет вовсю.

   Итак, нужно положить рядом со вторым фальшфейером.

   Курт выставил камеру и встал поудобней. Картинка на забрале почти не дрожала, и Джимми снова взялся за рогатку.

   Первая вонючка отправилась к цели. Сонар четко показал траекторию. Плюс десять.

   Вторая вонючка – минус пять.

   Третья – почти ровно.

   Для верности Пит-Стоп добавил еще парочку – забить ольфактометры, на тот случай, если оставленный "коллегой" подарок рвется от запаха.

   – Фил, давай помехи.

   РЭБовец выставил за угол свой излучатель и быстро отработал на пульте.

   – Есть.

   И снова все замерли... Нет взрыва.

   – Ждите.

   Джимми достал из подсумка саперную накидку – наноприблуду, не пропускающую ни тепло, ни ЕМ излучения. Вещь незаменимая в работе, но жаркая... А в респираторе под ней и вовсе хотелось сдохнуть. Однако выбирать Пит-Стопу не приходилось. Или уходить ни с чем, или ползти. Медленно и печально сквозь завесу пыли по грязному полу.

   На первый фальшфейер он наткнулся метров через тридцать, когда до кучи "коллеги" оставалось рукой подать. Потом попался второй, а непонятная хрень была теперь в паре метров.

   Коробка, как коробка. Пластиковая. Внешних сенсоров не видать.

   Исходя из этого, Пит-Стоп сделал вывод, что ему на поразвлечься оставили заряд или на сейсмодатчиках, или на ЕМ. А скорее, и то, и другое.

   Ну, значит, не зря он экранированную камеру снаружи держал, чтоб в тепловом диапазоне была нейтральна. Пригодилась. Телескопический держатель мягко выдвинулся вперед. Ну-ка, ну-ка, что у нас там?

   Ептыть!!!

   Джимми едва сдержался, чтоб не выматериться от души. Даже финские гены – и те дали сбой. Потому что обрывок оптоволокна, который показала камера, недвусмысленно намекал на то, что Пит-Стопу прилетел секс. Жаркий и страстный. И предстояло ему слиться в экстазе с ней – умной миной, которой ее тупая сестра сообщила, что взрывается, и тем самым не дала рвануть следом.

   Что ж... дело всей жизни каждого сапера – остаться цельной личностью. Джимми подключил скомбинированный с камерой ЕМ-модуль. Милота! ЕМ нейтральна, читай, хорошо экранирована. Терморежим – аналогично.

   И снова Пит-Стоп пополз вперед, осторожно приближаясь к коробке со взрывчаткой. В метре от "подарка" он замер и аккуратно – сантиметр за сантиметром – начал выдвигать к мине телескопический щуп с комбинированным зарядом.

   Комгруппы, поди, Корпоративному Духу молится, чтоб не наебнулось все одним большим бдыщем и ребятам не пришлось отскребать от стен ошметки безвременно погибшего товарища. Не придется.

   Джимми подключил измерительный режим, чтобы точно видеть на экране все расстояния. Отлично. Заряд встал сбоку – точно по центру. На миг руки зачесались просканировать мину сонаром, узким лучом, но жить хотелось сильнее, чем удовлетворить любопытство. Поэтому, закончив, Пит-Стоп так же медленно, как полз вперед, пополз назад, растягивая по грязному полу тоненькое оптоволокно.

   Скрежет зубов командира был слышен чуть не с десяти шагов. Ну да, обидно, падлы эти шустрые наверняка смылись. Но если там – в коридоре – вторая суперМОН, то вариантов развития событий два: или все полягут, или смертника посылать надо. Да и на смертника не факт, что сработает, бывает очень хитрая настройка. А приказа "любой ценой" группе не отдавали. Поэтому не фиг геройствовать.

   Однако, лишь вернувшись за угол к напряженно ждущим товарищам, Джимми смог наконец-то с облегчением выдохнуть и сдернуть накидку. Весь сырой, блин, хоть выжимай.

   Командир посмотрел вопросительно, но Пит-Стоп вместо ответа просто нажал на кнопку.

   Сигнал на забрале: есть ЕМ импульс. В принципе, сейчас можно было его и не давать.

   Теперь: пять, четыре, три, два... Бах!

   Взрыв направленного заряда, по сравнению с прошлой миной, показался просто хлопком в ладоши. Джимми выставил за угол сонар и с удовлетворением поглядел на развороченный сюрприз от "коллеги". Снесло начисто.

