Текст книги "Остров притяжения (СИ)"

Автор книги: Александра Шмик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 37 страниц)

     – Извини, но я здесь как твой друг, и не считаю возможным игнорировать твою волю.

     – Но почему не можешь?Никогда и никого я ни к чему не принуждала. Это против моих принципов. Я освобождаю тебя.

     Иван засмеялся. – Вероятно, я не точно выразился. У меня тоже есть принципы, и один из них ведёт меня за тобой. Иного мне и не надо. Я многое понял с того времени как другая твоя сущность поглотила меня.

     – Какая ещё такая другая?

     – Та, что одновременно, материальна и нематериальна.

     – Тебе встретился дракон?!

     – Так это был он?!

     Девушка вскричала: – но как…!

     Иван приложил палец к подбородку изображая мыслительную сосредоточенность. – Вероятно, он шлейфом сопровождает тебя всю дорогу.

     Саша опустила взгляд. – Ты прав. Но я знаю место, где это прекратится. Я туда иду. И тогда мы воссоединимся.

      Мне нравится это. – Иван улыбнулся. – Но я должен предупредить тебя: не трогай тёмное и светлое до момента воссоединения. Пройди мимо. Твоя дорога только для тебя.

     – Снова ты за своё? Ты меня пугаешь или предупреждаешь?

     – Предупреждаю. Я, как часть тебя, хочу видеть удивительную целостность. Но если ты примешь в себя тёмное и светлое, твой путь может завершиться здесь.

     – Но ты так и не объяснил мне, что они такое!

     – Это та память, что ты извлекла из себя.Зная, чем она опасна на этом пути, заключила её в блуждающие, свободные сгустки. Сейчас же наступает время воссоединения. Они боятся остаться здесь непринятыми тобою, забвенными.

     – Ну а ты. Ты пойдёшь со мной до конца?

     – Нет, – Иван виновато развёл руками. – Я буду всегда рядом, но никогда вместе с тобой.

     – Не уходи. Хотя бы сейчас. Пожалуйста. Я устала, мне трудно, одиноко. Мне нужен кто-то. У меня есть медведь, но этого мало. Останься.

     – Вспомни, кто этот медведь для тебя, и почему он с тобой. Вспомни о своих друзьях. Они спешат, и совсем скоро ты их увидишь. А мне пора.

     – Но куда ты уйдёшь? Здесь кругом снег.

     – Я здесь и буду, среди снега. Я часть того что является твоей сущностью. Скоро ты поймёшь. Тебе понравится, ведь так ты хотела сама.

     Саша, вставшая со снега в самом начале появления Ивана, снова села. – Ну и уходи, – и неожиданно для себя крикнула: – Уходи!

     В приступе злости она оторвала кусок льдины от проломленного наста и бросила в Ивана. Бросок был на редкость метким. Льдина попала в парня, и… пролетела сквозь него. Саша в замешательстве смотрела на друга, потом вскочила на ноги, обеими руками схватила ещё ледышки и снова бросила. Одна из них пролетела мимо. Вторая попала в парня, но снова не причинила ему никакого вреда.

     – Вот значит что?! – закричала девушка. – Вот ты значит как?! – Она топнула ногой и посмотрела в глаза Ивану. – Спасибо за разъяснения. А теперь прочь отсюда!

     Иван опустил голову. – Так хотела ты. – И растворился в воздухе.

     – Проклятье!

     Саша села, и закрыла глаза. Она устала, и сейчас хотела только одного: оказаться на острове, покататься на старых коньках по льду озера, построить крепость возле дороги и обстреливать снежками каждого по ней проходящего. Вспомнив, как на санях запряжённых парой коней, с Полем, они ехали по льду салмы в деревню к поморам, и как встречавшая их баба Лиза, радовалась. – Баба Лиза, не ты ли была первой среди Первых, кто встречал меня? Не ты ли указала Фёдору дорогу сама её не зная? Баба Лиза… – Саша сильнее зажмурила глаза, так что в темноте маленького космоса появлялись и плавали огоньки, и среди этого, только ей доступного пространства, различимыми становились три силуэта.

      ***

     Женщина преклонных лет шла по берегу острова.

