Текст книги "Остров притяжения (СИ)"

Автор книги: Александра Шмик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 37 страниц)

     – Bonjour madam, – воскликнул мужчина, поклонившись и приложив правую руку к груди.

     – О Господи! Мой милый друг, оставь на потом свой французский и эти великосветские манеры, – выйдя из-за стола и пытаясь сдержать смешок, хозяйка кабинета сделала реверанс.

     – Буду Вам признателен, – ответил гость, жестом предлагая собеседнице вернуться в кресло.

     – Нет. Ты неисправим. Оставь свой тон. Мы с тобой так давно не виделись, – вздохнув женщина строго посмотрела на своего гостя. – Год назад я посылала тебе известие. Здесь столько всего произошло. И вот, спустя этот год ты здесь. – Понурив голову и уже спокойнее, женщина продолжала: – ты так был нужен мне, но тебя нигде не было, – замолчав, она прошлась по комнате и тяжело села в кресло.

     Антуан слушал. Безмолвно проследив глазами за женщиной, за тем как она садится в кресло и как молча смотрит в окно будто и нет никого здесь. Сам он оставался при этом неподвижен.

     – Тем сентябрём чуть было не случилось ужасное, – Галина посмотрела на друга так словно умоляла его о сопереживании. – Помню, будто произошло это вчера. Я наверху, здесь, у дома, – уточнила она, переведя взгляд на мужчину. – И тут, поднялся ветер, совсем ветра не было и вдруг сильный порыв, и... понимаешь, – она чуть задумалась и продолжала, – вдруг, озоном запахло, сильно, – она снова замолчала. – И небо чистое. И в один момент успокоился, – она тряхнула головой и проведя по глазам кончиками пальцев продолжала, – я вешаю бельё, и вижу, Сергей бежит и машет руками и вниз показывает, туда, на тот берег, северный, – она махнула рукой, то ли чтоб Антуану понятнее стало, то ли переживая прожитое вновь, – и кричит, а что кричит – мне неслышно. Я смотрю в ту сторону – ничего. И уж когда Сергей ближе был, расслышала как он кричит, что вниз Татьяна уже побежала и что нам скорее туда надо, что с Сашенькой беда приключилась. – Она шмыгнула носом, взяла со стола платок, провела им под глазами и продолжала: – Я бегом, бросив таз с бельём, пустилась за Серёжей. Не помню, как, не разбирая дороги, напролом через кусты и понизу к самому берегу, и вижу Татьяну. Помню – на коленях она стоит, а перед ней на песке Саша. Таня плачет и сказать толком ничего не может. – Женщина остановилась, зажмурила глаза, будто увидеть пыталась снова ту сцену. – Сергей кричит: «Скорее! Помощь нужна! Саша не дышит! Умерла наша Саша!» – У меня сердце биться перестало. В жар бросило. Я подбегаю. Кричу: – Таня, что с Сашей?! А она плачет, в море показывает. Вижу: толку мало от неё. Ребёнка хватаю, переворачиваю на живот, лицом вниз, а изо рта вода полилась. Затем на спину повернула и показала Татьяне как массаж сердца делать, а сама дыхание искусственное делаю. Уж не знаю сколько времени прошло. Сил не осталось у нас. Страшно стало, Антуан, будто мир опустел. Серым сделался. Солнце исчезло. Задыхаться я стала. И тут вздрогнула Сашенька наша, закашлялась. У неё вода с кровью изо рта, да из носа. Села она и на нас смотрит. Глаза удивлённые. А мы уже и не верим с Татьяной. Саша, страшно хриплым голосом, и булькает у неё всё, аж мурашки у меня от такого, произносит: «Что вы тут делаете?». Ты представляешь?! Как ни в чём не бывало. Сергей подошёл. Ей куртку свою на плечи набросил. Спрашивает: «помнит ли она что случилось, и как на берегу оказалась?». А Саша спокойна, будто творение Микеланджело, кашляет водой с кровью и рассказывает: «Помню всё. Белух увидала, карбас взяла и поплыла погладить их. Весёлые. Из воды выныривают и поют. Я к ним. Они увидели и подплыли. Большие, блестящие. Погладила я их. Двое было. Наверно, мальчик с девочкой. И вдруг в лодке поскользнулась. Ноги поехали, и я за борт. В воду. Камнем. Они двое, увидели и со дна меня подталкивать носами вверх стали, а потом на спинах своих до берега. Я, как утонула и умерла, видела всё, будто глазами ихними». И заметь, всё это спокойно рассказывает. Без страха и истерики. – Галина вздохнула. – Я вопросов не задавала. Была потрясена. И не только случившимся, но и тем что происходило позже. Не понимаю, как после остановки сердца и нахлебавшись морской воды, можно вот так вот сидеть и просто пересказывать всё это? Как она может?! Как способна, так воспринимать свою смерть?!

