Текст книги "Волонтеры атомной фиесты"

Автор книги: Александр Розов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 36 страниц)

– Чтоб только так, а по людям – никогда, – вполне серьезно сказала Джоан.

– Хотелось бы надеяться, – поддержал Бокасса.

– Слушай, флит-лейтенант, – сказала она, закусив коктейль долькой лимона, – куда мы направляемся?

– На Бикини, – ответил он, – там мы тебя вернем на яхту «Лунный лед», и порядок.

– Это в каком смысле порядок?

– В том смысле, что у тебя там личные вещи, верно? И туда же тебе должны подвезти доминиканский паспорт и карточку GDU-банка, как ты хотела. К нашему приходу на Бикини, все это уже будет, наверное. Мы придем туда после заката.

– Понятно, – она кивнула, – и какие мои дальнейшие действия?

– Насколько я знаю, – сказал Бокасса, – ты хочешь примерно на год уйти с радаров. Ты разведчик, и если интуиция тебе так подсказывает, то так и делай. На твой депозит мы загрузили алюминия, на год тебе точно хватит. И еще на твой доминиканский эккаунт должен упасть гран-при за Бикини. Вот так. Если ты хочешь на юг, то мы тебя можем подбросить с Бикини до Мисима. Это нам по пути.

– Типа, – пояснил Рглар, – чтобы тебе не отсвечивать там на маршрутном самолете.

Джоан Смит сосредоточилась на своей географической памяти и спросила:

– Мисима – остров в архипелаге Луизиада, на юго-восточном хвосте Папуа, верно?

– Да, – подтвердил Бокасса, – только архипелаг уже почти год, как наш, незийский.

– Я в курсе аннексии Луизиады, – сказала она, – но аэродром при золотом руднике там работает, как обычный пассажирский, не так ли?

– Работает на все направления, – ответил флит-лейтенант.

– Понятно, – Джоан Смит кивнула, – тогда это то, что мне подходит.

– ОК. – сказал он, – как заберем твои вещи на Бикини, так сразу и полетим.

– Mauru-roa, – сказала она, и после паузы произнесла, – так что же, я вообще не должна ничего выполнять в смысле… Ты понимаешь?

– Я понимаю. В Первом мире из такой агентурной ситуации просто уйти невозможно. В Третьем мире – аналогично. Но здесь другая страна. У тебя был договор с INDEMI. Ты выполнила свою часть, INDEMI выполнило свою. И разошлись. Разумеется, если тебе понадобится помощь – звони. А если не понадобится, то можешь забыть про нас.

– Как-то не верится, – проворчала Джоан Смит, и глотнула еще чуточку коктейля.

– Ясно, что не верится, – Бокасса улыбнулся, – такая схема противоречит твоей логике разведчика, учившегося в Лэнгли. Но у нас просто нельзя иначе.

– Хартия, пятый артикул, свободные сделки должны исполняться? – догадалась она.

– Ага! – подтвердил он, – Такие дела, Джонни Ди.

…

*7. Виртуальный демон войны и его проекции

4 декабря. Бывшая Французская Полинезия. Вторая половина дня.

Атолл Тупаи – типичный кольцевой атолл 9x6 км, лежит немного севернее курортного острова-атолла Бора-Бора. И, вроде бы, ничего особенного на Тупаи нет. Только старая кокосовая плантация, частный аэродром и при аэродроме небольшая авиа-мастерская, принадлежащая семье Малколм, эмигрировавшей из Флориды. Точнее, Глип и Смок Малколм со старшими детьми эмигрировали, и основали эту мастерскую (или фирму)

«Simple Aircraft Malcolm» (или просто «S.A.M.»), а младшие дети родились уже здесь.

Малколмы участвовали в Алюминиевой революции и Зимней войне, а 1 февраля Глип Малколм стал одним из Верховных судей по рейтингу. Кстати, «мастерская» только с поверхностного взгляда выглядела маленькой. Кому надо – те знали, что это серьезная постиндустриальная авиа-верфь, корпуса которой замаскированы под склады кокосов, туземные деревни, и руины старой фактории, а выпуск составляет несколько десятков летающих машин в день. О фирме «S.A.M.» ходили всякие слухи, в частности, что она называется так потому, что Sam Hopkins – Демон Войны, это тайный инвестор фирмы.