     Плоский, серый во всех отношениях остров, со скудной растительностью из трав и кустарника, при не лучшем настроении посетившего его наблюдателя, походил на голову облысевшего мужчины. Как и растительность, зверьё населяющее этот осколок суши, являло собой невзрачную картину, так, впрочем, обстояло дело и с населением. По большей части рыбаки, и в меньшей охотники и собиратели. Все пребывали на остров сезонно, и проживали в наспех возведённых жилищах. Формой, отдалённо напоминающей круг, остров носил близкое к своей сути название, но с долей юмора. Шутили о будто бы еженощных дискотеках устраиваемых на острове разного рода грызунами, лисами, зайцами и мелкими волко-собаками.

     Так и называлось это место – остров Диско.

     Женщина прошла по плотно утрамбованному песку береговой линии и села на камень. Глядя на море, в направлении, в какое смотрит и солнце, каждый день опускаясь за горизонт, она достала из портсигара заранее скрученную папироску, и закурила.

     Остатки недавно бушевавшего шторма белесыми барашками волн накатывали на песок и отступали оставляя после себя много интересного. Женщина, чей взгляд был сейчас созерцательным и чуть приятно-ленивым, прищурилась. Волны подгоняли к берегу небольшую плетёную корзинку. Она встала и подошла к морской страннице уже скребущей своим донышком по песку. В корзинке лежал младенец. Он спал.

     – Э нет, девочка моя. Не эту тебя я ждала. – Женщина толкнула корзинку обратно в море. – Возвращайся к себе, а ко мне приди своим сегодняшним воплощением.

     Корзинку подхватили волны, и та, удалялась от берега пока не перестала быть различима. Женщина осталась стоять, докуривала самокрутку и размышляла о своей судьбе. Загадочно улыбаясь нагнулась, взяла с песка крабика выброшенного на берег и кинула его подальше в море.

     Позади чуть слышно заскрипел песок. Она обернулась.

     – Я ждала тебя, моя девочка.

     С небольшого пригорка к ней спускалась Саша.

     – Баба Лиза? Что заставило вас прибыть в это стылое место?

     Лизавета хмыкнула. – Именно в это? Память заставила. Круг жизни подошёл к своему концу, а памяти моей всё нет успокоения. Это место напоминает мне почтовых голубей, что приносят весть о твоём появлении. А вот почему я ждала тебя? – Она перевела взгляд в море, глубоко вздохнула и снова обратилась к девушке. – Ты же и изъявила желание. Вспомнила, кто я для тебя. Память твоя каверзная нет-нет да выкинет коленца. – Женщина отвлеклась и глянула на берег. – Пойдём ка, прогуляемся.

     Саша, вслед за бабой Лизой, пошла вдоль берега. Лизавета, медленно, по-стариковски, дойдя до линии, где волны завершали свой бег и отступали в море, продолжила идти по самому краю то и дело нагибаясь затем, чтобы подобрать очередного краба или звезду, и бросала их в море.

     – Знаю, не помнишь ты своего рождения, потому как память твоя такова. И только начав путь к двери стала задумываться. Вспоминать. – Лизавета вдруг замолчала.

     – Но почему вы заговорили о моём рождении?

     – Девочка моя. А кто же я для тебя как не хранительница твоих воплощений? Я одна была посвящена в таинство твоих родов. Три раза ты являлась этому миру. И будь ты человеком, то слышала бы я три первых крика возвещающих о появлении новой души, и обрезала бы три пуповины, и похлопала бы по трём попкам. Но ничего этого не было, лишь три воплощения. Первым воплощением явилась ты, та что сейчас со мной, здесь. А следом, одно за другим ещё два твоих воплощения. – Женщина взяла девушку за руку. – Таков был твой замысел. Тебя саму я Фёдору вверила. Он проделал путь, память о котором до сих пор вызывает в нём дрожь от страха, и нашёл тебя там, куда ты была моей слепой любовью отправлена, на остров твоего притяжения, на остров, что покоится в месте пуповины. Кулика, как я смею предполагать, рассказала тебе о том месте? А ты быстренько и позабыла. Так? – Лизавета улыбнулась и взяла девушку под руку.