     – А ты сама, почему испугалась? Ты же знаешь всё.

     Галина с возмущением посмотрела на собеседника. – Ох, Антуан. Легко тебе говорить. В тот момент, не передать как я была напугана. Все были напуганы. Мы до конца так и не знаем особенностей девочки. А рассчитывать на чудо, когда перед тобой лежит бездыханный ребёнок… кто так сможет?

     – Знаем мы всё, – смотря в землю проговорил мужчина. – Знаем, уверены, много раз теряли и встречали, да только, человеческое сильно въелось в нас. Оно довлеет. Взрастило страхи. Мы, как и люди, обрастаем неверием, слабеем, скудеем.

     Галина, вслед за Антуаном, тоже опустила голову и смотрела в землю. – Ты прав. Тысячи лет мы здесь. Тысячи лет, одетые в материю, подобны людям. И всё почему? А потому, что идём позади Странницы. Мы её верная конница, и здесь не нам решать какими быть. Мы такие, какими нас хочет видеть она.

     Антуан внимательно посмотрел на неё. – Мы многое поняли. Да? И ведь ничего не знали. Вспомни нас, детьми. Вспомни первое для нас появление Саши. Ту корзинку, что Егор принёс. И сколько времени нашего пройти должно было, чтобы мы понимать начали хоть что-то. Себя понимать, в первую очередь. Для чего мы здесь. Кто мы такие. А уж про девочку нам и до сего дня многое не известно.

     – Мы с тобой не знаем самого начала, а когда явились сюда, застали Сашу в образе человека. И грош нам цена, если ещё не поняли важных деталей её замысла. – Галина строго посмотрела на собеседника. – Но ты прервал меня. А история, которую я тебе рассказывала, имела некоторые, так сказать, – женщина хмыкнула, – нюансы. И пусть они окажутся не важными впоследствии, но я взволнована. И мне необходимо поделиться с тобой.

     – Извини, что перебил тебя. Рассказывай. Обещаю молчать.

     Женщина вздохнула, – так вот, – она чуть задумалась, будто вспоминала произошедшее, так сильно напугавшее её, – мы как чуть успокоились, передали Сашу девочкам, которые сбежались на берег, а сами с Татьяной, отошли чуть в сторонку. И вот, стала я всё прокручивать. Все события. Да и спрашиваю: – Танюша, а как ты узнала, что беда с Сашей? Кто-то сказал? А она: «Да. Я у себя была, в доме. Сергей на маяке. Так вот, дверь вдруг, слышу, открывается и молодой мужской голос кричит: „Татьяна, беда с Сашей. На берег бежать надо. Утонула она!“. Я-то с кухни выскакиваю. Дверь открыта, да нет никого. Я до Сергея. Ему сказала и вниз, Сашу искать, а Сергей к тебе». Но кто это был? Кто тебе то сказал? А она: «Я не знаю. Голос молодого мужчины. Но у нас из мужчин Сергей да Карпуха. Голос Сергея мы все знаем, ну а Карпухин ни с чем не перепутаешь.»

     Антуан выглядел озадаченным. – Получается: либо Татьяна, что напутала, либо на острове был кто да мы не знали. Так?

     – Она уверенно говорила. Голос звучал молодым, звонкий голос мужчины лет двадцати, – Галина скривила рот и вздёрнула плечами, показывая этим, как она обескуражена.

     Антуан стоял перед окном и смотрел в линию горизонта. Не отводя взгляда, он проговорил: – Галя, извини, что я не приехал. Но в итоге, всё закончилось хорошо? Так?

