Текст книги "Знахарь (СИ)"

Автор книги: Александр Сапегин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 42 страниц)

– Так-так-так, – хмыкнул Владимир, воткнув последнюю иглу. – Уважаемый Авгур, вы доверяете своим мальчикам? Они умеют держать язык за зубами. Если нет, то попрошу их проветриться на улице, а нам с вами поговорить тет-а-тет на интимные темы.

– Правый и Левый, останьтесь, – проскрежетал Авгур в отверстие подголовника. Пожав плечами, Владимир рассеянно улыбнулся. Действительно, «Правый» и «Левый» – близнецы-братья, неотступная парочка, ниткой следующая за главным авторитетом губернии.

– Воля ваша, – равнодушно сказал Владимир, – батенька, завязывайте вы с возбуждающими таблетками, мой вам совет. Эректильную дисфункцию ими вы не вылечите, а сердце посадите в ноль. Знаете, на тот свет они вас сведут быстрее табака. «Моторчик» нужно беречь.

– Эх, мальчик, – крякнул Авгур, – поверь, глаз ты мне не открыл, знаю я всё, знаю...

– Так как какая нужда заставляет вас их глотать?

– Сногсшибательная, – печально вздохнул авторитет. Лица Авгура Владимир видеть не мог, но воображение быстро нарисовало картину седого ловеласа, мечтательно закатывающего глаза. – Эх, парень, такая женщина…

– Верю, – кивнул Владимир, вновь нависая над Авгуром, и продолжая нейтральным тоном, нисколько не оскорбляющим мужчину. – любви все возрасты покорны. Так, милостивый государь, таблетки я вам отменяю и не спорьте. Неделю, пока вы ездите ко мне, вам предписывается строгое воздержание от всего: алкоголь, жирная пища и женщины, какими бы сногсшибательными и головосносными они не были. Только попробуйте ослушаться! Вам всё ясно? Не слышу ответа!

– Уговорил, дохтур, – хохотнул Авгур. – А что будет через неделю?

– А через недельку я дам вам капельки китайского мастера, настоянные на женьшене и на целой куче других ингредиентов, о которых я даже не догадываюсь, но об одном из них знаю сто процентов.

– Это о каком? – не утерпел авторитет.

– Вытяжка из тестикул только что застреленного тигра.

– Из яиц что ли?

– Из них самых, – подтвердил Владимир, вынимая иглы из спины авторитета. – Теперь представляете, насколько это редкий компонент. Тут разобраться нужно, кто кого первым завалит, охотник тигра или тот его. Амба – умная кошка. Мне эти капельки достались оказией за спасение дочки китайского мастера и стоят они намного дороже золота по весу. Тут как бы не бриллиантами оценивать. Жаль хранить их долго нельзя, через три-четыре месяца теряют свойства, поэтому поделюсь с вами. От души и сердца отрываю. До слёз жалко, но ещё жальче, если они впустую сдохнут. Так, по каплям: пьёте в течение пяти дней перед сном по десять капель в чай, можно нацедить в рюмочку с пятьюдесятью граммами водочки и тяпнуть для хорошего сна. Через три дня проснётесь с утренней эрекцией, через пять дней на несколько лет забудете о проблемах своей «машинки», работать будет молодым «казановам» на зависть, что немаловажно, сердечко они вам не посадят и даже давление нормализуют. Кто бы что не говорил, китайцы не зря тысячи лет из всякой хрени лекарства делают. Оплата по факту. К сожалению, капли до глубокой старости не действуют, иначе им бы цены не было, да и сварить их та ещё морока, насколько мне известно, а так да, натуральная золотая жила, но как та Маша – хороша, да не наша. Так, встаём, аккуратно. Правый и Левый, вы там не проросли на диване? Помогите боссу!

Через пятнадцать минут машина криминального авторитета покинула стоянку у доходного дома, а во флигель Владимира заглянул Матвей Панкратович:

– Ну как, не барагозили?

– Нет, Панкратович, всё нормально, – обрабатывая иглы, ответил Владимир. Авторитет был его последним пациентом на сегодня. – Авгур из «Иванов»? Сколько у него ходок?