Проверкой этого слуха занимались разные «конторы», и установили: Сэм Хопкинс на своем блоге много раз хорошо отзывался о машинах этой фирмы, однако нет никаких признаков участия Хопкинса в правлении «S.A.M.», и никто из работников не замечал человека, подходящего под описание Хопкинса. Вывод: совпадение имен – случайное.

Лишь несколько человек знали, что Сэм Хопкинс – фантом, изобретенный 12-летней девочкой по имени Хрю Малколм. Это она создала блог Сэма Хопкинса. А позже так случилось, что этот фантом был востребован для экстремально-политических игр. Его фантомная природа давала преимущество: кого физически нет, того нельзя убить. И в настоящее время, уже 14-летняя Хрю Малколм, при психологической и методической поддержке нескольких «информированных персон» продолжала вести этот блог. Сэм Хопкинс становился все более «фактурным», он обрел приблизительную биографию, личные привычки, силуэт и даже голос. Да, с некоторых пор тексты «Сэма Хопкинса» трансформировались с помощью анимационной программы в аудио-видео спектакли – монологи некого загадочной темного силуэта, перемещающегося в сером полумраке.

…Сегодня Сэму Хопкинсу, видимо, следовало сыграть очередной спектакль. Именно поэтому на Тупаи прибыл некто, известный в одних кругах, как академик Макаронг из «коммерческой» Нью-йоркской Академии Наук, а в других кругах – как доктор Упир, коммодор Восточного фронта. Считалось, что цель его сегодняшнего визита – заказ для Народного флота партии новых крылатых автожиров – виропланов. Так что никого не удивило, что «коммодор-ост» в сопровождении Глипа Малколма пришел на площадку контрольных тестов, и стал наблюдать, как проверяется качество машин. Дальнейшие действия доктора Упира могли быть объяснены просто человеческим любопытством.

– Глип, а это кто там? – спросил коммодор, глядя на две худенькие ноги, торчащие из двигателя ближайшего вироплана (точнее, из воздухозаборника двигателя).

– А ты догадайся, – предложил директор фирмы.

– Хэх… Это Хрю, что ли?

– Ответ верный. Понимаешь, ей при ее комплекции проще, чем другим специалистам, осмотреть подозрительный движок изнутри. Если честно, то она единственная, кому удается забраться туда, не разбирая внешний обтекатель.

– Хэх… А что ты будешь делать, когда она подрастет в размере? Ей скоро 15 лет, так?

– Да, – подтвердил Глип, – но, есть и поколение помоложе. Кто-то, из них заменит Хрю на месте младшего инженера по сборке. А Хрю, пойдет учиться на инженера-конструктора. Знаешь, у нее яркая склонность к механике.

– Видно, что к механике, – сказал Упир, – а когда можно вытащить ее на чашку какао?

…В этот момент юниорка Малколм как раз завершила то, что начала:

– Все, порядок! – крикнула она, – Передайте Таффи, что индуктор FPE, это не хер! Его нельзя втыкать в ходовой модуль на глазок. Маркировка же есть, блянах! И давайте-ка, вытаскивайте меня оттуда. Крэкс, ты слышишь, нах? Или мне ползти жопой вперед?!

– Сейчас, Хрю, – откликнулся крупный парень-метис, но Глип жестом попросил его не беспокоиться, подошел к вироплану сам, и энергично потянул дочку за ноги.

– Крэкс, ты охренел, блин! – завопила она, – Ты мне пузо обдерешь…

– Извини, детка, – мягко ответил Глип, – я не сообразил, что ты пузом на арматуре.

– Ой, это ты, па. А почему не сказал? Ну ладно. Тяни сначала сантиметр в секунду.

…

Через четверть часа. Административная рубка на самоходном понтоне у причала.

Юниорка Малколм сделала пробный глоток какао, облизнулась, и сообщила:

– Знаете, этот интереснее, чем обычный «Нефертити-Гаити». Откуда?

– С Фиджи, – ответил доктор Упир, – подарок с личной плантации генерала Тимбера.