     – Не извиняйся. – Галина уже расслабилась, и сидя в кресле крутила карандаш. – Да. Всё закончилось хорошо.

     – Нам необходимо прогуляться. Ты бледна, и мне это не нравится.

     – Согласна. Куда хочешь, чтобы мы сходили?

     Антуан, глядя в горизонт, кивнул. – Туда. Вниз. На дальний маяк. Осилишь? – он посмотрел на подругу.

     – Осилю. – Она засмеялась. – С тобой хоть пешком до того берега.

     – По воде? – Антуан вздёрнул бровью и заулыбался.

     – Именно по воде. Только бутербродов с собой возьмём.

     – Без них никуда. – Он оторвался от созерцания, так полюбившегося ему горизонта, подошёл к столу и подал руку даме, помогая ей подняться с кресла.

     Выйдя на улицу, они направились в сторону тропинки убегающей вниз, к берегу моря.

     Всю дорогу до берега, исключая самого спуска, во время которого не особо и поговоришь, Антуан рассказывал подруге о путешествии по Франции и Италии. Рассказывал, как посетил он множество монастырей, некоторые из которых уже не первый раз. Бывал допущен и до старинных хранилищ, в которых имелось немало книг и рукописей, настолько древних, что дух захватывало. И вот тут-то, неожиданно для Галины, чуть подумав, стал рассказывать о неких трактатах содержащих описания удивительных существ водившихся в Альпах. Описывал их Антуан сбивчиво, отчего сложно было представить сами эти существа, пока мужчина не произнёс название. Оказалось, что трактаты говорили о драконах.

     Галина прыснула со смеху, но осеклась. И было от чего. – Забавно, однако.

     Антуан с осуждением посмотрел на неё.

     Та, заметив его взгляд, поправилась. – Видишь ли, я уже слышала о драконах. А точнее, об одном драконе. Конкретном. И мне это не понравилось. А теперь вот, ты, толкуешь о них.

     – Ничего удивительного. Драконы упоминаются в массе сказок, наряду с другими сказочными существами.

     – Нет, дорогой мой. Слышала я о драконе не из сказки. В том-то и дело, что мне о драконе Саша рассказала. А это уже ой какая разница.

     Антуана заинтересовался. – Так, так. Расскажи поподробнее, пожалуйста.

     Та хмыкнула, после чего огорчённо вздохнула. – Саша издалека не заходила. Ты же знаешь её. Прямо, и всё как есть. Пришла ко мне в кабинет, устроилась на диване, рисовала что-то, и вдруг закрыла блокнотик свой, сунула его себе под попу и говорит: «Галина Александровна, я, пока дракона не найду, так и буду держать вас здесь. И миры буду создавать, а затем уничтожать их. Не будет мне покоя. И вам не будет.». – А я её спрашиваю: «А он есть, дракон этот?». «Есть», – говорит. – «Я создала его. Да только, вложила в него саму себя. А уж позже поняла, как не права была». – Я снова вопрос ей: «Где сейчас твой дракон? Не с тобой разве?». «Нет», – говорит. – «Он, пока ещё маленьким совсем был, попросил меня на миры мои посмотреть. Ну я и отпустила его». – Я и спрашиваю: «И как давно это было?». – А она: «Много, много путей назад. Ещё когда я только пришла сюда. Многих из вас ещё не было. Только те, кто Фёдором назвались, да бабой Лизой». – Вот тут-то, мой дорогой друг, я и замолчала. А Сашенька, шмыг за дверь мышкой, и по лестнице ножками тук-тук-тук. Мол, посиди тут одна, да поразгадывай загадку мою. – Галина замолчала.

     – Вот так да. Тебе Саша сказала больше чем мне древние рукописи.

     – Одно к другому. Да? – Галина сказала это и подумала о мире, что создавала их девочка.

     – Да. Рукописи, хоть и грешат преувеличениями и излишними фантазиями, правдивы в своей сути.

     – Чего мы ещё не знаем? – Вопрос собеседницы был риторическим, а сама она смотрела вдаль, любовалась свежестью осени.

     – Что-то мне подсказывает, что бревно это уже служило мне местом отдыха. – Антуан кивнул на корягу, лежащую в густом черничнике. – Присядем?