– Три, – ответил бывший городовой. – прощелыга известный, самый неуловимый манвихер на моей памяти. Натуральная легенда в узких кругах. «Брали» его, когда ему самому было нужно на «зоне» оказаться.

Владимир лишь кивнул. «Поработать» с губернской элитой криминала настоятельно рекомендовал Матвей Панкратович, он же через свои старые связи организовал пару клиентов и через сексотов, которых у отставного городового оказалась настоящая тьма, запустил волну слухов, так или иначе направленных на создание определённой репутации у Владимира и очернение репутации «папахена» молодого человека, заблаговременно выбивая у того почву из-под ног. Казак смотрел в будущее, предвидя проблемы с Викой и отцом молодых людей, который наверняка подтянет «братков» к решению вопроса. Инициатива Матвея Панкратовича должна была напрочь связать руки господина Чаровникова в Н-ске. А с криминалом казак рассудил так: простые «шестёрки» к целителю не пойдут, а от авторитетов так и так никуда не деться, лучше уж с ними работать на собственных условиях, заранее обозначив рамки сотрудничества, очертив их строго подзаконными актами, чем ждать, когда они подберут к нему ключики с какой-нибудь неожиданной стороны. Выслушав казака, Владимир согласился с его доводами, поставив только одно условие – «пациенты», назовём их так, приезжают к нему. Разъезжать по «малинам» Владимир не собирался.

С другой стороны, всем прекрасно известно, что осведомители криминальных боссов работают не хуже агентов спецслужб. Наверняка у боссов уже есть своеобразные папочки на героя-орденоносца, они давно прокачали ситуацию и в случае необходимости перед ними не встанет вопрос за кого вписаться в конфликте отца и детей. Матвей Панкратович и Владимир небезосновательно надеялись, что выбор будет в их пользу.

Сам Матвей Панкратович по-прежнему исправно исполнял добровольно взятые на себя функции связующего звена с различными ветеранскими организациями и Владимир в приёмные дни бесплатно принимал одного-двух отставников, отдавая предпочтение младшим чинам.

«Китайские капли» также имели вполне себе доморощенное происхождение. Седые волхвы борозды не испортят! Ведагор знал рецепт, а Владимир его тщательно воспроизвёл, только залегендировал забугорным происхождением, чтобы не быть погребённым заказами, так как варить зелье действительно оказалось выматывающей морокой.

*****

«Бззззыыы – бззззыыы, бззззыы – бззззыыы!»

Телефон, поставленный в режим вибрации, не унимался.

«Бззззыыы!» Замолкнув ненадолго, лежащий на подоконнике мобильник вновь разродился раздражающей вибрацией.

– Извини, Катюша, я отвечу на вызов, а то, чувствую, телефон всю душу из нас вынет, видишь, как надрывается, – бросив на подоконник раздражённый взгляд, сказал Владимир девочке, лежащей на массажном столе. – Мама…, Инесса Александровна, мы почти закончили. Катя пусть немного полежит, нагрузку ей давать постепенно, каждый день увеличивайте прогулки на пять – десять минут. Завтра у нас последний сеанс и можно будет поздравить вас с выздоровлением.

Зло скрипя зубами, Владимир подошёл к подоконнику, в уме продумывая желчный монолог, который навсегда отобьёт надоедливому абоненту желание звонить на его номер, но придуманная речь мгновенно выветрилась из головы, стоило разглядеть имя того, кто посмел его беспокоить в неурочное время.

– Да! Слушаю, Вика! – почти крикнул в трубку Владимир.

– Вов, я в электричке!

– Где ты, я не понял, – резкий гудок заглушил слова сестры.

– В электричке! – повторила Вика. – Еду в сторону…

– Какого…, – пытаясь сообразить, на какой электричке и куда едет мелкая егоза, пробормотал Владимир.

