Текст книги "Остров притяжения (СИ)"

Автор книги: Александра Шмик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 37 страниц)

     – Ну что же, значит посидим здесь. Нам и спешить то некуда. – Мальчик присел на камень рядом с подругой. Порывшись в карманах, он извлёк горсть сушёных яблок. – Я и забыл о них. Это же для Пегаса. Всегда для него держу в кармане яблоки.

     – Пегаса? – переспросила Саша.

     Поль с возмущением посмотрел на девочку. Но что-то в её взгляде заставило его смягчиться.

     – Конь. Он всегда здесь был. Ты запамятовала. Ну ничего. Вспомнишь ещё. – Он раскрыл ладонь и протянул её к девочке. – Бери, ешь.

     Прошло не меньше получаса как Саша встала, и изъявила желание идти дальше.

     – Мне уже хорошо. Пойдём.

     – Ты уверена? Тогда пойдём.

     Ребята двинулись в путь, и совсем скоро увидели домик из которого вышли несколько часов назад. Вдруг Саша остановилась.

     – Смотри. Дым из трубы. Но разве ты топил печь?

     – Нет. Не топил.

     – Да и дом, посмотри, не такой. Тот, из которого мы вышли был много новее, будто только поставленный, а этот не такой, он старый совсем. – Девочка показывала рукой на дом. – Он тот, но не тот.

     Поль виновато опустил голову. – Наверное я знаю, отчего так. Да только не уверен. А если моя догадка верна, значит твои пути соприкоснулись, но этого ни при каких обстоятельствах не может произойти, а если, всё же произошло...

     – Ты знал, что так может быть? – Саша хмыкнула. – Я как проснулась, осмотрела комнату. И то же сомнения были, но подумала, может чего не понимаю.

     – Странно это. Вот, и стоит он на том же месте…

     – Но Поль! – прервала его Саша. – Как такое может быть?!

     – Скоро мы это узнаем. Я так думаю.

     Они двинулись дальше, и уже было видно, что дверь оставлена не прикрытой.

     – И дверь, посмотри, я её точно закрывал. В этом не может быть сомнений!

     – Здесь кто-то побывал?

     – Нет. Это исключено. – Поль тряхнул головой. – Этого не должно быть.

     – Странно, – Саша казалась встревоженной. – Сначала лодка. Теперь вот и с домом что-то, и печь растоплена. Пойдём скорее.

     – Этот дом живёт своей жизнью, или сломалось в нём что, – нервно улыбаясь проговорил Поль. – Вон и чайник на плите. Можно чаю попить, да боюсь я, а чего боюсь, не понимаю.

     Саша, не заходя следом за другом на кухню, направилась прямиком в комнату.

     И тут, из комнаты куда только что вошла девочка, раздался крик: – Поль!

     Тот вбежал в комнату. – Что случилось?

     Саша дрожащей рукой показывала на правый от окна угол. В углу висела корзинка. – Поль, – повторила девочка слабым голосом. – Это моя корзинка. Её здесь утром не было. Поль. – Она замолчала, попыталась сделать шаг к тахте, но не смогла. Её сознание помутилось, а всё вокруг стало наполняться ватной, белесой пустотой.

     ***

     Примерно за пол часа до того, как Саша потеряла сознание, по склону горы, не торопясь, в полной тишине, спускался конь. Верхом на коне сидел мальчик лет девяти. Он держал путь к косе, где на месте когда-то стоявшего маяка лежала перевёрнутая старая лодка. Успеть ему надо было встретить девочку там, откуда она, по вине своей необузданной воли, вернётсяна остров, отчего земля под ним дрогнет, и вернёт колодец в те начала когда ещё образ его предназначения везли сани запряжённые оленями ведомые древним северным народом. И если он не поможет Саше найти его – многое может произойти. Но её шаги стали такими запутанными, так много дорог ею исхожено, что у Поля зарождались нехорошие предчувствия. Подумав об этом, он неожиданно для себя хмыкнул. – Чувствую я, на этом испытания не закончатся.