     Устроившись на бревне, они молчали.

     Первой заговорила Галина. – Что ты обо всём этом думаешь?

     – Что я думаю? – Антуан набрал полную грудь воздуха и с шумом выпустил его. – Начну с дракона. Да. Он есть. Был всегда. Всю историю человечества. И судя по словам Саши – не только этого человечества. Ведь, наша девочка не первый раз посещает эту планету. И это человечество здесь не первое. Кстати, – неожиданно изрёк мужчина. – По немногим сохранившимся документам античные мыслители писали о богах, что обитали на этой планете ещё при предыдущих цивилизациях. Тому у них были, если не доказательства, то как минимум некие на тот момент ещё сохранившиеся источники, как письменные, так и вещественные. Из всего этого следует, что люди прошлых цивилизаций тоже знали о богах. Они с ними сталкивались, так или иначе. – Антуан повернул голову и пристально посмотрел в глаза Галине. – Мы то с тобой знаем, кто играет роль бога на этой планете.

     – И какой из всего этого ты делаешь вывод?

     – Да это же очевидно! Галя! Вывод такой, что древние источники не врут. Да, выдумки много, преувеличения, таинственность, мистика, но всё это основывается на увиденном воочию. Все древние сталкивались с богами, бессмертными и драконами. Если перевести на наши знания, то каждого было по одному. Бог, бессмертный, дракон. И всё это – наша девочка.

     – Ну, с драконом ты наверное поспешил. Саша не дракон. Она ищет своего дракона, но сама таковым не является.

     – Я не был бы столь категоричен.

     – Вот теперь я тебя узнаю, – хмыкнула женщина. – Вопросы твои заслуживают долгих, вдумчивых размышлений. И думается мне, времени у нас будет достаточно.

     – У нас с тобой, да. У Саши времени всё меньше остаётся.

     Галина округлила глаза и вопросительно посмотрела на Антуана.

     Тот хмыкнул видя реакцию подруги. – Чему ты удивляешься? Наша девочка, рано или поздно, забудет всё, что…

     Галина кивнула. – Уже забывает. Себя не помнит. Вот только и осталось, что дракон, и путаные обрывки воспоминаний, которые, кстати, она и не считает уже воспоминаниями. Говорит о фантазиях.

     Антуан кивнул в ответ. – Вот именно. И если в начале пути она знала свой замысел, понимала задуманное, осознавала чего хочет, то скоро она и не вспомнит о себе той. И только ближе к концу пути начнёт находить подсказки, что сама же и разбросала повсюду.

     – Ты уверен, что такие подсказки есть?

     – Полной уверенности у меня нет. Есть понимание, что по другому она бы не поступила.

     – Объясни, – потребовала Галина.

     Антуан хмыкнул. – Ну, слушай. – Он встал с бревна, сделал шаг, развернулся лицом к женщине и заложив руки за спину втянул полную грудь воздуха. – Изучая историю человечества, и особенно такого феномена как христианство, я сопоставлял представления людей о Боге с тем, что наблюдаем мы с тобой. И на первый взгляд нет ничего общего, но до той поры пока не отложишь в сторону официальные церковные трактаты, и не взглянешь глубже. И смотреть надо за много столетий до появления христианства, не важно, язычество это, иудаизм или ведизм…

     – Язычество, как и многие иные верования древних обращали свой взор на силы природы, часто на неодушевлённые предметы: деревья, камни, а то и на животных, – прервала мужчину Галина. – И причём здесь Саша?

     – Отчасти ты правильно думаешь, но лишь отчасти. – Антуан выставил вперёд правую руку ладонью вверх, как бы показывая что-то, что на ней может лежать. – Генезис миропонимания. Изначально мир представлял собой некое единство всего. Саша задумывала и создавала гармонию, великую гармонию. Силы природы, всё что произрастает на земле, всё что движется, и сам человек. И этот человек чувствовал себя частью общего. Всюду царствовала сопричастность, единение, не осознаваемые, ещё тогда, общие интересы. И это было правильным. Человек напрямую обращался к ветру, к дождю, закономерно испытывал страх перед громом, боялся и преклонялся перед, к примеру, львами, медведями, и вместе с тем, бережливо относился к лесу, к речке. Потому что был частью общего. Потому что чувствовал связь здоровья природы со своим здоровьем. А затем… – Антуан замолчал, прикрыл глаза, и вздохнул, – затем… время не стоит на месте. Человек развивается. Инстинкты начинают подавляться правилами социума. Правила социума вырабатывают свои механизмы направленные на поддержание и сохранение этого самого социума. Появляется мораль. Но она – как вода в реке, текуча. Она обходит преграды, а то и ломает их. Нужно нечто надморальное. Нечто недосягаемое. Всевидящее око. Карающий меч. Так появляются протокумиры. Абсолютные.

