Текст книги "Мифология греков и римлян"
Автор книги: Алексей Лосев
Жанры:
Мифы. Легенды. Эпос
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 70 страниц)
Все они были перекрыты сводами из полированного камня; египетский же (что в самом деле удивительно) имеет вход из колонн паросского мрамора; остальная часть—из пригнанных друг к другу массивов сиенита, которых не могли разрушить века, хотя бы и при участии населения Гераклеополиса, удивительным образом разрушившего это ненавистное здание.
Невозможно подробно описать расположение этого строения и его отдельные части, поскольку оно было разделено на участки, или на 16 отделений (которые я назвал номами), причем их названия относятся к такому же количеству обширных дворцов. Кроме того, Лабиринт вмещает храмы всех египетских богов и, сверх того, 15 маленьких храмов Немезиды, много шестигранных пирамид по сорока локтей высотой. Те, которые уже замучились от хождения, вновь приходят здесь к запутанным извилинам тамошних дорог. Там можно найти даже и помещения высоко у потолка с портиками, откуда спускаются по лестнице в 90 ступеней; внутри – колонны из порфира, изображения богов, статуи царей, наводящие ужас образы. Некоторые из дворцов так построены, что, когда раскрывают двери внутри, возникает страшный грохот. Большею частью дворцы эти расположены во мраке. В свою очередь друряе массивные постройки расположены вне стен Лабиринта и называются Итрон. Отсюда другие ходы, вырытые в земле, ведут в подземные дворцы. За 50 лет до Александра Великого Циркуммон, евнух царя Не–хтеба, был только единственным, кто прибавил сюда немногое. Передают также и то, что, когда воздвигали из четырехугольных плит своды, их подпирали столбы, сваренные в масле. О египетском и критском лабиринтах сказано достаточно.
Лемносский Лабиринт, подобный им, более известен 150 колоннами, которые при помощи колес были так ловко подвешены, что вращались от прикосновения ребенка. Его построили архитекторы Змил и Рол, а также местный житель Феодор. От него существуют остатки, в то время как критский и италийский лабиринты не оставили и следов.
Надо сказать и об италийском Лабиринте, который построил себе Порсена, царь этрусков, для погребения, а вместе с тем и для того, чтобы тщеславие иностранных государей было превзойдено италийцами. Но так как всевозможные баснословные вещи превосходят здесь все границы, мы воспользуемся в своем изложении словами самого М. Варрона. «Порсена похоронен, – говорит он, – вблизи города Клузиу–ма. В этом месте остался четырехгранный памятник из четырехугольных плит. Каждая сторона его имеет 300 футов в длину и 50 в высоту. Внутри четырехгранного подножия находится непроходимый Лабиринт. Если кто–нибудь вошел туда без клубка нити, он не сможет найти выхода. На этом четырехгранном памятнике стоит пять пирамид – четыре по бокам н одна в середине. Каждая их сторона у основания имеет 75 футов, в высоту 150. Вершины этих пирамид увенчаны медным шаром и куполом над всеми ними, с которого спускаются на цепях колокольчики, издающие при движении ветра звон на большом расстоянии, как это некогда было в Додоне. Сверху этого шара находится еще четыре пирамиды, и высота каждой по 100 футов». На платформе этих четырех находится еще пять пирамид, высоту которых Варрон постыдился назвать. Легенды этрусков рассказывают, что эта высота равнялась всей высоте здания. Вот до чего безумный бред ищет славы, в то время как эти расходы никому не приносят пользы. Кроме того, этим истощаются силы государства, однако только для большего прославления строителей.
Ср. Diod. I 61 (№ 54) и Maneih. FHG 34—36 (Лабиринт построен каким–то фараоном в качестве гробницы для самого себя).
Лабиринт у Страбона
56. a) Strab. VIII 6, 11, Мищ. (Лабиринт около Нявплии).
Около Навплии были пещеры н сооруженные в них лабиринты. Называются они циклоповскими.
b) Strab. XVH 1, 37, Мищ. (то же).
