Текст книги "Мифология греков и римлян"

Автор книги: Алексей Лосев

Таким образом, Европа является исконно хтониче–ским божеством, связанным со всем космосом, включая игбо, землю и подземный мир.

г) Однако в том виде, в каком подают нам весь этот миф наши древнейшие источники, уже виден решительный отход от хтонизма в сторону героизма: Европа – уже не ипостась Матери–Земли и подавно не сама Земля, а вполне человеческий герой; Зевс же кое–где даже не превращается в быка, а только посылает его в поиски за Европой. Брак совершается, правда, у потока преисподней, но зато земной муж Европы, хотя он и связан со звездными представлениями, является теперь уже реальным критским царем, и миф трактует его теперь вполне антропоморфно и героически. Следовательно, если в основе этого мифа древняя мистика Матери–Земли и универсального оплодотворяющего начала – Неба, то в глазах историка и мифолога весь этот миф есть также еще идеологическое отражение того непререкаемого исторического факта, что греческая мифология возникла из догреческого матриархата, по–преимуществу восточного, в частности финикийского, и в дальнейшем отразила мировую социальную революцию при переходе от матриархата к патриархату. Миф о Зевсе и Европе свидетельствует о несомненной восточной матриархальной и, следовательно, хтонической подпочве греческой мифологии и о первом появлении из нее героизма именно на Крите. Европа связывается еще с таким местом, как Тевмесс в Беотии. Но надо иметь в виду, что самое название «Тевмесс» образовано по типу именно критских диалектальных форм. Предполагаемый некоторыми учеными центр распространения мифа о Европе в материковой Греции, именно Эпир со своей Додоной, тоже имеет, несомненно, под собой эту критскую матриархальную основу.

Наконец, получив свою законченную форму в период патриархата и героизма, критский миф о Зевсе и Европе впадает в широкое русло античной письменной литературы и живет общей с ней жизнью, переходя из одного периода в другой, от одного стиля к другому вплоть до утонченных и рафинированных форм позднего античного декаданса. Но и здесь остался не только Зевс–бык и не только Астерий Звездный. И сама прихотливая эротика поздних изложений мифа о Зевсе и Европе все еще свидетельствует для историка и мифолога о былых и давно преодоленных стихийно–хтонических периодах этого мифа, получивших теперь такую понятную для античного декаданса трансформацию и сублимацию.

Тексты к V разделу (№ 27 – 43) Происхождение имени Европы и ее отношение к Криту

27. a) Etym. Gud. Еугорё.

…Европа названа от eyros («широта»].

Это страна Одиссея [Эпир?].

Etym. Gud. Еугорё.

Европа – собственное имя. Это – дочь Агенора, по которой Агенор после своего воцарения над Фракией назвал тамошнюю землю Европой и соответствующие ее части именем Европии…

Schol. Plat. Tim. 24е.

Европа имеет название по Европе, дочери Агенора, или Фойника, или Тития.

Paus. VII 4, 1, Кондр. (Европа – от Фойника и Перимеды).

Ассий, сын Амфиптолема с Самоса, в своих поэмах написал, что у Фойника и Перимеды, дочери Ойнея, родились две дочери, Астиналея и Европа.

Hesych. Еугорё.

Европия – страна заката, или темная.

Hesych. Еугороп.

Европейское – темное, плоское, [например Eur. Iphig. Τ. 626, «темная бездна скалы» – о возможной могиле для Ореста].

b) Luc. De dea Syr. 4 (Европа – Астарта – Селена).

В Финикии есть также и другое великое святилище, которым владеют сидоняне; как говорят местные жители, оно посвящено Астарте. Мне кажется, что Астарта – это та же Селена. Впрочем, один из финикийских жрецов мне рассказывал, что храм этот посвящен Европе, сестре Кадма и дочери царя Агенора. После исчезновения Европы финикияне выстроили ей храм; они рассказывают священное предание о том, как красота Европы возбудила в Зевсе любовь и как он, превратившись в быка, похитил ее и прибыл с нею на Крит. То же слышал я и от других финикиян. И на сидонских монетах постоянно встречается изображение Европы, сидящей на быке–Зевсе. Тем не менее сидоняне отрицают, что храм их посвящен Европе.

c) Hesych. Eyropia.

Европия – Гера.

d) Paus. IX 39, 4 (отождествление Европы и Деметры).

Есть там, [в Беотии, около города Лебадии,] и святилище Деметры с наименованием «Европа», [широкоглядящая].

e) Etym. Μ. Hellotia.

Так в древности называлась Европа, или потому, что финикийцы называют [так] девицу Геллотию, или от слова helein, [«взять»], поскольку она была, по мифу, «взята» быком.

Etym. Μ. Hellotis.

Так называется Афина. Почиталась она в Коринфе. Был и праздник Геллотии…

Hesych. Hellotia.

Геллотии – праздник Европы на Крите.

f) Athen. XV 678b.

Селевк говорит в «Глоссах», что геллотидой назывался сплетенный из мирты венок окружностью в 20 локтей и что он выносился на празднике Геллотий. В нем, говорят, несли кости Европы, которую [тоже] называли Геллотидой. Геллотии правились и в Коринфе.