– Умеет жить заклятый враг демократии, – с уважением констатировала Хрю.

– Как-как ты его назвала, детка? – переспросил Глип.

– Это из «Washington post», – сказала она, – заклятый враг демократии, кровавый палач фиджийского народа. Мама Смок говорит, что журналисты в Америке деградировали абсолютно. Дергают фразы из англоязычных северокорейских газет. Только меняют «социализм» на «демократию», и в печать.

– Хэх… – произнес доктор Упир, – …Весьма вероятно. А где Смок в данный момент?

– Она успокаивает Рут. Ты в курсе, моя сестричка Рут не из нервных, но она на восьмом месяце, а Пиркс улетел на южный фронт, к Гремлину. Вчера Рут еще не нервничала, но сегодня, когда взорвалась эта атомная фигня на Бокатаонги… Ну, ты понимаешь.

– Понимаю. Хотя, эта, как ты выразилась, «атомная фигня», скорее не фактор риска, а фактор, снижающий риск – при условии грамотного PR. Вот об этом надо поговорить в маленькой компании. И Смок нам тут необходима. Она же твой соавтор.

– Смок скоро подойдет, – сообщил Глип Малколм, – в нашей семье так сложилось, что успокаивающие разговоры не длятся слишком долго. Начинай, Упир, не теряй темп.

– ОК, – согласился комэск-ост, – давайте не терять темп, и начнем с того, что потом не придется второй раз рассказывать, когда подойдет Смок. С того, что она уже знает. Я говорю об экспресс – мнении одной юной леди на тему… Хэх… Этой атомной фигни.

– Одна юная леди, это я что ли? – уточнила Хрю Малколм.

– Да. Ты угадала. Так, что ты думаешь об этом?

– Что думаю я, или что думает Сэм? – снова уточнила 14-летняя креолка.

– Что, на твой первичный взгляд, думает Сэм, – конкретизировал доктор Упир.

Хрю Малколм коротко кивнула головой в знак того, что вопрос понят, потом немного подумала, видимо, приводя мысли в более-менее вербальную форму, и объявила:

– Сэм считает, что слишком хорошо думал об олигархах Первого мира. Он считал их просто тупыми вредными зажравшимися уродами, а они оказались тупыми вредными зажравшимися самодовольными уродами, думающими, что им все сойдет с рук. Сэм, наверное, считает, что с этим надо срочно что-то делать. И не потому, что эти оффи – олигархи хотели убить его, Сэма, а потому, что они разбомбили наш атолл, хотя есть мирный договор, который они подписали. Типа, беспредел, а по любым понятиям, за беспредел надо гасить, иначе правильной жизни в стране не будет. Такие дела.

– Адекватное мнение, – оценил доктор Упир, – а что Сэм предлагает практически?

– Во-первых, надо разведать, кто конкретно автор беспредела, – рассудительно начала юниорка Малколм, и в этот момент в рубку вошла еще одна персона.

– Aloha oe, мальчики и девочки. Привет, Упир.

– Aloha, Смок, – ответил комэск, и привстал из-за стола в знак уважения.

– Ладно-ладно, – Смок Малколм улыбнулась и махнула рукой, – давай без церемоний, я вообще-то не английская королева, и тут не протокольно-ритуальный five-o’clock.

С этими словами она уселась за стол и деловито стала доливать какао всем в чашки.

Можно отвлечься ненадолго и бросить взгляд со стороны на эту маленькую компанию, собравшуюся за столом в рубке на самоходном понтоне. Хозяева «поляны» выглядели абсолютно мирно. Можно было подумать, что они никогда не уезжали из относительно благополучного провинциального городка во Флориде, а владели там каким-то ранчо на берегу залива. Жили небедно, весело и подвижно, работали с огоньком, но без фанатизма, ходили всей семьей под парусом, а по вечерам плясали на нехитрых вечеринках в кругу соседей. Что касается гостя (доктора Упира), то он в этой обстановке легко мог сойти за дальнего родича, приехавшего из другой провинции, чтобы поинтересоваться: как тут рыбалка, и так ли хорош новый сорт кукурузы, который рекламируют с прошлого года?