Тут же есть здание Лабиринта, похожее на пирамиду, и находящаяся подле него гробница царя, соорудившего Лабиринт. Подле правого входа в канал, именно на расстоянии тридцати или сорока стадий вверх, находится площадь, имеющая форму стола; на ней помещаются деревня и большой дворец, состоящий из такого количества царских помещений, сколько прежде было округов: именно столько там зал, окруженных колоннами и соединяющихся одна с другой; все они размещены в один ряд и у одной стены, перед которой все дворцовые залы идут, как одна длинная стена, а ведущие в залы пути идут с лротивоположной стороны. У входов в залы находятся в большом числе длинные крытые ходы, соединяющиеся между собою извилистыми путями, так что ни вход в какую бы то ни было залу, ни выход из нее невозможен для постороннего человека без проводника. Замечательно, что крыша каждого помещения состоит из цельного камня, равно как крытые ходы покрыты в ширину монолитными чрезвычайной величины плитами, причем нет нигде ни дерева, ни другого какого–нибудь материала. Взошед–ши на крышу, не очень высокую, так как дворец всего в один этаж, можно видеть каменную равнину, покрытую большими камнями; глядя отсюда по направлению к залам, видишь их в один ряд на двадцати семи монолитных колоннах. Самые стены сложены из камней не меньших размеров. В конце этого здания, занимающего пространство больше стадии, помещается гробница – четырехсторонняя пирамида, каждая сторона которой имеет четыреста футов ширины и такую же вышину. Похороненный в пирамиде царь называется Исмандес. Говорят, что такое количество зал сделано в Лабиринте потому, что, по требованию обычая, все округи в лице знатнейших своих представителей сходились сюда со своими жрецами и жрицами для совершения жертвоприношений и преподнесения богам даров, а также для решения важнейших дел. Каждый округ занимал отведенное ему особое помещение.
с) Strab. X 4, 8, Мищ.
С другой стороны, древние писатели сообщают о Миносе другие сведения, противоречащие приведенным выше; именно, будто он был тираном, прибегавшим часто к насилиям, суровым сборщиком податей. В трагедиях этих писателей воспроизводятся история Минотавра, Лабиринт, приключения Тезея и Дедала.
Лабиринт – игра и художественное изображение
57. a) Verg. Aen. V 577—602, Брюс, (сравнение с Лабиринтом детских скачек под названием «Троя»).
После того как с весельем взоры своих и собранье
Все миновали они на конях, возгласом подал
Знак им готовым Эпитид далеко и щелкнул бичом он.
580 Поровну те разделились и, три составив отряда,
Их раздробили, ряды разведя, но, вызваны снова,
Путь повернули назад, понеся враждебные копья.
Скачки заводят другие потом, возвращенья другие,
Друг против друга летя, в кругах круги выплетают
585 Разные и затевают подобие битв под оружьем;
Вот они в бегстве тыл обнажают; к врагу свои дроты
Вот обращают; вот, мир заключив, несутся согласно.
Некогда так Лабиринт, говорят, на Крете высокой
В темных стенах имел запутанный путь и обманы
590 Хитрые тысяч дорог, почему все знаки возврата
Путало неумолимо и невозвратимо коварство,
Именно так и дети тевкров следы свои в скачке
Путают и соплетают в игре сраженье и* бегство,
Дельфинам уподобляясь, что вплавь зыбучее море
595 Либии или Карпафии браздят (и играют на волнах).
Оный скачки обычай и оные битвы впервые,
Альбу когда опоясал стенами Лонгу, Асканий
Восстановил, обучив справлять их древних латинов
Так же, как мальчиком сам и с ним троянская младость
600 Чад обучили албаны; отсюда великая после
Рома их приняла и предков честь сохранила;
Троей то ныне, троянских детей называется строем.
b) Ил. XVIII 590—605, Гнед. (танцы на щите Ахилла в подражание Лабиринту, но без его упоминания).