Глава 9 БЛУЖДАЮЩИЙ ВО ТЬМЕ

      И оказался он за далью всех путей, куда, не ведая того, я отправила его. И спутались в истории его восток с западом. И всходило солнце слева, а заходило справа. И не знал он того оглядываясь за правое плечо. Но встретились ему на пути два человека, и сказали о витках, что соприкоснулись друг с другом. И боялись они. И ждали неизвестного. И были все вместе, как пальцы одной руки.

     Поль был подавлен. Молодой человек, лет двадцати, высокий, но то, для кого как: – метр восемьдесят, светловолосый, лицо вытянутое с большими глазами, то ли зелёного, то ли голубого цвета. Бесцельно бродя по улочкам маленького города, он плохо понимал, что здесь делает. Да и мир этот был чужд ему. Старый мир. Давно виданный им, но всё ж память подсказывала: был он где-то, за многие пути от привычного, вчерашнего. Был, и вот снова есть. А раз оказался здесь, так, то была воля не его. Значит, неспроста. Однако всё говорило за то что искать надо здесь, на этом острове, в этом времени, но надежда его уже истекала. Прошёл не один год как он покинул остров оставив Сашу с другим собой, и кажется, всё на тот момент складывалось благополучно, но так ли это, если он так до сих пор и не смог найти девочку? Саши не было. Её не было нигде. И, хотя он, хорошо понимал невероятность того что она могла исчезнуть вообще. Нет! Невозможно. Такого не могло случиться, ни при каких обстоятельствах! Существует совсем не много причин могущих заставить девочку исчезнуть, и ничто сейчас не говорило об их игре. Да и потом, исчезновение Странницы, именно исчезновение, а не привычное и частое её перерождение, неминуемо привело бы к разрушению всего что та создала. И всё же, руки у него опустились. Саша молчала, и блокнот лежащий у Поля в кармане рюкзака, молчал тоже, и лишь изредка вздрагивал незавершёнными, не оформившимися началами мыслей, более подобными ошмёткам сознания. И неясно было ему: её ли размышления он видит, а если её, то что она хотела сказать, и какая причиназаставляла прерываться, не давало выразиться, останавливала?

     Сняв маленький домик в самом конце улицы Паарнат несколько лет назад, Поль исходил всю Гренландию вдоль и поперёк. Похаживал буквально по всем городкам, деревушкам, и рыбацким поселениям, но следов Александры так и не обнаружил. Были здесь и странности, а именно, сами коренные жители этого острова – инуиты. И если в городах представители этого народа были по большей части коммуникабельны, и с почти любым из них можно было завести разговор, то вне городов, и в особенности в северной части острова, инуиты жили обособленно, и неохотно общались. И, чёрт побери! Именно у этого северного народа бывало в семье помногу детей, и по обыкновению, девочек заметно больше нежели мальчиков.

     Что больше всего сводило Поля с ума, так это легенда не пойми какой давности. Будто на самой северной оконечности острова, один рыбак, спасшийся от шторма благодаря тому, что укрылся в ледяной бухточке, возвращался домой и заприметил в море младенца. Младенец был спасён. Но никаких подробностей инуиты не рассказывали, ссылаясь на давность лет. Поль так ничего и не смог выяснить. Что за младенец, в каком виде он был в море? Что? Сам плыл? Лежал на спине? Лежал в лодке? А может в корзинке…? Мальчик или девочка? Насколько Полю было известно – Саша всегда возвращалась девочкой, но ничто не мешало ей быть и мальчиком. А то, что было это сто лет назад… Может быть, и так. Может она в те далёкие времена и появлялась здесь, на этом студёном острове, и может, инуиты и нашли её, спасли и вырастили. Поль не мог отрицать этого.

     Сейчас, сидя на берегу, парень слушал, как чайки шумели, отнимая друг у друга добычу. Поднимался ветер.

     «Может она снова в Канаде, на острове? Нет. Мне надо быть здесь. А если не здесь, то вернуться на свой остров. Свой остров. – Подумав об этом, Поль улыбнулся. Это приятно – так думать о месте, с которым связаны лучшие моменты жизни.