– Я сбежала! – не став рассусоливать, перешла к главному Вика. – Я вчера последний экзамен сдала, а сегодня залезла в сейф, но мамахен застукала, что я спёрла документы. Пришлось срочно рвать когти! Папахен полицию из прикормленных и братков подключил, слетелись, как мухи на гуано! Словно волка обложили, козлы позорные! Еле проскользнула мимо них на вокзале, хорошо я многих на рожу знаю и парики с курткой успела в сумку кинуть. Проканала за брюнетку в кепке и запрыгнула в первую отходящую электричку. Что мне делать, Вов?!

– Ты почему мне сразу не позвонила?

– Блин, умный такой. Мобила к хрену в ноль разрядилась, где её было заряжать? Я её только-только от подлокотника в электричке зарядила и сразу тебя набрала, а ты ещё и трубку не берёшь!

– Ладно, извини, зря быканул. Так, мелкая, не паникуй, сейчас что-нибудь придумаем.

Отключив телефон и попрощавшись с Катюшей и Инессой Александровной (последняя начала греть уши, что было абсолютно нежелательно), Владимир побежал к Матвею Панкратовичу.

– Так-так, вы, дери вашу налево, башибузуки с сестрой, с вами только за зипуном ходить. Одним миром мазаны, от папки своего недалеко ушли. «Медвежатница»3, дери её козу. Куда она, говоришь, едет?

Владимир перезвонил Вике и уточнил маршрут электрички.

– Ты спроси, она Екатеринославку проехала? – ожил бывший городовой.

– Екатеринославка будет через двадцать минут, – сообщила Вика.

– Уже проще, – обернувшись за спину, казак попросил супругу принести ему телефон.

Через пару минут Матвей Панкратович сумел дозвониться до старого сослуживца, проживавшего в озвученной выше Екатеринославке.

– Мелкая, слушай внимательно, – получив инструкции, Владимир вновь набрал сестру. – Выходи в Екатеринославке, минут через двадцать на вокзал подъедет старый зелёный «Тобол», фотографию водителя я тебе сейчас скину. Переночуешь у него, а утром я тебя заберу, поняла?

– Поняла, – разревелась в трубку Вика.

– Так, мелкая, сопли подбери, – рыкнул Владимир. – Представь, за тобой человек приедет, а ты вся в зелёных соплях, как раз под его рыдван.

– Иди ты! – отбилась сестра, в свою очередь перейдя со всхлипываний на возмущённое рычание.

– Другое дело, – пробормотал Владимир, набирая номер Рихтера. После нескольких гудков адвокат ответил на вызов. – Привет, Виктор!

– И тебе не хворать.

– Запускай шарманку.

– Ого! Понял, сделаю в лучшем виде, а…

– Вика тиснула документы, завтра мы будем в Н-ске. Всё, отбой до завтра.

Переодевшись у себя и налив в термос крепкий кофе, Владимир собрался ехать на пункт проката автомобилей. Давно было пора купить себе что-нибудь простое и неприхотливое в эксплуатации, но никак руки не доходили. Куда ему мотаться? Последний аргумент перевешивал в споре хомяка и жабы, но, когда машина понадобилась, её под попой не оказалось. Мал золотник, да дорог, лучше пусть на стоянке рядом с домой стоит, чем в другой раз на пункт проката ехать, поэтому грызун и земноводное получили по нокауту, а Виктор принял окончательное решение обзаводиться четырёхколёсным другом.

– Куда собрался? – остановил Владимира на пороге Матвей Панкратович.

– За сестрой, – в недоумении вздёрнул брови Огнёв.

– Угу, ежу понятно, что за сестрой, чай мы не дурные, разумение имеем. Пошли, Катюша вкусного борща наварила, перекусим и поедем вдвоём на моей машине. Тебя одного оставлять нельзя, за вами, башибузуки, глаз да глаз нужен, иначе ты со своей «медвежатницей» ограбишь пару банков по дороге и кассу налётом прихватишь.

– Спасибо, Панкратович!

– Сочтёмся, ядрид твою. Что встал, пошли кушать.

1«Марвихер» – в Российской Империи высшим классом преступной иерархии были «марвихеры» – высшего класса воры-карманники. Это была элита преступного мира. «Марвихеры» всегда одевались изысканно и богато. Карманники экстра-класса выглядели интеллигентно и проводили свои операции среди состоятельного сословия, а также в банках, дворянских собраниях, на аукционах и так далее.

