Текст книги "Бледное солнце Сиверии"

Автор книги: Александр Меньшов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 45 страниц)

14

Угрюмые внимательно изучали меч.

– Ты уверен? – спросил старший из «ростка». – Ты уверен, что это меч Ермолая?

– Мне об этом сказали белые орки. Надо бы этот клинок передать в Молотовку Стержневу, чтобы он опознал его.

– Это можно, – кивнул головой гибберлинг.

– Выходит, – заговорила его сестра, – что Сотникова убили.

– Возможно, – кивнул я головой. – Коготь, со слов шамана, утверждал, что человека, который победил предыдущего вождя, больше нет в живых. А добавь к этому всему те… находки у гоблинов да водяников. Пожалуй, всё больше фактов за то, что Ермолая нет в живых.

Старший брат Вагни хмуро почесал затылок.

– Если это так… – начал он, но не смог закончить свою мысль дальше.

– Что ты намерен делать? – поинтересовался Бёдвар.

Он спросил, и я тут же снова вернулся к своим размышлениям о том, как примечательно всё вышло.

И теперь вдруг я перестал ощущать себя «щепкой», плывущей в бурных водах сарнаутских событий. Мне казалось, словно невидимые «игроки» сейчас глядят на «этого человечишку», терзаемые мыслью о том, мл, как он выкрутится из положения. Как будто именно от этого зависело направление хода следующих событий.

Бёдвар вопросительно смотрит, а я не знаю, что ему ответить… Действительно, не знаю…

После моей победы на Священной тропе, гибберлингов освободили. А мне вернули все вещи и всё оружие.

Потом была официальная церемония признания нового вождя. Я спустился в стойбище уже в другом статусе. Затем отыграли свадьбу. Ярун очень удивился, когда я выступил в роли названного отца, но быстро согласился. И это сразу насторожило.

Кремень был всегда рядом. Старый шаман весьма ловко управлял ходом настроений орков, и в этом я убеждался уже не раз. По его замыслу, прежде, чем объявить Яруна новым вождём, нужно было основательно подготовиться:

– Выждем три дня, – говорил шаман. – Так полагается… Сразу с подобными подарками для новой семьи не ходят… Тем более, что нужно собрать совет клана. Вот что: скажем всем, что дух Тигра вернулся на вершину скалы…

– Послушай, Кремень, – оборвал я шамана, – может, не стоит так долго тянуть? Ваш Громыхало не особо рад видеть в роли вождя клана человека…

Старый одноглазый орк повернулся ко мне.

– Получилось так, – пояснял я ему, – что убив Тигр-Хана, да ещё «свергнув» пришлых орков (ведь сделал это именно человек, а не кто-то из клана), тем самым я вызвал ещё большее недовольство племени. День-два и мне бросят вызов…

– Ты глупец! Ты не понимаешь, о чём говоришь! – возмутился Кремень. Потом я увидел в его глазах проблеск странной радости. – Вот что, – начал он уже мягче, – убить Тигр-Хана не значит навлечь на себя негодование нашего племени. Этого монстра уже давно надо было уничтожить… Я ж тебе рассказывал о нём. Это проклятие нашего клана и только белых орков оно отчего-то вдохновляло на… В общем, знай, что то происшествие в Священной долине на тебе никак не отразиться. А Громыхало… коли ты так его побаиваешься… он – никто… Нам с тобой чуток надо обождать…

– Да зачем? Яруна в вожди… утром… незамедлительно…

Кремень повернулся ко мне, таращась своим глазом и сердито рыча.

– Я должен сначала сам со всеми переговорить, – проговорил он. – Убедить поддержать эту… затею. Понимаешь? Иначе Яруну сразу же бросят вызов остальные охочие до власти…

– Громыхало постарается?

– Да дался тебе он! Почему ты так мыслишь?

– Ведь наверху ты говорил, что он всячески поддерживал пришлых орков.

– Поддерживал, – согласился Кремень. – Но сейчас многое поменялось… После того, как ты приказал разрубить Когтя на куски и сбросить в реку…

– Я подумал, что так было бы справедливо. Он сам не почтил память убитого им вождя, отца Яруна. И большинство орков с этим согласно…

– Вот именно! – обрадовано кивнул Кремень. – Надо этот вопрос доразвить.

