Текст книги "Знахарь (СИ)"

Автор книги: Александр Сапегин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 42 страниц)

– Тихо, милая, – на ходу соображая, что после того, как ей всадили нож в грудь, ученицу и помощницу обездвижили с помощью какой-то техники с ударами по акупунктурным и болевым точкам.

Достав из нагрудного кармана телефон, Владимир позвонил Петру Ли. Трубку поднял Джен.

– Алло!

– Хватай батю в горсть и ко мне! – рявкнул в трубку Владимир. – Мухой! Сраные японские гуйцы1 напали на Джу.

«Работал» умелец (или умелица), досконально разбирающийся в человеческой анатомии и владеющий искусством чженьцю. Вряд ли это были русские… В содеянном просматривался вызов и демонстрация намерений. Подобная дикость вполне в духе Востока и Японии, в частности, как бы страна и живущие в ней люди всеми силами и способами не причисляли себя к цивилизованным. То, что творили эти «цивилизованные» в прошлом веке, ни одному звероватому варвару Атиллы ни в одном самом диком кошмаре не снилось. Вот и сегодня «цивилизованные» «белые»2 люди сделали это специально и демонстративно, чтобы девушка умирала как можно дольше, а её родителю и учителю оставалось только наблюдать за её медленным угасанием, ведь любая попытка повернуть процесс вспять вела к неминуемой гибели несчастной. Яркий живой пример того, что может случиться с Викторией или ещё чего похуже, откажись Огнёв от исполнения требований киллеров и похитителей. Тонкий психологический приём с болезненным уколом в профессиональной плоскости. Подмастерье чженьцю и целитель как никто другой понимает, что может сотворить с человеком настоящий мастер этого искусства, позволяющего врачевать и с ещё большей лёгкостью калечить. Видимо он серьёзно наступил кому-то на больную мозоль и с горкой наклал в кису, раз на его устранение задействовали подобные ресурсы и выделили ничем не гнушающихся ликвидаторов.

Пётр и Джен ввались в дом Владимира через пять минут. Завидев дочь, Пётр рванул к ней, но оказался придержан сильной рукой Огнёва.

– Пусти! – тщедушный, по сравнению с Огнёвым, китаец нанёс мощный удар грудь хозяина дома, но с тем же успехом можно было лупить голым кулаком по необхватному вековому дубу.

– Как долго ты её сможешь поддерживать? – спустив воздух сквозь зубы, навис над Петром Огнёв.

– Я… я… я не знаю. День, может быть больше. До завтра… Но… Ты куда?

Пётр перестал видеть перед собой только своего умирающего ребёнка, наконец разглядев Владимира, ногой открывшего дверцу шкафа в котором висели камуфляжный костюм и разгрузка с колюще-режущей начинкой.

– За сестрой!

*****

Завершив выматывающее турне по дальневосточным городам и весям, генерал-лейтенант Вяземская устало перебирала ногами, шагая по обрезиненному полу телетрапа, поданному к открытой двери рейсового самолёта. Сегодня в Москву вылетала не глава спецслужбы, а дама из богатых мещан, позволяющая себе путешествовать с максимальным комфортом. Топтуны «конкурентов» и возможные шпики врагов по-прежнему следят за гостиницей и вертолётной площадкой. Пусть развлекаются, времени у них достаточно в отличие от неё.

Вроде бы мелочь, но маленькое преимущество пассажира бизнес-класса позволяло не толкаться в спешащей на борт толпе. Княжна вздохнула и машинально поправила причёску, оглянувшись на пару охранников, изображавших молодую семейную пару, увлечённую друг другом. Впрочем, и за полем профессиональных обязанностей Всеслав и Людмила не спешили расставаться и разбегаться в разные стороны. Дело у молодых людей медленно, но верно двигалось к свадьбе. Дежурно улыбнувшись столь же дежурно улыбающейся бортпроводнице, встречающей VIPовских пассажиров, Наталья раздражённо фыркнула на телефонную трель, донёсшуюся из сумочки.

Решив не брать трубку, княжна прошла в салон, но телефон, затихнув на мгновение, вновь разразился тревожной трелью. Заняв кресло, Наталья извлекла электронный девайс на белый свет. Глянув на номер входящего вызова, она, мгновенно став серьёзной, приложила трубку к уху:

– Вяземская, слушаю! – отрывисто, будто рубя, сказала княжна.