     – Я что-то ещё помню, баба Лиза. Я помню куст крыжовника. Помню тебя бегающую за мной с хворостиной. Помню как я угодила в заросли крапивы. Как ты лечила меня. Помню деревянного дракончика, что смастерил для меня Фёдор. Про цепочку с камнем Драконьей крови, что сейчас висит у меня на шее. Помню лыжи стоящие в углу папиного гаража. А ещё я помню Стива. – Саша покраснела, опустила взгляд, вздохнула.

     – Ты помнишь всё человеческое. Это хорошо. Но пришло время скинуть с себя одежды своих созданий, подойти к преддверию, сорвать петли и заглянуть за горизонты. А для этого я приоткрою тебе твою же память. В малом, но важном сейчас. Ты увидишь двух других себя, но не спеши, акт слияния произойдёт позже.

     Саша уставилась взглядом в одну точку в пространстве и пальцем очертила перед собой воображаемый круг. – Получается, я не цельная?

     – Цельная. Дух твой цельный. Единый, но в трёх воплощениях. Ты одна и та же можешь пребывать в одно и то же время в разных местах. Читала я учёных. Те называют это квантовой запутанностью, или суперпозицией. – Она хмыкнула, – умники эти, из такого обыденного дела такую канитель устроить. Да только знания их невелики. В твоём замысле гораздо больше загадок. Знать им об этом не надо. Они всюду, где вселенная сложнее их понимания, начинают видеть божественное начало. Замысел. Да только, сколько б они умны ни были, человечество так и не оторвалось от планеты своей. Ни вглубь как следует заглянуть, ни дальше носа своего не увидеть. Ты ж смотри как они, людишки эти: то ли были они на луне, то ли нет. Пыхтят, надрываются, из себя лезут, да только дальше теорий ничего не могут. Да и чёрт с ними, – баба Лиза крякнула, то ли от удовольствия, то ли от восхищения от своих мыслей.

     Сашу удивили и развеселили подобные рассуждения старой женщины.

     – Вот и мы, Охранители, повинуясь твоим стремлениям, множественны. Да только сложно это. Не всякий может справиться. Теряем тебя. Годами, а то и столетиями ищем, найти не можем. Тебе пригляд нужен, и мы следуем этому, да часто невпопад.

     – Но кто же я ещё, кроме той что здесь и сейчас?

     – Сейчас ты, девочка моя, в своём сильнейшем воплощении. В том, в котором ходишь вперёд и назад во времени. В том, в котором ты загадываешь загадки, и отгадываешь их. Не спроста именно ты сейчас к двери придёшь.

     – Но кто тогда те двое, вторые? Почему я их не знаю?

     – Знаешь, да забываешь. Только и остаются, что ощущения. Ты живёшь ощущениями. Наслаждаешься этим миром через органы чувств. И всё, что ты пробуешь на вкус, вдыхаешь, видишь и слышишь, все эти детали смешиваешь в единое, как бы возвращаешь в исходное состояние, в саму суть. Её то ты и оставляешь себе. Это и является для тебя истинным. А уж из этого ты и выбираешь ингредиенты для своих замыслов. Понимаешь? Не из разных мест и времён, а из единого и неделимого. Тебе доступно неделимое. Вот и ты сама такая. Твои множественности единой тебя.

     – И всё же. Кто они? Остальные я?

     – Твои воплощения. Ты в своих вариациях. Но проявляешь ты себя в них по-разному. Одна ты сейчас здесь, и память о ней у тебя наиболее насыщенна. Она связывает тебя с островом. Остров этот, это твои лучшие воспоминания, и точка откуда ты входишь в новый мир и начинаешь воплощать свои стремления. Остров твоей силы, энергетики. Точка опоры. Другое воплощение более для тебя как свобода и наслаждение. Но ты мало что помнишь из этого. Третье же воплощение покрыто тайной. Ему ты дала имя и ничего более, оставив его только для себя самой. Этакое тайное убежище. – Баба Лиза остановилась и посмотрела в противоположную от берега сторону. – А теперь нам туда. – Она показала рукой на взгорок. – Нас там ждут. Но прежде, – женщина остановила Сашу рукой. – Прежде чем ты увидишь я хотела бы попрощаться с тобой. Увидимся ли мы в новом мире, решишь ты. А сейчас все три твои воплощения встретятся, и встреча эта будет длиться один миг. Ровно так и не больше. Ты увидишь себя и многое вспомнишь. Так что, смотри во все глаза, ничего не пропусти, и всё запомни.