   Сделал. Джимми откинулся к стене, на секунду прикрывая глаза. Он очень, очень надеялся когда-нибудь встретиться с этим своим "коллегой".

   – Можно идти, – спокойно сказал Пит-Стоп. И на всякий случай предупредил: – Только за фальшфейером аккуратней – там стреловидные поражающие рассыпаны. Берцы не пропорите.

* * *

   Брайн только выматерился про себя, прочитав лаконичную надпись, оставленную на стене возле выбитой двери: «Обрушим свод».

   Из темного проема тянуло сыростью.

   – Смогут? – спросил лейтенант у Пит-Стопа, поймав себя на том, что в голосе начисто отсутствуют вопросительные интонации.

   – Легко! – подтвердил Джимми. – Ну, если только не блефуют. Мы ж не знаем, может, у них вся взрывчатка вышла. Но я бы проверять не стал.

   – Отбой, – махнул командир ребятам. – Возвращаемся на исходную.

   Группа потянулась назад.

   В ближайшем коридоре Пит-Стоп остановился на месте подрыва мины. Зачем-то поднял с пола поражающий элемент и рассмотрел. Потом бросил и прибавил шаг, догоняя остальных.

   Назад... Мимо бетонной стены в щербинах от пуль. Здесь до сих пор висела густая взвесь слезогонки, а в углу стояла консервная банка с тлеющей промасленной тряпочкой на дне. Именно она "стреляла" одиночными, когда все уже свалили.

   Делов-то: банка, тряпка да десяток патронов. А выигрыш во времени дали.

   Назад... Мимо противогранатной густой бахромы из мононити. Брайн пригляделся. Походу фабричное изделие и явно быстро ставится. Надо будет уточнить у спецов.

   Назад... Мимо прогоревшего огненного фонтана и двух жестянок дымовых гранат.

   Возвращались, конечно, уже с фонарями, а не ПНВ.

   Когда вышли на улицу, вертолет, плавно качнувшись в воздухе, опустился на захламленный проспект перед зданием. Лейтенант сел на ступеньку и откинулся к перилам.

   – Рей, Сэм, организуйте наблюдение. Мы все-таки за периметром. И... парни, – он немного помолчал и продолжил: – То, что они быстрее нас бегают, еще можно простить. Но вот что мы их не взяли в коридоре – это писец. Выбью нам штурмгородок, попрошу повторить эту фигню. Так что к концу недели жду ваших предложений, как ее брать.

   – Командир? – Джимми поднял забрало шлема. – Если узнаешь, кто это был – скажи. Очень хочется повидать при случае.

   Брайн обвел взглядом остальных. Забавно, но ребята, походу, полностью разделяли желание товарища, да и его – лейтенанта Брайна – желание тоже.

* * *

   Надпись Айя вывела со всей прилежностью – красиво, крупно, разборчиво. Это далось ей нелегко, в соседнем коридоре уже грохотали выстрелы. Было непонятно, что там происходит, кто берет верх и есть ли раненые. От визгливого звука, с которым пули чиркали об бетон, от неведения, от страха съеживалось сердце и пересыхало в горле.

   Закончив, Айка кинулась обратно к Питеру Пэну. Тот был деловит и невозмутим, работал быстро, но без суеты, и когда девушка вернулась, как раз закончил возиться со своими приблудами и даже любовно сложил возле стены неприметную кучку мусора.

   – Ну че? Погнали? – Он забросил на плечо сумку и, подтолкнув Айю, бегом направился вперед, где их ждала наглухо заваренная железная дверь.

   – Не мешайся, – сказал Питер, деловито водя каким-то попискивающим прибором вдоль ржавого полотна и внимательно глядя на индикаторы. – В сторонке постой.

   Девушка и не собиралась мешаться, замерла возле стены, наблюдая за работой сапера. Он что-то простукивал, к чему-то прислушивался, потом снова начал перебирать содержимое подсумков.

   – Ща бабахнем, – сообщил Пэн своей подопечной, методично лепя на дверь взрывчатку.

   Будто бы мало вокруг бабахало и будто бы новый бабах мог хоть кого-то впечатлить.

   – Бойся! – Питер втащил Айку за угол.

   Она инстинктивно присела, зажав уши ладонями. Грохнуло так, что показалось, будто даже пол содрогнулся. Из-за угла вынесся шквал пыли и бетонных осколков, а когда девушка выглянула – на месте ржавой двери зиял черный провал с круто уходящими вниз ступеньками. Оттуда тянуло сквозняком, сыростью и затхлостью.