2«Иван» – в местах заключения авторитетами были «Иваны». «Иван», в современной аналогии что-то подобное на «вора в законе» (как и в случае с «марвихером» в книге я оставил преступные жаргоны и понятия РИ).

3«Медвежатник» – взломщик замков и сейфов на преступном жаргоне.

Глава 10. Всем, кому я должен

Внимание! НЕ БЕЧЕНО!

Глава десятая

Всем, кому я должен…

– …решение может быть обжаловано…

Судья продолжала ещё что-то говорить монотонным речитативом, но Владимир её уже не слышал и не слушал. Они выиграли! Победили! Прорвались через все препоны!

В отличие от старшего брата Вика не сдерживала чувств, на ниве слезоразлива заткнув за пояс царевну Несмеяну. Правда в этот раз серебристые капли звенели радостью и облегчением. Протянув левую руку в сторону, Владимир прижал сестру к себе.

– Всё, мы победили, мелкая. Всё хорошо, Викуля! – прошептал он, отеческим жестом пригладив волосы на голове Вики.

Физически ощущая плети незамутнённой ненависти, хлеставшие по нему со стороны отца и мачехи, Владимир демонстративно не обращал на них внимание, всеми силами абстрагируясь от мыслей, что недоброй памяти папаша ни за что не оставит их в покое и непременно ввяжется в новую судебную тяжбу в суде высшей инстанции. Пусть, нехай с ним, всё равно у него не выгорит. Виктор Рихтер высказывался в однозначном ключе, что стоит им выйти победителями в суде первичной инстанции, оспорить его решение он никому не даст, тем более мать Вики знатно подставилась с договором на обучение дочери в «закрытой» школе и, что самое неприятное для неё, подставила мужа и руководство школы. Владимир не пожалел денег на почерковедческую и дактилоскопические экспертизы. На жёстких целлулоидных файлах под бумаги осталось много «пальчиков» и не все они принадлежали Вике и мачехе. «Пальчики» директора школы там тоже нашлись. Эксперты криминалистической лаборатории выдали заключение, исключающее двоякое толкование по всем вопросам.

Виктор тоже с лихвой отработал каждую копеечку, вложенную в его услуги. Чаровниковы оказались биты по всем фронтам. Местные братки, подтянутые отцом, оглядываясь на губернских авторитетов, не горели желанием ввязываться в тухлое дело, а приехавшие с батей, получили настоятельный совет не мутить воду почём зря, тем более за пацана вписались полицейские чины и старички-ветераны, по сей день вхожие к высоким начальникам, причём некоторые из них, как говорится, ногой открывают двери кабинетов. Хотите ввязаться в голимый тухляк и заработать проблемы? Ваше право, только потом не жалуйтесь, если вас начнут прессовать. С другой стороны, среди авторитетных людей давно гуляют нехорошие слухи… Отец бросил сына гнить на шконке, даже грева никакого ему не передавал. Как-то не по-пацански это. Да, это только слухи, но дыма без огня, как известно, не бывает, учитывая, что начальник СИЗО слухи никак не опровергал. А тут ещё на суде в который раз всплыла информация о махинациях со страховками и откровенным крысятничеством со счётом старика Огнёва. На фоне этого у многих заинтересованных людей к господину Чаровникову начали возникать не совсем приятные вопросы, поэтому папаша остерёгся «размахиваться» на всю катушку.

Удачно сложилось, что широкая публика осталась в неведенье наград Владимира. Виктор Рихтер как-то удачно перетёр тему в кулуарах, осведомив как можно меньше людей, не считая напрямую заинтересованных лиц и судью. Как ему это удалось, упрямый потомок остзейских немцев держал в секрете. Тайну Виктор не выдал даже за бутылку дорогого марочного коньяка, хотя горячительное облизал со всех сторон взглядом, уложил в пухлый портфельчик и уволок с свою адвокатскую норку, чтобы согреваться солнечным напитком холодными зимними вечерами, тем паче в его загородном домике, доставшемся от деда, завершается ремонт камина. Коньяк, вспоминая щедрость клиента, Рихтер будет смаковать под треск поленьев и льющееся на него живое тепло огня – только так можно достигнуть настоящий дзен и буддистское просветление. А выяснять, как и что, да кто какую руку потёр… не надо это Владимир, ни к чему тебе в чужую кухню соваться. Пойми, в каждом горшочке свои заморочки