– …, – от прозвучавших новостей между чаячьих бровей женщины пролегла глубокая морщина.

– Информация точная, вы подтверждаете? – спросила она, неслышно, одними губами присовокупив непечатное слово. – Что с группой Черницына?

– …

– Код «Красный»! – бросила княжна в трубку, вставая с кресла. – Слава, поднимай людей, – сказала она, касаясь плеча охранника, – всех, до кого дотянешься.

– Господа, куда вы? – навстречу бортпроводнице выдвинулась Людмила, на краткое мгновение сверкнувшая удостоверением, что сказочным образом сняло все последующие вопросы.

– Мы не летим, – коротко, но ёмко ответила сотрудница силового ведомства, неуловимым движением руки спрятав грозный документ в складках одежд.

Вернувшись по телетрапу обратно в здание аэропорта, княжна вновь извлекла из сумочки телефон:

– Георгий Константинович, Вяземская на линии, мне срочно нужен борт до Харбина, – не здороваясь, озвучила она своё требование, – желательно с прикрытием. Со мной боевая группа в полной экипировке и средствами усиления.

Из трубки донёсся возмущённый бубнёжь, напоминающий перекатывание камней в горном потоке.

– Не можете или не хотите? Что ж, с этого мгновения я тоже не могу обеспечивать прикрытие и санитарно-медицинское обеспечение людей вашего ведомства. Закрылась лавочка. Вы довольны результатом, Георгий Константинович? Информацию о причинах я доведу до директора лично. Довожу до сведения, за проколы собственной конторы вы ответите по полной программе, а свои проблемы я решу сама, в ваших услугах я больше не нуждаюсь. О каких проколах я говорю? Скоро узнаете! Слава?

Охранник за спиной княжны качнул головой. Наплевав на незамысловатые политесы с традиционным подводом «хромой» козы, босс «рубила шашкой» невзирая на погоны и былые заслуги. Да, все, сколь-нибудь знакомые с княжной и её манерой вести дела отмечали безупречную манеру построение диалогов, подпёртых непробиваемой логикой. Внешне мягкое преподнесение собственной позиции спокойным тоном с приведением необходимых доказательств с заранее описанным механизмом реализации того или иного довода или столь же грамотного аргумента против. Сейчас же генерал-лейтенант, не так давно прикрутившая дополнительные звёзды на погоны, показала себя совершенно с иной стороны и это было страшно. Страшно не ему, капитану Куликову, а тому, на кого излился гнев Ведьмы. Георгий Константинович Усольцев теперь до самой отставки не уснёт, гадая, какой козырь извлечёт из рукава чёртова баба, без предварительной записи вхожая к императору. Хватка у дамочки что у того бульдога – если и оторвёшь её от того, кого она ухватила за глотку, то только с мясом и не факт, что жертва потом кровью не истечёт или не пустит пулю с собственную лобную кость, вышибив наружу мозги.

Все эти мысли скоротечным вихрем пронеслись в голове капитана, убрав указательный палец от гарнитуры в правом ухе, он ответил княжне:

– Машины будут через две минуты, точка сбора прежняя. Армия даёт три вертолётных звена.

*****

Щелчком пальца сбив с рукава костюма наглого овода, пытавшегося прогрызть плотную ткань, Пол Накадзима вернулся к наблюдению за местностью. На экране портативного ноутбука в металлическом корпусе высветились датчики и камеры наблюдения с привязкой к местности и геолокации. Наблюдатели сообщали, что русский акудзин3, виновный в гибели почтенного Мори-сана, направился в лес у зеркального ручья, но в секторе Пола он не появлялся. Оторвавшись от экрана, Пол повёл взглядом по небесам, разыскивая среди облаков точку наблюдательного коптера. Бесполезно, совершенный оптический камуфляж надёжно скрывал устройство от посторонних глаз, зато его передовой комплекс наблюдения позволял разглядеть муравья с километровой высоты.