Там же Гефест знаменитый извил хоровод разновидный,
Оному равный, как древле в широкоустроенном Кноссе
Выделал хитрый Дедал Ариадне прекрасноволосой.
Юноши тут и цветущие девы, желанные многим,
Пляшут, в хор круговидный любезно сплетяся руками.
599 Пляшут они и ногами искусными то.закружатся
Столь же легко, как в стану колесо под рукою испытной,
Если скудельник его испытует, легко ли кружится;
То разовьются и пляшут рядами, одни за другими.
Купа селян окружает пленительный хор и сердечно
Им восхищается; два среди круга их головоходы,
Пение в лад начиная, чудесно вертятся в средине.
Ср. Schol. II. XVIII 590.
Венец Тезея и Ариадны
58. a) Bacchylid. XVI 113—116. Анн. (венец Тезея и Ариадны).
И кудри герою окутал венец…
b) Timachid. ар. Athen. XV 684 f.
Нежный Тезеев цветок, подобный яблокам [нежным]…
Тимахид говорит, что из этого цветка был сплетен
венец Ариадны…
Ср. Paus. V 19, 1.
c) Ps. – Erat. Catast. 5, Радц. (о созвездии Венца).
Это, как говорят, венец Ариадны. Дионис поместил его среди звезд, когда боги устроили их свадьбу на [острове] так называемом Дии; Дионис хотел сделаться для них видным. Этим венцом впервые увенчала себя его невеста, взяв его у Ор и Афродиты. Автор критских песен, [может быть Эпименид,] говорит, что, когда Дионис пришел к Миносу, желая обольстить Ариадну, он дал ей этот венец в подарок. Этим–то и была обманута Ариадна.
Этот венец, как говорят, есть изделие Гефеста и сделан из червонного золота и индийских камней. Рассказывают, что с помощью его и Тезей был спасен из Лабиринта, так как этот венец испускал свет. А среди звезд Дионис поместил его позднее, тогда, когда оба они, [Тезей и Ариадна,] пришли на Наксос, как знак своего избрания Ариадны. Это одобрено было и богами.
Ср. Hyg. Astr. II 5 (то же самое, буквально в тех же самых выражениях).
Античное толкование Лабиринта
59. a) Suid. Labyrinthos.
Место наподобие раковины. Говорится о болтунах в том смысле, что они «не пользуются дверями» (me labein thyran), или в том смысле, что они пользуются многочисленными изворотливыми выражениями.
На море, о Лабиринт, скажи мне, кто тебя создал. Как добычу в волнах моря седого найдя?
Ср. Anthol. Pal. VI 224.
Ср. Hesych. Labyrinthos (буквальное повторение слов Свиды о болтунах).
b) Etym. Μ. Labyrinthos.
На острове Крит находится гора с одной пещерой, содержащей много гротов. Пещера эта трудна для входа в нее и недоступна для выхода из нее. Говорят, что в ней был заключен Минотавр. Поскольку из Лабиринта трудно было выбраться, слово это употребляется относительно запутанной речи, из которой никто не может выпутаться.
Ср. Lex. Gtid. (то же слово, буквально те же самые выражения, но с прибавлением этимологии).
Это lagyrinthos от «большого кружения» (lian gyreyeisthai) входа в него – ввиду темноты и извилистости его путей, – в результате изменения звука «г» на «б».
c) Paus. I 24, 2, Кондр.
Против этих изображений, о которых я говорил, находится легендарная битва Тезея против Миносова быка, [Минотавра]; неизвестно, [предание об этом не сохранилось], был ли Минотавр человек или зверь.
d) Paus. II 31, 1, Кондр. (Минотавр Астерион).
На площади Трезена находится храм со статуей Артемиды–Спасительницы. Говорят, что его соорудил Тезей и назвал богиню Спасительницей после того, как он, победив Астериона, сына Миноса, вернулся с Крита. Этот подвиг считается для него самым замечательным из всех, им совершенных, не столько потому, как мне лично кажется, что Астерион и ре вое ходи л храбростью всех противников, убитых Тезеем, сколько потому, что, сумев найти выход из Лабиринта и незаметно бежать после такого совершенного им подвига, Тезей доказал вполне убедительно, что, руководимый лишь божьим промыслом, спасся и он сам, и его сотоварищи.
e) Senec. Episi. XL1V 7 (о том, что происходит в морали, когда цель заменяют средством).
