Текст книги "Волонтеры атомной фиесты"

Автор книги: Александр Розов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 36 страниц)

– Вы так ничего и не поняли, викарий. У вас в голове ваш христианский бог, который мстит всем неверным до четвертого поколения, как сказано у вас в книжке-библии. Я вообще не знаю, можете ли вы понять нормальных людей. Разве что, профессор Эйк, у которого большой опыт и знания, сумеет вам объяснить. Так что слушайте без всяких объяснений. Ваши прихожане могут праздновать Рождество в общественных местах, а проповедь, с которой вы выступите, должна содержать то, что я вам назвала. Теперь я ухожу, поскольку моя дочка скучает, и я прошу арбитра помочь вам разобраться, как написать эту проповедь, чтобы ваша община не исчезла. Этот вариант поддержали все локальные судьи, так что решение окончательное. Счастливого дня.

Пак Ганг встала из-за стола, коротко поклонилась, развернулась и пошла по дорожке к замаскированной верфи Саммерс. Неохиппи Геллер проводил ее взглядом, потом тихо хмыкнул, сделала изрядный глоток портера из бутылки, и обратился к викарию:

– Ну, что, твое святейшество получило свой праздник в веселенькой обертке?

– Не стыдно тебе издеваться над моей бедой? – хмуро спросил викарий.

– А какая беда, Седоро? Твои прихожане получили праздник, все классно, они попоют, попляшут, повеселятся. Никто им не запрещает петь песенки про то, как две с лишним тысячи лет назад у Девы Марии от Бога родился сын, хороший парень Иисус, который замечательно всех любит. Это не беда, а счастье, если я что-то понимаю в ходе жизни.

– Геллер, ты хотя бы понимаешь, что мне приказали произнести в проповеди?

– Понимаю, я же не идиот. Тебе приказали заявить об искренней лояльности к Хартии. Между прочим, это справедливо. Или ты реально не уловил мысль судьи Пак Ганг?

– Какую именно мысль, Геллер?

– Мысль, что никто тут не намерен мстить католикам, потому что эта месть была бы не кавайной по Хартии, по метарелигии Tiki, и по всему тому, за что воевали foa.

– Метарелигия? – переспросил Джеффри Галлвэйт, – Что означает этот термин?

– Это не ко мне, – ответил Геллер, – вот, профессор Эйк, он тут главный по философии.

– По-моему, Геллер, – откликнулся Найджел Эйк, – вам просто лень объяснять.

– Да, признаюсь, мне лень. Вот такой я нехороший дядька.

70-летний канадский профессор пожал плечами.

– Ладно, раз так, то придется мне взять на себя это объяснение. Метарелигия – термин философской школы турбореализма, означающий равноценность всех метафизических сущностей. Человеческие или нечеловеческие личности, призраки, маги, боги, демоны, драконы, и разнообразные эгрегоры, взаимодействуют на равных в некой ноосфере, в волшебном пространстве метавселенной, включающей в себя материальный мир.

– В превосходной степени кавайно! – с искренним одобрением оценил Геллер.

…

*14. Философия эксперимента предвоенного времени.

Вечер 12 декабря. Океан северо-восточнее Новой Гвинеи.

Штаб-капитан Джон Саммерс Корвин, как, наверное, многие авиа-инженеры-пилоты в возрасте между 30 и 40 лет, любил тест-драйв своих новых машин. Такая эйфория от маленькой мечты, реализованной в материальном мире. Но, сегодня был другой случай. Специальный VTOL-штурмовик WiRo (или «вироплан») был не разработкой «Summers Warf», а продуктом организационно-сетевого инжиниринга. Этот небольшой крылатый автожир (около тонны полетного веса) создавали восемь разных коллективов, не считая отдельных независимых консультантов, разные модули производились в десятке мест, военный подряд на сборку и тесты получили три фирмы (включая «Summers Warf»). В сборочных группах шутили «детский, блин, конструктор, блин, LEGO, блин…». Вот и дошутились. Отряд идет в бой на продукте «детской конструкторской схемы». Ночью, между прочим (что добавляет в блюдо остроты)! Если честно, то не совсем в бой, а на «спецзадание с огневым контактом». Приставка спец– связана с еще одной «фишкой»: экспериментальное оружие («вот тебе и плазмотрон» – шутили рабочие). Пятнадцать пилотов авиа-отряда Корвина получили WiRo, вооруженные «как бы, плазмотронами».