Замерев на месте, Пол проводил взглядом крупного медведя, который, капая слюной с отвисшей нижней губы, равнодушно копнул обнаруженный муравейник. Слизнув с когтей муравьёв, косолапый забавно чихнул, потёр лапой нос и поплёлся в сторону лагеря, где содержалась пленница. Скоро красная точка, толстого кумы4, уже полчаса высвечивающаяся на экране, покинула сектор с камерами и инфракрасными датчиками. Где-то на краю зоны вспыхнула засветка движения. Пол потыкал пальцем в экран, наводя коптер на цель. Изображение стремительно увеличилось, остановившись на рыси, крупными прыжками перемещающейся с дерева на дерево. Будь в голове нисея5 побольше знаний о повадках хищницы, он бы задумался, а так отметил цель, как не опасную, поправил амуницию с коротким автоматом под рукой, и вернулся к наблюдению. Между тем давешний кума, противно воняющий псиной, решил вернуться к добыче в виде муравейника, разорённого парой минут ранее. Возвратившись к разваленному жилищу насекомых, кума лениво копнул кислую кучу и попятился задом к ближайшему дереву, принявшись тереть об него пятую точку.

На экране вновь моргнула предупреждающая сигнализация. Одним взглядом следя за любителем мёда, вдруг тот решит взобраться на замаскированный в ветвях насест, Пол скосил взгляд на прибор и внезапно кубарем полетел вниз от обрушившейся на его плечи тяжести. Извернувшись подобно кошке, он слегка компенсировал и погасил удар от собственного падения с высоты, да и мягкий подлесок с толстым слоем прелой листвы немного помогли от ушибов, но никак не спасли от когтей взбесившейся рыси, вновь набросившейся на человека. Автомат упал где-то в стороне и Пол выхватил громадный нож, но глухой медвежий рык и сокрушительный удар здоровенной когтистой лапы, будто спички сломавший пару костей в человеческой руке, заставили Пола вспомнить, что недаром с косолапыми не шутят. Обрызгав лицо Накадзимы вонючей пеной изо рта, кума рыкнул на отбежавшую в сторону рысь и двумя лапами придавил человека к земле так, что тому не то, что пошевелиться и крикнуть, вдохнуть больно было. Фыркнув, короткохвостая лесная кошка насмешливо пошевелила усами и лбом прильнула к ладони высокого человека, будто туман выплывшего из-за дерева с насестом…

На разукрашенном зелёными и чёрными полосами лице русского йокая6 царствовали глаза с адским холодом, плескавшимся в их глубине. Пол замер, ему показалось, будто из пасти медведя несёт вовсе не смрадом и ночным горшком, в который разом нагадили сто рысей, а тленом погоста. Глазами русского на него глядела сама Смерть…

*****

Акеми Танака аккуратно обогнула развесистый куст дикой малины, росшей на краю каменной осыпи, скрывающейся под толстым слоем мшистой подушки. Замерев, девушка всмотрелась в туманную марь распадка. Или ей показалось… или действительно не показалось – над деревьями возмущённо стрекотало несколько сорок. Сорочий треск – это первый признак, что в лесу что-то происходит.

Но тревога, по всей видимости, оказалась ложной. Покружив над кронами деревьев, птицы, скрываясь от палящего солнца, нырнули прохладное чрево тайги. Отмерев, Акеми бесшумно заскользила к секрету, контролирующему подходы со стороны перевала. Акеми должна была сменить на посту напарницу, она бы прошла мимо незаметной ложбинки под старым выворотнем, не махни Касуми Ито ей рукой. Девушка чуть не сплюнула от досады, что так опростоволосилась, сделав вид, что заметила перенесённый под корягу секрет, просто поднялась чуть выше, чтобы визуально проконтролировать обе стороны перевала с другой точки.

– Пусто, – имея в виду отсутствие сигналов наблюдения, Касуми отползла в сторону, давая место сменщице. – У Накадзимы аналогично.

Акеми поморщилась. Давно пора поставить на место этого высокомерного ублюдка, родившегося в Америке. Воспитанный розовыми обезьянами считает себя патриотом Японии. Он и на японском говорит с акцентом, а всё туда же – незаменимый специалист! Чтобы быть настоящим японцем, нужно родиться в Японии, с молоком матери впитав её дух и традиции… Жаль, что у нас ныне в почёте грязнокровные выскочки со связами на Окинаве и ЦРУ.