     Взбираясь в гору по узкой, извилистой, и едва приметной тропинке, он заметил кошку, или это был кот. Неважно. Тот сидел в зарослях травы и полусухого, низкого кустарника, и, как понял Поль, что-то ел. «Мышку поймал», – подумал он, и свернув с тропинки пошёл в его сторону, чтобы получше рассмотреть. Но, по всей видимости, животина не была настроена общаться и убежала. Поль успел заметить, что остатки жертвы тот унёс с собой.

     Поднявшись на гору парень бодро пошёл в сторону города.

     Он шёл по одной из улочек Нуука, тянущейся по взгорку вдоль берега моря. Начало осени, а точнее – сентябрь. Стоял тёплый солнечный день. Поль направлялся в сторону дома. Он был голоден и мечтал об обеде. А ещё, нужно было отдохнуть и пораньше лечь спать, так как завтра рано с утра ему предстояло отправиться на остров Диско. Там, на этом острове, недалеко от небольшого посёлка, проживали по берегам инуиты – рыболовы, охотники за тюленями и собиратели ягод. Проживали они на этих диких берегах сезонно, в маленьких не обжитых юртах и избушках. К ним то Поль и планировал отправиться.

     Два дня назад, гуляя по деревушкам вдоль берега, севернее Нуука, Поль помог рыбаку заволочь лодку на берег. Тот был один, старый, со скрипучим голосом, и всё время, что они волокли лодку по песку, жаловался Полю на больную спину и ноющие колени. Перевернув лодку вверх дном, и обмотав фалом вокруг большого камня, старик неожиданно предложил молодому человеку зайти к нему домой на чай, в знак благодарности. Поль уже знал, что тот одинок, и предположил, что рыбак надеется пообщаться как это любят делать старые одинокие люди. Домом оказалась одна из семи избушек потемневшего со временем дерева на лысом, безо всякой растительности, взгорке, продуваемом всеми ветрами. Не было здесь и дороги, да и дома стояли без оград. Из трубы одного из строений полз дымок. Пахло рыбой. Отворив дверь, которая не была закрыта, и без хозяина в дом могла зайти любая собака по желанию, рыбак сбросил заплечную сумку, скинул резиновый плащ и резиновые же сапоги.

     – Проходи. Не разувайся. Стыло у меня, и не прибрано, – старик быстро растопил печь, и уже ставил чайник. Поль оглядывался по сторонам. Он многое повидал. Бывал и в юртах эскимосов, и рыбацких, кое-как сколоченных домиках-ящиках, и в избах, в которых проживали семьями и с детьми, и это пристанище одинокого старика его не удивляло. Как он смог увидеть, состояло это жилище из двух помещений: кухня и комната. Не было даже предбанника. С улицы и сразу на кухню. Печь. Маленькая металлическая, и других в доме не было. Поль заглянул в комнату, рассчитывая увидеть печь и там. Нет. Печь была одна. Одно окно в комнате, как и на кухне – грязное, слабо пропускающее свет. Железная кровать, шкаф с открытой половинчатой дверью и отсутствующей второй половины, стол, керосиновая лампа на нём, скамья, сундук, корзинка, лет которой было не счесть. Ивовые прутья почернели, многими местами порваны, многими отсутствовали вовсе, образуя дыры, ручка корзинки с одной стороны держалась на одном прутке. Такую и выкинуть давно надо, но эта стояла на сундуке. На дне корзинки что-то лежало, но Поль постеснялся подойти поближе и заглянуть внутрь.

     – Мистер…

     – Зови меня Кузьма.

     – Какое интересное имя. Вы не местный? – Поль засмущался.

     – Самый что ни на есть местный. Поди, уж семьдесят пять лет здесь, если судить по солнцу, – старик улыбнулся и показал Полю на лавку из потемневших, грубо тёсаных досок, приглашая сесть к столу.

     Поль послушался, снял рюкзак и не выпуская его из рук, подошёл и сел за стол. – Кузьма, откуда у вас эта корзинка, – он уточнил, – та, что на сундуке стоит?

