Текст книги "Волонтеры атомной фиесты"

Автор книги: Александр Розов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 36 страниц)

А теперь несколько уточнений и поправок.

На воздушном шаре, кроме роутера OYO, стоял еще маленький шпионский лазерный локатор японского производства. Он считывал микро-колебания поверхностей любых объектов, оказавшихся рядом с принцем, и записывал.

Под именем герр Себалд-Кирстен на филиппинском кораблике путешествовал Скир фон Вюрт, капитан-лейтенант INDEMI.

Пять филиппинцев были бойцами спецназа меганезийского военно-инженерного центра «Creatori».

Фрау Гута тоже была не новозеландкой, а этнически-германской самоанкой. Ее звали Гута Лемман. Она и ее двое детей участвовали в шпионской экспедиции просто за компанию, придавая достоверность наблюдаемой картине.

Только не надо думать, что циничная спецслужба «разыграла в темную» наивную Гуту Лемман с двумя ее детьми, сделав прикрытием для своих темных делишек. Гута была в курсе, и вызвалась сама, поскольку в начале декабря, в процессе шоу «Мисс Бикини на Бикини» между ней и капитан-лейтенантом… Нет-нет, было бы неправильно сказать «вспыхнула любовь». Но оказалось, что Скир фон Вюрт – это тот мужчина, которого не хватало в семье Гуты. А с точки зрения Скира – это та семья, которой ему не хватало в перспективе перехода с оперативно-полевой работы на философско-штабную. 4-летний Руперт (от мнения которого многое зависело), полагал, что дядя Скир – это «типа, папа». Крошка Ирин пока была неспособна связно рассуждать на такие сложные темы, но по нюансам поведения мамы и братика делала вывод, что этот дядя – позитивный..

Суммируя все сказанное выше: над одним из прекрасных коралловых полей стояла 200-футовая яхта принца Мусы-Имрана, а в зоне близкой видимости, сразу за оцеплением, дрейфовала 40-футовая bang-ka круизного класса, с которой за принцем технологично шпионили. Впрочем, сейчас шпионаж проходил скорее для тренировки. Все интересное должно было начаться только после заката.

…

К этому вечернему спектаклю сейчас планомерно готовились на островах Кагаянкилло, конкретно – на площадке недостроенной верфи Кресса. Под натяжной крышей, которая запросто могла закрыть стадион, выстроились по квадратам гигантские крабы – будто в очередной киноверсии «Звездного десанта» про войну с жуками-арахнидами. На сине-зеленых панцирях 4-метрового диаметра тускло играли блики, а лопасти винтов на их мощных клешнях выглядели зловеще, будто боевые ножи для разрубания гуманоидов. Короткие «хоботы» на мордах тоже смотрелись достаточно зверски.

Команда юниоров с Палау, программистов клуба «Hit Takeoff», призванных из резерва, потратила половину предыдущей ночи, чтобы протестировать все это, и еще половину светового дня – чтобы поменять электронные модули, не прошедшие контроль. Теперь работа была завершена, и двадцать палауанцев – парней и девушек разместились в углу, ближайшему к дверям работающей душевой. В этом углу были скамейки, а остальное пространство покрывал только бетонный пол. У кого-то нашлось несколько листочков легкой травки, и теперь команда пыхала, передавая сигары-самокрутки из рук в руки.

Магистр Йети Ткел, подождал, пока ребята немного расслабятся, и произнес:

– У меня для вас две новости: одна плохая, другая хорошая. Плохая состоит в том, что до заката никто из вас не покидает крытую площадку.

– А жрать? – поинтересовался кто-то из парней.

– Скоро привезут, – ответил магистр.

– Это и есть хорошая новость? – с подозрением в голосе спросила одна девушка,

– Это часть хорошей новости, а вторая часть состоит в том, что я остаюсь вместе с вами, согласно регламенту, и постараюсь вас развлекать.

– Мастер-класс танца живота будет? – спросила другая девушка, и все захихикали.

Йети Ткел нежно погладил свое брюшко и спросил:

– Анити, где твоя тактичность по отношению к боевому командиру?

– Пардон, магистр, – она сделала печальные глаза, – на голодный желудок тактичность вообще не работает. По ходу, опция отключается, когда энергосберегающий режим.

– А по-моему, – сказал он, – твоя тактичность выключилась из-за травяного укура.