Так что, компания за столом была непохожа на ту, в которой может обсуждаться такая жутковатая штука, как атомная война, и обсуждаться ПРАКТИЧЕСКИ (в том стиле, в котором во флоридской провинции могла бы обсуждаться рыбалка и кукуруза).

– Прежде всего, – сказал доктор Упир, – я должен сказать одну вещь, и надеюсь, судья Малколм это подтвердит…

– Ты уверен, что это надо сейчас говорить? – быстро спросил Глип.

– Да, судья, – ответил комэск-ост, вторично применив служебное обращение к Глипу.

– Ладно, – тот кивнул, – говори, если уверен.

– Значит так, – доктор Упир негромко хлопнул ладонью по столу, – ракета, которой был проведен удар по Бокатаонги, запущена с британской субмарины, приписанной к базе Диего-Гарсия – Чагос в Индийском океане. Это сделано в рамках спецоперации «Жезл Плутона» по устранению Сэма Хопкинса, спланированной совместно MI-6 и CIA. Но, внимание! Ракета имела боеголовку, снаряженную химическим ВВ, а не ядерным.

– Чего?! – удивленно переспросила Хрю.

– Детализирую, – сказал он, – это была баллистическая ракета «Глобстрайк-II», которая является высокоточной модификацией старой ядерной ракеты «Трайдент-II». И смысл модификации был в том, чтобы наносить сверхдальние неядерные точечные удары. Под применение ракет семейства «Глобстрайк» написана пространная доктрина.

– Я бы сказал, – поправил Глип, – что скорее ракеты созданы под доктрину.

Доктор Упир подвигал ладонями влево – вправо.

– Может, и так. Вопрос в том, под что сначала выбили бюджетное финансирование. Но, сейчас для нас важно не это, а текущая ситуация. Для всех, кроме минимального числа информированных персон, картина такова: из точки в Индийском океане с британской субмарины нанесен ракетно-ядерный удар по меганезийскому атоллу в Маршалловых островах, и целью было уничтожение шхуны-резиденции Сэма Хопкинса.

– Минутку, – прервала Смок, – откуда такие детали про спецоперацию и субмарину?

– Из радиоперехватов и наблюдений с несложных стратосферных дронов, – сказал он.

– Еще минутку, Упир. Я не очень разбираюсь в разведке, но даже селедке ясно: чтобы перехватывать эфир и наблюдать такую спецоперацию, надо знать о ней заранее.

– Смок, – с легким укором сказал коммодор, – ты разбираешься в разведке лучше, чем кажется тебе самой. Да, ты права. INDEMI заранее знало, поскольку диспетчером этой спецоперации был двойной агент, перевербованный шпион одной из служб Альянса.

– Тогда все логично, – сказала она, – но откуда info о ядерном взрыве 20 килотонн?

– Info объективная, – пояснил Упир, – это взорвался наш ядерный дивайс, который был заранее размещен на шхуне. Поскольку запуск британской ракеты мы отслеживали, не составило особой проблемы синхронизировать наш взрыв с подлетом их ракеты.

– Как интересно… – Смок задумалась и попробовала какао, – …Хороший сорт. Так, мы выяснили, кто что видел. А могут ли оффи доказать, что это не их атомный взрыв?

– Исключено, – без колебаний ответил он, – даже если они выложат на стол весь пакет секретных записей по «Жезлу Плутона», им поверят только некоторые оффи из той же тусовки. Но ни публика, ни политики из других тусовок, не поверят. Даже TV-каналы, входящие в Ten-top, купленные и лояльные, откажутся транслировать такой абсурд. Я уточню кое-что: авторы «Жезла Плутона», конечно, поняли, что видели взрыв нашего ядерного дивайса, но они не готовы ни с кем делиться этим открытием.

– Да, – согласилась Смок, – если они на это не готовы, то у них нет версии для прессы.

Тут встряла слишком долго молчавшая Хрю Малколм.

– А почему они не готовы? CNN уже пугало зрителей «атомной бомбой нези».

– Будущей, возможной, бомбой, – поправил Глип Малколм, – понимаешь, детка, таков принцип психологии восприятия TV-потока в Первом мире. Если речь идет о чем-то возможном где-то в будущем, то это воспринимается как сказка про астероид – убийцу Земли. Никто не паникует. И другое дело, если что-то случилось сейчас, конкретно.