     Саша молчала. Она и не хотела ничего говорить. Она ждала откровения и оно было там, за холмом. Поднявшись наверх Лизавета и Саша вышли на плато поросшее мелким кустарником и такими же редкими пучками травы. Впереди, перед женщиной и её спутницей, метрах в двадцати от них стояли две девушки поразительно похожие на Сашу. В глазах девушек…

      ***

     Поль сел и внимательно посмотрел на Стива.

     – Ну ты как?

     – Да всё в норме, – Стив завёл машину и включил передачу. – Ты мне расскажешь про Сашу? Всё что знаешь сам, с самого начала? Если я много прошу, скажи, я пойму хоть и нелегко это будет.

     – Я тебе расскажу всё, что знаю. Настало время. Таить от тебя умысла нет. Но знай. Тебе идти до конца, а значит, всё прожитое станет твоей памятью, а всё новое, бесконечной чередой жизни. Ты готов? Ты принял решение?

     Поль видел, как Стив ухватился руками за руль.

     – Да. Я принял решение. Если честно, я давно, совсем давно, как только увидел Сашу, знал, что готов идти за ней до конца. И даже больше, за горизонт, – добавил Стив.

     Поль вздохнул. – Тогда слушай. История эта не простая, не постижимая человеку, удивительная. В пустоте, что по сути своей не имеет ни пространства, ни времени, казалось бы вопреки всему, была порождена некая сущность, состоящая из трёх начал: воли, стремлений и знания. Она и была Первой душой. Это она, благодаря своей способности излучать некую чудесную музыку, дала пустоте энергии превратив её в пространство. Вслед за этим действом Первая создала все те души, что населяют её миры. А другие Первые стали появляться позже. Их не много, и я не скажу тебе сколько точно. Вот так и получилось, что когда-то, от самого начала, которое отсюда и не рассмотреть, была только Саша. Только она одна. Она и является Создателем. Творцом всего, что ты наблюдаешь. Творцом всей вселенной. Остальные первые, как и Саша, абсолютны, а значит равны ей. Но она единственная среди Первых, кто создаёт миры, и даёт душам возможность реализовывать свои энергии благодаря материальным телам. Каждый человек, это в первую очередь душа, а тело лишь инструмент реализаций, – пояснил Поль видя непонимание в глазах друга. – Таково её призвание. Твоя планета, одно из её созданий, и самое ей полюбившееся. Здесь она воплощает свои фантазии, рисунки, образы. Как художник. Создаёт и наслаждается. Вы можете называть это цивилизациями. Почему бы и нет. Сейчас, на твоих глазах одна из цивилизаций стремиться к концу. Так хотят сами люди её населяющие. Парадокс в том, что они всячески сопротивляются этому, но ничего поделать не могут. Им не остановить приближающийся огонь уничтожения. Саша понимает неотвратимость финала, видит неминуемое и не мешает тому стать. Уж такова её заповедь: не вмешиваться в течение жизни. Она даёт этой цивилизации погибнуть. Но у неё есть право вырвать из лап времени ужасные последствия. Таким образом она избавит гибнущий мир от созерцания своей смерти, оставив ему лишь сожаление за содеянное и память боли. Таково её великодушие и сострадание. А затем она поспешит открыть дверь новому миру, который предстанет перед ней безмятежным и девственным. Войдя в новый мир, Саша начнёт осуществлять свои стремления, свою волю и свои желания. Я убеждён, новый созданный ею мир будет удивительно иным. Я предвкушаю тысячелетия наслаждений как эстетических и чувственных, так и познавательных. Но здесь, среди людей, Саша не одна. Её сопровождают Охранители. Первые души. В процессе странствований по пространству ей встречаются души, в которых она ощущает созвучие, схожесть мелодичности и единые тональности. Почувствовав такую душу она тянется к ней, ищет взаимности, и находя её, предлагает союз. Это великая гармония взаимного стремления делиться счастьем возможностей, и получать в ответ равные, и что важнее, сокровенные чаяния. Ты один из немногих в ком Саша услышала отклик. Она тянется к тебе. И на твоё согласие ответит благодарностью сопоставимой лишь только с неизмеримостью пространства. Так и появляются Первые. Так и ты станешь одним из них, из немногих. Но во всём этом есть ещё одно её желание. Идея фикс. Нечто, что должно венчать её замысел. Я говорю о драконе. Он ей необходим как часть её самой. Сложно. Понимаю, – Поль глянул на друга, – но стоит набраться терпения и тебе многое откроется.