     – Так та, что на сундуке, одна и есть, и других отродясь здесь не было. Но историю её я тебе, молодой человек, рассказать не могу, – старик пошурудил кочергой в печи. – Старая история. Дивно старая. И кабы я кому рассказал её, то, давно сочли бы меня безумцем, а в лучшем случае – фантазёром. Но, что могу сказать тебе, так это то, что ничего дороже корзинки этой нет в моей жизни, ибо даровала она мне счастье вскормить и воспитать человека дивной природы…

     – Где сейчас этот человек? – у Поля не оставалось сомнений насчёт того о каком человеке говорит Кузьма.

     – Эээ, молодой человек… – старик снял с печи чайник и поставил его на стол. – Человек тот – птица вольная. Сейчас по правую руку от тебя, а в следующий момент позади, а то вдруг на мгновение пропадает да через лет много, уже перед тобой, – старик довольно ухмыльнулся и хитро посмотрел на собеседника.

     – Право! Вы мне удивительные вещи рассказываете! Как такое быть может?!

     Старик рассмеялся скрипучим старческим голосом. – Об чём я и говорю. Тебе удивление, а ведь я ещё ничего и не сказал. А коли бы сказал хоть часть малую, так ты бы счёл меня безумцем. Потому и молчу. А корзинка эта ещё послужит делу большому. Рано ей в печи то гореть.

     – Кузьма, я внимательно вас слушал, и серьёзно отнёсся к вашему рассказу. И нет у меня оснований считать вас безумцем. Пожалуйста, прошу вас, расскажите историю этой корзинки, – Поль поставил чашку с чаем на стол и сложил ладони рук как в молитве.

     Старик несколько секунд смотрел на Поля, сощурив глаза. – Я знаю тебя. Уж не первый год ты тут. Ищешь всё что-то. Лазаешь везде. С таким рвением какое ты проявляешь, грех ещё не найти что ищешь. Слово я дал молчать. Слово человеку удивительному. А что до корзинки этой – оставь. Не хватит тебе силы жизненной воспринять всю правду, но во власти моей направить тебя в место интересное. И коли, думать можешь, так и возьмёшь обе ниточки в одну руку, и увидишь – нет ни начала ни конца.

     – Что за место такое, о котором говорите вы, Кузьма?

     – Остров. Севернее места этого. Остров Диско. Обращён он западом к берегам Канады. Коли успеешь попасть туда, – загадочно добавил старик, и с удивлением спросил: – неужто не бывал там? Столько исходил, землю руками рыл, искал дорогое себе, а там и не был?

     – Загадками говорите, Кузьма. Не был я на том острове. Но сделаю как советуете. Может и даст мне что это посещение. Остаётся вопрос, как добраться до острова.

     – Добраться не задача. Из города твоего нередко машины ездят в деревушку, что на берегу против острова. Там рыбаки улов сдают. А с деревушки лодкой до острова. Мили три до него по морю. Всякое племя на острове промышляет. Тебе интерес будет на западном берегу. Ищи там.

     – Но что мне там искать? Да и как вы можете знать, что именно я ищу? – Поль уже допил чай. Он был разочарован общением. Понимал, что старик ни при каком условии не расскажет ему историю этой корзинки. Но то, что тот знал многое, и многое мог поведать, было очевидно.

     Правильным было рассказать Кузьме, что Поль знает Сашу, и знает эту корзинку. Что он ищет девочку с целью оградить её от всяческих неприятностей. И тогда бы старик ему доверился и всё рассказал. Но что-то останавливало. Поль не понимал причины, но что-то подсказывало, старик делает правильно напрямую не давая ответов, и уже решил для себя, что после посещения острова, и вне зависимости от того, что он там увидит или найдёт, он посетит старика и расскажет тому обо всём увиденном и узнанном. Но тот и сам попросил парня навестить его по возвращении.