     – Совсем неуместные слова, – фыркнула Галина.

     – Но ты поняла меня. Я говорю о Боге.

     – Ну хорошо. Пусть так. Мы с тобой прошли эти этапы вместе с человечеством, но история всего прожитого, прозвучавшая из твоих уст несколько, на мой взгляд, неверна.

     Антуан нагнулся, сорвал веточку черничного куста и внимательно её разглядывая, сел на бревно рядом с подругой. – Как это соотносится с нашей девочкой? Может и никак, но, хочу особо отметить, есть у меня ни на чём не основанное предположение, что Странница, в какой-то момент могла сделать что-то такое, откорректировать какой-то параметр созданного мира. И это её появление, а может воздействие, имело сторонних наблюдателей. Как давно это произошло? Может на заре этого мира, может позже, несколько тысяч лет назад. Какими были люди в те времена, какие выводы могли тогда сделать? – мужчина пожал плечами. – После того прошли эпохи, пришли и ушли сотни поколений, но где-то, в чём-то, может в крови, осталась, даже не память, осталось неосознанное убеждение не нуждающееся в доказательствах. – Он посмотрел на подругу. – Ты поняла?

     – Можешь не продолжать. Остальное, если твоё робкое предположение верно, понятно. Дальше была история религий.

     – Но, – Антуан поднял указательный палец, – я ещё не озвучил самое важное, – на слове «самое» он сделал ударение.

     Галина вздёрнула брови. – Ещё более важное? Я готова слушать дальше.

     Мужчина засмеялся. – Да полно тебе, подруга. Поживи пока с этим. Остальное я расскажу тебе позже.

     – Ну хорошо. Мне и без того есть о чём подумать.

     Вместе с солнцем в этот день приходил ветер. Из лёгкого и прозрачного он перерождался, готовясь стать штормовым. От того становилось заметно холоднее.

     Галина тяжело вздохнула и встала с бревна. – Вставай, дорогой мой друг. Иначе мы никогда не дойдём до дальнего маяка. – Она протянула руку.

     Они, не спеша, нога в ногу ступали по камням, выступающим из воды. Эти камни и были той дорогой, а вернее косой, что вела к крошечному островку, отчего-то прозываемого Карпухой Чурнаволоком. На нём-то и стоял дальний маяк.

     Солнце ещё лежало у самого горизонта, будто не желало вставать, решив проваляться на боку весь день. Неторопливо прогуливаясь по берегу Антуан и Галина возвращались с прогулки. Оставалось пересечь нижнее плато сплошь поросшее берёзами и подняться на гору. Антуан изнывал от нетерпения увидеться с девочкой, а Галина то и дело подтрунивала над ним и укоряла за редкие визиты. Проходя сквозь небольшую берёзовую рощу, они услышали конское ржание.

     – Если я не ошибаюсь – где-то рядом гуляет Пегас. Это же он, да?

     – Ты прав. И он там не один. Помнишь его друзей? – глаза Галины озорно светились.

     – Да! Ещё бы мне не помнить эту троицу! – воскликнул он. – Удивительно, будто моё детство ещё не кончалось, – Антуан повернул влево, и пройдя метров двадцать вышел на поляну, густо поросшую высокими кустами голубики. Остановившись, он глубоко вздохнул. Конь фыркнул ещё раз, поднялся, показавшись из-за высоких зарослей, вслед за ним поднялся и направился в его сторону бык, прямо к ногам, непонятно откуда, вынырнул крючкохвостый пёс. Один за другим подойдя к мужчине, они тыкались своими носами, кто ему в грудь, кто в живот. Они помнили, казалось, далеко ушедшее назад время. Помнили дружбу. Галина, наблюдая за друзьями, вдруг подумала о мистической и такой прочной связи, что держит вместе и не отпускает трёх животных и двух людей: мужчину и девочку. Троицу часто можно было видеть рядом с Сашей стоило той спуститься с горы и пойти к берегу. И старый конь, и бык, и начинающий лысеть пёс подошли к Антуану выразить своё уважение и благодарность за его воспитанницу, в которой они, в полной мере, нашли замену ему самому.