     Поль закончил говорить. Молчал и Стив. Он пребывал в состоянии не сравнимом ни с каким другим из тех в которых ему доводилось бывать. Будто сидел он в лодке, свободно плывущей по спокойной воде реки.

     – У меня не укладывается в голове, – Стив поводил головой из стороны в сторону. – Ты рассказал мне о целой вселенной.

     Поль засмеялся. – Вселенная, это малая, бесконечно малая часть пространства. Одна из многих созданных Сашей. Этой вселенной она одарила пространство красотой.

     – Это невероятно. Мне потребуется не одна жизнь чтобы всё осмыслить.

     – У тебя это будет. Гораздо больше. Потому как дальше для тебя нет времени.

     – А Саша? Она, получается, бессмертная?

     – Дружище! – Поль похлопал Стива по плечу. – Забудь думать о смерти. Её и здесь нет.

     Стив непонимающе глянул на Поля.

     – Я тебе потом расскажу. А сейчас я хочу спать. – Поль перелез на заднее сидение, лёг во всю его ширину, и накрылся курткой.

     Стив вёл машину. Дорога была ровной. Иногда проваливаясь, ломая наст, машина урчала чуть громче, выбираясь из пробоины. Держа направление строго на север парень, изредка поглядывая на компас, думал о новом, о том, что открылось ему, о том, что началось когда он подобрал девушку в бескрайнем снежном поле борющуюся с глубоким рыхлым снегом. Эта встреча перевернула всю его жизнь. Тогда он ещё этого не знал.

     Стив вздохнул. Больше он не увидит родного города. Не увидит маму. Не сядет на кухне за стол уставленный чем-нибудь, как и всегда вкусным, что мама приготовила ему. Не будет есть ощущая мамин любящий, заботливый взгляд. Всё это в прошлом. Да и весь мир. Его практически не осталось. Какие-то последние километры и время совершит кувырок осознать масштабность и значимость которого он сейчас не способен. А впереди всё. Впереди неизмеримость времени и начало чего-то настолько нового, что попытки осознать это приводили к головокружению. Сознание отказывалось воспринимать эти новые горизонты. Сознание ломалось пытаясь создать образы нового. Что будет дальше? Вся грандиозность невероятных перспектив, и все попытки поставить себя, свою фигуру на некую карту пространства без времени, приводили к одному вопросу: что будет дальше? На душе у Стива не было тяжести. Там были вопросы и пока необъяснимое ликование. Но вопросы требовали ответов.

     Прошло два часа. Поль проснулся и лёжа на заднем кресле смотрел в окно. Светало. Парень налил из термоса чай и выпил его почти залпом. После чего пересел на переднее сидение.

     – Чая не хочешь?

     – Нет. Спасибо, – Стив посмотрел на Поля. – У меня к тебе много вопросов.

     Поль улыбнулся. – Это хорошо.

     Стив прокашлялся. – Объясни ещё раз. Ты сказал, что смерти нет, но ведь она есть, люди же умирают.

     – Ну да. Смерть вообще не такая, как вы себе представляете. То, что люди называют смертью, это распад материи, гибель тела, но душа не подвержена распаду, душа нематериальна. Для души смерти попросту нет, но есть забвение. Ничто в мироздании не настроено рассматривать смерть как нормальный исход. Смерть, это новое и интересное явление уходящей цивилизации. Уж точно Саша не думала о подобном когда создавала ваш мир. Нонсенс, – констатировал Поль пожав плечами.