Боевой плазмотрон – чудовищное оружие авиационного базирования, способное сжечь эсминец лучевым ударом, изобретенное сразу после революции в военно-инженерном центре «Creatori», в отделе прикладной психологии. Этот плазматрон, наряду с супер-пушкой, стреляющей на тысячу миль, существовал лишь как миф. А дивайс, стоявший сейчас на турели вироплана, был просто японским металлоидным лазером мощностью 5 киловатт, «родственником» лазеров для раскройки конструкционных листов на фабрике. Теоретически, это интересно: с дистанции более мили отбросить на мишень невидимое инфракрасное пятно размером с ладонь. Плотность теплового потока будет достаточна, чтобы вспыхнула древесина, полотно или обычный пластик. На полигоне – работает, но что будет в реальных условиях?.. Пилоты ворчали: «дали нам неведомую долбанную херню вместо авиационных пушек». Корвин, как старший офицер отряда, успокаивал пилотов, хотя дурацкая труба на турели ему самому тоже не очень-то нравилась.

Ладно, там посмотрим. Пока надо долететь до острова Вудларк за расчетное время. От Косраэ до Вудларка тысяч миль. При скорости 300 узлов – три часа с третью. Любому винтовому истребителю это раз плюнуть, но у нас-то крылатый автожир, а у автожира полтораста узлов – предел. Правда, наш автожир не простой, а с одним секретом. Штаб-капитан Корвин просигналил отряду «делай, как я», и нажал кнопку «rotor-to-wing».

…Бум! Яма!..

Не очень серьезная яма. Так, легкий толчок и провал на несколько метров.

Но, теперь несущий ротор – это неподвижное X-образное крыло над фюзеляжем. Вот и превратился крылатый автожир в хороший гоночный биплан. Теперь погнали…

…

Остров Вудларк лежит в Соломоновом море в 250 км к востоку от побережья Большой Новой Гвинеи, его площадь 900 кв. км. Невысокие джунгли пронизаны множеством маленьких рек, выходы горных пород содержат полиметаллические руды (включая и золотую), а берега, изрезанные песчаными пляжами, переходят в извилистые коралловые барьеры. Даже странно, что в таком месте оказалось менее 2000 жителей. Весь фокус в истории. В конце XIX века туземцев «приобщили к британской культуре», и частично вывезли на австралийские рудники в качестве рабов, а потом – две мировые войны… В результате, природа как на курорте, а плотность населения – как в пустыне. В 1975-м, австралийские колониальные власти вписали остров Вудларк в состав формально-независимой Республики Папуа, и забыли… Несколько раз на Вудларке затевались проекты выращивания масличных пальм, предложенные концерном из Малайзии, но ничего толком не получилось. А после Зимней войны Вудларк был тихо и спокойно оккупирован Народным флотом Меганезии. Теперь тут была, в частности, авиабаза. А ничего другого Корвину пока было не надо. Заправка топливом, чашка кофе, и вылет.

Авиа-отряду Корвина предстоял рейд 300 миль на запад, где в сравнительно крупном (вторым по размеру в Папуа) городе Лаэ, уже были организованы склады снабжения будущих коалиционных сил «Sabre Diamond». В городе Лаэ смыкаются две главные сухопутные трасы Папуа: горная (до пунктов на центральном хребте) и равнинная (на запад, вдоль северного берега до Маданга). Здесь же расположены небольшие морские терминалы и три аэродрома, включая грузопассажирский международный аэропорт с качественной полосой. С юго-востока Лаэ был прикрыт австралийской группировкой, занявшей аэропорт Порт-Морсби и перевал Горока-Хайленд. С севера французские миротворцы, базирующиеся на островах Солангай, следили за перемещениями на ближайшем к Лаэ большом папуасском острове Новая Британия. А с запада Лаэ был прикрыт центральным хребтом. Казалось, Лаэ не может быть атакован незаметно…