Таким образом, люди только удаляются от достижения той цели, к которой стремятся, и, чем сильнее стремятся к ней, тем больше затрудняют себе путь и только идут назад. Так именно бывает с теми, кто торопится выйти из Лабиринта. Самая торопливость замедляет их.
Античные толкования мифа о Минотавре и Лабиринте
60. a) Palaeph. 2 (эвгемер*истические объяснения).
Истина же заключается в следующем. Говорят, что Минос, страдавший половой болезнью, был излечен Прокридой, дочерью Пандио–на… [пропуск в рукописи].
Как раз в это время юноша по имени Тавр, отличавшийся красотой, сопровождал Миноса. Пасифая, покоривши юношу любовью и склонивши его на связь, родила от него сына. Минос же, рассчитавши время своей половой болезни и сообразивши, что этот ребенок не может быть от него, так как во время болезни он с женой не общался, тщательно исследовал дело и узнал, что этот младенец от Тавра. Однако Минос не решился его убить, думая, что он будет братом его детям. Он отправил его в горы для того, чтобы тот с возрастом стал помогать пастухам.
Юноша, однако, возмужав, не стал подчиняться волопасам. Минос, узнавши об этом, приказал доставить его в город и усмирить. Если–де он последует охотно, то пусть идет свободным; а если нет, то в оковах. Юноша, услышав об этом, удалился в горы и поддерживал жизнь грабежом скота. Когда Минос послал большой отряд, чтобы захватить его, юноша, выкопав глубокий подземный ход, заперся в нем. Во все время его пребывания там ему бросали овец и коз; и, питаясь так, он жил. Когда Минос желал наказать какого–нибудь человека, он посылал его к заключенному в подземном жилище, и тот погибал. Минос, захвативши Тезея в качестве неприятеля, привел его на то место, чтобы там предать смерти. Ариадна же прислала меч в темницу, в которой ТезеЛ и убил Минотавра… [пропуск…] благодаря этому случаю.
Поэты же превратили этот рассказ в мифический вымысел.
b) Heraclit. De incred. 7.
Говорят, что Пасифая влюбилась в Тавра, но не так, как утверждают многие, а именно в животное из стада (ведь было бы смешно, если бы царица стремилась к неосуществимой связи), но в одного местного человека по имени Тавр. Воспользовавшись в качестве помощника для этой страсти Дедалом и ставши беременной, она родила похожего на Тавра сына, которого многие называли Миносом, но по виду уподобляли Тавру. В результате соединения того и другого он получил имя Минотавра.
c) Excerpt. Vat. VII.
Пасифая, влюбившись в некоего местного юношу, сделала Дедала сообщником и помощником в своей любви. Она и прежде имела обыкновение рассматривать то, что он создавал.
Когда он мастерил прекрасное изображение коровы, необычайно похожее на живую, Пасифая, постоянно ходившая в дом Дедала, также и в данном случае являлась якобы для рассматривания этой коровы и сходилась там со своим возлюбленным, пока это не стало известным. Рассказ этот мифичен.
d) Myth. Vat. I 43 (позднейшее, более широкое резюме всей истории Минотавра с очень редкой мотивировкой и аллегористикой).
Когда Солнце указало на прелюбодеяние Марса и Венеры, Вулкан окружил их постель тончайшей сетью, которой они были незаметно опутаны и от которой они освободились с большим срамом на глазах у всех богов. Венера, глубоко страдая от этого происшествия, стала преследовать все потомство Солнца путем насылания на него небывалой любви. Вследствие этого дочь Солнца и супруга критского царя Миноса Пасифая воспылала любовью к быку. Будучи помещенной при помощи искусства Дедала в деревянную корову, покрытую шкурой очень красивой телки, она вступила в связь с быком. От этого брака появился Минотавр, который после своего заключения в Лабиринт стал питаться человеческим мясом.