Орк хитровато улыбнулся.

– Надо, чтобы племя прониклось мыслью, что предки прислали тебя, как наказание, за несоблюдение их заветов…

– Что? Да если они это поймут, то тут же бросят вызов…

Кремень усмехнулся и ответил:

– Жди нужного дня…

И я ждал день. И второй…

– Что ты намерен делать? – снова спрашивал Бёдвар.

Я пожал плечами.

– Твоя жизнь достойна того, чтобы о ней написали сказание, – заметила младшая сестра Ферт.

– Может, когда-нибудь и напишут… Давайте лучше вернёмся к вам. Сегодня отправляйтесь в Гравстейн…

– А ты? – удивлялись гибберлинги.

– Отправлюсь дальше… скоро. Решу кое-какой вопрос…

Я не стал говорить о возможных проблемах, которые меня ждут в стойбище орков. Вместо этого, ещё раз акцентировал внимание на мече Ермолая. Гибберлинги понимающе закивали головой, снова утверждая, что Сотникова они всегда считали великой личностью.

К вечеру у большого шатра собрался совет орков. Разговор начался с последних неудачных охот… Слово держал Громыхало, и чуть позже Кремень пояснил, что на таких сборах слово держат уважаемые многоопытные орки. Вождь выслушивает все речи и принимает решение.

– Что-то Громыхало уж слишком распинается, – заметил я. – Как бы ни кончилось тем, что меня…

Но закончить свою мысль мне не дали. Раздался громкий одобрительный гул. То орки отреагировали на замечание Громыхало, что со смертью Тигр-Хана в стойбище пробирается неудача в охоте, а с ним голод. Рядом с фигурой выступающего шамана выросли несколько довольно крепких воина.

Твою мать! Началось! – пронеслось в голове. – Кто-то из этих орков мне сейчас бросит вызов. Что ждёт Кремень?

– Вот, смотрите, вон тот, кто убил Тигр-Хана.

Показали на меня, и снова гул.

– Мы признали его вождём… За это предки…

Но закончить Громыхало не успел. Поднялся Кремень. Мгновенно повисла мёртвая тишина.

– Он убил нашего Тигр-Хана, – начал старый шаман. – Это плохо?

– Безусловно…

– Нет! Неверно говорите!

Ответ просто ошеломил племя.

– Предки отвернулись от нас, забрав Тигр-Хана. Так ты говоришь, Громыхало? Верно, отвернулись. Но они отвернулись от нас тогда, когда Коготь стал во главе клана. Когда мы перестали чтить их заветы… Когда стали почитать Тигр-Хана, приносить ему жертвы Вот почему!

Орки одновременно все заговорили, одобрительно кивая головами.

– Мы больше не племя Тигров! – продолжил Кремень. – Мы перестали им быть, едва Коготь приказал разрубить тело поверженного вождя на части, и скормить их Хану… А не сжечь, и развеять пепел по ветру. Голову выставили на палку, как насмешку… Так? И вы все… вы все «проглотили» этот позор. Ведь никто… слышите, никто не бросил вызов Когтю!

Снова воцарилась тишина. Правда, Громыхало пытался что-то сказать, но Кремень жестом приказал ему молчать.

– Потому предки посчитали, что подобный позор надо смыть кровью! И, говорили он мне в видениях, уж лучше вождём будет человек, раз никто из орков так и не решился пройти по Священной тропе.

Тишина стояла мёртвая. Кремень оглядел толпу и продолжил:

– А человек решился… Имея только один нож! Это укор всему нашему племени!

Старый интриган, – внутренне усмехнулся я. – Эльфы назвали бы все эти его «выкрутасы» своим хитромудрым словом «политик», с ударением на последнем слоге. Это как пить дать.

– Мне было видение, – очень серьёзно говорил Кремень. – В нём дух Тигра вернулся.

Послышались возгласы удивления.