– Тс-с, – приложила палец ко рту Касуми, – ты ничего не слышала?

Акеми пожала плечами отодвигаясь от напарницы, чтобы та проследовала на выход.

– Х-н, вот, опять! – приглушенно пискнула девушка, голой рукой отбрасывая в сторону ядовитую гадину, свалившуюся на неё из переплетения высушенных и выбеленных временем корней.

В следующий миг на женщин свалился крупный шевелящийся ком змей, Касуми замерла на месте, хотя до сезона клубкования ещё пара месяцев, но сюрприз нельзя было назвать приятным. Поначалу казалось, что обе дамы отделаются лёгким испугом, но второй клубок, свалившийся на спину Акеми, одним махом расставил точки над «I». Змеи как по команде набросились на обеих женщин. От ошеломления ни одна из них не успела подать сигнал опасности до того, как в них начали впиваться змеиные клыки. Здоровенные щитомордники и отборные гадюки с невзрачными орешницами хватали за пальцы, бросались в лицо...

Ужаль Акеми простой щитомордник, она бы особо не переживала, но не сейчас, когда их сразу больше десятка вцепилось в ничего не подозревающую добычу. . . Через небольшой отрезок времени закусанные насмерть японские диверсантки отправились в поля вечной охоты…

Питер Ван дер Линден проверил систему контроля периметра и поморщился. Опять эти узкоглазые мартышки напортачили с установкой датчиков. Тьфу! И ещё считают себя равными нормальным европейцам. Впрочем, япошки чуть поприличней китайских обезьян, Питер оглянулся на палатку с пленницей, но разница несущественна. С другой стороны, макаки зря полезли в берлогу русских медведей – эти варвары, вообще, пощады не знают. Было дело… Питер в Конго сталкивался с отмороженными русскими наёмниками… Его группа тогда еле ноги унесла от вошедших в раж «Иванов», на фарш покрошивших две сотни до зубов вооружённых банту и на десерт закусивших полуротой йомбе. Инструкторов MI6 спас вертолёт – древняя русская развалюха, не рассыпающаяся только из-за толстого слоя скотча с не менее толстым слоем потрёпанной изоленты, но исправно служащая старому седому буру, который неведомым образом и по неведомым причинам перекочевал из южноафриканских саванн в далёкие северные джунгли и пустыни.

Морщинистый бур, не считая, сунул мятую пачку купюр, полученную от майора Йорка, ткнул узловатым пальцем в сторону боковой двери винтокрылой машины, а сам ловко запрыгнул в потрёпанное кресло пилота. На удивление, двигатели запустились с полуоборота. Не успели инструкторы загрузиться на борт, как машина сорвалась с места и на бреющем полёте скользнула за холмы, скрываясь от ярости русских наёмников, чьи джипы уже поднимали клубы пыли на краю аэродрома. Пять лет назад его пронесло, пронесёт ли сейчас?

Питер не хотел ехать на восток – ногами упирался, но с полковником не поспоришь, тем более сидя на крючке английских собак. Лимонники крепко держали его за яйца – не вывернешься и долг, как его не отдавай, исключительно рос из года в год. Только и Питер, как говорят русские, не лаптем щи хлебал. Полковник с кураторами не в курсе тайной подушки безопасности в пятьсот тысяч фунтов стерлингов, скопленной голландцем. Нынешняя командировка последняя в его карьере, потом он «умрёт» со всеми следами, доказательствами и пропечатанным синими печатями заключением о собственной смерти. Даже как-то смешно, одни «левосторонние» «островные обезьяны»7 направили его к другим островным обезьянам. Английские рыжие орангутанги совсем с ума сошли со своей мистикой, да и не мудрено – любой с ума сойдёт, потеряв основную массу агентов среди московитов, что возможно было объяснить не иначе, как мистикой. Русская Ведьма настолько основательно проредила английскую клумбу, что те решили плотно снюхаться с «Непримиримыми» япошками, решившимися на месть нечёсаному русскому варвару, на которого (о, совпадение!) положила глаз и обихаживала сама Ведьма! Если копнуть глубже, то вырисовывались контуры интересной многоходовки, но копать времени не было, тут бы шкуру сберечь, а не пойти на корм червям.