Минос, однако, имел от Пасифаи много детей – Андрогея, Ариадну, Федру. Андрогей, будучи могучим атлетом, побеждал всех на афинских состязаниях и был убит афинянами по сговору с соседями–мегар–цами. Скорбя об этом, Минос собрал корабли и начал войны с Афинами; и после победы над афинянами установил для них наказание, чтобы они каждый год посылали на съедение Минотавру семь своих сыновей и семь своих дочерей.
Однако на третий год был послан сын Эгея Тезей, выдающийся своим мужеством и красотой. Ставши предметом любви царской дочери Ариадны, он по совету Дедала совершил свой путь при помощи нити, и после убиения Минотавра он победителем бежал с похищенной им Ариадной. Когда Минос узнал, что все это произошло по содействию Дедала, он загнал его вместе с его сыном Икаром в Лабиринт под арест. Однако Дедал, подкупивши стражу, под видом изготовления подарка, которым он якобы мог умилостивить царя, взял воск и перья и, сделавши из них крыль.я и себе, и своему сыну, улетел. Икар, устремившийся в более высокие места, когда перья растаяли от солнечного жара, упал в море, которое от него и получило свое наименование. Что же касается Дедала, то он донесся сначала до Сардинии, а потом до Кум, где в храме, посвященном Аполлону, он изобразил падение своего сына.
Правда же заключается в следующем. Именно, Тавр был секретарем Миноса. Его полюбила Пасифая и qou^acb с ним в доме Дедала. Так как она родила двух близнецов: одного от Миноса, а другого от Тавра, то и говорится, что она родила Минотавра. Когда же Дедал был заключен в тюрьму, то царица его освободила, подкупивши стражу. А он, после потери своего сына в море, добрался на корабле до Кум. Этого касается Вергилий в словах: «Весло крыльев» (Аеп. VI 19). Ведь крылья бывают и у пернатых, и у кораблей (как, например, в выражении: «Мы распускаем крылья парусов»).
Ср. II 121, 126.
е) Myth. Vat. I 47.
Когда Минос, сын Юпитера и Европы, с целью жертвоприношения своему отцу подходил к жертвеннику, он обратился с молитвой к божественной силе, чтобы она указала достойное своего алтаря жертвенное животное. Тогда вдруг появился бык, который отличался чрезвычайной белизной. Пораженный им Минос, забывши о благочестии, предпочел принести в жертву свое собственное животное. Также говорят, что к появившемуся быку воспылала любовью Пасифая. В результате этого Юпитер, оскорбленный собственным сыном, в гневе вложил в этого быка ярость, и тот стал не только опустошать критские поля, но и разрушать стены. Его победил посланный Эврисфеем Геркулес и после победы доставил в Аргос. Там он был Эврисфеем посвящен Юноне. Однако Юнона, ненавидя этот дар, свидетельствовавший о славе Геркулеса, изгнала этого быка в Аттику, где он и получил наименование Марафонского. Впоследствии его убил сын Эгея Тезей.
VII. РОЖДЕНИЕ И ВОСПИТАНИЕ ЗЕВСА НА КРИТЕ1. Вступительные замечания. До сих пор мы касались либо фетишистского прошлого Критского Зевса, либо разных иноименных ипостасей Зевса (Талое, Астерий, Загрей, Минотавр). Рассматривая эти ипостаси, получить то или иное представление о самом Зевсе можно было только путем кропотливого филологического анализа. К самому Зевсу мы обращались только в связи с каким–либо другим мифическим образом (Зевс и Европа). Теперь мы должны коснуться самого Зевса, и притом, конечно, в его специфически критском образе. Таким специфически критским мифом о Зевсе является миф о его рождении и воспитании. Его надо считать поэтому основным и центральным во всей мифологии Критского Зевса.
