Текст книги "Знахарь (СИ)"

Автор книги: Александр Сапегин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 42 страниц)

Никто наследника престола волхву-травнику или кто он там на самом деле, не отдал, а занятия с Анной сократились до редких уроков во время приезда Огнёва в Москву, но даже так прогресс дочери оказался поразительным. Можно сколько угодно быть скептиком и свысока относиться к бабкиным пошептушкам над синяками и порезами, но, когда твой ребёнок за несколько секунд останавливает кровь из рваной раны на ноге, через час от которой остаётся только шрам, это заставляет крепко задуматься, тем более Анна серьёзно выросла в физических характеристиках, при общей хрупкости по голой силе ничуть не уступая старшему брату, от чего у того мгновенно проснулся дикий интерес к урокам редкого гостя. Желание заниматься у подроста, а теперь уже юноши просто зашкаливало. Хитрый волхв окольными путями добился желаемого.

ПРОДА от 3 февраля.

НЕ БЕЧЕНО!

– О чём думаешь, дорогой? – спросила Мария, встретив мужа после тренировки целомудренным поцелуем в щёчку.

– Да, так, – неопределённо отбился император, тем самым только раззадорив женское любопытство.

О том, что огонёк интереса превратился в пожар стало ясно после завтрака. Супруга спокойно перетерпела душ, ничем не показала заинтересованности в столовой, но на прогулке в парке начала планомерную осаду.

– Милая, ты мёртвого допечёшь! – аккуратно попенял император на один из невинных вопросов из сонма, прозвучавших ранее.

– А ты не доводи до смертоубийства и вызова некроманта, – проводив взглядом стайку воробьёв, вспорхнувших с дорожки, Мария ноготками впилась в предплечье мужа. – Не думаю, что Владимир умеет поднимать мертвецов.

– О нём и думал, – сознался император, дурашливо клацая зубами у точёной шеи нежной половины.

– Только о нём?

– И об Ольге.

Супруги дошли до пруда. Завидев людей, к берегу начали подплывать утки и лебеди, привыкшие, что двуногие прямоходящие приносят с собой вкусняшку. И в этот раз люди не обманули их ожиданий.

– Я устал от их вражды, – открыл корзинку с кормом император. – Десять лет прошло. Я думал, что Оля, как бы это помягче сказать, перерастёт свою… свою ненависть. Сколько можно, Маша? Вот что ей неймётся, скажи мне?

– Вожжа.

– Что? Какая вожжа? – не понял император.

– Фамильная, – присев на корточки, Мария протянула ладонь с горкой корма ближайшему лебедю. – Ты ведь не откажешься, что она твоя родная сестра и вожжи у вас имеют фамильные черты? Не откажешься. Только ты научился держать себя в узде, да и самого тебя воспитывали в ежовых рукавицах – наследник престола, как-никак, а Оле, говоря по-простому, мама дула в попу, потакая капризам.

– Жёстко ты, – усмехнулся император.

– А я её десять лет назад не жалела и сейчас не собираюсь жалеть, – ответила Мария. – За что боролась, на то и напоролась. Знаешь, весь этот столичный паноптикум проиграл давным-давно, но никак не может смириться с поражением.