До последнего дня Вика из дома никуда не выходила одна. Боялась до чёртиков вновь оказаться в ненавистных стенах родительского дома или где похуже. У отца имелась возможность законопатить непокорную дочь туда, куда Макар телят не гонял и где волки по нужде боялись приседать. Брат и сестра на полном серьёзе опасались похищения последней, тем более вокруг доходного дома Екатерины Свешниковой постоянно крутились мутные личности, бесследно растворяющие в узких переулках, стоило на горизонте появиться полицейскому экипажу или наряду с городовым или околоточным. Периодически недалеко от дома парковались и часами стояли без движения машины с наглухо тонированными окнами и номерами, заляпанными грязью. Водители и пассажиры, если таковые были, не покидали транспортные средства. Даже тупому было понятно, что это «ж-ж» неспроста, а если не счесть за труд и пошевелить извилинами, любой имбецил приходил к логическому выводу о цели и причинах интереса наблюдателей. Постоянное давление сильно действовало на нервы и не способствовало спокойствию, тем более местные боссы, посчитав долги выплаченными, на данном этапе дистанцировались от семейных разборок и умыли руки. Устав гонять «пришельцев», Матвей Панкратович задействовал старые связи, что с большой вероятностью уберегло Вику и Владимира от непредсказуемых и неприятных последствий. Новый городовой оказался настоящим асом в организации полицейских патрулей, распугивавших проходимцев.

Сам Владимир крутился так, что белки из колёс нервно покуривали в сторонке. Не дожидаясь судебных решений, он занялся устройством Вики в колледж и собственным восстановлением в университете, с которым возникли неожиданные проблемы. Действительно, пожимал Владимир плечами, когда в его жизни всё было легко и просто, а не через пень-колоду? И не припомнить уже. Если с вопрос дальнейшего образования Вики решился легко и просто, тем более портфолио сестры пестрело похвальными листами и различными грамотами призовых мест на олимпиадах, да и спортивные удостоверения с сертификатами накидывали девушке очков в глазах приёмной комиссии, то Владимиру повезло куда меньше.

Внезапно выяснилось, что решение суда конечно обязательно к исполнению, но ректор имеет право назначить квалификационную комиссию для оценки багажа знаний студента, пропустившего целый год. Что-вы, что-вы, действия руководства университета ни в коей мере не нарушают закон. Ни на йоту! Никаких экзаменов господину Огнёву сдавать не придётся – руководство университета чтит уголовный кодекс, а учитывая факт расширения юридического отдела, оно, сиречь руководство, подобно броне обложилось бумагами, чтобы к нему не подкопались. Дичь дичайшая, но законы и постановления, принятые во время Второй Великой войны, никто не отменил. Постановления, призванные защищать вернувшихся с фронта студентов, отвоевавших несколько лет, дышлом развернулись в сторону Владимира. От столь неприкрытой заботы хотелось крепко обнять ректора с юристами за шеи и душить… Внешне инициатива выглядела красиво: если комиссию, состоящую из уважаемых профессоров, удовлетворят знания молодого человека, который на момент отчисления должен был сдать зимнюю сессию, то он имеет право учиться без всяких ограничений и сразу со второго семестра. Зачем ему повторять пройденный материал? Правда в медовом благолепии отдавала смрадом ложка дёгтя: квалификационная комиссия начинала работу после завершения приёмных экзаменов. То есть, изюминка крылась в невозможности перевестись на другой факультет до окончания квалификации, а сдать экзамены на общих основаниях мешал юридический казус, согласно которого Огнёв числился студентом с определёнными нюансами.