Основными текстами для этого мифа являются: Геси–од (№ 61 а), Еврипид (№ 61 b, ср. Lucr. в № 61 с) и Каллимах (№ 63). Особенно много говорили о критской мифологии Диодор (№ 64) и Страбон (№ 65 а). С древнейших времен этот образ Критского младенца Зевса дошел до поздней античности и разрабатывался не раз как художественно, так и философски (№ 66—67). Мифографы (№ 62) также отдали дань этому мифу и никогда не забывали о нем в своем изложении античной мифологии. Особенно важен Диодор.
2. Диодор о критской мифологии и о Зевсе. Знаменитый античный историк Диодор Сицилийский оставил нам в своей «Исторической библиотеке» специальное изложение критской мифологии, занимающее главы V 64—80. (Главнейшее из этого приведено в № 64, 65 b.).
Несмотря на предвзятость своих мифологических воззрений, он дает очень много материала из критской мифологии.
а) Как известно, Диодор является эвгемеристом; и это намного снижает ценность его данных. Античный эв–гемеризм объяснял происхождение богов из обожествления виднейших царей и героев.
Эвгемеризм был вполне бездоказателен, поскольку вовсе не говорил об исторически известных личностях, чтобы показать, как из их обожествления получились те или иные боги. Наконец, с философской точки зрения эвгемеризм есть разновидность упадочно–эллинистического субъективного идеализма, поскольку крупнейшее социальное явление объясняется здесь как результат сознательного и намеренного развития определенного рода субъективных представлений.
б) И тем не менее изложение критской мифологии у Диодора Сицилийского представляет собой огромный интерес и является ценнейшим документом и первоисточником для нашей науки о Крите и его мифологии. Конечно, подстановка под каждую мифологическую фигуру той или иной мнимой исторической личности, характер и поведение которой заимствуется из самого же мифа, не может приниматься всерьез. Но самое главное у Диодо–ра – это то, как характеризуются самые эти мифологические фигуры Крита и соответствующие им мнимые исторические личности. И здесь как раз и возникает у Дио–дора та сяецифика критской мифологии, которая представляет большой интерес.
в) Прежде всего, по Диодору (V 77, 3 и сл.), большая часть греческих божеств распространилась но разным местам именно с Крита. Среди этих божеств Диодор называет Деметру, Афродиту, Аполлона, Артемиду. Приведем также и Myth. Vat III 3: «По преданию, Юпитер был вскормлен на Крите, потому что, как утверждает Саллюстий, известно, что критяне впервые создали религию», Такое мнение критян о себе и самого Диодора о критянах отражает тот замечательный период в истории средиземноморской культуры., когда фетишизм переходил в анимизм и когда главную роль в этом переходе играл именно Крит. Правда, не Криту было суждено дать окончательное завершение анимизма и, в частности, довести его до того художественного политеизма, которым прославилась позднейшая Греция. Но указания на распространение богов и демонов с Крита свидетельствуют о том, что Крит в этом отношении был в свое время наиболее плодородной почвой.
Далее, Диодор дает характеристику и самих этих древних критских богов и демонов и даже перечисляет их главнейшие имена, правда уже в греческой форме. Эти боги и демоны отличаются, с одной стороны, чертами древнего хтонизма и оргиазма. С другой стороны, однако, Диодор не устает подчеркивать позднейшие элементы этого демонизма, связывающие его, как мы теперь сказали бы, с веком металла и с переходом от матриархата к патриархату.
г) Таковы уже те первые демоны, с которых Диодор начинает свое изложение критской мифологии и которых он называет адейскими Дактилями (V 64). Эти демоны, по Диодору, являются основателями мистерий и таинств, изобретателями заговоров не только на Крите, но и в других места (64, 4). Но эти же самые демоны открыли «употребление «огня», а также природу меди и железа.