…Только прибыв на Вудларк, штаб-капитан Корвин понял простой, но изящный план операции. Менее, чем в ста милях юго-западнее Вудларка лежит очень высокая гряда островов Антркасто, а далее – уже берег Большого Папуа. Не проблема спрятаться в складках местности. Да, получается небольшой крюк, но зато никакой радар здесь не сможет засечь маленькие летательные аппараты. В общем-то, будь на виропланах иное оружие, а не лазеры, прорыв к Лаэ на таких маленьких машинах не имел бы серьезных последствий. Да, можно поджечь несколько объектов, но это не сделает погоды. А вот лазерная пушка, пусть маломощная, обладает страшной разрушительной силой против гражданских объектов, а поджог с ее помощью напоминает наземную диверсию…

«Держитесь в тени и жгите все, что отмечено на тактической карте, как огнеопасное». Таков был приказ Корвина перед вылетом. В самом рейде отряд хранил радиомолчание: дополнительных инструкций не требовалось, карта целей была загружена в бортовые компьютеры, и отображалась поверх реальной картинки местности на бинокулярных мониторах тактических очков – Т-лорнетов. Всего около тысячи потенциальных целей, ранжированных по значимости. Безумно много для атаки длительностью пять минут.

В режиме вращающегося ротора, на малой скорости, движок WiRo почти неслышен, а лопасти несущего винта шуршат совсем тихо. В шуме ночной жизни Лаэ (откровенно бандитской жизни, надо отметить) услышать с земли звук от такой машины нереально. Уличное освещение в Лаэ слабовато, чтобы дать яркие блики на летящем объекте. И получалась (как подумал Корвин после первого же успешного нажатия гашетки) атака птичек-ниндзя, вооруженных волшебными зажигалками. Уже через минуту, он понял: тысяча гражданских целей для отряда из пятнадцати WiRo, вооруженных вот такими зажигалками – не слишком большое количество. Восемь объектов он поджог в первую минуту, где-то на краю сознания изумляясь, тому, с какой легкостью они вспыхивают. Вообще-то ничего удивительного: группа подготовки спецоперации хорошо изучила тактическую обстановку и отметила только точки, подходящие для поражения слабой дистанционной зажигалкой. Деревянные складские бараки, безобразно содержащиеся емкости с бензином на авто-заправках, на нефтебазе морского порта, и конечно, очень привлекательные хранилища авиационного керосина в зонах аэродромов…

…Последней группой целей стали малые портовые танкеры у причалов. В них было не слишком много топлива – только не слитые остатки. Зато в почти пустых трюмах было замечательное скопление углеводородных паров, поэтому танкеры взрывались не хуже авиабомб, рассыпая на сотни метров вокруг фейерверки пылающих ошметков. На этом фантастически ярком фоне, все пятнадцать WiRo легли на обратный курс, и еще долго пилоты наблюдали за кормой впечатляющее зарево пожара, отражающееся на облаках. Восточная материальная база «Sabre Diamond» перестала существовать.

Фактически, сейчас исчезал в огне весь город Лаэ. Только город, а не его стотысячное население. У населения, привыкшего наблюдать бандитские разборки между разными вооруженными группировками рэсколменов и кланами, условно говоря, полиции, была отработанная методика на случай, если «дело пахнет керосином». Не тратя времени на выяснения несущественного вопроса: кто кого за что и как жжет и режет, надо собирать домашний скарб, хватать в охапку маленьких детей, и линять в джунгли. До джунглей недалеко, вот они, прямо за городской чертой. Там и вода есть, и можно найти жратву, короче: можно пересидеть несколько дней, пока перестройка-перестрелка уляжется. А дальше, когда в городе прекратится стрельба и погаснут пожары (сами погаснут, ведь тушить никто не будет – дураков нет), можно вернуться. В лучшем случае, дом будет невредимо стоять на месте, а в худшем – от него останутся только головешки. Но, это ничего, не страшно, соберем пустые ящики, украдем рулон жести, и построим новый – такое же дерьмо, как и старый, зато не очень жалко, если опять сгорит…

…

13 декабря. Утро. Остров Вудларк. Авиабаза Вабуну.