     – Ищи крупицы. Как будешь там, встань на берегу взглядом на запад, может, что и поймёшь. Вот тогда снова ко мне приходи, расскажешь. А сейчас иди. Тебе успеть надо на тот остров попасть. И вот ещё что скажу тебе, – старик пошамкал губами, и раздумывая над будущими своими словами, проговорил: – тебя я знаю. Знаю оттуда, куда ты посмотришь повернув голову свою за правое плечо. А вот, кто я таков, тебе знать нет резону, потому как ведом ты той силой что восток с западом по желанию своему местами меняет. Не сочти встречу со мной заминкой досадной. Худа тебе не желаю, однако… у нас свои дороги, а у тебя дорога другая, силой ведомая. Ни мне, ни кому другому, нет никаких привилегий указывать той силе путь её. Но мы, как и ты, в каверзной ситуации. Тут наши позиции равны.

     Поль выслушал загадочную речь странного знакомца, встал, взял рюкзак, поблагодарил за чай и вышел из хижины.

     В итоге Поль машину нашёл. И вот уже завтра утром она будет проезжать по дороге мимо его дома. Водитель поедет до поселения под названием Саккак за уловом, который выкупал у рыбаков каждую неделю. Машина была большим внедорожником с просторной кабиной и ещё более объёмным кузовом с высокими бортами. Ехать до поселения предстояло несколько часов.

     В этот день произошло то, чего парень так долго ждал. В блокноте появился рисунок. Странный рисунок, дорисовав который Поль увидел и прочитал одно слово, да к тому же нарисованное детской рукой. – Саша есть. И она снова, судя по почерку и слову, недавно явилась в этот мир! – Это сообщение было важным для него. Оно успокаивало.

     Сейчас же, Поль шёл в сторону дома по не широкой асфальтированной дороге, вдоль которой стояли домики горожан, частью одноэтажные, частью двухэтажные, и по большей части выкрашенные в различные яркие цвета, что было обычным делом для Гренландии. Он шёл и думал о том, почему это вдруг Саша перестаёт быть Сашей и становится Николь, и наоборот. И какой, эта девочка, будет при следующей их встрече? А что касательно той корзинки? Поль догадывался, что она не единственная, но история её долгая и интересная. И может так статься, что она самая старая из всех корзинок, которые, когда-либо приносили Сашу в этот мир. И, уж очень странные слова, что сказал старик на прощание. Что-то в них было, но вот что?

     К предстоящей поездке было всё готово. Поль решил пораньше лечь спать, поставил будильник, и успокоенный появившейся перспективой в поисках Саши, быстро заснул.

     За три с небольшим часа машина, большой, крепкий, хоть и старый, внедорожник, проделала путь от Нуука до селения Саккак. Унылое, пустынное место на самом берегу моря. Тяжёлые, серые тучи нависали над холодной, серой водной гладью. Несколько бараков используемых, со слов водителя внедорожника, под склады, и несколько убогих домов. Редкие кустарники и пожухлая трава, да пара старых псов уставших от жизни и смотрящих на мир из под полуопущенных век.

     Поль прошёл на причал представляющий собой ветхое бревенчатое сооружение, устланный полусгнившими и местами проломленными брёвнами настила. Здесь же стояла, непонятно для каких целей, будка с окном, в которой, человек, зашедший в неё, мог только стоять. Рядом с будкой, грудой ржавого металла со следами краски жёлтого цвета, стоял кран, на конце задранной к небу стрелы которого, было подвешено ведро. На ветру ведро раскачивалось, скрипело и дзинькало. С причала можно было различить берег острова Диско. Поль предположил, что до него примерно две-три мили. У причала стояли привязанными баркасы и карбасы. На одном из баркасов мужик в ватной фуфайке что-то прилаживал к корме и Поля, кажется, не замечал.

      – Добрый день! – Поль крикнул и помахал рукой привлекая к себе внимание мужчины.

     Тот услышал и выпрямившись, с раздражением спросил: – что надо?

      – Мне на остров надо. Не подскажете, как я могу туда попасть?

      – На Диско, что ль? Я сейчас туда иду, – мужчина махнул рукой приглашая Поля. – Лезь сюда.

     Поль спрыгнул с причала на палубу баркаса.

      – Скидывай рюкзак. Поможешь мне.