– Ну, и что, па? У Северной Кореи есть А-бомба. И что? Где паника в Первом мире?

– Видишь ли, детка, и северокорейский председатель, и даже иранский аятолла, это, в общем, люди из системы, несмотря на их манеру изображать оппозицию к Злобному Мировому Правительству. А мы анти-системные, это совсем другое дело. Первый мир никогда раньше не сталкивался с такой штукой, как мы, и это пугает тамошних оффи. Соответственно, их страх передается по TV к публике, и главное – к фондовой бирже. Сейчас, если объявить: «у нези есть бомба!», финансы могут рухнуть в гига-кризис.

Хрю Малколм протянула руку себе за спину и почесала между лопаток.

– Слушайте, я только сейчас сообразила! Это же классно, что у нас есть А-бомба. Мы теперь можем… Ну… Короче мы можем…

– Что мы можем, детка? – спросила Смок.

– Ну, это… Врезать по кому-нибудь. Или напугать, что врежем.

– Детка, определись: врезать, или только напугать?

– Ма, я не знаю. Это немного неожиданно… Короче, надо подумать.

– Очень хорошо, давай будем думать, – Смок потрепала дочку по затылку, – но, если я правильно понимаю жизнь, то думать надо быстро. Как быстро, Упир?

– Желательно, – ответил комэск, – чтобы Сэм Хопкинс сказал свое сетевое слово сегодня поздним вечером, примерно за час до полуночи.

Смок Малколм задумчиво оттопырила нижнюю губу и прищурила правый глаз.

– Скажи-ка, Упир, а почему такие четко очерченные временные рамки?

– Потому, – сказал он, – что это не должно быть слишком рано. Пусть британские оффи отреагируют на документированное обвинение в ракетном теракте раньше, чем станет известно, что Сэм Хопкинс остался жив.

– Мы, – добавил Глип Малколм, – уже разместили на сайте нашего Верховного суда это обвинение с видео-аудио материалами, и комментариями военных экспертов.

– …С другой стороны, – продолжил доктор Упир, – нужны примерно сутки, чтобы спич Хопкинса после британского ответа разошелся широко по сети и начал обсуждаться.

– Хм… – проворчала Смок, и обратилась к Глипу, – …Скажи, любимый мужчина, ты в качестве судьи подписал какой-то жесткий военный приказ на ближайшие 48 часов?

– В общем-то… – произнес верховный судья Малколм, – …можно сказать, что да.

…

5 декабря Папуа, юго-восточный сектор. 18:00 местного времени.

В Порт-Морсби – столице Республики Папуа – Новая Гвинея, формально – 300 тысяч жителей. Но, лишь меньшая их часть обитает в собственно, урбанизированном центре на небольшом плоском полуострове, выходящем в Коралловое море. Центр – единственная часть Порт-Морсби, где есть многоэтажные здания и вообще городской антураж. В нем всего несколько кварталов. Весь этот антураж (модерновые жилые дома, офисы, супермаркеты, авто-парковки и т. д.) огорожен заборами и колючей проволокой и патрулируются вооруженной охраной с собаками. В некоторых местах также огорожены асфальтированные дороги, но там периметр не сплошной, поэтому гиды сразу объясняют «белым приезжим» простую истину: «вы в относительной безопасности, только если в автомобиле заблокированы двери, и окна, и желательно еще защитить стальной сеткой». На вопрос: «а если пешком?» гид отвечает интернациональным жестом: крутит пальцем около виска. И он прав: в Порт-Морсби желательно не оказываться среди «простых горожан», из которых каждый десятый, это «рэсколмен» (бандит-грабитель), а остальные девять – наводчики банды. Официальные персоны в Порт-Морсби утверждают, что эта статистика утрирована. Да, утрирована, но не сильно – это видно по виллам означенных официальных персон, где за сплетением колючей проволоки держит оборону против «папуасского народа» стая бойцовых собак, руководимая охранниками-профи.