     – Но почему же так получается? Саша создаёт мир, а он вдруг становится иным, как бы выходит из-под контроля?

     – Стив, Стив, – со вздохом проговорил Поль. – Все души созданы Первой, и изначально они вправе быть абсолютно свободными. Так и есть. Первая стремится к наибольшей реализации всего, что её окружает. Этого можно достичь только свободой этой самой реализации. Конечно, души создавались не по образу и подобию. Они создавались в акте свободных порывов. Некий творческий экстаз Первой породил колоссальное число сущностей с ничем не ограниченным потенциалом. Но свобода и неограниченность влекут за собой и последствия иного рода. Среди сущностей появились и тёмные. Таких немало населяет этот мир. Но Первая мудра. Она оставила всё как есть. В этом грандиозность её замысла. – Поль замолчал и через несколько секунд продолжил. – Вспомни, что заставляло тебя думать будто ты смертен? – Вопрос был риторическим и Поль глянув на Стива продолжал не ожидая ответа. – Ваша цивилизация, ваш мир, многое дали Саше. Она обогатилась вами. Она провела здесь не одну вашу тысячу лет, боясь пропустить что-нибудь из ваших достижений. И это я говорю сейчас только о вашей цивилизации. Так много всего было вами достигнуто. Столько мудрости, и столько заблуждений.

     – Ух ты! Мы были её любимчиками?

     – Да. И остаётесь ими. Этот мир обогатил Сашу, но и был для неё невероятно труден.

     Стив молчал, смотрел на дорогу, и видимо, нашёл для себя какой-то вопрос достойный быть заданным. – Теперь я стану одним из Охранителей?

     – Ты уже Охранитель, но быть им это лишь миссия. Ты стал одним из Первых. – Он засмеялся. – Ждал посвящения?

     Стив смутился. – Примерно так. Думал, что замечу этот процесс. Но вот чего я не понимаю. Как так может быть чтобы Саша родилась? Ты сейчас сказал об этом. Она же даже не человек, да к тому же бессмертная.

     Поль замотал головой. – Нет, Стив. Сейчас Саша человек. Ничто не может выдать её иной природы. Таков один из её принципов. А вот с её рождением туманная история. И даже баба Лиза, посвящённая в таинство её родов, мало что сможет сказать. Думаю, что для появления здесь Саша проходит процесс инициации, или чего-то подобного. Этим она хочет повторить рождение мира. Появиться младенцем. Пережить мгновение сингулярности, вобрав в свою сущность, фрагменты нового, грандиозного мира обещающего стать колыбелью для многих душ стремящихся к реализации своих энергий. Может быть, для этого она и повторяет путь тех кто заселяет этот мир. Чтобы почувствовать единение и не быть узнанной.

     – А остальные Первые? Те что стали Сашиными Охранителями, они как появились здесь?

     – Когда-то, каждый из них был человеком, и каждый из них, своей дорогой пошёл следом, влекомый её энергией. Да и не было ни у кого из них выбора. А позже, попав в воронку грандиозного взрыва предшествовавшего второму рождению мира, устроенного ею, все они оказались участниками поневоле. Зная же, что следом за сотворением мира сюда придёт и сама Странница, они приготовились принять её, а затем следовать за ней, быть рядом, быть нужными. И они уже знали некоторые важные условия, которые она перед собой поставила. И первым было: не показывать миру Творца. Дать миру свободно вдохнуть, и без страхов и сомнений реализовывать себя.

     Стив засмеялся. – Похоже, эта цивилизация что-то всё же узнала раз ждёт ушедших богов и поклоняется им.

     Засмеялся и Поль. – Если и так, то я ничего этого не знаю, но могу допустить, что сделано это могло быть намеренно. Саша могла задаться вопросом и выяснить что-то для себя интересное. Это так на неё похоже.

     – Скажи мне, почему: Охранители? Разве Саше здесь что-то способно угрожать?

     – Они не для охраны. У Саши нет врагов кроме её самой.

     – Как это? Она опасна сама себе?