Ср. Schol. Pind. 01. XIII 56.

Ср. Steph. Byz. Gortyn.

g) Solin. XI 9 (культ Европы в Гортине).

Река Летей течет мимо Гортины, куда, по преданию гортинцев, была привезена Европа на спине быка.

Элементы зооморфизма в мифе о Европе

28. a) Phrynich. Frg. 16 (Eustath. Od., p. 1430).

У Фриниха говорится, что бык, а именно быстроумный белый бык, был тем, кто перевез Европу.

То же самое у Hesych. Argimetos tayros.

О белом быке также у Mosch. II 85 (№ 43) и Achill. Tat. II 15 (№ 42 b).

b) Paus. IX 12, 2, Кондр. (связь Европы, коровы и Луны).

Когда Кадм возвращался из Дельф по фокейской дороге, то проводником его на пути была корова, а эта корова была куплена у пастуха стад Пелагонта. На каждом боку этой коровы был белый знак наподобие полного круга Луны.

c) Schol. Eur. Phoen. 638.

[Кадм] построил Фивы, а Феба по–сирийски значит «корова».

d) Nonn. Dion. IV 293 и сл. (дается длинный оракул, полученный Кадмом, с подробным описанием условий для основания Фив; фигурирует и корова с двумя лунными знаками на боках).

e) Herod. I 2, Мищ. (эвгемеристическое объяснение похищения Европы Зевсом).

Несколько эллинов высадились у финикийского города Тира и похитили здесь царскую дочь Европу; племени эллинов персы, [передающие этот рассказ,] не знают; должно быть, это были критяне.

Ср. Palaeph. 16; Tzetz. Lycophr. Ср. также Ιο. Malal. Chron. II p. 30 f (рассказ о критском полководце Тавре, напавшем на Тир и взявшем в плен среди других также и царскую дочь Европу и потом вступившем с нею в брак).

Самое общее содержание мифа о Европе

29. Apollod. Ill 1, 2—4 (общее содержание мифа).

Как уже было у нас указано, Ливия родила от Посейдона двух сыновей, Бела и Агенора.

…Агенор, прибывши в Финикию, вступил в брак с Телефассой и произвел на свет дочь Европу и сыновей: Кадма, Фойника и Килика. Некоторые утверждают, что Европа – дочь не Агенора, но Фойника. Возымевший к ней любовь Зевс отплыл […], превратился в кроткого быка и насильно доставил ее через море на Крит. После бракосочетания с нею Зевса она родила Миноса, Сарпедона и Радаманта. По Гомеру же, [Ил. VI 198 и сл.], Сарпедон происходит от Посейдона и Лаода–мии, дочери Беллерофонта…

III 5, I.

С Европой [после Зевса] вступил в брак правитель Крита Астерий. Он воспитал ее детей.

III 8, 1.

Астерий скончался бездетным.

II 5, 7.

Он, [критский бык, побежденный Гераклом], как утверждает Аку–силай, [frg. 20], был тем самым, который доставил Европу для Зевса.

После соединения с нею произвел трех сыновей: Миноса, Радаман–та и Сарпедона. Затем царь Крита Астерий вступил в брак с Европой. Будучи же бездетным, он усыновил детей Зевса и оставил их своими преемниками на царстве.

III 4, 2 (украшения Европы).

Кадм подарил ей [Гармонии] пеплос и изготовленное Гефестом ожерелье, которое, по иным, было подарено Кадму Гефестом, по Фере–киду же, [frg. 45], – Европой, причем эта последняя будто бы получила его от Зевса.

Ср. Herod. IV 147, Мищ. (заселение острова Феры Кадмом).

Сын Агенора Кадм в поисках Европы высадился на нынешней Фе–ре; понравилась ли ему тамошняя земля, или по какому–нибудь другому побуждению, только известно, что он оставил на острове вместе с несколькими финикиянами родственника своего Мемблиара.

Ср. также Eur. Phoen. Arg. 281, 291, а также Schol. 521.

Похищение Европы Зевсом и розыски ее Кадмом

30. a) Hyg. Fab. 178.

Европа – сидонянка, дочь Аргиопы и Агенора. Юпитер, превратившись в быка, перенес ее из Сидона на Крит и породил от нее Миноса, Сарпедона и Радаманта. Ее отец Агенор послал своих сыновей, чтобы они вернули назад сестру или чтобы они сами не возвращались ему на глаза. Фойник отправился в Африку й там остался, откуда афры получили название пунийцев. Килик дал по своему имени название стране Киликия. Что же касается Кадма, то после блужданий он прибыл в Дельфы, где он получил оракул, повелевавший приобрести у пастухов быка, имевшего на боку изображение Луны, и гнать его перед собою, а также объявлявший ему решение судьбы построить город и царствовать ему в том месте, где бык ляжет. Выслушавши это решение судьбы и исполнивши это повеление, Кадм в поисках воды прибыл к Кастальскому источнику, который охранялся драконом, сыном Марса. После того как этот дракон поубивал товарищей Кадма, этот последний умертвил его ударом камня. По указанию Минервы он посеял зубы этого дракона и вспахал землю, откуда появились [так называемые] спарты. Они сражались между собой; и от них осталось только пятеро – Хто–ний, Удей, Гиперенор, Пенф и Эхион. По вышеупомянутому же быку, за которым последовал Кадм, получила свое название Беотия. Ср. 155.