На некоторое время разговор прервался. Каждый из венценосных супругов думал о своём, догадываясь, что, тем не менее, они размышляют об одном и том же. Глупо отрицать очевидное. Если кто-то думал, что провинциальный выскочка бросится грудью на баррикады, то он жестоко ошибся. Вся аристократия столицы заблуждалась относительно новоявленного императорского родственника. Дамы и барышни, а следом их мужья, вставшие на сторону князей Гагариных, пожалели о принятом решении. Кто раньше, кто позже, ни никто не остался обделённым. Первыми пострадали дамы, было возрадовавшиеся поступлению из Н-ска в Москву элитной косметики. Многие из них даже отметились на сетевом столе заказов персональных наборов и были неприятно удивлены отказам. Прозрение наступило, когда княгиня Усова снизошла до высшего света с объяснениями, что барыни и барышни хулили того, кто изготавливал для них мази, бальзамы, крема и примочки. Отныне о них они могут забыть навсегда. Господин Огнёв категорически отказался работать с теми, кто встал на сторону Гагариных. Пользуйтесь, уважаемые, французским ширпотребом из дерьма улиток и слизи жаб и будет вам счастье. Княгиня прекрасно знала за какую струну души зацепить противниц и на что давить, ведь никаких нервов не хватит из приёма в приём видеть мерзавок Усову и младшую Барятинскую, щеголяющих безупречной кожей и чуть ли не светящимися волосами, когда тебе оное счастье априори недоступно из-за собственной глупости. Удар по самолюбию и по высшему обществу (или считающим себя высшим обществом) оказался сокрушительным. Аристократия с приближёнными раскололась на несколько лагерей. Мужья обиженных дам, подначиваемые оскорблёнными супругами, попробовали что-то предпринять, но от кардинальных мер отказались в силу того, что Его и Её Величества приняли нового родственника, которому на негласный бойкот и закрытые двери великосветских домов и салонов оказалось плевать с высокой колокольни (с такой-то поддержкой можно не только плевать…). Некоторые, при случае, гадили по мелкому, но спустя пару лет такие господа вдруг стали замечать существенное падение прибылей с ростом различных неприятностей. У некоторых не совсем законопослушных господ или у их отпрысков, привыкших к разгульной весёлой жизни, неожиданным образом возникали проблемы с криминалом, контролирующим популярные увеселительные учреждения с казино и ночными клубами, причём Иваны или молчали, набрав воды в рот, или показательно отходили в сторону, никак не комментируя свои действия, а ещё через пару лет за правым плечом княжны Вяземской появилась мрачная тень, таинственным образом связанная с возмутителем спокойствия. В общем, проблемы сыпались, как из рога изобилия. Год за годом от лагеря Гагариных по тем или иным причинам откалывались союзники и сочувствующие. Негласный бойкот ещё держался на самых упёртых, но даже они понимали, что близок тот день, когда двери домов начнут закрывать уже перед ними. Злобный «дикий провинциал» на длинном отрезке переиграл всех. Как сказано ранее, злости у него оказалось достаточно и на провалы в памяти он не жаловался, сполна воздав тем, кто не держал язык на привязи и тем, кто молчал, когда требовалось говорить. Никто не остался «обиженным».

– Знаешь, – отряхнув руки от остатков корма, Мария повернулась к супругу, – если Ольга не смирит спесь и гордыню, она превратится в прокажённую, и никто не посмеет обвинить в этом Настю и Владимира. Давным-давно ты пустил скандал в семье сестры на самотёк… Ну-ну, не хмурься, дорогой – пустил. Ты выше свары, но сейчас тебе крайне необходимо достучаться до разума сестры. Огнёв не первый год в звании подполковника. За операцию «Инфильтратор» его представили к полковнику. Полковник в тридцать с махоньким хвостиком лет… Не сегодня-завтра Наталья явится к тебе на утверждение новых штатов и нового первого заместителя. Угадай, кого она метит на это место? Кстати, почему такое название?

– Почему «Инфильтратор»? – переспросил император. – Потому что англичан вынудили чуть ли не в полном объёме спустить в канализацию высокопоставленную агентуру в России, от чего быть англофилом у нас ныне совершенно не модно. Никому не охота оказаться в дерьме и быть просеянным через фильтр. Даже иносказательно, душа моя. Кто бы мог подумать, что боссов из Форин-офиса можно зацепить за живое через неуплату налогов в Штатах? А поди-ж ты... Там за убийство дают меньше, чем за неуплату налогов. Джентльмены забыли, что там им не у них… Янки до сих пор не очень любят «кузенов», точнее, очень не любят, особенно тех, кто пасётся на их поле, нагло состригая зелёные баксы. Мы несколько лет потратили, чтобы заманить спесивых лордов с их чванливыми наследниками на чужое поле. Знала бы ты, сколько денег ушло на взятки…

– Там это называется лоббированием…

– Да-да, лоббировать не перелоббировать, – откликнулся император, – кое-кто, конечно, сумел избежать ловушки, а наши главные фигуранты вляпались всеми конечностями и сверху рылами хапнули. Вот тогда и выстрелили заранее прикормленные масс-медиа. Перья так во все стороны полетели, что просто любо-дорого смотреть! – злорадно оскалился самодержец.