Штаб-капитан Корвин проснулся раньше, чем ребята из его авиаотряда. Вообще-то, по армейскому здравому смыслу, следовало спать до полудня, а он вскочил в 9 утра. Вот, проявившаяся не к месту привычка инженера и бизнесмена. Но что поделать? Корвин пунктуально привел себя в порядок (даже побрился) а затем вышел из бытового блока авиабазы (замаскированного под старый склад для кокосов) на открытый воздух.

На берегу, между песчаным пляжем и густым лесом кокосовых пальм, стояли десятка два обычных меланезийских хижин: бамбуковые платформы, поднятые на шести ножках, и накрытые сверху двускатным навесом-крышей из пальмовых листьев на каркасе. Перед каждой хижиной стоял «waka-proa» (первобытный парусно-весельный катамаран). На полосе пляжа шла деревенская жизнь. Голые дети играли в мяч, полуголые взрослые занимались какими-то хозяйственными делами… Из всей этой первобытной картины выбивалась лишь одна большая хижина, снабженная столь же лаконичной сколь и красноречивой вывеской «Паб». Разумеется, Корвин направился именно туда…

…И первым, кого он увидел в пабе, стал меланезиец в бугенвильской униформе.

– Aloha, капитан Корвин. Рад знакомству. Я майор Атлари, из разведки Бугенвиля. Как насчет позавтракать вместе и выпить по рюмке?

– Нормально, майор, – сказал Корвин, усаживаясь за его столик. В общем-то, появление офицера союзников не было чем-то странным. Главный остров Автономии Бугенвиль – Меланезийской Республики Северные Соломоновы острова лежит в 200 милях к северо-востоку от Вудларка, и вражеская подготовка в Лаэ велась именно против Бугенвиля…

…Три минуты на сервировку, и вот уже на столе бутылка, чайник, чашки и сэндвичи.

– Эх… – произнес майор Атлари, сделав глоточек виски, – …Империалисты все заодно: японцы, янки, европейцы… А мы? Просто, оборонительный союз. Вот если бы Уния…

– Уния, – сказал Корвин, – штука непростая. У империалистов договариваются оффи, им плевать на интересы людей, люди для них – скот на ранчо. А у нас все иначе. E-oe?

– Про империалистов ясно! – отозвался майор, – А про людей, я не понял, что ты сейчас сказал. Я же начал с того, что нашим людям нужна Уния. Я прав или не прав?

– Уния, это как бизнес-партнерство, так? – спросил меганезийский штаб-капитан.

– Так, – моментально согласился бугенвилец.

– …А в бизнес-партнерстве, – продолжил Корвин, – все начинается с трех вопросов: кто вкладывает ресурсы, кто рулит, и как делятся доходы. Так?

– Так, – повторил бугенвильский майор, – то же самое говорит леди Тринити. Я уловил и знаешь что? Адмирал Оуноко тоже уловил. Он сказал: «Это прямой подход, и вариантов всего два: или нези будут жрать всех соседей по одному, начиная с самого слабого, или будут по-соседски договариваться со всеми, даже с самым слабым». Да! Наш адмирал – дядька с мозгами, а не просто так. А знаешь, что он сказал дальше: «Самый слабый сосед, конечно Автономия архипелага Луизиада, цепь островов на юго-восточном хвосте Папуа. Поглядим, что нези сделают с ними». Адмирал поручил это мне.

Сделав паузу, бугенвильский майор долил виски в чашечки и пояснил.

– Если я оденусь, как береговой папуасский фермер, меня хрен отличишь. И, я отследил ситуацию. Правда, я не видел самого начала, когда полевой командир Куа-Кили выбил с Луизиады буржуев австралийцев и их папуасских марионеток, и стал президентом. Но я посмотрел, что было: реальные золотые прииски, всего 10 тысяч жителей на трех крупных островах, и один городок. Силы Куа-Кили всего бойцов двести, и вы бы легко могли его сожрать. А вы этого не сделали, и честно договорились про дележку золота: его доля за место, а ваша доля за работу и сбыт. И все закрутилось, как договорено. А в начале этого года, Куа-Кили сам понял: править страной у него не получается. Не его уровень. И сдал полномочия вашему комиссару. Теперь Куа-Кили живет, как бизнесмен. Доля в золотых приисках Мисима у него, и у его парней-подельников осталась. И что?