Излишне говорить, что уровень санитарии и прочих социальных благ в Порт-Морсби экстремально далек от того, что принято называть «городским благоустройством». А с наступлением темноты даже с самолета видно, что этот «как бы, город» распадается на «элитные пятна» (сияющие, как новогодние елки), и все остальное – где темно, как…

– …Как в жопе крокодила, – произнес штурм-капитан Нил Гордон Роллинг (попросту – штурм-кэп Нгоро), глядя на экзотическую столицу Суверенной Республики ПНГ через остекление кабины боевого автожира, с высоты полкилометра.

– В жопе крокодила ничего не светится, – раздался в наушниках бархатно-нежный голос вануатианки лейтенанта-инструктора Фрогги.

– Зато тут цели четко видны, – невозмутимо откликнулся третий голос, принадлежащий капитану-инженеру Орангу из авиаотряда Футуна.

– Огонь открываем по кодовой фразе, – педантично напомнил штурм-капитан Нгоро.

Боевые автожиры в количестве полсотни продолжали кружить над (как бы) городом в ожидании приказа: кодовой фразы «Рыбы поют в Укаяли». А на портовых терминалах «вечеринка уже началась». С парома (вроде, обычного, пришедшего по расписанию из восточной провинции Милн-Бэй) вместо пассажиров на причале появились маленькие странные машины, напоминающие гибрид бронетранспортера и кабинного трехколесного мотороллера. Собственно, «шокролерры» мобильной мотопехоты Народного флота были именно такими гибридами, созданными для войны в зоне с узкими проездами.

Портовая охрана впала в ступор от этого зрелища, но потом один из старшин, все же, схватился за пистолет и…

– Руки за голову, лечь лицом вниз! – послышался строгий мужской голос, многократно усиленный мегафоном, – Всех касается! Руки за голову, лечь лицом вниз.

– Что за черт… – начал один из охранников, но тут над его головой по стальной стенке ближайшего контейнера звонко простучала пулеметная очередь.

– Руки за голову, и лечь лицом вниз, – снова приказал голос, – считаю до трех…

– Танки!!! – в ужасе завопил кто-то из охраны, и быстро лег на грунт, сложив ладони на затылке. Вслед за ним это упражнение повторили все остальные охранники. А с парома на причал теперь сползали маленькие, 3-метровые, и все же, достаточно внушительные танки: продвинутые копии японских имперских TK-94 (воевавших здесь, в Папуа в 1940-е годы). Пилоты боевых автожиров дождались фразы «Рыбы поют в Укаяли», и точно, как на тренинге, проведя боевой разворот, вышли на цели. По вышкам и антеннам сотовой и спутниковой связи ударили короткие и точные пулеметные очереди.

Тем временем, танки уже катились к центру города по Спринг-Гарден роад, а легкие и верткие шокроллеры, вышедшие вперед, разъезжались по боковым улицам.

– Слышь, командир, опять мы с тобой в смарт-танке, как на Таити год назад, – немного загадочно высказался мичман Рглар, игравший сейчас роль водителя головного TK-94.

– Год и неделю назад, – поправил флит-лейтенант Бокасса, вспоминая штурм столицы Французской Полинезии, откуда пришлось выбивать отряды мародеров распавшегося Восточно-Тихоокеанского корпуса Иностранного легиона.

– Ну, я примерно говорю, что год, – сказал мичман.

– На следующем перекрестке левый поворот, – приказал Бокасса и, через полминуты, убедившись, что отряд «смарт-танков» выполнила маневр, спросил у мичмана, – а что побудило тебя вспомнить, что год назад мы были в аналогичной машине?

– А вот, командир, есть такой фильм: «День сурка». Там какой-то мужик каждое утро просыпается в одной дате. Типа, попал в кольцо времени. А у нас, типа, год сурка.

Флит-лейтенант Бокасса задумчиво хмыкнул. Будучи человеком образованным (все же, бакалавр Университета Антильских островов по экономической социологии) он, конечно, помнил фильм «День сурка». И было сходство сценария год и неделю назад на Таити с сегодняшним сценарием в Порт-Морсби. Авиа-перелет, погрузка на паром, скрытное перемещение к целевому берегу, танковый десант, и штурм города. Но, если смотреть немного глубже, то сегодня все по-другому.