– Один пых еще не укур, – парировала она, – а вот этот парад крабоидов точно укур.

– Да, – поддержал парень рядом с ней, – точно, это крабоидное поле на вид, как глюк.

– Ты правда так думаешь, Тео? – магистр внимательно посмотрел на него,

– Да, – снова сказал парень, – зачем делать из пилотируемых крабоидов беспилотные?

– …И в таком количестве! – добавила девушка с самокруткой в руке, – Это ведь с ума съехать можно! По ходу, в 1941-м на Перл-Харбор столько не нападало!

– Незачет, Джейн! – возразил слегка флегматичный парень, уже успевший улечься на скамейку, как на койку, – Тогда Перл-Харбор бомбили 353 японских самолета, а тут на площадке всего 180. Дюжина шеренг по полтора десятка в каждой, ага?

– Все равно, это до хрена! – не уступила Джейн. Остальные загудели в знак согласия.

Магистр похлопал в ладоши, призывая к вниманию.

– Короче, раз вопрос задан – объясняю. Все собранные тут крабоиды первой серии. Их выпустили в ноябре прошлого года, в спешке, потому что война была на пороге. У них неудачно решен вопрос критического режима при отказе любого из движков. Движки достаточно надежные, но не абсолютно, и были человеческие потери чисто из-за этих аварий. В новых сериях проблема устранена, режим безмоторного парашютирования отработан. А старую серию технический штаб запретил к пилотируемым полетам. Но, пускать под пресс работающую авиа-технику – нерационально, так что было принято решение поставить на них пилот-робот, и экспериментальное вооружение.

– Типа, боевой плазмотрон? – спросил парень-эрудит, улегшийся на скамейке.

– Инфракрасный лазер, – поправил Йети Ткел.

– Ну, я это и имел в виду. По ходу, будем жечь экономику Брунея. E-oe?

– E-o, – магистр кивнул.

– А где пилоты-операторы? – поинтересовалась Анити.

– Ушки прочисти, – ласково посоветовал магистр, – я же сказал: пилот-робот. Ваша же ватага его проектировала. Ты точно участвовала.

– Да, я участвовала, но это была чисто игра на компьютере, а тут реально, так? И робот вообще будет сам по себе, и стрелять тоже будет сам, без приказа?

– Ответ верный, Анити.

– Ни хрена себе… – изумился кто-то, – …А вдруг эта штука не туда стрельнет?

– Вот и посмотрим, – сказал Йети Ткел, – для того и эксперимент.

…

Ночь с 7 на 8 января. Малайский остров Лабуан, через пролив от Брунея.

Устроившись в VIP-апартаментах 5-звездочного отеля на острове Лабуан, Джамал-Али Таджуддин, султан Брунея, смотрел CNN. Аналитики с разных сторон комментировали массированный авиа-налет на объекты инфраструктуры и нефтедобычи Брунея. Когда примерно через два часа после захода солнца этот авиа-налет начался, султан отчаянно пытался связаться с премьер-министрами и президентами дружественных государств – безуспешно. Всех их поразил острый дипломатический насморк. Султан стремительно мобилизовал на телефонную борьбу всех совершеннолетних мужчин из своей большой семьи. Принцы, героически, до судорог в пальцах, щелкали клавиатурой – трезвонили авторитетным теневым политикам, всем финансовым олигархам, и даже религиозным деятелям, включая Папу Римского. Опять безуспешно. Модерновая ПВО Брунея, стоившая миллиарды долларов, старалась отбить налет – но атакующие штурмовики противника не соответствовали американским, британским и французским зенитным комплексам. Странная фраза, правда? Задумаемся об этом…

…Давным-давно, в годы Второй Мировой войны, и в период Первой Холодной войны, средства ПВО проектировались, чтобы поражать самолеты, создаваемые противником, который тоже не зевал и создавал новые модели самолетов. Шла типичная спиральная конкурентная эволюция средств нападения и защиты, начатая миллиарды лет назад, в процессе биологического естественного отбора, и продолжавшаяся в техногенную эру, поскольку уравнения такой эволюции универсальны. В них можно подставить льва и буйвола, а можно подставить авиа-штурмовик и зенитную установку.