– Прихватили сэров за кошелёк?

– По полной программе, как ты любишь выражаться. Ситуация, когда ты между молотом и наковальней, не способствует сохранению секретов. Ни своих, ни чужих. А так как нас там не было, то даже с лупой придраться не к чему.

– Ладно, всё это замечательно, но не стоит уводить разговор в сторону, дорогой. Я тебя как облупленного знаю.

– Тебя не обманешь, Солнце моё, – едко хмыкнул император.

– Тебя волнует Миша?

– Меня не Миша волнует, а его интерес.

– Ты удивишься, но здесь у тебя несколько союзников, – на едкий хмык Мария ответила колким прищуром глаз. – Представь, Огнёву тоже не с руки мезальянс. Думаешь, почему несколько лет назад он сделал всё, чтобы сплавить Михаила обратно в Москву? Не знал? Сюрприз, дорогой! А ты думал, что твой сын слишком шебутной и неусидчивый? Ошибаешься, тебя ненавязчиво подвели к тому, чтобы забрать Мишу из Н-ска, дабы он не наделал глупостей. У Джу имеется жених и Владимир прекрасно понимает, что стоит просочиться наружу слухам о том, что наследник престола проявляет живейших интерес к девчонке китайских кровей, как рухнет вся система сдерживания и противовесов во внутренней и частью, во внешней политике. Слишком много у нас завязано на Михаиле, чтобы пускать его под танки.

– А девчонка хороша, – абсолютно спокойно, отдавая заслуженную дань внешним данным, уму и характеру девушки, констатировал император.

– А кто спорит? – повела бровью Мария. – Она даже подсказала Владимиру устраивающий всех способ избавления от малолетнего ухажёра, при котором и волки сыты, и овцы целы. Ей самой не нужны амуры с наследником престола. У девушки есть царь в голове и давно расставлены приоритеты.

– А жаль, – кинув корм уткам, выдохнул император, – в иных обстоятельствах они с Мишей были бы прекрасной парой, несмотря на то, что она старше. Чёртовы условности.

– Если бы, да кабы.

– Просто… Просто мне сказочно повезло с тобой, и пусть меня считают чёрствым сухарём, но своим детям я желаю только счастья. Найдут ли они своих половинок? Повезёт ли им также, как мне? У Мишки ещё ветер в голове гуляет. Попадётся ему какая-нибудь мегера с ангельской внешностью и будет из него кровь пить. Здоровый лось вымахал, а ему бы всё с вертолётиками играть.

– Будто ты вертолётиком не играешь.

– Я о другом.

– Поняла я, о чём ты, чай не опилками голова набита. А Анюта, за неё ты не боишься?

– Переживаю, конечно, только здесь другой случай, – в глазах императора зажглись хищные огоньки, – прозвучит грубо, но наша тихоня – это баба с яйцами.

– Действительно, – качнула головой Мария, – звучит грубо, но в точку.

– Удивительно, в кои-то веки ты не станешь спорить со мной?

– Не вижу смысла отрицать очевидное, только и Миша непрост. Ты в курсе, что он вытворял в лицее? Главное, никто его за руку поймать не мог, как бы не старались.

– Докладывали, – с затаённой гордостью произнёс император, тут же посмурнев. – С нового учебного года ничего этого не будет. До последнего дня я старался дать сыну детство и хотя бы пару лет беззаботной юности, но так не может продолжаться бесконечно долго. С завтрашнего дня у него абсолютно иное расписание и Миша об этом знает. Детство прошло, юность закончилась, не успев начаться.

– Как он это воспринял?

– Стоически. У нашего мальчика тоже царь в голове, а не опилки.

Высыпав остатки корма птицам, император продолжил будто невпопад:

– А с Ольгой я поговорю. Иди она смирит гордыню и возьмётся за ум, или вместе со своим дурным муженьком поедет куда-нибудь далеко с глаз долой.