– Западная пресса написала: «меганезийская оккупация Луизиады», – заметил Корвин.

– Мне, – произнес Атлари, – трижды насрать, что там написали австралийские буржуи.

Штаб-капитан Корвин сделал глоток и чашки, закурил сигару и сообщил:

– Да, у нас принцип: честно договариваться с адекватными соседями. Договориться о военном союзе для защиты наших стран несложно, тут ясная цель и ясные правила. А договориться об Унии сложнее, потому что надо договориться о единых правилах для граждан внутри каждой из наших стран. А на данный момент правила в Конфедерации Меганезия совсем не такие, как в Автономии Бугенвиль. Ты согласен, майор?

– Вот ни хрена не согласен, – ответил бугенвилец, – ты намекаешь, что у вас Лантонская Великая Хартия, а у нас военная диктатура. Так что ли?

– Я не намекаю, а просто говорю: системы разные, и правила разные.

– Будто, в Меганезии правила везде одинаковые! Я, между прочим, в курсе, что у вас на каждом архипелаге, или даже на отдельном атолле, свои правила. Где-то рулят какие-то партнерства военных резервистов, а где-то полинезийские короли, как в древности.

– Этого никто не отрицает, – сказал Корвин, – но у нас везде, на любом моту, соблюдается Хартия. И Верховный суд может в любой момент где угодно проверить, а, если хоть один артикул нарушен, так врезать тамошнему правителю, что тот улетит в космос! Прикинь?

Бугенвильский майор выразительно выпучил глаза и почесал пятернями шевелюру.

– Ну, я прикинул. И знаешь: ваша Хартия состоит просто в том, чтобы одни канаки не прессовали других канаков. Тоже мне, формула Эйнштейна. Наш адмирал Оуноко, если разобраться, соблюдает то самое, про что и написана ваша Хартия. Да, адмирал Оуноко диктатор. Ну, и хрен ли? У вас мэр атолла Этена подписывается: «Диктатор Йожин».

– Верховный суд, – напомнил Корвин, – по Хартии: независимый проводник воли foa. И действуют общие правила: социальные взносы, конкурсное назначение правительства, запрет торговли землей и морем, запрет финансовых банков и политических партий…

– Стоп-стоп-стоп! – перебил майор Атлари, – не грузи на меня, я не политик. Скажи по-человечески: у нас будет Уния, или мы с этими проблемами завязнем в бюрократии?

– Это не бюрократия, Атлари. Про каждый артикул Хартии ясно, для чего он нужен.

– Может и так, – проворчал майор, – но адмирал Оуноко не захочет, чтобы какой-то суд диктовал ему: это – делай, это – не делай. И я его понимаю. Я бы тоже не захотел.

– Понятно, – Корвин кивнул, – значит, наша Уния в начале должна формулироваться по минимуму. Как на этапе притирки рабочих на мини-фабрике или бойцов в звене.

– Вот! – майор ударил чашкой по столу, – Наконец-то, блин, ты сказал по-человечески! Притирка в команде. А я не мог понять: что у Тринити за «буферный период» такой?

– Я еще не читал текст, который составила Мип Тринити, – заметил Корвин.

– А ты прочти, ладно? – Атлари хлопнул его по плечу и положил на центр стола футляр с оптическим диском, – Прочти-прочти, может, подскажешь что-нибудь.

– Я прочту и подумаю, – сказал меганезийский штаб-капитан, убирая футляр с диском в карман своей армейской жилетки, – а что пишет утренняя вражеская пресса?

– Вражеская пресса сегодня не пишет! – весело сказала бугенвилец, – Вражеская пресса бьется в припадке бешенства и фонтанирует пеной из пасти.

…

То же самое утро 13 декабря 2 года Хартии. Папуа, Порт-Морсби.