Ван дер Линден нутром чувствовал, что ничем хорошим авантюра англичан и стоящей за их спиной «Ленгли»8 не закончится, поэтому оставил себе несколько запасных путей отхода, да и почти неопровержимую «легенду» на случай собственной поимки придумал. Да, полковник тоже озаботился подобным прикрытием, тем более на Питера у того ещё были планы, но голландец планировал слиться и не мечтал о дальнейших встречах с ублюдочным лимонником. Хватит с него приключений! Вскоре его оживший трупик всплывёт где-нибудь в Аргентине или в Уругвае. Скажите, чем плох Монтевидео? Ничем – хорошее место для начала новой жизни! Питер вновь покосился на палатку, в которой сучка Наоми Сузуки и старый пень Мори – младший брат другого трухлявого пня, укокошенного русским на этом самом месте, обрабатывали русскую девчонку. У входа дежурил Кэтсэру Морита, о, Боже, дал же бог имечки, язык сломаешь, Питер сплюнул. Узкоглазый засранец прислушивался к сдавленным стонам, доносящимся из палатки, но, тварь такая, глаз с Питера не спускал. Чуял, видимо, трубка клистирная, что тот активно «мажет лыжи» и готов к побегу, а без аппаратуры им сейчас никак, вот и держал голландца на прицеле миниатюрного автомата, сволочь!

Послав японцу презрительный воздушный поцелуй, Питер отвернулся к экрану ноутбука, на котором вновь отразилась засветка медведя, недавно кружившего у секрета Накадзимы. Питер усмехнулся, интересно, желтомордый янки отложил кирпичик-другой или нет? Стрелять-то им старый пень запретил, это у обезьяны возле палатки глушитель наверчен – мразота поганая. Над лагерем, стрекоча на все голоса и сбивая настройку аппаратуры, пронеслась большая стая голубых сорок. Птицы расселись на деревьях, потом дружно сорвались, горланя не переставая, на краю поляны мелькнул рыже-бурый бок косолапого. Питер повернулся к палатке и удивлённо моргнул, разглядев на шее Мориты то, чего там не должно быть – яркое оперенье дротика, в следующий миг взревевшее чувство опасности сдёрнуло Питера с места, но сигать куда-либо оказалось поздно. Человек, выросший перед Ван дер Линденом, с ноги зарядил тому по лицу. В руке пришельца мелькнула длинная игла, сестра игл Сузуки, и наступила тьма.

Глянув на обездвиженных киллеров, Владимир, пригнувшись, неслышно подобрался к палатке, у входа в которую выпустил из рукавов несколько змеек. Ядовитые гады, подчинённые стальной воле жреца и волхва, скользнули вовнутрь. Выждав секунд пятнадцать и дождавшись крика, Огнёв ворвался в палатку. Верная лопатка, белорыбицей сорвавшаяся с левой руки, плашмя ударила по голове невысокую японку, сидящую около распластанной на земле Виктории, а набитый монетами мешочек кистеня глухо звякнул о висок седовласого японца, до боли в глазах похожего на старика-камикадзе, некогда взорвавшего лагерь диверсантов. Шагнув вперёд, Владимир кулаком добавил дезориентированной японке по пострадавшей голове. Мешочек с монетами будто живой описал полукруг, хрустнув наполнением ниже выпирающего кадыка на морщинистой шее старого недобитка. Ещё один шаг и нога, облачённая в мягкие сапоги, позволяющие бесшумно передвигаться по лесу, опустилась на кисть правой руки, которой японка неосторожно опёрлась о землю. Противный хруст ломаемых пальцев наполнил палатку. Удар локтём в лицо опрокинул Сузуки навзничь, ещё шаг и вновь под сводами палатки слышится глухой хруст ломаемых костей теперь уже в левой руке японки. Краем глаза Владимир контролировал старика, но тому хватило двойного знакомства с кистенем для отправки в страну розовых пони, чего нельзя было сказать о его подчинённой. Не делая скидки на то, что перед ним женщина – враг пола не имеет, Огнёв саданул её по грудям, от чего у японки слёзы брызнули из глаз, после чего в плечи поверженной «непримиримой» вонзились длинные иглы.