Глава 18. Груз на плечах...

Глава восемнадцатая

Груз на плечах…

– Дорогой?

Едва слышно прошелестев складками длинного, в пол, платья, в кабинет лебёдушкой вплыла Анастасия. Погасив монитор и отложив в сторону подшивку документов в обычном картонном скоросшивателе, Владимир, крутнув кресло к супруге, призывно распахнул объятия.

Жалобно скрипнув, кресло приняло на себя тяжесть ещё одного человека, умастившегося на коленях хозяина кабинета. Сомкнув веки, Владимир втянул носом аромат цветущего луга, которым пахли волосы супруги.

– Ты скоро, дорогой? – чуть откинувшись и запрокинув голову, Настя чмокнула мужа в нос.

– Скоро, – покосившись на рабочий стол, ответил Владимир.

– Не слышу уверенности в твоём голосе, – не поверила мужу Настя.

Не заморачиваться с ответом и надуманными оправданиями, он покрепче прижал к себе нежную половинку и спрятал лицо в теплых волосах супруги.

– Вова, что с тобой творится? Последние дни ты сам не свой, – уютное молчание разлетелось хрустальными осколками.

– Плечи тренирую, – иронично, даже несколько зло усмехнулся Огнёв в ответ.

– Плечи? – в глазах Насти блеснуло любопытство.

– Ага, нагружаю их тяжестью ответственности, – подхватив на руки супругу, Владимир пересел на диван, примостившийся в углу кабинета у книжного шкафа.

– И как, получается?

– Тяжела ты, ноша…, – Владимир с тоской глянул в окно, проводив взглядом тающие лучи солнца, укладывающегося в облачную перину ночи. Как жаль, что он ещё не скоро последует за светилом.

– Своя ноша не тяжела, – насмешливо произнесла Настя.

– Тогда от чего так много раздавленных ею? – Владимир вернул яд обратно. – Иногда я боюсь, что не справлюсь, сам перед собой не оправдаюсь. Хотя последнее дело оправдываться перед самим собой. Порой мне кажется, что я разом воюю со всем миром.

– Дорогой, – едва слышно прошептала Настя, – знаешь, я буду не оригинальна, и повторю чужие слова, но у тебя есть кому тихо подавать патроны, даже если ты будешь воевать со всем миром. Ты не один, дорогой. Запомни это!

Владимир легонько коснулся губами цветочной макушки супруги, слова в данный момент были лишними. Вечернее небо за оконным стеклопакетом затянули сумерки, кабинет погрузился в приятный полумрак. Оба потеряли счёт времени, обнявшись и замерев на диване. Как долго они бы так сидели, не сказал бы никто из них, если бы не противное жужжание телефона в кармане платья Анастасии. Дребезжащий звук мобильника разрушил единение душ, напомнив влюблённым о мире снаружи их уютной скорлупы. Глянув на экран телефона в руках жены, Владимир поморщился. Реакция мужа не осталась без внимания Насти.

– Перезвоню позже, – сказала она, не ответив на звонок, после чего перевела телефон в беззвучный режим. – Тебе не нравится Миша?

– Не в том дело, нравится или не нравится, – покачал головой Владимир. – Я не говорю, что слушать своё сердце – плохо, плохо то, что будущий император руководствуется чувствами и не желает принимать отказа. Твоему дяде повезло с Марией, но цесаревичу не простят мезальянса, да и Джу не пылает к нему особыми чувствами. Вообще не пылает, если честно. Упрямость характера иногда хороша, но не в данном конкретном случае. Хуже то, что Михаил сам это прекрасно понимает, но отступать не желает, пытаясь подбивать клинья через тебя, дорогая. Будь их интерес взаимен, я бы отошёл в сторону и не мешал, но разрушить счастье Антона и нашей хохотушки я не дам.