От Европы, дочери Агенора, – Минос, Сарпедон и Радамант.

b) Myth. Vat. 148.

Европа была дочерью греческого царя Агенора. В то время, когда она собирала цветы на лугу, как это обыкновенно делают девушки, Юпитер, принявши вид красивого быка, поступил с ней следующим образом. Именно, когда Меркурий по приказанию отца прибыл в Финикию, чтобы согнать на ее берег рабочий скот этой страны, Юпитер превратился в быка; присоединившись к животным царя Агенора, он стал соблазнять гулявших по песку девушек; и, лаская по очереди каждую из них, он, теснимый любовью к последней из них, дочери Агенора, захватил ее и доставил ее на своей спине на остров Крит; и так он ублажил себя браком с ней.

Ср. II 76. Myth. Vat. I 204; II 198 (мелкие упоминания о браке Зевса и Европы).

Браки Европы

31. Diod. V 18, 1 (краткие упоминания о сыновьях Европы от Зевса – Миносе, Радаманте и Сарпедоне), IV 60, I—2.

Тектам, сын Дора, внук Эллина и правнук Девкалиона, приплывши на Крит вместе с дорийцами и пеласгами, воцарился над островом, женился на дочери Крефея и произвел на свет Астерия. Во время царствования на Крите этого последнего Зевс, как говорят, похитивши Европу в Финикии и перенеся ее на Крит на быке, произвел после соединения с нею трех сыновей: Миноса, Радаманта и Сарпедона. Затеи царь Крита Астерий вступил в брак с Европой. Будучи же бездетным, он усыновил детей Зевса и оставил их своими преемниками на царство.

Пещера Европы в Беотии

32. Paus. IX 19, 1, Кондр.

По той же большой дороге [из Фив в Халкиду] есть местечко по вмени Тевмесс. Говорят, что Зевс скрывал здесь Европу.

Ср. Steph. Byz. Teymessos и Etym. Μ. Teymesato.

Пес – страж Европы

33. Ps. – Erat. Catast. 33, Радц.

Про него [пса] рассказывают, что это тот самый, который был дан в качестве стража Европе вместе с дротиком. Того и другого взял себе Минос, а впоследствии, когда исцелен был от болезни Прокридой, он подарил этого пса ей; спустя же некоторое время Кефал в качестве мужа Прокриды завладел обоими ими. Он пришел в Фивы с этим псом на охоту за лисицей, о которой было пророчество, что никому ее нельзя убить. Не зная, что тут поделать, Зевс обратил лисицу в камень, а пса вознес к звездам, признав его достойным этого.

Ср. почти в тех же выражениях Hyg. Astr. II 35.

Платан и источник Европы

34. a) Theophr. Hist, plant. I 9, 5 (брак под платаном).

Говорят, что на Крите, в области Гортины, имеется возле какого–то источника некий платан, никогда не теряющий своей листвы. Есть предание, что на [в рукописях – «под»] нем Зевс сочетался с Европой. В то же самое время ближайшие к нему платаны свою листву теряют… говорят, что такой же платан есть и на Кипре.

Почти в тех же выражениях об этом платане – Varr. De re rust. I 7, 6; Plin. Nat. hist. Xll 11.

Cp. Solin. XI 9.

b) Callim. Frg. 100 (место купанья Европы).

Относительно источника на Крите, сидящие над которым остаются сухими во время дождя, у критян существует предание, что в нем искупалась Европа после соединения с Зевсом.

Брак Посейдона и Европы

35. a) Pind. Pyth. 45 и сл.

…Сын Посейдона владыка Евфем, которого некогда родила Европа, дочь Тития, на берегах Кефиса.

Apoll Rhod. I 179 и сл., Церет.

 
Следом за ними, покинув Тенар, и Евфем также прибыл.
Посейдону его, что быстрее всех прочих был в беге,
Мощного Тития дщерь породила, юница Европа.
 

Hyg. Fab. 14 и 157 (вариант о сыновьях Европы).

Евфем – сын Нептуна и Европы, дочери Тития…

b) Paus. Ill 13, 5.

У Праксиллы в ее поэмах есть указание, что Карней является сыном Европы и Зевса и что его воспитали Аполлон и Латона.

Зевс похищает Европу при помощи быка

36. a) Clem. Rom. Homil. V 13.

Зевс сошелся с Европой при помощи быка.

b) Ps. – Erat. Catast. 14, Радц. (превращение быка в созвездие).

Он (бык], говорят, был помещен среди звезд ввиду того, что привез Европу из Финикии на Крит по морю, как о том рассказывает Еврипид во «Фриксе» (frg. 820). За это дело он особенно замечательно был почтен Зевсом.

Почти в тех же выражениях о том же – Hyg. Astr. II 21.