– Поднимитесь наверх к Духову Камню, и вы поймете, о чём я говорю. Он сдвинулся и теперь выглядит как тигриная голова! – Кремень бешено завращал своим выпученным глазом, выдерживая драматическую паузу. – В своём видении Великий дух вышел из священного Камня и потребовал жертву…

– Кого?

– Когтя!

– О! – вздох удивление волнами разнёсся во все стороны. – Значит, предки дают нам шанс. Они простят нас, если мы вернёмся к их заветам.

Кремень призвал к тишине.

– Бор внял моим словам и потому мы поступили с Когтем так, как он поступил с нашим прежним вождём. Но духи вопрошают: а вняли ли их дети? Уразумели ли они урок?

– Да! – послышался одобрительный гул голосов.

Кажется, теперь пришло моё время подать голос.

Я встал и вышел вперёд.

– Да, я не орк! Да, я не вашего племени! – чуть помолчал, глядя на внимательно слушающую толпу. – Волей богов, волей ваших предков, я попал в эти земли. И по их же воле разорвал порочную цепь, сковавшую клан.

Громыхало стоял с хмурым взглядом. Воины подле него, кажется, даже забыли о шамане. Они внимательно слушали Кремня, слушали меня.

– Справедливости ради надо отметить, что я не должен быть вашим вождём. Но по закону выходит иное. Верно?

Никто не ответил. Орки понурили головы.

– Ярун… Эй! Где ты? Покажись племени! – снова заговорил Кремень. И едва сын старого вождя вышел вперёд, продолжил: – Его отца… настоящего отца, великого и мудрого предводителя клана, вы не похоронили так, как того требовал закон. Приняв пришлого белого орка с севера, вы накликали на себя гнев предков. Они прислали человека, который теперь стал вашим предводителем, которого вы теперь должны чтить и слушаться во всём. И дух Тигра свидетель тому, как вы склонились перед ним.

– У-у-у-у! – завыло орочье племя.

Кремень поднял руку в знак тишины.

– Вашими вождями всегда были орки! – вставил я. – И они были из клана Тигра. Не те северяне, которые не чтут ни заветов, ни обрядов… Ни люди… никто иной. Только орки… Я… я…

Кремень незаметно кивнул, мол, пора.

– Я… я решил для себя одно, – делаю паузу и чуть выжидаю. – Я ухожу… Пойду дальше… Пойду на север. Но тогда у племени не будет вождя… К вам снова заявятся белые орки, или кто похуже… и вы снова забудете законы…

– Нет! Не забудем! – заорала толпа.

– А ты, Ярун? Будешь ли помнить?

– Всегда, пока жив, – бодро ответил орк.

– Послушайте меня, племя Тигра. Я, Бор Головорез, оставляю вместо себя своего названного сына. Скажите мне, есть ли кто из вас, кто против Яруна? Он ведь из вашего клана. Он ведь настоящий Тигр. Он орк!

– Кто против орка? – гаркнул Кремень.

Никто не вызвался.

– Нам не нужен человек! – заорала толпа.

О-го-го! Главное, чтобы Кремень смог удержать вожжи управления. Иначе орки меня просто затопчут.

– Ярун! Ярун! – стали звать со всех сторон.

Кремень кивнул мне головой, мол, пока всё верно.

Я глянул на Громыхало. Тот злобно сплёвывал на снег, но не вмешивался. Чувствую, эта личность в дальнейшем крови попортит.

– Ярун! – повернулся Кремень к орку. – Тебя полагают в вожди племени Тигров. Таковым был твой настоящий, и таковым является твой названый отец. Клан спрашивает тебя: сможешь ли ты вести нас, быть мудрым…

Дальше я уже не слушал. В голове вертелась другая мысль: что предпримут белые орки. Про них-то мы несколько подзабыли. Те воины с кольцами в носах ушли на север к своему клану. Что они там расскажут, что в ответ предпримут?..

Тут мои мысли прервали крики. Оказывается, Ярун торжественно поклялся блюсти все древние заповеди.

Фух! Полдела сделали. Теперь бы убраться отсюда, подобру-поздорову.

Поднялся такой крик, что аж уши заложило. Орки размахивали секирами, грозились кулаками, давали обещание вслед за своим новым вождём никогда не отступать от древних правил.