Иероним Меромис, 50-летний премьер-министр Республики Папуа – Новая Гвинея, был довольно смелым, но весьма осмотрительным человеком. По причине смелости, он сам остался в столице, хотя переехал из виллы в 5-звездочный отель, надежно охраняемый австралийским спецназом. А по причине осмотрительности, он переправил всю семью в Сидней, а то мало ли что. Политический нюх подсказывал премьеру Папуа, что вся эта грандиозная затея с «наведением порядка» под видом маневров «Sabre diamond» ничем хорошим не закончится. И нюх не подвел матерого папуасского политика. Сейчас, за утренним кофе, принесенным горничной прямо в апартаменты (5 звезд – это сервис!), Иероним листал на экране ноутбука страницы свежих сетевых газет и уже не нюхом, а обычным папуасским здравым смыслом осознавал: ситуация начинает развиваться от плохого к худшему, неудержимо двигаясь к совсем хреновому. Новости были такие:

* Ночью, по необъяснимой причине (возможно, из-за диверсий) сгорел Лаэ, второй по величине и транспортно-экономическому значению город в стране.

* Некто провел точечные бомбардировки аэропортов и морских портов Вевак, Ванимо, Маданг на северном побережье и аэропорта Рабаул на острове Новая Британия.

* Штаб «Sabre Diamond» приказал начать переброску в Папуа 20 тысяч миротворцев из Бангладеш через аэропорт Джаяпура в западной (индонезийской) Новой Гвинее.

* Спецназ Индонезии по санкции штаба «Sabre Diamond» взял под контроль западный сектор большого острова Новая Британия, включая городок Кимби и старый аэродром.

* Командующие маневрами генерал Птижан и адмирал Ламборн убеждены в том, что правительство Папуа поддержит экстренные меры по защите мира и порядка.

…Дочитав до этой новости, премьер-министр Меромис пробормотал вслух папуасское ругательство, суть которого сводилась к тому, что генерал Птижан и адмирал Ламборн появились на свет не так, как свойственно гуманоидам, а вылупились из яиц вонючей многоножки, питавшейся экскрементами казуара. Высказав это замечание, далекое от политкорректности, премьер вытащил из мини-бара бутылку джина, и рюмку, чтобы с помощью пары унций алкоголя снять нервный стресс. И тут раздался звонок.

– Ну, кто там еще? – буркнул Иероним Меромис, подняв трубку телефона внутренней отельной сети.

– Доброе утро, сэр, – ответил дисциплинированный австралийский коммандос, – у нас джентльмен на блок-посту, он назвался Хэлл Зиппо, предъявил сейшельский паспорт и служебный ID транспортного менеджера леспромхоза Муио.

– Хэлл Зиппо? – переспросил премьер, – А спросите от кого он.

– Мы уже спросили, сэр. Он сказал: от Ахава Гобу, директора леспромхоза, и на вашем сотовом телефоне должно быть SMS от мистера Гобу.

– SMS? Подождите, минуту… – премьер взял свой «коммерческий» телефон, и быстро прокрутил список непрочитанных SMS, среди которых действительно нашлось то, что отправлял Ахав Гобу (директор немаленького лесного предприятия, принадлежащего Меромису). Текст был следующий:

«Есть большая проблема но Хэлл Зиппо знает как решить».

Понятно, что после такой вводной, Иероним Меромис распорядился пропустить этого транспортного менеджера с сейшельским паспортом. Хэлл Зиппо оказался этническим европейцем-северянином, лет 40, спортивного телосложения, вероятно с полувоенным прошлым, на что указывал стиль одежд (практичный tropic-military), особый характер движений и глубокий шрам на левой щеке (вероятно, след осколочного ранения).

– Доброе утро, мистер Меромис, – отчеканил гость.

– Доброе утро, мистер Зиппо, присаживайтесь. Хотите выпить?

– С удовольствием, сэр, – ответил транспортный менеджер, и как-то очень экономично двигаясь, пересек холл апартаментов и будто влился в кресло напротив премьера.

– Мистер Зиппо, – произнес Меромис, и плеснул в рюмки по унции джина, – Ахав Гобу представил вас, кажется, не совсем точно. Вы скорее не по транспорту, а по защите.