То же – Ovid. Fast. 603 и сл. (№ 41 a); Nonn. Dion. I 355 и сл.; Schol. Arat. 167.

c) Apul. Metam. VI 29, Кузм.

Причислен будешь ты к древним чудесам, и твой живой пример заставит поверить и… Европе, возлегшей на быке. Если правда, что Юпитер мычал, обратившись в быка…

Ср. Ael. Aristid. III 38.

Гомер и Гесиод о Зевсе и Европе

37. а) Ил. XIV 321 и сл., Гнед. (Гомер о Зевсе и Европе – слова Зевса к Гере).

 
Ни владея младой знаменитого Феника дщерью,
Родшею Криту Миноса и славу мужей Радаманта;
Ни…
 

b) Batrach. 78—81, Альтм. (одно из ранних упоминаний Европы – слова мышонка Крохобора, плывущего на спине лягушки Вздуло–морда).

 
Верно, не так увозил на хребте свою милую ношу
Вол, что по волнам провел до далекого Крита Европу,
 

Как, свою спину подставивши, в дом свой меня перевозит Сей лягушонок, что мордой противною воду пятнает!

с) Hesiod. Frg. 30 (Schol. II. XII 292).

Зевс, увидевши, что Европа, дочь Фойника, собирает цветы на одном лугу вместе с девушками, возымел к ней любовь и приблизился к ней, превратившись в быка. Из пасти своей он дышал шафраном. Унеся ее путем обольщения и переправившись на Крит, он соединился с ней. А потом поселил ее в таком виде при критском царе Астерионе. Ставши беременной, она родила трех детей: Миноса, Сарпедона и Ра–даманта. Рассказ об этом – у Гесиода и Вакхилида.

Эсхил и Еврипид о Зевсе и Европе

38. a) Aeschyl. Frg. 99 (фрагмент о Зевсе и Европе из трагедии «Карийцы, или Европа»),

 
Быку всеплодный луг гостеприимен был…
Такое Зевс хищение,
Его без сил оставив самого, свершил,
Чтобы сказать в немногом это многое…
С великих порождений
Начав, на свет Миноса я произвела…
 

(Далее рассказ Европы о Миносе, Радаманте и Сарпедоне.) b) Eur. Frg. 472 (хор жрецов–мистов на Крите – образец пестрейшего мистического синкретизма, см. № 21 b).

Анакреонт о Зевсе и Европе

39. Anacreontea 35 (52) Bergk., Церет. (Зевс и Европа).

 
Бык этот, вероятно,
Сам Зевс, мой милый отрок,
Ведь на хребте несет он
Сидонскую царевну,
Плывет широким морем
И рассекает волны
Копытом. Разве мог бы,
Уйдя от стада, морем
Плыть бык другой? Один лишь
Зевс на то способен!
 

Гораций о Зевсе и Европе

40. Horat. Carm. III 27, 24—72, Шатерн.

 
Так Европа, стан белоснежный вверив
Хитрому быку, – среди чуд кишащих
Моря, средь угроз, побледнела в страхе,
Хоть и отважна.
Ведь вчера цветы по лугам сбирала
И венок плела – приношенье нимфам,
А сейчас темно, и одни лишь звезды
Видны да волны.
Вот и славный Крит, знаменитый сотней
Городов своих… «О, отец! – взмолилась. —
Мой дочерний долг позабыт! И страстью
Сломлена святость!
Где, откуда я? Согрешившей деве
Смерть одна легка! Наяву ль я плачу
О постыдных днях, или нет позора:
Просто играет
Лишь мечта – ив дверь из слоновой кости
Сон с собой ведет? По огромным волнам
Лучше ли было плыть или рвать на поле
Свежие травы?
О, когда б теперь мне попался гневный
Тот презренный бык, я бы нож вонзила,
Я б сломала рог, хоть и был недавно
Мною обласкан.
Без стыда я край покидала отчий,
Без стыда – уйти не решалась к Орку!
Боги, вас молю, – о, пускай меж львами
Буду нагая!
И пока со щек не пропал румянец,
Соки жизни есть у добычи нежной, —
Я, в своей красе, отдала бы тело
Пищею тиграм.
Ты презренна, дочь, – говорит далекий
Мне отец, – зачем умереть ты медлишь?
Пояс, к счастью, есть – так повесься: ясень
Вот пред тобою.
А к скалам влечет, к остриям на камни,
Где ужасна смерть, – так отдайся буре:
Быстр ее порыв, – коль не хочешь рабски
Прясть по заказу, —
Царской крови дочь, и наложниц множить
При дворе господ». А Венера – тут же!
Смех лукавый, смех! И у сына спущен
Лук его книзу.
Насмеявшись всласть, говорит Венера:
«Удержи свой гнев и задор горячий, —
Ведь рогов сломать не дает покамест
Бык ненавистный.
Бог – твой муж! Узнай! Всемогущ Юпитер!
Перестань рыдать… Научись достойно
Жребий высший несть… Назовут часть света
В память Европы».
 

Овидий о Зевсе и Европе

41. a) Ovid. Fast. V 603—618, Фемел.