Другой тип критских демонов, α котором говорит Диодор (V 65, № 65 а), Куреты тоже являются либо порождением· Земли, либо потомками идейских Дактилей. Он* живут в горах и ущельях. Но эти дикие демоны, с другой стороны, по Диодору, являются изобретателями скотоводства, пчеловодства, оружия и наставниками в делах общественного благоустройства. Следовательно, этих демонов тоже надо относить к переходной эпохе между чистым. хтонизмом и героическим антропоморфизмом.
Дальше идут у Диодора. Титаны (V 77 и сл.Х которых он тоже производит либо от Земли и Неба, либо от одного из Куретов, и какой–то Титий. То и другое происхождение Титанов достаточно ярко свидетельствует об их глубоком хтонизме. Но Диодор тут же спешит характеризовать Титанов как устроителей человеческой жизни и как творцов всех благ цивилизации, избавившей: людей от дикого состояния.
Восхваляется прежде всего Кронос, особенно много сделавший для благоустройства человеческого общества, так что в его царствование люди жили блаженной жизнью и ни в чем не нуждались. Другие Титаны – также устроители и творцы человеческой культуры (V 67): Гиперион создал науку о движении неба; сын Иапета Прометей принес людям огонь; Мнемозина – создательница наук, имен для вещей, памяти; Фемида изобрела оракулы, учредила обряды, дала людям общественные законы и развивала науку. Дети Кроноса и Реи, по Диодору, тоже прославились своими благодеяниями для людей. Гестия изобрела строительство домов, а Деметра ввела земледелие (68). Посейдон – бог мореплавания и коневодства. Плутон же ввел погребальные обряды (6ft).
д) Наконец, Зевсу, сыну Кроноса в Реи,. Диодор посвящает главы 7Q—72 (№ 64)ι Он, очевидиц является «у него самым главным критским божеством». Сначала идет подробный рассказ о том, как Кронос, боясь превосходства своих детей, всех их уничтожал и как: его жепе Рее удалось спасти только одного Зевса. Вес эта происходит на самом) Крите. Рождается Зевс на критской Иде; Рея передает его–на воспитание идейсним Куретам, а те привлекают для его кормления козу Амальфею–Весь этот хтонизм усаливается: характерными магмами потери новорожденным Зевсом иутша получением прозвища Шкуродер'жца в» связи с вскормившей· его» козой и особыми метаморфозами пчел, приносивших ему мед. На Крите же Зевс основывает и свой первый город, остатки которого Диодор находил еще в его время (70). Все это хтонизм.
Но в следующей же главе (71) Диодор говорит о совершенно других функциях Критского Зевса, сразу вводя нас в атмосферу общественной борьбы и социального строительства. Оказывается, Зевс стал здесь источником «мужества, понимания и справедливости», причиной и творческим устроением справедливого общества, вырастающего на разумных, а не на стихийных основаниях. Так, он вводит в обиход человеческого общества суд, старается искоренить преступность и установить народовластие. Диодор подробно сообщает о борьбе Зевса с Гигантами и о победе над ними, рассматривая этих последних как представителей анархии и антиобщественного беспорядка; победивши эти стихийные силы, Зевс справедливым образом распределил и все дары среди богов и людей, за что и получил вечное признание. В дальнейшем (72) в связи с этим рассматривается (эвгемеристически) обожествление Зевса и некоторые его важные эпитеты.
После обрисовки характера самого Зевса Диодор говорит о его детях и о распределении им между ними различных, тоже благодетельных функций: Афродита, Хари–ты, Илифия, Артемида, Оры, Афина (73); Музы, Гефест, Арес, Аполлон, Асклепий (74); Гермес, Дионис (75); Геракл, отличный от знаменитого сына Алкмены, и Брито–мартис, или Диктинна, которую Диодор представляет изобретательницей охотничьих сетей, близкой к Артемиде (76); Плутон (77). Специально рассказывается о детях Зевса и Европы – Миносе (78), Радаманте и Сарпедоне.
(79) , тоже прославившихся своей организационной деятельностью в области государственного устройства, мореплавания, военного дела и судопроизводства. В заключение.