– В каком-то смысле так, сэр, – невозмутимо подтвердил Хэлл Зиппо.

– Понятно. А о какой проблеме, которую вы можете решить, пишет мне Ахав Гобу?

– Я объясню, но лучше сначала выпьем для более взвешенного восприятия.

– Ладно, раз так, – согласился премьер-министр Папуа, и они выпили.

– Разрешите воспользоваться вашим компьютером? – спросил Зиппо, поставив рюмку.

– Да, конечно, – Иероним Меромис подвинул ноутбук к гостю. Тот быстро пробежался пальцами по клавиатуре, и спокойно сказал:

– Новости вы уже читали, как я погляжу, значит, объяснить будет легче. А чтобы было понятны некоторые существенные детали, прочтите, пожалуйста, – и с этими словами транспортный менеджер повернул ноутбук экраном к Меромису.

*** New Zealand Digest – Kiwi-Bright: Кто есть кто в Меганезии? ***

Персонаж: Хелм фон Зейл (прозвище Скорцени), штурм-капитан INDEMI.

Возраст и происхождение: 41 (?), Восточное (Германское) Самоа.

Вероисповедание: нордический язычник (Асатру).

Физический адрес: Соломоновы острова, Гуадалканал, Хониара (?).

Статус: разыскивается Гаагским Трибуналом ООН за военные преступления, геноцид, применение запрещенных классов оружия и пр. FBI за расстрелы граждан США, SG за массовое уничтожение граждан Франции.

*

Основные проведенные военные кампании:

Гражданская война на Западном Самоа (против этнических яванцев – батаков).

Планерный десант и захват Новой Каледонии (против французского гарнизона).

Боевые действия на Соломоновых островах (против экспедиционного корпуса США).

«Танкерная война» на Северном тропике (против флота США).

«Ночь быстрых стрел» на Фиджи (в качестве боевого командира-инструктора).

*

Социально-значимые увлечения и хобби:

Планеризм, дельтапланеризм и парашютный спорт.

Оружейный спорт (пейнтбол, стендовая стрельба и вело – биатлон).

Дальневосточные спортивно-оздоровительные системы (ниндзюцу).

Классический любительский театр (германский и английский).

*

Семья, дети, и иные родственники:

Отсутствуют. Семья погибла при американской бомбардировке Западного Самоа.

*

Два самых известных высказывания персонажа:

«Жалость к врагу – вредна, устраняйте это аутогенным тренингом по инструкции».

«Помните: враг – это не человек, а особь вредного биологического вида».

***

Над этим жизнеописанием красовалось фото транспортного менеджера Хэлла Зиппо.

«Вот это я влип», – тоскливо подумал Иероним Меромис, а вслух сказал:

– А вы не опасаетесь, мистер?..

– …Зиппо, – с улыбкой договорил гость.

– …Ладно, мистер Зиппо. А вы не опасаетесь что охрана примет вас за?..

– Не опасаюсь. Оно им надо? У них что, девять жизней?

– Резонно, – согласился премьер-министр Папуа, – тогда, может, перейдем к проблеме?

– Проблема вам известна, – ответил фон Зейл, – организаторы «Sabre Diamond» решили отбросить международные приличия, и с этого утра стали действовать в Папуа, как на собственном дворе. Склонится свободная нация Папуа перед интервентами, или прямо назовет их интервентами? Вот в чем вопрос. Ответ за вами, мистер Меромис.

– Э-э… Но что зависит от моего ответа? Вот, я потребую, чтобы силы «Sabre diamond» выметались из Папуа. Меня или вообще не услышат, или услышат и вышвырнут вон, поскольку наш суверенитет лишь формальность. Это невесело, но такова жизнь.

– Иногда, мистер Меромис, международные формальности очень важны. Если сейчас правительство Папуа пойдет на поводу у интервентов, и одобрит все, что они творят на суверенной папуасской земле, то солидаризуется с интервентами, и затем разделит их незавидную судьбу. Если же правительство в вашем лице честно назовет вещи своими именами, то лишит действия интервентов любой легитимности, даже формальной, что немедленно скажется на оперативной обстановке. И, более того, в этом случае друзья свободного народа Папуа, выступающие с оружием в руках на защиту своей и вашей свободы, получат идейную поддержку прогрессивной мировой общественности.