 
В ночь перед Идами [майскими] бык весь усыпанный
звездами всходит…
Миф сохранился один, как он попал в небеса:
Образ приявши быка и главу разукрасив рогами,
Деве Тирийской свою спину Юпитер склонил.
Правой за гриву держась, подобрав своей левой тунику,
Дева сидит на спине, страх ее только к лицу.
Треплет одежду Зефир, золотыми шаля волосами…
В виде, Сидонка, таком бог и похитил тебя.
Брызгов бояся воды, чтобы нежною ножкой своею
Влаги не тронуть морской, прячешь ты ножку свою.
Бог, чтоб удобней тебе на спине было держаться,
Ниже старается гнуть гордую спину свою.
К берегу только тебя он довез, то предстал пред тобою
Богом Юпитер, с главы ложные сбросив рога.
Бык тот ушел в небеса… а с тобою остался Юпитер…
Суши вся третия часть имя Европы хранит.
 

b) Ovid. Met. II 836—875, Шерв.

 
Вдруг его [Гермеса] кличет отец и, любви не открывши причину:
«Сын мой! Верный моих, – говорит, – исполнитель велений!
Ныне не медли. Резов, скользни ты обычным полетом
Вниз и скорее в предел, который на мать свою слева
Смотрит, который зовут его поселенцы Сидонским,
Мчись; там увидишь: вдали на горной лужайке пасется
Царское стадо, – его поверни ты к морскому прибрежью!»
Молвил, и тотчас же скот с горы, как велено, согнан;
На побережье бежит, где великого дочь государя
В обществе тирских девиц привычку имела резвиться.
Между собой не дружат и всегда уживаются плохо
Вместе величье и страсть. Покинув скипетр тяжелый,
Вот сам отец и правитель богов, что держит десницей
Троезубчатый огонь и мир кивком потрясает,
Вдруг обличье быка принимает и, в стадо вмешавшись,
Звучно мычит и по нежной траве, красавец, гуляет.
Цвет его – белый, что снег, которого не попирала
Твердой подошвой нога, и Австр не растапливал мокрый.
Шея вся в мышцах тугих; от плеч свисает подбрудок;
Малы крутые рога; но ты спорить бы мог, что рукою
Сделаны, блещут ясней самоцветов самых чистейших.
Вовсе не грозно чело; и взор его глаз не ужасен;
Выглядит мирно совсем; и Агенора дочь в изумленьи,
Что до того он красив, что сражаться совсем не намерен.
Но хоть и кроток он был, прикоснуться сначала боялась…
Вскоре к нему подошла и к морде цветы протянула.
Счастлив влюбленный; он ей, в ожидании нег вожделенных,
Руки целует, с трудом, ах! с трудом отложив остальное.
Резвится он и в зеленой траве веселится, играя,
Или на желтый песок белоснежным боком ложится.
Страх понемногу прошел – уж он и грудь подставляет
Ласкам девичьей руки: позволяет рога в молодые
Вязи цветов убирать. И дева–царевна решилась:
На спину села быка, не зная, кого попирает.
Бог же помалу с земли и с песчаного берега сходит
И уж лукавой ногой наступает на ближние волны.
Дальше идет и уже добычу несет на пучине
Морем открытым; она вся в страхе; глядит, уносима.
На покидаемый брег. Рог правою держит, о спину
Левой рукой оперлась. Трепещут от ветра одежды.
 

Ovid. Met. Ill 1—5, Шерв.

 
Бог уже сбросил тогда быка обманчивый облик,
Снова себя объявил и в диктейских полях поселился,
А удрученный отец искать пропавшую Кадму
Повелевает, грозя, что изгнаньем он будет наказан,
Если ее не найдет.
 

Лукиан о Зевсе и Европе

42. a) Luc. Dial. шаг. 15, Лукьян. (картина шествия Европы на быке по морю).

1.Зефир. Нет, никогда еще, с тех пор как я живу и дышу, я не видел более прекрасного шествия на море! А ты, Нот, видел его?

Нот. Нет, Зефир! О каком это шествии ты говоришь и кто принимал в нем участие?

Зефир. Ну, значит, ты пропустил приятнейшее зрелище, какое вряд ли удастся тебе еще когда–нибудь увидеть!

Η о т. Я был занят на Черном море и захватил своим дуновением также часть Индии, ту, что ближе к морю, поэтому совершенно не знаю, о чем ты говоришь.

Зефир. Но ты ведь знаешь Агенора из Сидона? Нот. Как же, отца Европы. Так что же? Зефир. Вот о ней–то я и хочу рассказать тебе! Нот. Уж не то ли, что Зевс давно уже любит эту девушку? Это я и сам давно знаю.

Зефир. Раз ты знаешь о любви к ней Зевса, то послушай, что было дальше.

2.Европа прогуливалась по берегу моря, играя со своими сверстницами. Зевс, приняв вид быка, подошел к ним, будто для того, чтобы поиграть с ними. Бык был прекрасен, безукоризненно бел, рога красиво изгибались, и взор был кроток! Он прыгал по берегу и так сладко мычал, что Европа решилась сесть к нему на спину. Как только она это сделала, Зевс бегом устремился с ней к морю, бросился в воду и поплыл. Европа, испуганная таким оборотом дела, хватается левой рукой за рог быка, чтобы не упасть, а правой сдерживает раздуваемую ветром одежду.