   Айя не успела толком осмыслить произошедшее, когда забабахало уже с другой стороны, оттуда, где яростно отстреливались Роджер и компания.

   – Люблю свою работу! – хмыкнул Питер Пэн и тут же заорал в рацию: – Отход свободен!

   Раздался топот ног, и из-за поворота вывалились разгоряченные кроли.

   – Выкусили?! – хохотал Роджер, показывая фак назад.

   Последними отступали Дровосек и Керро, державшие коридор на прицеле.

   – Вниз! – скомандовал подбежавший, наконец, рейдер.

   Отряд устремился в тёмный коридор. Замыкали снова Керро и Дровосек.

   Спускались торопливо, подсвечивая путь фонариками.

   – Повезло, – пропыхтел Дровосек. – Быстро свалили. А то бы кабздец – не удержались. Надо всё-таки дыхалки добыть.

   Идя вместе со всеми по неровной лестнице вниз, Айя поймала себя на том, что здесь – в темноте – ей страшнее, чем было наверху, где совсем рядом раздавалась стрельба.

   Темно, скользко, воздух затхлый, пованивает сыростью и какой-то дрянью. А лучи фонариков, прыгающие и суматошные, выхватывают из темноты, то осклизлые стены, то неровные, частично обрушившиеся своды, то лужи черной воды, то мохнатую плесень в швах кирпичной кладки.

   – Ну, че как? – спросил Роджер у запыхавшегося Питера Пэна, догнавшего остальных.

   – Поставил, – ответил тот. – Предупреждение тоже. Через два часа, если не полезут, все само снимется с боевого взвода.

   – Вовремя...

   Словно подтверждая слова главкролика, наверху жахнул мощный взрыв.

   – Не, Родж, – Пэн ухмыльнулся. – Это тупая бабахнула. А с умной еще поебутся. Но по-любому ноги в руки. Наши ж до последнего ждать будут, хоть ты им сколько сигналов к отъезду отправь.

   – Ты машину обещал возместить, – Роджер повернулся к Керро. – Сколько до нее пилить?

   – Десять кэмэ и полчаса на расконсервацию, – Керро скрипнул зубами, после чего ткнул пальцем в сторону Айки: – На хера ты ее взял, а?

   – Она меня заставила! – тут же слился Роджер. – Обещала оттрахать, если буду сопротивляться. А я пугливый.

   – Заставительница... – Керро явно проглотил рвущийся с языка эпитет. – Откуда только дерзости набралась. Сколько точно весишь? Быстро.

   – Пятьдесят пять, – полуоглушенная Айка плохо его слышала, голос доносился до нее словно через гудение проводов – монотонное и низкое.

   Керро раскрыл свою сумку, вытащил аптечку и достал из нее короткий тонкий тюбик с иглой под колпачком.

   – Так эт чё? Мы теперь Олли пять кил торчим? – непонятно о чём спросил Роджер.

   – Дурака не валяй, – огрызнулся Керро, что-то прикидывая в уме: – Вы мне должны пять кил. Олли на шестьдесят согласился, теперь ему поздняк заднюю включать. А я отдарки назад не принимаю. Усёк?

   Айя только переводила взгляд с одного из мужчин на другого, не понимая ни слова из сказанного.

   – Иди сюда, – поманил ее Керро. – Руку освободи одну.

   Когда девушка приблизилась, на ходу сбрасывая курточку, рейдер быстро закатал рукав ее свитера и протер кожу ни сгибе локтя одноразовой дезинфицирующей салфеткой. Айя сделала судорожный вдох, зажмурилась, понимая, что будет дальше, и затряслась.

   – Вот так бывает, когда лезешь, куда не звали, – наставительно и без малейшего сочувствия сказал рейдер.

   Айка мужественно попыталась успокоиться, но, несмотря на все усилия, не сумела. Керро не стал ждать – крепко перехватил ходящую ходуном руку, останавливая дрожь, а иглу ввел ловко, почти неощутимо и когда девушка открыла глаза – уже осторожно сдавливал тюбик. Выдавил две трети, после чего выдернул иглу из вены и отбросил в сторону.

   – Из тюбика отдозировал, – присвистнул Дровосек.

   Остальные кролики только обалдело хлопали глазами.

   – Долго ли, умеючи. А теперь бегом.