Да, пять лет назад у Джу поменялся жених. Владимир специально не интересовался, что стало с прежним суженым ученицы, о котором ранее вещал Пётр Ли, однако однажды им с девушкой пришлось лететь в Харбин через Хабаровск и Трофимыч не простил бы их, не зайди они в гости. Кто бы мог подумать, что восточная красавица с первого взгляда западёт в сердце приёмного сына старого казака. За прошедшие с последней встречи годы из угловатого мальчишки Антон вымахал в налитого силой и статью молодого человека. Главное, парень преуспел не только на ниве физического развития. Одну из стен детской комнаты украшали многочисленные грамоты и похвальные листы участника различных математических, физических и биологических олимпиад, не говоря уже о спортивных кубках.

– Знать не знаю, есть ли у хохотушки жених, скажу одно – теперь точно будет, а ты, братишка, готовься, я Антона знаю, он от своего не отступится, – сказал тогда Трофимыч, проследив за взглядом парня. – Вернусь на заставу, поеду окучивать нашего китайца, такие дела пускать на самотёк нельзя. Вот оно как бывает, кто бы мог подумать. Ишь оно как, ядрить её налево, но нешто наши отступали?

Интерес молодых людей оказался взаимным, их будто магнитом тянуло друг к другу, и дополнительная неизвестная в уравнении в лице цесаревича оказалась абсолютно лишней.

– Наверное меня назовут двуличным, но не будь Анна и Андрей близкими родственниками, я бы не возражал против их встреч. А так остаётся порадоваться, что между детьми нет ничего, кроме родственных чувств и братской любви. Со следующего года, если не вмешается Его Величество Форс Мажор, Анна станет моей ученицей на деле, а не на словах. Твои дядя и тётя не возражают, наоборот, всеми руками и ногами «за», а Михаила по полной программе впрягут в телегу управления какой-нибудь из губерний или со всеми потрохами отдадут в подчинение Горину. Поря мальчику на собственном опыте почувствовать тяжесть ответственности за принятые решения, пройти, так сказать, испытания властью.

– А ты?

– Что, я? -скорчил непонимающую физиономию Владимир.

– Прошёл испытание?

– Ни один из предков специально не гнался за властью, зато она, бывало, догоняла кого-нибудь из них, – глухо произнёс Владимир. – Власть никогда не была целью. Инструментом, средством достижения цели – да, но не целью. Судьба назначает слишком большую цену за обладание властью.

– Почему же ты согласился на кресло заместителя княжны? – спросила Настя, старалась по полной программе воспользоваться моментом, когда её мужа пробило на откровения.

– Упрощая до предела, всё просто: либо управляешь ты, либо управляют тобой, а так как я никому не дам управлять собой… Итог закономерен. И цена… Если мне будет позволено в грядущем хаосе уберечь свою семью и тех, кто мне дорог, то цена приемлема и не подлежит обсуждению.

По тону мужа почувствовав, что остальные вопросы могут остаться без ответов, Настя аккуратно свернула тему. С неохотой разорвав объятия и попросив не опаздывать на ужин, она направилась на выход. Дождавшись щелчка двери, закрывшейся за нежной половинкой, Владимир потянулся за телефоном, на панели которого давно мигал светодиод, сообщавший о поступившем сообщении. Разблокировав телефон и пройдя многоступенчатую процедуру опознания, Огнёв ознакомился с дешифрованной информацией, поступившей по защищённому каналу. К великому огорчению детей и жены, сразу после ужина он уехал в аэропорт, куда уже прилетел бизнес-джет, специально присланный за ним из Москвы.

*****

– По подтверждённым агентурным данным, – рапортовал директор СВР, по требованию которого было собрано экстренное заседание, – на последней встрече так называемого «Закрытого клуба» в лагере наших противников произошёл раскол между условными кланами банкиров и производственников.

– Николай Иванович, чем это нам грозит в ближайшей перспективе? – отвернувшись от настенного экрана, спросил император директора Службы внешней разведки.