Противник – не французские легионеры, а невнятная армия Республики Папуа, которая состоит примерно из 3000, как бы, солдат, обученных, как попало, и вооруженных, чем попало. И вообще, они не противник. Ведь коммодор Гремлин уже связался с главным дежурным офицером гарнизона Порт-Морсби, и разъяснил, что не следует папуасским солдатам лезть не в свое дело.

Другой потенциальный противник – столичная полиция, тем более, не полезет. Они не идиоты, чтобы вступать в бой против броневиков, танков и ударных автожиров.

Реально-возможный противник – вооруженная охрана офисных зданий неких западных концернов, и охрана британского посольства. Именно посольство было целью танково-десантного отряда флит-лейтенанта Бокассы.

Посольство Великобритании в Папуа (Высокая Комиссия Соединенного Королевства) расположено в комплексе, построенном в 5 км от берега, около площади Коука. На площадь выходят несколько отелей и офисных зданий, включая знаменитую башню «Somare Foundation», известную как «Папуасская Падающая башня» (она построена с дефектами, так что не используется из-за высокого риска обрушения). А вообще, это элитный район, патрулируемый дисциплинированным меньшинством полиции. Здесь безопасно и тихо. Точнее, обычно здесь безопасно и тихо, но не в эту ночь. Персонал посольства уже начал догадываться, что эта ночь – особенная. Стрельба на улицах не редкость в ночном Порт-Морсби, но сейчас стрельбы было многовато, и еще внезапно пропала сотовая связь. В общем, что-то было не так, и старший офицер безопасности посольства приказал перевести охрану на усиленный режим несения службы.

Но, разумеется, это не могло защитить от стремительной танковой атаки. TK-94, при некоторой кажущейся игрушечности, тяжелее армейского «Хаммера», и бронирован значительно капитальнее. Удар такой машинки легко с ходу сносит секцию железной ограды, и запросто перемалывает гусеницами – что, собственно, и произошло. Когда полдюжины «смарт-танков» проломили ограду в разных точках, а по служебной авто-парковке пришелся «демонстрационный» выстрел из огнемета, охрана посольства без сопротивления сложила оружие.

– Очень хорошо, – произнес Бокасса, вылезая из люка и усаживаясь на броню, – теперь, попрошу старшего офицера подойти ко мне.

– Полковник Соджерс, – представился британский спецназовец.

– Ясно. А я – флит-лейтенант Бокасса. Присядьте, полковник.

– Спасибо, я постою. Флит-лейтенант, вы можете объяснить, что происходит?

– В привычных вам терминах, это анти-террористическая операция. Вчера на рассвете государство Британии совершило теракт на атолле Бокатаонги, это наша территория, и теперь мы ликвидируем базы террористов. Тут, в Порт-Морсби будут уничтожены все сооружения, используемые государством Британии. В частности – посольство. Так что организуйте эвакуацию всех сюда, на улицу, согласно пожарному регламенту.

…

Пожарный регламент был отработан, и вот уже весь «контингент» из служебного и из жилого корпусов выведен на лужайку во дворе. Две меганезийские группы (саперная и поисковая) быстро взялись за работу. Первая – аккуратно укрепила заряды на несущие конструкции в цоколях зданий, вторая – вынесла из зданий все носители информации (бумажные, магнитные и электронные). Бокасса дождался их финишной отмашки, без спешки влез на башенку смарт-танка, затем прицелился видео-камерой так, чтобы в объектив попадал весь «контингент» (несколько десятков человек), и объявил:

– Леди и джентльмены! Вчера на рассвете государство Британии совершило теракт на атолле Бокатаонги. Я прошу главу посольства, мистера Хиллстоуна, подойти ко мне.

– Папа, не ходи туда!!! – раздался почти плачущий детский голос.

– Мальчик, не беспокойся, – неожиданно-мягким тоном произнес меганезийский флит-лейтенант, – я просто передам твоему папе один документ, а потом вы поедете домой.

Мужчина средних лет с несколько напряженным лицом, медленно, будто преодолевая невидимое сопротивление, подошел к смарт-танку.