Империя не запрещает одновременно учиться нескольким специальностям, только очно вы можете учиться в одном заведении, в остальных – заочно! Гладко было на бумаге, в жизни же кругом овраги. Владимир сомневался, что он сумеет миновать барьер вступительных экзаменов даже на заочное обучение, а комиссия, состоящая из старых пердунов – подпевал ректора, оценит его знания в положительном ключе. На этом и строился расчёт, не мытьём, так катаньем вышибить Огнёва прочь. Ты хоть заучись и будь гением семи пядей во лбу, старички всегда найдут на чём подловить и ткнуть рылом.

Логически напрашивающийся выход с отчислением и поступлением в другое высшее учебное заведение или в медуниверситет столкнулись с общей линией поведения руководства учебных заведений. Ректоры элементарно спелись, выступив общими фронтом против конкретного молодого человека. Звучит как бред умалишённого, но в глазах Владимира ситуация выглядела именно так.

Разрываясь между судом, колледжем, университетом и массажным салоном, который чуть ли не с боем осаждали страждущие, Владимир не знал, за что хвататься, начиная мысленно опускать руки, пока за день до победного заседания суда к нему на приём не попала барыня, страдающая болями в районе тазобедренных суставов. Охая под пальцами массажиста, Ольга Александровна делилась с Владимиром, как со старой подругой, что в первых числах июня в Н-ск прилетал целый табор проверяющих из Имперской канцелярии и Министерства двора. Ох, какие в Москве красавчики и импозантные мужчины, через одного бароны, графы и князья. Просто песня одинокой вдовы, готовой сердцем отогреть ледяных аристократов. Жаль ни один из них не обратил на неё внимания, зато пара князей о чём-то долго беседовала с ректором университета... Записная сплетница как бы между делом делилась слухами и новостями, а Владимира будто молнией поразило. Внезапно он догадался, откуда ветер дует. Проснувшиеся инстинкты и шестое чувство во всё горло вопили, что получив по сопатке в Москве, княгини Барятинские не смирились и нашли-таки способ насолить обидчику.

Закончив в тот день с приёмом, Владимир надолго погрузился в информационную сеть. Паранойя ни в какую не желала успокаиваться. Визит в Н-ское болото столь представительных персон не мог остаться без освещения и внимания высших сословий губернского общества, он и не остался. Архив пестрел фото-видеоматериалами, а сравнив, кто и где из высоких гостей работал ранее, Владимир провёл ниточки к княгиням Барятинским, что взялись за него через вторых и третьих лиц.

Когда Вика, взвалившая на свои плечи обязанности администратора его салона, медсестры и санитарки в одном лице, свалилась спать без задних ног, Владимир, запершись в своей комнате, долго кидал на стол кости. Ведагор слыл асом в гадании, впрочем, Ласка нисколько ему не уступал, пройдя обучение у бывшего жреца Сэта, которого выкупил из рабства у ливийцев. Служитель бога ярости, хаоса, войны и смерти, единственного божества, способного во тьме победить змея Апопа, оказался и сам не прост. Жрец бога-воина и сам был не прочь покрутить копьём или хопешем. На удивление, два бывших раба нашли много общего друг у друга, особенно в любви к оружию… Да, давно это было и памяти о богах тех не осталось, но как Владимир не бросал кости, какие бы наговоры не читал, результат не менялся. Тётки таким иезуитским способом через вторые и третьи руки мстили дважды обидчику – вину за фиаско на приёме с последующей опалой они тоже взвалили на него, курицы безмозглые.

Ссыпав гадальные кости в кожаный мешочек и плотно затянув тесёмки, Владимир убрал его в сейф, достав из несгораемого железного ящика с кодированным замком на дверце обычный почтовый конверт с несколькими тёмными волосками внутри.

– Долг платежом красен, а долги надо раздавать, тем более я обещал…

Через несколько часов, подслеповато прищурившись глазами, красными из-за полопавшихся капилляров, Владимир убрал в сейф картонную коробочку с маленькой, вручную изготовленной куклой, к тряпичной голове которой были приклеены извлечённые из конверта волоски.

– Всё, спать, спать, спать. Завтра в суд, а я вампира косплею.

*****

– Ой, Вова, смотри!