– А-а-а! – задохнулась от боли японка, а её, между тем, перевернули на живот.

Несколько быстрых ударов и обездвиженное тело отброшено в угол палатки, а Владимир вернулся к старику, тщательно обшмонав того с ног до головы и надёжно связав. Старички они такие – вертлявые. Иглы и удары по уязвимым точкам он применять остерёгся. Имелись немалые шансы того, что после оных Сморчок решит свалить к предкам, а вопросов к нему имелось множество.

– Привет, сестрёнка, – присев перед плачущей Викой, Владимир разрезал пластиковые хомуты и провёл рукой над обнажённой грудью сестры, несущей следы пыток в виде опаленных пятен прижиганий и мелких ранок с застывшими кровяными коростами. Нос и щёки девушки тоже не избежали «украшений» из чего можно было сделать вывод, что в живых ни её, ни брата оставлять не собирались. – Давай прикроемся.

Из маленького плоского рюкзачка за спиной Огнёв извлёк мягкую сорочку защитной окраски.

– Накинь, Викуля, а с этим мы разберёмся, не переживай, будешь красивее прежней, – коснулся он одной из ранок. – Ничего не говори. Всё потом.

Выйдя из палатки, Владимир опустился коленями на землю, принявшись читать странный горловой речитатив, в котором каждое последующее слово цеплялось за предыдущее. Голос с каждой минутой становился всё громче и громче, в конце концов начав напоминать хлопки крыльев большой птицы, чья тень, к вящему ужасу очнувшегося Питера, металась по поляне, но самой птицы нигде видно не было. Могильный ужас сковал и без того связанные члены голландца. Свидание с потусторонним не прошло до него бесследно, когда русский замолчал и подошёл к нему, он понял, что скажет ему всё без утайки и даже больше, лишь этот слуга дьявола оставил его в живых.

Между тем жители Казаковки удивлённо наблюдали за громадной стаей воронья, что до того мирно кружила в небе, а теперь в едином порыве спикировала вниз на невысокого мужчину восточной наружности, который вышел из сельского магазина с покупками в руках и мирно шёл к своей машине. Несчастный не сумел защититься от взбесившихся птиц, за минуту лишившись глаз. Сделав чёрное дело, вороны разлетелись в разные стороны будто их и не было, только человек с кровоточащими ранами на лице никуда не делся. Сердобольные казаковцы из близлежащих домов вызвали карету скорой помощи, отправив пострадавшего в госпиталь.

На одной из сопок, с которой вся Казаковка виднелась как на ладони, от обильной кровопотери умирал ещё один человек со страшными ранами на голове, руках и на груди, нанесёнными бритвенной остроты когтями пары филинов и рыси. Наблюдатель «непримиримых», контролировавший посёлок и подъезды к нему, не заметил спланировавших к нему птиц. В мгновение ока первый филин полоснул человека по голове, а второй умудрился чиркнуть когтистой лапой по шее жертвы. Почти синхронно с птицами на человека налетела рысь, располосовав несчастному грудь. Птицы и дикая кошка не стали задерживаться и добивать раненого человека, скрывшись в сумраке тайги. Волхв посчитал, что тот сам сдохнет и не ошибся.

– Вов, что это было? – тихим голосом спросила Вика, остановившись за спиной коленопреклонённого брата.

– Попросил духов Леса и Самаргла о помощи, – отряхивая колени от налипших иголок, хрипло ответил Владимир, призывно махнув рукой в сторону чащи. – Миша, пожалуйста, посторожи этих ухарей.

Тяжело вздыхая от навалившейся работы, из-за кустов показался косолапый охранник. Вздохнув ещё раз для порядка, он мохнатым задом уселся на Питера, возложив передние лапы на Мориту.

– Господи! Господи! – Питер судорожно вспоминал давно позабытые молитвы.

– Погоди чуток, – обернулся к сестре Владимир, доставая из рюкзачка миниатюрную рацию. – Джен! Джен, как меня слышно? Приём!

– Слышно хорошо! – ожила рация в руке Огнёва. – Из динамика послышалась ругань вперемешку со скрипом и свистом, а потом через динамик полился голос Трофимыча:

– Огонёк, ты где, мать твою?!