     «Старый конь, – подумала женщина и мысленно усмехнулась. – Старый, но захваченный вихрем Сашиного пути, неумертвимый, как и пёс, и бык, как и мы с Антуаном. Как так, девочка? Настанет ли то время, когда ты раскроешь перед нами свои пути-дорожки? – Галина вздохнула и посмотрела на друга».

     Тот, покормив Пегаса сушёными яблоками, потрепав пса, отплёвываясь, вытерев носовым платком лицо после того как бык лизнул его, вздохнул и показав в сторону горы обратился к своей спутнице: – Думаю, нам пора.

     – Я хочу, чтобы ты сходил со мной к колодцу. Покажу тебе кое-что.

     Мужчина посмотрел на подругу. – Загадки?

     – Пойдём. Там и расскажу.

     До колодца идти было не далеко и вскоре оба остановились возле колодезного короба возвышавшегося над землёй на добрых пол метра.

     – Посмотри вот сюда, – женщина показала рукой на куст одиноко росший посреди песка и низкорослых кустиков сики.

     Антуан присел на корточки, и рассматривая куст стал трогать его листья. – Похож на крыжовник.

     – Верно, – хмыкнула Галина. – Странно, что со всей этой чехардой его ветки не обсыпаны ягодами. Я бы не удивилась.

     – Тогда, что удивляет тебя? И зачем ты показываешь мне этот куст?

     Галина сначала улыбнулась, а затем выражение её лица сделалось задумчивым, чуть грустным. – Пару дней назад я обнаружила его здесь. – Антуан попытался что-то сказать, и она подняла указательный палец призывая его к молчанию. – Его сюда посадила Саша, сразу как вернулась от поморов. А неделю назад! – Голос женщины сорвался на крик. Она осеклась, сделала глубокий выдох, и успокоившись продолжала: – А неделю назад девочки решили сделать Саше сюрприз и пересадили куст к кочегарке. Предваряя твои сомнения скажу, я лично наблюдала сцену препирательства Маши и Наташи сразу после того как Наташа пересадила этот загадочный куст. Последняя здорово сердилась на Машу за то, что та дала ей тупой топор. Они так мило бранились, – Галина улыбнулась вспоминая ту сценку. – Маша умаслила подружку вкусными пирожками, а затем они пошли к маячникам с гостинцем, и Сергей наточил злосчастный топор. И вот… – женщина взмахнула руками, – прошло несколько дней и этот куст вернулся на место.

     – Чертовщина какая-то, – помрачнев заключил Антуан. – Что-то уже нарушено, или ещё только произойдёт. А это значит…

     – Не надо драматизировать. Может статься так, что наша Саша решила посмотреть себе за спину. Уже не в первый раз мы становимся свидетелями её оглядываний. Таким образом она пытается разглядеть далеко ушедшее, оставленное позади. Ей не хватает памяти, которой она себя намеренно лишила. Ну что же, нам остаётся только наблюдать и быть нужными. А от тебя я жду обещанного рассказа о чём-то важном, – улыбаясь проговорила Галина.

     Антуан кивнул и посмотрел на подругу, – как всегда. – Улыбнувшись он протянул руку, и они пошли к взгорью. – Я помню об обещанном.

     Поднявшись по крутой тропинке-лестнице к башне наблюдения, они остановились отдышаться после тяжёлого подъёма. А дальше до кухонного домика вела тропинка, вьющаяся между, тут и там лежащих больших валунов и зарослей кустарника. Галина и Антуан поднялись на крыльцо, и открыли дверь. Здесь было тепло, пахло протопленной печкой, слышались голоса. Раздевшись, вошли в комнату. За большим столом сидела компания девочек. Казалось, мгновение назад, царившее здесь оживление сменилось тишиной, которая с любопытством разглядывала и слушала вошедших.