   Первые шаги дались Айе с большим трудом – в голове еще шумело от взрывов, от страха, от избытка адреналина, а потом вдруг сознание прояснилось и тело стало легким-легким – прыгучим, быстрым. В груди свербело от острого желания двигаться, не стоять на месте... Исчезли страх, усталость, жажда. Хотелось только бежать и бежать, даже на редких остановках, когда Керро с Дровосеком уходили вперед, девушка с трудом могла устоять на месте. Покахонтас, видя ее состояние, грозно сверкнула глазами:

   – А ну успокойся, – и дернула за руку. Ладонь у нее была горячей. – Потом бревном будешь лежать.

   Но Айя не понимала, о чем она. Каким бревном? Тело хочет движения! Кажется, будто все поджилки дрожат от нетерпения. Скорее бы бежать дальше сквозь темноту, поднимая ногами фонтанчики тухлой воды из мелких черных луж!

   Но ей не давали свободы. Не позволяли обогнать всех. То её хватал за руку Питер Пэн, то Мать Тереза. Не пускали. Но потом как-то незаметно ликование сменилось провалами в сознании и полным сумбуром в голове.

   Вот только что Айку держал за запястье Дровосек, а вот уже вдруг Керро передает ее Роджеру... что было между? Выпало. И так много-много раз. Отрывки, обрывки... В какой-то миг накатила паника: тихие тёмные туннели всё не кончались, ноги всё бежали, кроли по-прежнему светили фонариками... Айя панически оглядывалась, ища Керро, но того нигде не было, и неясно, что было страшнее – его отсутствие или запоздалое осознание, что она не может и не должна так бегать.

   Что он ей вколол?

   И только когда девушка следом за своими спутниками взлетела по ржавой лестнице и оказалась в тесном гараже, где стоял здоровенный пикап, она почувствовала нечеловеческую, тяжелую, как каменная глыба, усталость. Ноги сами собой подогнулись, и Айка упала на пару старых покрышек.

   – Шаман... – восхищенно присвистнула Покахонтас. – Четко рассчитал!

   – Просто опыт не пропьешь, – непонятно отозвался Керро. – Дровосек, открывай ворота, присмотрим за улицей, – рейдер перекинул автомат из-за спины. – Тереза, в углу генератор, компрессор, аккумы и прочее. Работай. Айя, вон там тряпки всякие. Отдыхай. Ты дошла... Мля, уложите ее кто-нибудь.

* * *

   Винсент валялся на кровати и смотрел в потолок. Белый ровный потолок. Номер неожиданно оказался ничуть не хуже среднего номера в отеле корпсектора – безликий, но чистый и удобный. Мебель не раздолбанная, не засаленная, санузел при беглом осмотре тоже не вызвал приступа брезгливости – все отдраено, даже дозатор с дезинфицирующей жидкостью есть над раковиной. И вода, к слову говоря, из крана почти нормально лилась, а не еле струилась. Во всяком случае, судя по звукам, доносящимся из душа, Су Мин там было хорошо, она плескалась уже минут десять.

   И сейчас Винс лениво размышлял – зайти к ней, составить компанию, или дать спокойно освежиться, не вторгаясь, так сказать, в интимный процесс личной гигиены.

   Давненько ему не было так хорошо... Просто хорошо, и всё.

   Удачно ж ночью Стив сообщение прислал. Винс лениво потянулся, и в этот миг браслет часов снова завибрировал. Снова вызов. Ну, мать же вашу... Рейдер протянул руку к прикроватной тумбочке, нащупал очки и напялил-таки их на лицо.

   Ленгли.

   Ну, конечно, кому еще в такую рань не спится. Винсент покосился в сторону душа и вытянул из дужки пуговицу ларингофона, одновременно принимая вызов.

   – Мистер Хейли, – опасно вежливым тоном поприветствовал собеседника специальный представитель СБ при совете директоров. – Осмелюсь поинтересоваться: вы там о нас не забыли?

   И даже сквозь десятки километров и гарнитуру очков было слышно, что за этим сарказмом кроется нешуточный гнев.

   – Что вы, агент, – в тон ему ответил рейдер. – Только о вас и думал постоянно – весь день не спал, всю ночь не ел.

   – Вы чем там заняты, Винсент? – вспылил в ответ на эту откровенную издевку Ленгли.

   – Как чем? По барам шляюсь, баб потрахиваю, – честно ответил Винсент. – А в промежутках между тем и этим веду поиск Айи Геллан, разумеется.

   – М-да? – похоже, Джед принял его правду за откровенную ложь и развеселился: – И каковы успехи?