– Я не закончил, – ушёл от ответа директор СВР, вставив в считыватель новый носитель информации. – Некоторыми хозяевами банковского клана из ультраправого крыла была допущена контролируемая утечка информации о сверхсекретных биологических разработках…

На экране мелькали лица и краткие характеристики фигурантов доклада: кто чем владеет, кто к кому или к чему относится. Связи горизонтальные, вертикальные, теневые. Львиная часть «физий» давно находилась в разработке «Тринадцатого департамента», и информация по ним не являлась откровением. При упоминании биолабораторий, Владимир напрягся и переглянулся с княжной и директором СИБ, определённо сейчас повалится дурно пахнущая субстанция.

Под прикрытием нападения неофашистов и боевиков Новой Инквизиции на исследовательский центр, из лаборатории совершено хищение…

– Шкатулка Пандоры открыта, – тихо произнёс директор СИБ, – не успели мы удавить гадину, месяца не хватило. СИБ совместно с Тринадцатым департаментом разрабатывала операцию по уничтожению гадюшника, – пояснил он, – опоздали. Николай Иванович, у вас есть информация, что за гадость выпустили в мир?

– Кодовое наименование и краткая характеристика. Вирус называется «Big difference»…

«Большая разница, – перевёл Владимир».

– …он разработан на основе вируса, повлекшего за собой прошлую пандемию, и обладает чуть ли не абсолютной резистентностью к известным антибиотикам. Из источника, заслуживающего доверия, поступила информация, что вирус предполагалось распылить на территории России, но, как всегда, что-то пошло не так, – ядом, капнувшим с языка директора СВР можно было отравить пару городов-миллионников. – Одна из групп боевиков, перевозившая вирус, попала в аварию в Нью-Йорке. По нашим предварительным данным показатели смертности составят около семидесяти процентов от общего количества заражённых. Первые смертельные случаи зарегистрированы в штатах…

– Предсказанная пандемия начнётся на пять лет раньше указанного пророками срока и случится она не из-за естественной мутации вируса, – дождавшись паузы, произнёс Владимир.

– По сути нам объявили войну. Что ж, у нас есть, чем ответить. Все виновные должны понести наказание, – вперившись взглядом в княжну и Огнёва, сказал император, уперевшись в столешницу сжатыми от ярости кулаками. – Все!

Слушая императора, Владимир чувствовал, как с плеч сваливается мнимый и реальный груз ответственности и наваливается новый. Вскоре трагедия единичных смертей перерастёт в сухую статистику гибели сотен миллионов людей по всей планете. Безумцы, потерявшие берега от безнаказанности, толкают мир на край пропасти, пытаясь уничтожить «лишние рты» с помощью очередного заразного жупела с модусом генетической избирательности, которому плевать на цвет кожи, расу и вероисповедание. Смерть собирается всех косить под одну гребёнку и зря банкиры с прочими виновными надеются отсидеться на изолированных островах… Встретившись взглядом с Огнёвым, княжна незаметно кивнула, разом отправив на плаху тысячи людей…

– Я объявляю план «Барьер». План вступает в силу немедленно! – пронзив взглядом всех присутствующих вместе и каждого в отдельности, объявил император.

«Барьер» – упакованное в красивую обёртку чрезвычайное положение, переводил страну чуть ли не на военные рельсы со всеми вытекающими последствиями.

*****

Неслышно, аки тать, ступая по настоящим деревянным половицам громадного дома, рубленного из вековых сосен, Настя пробиралась в кабинет мужа. Впервые видя высоченный сруб, возвышающийся на каменной подклети, она подумала, что ненароком провалилась в прошлое, настолько терем, расположенный в лесной глухомани под сенью корабельных рощ и кряжистых дубов, отличался от всего современного зодчества. Прямо княжеский дворец на заре становления славянской государственности, а не прокопчённая курным дымом очага изба, только вместо подслеповатых окон-бойниц, затянутых бычьим пузырём или слюдяными пластинами, на мир смотрели широко раскрытые глаза современных окон в обрамлении узорчатых ставен. Принадлежность к двадцать первому веку выдавали спутниковая тарелка, примостившаяся на крыше хозяйственной постройки, антенна непонятного назначения и тихий гул генератора, доносившийся из дальнего сарая обширного подворья, чуть ли не целиком крытого тёсом.