3.Нот. О Зефир, что за сладостное и любовное зрелище! Плывущий Зевс, несущий свою возлюбленную!

Зефир. Но то, что последовало за этим, было во много раз приятнее, Нот! Внезапно улеглись волны, й мягкая тишина опустилась на море; мы все, сдерживая дыхание, в качестве простых зрителей сопровождали шествие. Эроты же, едва касаясь воды ногами, летели над самым морем с зажженными факелами в руках и пели свадебные гимны. Нерейды вынырнули из воды, сидя на дельфинах, все наполовину обнаженные, и рукоплескали шествию. А тритоны и все остальные морские существа, на которых можно смотреть с удовольствием, составили хороводы вокруг девушек. Впереди всех мчался на колеснице Посидон с Амфитритой, прокладывая дорогу плывшему за ним брату. Наконец, на двух тритонах, запряженных в раковину, ехала Афродита и осыпала всевозможными цветами невесту.

4. В таком порядке шествие двигалось от Финикии до самого Крита. Когда вступили на остров, бык внезапно исчез, и Зевс, взяв Европу за руку, ввел ее, краснеющую и опускающую глаза, в Диктейскую пещеру; она уже знала, что ее ожидало. А мы все разбежались в разные стороны и подняли бурю на море.

Нот. Какое счастье было видеть все это, Зефир! А я–то тем временем видел грифов, слонов и чернокожих людей!

Ахилл Татий о Зевсе и Европе

b) AchilL Tat. I 1—2, Бог.

Прохаживаясь по городу и рассматривая разные приношения, я увидел посвященную богине картину, где нарисованы и земля, и море. На картине изображена Европа, море на картине – Финикийское, земля – Сидон. На земле – луг и хоровод девушек, а по морю бык плывет, и на спине у него красавица сидит, и плывет она на Крит вместе с быком. Множеством цветов пестрел луг, среди них разбросаны ряды дерев и кустов: густо росли деревья, близко сходились листья; ветви сцеплялись листьями, и крышу над цветами образовало сплетение листьев. Художник изобразил под листьями тень, и солнце едва пробивалось вниз в тех местах, где мастер приоткрыл сплошной лиственный покров. Ограда окружала весь луг, и внутри венка из листвы луг раскинулся; а под листьями кустов на грядках рядами цветы росли, нарциссы и розы с миртами. Ручей протекал посередине луга, то бил снизу, из глубины земли, то орошал цветы и остальные растения.

Изображен был землекоп, склонившийся над канавой с мотыгой в руках, открывающий путь течению. А в конце луга, там, где земля выступала над морем, художник поместил девушек. Весь облик их – радость и ужас: головы венками украшены, волосы по плечам распущены, ноги совершенно обнажены – верхняя часть ноги не прикрыта хитоном, нижняя – сандалией, пояс подтягивал хитон до самого колена. Лица у всех бледные, черты искаженные, открытые глаза в море уставились, рот слегка приоткрыт, от ужаса они как будто собираются испустить крик, а руки словно к быку протягивают. Они вошли в самое море, пока волна не оказалась немного выше ступней; казалось, они стремятся за быком побежать и боятся дальше в море вступать. У морской воды цвет двойной: у самой земли красноватый, темно–синий подальше в море. И пена изображена, и скалы, и волны, скалы над землей громоздились; пена вокруг скал белела, волна поднималась и о скалы разбивалась в кипении пен. Среди моря нарисованы бык, по волнам несущийся, и горою волна вздымается, где согнутые закругляются бычьи ноги.

Девушка сидела на самом хребте быка, не верхом, но так, что обе ноги ее свешивались с правого бока; левой рукой она держалась за рога, как возница держится за поводья, бык повернулся больше влево, следуя за движением руки, которая им правила. Хитон на груди девушки, до самых чресл; дальше плащ закрывал нижнюю часть тела ее, белый хитон, пурпурный плащ, тело сквозь одежду просвечивало. Глубоко запавшее чрево, чрево с напряженными мышцами, тонкий стан; тонкость эта, опускаясь к чреслам, шире делалась. Сосцы грудей ее слегка выдавались; пояс, стягивая хитон, закрывал и сосцы ее, и отражением тела стал хитон. Обе руки были протянуты, одна к рогам, другая к хитону; и обеими руками, с обеих сторон, придерживала она над головой покрывало, вокруг спины распущенное. Вся ткань выгибалась и растягивалась, и этим живописец изобразил ветер. А девушка сидела на быке, как на плывущем корабле, и ткань служила ей парусом. Вокруг быка плясали дельфины, играли эроты, – ты сказал бы, изображены самые их движения. Эрот увлекал быка. Эрот, малый ребенок, простирал свое крыло, висел у него колчан, он свой факел держал. Он оборачивался к Зевсу и улыбался, будто насмехаясь, что из–за него тот стал быком.