Слово взял Кремень.

– Бор, от всего клана благодарю тебя за то, что ты показал нам, каким должен быть настоящий Тигр.

Ко мне приблизился Ярун:

– Просим тебя принять участие в Пире, как почётного гостя.

Я согласно кивнул. А сам тут же подумал, что мне следует «дожать» новоиспечённого вождя.

Ещё несколько минут орки гудели, как встревоженный улей. А потом меня повели в большой шатёр.

На лобовое место сел Ярун. Рядом разместился Кремень, а меня усадили по левую руку – одно из почётных мест.

Разговор я начал чуть издалека:

– Тебе будет трудно. Это касается не только…

– Я понимаю, – нетерпеливо перебил Ярун.

Слишком молод. Слишком горяч. Его имя оправдывает его нрав.

Кругом стоял шум, орки готовились к Пиру. По рассказам Бёдвара Угрюмого, это понятие включало в себя весьма разнообразный смысл. И под ним понималось не только поглощение еды.

– Тебе нужны будут союзники, – продолжил я.

Ярун никак не отреагировал. А вот Кремень, судя по всему, внимательно слушал наш разговор, но пока не вмешивался.

– Союзники? – чуть нахмурил лоб Ярун.

Несмотря на свой туповатый вид, я заметил в его поведении хорошо скрываемые нотки интеллекта. Особенно выдавали этого орка его умные глаза.

И, кроме того, – подумалось мне, – Кремень ведь не зря выбрал именно Яруна в качестве вождя. Видно есть много иных, пока невидимых мне моментов.

Откуда-то вынырнул Громыхало. Я глянул на его физиономию, и меня осенило откровение: старый шаман давно готовил «свержение» Когтя, и Громыхало ему «помог». Хоть вождь и был орком, но Кремень явно не принял принесённые им «новшества».

Казалось бы, всё просто: кто стоит за вождём, тот и управляет племенем. Но ведь это уж слишком просто.

Вот зачем нужен был Громыхало. Но какую роль он тут отыграл? Только ли прихлебателя белых орков?

А Ярун? Не похоже, что он был разменной монетой. Уж слишком всё прошло гладко…

– Что ты подразумеваешь под союзниками? – не поворачиваясь ко мне, спросил новый вождь.

Он вдруг прокричал какое-то приветствие на своём языке и в ответ донесся дикий гул десятков лужёных глоток воинов. Женский пол, как я потом отметил, тоже присутствовал на Пиру, но при этом эта часть племени вела себя намного сдержанней.

– Ваши враги не с этой стороны Сиверии, – продолжал я. – А на севере…

– Что? – напряглись жилы на шее Яруна. – На что ты намекаешь? На белых орков?

Он снова не стал ко мне поворачиваться и по-прежнему делал вид, что радостно приветствует остальных орков, которые собрались в шатре.

– Да, думаю, что они желали бы поставить тут более сговорчивого вождя… Что им стоит привести из тундры следующего.

– Пусть только попробуют, – отвечал Ярун. – Мы им головы быстро посворачиваем!

– Вождь! – вдруг обратился Кремень. Он бросил вскользь косой взгляд на меня, и сдержано улыбнулся Яруну. – Надо сказать хвалебное слово. И почтить наших предков.

В шатре настала тишина.

Новый вождь встал. Говорил он долго, большей частью на своём языке. Собравшиеся внимательно внимали. А я глядел на всё это действо и понимал, что Ярун действительно был готов к своей роли. В нём не было ни намёка на какую-то растерянность, несобранность.

Ай да Кремень! Ай да сукин сын! Как ловко он меня разыграл. Обвёл вокруг пальца…

15

Неужели я послужил своего рода инструментом для того, чтобы в племени Тигров сменилась власть?

Но всё равно как-то странно получалось, что никто из орков не бросил вызова Когтю. Выходило, что они либо все, как один трусы, либо принимали того.

Или дело в старом вожде? Скорее всего, что да.

Во-первых, он проиграл и фактически не мог быть вождём. Какой там девиз? «Сделай или умри». А он и не сделал, и не умер.