     Поль поставил рюкзак возле рубки и помог мужчине ловя концы канатов, которые тот бросал из карбасов. Таким образом, отчалив от берега, баркас тянул за собой пять карбасов. Полю разъяснили, что карбасы эти будут загружены уловом и отбуксированы в Саккак.

     Баркас шёл бодро и уже совсем скоро, взяв севернее, обходил остров и готовился причалить на северо-западной его стороне к точно такому же причалу какой был в Саккаке.

     Остров Диско встретил Поля тянущим, унылым ветром, серостью камней и травы. Да. Даже трава на этом острове была цвета старого дерева. Остров представлял собой скучный плоский диск и служил прекрасной иллюстрацией к Плоскому миру одного, любимого Полем, писателя. Примечательно, что если поначалу Поль увидел этот остров пустым, то спустя некоторое время он стал замечать, как остров оживает. Сначала запахами, потом звуками, следом – людьми, зарослями торчащего своими ветками как стрелами во все стороны кустарника, постройками, и элементарными признаками цивилизации. Здесь стояла вышка какой-то связи, и на ней же, спутниковая тарелка, тарахтели похожие на муравьёв мотороллеры, а мимо проехал, старательно тарахтя, трактор на гусеничном ходу. И наконец, последним удивительным для Поля было, это – прижатое к земле, с плоской крышей, сооружение с крупной надписью, и почему-то на русском языке, «Столовая» во всю стену обращённую к Полю.

     Он помнил слова старика Кузьмы, посоветовавшего посетить западный берег, а потому, сверившись по карте Поль пошёл туда, откуда ближе всего было до берегов Канады.

     Здесь водились и зайцы. Парень предположил, что питаются они листьями и корой кустарника, не боятся людей, а их главными врагами являются морские чайки коих здесь тысячи. Идя вдоль берега он внимательно смотрел под ноги и всё по причине большого количества гнёзд. В это время года яиц в них уже не было, но разрушать даже пустые и ненужные сейчас гнёзда, он не хотел.

     Наконец, Поль пришёл туда, откуда запад ближе всего, где восток за спиной, юга нет, а север всюду. У самой воды, на камне, сидел человек и смотрел на волны. Никого вокруг больше не было, и решив, что он уже и так там где ему зачем-то надо быть, подумал, что неплохо бы подойти и поздороваться с таким же, одиноко смотрящим на запад.

      – Добрый день.

      – Добрый день, молодой человек.

     По голосу Поль понял, что перед ним женщина весьма преклонного возраста. А ещё, удивило его то, что она поприветствовала его в ответ, даже не обернувшись, и при этом назвала молодым человеком.

      – Простите, что отвлекаю вас, – Парень сделал ещё несколько шагов, чтобы видеть лицо собеседника. – Вы, как и я, пришли смотреть на запад?

      – А сам то ты как думаешь, если я и так сижу и смотрю туда? – голос старухи, а он звучал как именно голос старухи, был скрипучим.

     Поль смутился. – Может вы так сидите, потому что смотреть в этом месте на море и смотреть на запад – одно и тоже. Так ведь может быть?

      – Ты прав. Здесь, это совпадение и не совпадение вовсе, а некая закономерность. Но что привело сюда тебя? – старуха, щуря глазами стала рассматривать Поля.

      – Я ищу ответы.

      – Вот как? Кто-то, кто считает себя знающим многое, указал тебе это место. Будто отсюда, глядя на запад, ты найдёшь объект своих поисков, – старуха засмеялась своим скрипуче-трескучим смехом.

      – Вы правы. Так всё и было. Но как вы узнали?

      – Ах, молодой человек. Я на этом месте бываю каждый день когда солнце восходит у меня за спиной и заходит за горизонт на моих глазах. За всё это время никого здесь не было, никто не искал и не боялся не найти. И вот являешься ты. Не удивительно ли? А если так, если удивительно, – уточнила она, – то, есть у вселенной право предположить, что и всё остальное может быть удивительным?

     Поль не сразу понял логику рассуждения странной собеседницы, но когда понял, вынужден был признать её убедительной.

      – А вы что здесь делаете? – Поль тут же добавил: – извините, если вопрос бестактный.