   – Если девчонка жива, то сегодня к вечеру или завтра днём её найдут. Если нет, то отыщут тело, – сказал рейдер.

   В ухе хмыкнули, и Винс буквально воочию увидел агента Ленгли – сидящим в высоком кресле из искусственной кожи, в расстегнутом пиджаке, с ослабленным галстуком, чашкой кофе на столе и стилом в руке. Черт его знает, почему именно так, но увидел! Ленгли устроился, откинувшись на высокую мягкую спинку, и постукивал стилом по подлокотнику кресла.

   – Так вот пока вы ведете поиск, – бешенство все же просочилось в голос собеседника, – кто-то сумел проникнуть в базу восемнадцатого интерната и выкачать личное дело той самой Айи Геллан.

   Ишь, как его прёт-то от невозможности применить санкции, взыскания и должностные инструкции...

   – Ну, так расследуйте и разберитесь, как...– Винс осекся, осознав, что именно сейчас услышал. – Джед, ты хоть представляешь, насколько офигенную новость сейчас сообщил?!

   Рейдер рывком сел на кровати.

   – И чем именно она офигенна? Тем, что кто-то может влезть в наши базы? – холодно осведомился Ленгли, который, похоже, решил, что собеседник над ним опять издевается.

   Однако Винсент и не думал ёрничать:

   – Это вообще не новость, – Винс подивился, насколько близоруким оказался специальный представитель СБ. – Хоть на мгновение перестань выедать мне мозг и подумай: кто-то в секторе знает имя и интернат нашей пропажи. А узнать это он мог только от нее же самой.

   Ленгли замолк в своём кресле и даже стилом постукивать перестал, а Винс, довольный произведенным эффектом, закончил:

   – Думаю, скоро нам сделают интересное предложение. И основной вопрос будет заключаться не где находится Айя Геллан, а сколько она стоит. Собери инфопакет по рейду и сбрось мне. Попробую вычислить, кто именно заполучил девчонку.

   – В течение получаса всё будет у тебя, – мгновенно сменив тон с раздраженного на деловой, сказал собеседник и после короткой паузы насмешливо закончил: – Пока можешь продолжать потрахивать баб.

   Винсент ухмыльнулся, глядя на Су Мин, которая вышла из душа в узком полотенце.

   – Прямо сейчас и займусь, – успокоил рейдер агента Ленгли и оборвал связь.

* * *

   Айя, наконец, пришла в себя, разжала судорожно сведенные на рукояти Алисиного ножа пальцы и прикрепила ножны на пояс.

   Пока ехали в логово кроликов, девушка вырубилась. Она так и заснула, сжимая Алисино оружие, и продрыхла всю дорогу, уткнувшись лицом в коленки Покахонтас. Растолкали девушку, только когда начали выгружаться из машины, и Айя – сонная, вялая – побрела следом за всеми в дом. Там ничего не изменилось. Кроме кроликов, высыпавших встречать друзей и не увидевших Алису.

   Все как-то словно помертвели, разговоры стихли.

   Доктор Куин, увидев чуть живую Айку, мягко взяла её за локоть и увела в комнату, где лежали спальники.

   – Отдохни, на тебе лица нет, – сказала Микаэла. – Я подниму, когда будет надо.

   И она погладила девушку по взлохмаченным спутанным волосам.

   Айя легла, уткнулась носом в гладкую синтетическую ткань. Очень хотелось расплакаться, но это было и глупо, и неуместно. Поэтому она просто лежала, стискивая Алисин нож.

   Время ползло медленно. В какой-то момент к спальнику, шурша юбками, снова подошла Доктор Куин.

   – Идём, – мягко и как-то удивительно ласково сказала она. – Пора, милая.

   Когда они вышли в общий зал, там было тихо, несмотря на то, что здесь собрались все до единого члены кроличьей банды. Много их! Четверых девушка видела впервые, а образы не смогла определить даже по костюмам. Да и сил не было над этим размышлять. Важно было другое – все они стояли, сгрудившись напротив единственной целой стены. В зале пахло краской и растворителем – химическая, резкая вонь. Но пленка с окна была снята, и ноябрьский ветер стремительно выстуживал помещение.

   Пока Айка была в полуотключке, Питер Пэн успел нарисовать на стене уютный белый домик с пузатыми колоннами на входе. Домик стоял, окруженный густой зеленью, и по его каменным стенам, по черепичной крыше к низкой квадратной трубе ползли гибкие лозы какого-то вьющегося растения. Небо было тёмным, с тоненьким рожком месяца и россыпью звёзд, чей свет выхватывал хрупкий силуэт невысокой девушки, поднимающейся по широкой лестнице.