Во-вторых, подчинился человеку и принял договор на его условиях. Позор? – Да. И ещё какой!

И вот пришли белые орки… Стоп! А пришли ли они? Или их позвали? Вот для чего нужен был Громыхало. Им просто прикрывались, чтобы скрыть свои истинные цели. И вот почему так странно улыбался Кремень, слушая мои истерические замечания для скорой передаче власти.

Интересная версия… Очень интересная. Но тоже имеет много загадок… Например: зачем теперь убивать пришлого вождя Когтя?.. Хотя, кто знал, что я его убью?

Ладно, чтобы кто не думал, но выходило, что орки, из тех, кто в действительности управлял племенем, чужими руками убрали Когтя. В таком случае им легко оправдаться перед своими северными собратьями, что вызов-то бросал человек, а не они. С них, как с гуся вода.

Вот же сукины дети! А ты. Бор, хорош! Ловко подыграл им… Пеняй теперь только на себя!

Давай ещё раз обдумай ситуацию. Ответь: что несли белые орки племени Тигров? Мысль о том, что в Сиверии должна править только одна раса?

Если да, то тогда все остальные, либо смирялись с этим и жили под диктовку, либо уничтожались. Гоблины и водяники, судя по всему, соглашались с первым. Им орки были ближе, чем мы… чем Лига.

Да-а, Нихаз их подери! Загвоздка вышла с гибберлингами и людьми. У последних был Сотников. А такого лидера не склонить к поражению… Только уничтожить…

Порой понимание столь очевидной мысли приходит в голову с запозданием ленивой улитки.

Картинка складывалась весьма занимательная. Племя Тигров фактически находилось в середине аллода, контролируя путь из южной части в северную. Вот потому так важно было наладить отношения с ними… Стоило Ермолаю убедить «дружить» орков, как вскоре заявляются представители другого клана, со словами, что этот человек больше не придёт в стойбище.

Значит, их кто-то послал. Ну не верю я, что белые орки сами такое провернули. Не тот уровень! Жили бы тут эльфы, я бы склонился к тому, что они воду мутят. А орки?.. Нет, им не дотянуть до таких действия.

Они лишь грубая сила. Не больше… Но и в этом случае, на крупномасштабные «реверансы» орки не способны.

Во-первых, мешает Вертышский Острог, крепость весьма неприступная. Захватить её им будет трудновато.

А второе… Вот оно-то в голову пока не лезло.

Жаль, что гибберлинги держат нейтралитет. Им ведь главное, чтобы на их земли никто не лез, а там хоть трава не расти… Тут Сотников хоть и пошёл на уступки в межевых разделах, но, судя по всему, в результате пока не все срасталось, как хотелось. Гибберлинги хоть фактически и в Лиге, но «дружить» не сильно настроены… Тут ещё эти недомолвки с Молотовыми… Богатства им не хватает. Золота подавай…

Так, Бор. Сейчас главное мне не упустить момент. Нужно убедить Яруна в том, что его племя нуждается в союзниках против белых орков.

Водная дорога по Вертышу должна быть доступна. Не будет её – не будет и крепости в северной части аллода. Люди там окажутся без подмоги, без опоры.

Ярун слушал меня очень внимательно. Я чувствовал себя скользкой змеёй, вёрткой рыбой, пытающейся удержаться в мутных водах таинственной «игры». Меня ведь по-прежнему не покидало чувство, что оркам тут в Сиверии отведена роль «бешеного быка». А я спутал весь ход, разрушил связи… В любом случае, мои действия и у гоблинов, и у водяников, и среди гибберлингов, какие бы они не были в моральном аспекте, но в целом считаю правильными…

Кремень сидел рядом и тактично молчал.

– И всё же, я не вижу пока выгоды от союза с людьми, – подумав, ответил новый вождь.

Он боялся, что его постигнет участь отца.

– Хорошо, – решился я на последний аргумент. – Белые орки всегда считали ваше племя сбродом слабаков.

Жилы вздулись, но Ярун (надо отдать ему должное) справился с нахлынувшей яростью.

– Если они заявятся сюда, – спокойно говорил он, – мы сможем дать достойный отпор. И ни к кому за помощью, ни к гибберлингам, ни к людям, ни уж тем более к эльфам, обращаться не будем.