     Старуха засмеялась. – Для тебя этот вопрос важен. Не так ли? Тебе сейчас кажется удивительным, что эта старуха делает в богом забытом месте? Ты задаёшь себе этот вопрос взамен другому, глубоко спрятанному. Ты и хотел бы надеяться, да боишься, потому как не веришь. Но я отвечу тебе, – старуха крякнула, встала с камня, и кинула в волны камушек, который держала в руках всё это время. – Единственное моё занятие здесь – плести корзины.

     Слова старушки привели Поля в замешательство. – Корзины?! Здесь?! Но зачем? Кому они нужны здесь? Кому их здесь вообще можно продать?

      – Я и не продаю.

      – Да и, – Поль обернулся вокруг и развёл руками, – из чего вы их плетёте? Здесь совсем нет этих, он не смог вспомнить название дерева из веток которого плетут корзины, – деревьев.

      – Ты про Иву? Ива здесь и не растёт, но она мне и не нужна, а вот те кусты, – старуха показала рукой в сторону зарослей кустарника в ста метрах от них, – очень хороши для корзин. И воды не боятся. Всяко лучше ивовых.

      – И всё же, зачем вам сдались эти корзины, если вы их не продаёте?

      – А я, как корзинку сплету, прихожу сюда, – старуха показала пальцем на камень, – ставлю корзинку у воды и ухожу. Утром её уже нет.

      – И часто вы так делаете? – Поль никак не мог взять в толк смысл действий странной островитянки.

      – По-разному. Бывает, дня не пройдёт, а бывает, что многие годы проходят. То от стихии зависит.

      – Честно вам скажу, я совсем не понимаю надобности всего этого.

     Старуха с хитрым прищуром посмотрела на Поля. – А никто из нас не знает в точности своего предназначения. И ты вот, не сможешь мне ответить. Всё, что мы знаем, это лишь то, что мы нужны некоей силе, но не в состоянии осмыслить, – она обвела рукой круг в воздухе, – что же за сила такая пронизывает наш мир и наши жизни.

      – О какой силе вы говорите?

     Старуха, похоже, начала выходить из себя. – О той, что ты ищешь здесь. Да только не здесь искать её надо. Ты смотришь на запад, а сила эта, свой взор на восток обратила. Тот старик, что послал тебя сюда, иносказательно изъяснялся. Он не о девочке говорил, а вероятно, имел в виду меня.

      – Постойте, – ошарашенный Поль смотрел на старуху. – Вы знаете о Саше?

      – Знаю ли я о ней? – старуха снова засмеялась. – А ты подумай немного. Ты у старика этого, корзинку видал? Это моя первая корзинка, и за тысячи путей этого мира я сплела их несчётное количество. А вот таким недогадливым я вижу тебя первый раз.

      – Так вы…?

      – Да. Здесь я только для этого, – она с укором глянула на Поля. – Но я успокою тебя. С Сашей всё хорошо.

     Поль аж вздрогнул. – Откуда такая уверенность?! Вы виделись с ней?!

      – С ней нет, не виделась. А вот корзинки новые плела, и морю отдавала. От того и уверенность есть у меня. Да вот только ждать нам выбора, перед которым встанет наша девочка. Серьёзным выбор тот будет, – она снова села на камень и вздохнула.

      – Вы и это знаете?! Но откуда?!

      – А оттуда, что я две абсолютно одинаковые корзинки, одну за другой, морю отдала. И этому будут последствия. Большие последствия. Мы с тобой ощутим это на себе. Вот тогда и колодец тот, что на острове вашем, снова службу сослужит став продолжением Сашиного решения и воли. Да только, в отличие от тебя, я не винюсь за то, – она вздохнула. – Ты не переживай. То, что для нас ещё только случится, уже в прошлом для Саши. Где-то произошёл сбой и витки спирали соприкоснулись один с другим. Сила, что в девочке, испытывает себя, трогает, пробует, ей буквально всё интересно. Те законы нашего мира, что мы называем фундаментальными, для неё являются точками приложения своего любопытства. Сдвинет она что, или изменит, или ещё как, и смотрит, что да как изменилось. Так она взрослеет, в нашем понимании. Да только, много ли мы знаем об этом? Чувствую, ждут нас времена куда более удивительные, – старуха глянула на Поля. – Ну? Чего молчишь то?