     – Да. Свобода её сущности, владея знаниями, стремлениями и волей, способна реализовывать себя во всех мыслимых и немыслимых направлениях. Могущество, Стив, это обоюдоострое оружие. Они для Саши как мощное электромагнитное поле в котором подвешен пучок плазмы Сашиной энергии. Образно, конечно, но наиболее точно. – Поль посмотрел на Стива желая увидеть, насколько тот понял сказанное.

     – Ооо! Вот это да!

     Поль улыбнулся. Ему понравилась реакция Стива. – Как бы мне хотелось знать где сейчас все Охранители. Что делают? – тихо проговорил парень. – Галина Александровна, Антуан, баба Лиза и другие. Как же здорово приближаться к излому эпох, и как же грустно. – Он глянул на Стива. – Извини. Мир, в котором ты родился и вырос вот-вот рухнет, а я любопытствую.

     – Тебе незачем извиняться. То новое, во что я сейчас вхожу, начало овладевать мною много раньше. Наверное, с того самого момента когда лучи фар моего трактора высветили удивительную девушку.

     – Ты влюблён в неё? – неожиданно спросил Поль.

     – Да, – без раздумий и смущения ответил Стив.

     – Она это почувствовала.

     – Что будет со всеми вами? Со всеми нами, – поправился Стив, – когда окажемся у самого излома? Мы пропадём?

     – Я так много раз задавал себе этот вопрос встречая конец, что уже давно перестал спрашивать. На твой вопрос я не могу толком ответить. Саша обязательно возьмёт нас с собой, но вот, в этот новый мир, или какой другой, никто не знает. Каждый из нас родится, как и положено, и наши судьбы будучи подчинены одному ритму, незримо приведут нас в то место где мы предстанем перед ней. Она даст нам память прожитых жизней. Мы вспомним всё.

     – Боже. Слушая тебя мне начинает казаться, будто я чувствую вибрации вселенной. И мне вдруг сейчас представилось, что эта вселенная не единственная, и те, другие вселенные также созданы Сашей. Их множество. Великое множество удивительно огромных, бескрайних миров раскрашивающих безликую черноту пространства.

     Поль засмеялся. – Я рад, что ты это понял. Да. Всё, о чём ты подумал, это и есть Мироздание, Сашино творение, и в нём заключена частичка её души. И потому, в каком бы из миров она ни была, в каждом находится отклик на неё. Не случайно же её называют Ключницей. Она та, у которой есть ключи от всех миров.

     Стив остановил машину. – Извини. Мне нужно несколько минут, – он надел куртку, взял ружьё и спустился вниз.

     Поль последовал за другом.

     – Сейчас я переполнен. Удивительно, что моя голова ещё цела.

     – Всё хорошо, – успокоил Стива Поль. – Нам надо подкрепиться и отдохнуть. Особенно тебе. Я хочу чтобы ты поспал.

     – Я не против. Мне надо поспать. Я устал. Вопрос в том, смогу ли я заснуть.

     – Есть один секрет, – Поль посмотрел на восходящее солнце и полез в карман за очками. – Закрой глаза и посмотри в глаза Саши.

     – Ого! Это точно помогает?

     – Точно. Кто-то, когда-то давно обнаружил это свойство Сашиных глаз, и с тех пор мы все этим пользуемся.

     Поль поднялся в кабину и через несколько минут на снегу стоял лёгкий складной столик, пара стульев и зажжённая горелка, на которой в большой кружке закипал чай. На очереди были два больших куска мяса и уже порядком зачерствевший хлеб. Поджарив мясо и подержав над паром куски хлеба ребята сидели на стульях и молча поедали скудную и давно до чёртиков надоевшую еду. Поднявшись в кабину они разместились на задних сиденьях и заснули одновременно.

     Спустя часа полтора, проснувшись, Стив рассказал другу, который проснулся чуть раньше, о том, что представить Сашины глаза и посмотреть в них ему удалось удивительно быстро, но больше он не помнил ничего. Ему ни минуты не дано было ни поддать сомнению совет Поля, ни поразмыслить о природе этого явления. Вообще ничего. Только Сашины глаза. Поль был настолько доволен восторгам друга, что в порыве чувства пожал ему руку, после чего самодовольно усмехнулся. Развернув карту он изучал её, сверялся с компасом и после дал команду взять правее. Так и сделали взяв путь на северо-восток, а примерно через час изменив на восточное направление. Поль, хоть и был во многом не уверен, однако руководствовался своими ощущениями и огибал горный край согласно карте.