(80) Диодор говорит о народах, последовательно прибывавших на Крит и впоследствии объединенных в одно государство (этеокритяне, пеласги, доряне и варвары).
Таким образом, при всем своем хтоническом происхождении Зевс является, по Диодору, устроителем и организатором культурного человеческого общества, причем центральной областью его введения является не техника и вообще не внешняя цивилизация, не науки и искусства, но именно общественно–политическая жизнь.
гражданское и государственное благоустройство. Все это вводит нас в область патриархата и героизма, а также раннего рабовладения. Этим смешением архаического хтонизма и восходящего, воинствующего героического века, по Диодору, как раз и определяется вся специфика критской мифологии, и в частности Критского Зевса.
в) В заключение характеристики критской мифологии у Диодора приведем еще одно ценное его рассуждение о сравнительном значении критской и греческой мифологии. Именно, в V 77 утверждается, что элевсинские, самофракийские и прочие мистерии являются тайной, открываемой только немногим посвященным; кносские же мистерии и таинства открыты для всех желающих и не составляют ровно никакой тайны ни для кого. Это сообщение Диодора мы считаем чрезвычайно ценным потому, что здесь в наивной форме выражена глубочайшая противоположность вещественного, вполне чувственного, для всех открытого и всем понятного фетишизма, с одной стороны, и того позднейшего анимизма, в котором демон вещи уже отделяется от самой вещи, мыслится в виде некоей внутренней сущности вещей и требует для своего познания и для общения с ним специальной подготовки. В критской мифологии мы находим не только героизм, но и чрезвычайно ярко выраженный фетишизм. Крит – это удивительное по своей интенсивности и органичности слияние тех мифологических ступеней, которые обычно мыслятся раздельно и даже как взаимно противоречащие, а именно фетишизма, анимизма и героизма.
3. О некоторых особенностях мифологии Критского Зевса. Прежде всего отметим, что Титаны тоже трактуются у Диодора как исконно критские демоны и что Зевс происходит тут именно от Титанов.
а) Сущность титанизма уже рассматривалась нами выше в связи с мифологией Загрея. Сейчас мы скажем о ней только кратко, имея в виду специально мифологию Зевса. Этот титанизм есть, собственно говоря, тот же хтонизм, являясь только одним из его двух полюсов. Когда речь идет о хтонизме вообще или, выражаясь мифологически, о царстве Геи и Урана, то имеется в виду наличие одной и той же стихии бытия и подчеркиваемая в мифах плодовитость Урана. Титаны являются этой же самой общемировой стихией жизни, но они выражают собой результат этой космической стихии в каждом отдельном моменте, когда данная вещь, или субъект, уже появляется из мирового хаоса в качестве более или менее самостоятельного индивидуума и противостоит всем прочим. Если смотреть на то общее, что имеется во всех вещах мира, то это будет царство Урана и Геи. Если же смотреть на то единичное, чем отличается каждый момент этого общего от другого его момента, то это будет царство Титанов, т. е. субъектов, упорно противостоящих друг другу. Вот почему главный титан Кронос поглощает все свои порождения, не желая делиться с кем бы то ни было и стремясь только утвердить самого себя в своем отличии и в отрыве от всего прочего. И вот почему для Кроноса невыносима бесконечная плодовитость Урана, которую он и побеждает.
Что же такое Зевс? Порождение титана Кроноса, не попавшее опять в лоно своего отца и пожелавшее противопоставить себя ему? Очевидно, если Кронос все создаваемое поглощал, то противостоящий ему Зевс все создаваемое им должен оставлять в его свободном и самостоятельном существовании, не уничтожая его, но, наоборот, всячески устраивая его и организуя. Вот почему позднейшие орфики и неоплатоники противопоставляли Зевса и Титанов, находя в Зевсе принцип свободного творчества жизни и принцип устроения возникшей из него жизни. Эти орфики и неоплатоники имели специальный технический термин для этой творческой сущности Зевса, именуя самого Зевса демиургом, а его деятельность – демиургией и резко противопоставляя демиургию и титанизм.