Я одобрял все в этой картине, но, как человек, знающий толк в делах любовных, с особым вниманием взирал на Эрота, увлекающего быка, и воскликнул: «И такой–то младенец царит над небом, землею и морем!»

Мосх о Зевсе и Европе

43. Mosch. Π, Лат.

 
ПОХИЩЕНИЕ ЕВРОПЫ
Некогда сон ниспослала приятный Европе Киприда,
Третья часть ночи когда наступает, пред самой зарею,
Сон, когда меда сладчайший на вежды спускается к людям
И, свободя от забот, обмыкает их нежною цепью,
5 Сбивчивых снов когда быстрые сонмы проносятся всюду.
В час тот уснувшая сладко в хоромах с высокою кровлей
Дочь финикийской земли повелителя, дева Европа,
Видела, как за нее состязались две части вселенной,
Женам подобные, – Азия с той, что лежит за морями.
10 Вид чужестранки имела одна, а другая туземке
Видом подобна была и за деву свою заступалась,
Первой твердя, что ее родила и сама воскормила.
Мощной рукою к себе увлекала соперница деву, —
Впрочем, не против желанья ее, – утверждая, что волей
15 Рока дана ей Европа от Зевса – эгидодержавца.
В страхе воспрянула дева с богато убранного ложа
С бьющимся сердцем; как бы наяву ей виденье предстало.
Сидя, молчанье хранила она очень долго, обеих
Жен пред очами, широко открытыми, все еще видя.
20 Долго спустя уже дева промолвила робкое слово:
«Кто из небесных богов ниспослал мне такое явленье?
Что за виденье меня пробудило, в пышноубранном
Ложе уснувшую сладко в отцовских чертогах богатых?
Кто была та чужеземка, что мне в сновиденье явилась?
25 Что за любовь в мое сердце проникла, да как благосклонно?
Та и сама приняла меня, словно на дочь свою глядя!
'Но да исполнят блаженные боги мне сон сей во благо!»
Молвивши так, она встала и скликала милых подружек.
Сверстниц, любимых душой, дочерей отцов благородных,
30 Коих всегда созывала, когда хоровод учреждала,
Иль омывала прелестное тело струями речными.
Иль на прекрасном лугу благовонные лилии рвала.
Тотчас оне собралися; имелась у каждой кошница
Для собиранья цветов. Все подружки тут двинулись вместе
35 К лугу прибрежному, где постоянно сбирались толпою.
Роз красотой наслаждаясь н шумом прибоя морского.
Дева Европа сама золотую имела кошницу,
Чудо для взора, великое бога Ифеста созданье,
Ливии бог ее отдал, когда к Посидону на ложе
40 Шла она; дочери милой, красавице Тилефаассе,
Ливия ту подарила кошницу, а деве Европе
Мать ее Тилефаасса преславный свой дар уступила.
Много на ней украшений блестящих искусной рукою
Создано было: златая Ио там, рожденье Инаха,
45 В виде телицы еще, а не в образе женском, скитаясь,
Двигалась быстро она по соленой пучине пространной
Моря, подобно плывущей. А море то было из стали,
Окрест на бреге высоком обрывистом мужи стояли
Тесной толпою, дивясь на телицу, плывущую в море.
50 Был там изваян и Зевс, прикасавшийся тихо руками
К деве Инаха; ее на брегах семиустного Нила
Из круторогой телицы он снова соделал женою.
Нила струи из сребра были вылиты, желтою медью
Телка покрыта была, а из золота Зевс был изваян.
55 Сверху венец огибал всю кошницу искусной работы;
Ермий был виден под ним, а вблизи на земле распростертый
Аргос лежал, неусыпными сразу заметный очами.
Птица из крови его возникала багряной, окрасом
Крыл многоцветным сиял, воспрянувши, словно летучий,
60 Некий корабль, обнимала она край кошницы крылами.
Столько роскошна была непорочной Европы кошница,
Диво, которому равного смертный художник не создал.
Вот, когда прибыли девы с Европой к цветистому лугу,
Всякими стали оне услаждать свое сердце цветами:
65 Та благовонный срывала нарцисс, а другая фиалку,
Та гиацинт или тмин; молодые побеги обильно
Землю весной утучненного луга собой покрывали.
Там и шафрана, подобного золоту, нежные кудри
Рвали они, меж собой соревнуя. Среди их царевна,
70 Ручками рвавшая алые розы, расцветшие пышно,
Так отличалась красою, как между Харит Афродита,
Но ненадолго судьбой ей дано было тешить цветами
Сердце свое и хранить нерушимым девический пояс.
Чуть лишь Кронион увидел ее, как жестокою страстью
75 К ней воспылал, пораженный нежданными в сердце стрелами
Кипра богини, которая может и Зевса осилить.
Вот он, и ярости Геры ревнивой избегнуть стараясь,
И обмануть пожелав непорочное сердце девицы,
Образ скрыл бога и, вид изменивши, в быка превратился;
80 Но не такому подобен он был, какой кормится в стойле,
Или, изогнутый плуг волоча, рассекает им землю
Или какой среди стада пасется, иль, шею под игом