Убрав сорванный букетик ромашки в полотняную сумку, Вика пальцем указала в сторону разлапистых кустиков дикой малины, росших на краю лесной поляны.

– Смотри, – повторила сестра.

– Малиновка, – улыбнулся Владимир, протягивая в сторону пичуги раскрытую ладонь.

На движение человека птах с ярким оперением на груди возмущённо цвиркнул и перебрался повыше, на ветку орешника, но далеко улетать не стал.

– Не бойся, маленький, – осторожно прошептала Вика, высыпая на ладонь брата несколько заранее наловленных мух и оводов.

– Теперь замри, – ответно шепнул Владимир.

Птах на ветке надул грудку, тоненько пикнул и начал заинтересованно сверкать бусинками глаз. Сорвавшись с ветки, птичка принялась кружить над головами брата и сестры, в конце концов аккуратно спланировав на ладонь Виктора. Ухватившись острыми коготками за безымянный палец, птах цапнул клювом несколько мух и стрелой умчался в сумрак рёлки.

– Твоя очередь…

Вика чуть ли не подпрыгивала от нетерпения и возбуждения.

– Успокойся, – принялся наставлять Владимир. – Представь, что ты в Храме. Одна, кругом умиротворяющая тишина, мир в душе и спокойствие.

Прищурив глаза и вытянув вперёд ладонь с угощением, Вика замерла с полуулыбкой Джоконды на устах.

В этот раз красногрудый птах обошёлся без прелюдий с осторожным облётом вокруг и тревожным поцвиркиванием. Вынырнув из лесного полусумрака, он сразу опустился на мягкую ладошку Вики, которая замерла в немом восхищении. Набив клюв подношением, малиновка вспорхнула с места, умчавшись в том же направлении, что и первый раз.

– В гнездо полетел, – тихо сказал Владимир, возвращаясь к сбору трав, – птенчиков кормить.

– Вау! – Вика, всё ещё находясь под впечатлением от того, что ей удалось или посчастливилось с ладони покормить птичку, раскинув руки в стороны, спиной упала на траву.

– А ты не хотела в лес идти, – поддел Владимир, махая рукой в сторону. – Там, за чащей лосиха с маленьким лосёнком ходит. Звать будем?

– Нет, лоси для меня слишком, – закрылась ладошкой от солнца Вика. – Мне белочки и зайчики милей.

– Да? Значит с Малышкой познакомиться не хочешь?

– Какой малышкой? – привстала Вика, округляя глаза на небольшого узкотелого зверька с коричнево-рыжеватой спинкой и белой грудкой, взобравшегося на левое плечо Владимира и теперь хитро поглядывающего тёмными блестящими глазками на развалившуюся на земле человеческую самку.

Прянув маленькими округлыми ушками, зверёк, быстро перебирая короткими лапками, переместился на рюкзак сборщика трав, сунув узкую мордочку в один из боковых кармашков.

– Это же ласка, да? – встала на колени Вика.

– Она самая, Малышкой кличут.

Между тем сама обсуждаемая короткохвостая персона нетерпеливо чирикнула и полностью забралась в карман, выбравшись оттуда с куском варёной колбасы в бумажной салфетке. Крутнувшись вокруг ног Владимира, рыжая стрела скрылась в малиннике.

Глядя на брата, Вика неожиданно весело расхохоталась:

– Ой, не могу! Ой, держите меня семеро…

– Чего ржёшь, как оглашенная?

– Белоснежек и семь гномих, ха-ха-ха! Если ты ещё запоёшь, будет полное попадание в образ. Птички, лосята, белочки и ласки – Диснейлэнд на минималках. Я не удивлюсь, если сейчас из-за пенька ушастый Микки-Маус выползет. Вов, как это у тебя получается?

– Надо просто знать лес и относиться к нему с любовью и уважением, – пожал плечами Владимир, вспоминая Ведагора с его глубокими знаниями окружающего мира. – Звери и птицы никогда не пойдут навстречу к плохому человеку.

– А ты, значит, хороший? – выстрелила провокационным вопросом Вика.