…Но, предельный монополизм XXI века задавил конкуренцию, и теперь одна группа транснациональных корпораций производила все: штурмовики, истребители, зенитные ракеты, боевые радары, постановщики помех, дроны (разведывательные и ударные), и программное обеспечение для всего этого. Получалась идиллия планирования: каждое средство нападения разрабатывалось параллельно с комплексом защиты от него. Если добавить, что и война теперь стала управляемой, договорной, как спортивные матчи в коррумпированной среде, то это даже не идиллия, это сказочный рай для олигархии!

Первый тревожный звоночек прозвенел во время Второй Холодной войны (которую из политкорректности официально назвали войной против экономического экстремизма). Оказывается, вне монопольной финансовой олигархической экономики Первого мира, охватившей также и компрадорские экономики стран Третьего мира, не просто росла альтернативная экономика. Она (проклятая альтернативная экономика) начала активно вооружаться, причем вооружаться не по правилам!!! Это было так страшно, что после одержанной кое-как неубедительной победы над анти-системными режимами мелких малоизвестных стран условно-нищего Четвертого мира, об этом постарались забыть. «Глобальный страус спрятал голову в песок», – пошутил тогда австралийский философ Лукас Метфорт за круглым столом в студии университетского телеканала. Профессор Метфорт даже предположить не мог, что всего через несколько лет окажется в центре событий Алюминиевой революции на архипелаге Кука, и составит проект Лантонской Хартии. Тем более, он не мог представить, что их с Олив сын Осбер, студент, лишь начинающий ориентироваться в реальной жизни, и что-то зарабатывающий в фирме-производителе стратегических компьютерных игр про звездные войны, станет автором реальной войны, проконсулом, и военным координатором Меганезии…

…

Поздний вечер 7 января 3 г.х. Мобильный штаб военного координатора Меганезии. 60-футовый моторно-парусный катамаран-фрегантина в акватории Вануату.

Экс-проконсул Визард Оз (он же – Осбер Метфорт), вар-координатор, закрыл глаза, и сосредоточенно потер лоб ладонями, потом тряхнул головой, будто надеясь сбросить усталость, и только после этого обратился к компании за столом:

– Мы выиграли войну. Но, надо сохранить ресурсы для будущей войны. И надо вовремя остановиться, иначе мы станем пугалом для нейтралов и для неустойчивых союзников. Получается задача со многими неизвестными и со сложными ограничениями. Когда я программировал войну в конце позапрошлого – начале прошлого года, было проще.

– Это закономерно, – заметил доктор Упир, – на прошлой Зимней войне нами управляли обстоятельства. Мы могли только подстраиваться. Мы наносили удары одним врагам, и тайно сговаривались с другими врагами против третьих врагов, чтобы ослабить их всех. Стратегия мафии и тактика партизан. Но после мирных каникул, выигранных командой Накамуры, мы достаточно сильны, чтобы иногда управлять обстоятельствами. Отсюда, естественно, следует, что, программирование войны стало сложнее.

– Это еще не все, – заметила новозеландка, доктор Эвери Дроплет, – Верховный суд дал военному командованию карт-бланш. Наших судей нетрудно понять: они, как и все foa, разозлены поражением на Новой Ирландии, и гибелью наших граждан. Люди, которые демилитаризовались после старой Зимней войны, теперь занимаются мирными делами: семьей, бизнесом, или наукой, как я, например. В стране бэби-бум. Рождаются дети, и подрастают дети. У нас масса мирных и приятных дел, но оффи опять к нам полезли, и пришлось снова воевать. От этого даже очень мирный человек озвереет.

– Это эмоции, – отозвался суб-коммодор Нил Гордон Роллинг (попросту – Нгоро), – а в практическом смысле это значит, что еще несколько дней такой войны, и мы начнем совершать ошибки, которые сложно будет исправить.

Визард Оз отрицательно покачал головой.

– Нет, Нгоро. Не несколько дней, а несколько часов. Нам пора вспомнить: ради чего мы воюем, иначе, как выражается мой папа, есть риск перепутать средство с целью. Война, которая ведется ради войны, это очень хреново.

– Вот и я примерно о том же, – согласился доктор Упир, – давай в начале, про Бруней. Я, вероятно, угадаю, если скажу, что ты планируешь разорение этой нелепой страны.