     Ехали больше молча. Каждому было о чём подумать. Стив много думал о маме и своём родном городе. Поль беспокоился о Саше. Пересев на заднее сидение он взял рюкзак и вынул из него блокнот. Иногда он чувствовал сигналы говорящие о новом Сашином сообщении. Иногда таких сигналов не было. Сейчас, открыв блокнот он не ощутил никаких импульсов, но взял карандаш и стал водить им по листку не думая ни о чём. И вдруг, среди его линий явственно проступил рисунок. В мозгу Поля этот рисунок довершился, и он быстро, несколькими линиями повторил на бумаге возникший образ.

     – Стив! Стой! Остановись! – крикнул Поль с удивлением посмотревшему на него Стиву.

     – Да что случилось то? – парень остановил машину.

     Поль перелез на переднее сиденье и показал Стиву рисунок. На листке были изображены три одинаковых женских силуэта стоящие друг против друга, а из центра композиции, из одной точки, вверх вылетали три искры.

     – Что это означает?

     – Как минимум то, что нам ехать на юг.

     – И ещё что-то? Да?

     – Да. Это означает, что у Саши три воплощения, и теперь она об этом знает.

     – Это плохо?

     – Думаю нет, – Поль замолчал. – Большего я не знаю.

     – Ладно, – махнул рукой Стив. – Говори, что делать дальше.

     – Сейчас мы свернём направо и поедем на юг по следам Саши. Для тебя это будет значить так же много как для человека смерть, о которой он привык думать как о финале своей жизни. Более для нас с тобой этого мира не будет, – Поль оглянулся на Стива. – Ты готов?

     – Да.

     – Тогда поехали.

Глава 23 ПРЕДДВЕРИЕ

      И закрыла я глаза узрев два лика своих, и ощущая ноги свои, и руки. И миры, мною созданные, и замысел, что в сердце всего был, Драконом звался. То мифическое существо целью было. Не по форме, но по сущности своей. Абсолютность возжелала я, и росла замыслами своими. В пространство цепкий взгляд мой устремлён был. Безбрежность бытия постигнуть, свернуть всё, как время до того свернула в одну точку, и стать чем-то, что покоя не давало, влекло, подобно маяку.

      ***

      Саша закрыла блокнот и убрала его в карман рюкзака. Горные пики уже были рядом и чётко вырисовывались в чистом морозном воздухе. Судя по ветру оттепель ушла на запад, а вместе с ней ушёл и мокрый, серый фронт наводящий тоску. Рассматривая карту девушка предположила, что две рядом стоящие вершины срезанные по верху, это и есть гора Асгард, и держаться, скорее всего, надо именно её, благо место это оказалось прямо по курсу. Правее, но много дальше, в лёгкой дымке острым конусом смотрела в небо ещё одна, гора Один. Левее от Асгарда, как и Один, плавала в атмосферных колебаниях громада горы Тупек.

     Саша вздохнула, но с рюкзака не встала, продолжая сидеть вопреки своему решению встать и идти. Вглядываясь в усечённые горные вершины она вспоминала о двух радужных, весело пляшущих шарах. Теперь она знала о них больше. Девушка подумала о Галине Александровне, об Антуане, бабе Лизе и Фёдоре. Скорее всего, они уже ушли, и сколько пройдёт времени до новой встречи она не знала. Стало грустно, и если родные ей люди, сопровождавшие её целую эпоху, понимали суть происходящего, то девочки, её подруги на острове, были жертвами беспощадного времени. Время сжирало тела, но не имело власти над душами, и Саша задумалась, а не призвать ли души Маши, Наташи и Юли? Что если дать им память прожитого, снова обретя ушедших подруг, с которыми связано так много тёплых воспоминаний? Эта мысль показалась девушке хорошей и она отложила её на потом, на чуть потом. А сейчас стоило думать о дороге.