«Боже, сколько же леса пошло под топор, чтобы построить всё это? – промелькнула в голове Анастасии одна первых мыслей, когда их внедорожник, сыто урча двигателем, миновал широкие ворота».

Вот только вместо былинных богатырей в островерхих шлемах на головах и щитами с мечами в руках, прибывшую машину встречали вооружённые до зубов стриженные накоротко парни в камуфляжах и разгрузках поверх самых современных бронежилетов скрытого ношения. В оружии Настя понимала намного больше простого обывателя и едва удержалась от присвиста – одинокий домик в лесу охранялся по высшему разряду.

Вернувшись из Москвы, Владимир, пообещав всё объяснить и рассказать позже, велел собираться. За детьми отправили микроавтобус с машиной сопровождения. Всю детскую неугомонную шайку-лейку, проживавшую при центре народной медицины, включая юных учеников и учеников самих учеников, также вывезли в таёжный терем-дворец.

– Володя, что происходит? – лично проконтролировав расселение ребятни и немногочисленных взрослых по комнатам-светлицам, спросила мужа Анастасия, поймав оного возле армейского внедорожника, въехавшего на территорию подворья.

– Настя, обещаю всё рассказать позже. Так надо, поверь, – стоя у открытой двери машины, он, сведя брови вместе, ненадолго задумался над ответом. – Считай, что ты уже подаёшь патроны.

Запрыгнув в салон, Владимир захлопнул за собой дверь. Рыкнув двигателем, внедорожник резво сорвался с места и вскоре скрылся за частоколом деревьев. Заметив Андрея Головина, толкущегося возле высокого крыльца второго дома, Анастасия подошла к нему.

– Началось, – главный компьютерщик и IT-специалист мужа одним емким словом подтвердил самые худшие предположения женщины.

Кивнув, Настя направилась к главным хоромам. Переживай не переживай, но здесь и сейчас она главная по тылу и значит не время распускать сопли.

Владимир появился дома поздним вечером первого декабря. Его машина, разогнав светом фар густую снежную завесу, будто уставший скакун, вкатилась во двор. К тому времени Настя уже пресытилась потоком информации, льющейся с экранов телевизоров и заполонивших сеть, благо «древний княжеский дворец» оказался не совсем оторванным от мира и деревянные стены рубленных домов оказались довольно густо напичканы электроникой и заполнены бытовыми приборами, да и отдельно стоящие «курятники задумчивости» оказались заменены комфортабельными уборными со всеми фаянсовыми удобствами.

– Дорогой? – для приличия пару раз стукнув кулачком по полотну двери, Настя аккуратно просочилась в кабинет мужа, в который тот прошёл сразу по приезду в имение.

– Я не хотел, чтобы ты и дети видели меня таким, – скрипуче прошелестело со стороны углового дивана, в котором разместился худой костистый мужчина, устало откинувший голову на высокую спинку дивана.

– Дурак! – выпалила Настя, едва ли не бегом прошагав к мягкому уголку, где она, присев рядом с Владимиром, молча сгребла его в костедробильные объятия.

– Тебе не идут тёмные круги под глазами и недельная щетина! – приглушенный шёпот женщины в мужских ушах звенел едва ли не громче крика во все лёгкие. – Тебя скоро ветром сносить станет – Мери Поппинс на полставки. Ты в зеркало хоть бы иногда смотрелся, от тебя едва ли половина осталась, дорогой.

– Лучшая, надеюсь? – неуклюже пошутил Огнёв.

– Дурная! – припечатала Настя. – Ты надолго?

– Не знаю, ты новости смотришь? Если смотришь, то сама знаешь, что творится.

– Да-да, – хмыкнула Настя, – нас в вату укутал и в подполье запер, а сам с голой шашкой на коня, да на линию огня. Екатерина Сергеевна и Панкратыч тебя на люля-кебаб пустят и стружку снимут. Впрочем, там снимать нечего, кожа да кости. И, дорогой, от тебя на милю порохом и смертью несёт. Ты точно целительством занимался?

– Неточно, – не стал кривить душой Владимир. – Сейчас в Н-ске Джу, Санёк и Анюта всем заправляют, я позже подключусь. Без меня справляются.