Премьер-министр Папуа покивал головой, и вздохнул.

– Понятно, мистер Зиппо. На простой язык это переводится так. Если я сейчас одобрю своеволие Альянса в Папуа, то флот нези будет бомбить наши города, как этой ночью. Альтернатива менее понятна. Если я пойду на конфликт с Альянсом, но Альянс будет продолжать операцию «Sabre diamond», то нези, видимо, все равно будут бомбить. Не понимаю, какая мне выгода получить кроме бомбардировок нези еще и гнев Альянса?

– Лично для вас, мистер Меромис, выгода очевидная: леспромхоз Муио, полмиллиона гектаров многоцелевых посадок, дающих сортовую древесину и плоды, и двадцать баз переработки по японской технологии, не сгорят, как свечка, в одну ночь.

– Мистер Зиппо, а вам не кажется, что это похоже на шантаж?

– Ну, что вы, мистер Меромис. Шантажом занимается Альянс, грозящий, как вы сами отметили, вышвырнуть вас вон за любую нелояльность, и вынуждающий вас, вопреки патриотическому чувству и здравому смыслу, изображать формальный суверенитет, но исполнять параноидные капризы мировой финансовой олигархии. А другая сторона, о которой мы говорим, считает вас достойным человеком и намерена поддержать вас на славном пути признанного народного лидера, исходя из того, что вы, даже без всякого намерения извлечь личную выгоду, выбрали бы такой путь. Разумеется, эта сторона не намерена ограничиваться помощью в сохранении леспромхоза Муио, а предполагает и расширение лесных угодий, так разумно и прогрессивно управляемых вами…

Штурм-капитан INDEMI вытащил из кармана лист бумаги с напечатанной таблицей, и аккуратно положил этот лист на стол перед премьер-министром Папуа. Тот несколько секунд глядел на таблицу, а потом поинтересовался:

– Как это нези передадут мне плантации, принадлежащие малайскому концерну?

– Нези ничего вам не передадут, но нынешние владельцы бросят это, а вы, по просьбам ваших трудящихся соотечественников, примете эти плантации под свое управление.

– Мистер Зиппо, это ерунда какая-то. С чего вдруг малайский концерн это бросит?

– На то будут серьезные военно-политические причины, – спокойно сказал фон Зейл.

– Красиво сказано, – проворчал Иероним Меромис, – но, поверить сложно. Альянс тоже щедро давал гарантии, что маневры пройдут, как по маслу, ни одна бомба не упадет на города моей страны, силовая операция займет пару месяцев, после чего Папуа получит льготный кредит четверть миллиарда долларов. И что? Раздолбанные порты по всему северному побережью, плюс орда вооруженных бенгальцев, которых штаб хочет сюда притащить. Какие у меня основания верить, что нези окажутся честнее Альянса?

– Обычай нези – выполнять сделки, – лаконично напомнил фон Зейл.

Иероним Меромис задумался, снова посмотрел на таблицу, а потом качнул головой.

– Такой обычай известен, и это аргумент. Но, что если нези проиграют эту войну? Все говорят, что силы очень неравные. На той стороне Америка, Япония, почти весь индо-малайский регион, и Австралия, которая всегда тут доминировала.

– Давайте начнем с Австралии, – предложил меганезийский штурм-капитан.

– В каком смысле? – удивился папуасский премьер.

– В прямом смысле. У вас ведь есть прямая телефонная связь с Кэмероном Дремером, премьер-министром Австралии. И есть регламент Южно-Тихоокеанского Форума, по которому Австралия и Новая Зеландия – гаранты безопасности в регионе. Они, с целью поддержания порядка, вправе вводить свои войска на земли других стран – участников Форума. Случай подходящий, к тому же, Австралия участвует в «Sabre Diamond».

– А, по-вашему, что нового мне скажет Дремер?

– По крайней мере, мистер Меромис, он обязан прояснить вам перспективы наведения порядка и обеспечения безопасности, ведь после этой ночи ситуация критическая.