     – Добрый день, барышни, – поздоровался с девочками Антуан. – Взгляд его поблуждал по кухне и остановился на кресле.

     Наблюдая за гостем, девочки, одна за другой повернули головы вслед за его взглядом.

     – Ииии? – произнесла Наташа.

     – Что-то я не совсем…

     Но Машу перебила подруга. – Сашуня только что здесь была.

     – Куда она…? Когда успела то? – Продолжала Маша.

     – Да, только что здесь сидела, – проговорила Наташа обращаясь к взрослым, будто оправдывалась.

     Антуан посмотрел на Галину. – Девочки, как давно вы видели Сашу?

     – Она в кресле сидела. Вот. Только что. Мы все здесь, вместе сидели. Разговаривали, – ответила Наташа, и тоже посмотрела на Галину.

     Маша икнула прикрыв ладонью рот. – Ой, – тихо проговорила она, и посмотрев на женщину спросила: – она вернётся?

     – Что бы это значило? – себе под нос изрёк Антуан.

     – То и значит, дорогой мой. Не успели мы. – Галина развела руками, посмотрела на друга и грустно сказала: – сейчас, если наша Саша не выкинула очередной финт ушами, где-то в этом мире волны несут к берегу маленькую корзинку…

     – Тсс, – прервал её Антуан, – не стоит грустить. Идём к тебе, заварим чай, и я расскажу что-то очень важное о нашей девочке.

Глава 5 ТАЙНЫ ХРОНОСА

      И загадывала я загадку за загадкой. И странствовала из жизни в жизнь, будто мерцала подобно звезде. И оставляла подруг, и вновь возвращалась, но были мне подругами уже иные, иной была жизнь, иным было время. Оставляя позади себя дорогу памяти, оставляла и загадки.

      Смерть за смертью. Явление за явлением. Путь начатый конца не имеет.

     ***

     – Машк, а Машк, – обратилась к подруге Наталья проглатывая в её имени последнюю букву.

     – Ну Машк. И чиво? – передразнивая её, ответила Маша.

     – Как ты думаешь? Что это было?

     – Это я хотела у тебя узнать. Сдаётся мне что ты что-то знаешь… А?

     – Ничего я не знаю. И вообще, ну вышла она и вышла. Мы не заметили. Проскользнула она мимо нас. – Высказав своё мнение Наташа вздёрнула плечами и чуть подумав, уже иным тоном, продолжила:– И всё же зря мы так.

     – Что именно, зря? – спросила Маша подругу.

     – Зря ушли, – ответила Наташа. – Вы же всё видели. Надо было остаться и подождать пока она не появится.

     Маша фыркнула. – Ну, появится. И что? Они же к ней в гости пришли. Дождутся и поговорят о чём хотели. Не наше это дело.

     – С Сашей может что-то случиться? – с беспокойством в голосе спросила Юля.

     – Всё может быть. Мы же не знаем ничего, – загадочно проговорила Маша.

     – А когда она появится, эти взрослые могут ей навредить?

     – Нет, Юля, что ты! Они никогда ничего плохого не сделают.

     – Тем более Саше, – добавила Наташа.

     – А какая у Саши фамилия?

     – Чего это ты вдруг? – снова хмыкнув, вопросом на вопрос ответила Наташа.

     – Просто интересно стало, – пожала плечами Юля. – У всех есть фамилии. У меня, например…

     – Ты уже говорила, – перебила Юлю Наташа. – Забудь свою фамилию. Она тебе теперь не нужна. У нас нет фамилий. Мы здесь все без родителей росли.

     – Хочу на мостик сходить. Пойдёте со мной? – неожиданно предложила Маша.

     – А что это такое? – спросила Юля.

     Маша махнула рукой куда-то влево. – Это там. Пойдём. Покажу тебе.

     – Машк, а зачем этот мостик?

     – Перестань меня так называть! – Маша с возмущением посмотрела на подругу. – Я же просила тебя так не делать.

     – Прости. Само вылетело. – Наташа сделала виноватый вид, подошла к Маше и обняла её. – Больше не буду.

     – Ты уже так говорила, – всё так же с обиженным выражением лица парировала девочка, – и всё равно продолжаешь.