      – Вы мне столько всего рассказали, и я не знаю, что со всем этим делать. И пока не найду Сашу, не смогу успокоиться. – И тут спохватился, – так вот что может означать нарисованное в тетрадке!

      – В тетрадке? Не про ту ли тетрадку ты говоришь, что есть у Саши?

     Поль смутился. – Ну да. У нас с ней тетрадки есть. Мы в них рисуем.

      – Покажи ка, пожалуйста. Никогда не видела ваших рисунков. – Старушка протянула руку.

     Поль достал из рюкзака блокнот и открыл на последнем рисунке.

      – «Мама»?! Это Саша нарисовала?! – И тут, прикрыв на миг глаза, она громко расхохоталась, да так что Поль испугался за неё.

     Насмеявшись, охая и вытирая слёзы, старушка посмотрела на ошарашенно глядевшего на неё парня. – А ты, ты сам то, хоть, понимаешь, откуда у вас это свойство? Ты знаешь кто ты? Зачем ты?

     Поль с удивлением и непониманием смотрел на раскрасневшуюся от смеха собеседницу. – Н нет. Оно просто есть, и всё.

     Старушка снова засмеялась. – Теперь я много поняла. Теперь я знаю. Наша девочка мудра, и судя по миру, что она создала, многое из своей мудрости передала ему, хоть и не достоин он даже малой части даров её.

      – Но о чём вы говорите?

      – Э нет, молодой человек. Тебе я того не скажу. Коли сам не знаешь, так тому есть причина. Жди. Наша Странница сама тебе поведает о том, когда посчитает нужным. Но, –говорящая подняла указательный палец, – совсем не обязательно сделано то будет её устами. Для того у неё имеется много возможностей. А вот если говорить про рисунок, что ты мне показал…

      – Вы поняли его?

      – Может и поняла.

      – Ну?

      – Что, ну? Сам то как думаешь? Такие каракули только ребёнок маленький оставить мог. С мамой она сейчас. Вот и слово своё первое выучила. И разговаривает посредством блокнота с… – тут старушка осеклась и замолчала внимательно глядя на собеседника. – Большего не скажу тебе. Но если ты сейчас не найдёшь её, знай – всё равно тебе быть с ней.

      – Но! Вы говорите странные вещи!

      – Странные?! А вспомни остров. Вспомни как ты потерял Сашу, а затем увидел вновь. С кем была она как не с тобой другим? Теперь, зная природу твою, многое мне ясным становится.

      – Значит, сейчас я всё равно с ней?

      – Может и не прямо сейчас, но надолго она себя одну не оставляет. Ей целостность нужна. Нужен собеседник. Да только, время мира этого ей иначе видится, не то что для нас. Мы в линейном времени существуем, в том, которое она создала здесь как константу. Для неё же оно условно. Каракуль в тетрадке, для самой Саши, мог быть нарисован годы назад, а может и годы вперёд. Никто не разберёт этого. Стрелки часов только ей подчиняются, а мы смиренно принимаем данность. – Старушка крякнула и с хитрецой в глазах посмотрела на парня. – Тебе вот, не показался странным тот мир, что есть сейчас?

      – Д-да. Так и есть, – кивнул Поль. – Да только, в чём странность эта, я не пойму.

      – Эх ты, – с горечью произнесла та. – Нет уж давно мира этого. Для нас он позади остался. Были мы в нём. Проживали эти судьбы. И вот – снова здесь. Витки схлестнулись. И нам то может ничего, обойдётся. А вот Страннице испытание будет. Потому и горюю про две корзинки. Я ж, давеча, пустила корзинку по волнам, да чуть позже память мне вернулась, и я за голову схватилась: было уже это. День в день было. – Она поправилась, – не прям по дням, конечно. Не бывает того. Но вот мгновения сошлись. Те и эти, сошлись в одной точке. Дежавю. Знаешь такое?