   На Алисе было всё то же синее платье, всё тот же подъюбник с белым кружевом по краю, всё тот же передник – только сейчас крахмальный и чистый, а её нож, который она так любила, сиротливо лежал, брошенный в траву. Огромные глазищи Леди МакГи были почему-то закрыты...

   Айя с трудом сглотнула застрявший в горле ком. Алиса уходила. Уходила к тепло светящимся окнам (их, озаренных светом, было четыре, тогда как остальные оставались тёмными), под надежную защиту старых стен, к кому-то, кто очень давно ждал её в этом доме и много лет не гасил свет, в надежде, что рано или поздно она заметит и отыщет дорогу во мраке...

   Кролики стояли молча. Питер Пэн бросил под ноги опустевший баллончик с краской и отошёл. На дело своих рук он больше не смотрел. Айя обвела глазами столпившихся перед граффити людей. Никто из них не плакал. Но на лицах всех была написана безнадёжная тоска. И больше ничего. Будто они шли очень долгой, очень опасной и страшной дорогой, но только Алису пройденный путь вывел к дому, тогда как остальным предстояло и дальше плутать в темноте. Однако сейчас – на миг! – все они смогли увидеть то, о чём каждый втайне мечтал.

   Тяжёлый взгляд Роджера был обращен в пустоту, и отражалась в нём одна лишь усталость. Смертельная усталость человека, который живет из одного упрямства, потому что ни смысла, ни цели в его существовании не осталось. Эсмеральда прижималась плечом к угрюмому Тарзану. Покахонтас гладила тонкими пальцами эполет на плече Щелкунчика. Железный Дровосек мрачно смотрел под ноги. Тереза шевелил губами, видимо, молился. Лица, лица, лица...

   И тут взгляд Айи застыл на одном из них. Доктор Куин стояла чуть в стороне, но смотрела не на талантливое душераздирающее граффити Питера Пэна, а на своих спутников. Смотрела с грустью и такой жалостью, что у Айи дрогнуло сердце. Впрочем, много ли ей надо было?

   В этот самый миг на девушку ледяным потоком снизошло внезапное и запоздалое понимание. Микаэла – не сумасшедшая, а совершенно нормальный человек!

   Доктор. Она ведь настоящий доктор. Единственная из всех, кто в постоянном адеквате, у кого не бывает отрешённого пустого взгляда, кто замечает и не упускает ни одной детали происходящего, не суетится попусту, но всякий раз видит, кому нужна помощь, и без труда может добиться от любого из кроликов того, чего хочет. Да, главарь, у них, безусловно, Роджер, но Микаэла – единственный психически здоровый человек, и этот психически здоровый человек уже много лет живет с сумасшедшими и выдает себя за одного из них. Причём сумасшедшие к нему прислушиваются. Тогда как сама Куин, не будучи безумной, совсем не опасается своих нестабильных друзей. Или пациентов?

   И в тот же миг доктор Майк перехватила ставший слишком пристальным взгляд Айки. Рот у девушки испуганно приоткрылся, потому что она поняла: эта странная женщина, исполненная глубокого внутреннего достоинства, без труда прочитала немудрёные мысли, написанные на вытянувшемся лице мисс Геллан.

   Микаэла вздохнула и медленно покачала головой, не отводя взгляда от девушки. А потом, не рассчитывая, видимо, на Айину сообразительность, приложила палец к губам.

   Поняла.

   Что там Керро говорил про четвертого научника? "Накосорезить не успел". Или не научник, а кто-то из врачей, утративший лояльность к корпорации? Усомнившийся в целях? Отщепенец, сбежавший в чёрные сектора от работы, которую не хотел выполнять? Точнее, отщепенка. Кто выпустил всех этих дуриков? Кто помог им сбежать и спалил лабораторию? И кто тянет их до сих пор, когда препаратами, когда ласковым словом и утешением, а когда и мягкими намёками, например, как сейчас.

   Доктор Куин подошла к Роджеру и негромко спросила:

   – Наверное, пора выезжать?

   С лица главкролика слетела задумчивость:

   – Да. По машинам.

   Женщина кивнула.

   А потом кроли один за другим молча подходили к нарисованной Алисе, и каждый клал под рисунком что-то мелкое – пуговицу, резинку для волос, монетку...