– Ясно, – Настя, как в детстве в моменты сильного волнения, прикусила указательный палец правой руки. – Скажи…

– Да? – не поворачивая головы к супруге, лениво протянул Владимир.

– Скажи…, я в сети прочитала новость об одном частном острове. Сообщают, что там от нового вируса умерли абсолютно все, не помогла даже частная клиника со сверхсовременным оснащением. Врачи повторили судьбу пациентов. Ты имеешь к этому какое-то отношение?

– Имею, – не стал отпираться и скрывать Владимир.

– Поэтому от тебя смертью и чем-то потусторонним, могильным, веет. Ты убивал? – осторожно, будто ступая на минное поле, спросила Настя.

– Убивал, – Владимир по-прежнему сидел, устало вжимаясь в спинку дивана. Пошарив правой рукой возле себя, он протянул супруге тонкий планшет. – Ознакомься, я отключил пароль.

– Что это? – приняв электронное устройство будто ядовитую гадину, Настя вопросительно глянула на мужа.

– Дела тех, кто возлёг на алтарь и пошёл под серп. Ты внимательно читай.

– Маньяки, педофилы-убийцы… Душегубы, на которых пробу негде ставить. Самое дно. Американские и английские агенты. А почему на этом файле пометка «не согласовано»?

– Иван Соловьёв?

– Да.

– Он не подходил на роль жертвы и врага.

– Девять трупов, хладнокровное убийство почти десятка человек, из которых двое несовершеннолетних мальчишек, и не подходил? – вздёрнула брови Анастасия.

– Вот видишь, – усмехнулся Владимир, ты тоже поддалась писанине в электронном формате и принялась судить о поступке Ивана с позиции морали современного общества. – Он мстил.

– Мстил?

– За дочь и жену. Эти несовершеннолетние с попустительства родителей измазались в грязи по самые брови. Они главные виновники. Ещё трое представляют силовые органы. Стражи правосудия и закона за денежку малую и немалую отмазали ублюдков от заслуженного наказания. Один из них известный адвокат в прошлом… был. Накурившись и налакавшись в ночном клубе, безнаказанные утырки изнасиловали девчонку, после чего продолжили глумиться над жертвой. В итоге девочка умерла от потери крови из-за колотых и резаных ран. Сердце матери не выдержало во время оглашения решения суда. Отец поклялся отомстить. Кстати, на момент гибели «невинным мальчикам» до совершеннолетия оставались считанные дни. По законам, назовём их природными и законами совести, он в своём праве. Кровь за кровь. То, что перенесено на бумагу, не всегда соответствует истине и подлежит осуждению высшими силами. Ты сама знаешь, что человеческое правосудие несовершенно. Скажи, как бы ты, будучи проявлением высших сил, отнеслась к жертве, которая с твоей точки зрения может называться невинным агнцем? Да и с точки зрения морали тоже?

Настя промолчала.

– За остальных можешь не волноваться и не переживать, невинных среди них нет и отражённое на бумаге более-менее соответствует истине. Премерзская пена рода человеческого. Я каждого проверил лично. Когда завершился этот отбор кандидатов на заклание у меня было чувство, будто я с головой нырнул в деревенский нужник. Три часа в душевой отмывался, до крови оттирался. Из всей толпы условно людьми могли считаться агенты янки и лимонников, но это враги, а к врагам никакого сожаления.

– Тут два десятка человек.

– Островов и бункеров было много, – глухо ответил Владимир. – Скажешь, там были дети… Да, были… Но тут случай, когда скверну выжигают до седьмого колена и рода искореняют подчистую. Эти нелюди ради власти и денег приговорили миллиарды, рассчитывая на то, что сумеют отсидеться в убежищах, а после пандемии приберут планету к рукам, встав во главе человечества или того, что от него останется. А что, ядерной кнопкой они управляют, от биологического оружия у них есть защита в виде вакцины – можно отсидеться пару лет, пока лишний плебс не вымрет и восточные варвары не передохнут. Со всех сторон профит! Теперь тебе их жаль?