– А я просто человек, – не поддался на провокацию Владимир. – Со всеми человеческими пороками и добродетелями. Родных люблю и защищаю, врагов стараюсь уничтожать. Не мне судить, плохой я или хороший. Для тебя я, к примеру, хороший, где-то даже замечательный, а взять того же нашего папашу, то его мнение окажется сильно противоположным твоему. Какой я для него человек? То-то и оно. Правда его самого хорошим можно назвать с большой натяжкой.

– С очень-очень большой, – буркнула Вика.

– Да и враг он из разряда «так себе», больше нервы треплет и зудит, как комар. У животных другая оценка ценностей. Эй, хватит уже воровать!

Пока брат и сестра разглагольствовали и философствовали, обнаглевшая ласка стырила из кармана рюкзака второй кусочек колбасы и, стелясь по земле, бодро улепётывала в укромное место.

– Прикормил на свою голову, – сплюнул Владимир.

– Нет, братик, не Белоснежик ты ни капельки. Нет в тебе слащавости и бархатного голоса. Тебе бы пару веток за спиной воткнуть и голову тиной болотной присыпать – вылитый леший!

– Так, – пропустив сравнение мимо ушей, Владимир повернулся к сестре, – я гляжу у тебя торба полная? Нет, а почему?Давай-давай, паши, до вечера ещё далеко! Ромашки сами себя не сорвут, давай, впрягайся, лошадка.

– Сатрап! – как мышь на крупу надулась Вика, но к сбору приступила, правда хватило её всего лишь на двадцать минут:

– Вов?!

– Чего тебе, мелкая?

– Я тебя спросить хотела, да всё не решалась…

– Сегодня, значит, решилась?

– Ну-у, – потупила взор Вика.

– Спрашивай, раз хотела.

– Вов, а почему ты на суде, ну, почему вы с Виктором об орденах на суде умолчали. Я понимаю, что судья в курсе, но как-то её решение не совсем логичным получается.

– Закладка на будущее, мелкая, – заворачивая собранные травы в мягкую тряпицу, ответил Владимир. – Папаша, как ты понимаешь, не успокоится. В суд высшей инстанции он сто процентов пойдёт, точнее, уже пошёл, здесь и сыграет наш козырь из рукава – это первое.

– А второе?

– А на второй план выходит желание хорошенько подёргать старых университетских козлов за бороды и стукнуть их лбами, потоптавшись по репутации. Можно сказать, что княгини Барятинские твоего большого брата ткнули носом в «мерде», что по-французски означает отходы жизнедеятельности организма. Дамы интригами и чужими ручками сумели подстроить несколько пакостей обидчику их ненаглядного сыночки, почему бы и мне не воспользоваться их оружием?

– И как тебе помогут ордена?

– О, они очень помогут, помяни моё слово, – с пафосом выдал Владимир. – Добрым словом и орденами можно добиться намного больше, чем просто добрым словом. Нет, ты посмотри на эту паразитку!

Рыжая проныра окончательно распотрошила карман рюкзака, скрываясь в кустах с куском хлеба, который раньше был заготовкой бутерброда.

– Ладно, мелкая, план по сбору на сегодня мы выполнили, следующий раз по травы пойдём в полнолуние.

– А я оборотнем не стану?

– Не станешь.

– А вампиром?

– И вампиром не станешь! Заноза в заднице ни вампиром, ни оборотнем стать не может. Небо, где были мои мозги?

– У тебя есть мозги?

– Были! Пока ты их чайной ложечкой не вычерпала! Куда, нет там больше ничего, – последняя фраза относилась к бесстыжей ласке, вновь принявшейся кружить вокруг спущенного на землю рюкзака с разнотравьем. – Ты всё сожрала, утроба ненасытная.

Возмущённо чирикнув, Малышка растворилась под сенью малинника, только рыжий хвостик вильнул.

– Вов…

– Спрашивай уже, хватит Вовкать, – продевая руки в лямки рюкзака, процедил Владимир.

– А княгиням ты мстить будешь?

– Уже, – щёлкая пластиковыми карабинами и застёжками, ответил Владимир. – Но я тебе ничего не говорил, мелкая. Заруби себе на носу и молчи в тряпочку, усекла?

*****