– Так! – Бокасса извлек из внутреннего кармана камуфляжной жилетки папку-планшет, помедлил немного и спросил, – мистер посол, вы в порядке? Работать можете?

– Да, – тихо ответил Хиллстоун.

– ОК, – заключил флит-лейтенант, и протянул папку-планшет британскому послу, – тут постановление Верховного суда Меганезии по делу о теракте на Бокатаонги. Четыре экземпляра. Два – для вас, заберите их. Два для моей отчетности, распишитесь на них, поставьте дату и время вручения, и верните мне. Вопросы по этой задаче есть?

– Нет, – так же тихо ответил посол.

– Отлично. Пока мистер Хиллстоун любезно совершает необходимые формальности, я разъясню вкратце суть дела. Теракт, о котором я говорил, называется «операция «Жезл Плутона», он был спланирован MI-6, службой, входящей в структуру МИД Британии. Поскольку вы здесь как раз служащие МИД, логично считать вас соучастниками теракта. Разумеется, речь не идет о членах семей, которые оказались тут просто за компанию. Теперь резюме. Суд постановил, что, поскольку этот теракт не привел к гибели наших граждан, никто из служащих МИД не будет расстрелян. Суд ограничился вынесением запрета всем служащим МИД Британии посещать тропическую полосу Тихого океана дальше 12 миль от континентальных берегов и берегов Американских Гавайев. Те, кто нарушит запрет, могут быть расстреляны без дополнительного суда. Если обстановка изменится, то суд вынесет новое постановление. Это – все. А теперь – контакт.

Последняя фраза была адресована саперам. Контакт. Послышалось глухое «пуф!». Оба здания (служебное и жилое) как будто потеряли четкость очертании и осыпались. Без вспышки огня, без разлета осколков, они превратились в груды строительного мусора. Примерно то же произошло в течение часа с несколькими другими комплексами, где размещались офисы и жилые квартиры сотрудников нескольких западных концернов. Аналогичная судьба постигла несколько нефтяных платформ вдоль береговой линии.

Больше ничем интересным этот налет на территорию Папуа не был отмечен. Еще до рассвета меганезийские подразделения тихо ушли из Порт-Морсби и с контрольных береговых пунктов. Мир узнал о налете лишь утром. А в самом Папуа внезапная акция флота нези, вызвала панику у бандформирований. Заниматься грабежами в Порт-Морсби стало страшно (вдруг, попадешь под зачистку), и банды ушли грабить подальше от столицы. Последствия этих перемен в криминальной диспозиции были еще впереди…

…

*8. Неожиданный груз популярности

6 декабря. Австралия. Северный Квинсленд. Пролив Торреса. Остров Мабуиаг.

В это утро Молли Калиборо, по уже сложившейся здесь привычке, после нетяжелого завтрака налила себе большую чашку ароматного цветочного чая, и расположилась за столом на веранде своей (точнее, арендованной) хижины, чтобы заняться работой. Но, перед работой (опять же, по сложившейся привычке), Молли просматривала анонсы новостей в своем любимом дайджесте – новозеландском «Kiwi-Bright».

В мире неумолимо раскручивалась спираль финансового супер-кризиса.

В США президент Дарлинг протащил закон о новых займах для поддержки банков.

Евросоюз опять захлебывался в волне мигрантов из Центральной Азии и Африки.

Гренландия готовилась получить полный суверенитет и долю в арктической нефти.

В Конго-Заире, вопреки усилиям ООН, снова шли бои с сепаратистами Танганьики.

Китай продолжала политику подкупа лидеров автономных земель Сайберии.

В Мексике трафик «морских галлюциногенов» впервые превысил трафик кокаина.

Сингапур тихо спорил с Эмиратами за доли в шельфовой нефти Брунея и Филиппин.

Новая Зеландия и Чили обсуждали выход из конвенции о нейтралитете Антарктики.

На Фиджи хунта генерала Тимбера продолжала удерживать власть в соседнем Тонга.

МАГАТЭ критиковало Канаду и Исландию за странные ядерные проекты в Океании.

Япония кредитовала республику Батак, созданную год назад в северной части Папуа.

ООН выдвинуло новый план возврата восточного острова Бугенвиль в состав Папуа.