– Маму попрошу не касаться, хоть ни одного доброго слова о ней сказать не могу. Вас сколько, Трофимыч?

– Два отделения и Синя с Мальком.

– Ясно, как всегда, кавалерия прискакивает под занавес. Все мне тут не нужны, хватит тебя с Маккхалом и Сини с Мальком. Передай рацию Джену.

– Слушаю! – горячо крикнул в рацию Джен.

– Слушай внимательно, Женя, берите с отцом в госпитале носилки и вместе с мужиками несите Джу в лагерь, вы с Синей помните какой. Буду ставить девочку на ноги. Лишних с собой не берите, не надо! Свидетели ни мне, ни вам ни к чему. Всё понял? Отдай рацию Трофимычу.

– Трофимыч, захватите с собой носимый комплекс РЭБ, а то с некоторых господ-товарищей станется подглядеть одним глазком с коптера. И ещё пару-тройку банок сгущёнки захватите, мне с охранником расплатиться нужно.

– Что ты задумал, кочерыжку тебе в печень?! К-какой ещё, мать твою, охранник? ***ть, что ты несёшь?

– Не истери, вспомните с Маккхалом домик на окраине Харбина. Ещё вопросы остались?

– Твою мать! – выдохнул казак в микрофон. – Синя, организуй «Зонтик». Как-как? Быстро, затопчи тебя карась.

Закончив переговоры, Владимир выволок из палатки девицу со стариком и привёл последнего в чувство. Присев перед японцем на корточки, он заглянул в тёмные глаза жителя Страны восходящего солнца.

– Мне не важно кто ты, как и по какой причине вы решили мстить мне. Мне наплевать на должность и звание, – на английском языке проговорил он, – но вы совершили страшную, непоправимую ошибку, захватив мою сестру и навредив ей. Подобного я не прощаю. Старик, твой родственник или брат… Скорее всего брат, так как вы очень похожи, умер, как настоящий воин, а ты сдохнешь, зная, что по твоей вине в иной мир уйдут все твои родные до седьмого колена. Поверь, об этом я позабочусь. Знаешь, старик, вы сами объявили мне войну и дали право кровной мести, и я им воспользуюсь, уничтожив твой род под корень.

Глядя в глаза йокая в человеческом обличье, японец только-только начал понимать, какое зло они пробудили, поддавшись на посулы англичан. Демон-акудзин не шутил. Или не демон? Настоящий Арахабаки – бог разрушения, движением пальца разрушивший все их планы. Какие же все они были слепцы. Нож, будто сам собою возникший в руке демона, полоснул японца по руке. Посланец ада профессиональным жестом подставил пластиковый пузырёк под тонкую струйку крови.

«– Аматерасу, что мы наделали! – пронеслось в голове пленника».

– Не надейся на Ками9, старик, боги отвернулись от вас, – прочитал его мысли демон. – Не бойся, тебя я оставлю в живых, только, – в руке акудзина мелькнула игла, впившись в дряблую шею, – позабочусь, чтобы ты не откусил себе язык.

– А ты, – погладив медведя, Владимир навис над европейцем, – случайно не думаешь сбежать? Нет? Молодец. Скажу по секрету, Миша бегает по лесу со скоростью шестьдесят километров в час и обожает играться оторванными головами. Ты ведь не хочешь, чтобы он поигрался твоей, так что лежи, отдыхай…

На небе проклюнулись первые звёзды, когда в распадке появилась короткая процессия с носилками на плечах, а далеко за сопками просвистели винтами несколько вертолётов, определённо направлявшихся в Казаковку. Ещё через полчаса пограничники смонтировали установку РЭБ, связав её с системой контроля периметра и подавления радиосигналов японской группы. Паролями любезно поделился Питер Ван дер Линден, за что его высвободили из-под мохнатой задницы медведя. Вылизав три банки сгущённого молока, косолапый навалил кучу и утопал в лес. Впрочем, Питер не обманывался мнимой свободой, прибежать обратно вонючей твари ничего не стоит, вряд ли он ушёл далеко.

– Старика и белобрысую овцу оттащите подальше, нечего им видеть, что тут будет твориться, – принялся раздавать указания Владимир. – Хотя, перед началом ритуала я их вырублю, так надёжней.