– Нам нужен свободный проход по Вертышу, – прямо заявил я.

– Он и так был свободным, – недовольно сказал Ярун.

– Останется ли таковым впредь?

– Вот тебе моё слово: мы, орки племени Тигра, не будем препятствовать хождению по реке ни вам, людям, ни иным расам. Но всякого, кто посягнёт на наши земли, будет ждать неминуемая расплата.

Угрюмые сурово смотрели на орков, не произнося ни слова.

– Выходит, – решил уточнить я, – что если белые орки надумают идти через Великанов в южные земли, то смогут беспрепятственно…

– Если они, не затронут нас, и не затронут наши… интересы, то, безусловно.

Я поглядел на Яруна с некоторым удивлением. Столь изысканная манера говорить, присуща больше эльфам, а не полуголому дикому варвару с клыками наружу.

Прав я был: он не такой простачок, каким казался.

Мы с Угрюмыми переглянулись. Их мысль я уже понял: хорошо, мол, что хотя бы будут соблюдать некий паритет в отношении сил Лиги, ну и уж тем более к нам, гибберлингам.

– На чьей вы стороне? – прямо спросил я.

– Они тоже орки, хоть и из другого клана, – подал голос Кремень. – Вы должны это понимать. Убивать соплеменников…

– Они не ваши соплеменники, – сердито перебил я.

– Они одной с нами крови. Думаю, предкам это не понравится.

Я начинал злиться. Снова чувствовал себя дураком.

Спокойно, Бор! Спокойно. Главного ты уже достиг… Спокойно!.. Жаль, что большего достигнуть не удаётся.

Мне вдруг стало несколько смешно. Представляю, как удивился, а потом и обрадовался Кремень, когда вдруг нашёлся какой-то сумасшедший, бросивший вызов Когтю. Такого «подарка» он и не ожидал. Небось, действительно подумывал, что это «помощь предков». А когда я ещё и победил вождя, говорил сам себе, мол, вот так удача.

Видно, произошедшему было суждено случиться, Нити Судьбы не изменить. И это уже, Бор, как пить дать!

Интересно, а этот самый Кремень не подумывал ли часом, как бы теперь избавиться от новоявленного вождя, то бишь меня. Если да, то орки могли вполне спокойно прирезать меня во сне. Ведь, в конце концов, я человек, потому особо церемониться с вызовом на бой бы не стали.

Так что, Бор, можно сказать, что отказ от своего «сана», был весьма разумным поступком. А, следовательно, так тому и быть. Не проситься же теперь назад…

А вот то, что орки столь несговорчивы, лишний раз убеждает меня в том, что какая-то их часть уже давно готовила заговор против Когтя. Я думаю, что и Громыхало был на стороне этой группки.

Им было выгодно иметь шамана, стоящего за спиною пришлого вождя. Чем тебе не соглядатай? И ведь ничего против не подумаешь.

А Кремень? Почему он оставался на вершине Священной тропы? Почему не ушёл, раз считал, что Коготь не блюдёт законы предков?

Ответ был прост: выступая в роли страстного ревнителя заветов, он фактически пытался управлять белыми орками посредством своего же отрицательного отношения к ним. Выходило, что если Кремень говорил «нет, так не подобает», то Коготь шёл наперекор его словам и делал наоборот. Громыхало внизу тут же подхватывал: правильно, так и следует поступать.

Ого! Ну, я и накрутил.

Кремень, кажется, понимал, что мне удалось раскусить его натуру. Его старое обрюзгшее лицо выглядело несколько усталым. Не знаю почему, но я вдруг приписал шаману мысли о том, что вся эта канитель ему порядком уже надоела.

– Ладно, – встал я.

Следом встали и гибберлинги.

– Будем считать, что мы условились.

Ярун медленно поднялся.

– Будем, – кивнул головой молодой вождь на прощанье.

Завтра поутру он должен был взобраться по Священной тропе на верх в своё новое жилище. А мы с гибберлингами планировали уходить восвояси. Я к Вертышскому Острогу, они в Гравстейн.