Долу склонивши, влечет нагруженную тяжко телегу.
Светлая рыжая шерсть покрывала все прочее тело,
85 Лишь на челе серебристый кружочек блистал, под которым
Светлые очи сверкали горячей страстью любовной;
Равные между собой рога над челом поднимались,
Словно отрезки рогатой луны молодой полукруга.
Вот он явился на луг и своим приближеньем нисколько
90 Юных девиц не смутил; овладело тут всеми желанье
Ближе к нему подойти к погладить красавца, который
Благоуханьем бессмертным своим заглушал даже луга
Запах приятный. Он стал впереди непорочной Европы,
Шейку ее полизал и доверчиво ластился к деве.
95 Гладит Европа быка, изобильную пену руками
С губ его мягких стирает и с ласкою тихой целует.
Нежно тут бык замычал: ты сказал бы, пожалуй, что слышишь
Сладкие звуки приятно поющей цевницы Мигдонской.
Перед Европой склонил он колена, ей в очи взирая.
100 Шею согнул и указывал ей на широкую спину.
Тут пышнокосым подругам промолвила дева Европа:
«Ближе, подружки мои дорогие! Усевшись на этом
Милом быке, порезвимся! Ведь он, без сомненья, дозволит
Всем на спине посидеть. Поглядите, как ласково смотрит,
105 Как он спокоен и нежен на вид. Он нисколько на прочих
Буйных быков не похож. Человечьим – возможно подумать —
Разумом он одарен, и лишь речи ему не хватает».
Молвнла так и к быну на хребет она села с улыбкой,
Прочие медлили. Тотчас, желанную деву похитив,
НО На ноги бык поднялся и направился к берегу быстро.
Взад обернувшись, Европа подружек своих призывала,
Руки с мольбой простирая; но те не могли уж настигнуть.
В море вступивши, вперед он помчался подобно дельфину,
Чуть лишь касаясь копытами волн беспредельной пучины.
115 В час, когда шествовал он, приутихло широкое море,
Звери морские играли кругом перед Зевса ногами,
Бойко из хлябей глубоких чрез волны скакали дельфины,
Всплыли наверх нереиды из бездны морской и, усевшись
На спины чудищ морских, чередою согласной все плыли.
120 Сам над пучиной земли колебатель далеко шумящий,
Волны равняя трезубцем своим, путь указывал в море
Брату любезному, вкруг же него собирались тритоны,
Бездны широкой морской музыканты, гремящие тяжко,
Брачные песни играя на трубах из раковин длинных.
125 Сидя меж тем на спине быка–Зевса, прелестная дева
Ручкой одною держалась за рог его длинный, другою
Складки сбирала одежды багряной, чтоб их не мочили
Моря седого безбрежные воды, кругом поднимаясь.
Пеплос Европы широкий ветрами надулся, как парус
130 Быстро идущей ладьи, и поддерживал деву в движенье.
Так уносилась она все дальше от милой отчизны;
Скрылись из глаз уже берег шумливый и горы крутые,
Воздух один был кругом, а внизу – беспредельное море.
Взором вокруг все окинув, тут слово промолвила дева:
135 «Милый мой бык, ты куда же несешь меня? Как ты по трудным
Моря дорогам ногами проходишь и водной пучины
Вовсе не трусишь? Ведь в море одним кораблям быстроходным
Двигаться можно, быкам же морские пути недоступны.
Где для тебя здесь питье? Иль какая еда тебе в море?
140 Ты уж не бог ли? Богам лишь приличное ты совершаешь,
Ведь ни дельфины, живущие в море, не ходят по суше,
Ни по пучинам быки: а ты и по суше, и в море
Мчишься бесстрашно, и служат тебе вместо весел копыта.
Можно подумать, что ты и в воздушные синие выси
145 Быстро взовьешься и будешь летать быстрокрылою птицей.
Горе мне, деве несчастной, которая, отчий покинув
Кров, и на этом быке унеслась далеко, по безвестным
Плаваю моря пучинам и так одиноко скитаюсь.
Ты, о владыка безбрежного моря, земли колебатель,
150 Милостив будь мне: тебя ведь я, кажется, спереди вижу, —
Это движенье быка направляешь ты, путь указуя.
Ведь не без воли богов я скитаюсь по влажным дорогам».
Так говорила Европа, и бык круторогий ответил:
«Будь спокойна, о дева, пучины морской не пугайся!
155 Я не иной кто, как Зевс, хоть теперь и быком представляюсь.
Я ведь могу чем угодно являться, чем сам пожелаю.
Страстью к тебе я подвигнут великое море ногами
Вымерять в виде бычачьем. А ныне на острове Крите
Будешь ты жить, где воспитан я сам. Здесь и брачный
чертог твой
160 Будет, и здесь от меня сыновей ты родишь знаменитых,
Кои у смертных людей скиптроносными будут царями».
Так он сказал, и свершилося все, что сказал он. Уж виден
Крит был; Кронион здесь образ свой прежний воспринял и деве
Пояс ее разрешил. Ему ложе устроили Оры.
165 Прежняя дева тотчас стала Зевса супругой младою.
 

44. Nonn,. Dion. I 46—135, 321—361.