– А с этими что делать? – влез с вопросом Синя, указав на японку с переломанными руками и связанного молодого японца.

– Я о них позабочусь, мне Вику и Джу лечить, – равнодушно, с оттенком холода ответил Огнёв, указав взглядом на усыплённых девушек.

– Э-э? – у Сини отвисла нижняя челюсть.

– Жизнь за жизнь, – пояснил Владимир. – Или осуждаешь?

– Нет, ты в своём праве.

– А теперь поклянитесь, что никому не расскажете… не заставляйте и вас вырубать.

*****

– Ты гляди, какие люди! – подтолкнув пленника в спину, во весь стоматологический набор ухмыльнулся Трофимыч. Шлёпнув по присосавшемуся к шее комару, он обернулся к Владимиру:

– Слышь, малой, ты нас давеча «кавалерией» обозвал, так я скажу тебе: никакая мы не кавалерия, так, Санчо Пансы на осликах, а кавалерия вон, пыль ластами загребает.

Голландец, получивший обидный шлепок рукояткой плети пониже спины и просеменивший несколько шагов, невольно выдал знание русского языка, уставившись взглядом в направлении, указанном старым казаком. Невольный жест и мимика не остались без внимания Маккхала и Огнёва, оба интерпретировали заминку правильно, на что Владимир негромко цыкнул, указав на пленника взглядом.

– Ышо раз обманышь, я тэбе язык отрэжу, – устрашающе ощерился Маккхал, сжав в стальной клешне подбородок голландца. – Топай!

Мощный удар по спине лучше всяких доказательств свидетельствовал, что шутки кончились. Невольно втянув голову в плечи, Питер двинулся в сторону встречной процессии. Слава Богу, его не скормили Бледной Невесте, как остальных, значит ещё есть шанс побарахтаться. Как же хочется жить!

– Прут как лоси, – сплюнул Синя, – треск на всю тайгу. Носороги, дери их коза. А вы чего встали? – рыкнул он на пограничников, несущих на плечах три пары носилок. – Команды «привал» не было. Старого хрена не уроните, а то рассыплется раньше времени.

– Я сама могу идти, – вяло проблеяла со своих носилок Вика.

– Не было такого приказа, – грозно отбрил Синя. – Огонёк сказал лежать, ты лежи и не брыкайся, наслаждайся видами природы. Внукам потом будешь рассказывать, как тебя богатыри на паланкине по тайге носили.

– Но…

– Кляп воткну! – здоровенный мужик, возвышавшийся даже над носилками, лежащими на плечах пограничников, скорчил грозную рожу, пришпилив струхнувшую девушку к месту.

Бледная Джу, руку которой всю дорогу держал отец, ступающий рядом с носилками дочери, только улыбалась на грозные сентенции. Как никто другой она прекрасно чувствовала душевные переживания прапорщика. Что-то существенно сдвинулось в её мироощущении после нахождения на границе жизни и смерти, с которой её выдернул Наставник. Виктор совершил обмен, отправив на свидание с духами предков души злобной крашеной японской Ху-яо10 и гуйцы-демона, всадившего в грудь Джу нож. Даже находясь на границе миров, девушка чувствовала потустороннюю силу древнего воина-убийцы мошух-нанрен11 и яорен12, искусно маскирующегося под целителя, либо целителя, прошедшего через воплощения жреца и ассасина. Она окончательно запуталась. Немудрено, Наставник призвал в мир такие силы, о которых даже думать было страшно. В любом случае она решила хранить секрет Владимира даже от самой себя, не то, что от чужих и близких. Сам же прапорщик Синцов мог быть сколь угодно страшным и грозным, но в душе он искренне боялся и переживал за неё и Вику, даже больше, чем отец, воспитанный по лекалам конфуцианской модели и китайского мировоззрения, с детства держащий чувства в узде. Ведь Смерти нет – это лишь одно из множества воплощений и метаморфоз, которые, собственно, составляют сущность жизни. Пусть так, но Джу до гробовой доски останется в долгу перед Наставником за своё нынешнее существование, едва не завершившееся переходом в новое воплощение. Ей и в старом неплохо, тем более Наставник магией исцелил её и Вику от ран, нанесённых японскими демонами, а с душевными ранами они разберутся и справятся сами!