     – Ну всё, всё. Обещаю, это был последний раз. – Наташа по пионерски отдала честь приложив к голове ладонь. – Так ты знаешь, что это за мостик такой?

     – Знаю, только если вы не будете смеяться.

     – Мы не будем смеяться.

     Маша остановилась, немного подумала. – Ладно, расскажу. Только чур не хихикать. – Она пошла по тропинке оставляя подруг позади. – На этом мостике матросы смотрели за морем и помогали кораблям. Давно это было.

     – Здесь матросы жили? – спросила Наташа догоняя девочку. Вслед за ней спешила и Юля.

     – Да.

     – А где?

     – Саша мне рассказывала, что вот там, – Маша махнула рукой в сторону высокой чёрной трубы кочегарки.

     – А ей откуда известно?

     – Она рассказывала, что жила здесь.

     – Когда жила? Мы здесь всегда вместе с ней. Как же мы не видели матросов? – Наташа с ухмылкой смотрела на подругу.

     – Она до нас здесь жила.

     Девочки подошли к металлической лестнице ведущей на второй этаж небольшого, но довольно высокого сооружения. Нижняя часть здания, которому больше подходило определение «башня», было сложено из кирпича. Под навесом, образованным террасой второго этажа, была видна металлическая дверь и справа от неё маленькое окошко. Второй этаж, оштукатуренный и крашенный в жёлтый цвет, казался более интересным благодаря большим, практически во всю стену, окнам. Поднявшись по стальной, установленной под углом, с поручнями лестнице, девочки оказались на террасе обрамляющей периметр всей башни. Сквозь большие окна хорошо просматривалось всё помещение. Отсюда же, с террасы, вертикально установленная лестница вела на крышу, в центре которой стоял монокуляр, но девочкам, с того места где они стояли, он виден не был. Зато хорошо были видны столбики и перекладины ограждения крыши, отчего верх башни напоминал корону. С крыши служащей роль наблюдательной площадки, как впрочем и из помещения ниже, открывался дивный вид на бескрайнее море, до самого горизонта. Вдали, держась за остров тонкой извилистой ниткой гряды, стоял дальний маяк. Правее виднелся берег большой земли. В ясную погоду в монокуляр хорошо было наблюдать как на берег выходят из леса медведи.

     Маша мотнула головой, показывая, что карабкаться наверх сейчас не время, и открыла дверь помещения второго этажа.

     – Проходите. Садитесь на подоконники. Они здесь широкие. Даже спать на них можно. – Слова эти больше предназначались для Юли, которая на башне ещё ни разу не бывала.

     В самом помещении кроме большого стола ничего не было.

     – Мы с Сашей в ту Новогоднюю ночь сюда убежали. Так вот, она мне рассказывала…

     – Вот вы даёте! – прервала Машу подруга. – Я вас тогда искала везде. Даже в баню спускалась. Чуть с душой не рассталась от страха, а вы здесь сидели. Подруги называется, – Наташа рассердилась. – И вообще, что вы здесь делали? В такую-то холодину.

     – Мы бенгальские огни жгли, – виноватым тоном ответила Маша. – А потом залезли наверх и смотрели на звёзды.

     – А почему меня не взяли?

     – Ну. Ты была занята и мы не захотели тебя отвлекать.

     – Не была я занята. Не ври.

     – Ничего я не вру, – обиделась Маша. – Ты с маячниками в домино играла.

     – Девочки, перестаньте ссориться. – Юля попыталась успокоить подруг.

     – Да. Чем оправдываться лучше расскажи нам про ваши похождения.

     – Я не оправдываюсь. Мне всё равно что ты там себе надумала.

     – Ну ладно тебе, Машунчик, не обижайся. Я же не всерьёз. Шучу я. – Наташино любопытство брало верх. Она спрыгнула с подоконника, на котором сидела, и подошла к подруге. – Ну прости, и рассказывай, давай дальше, что там Саша тебе говорила.

     Маша, всё так же надувшись, сидела и невидящим взглядом смотрела куда-то вдаль, сквозь окно в противоположной стене. Наташа, сидя рядом, гладила её по плечу, зная, что нужно подождать минут пять и подруга оттает сама. Так и случилось.