– Типа того, – подтвердил вар-координатор, – я исполняю вердикт Верховного суда. Там казано: «нейтрализовать источник агрессии в западной зоне».

– Но, – возразил Упир, – там не сказано «сжечь весь Бруней».

– Да, там не сказано, потому что суд не обязан вникать в метод. Суд ставит нам задачу: «нейтрализовать». Ты знаешь другой метод нейтрализовать исламский султанат?

– Давай, – предложил Упир, – начнем с того, что этот метод не очень хороший.

Вар-координатор пожал плечами.

– А по-моему, хороший. Это тест новых ударных дронов: полностью автономных, без оператора, в боевых условиях, против целей, защищенных модерновой ПВО.

– На проверку, – возразила Эвери, – там оказалось никудышное ПВО. Если в рапорт не вкралась ошибка, то сбито всего два дрона-крабоида.

– Это потому, – ответил Визард Оз, – что ракеты ПВО рассчитаны для поражения целей, ускорение которых не превышает 10G. У боевых пилотируемых самолетов – не больше. Некоторые акробатические самолеты рассчитаны на 12G. А наш крабоид – на 15G. Это невозможно было применить в пилотируемой версии, пилот бы не выдержал, но сейчас беспилотный клон реализует эту возможность, и уклоняется от зенитных систем.

– Но, – заметил Нгоро, – мы раньше времени показываем врагу нашу новую технику.

Норна Джой Прест, координатор развития Меганезии, подняла руку.

– Коллеги! Это не новая техника. Это наш крабоид первой серии, который переделан на беспилотное управление. Кибернетика с некоторыми модификациями заимствована из колумбийской разработки 2013 года «MAB-Zapata» – летающего робота-мусорщика.

– Хэх… – откликнулся Нгоро, – …Дроны-пылесосы, для залов с большой кубатурой?

– E-o, – сказала Норна, – так что ничего принципиально нового в крабоиде-дроне нет.

– Кроме одного, – уточнила Эвери, – до сегодняшнего вечера никто не решался послать летающих роботов-дестроеров на свободную охоту.

Доктор Упир покрутил в руке чашку, а потом решительно кивнул.

– Да. Эвери права. Инновация тут не столько техническая, сколько волевая. А теперь я предлагаю разобраться, что будет, если продолжить разрушение Брунея?

– Что-что… – проворчала Эвери, – …Миллион тонн горящей нефти в море. Даже наши дружественные экологи из «Moby Dick» назовут нас свиньями, и будут правы. Убить уникальную экосистему литорали северного Борнео, просто чтобы разорить султана…

– …Это свинство, – договорил Нгоро.

– А какая альтернатива? – спросил Визард Оз.

– Вот! – сказала Норна, – Альтернативу должен предложить султан, если он не хочет превращения Брунея в один погребальный костер, как выразился Сэм Хопкинс.

– Вероятно, султан не хочет, – сказал Визард Оз, – но откуда он узнает, что мы не прочь рассмотреть альтернативы?

– Для передачи таких сообщений есть INDEMI, – заметил Упир.

– Уф! – Визард Оз вздохнул, – Я не хочу грузить на полковника Фойша еще и это! .

– И не надо, – сказала Норна, – ведь Гесс Фойш сделал реестр теневых контактов. E-oe?

– E-o, – ответил вар-координатор, – но я не смотрел, есть ли там кто-то около султана.

– А я смотрела. Там есть некто Кобаяси Масиро из холдинга «Tochu»…

…

8 января 01:30. Север Борнео. Бруней и соседний небольшой остров Лабуан.

Невидимая на фоне ночного неба волна авиа-штурмовиков продолжала, тем временем, наносить удары по газовым морским терминалам – самому уязвимому объекту Брунея. Досталось также нефтеперерабатывающему комбинату, и комплексу аэропорта.

Больше всего султана возмутило поведение западных туристов здесь на Лабуане. Они галдели, искали удобные наблюдательные пункты, и увлеченно снимали на свои видео-камеры протуберанцы пламени на юго-западном горизонте. Звучали возгласы «Wow! Super! Fantastic!». Султан размышлял о порочности туристов, видящих в чужой беде аттракцион, и тут слуга доложил о визите Кобаяси Масиро. Хоть какое-то утешение…

– Уважаемый господин Джамал-Али, – начал японец после обычного поклона, – я очень сочувствую, мне хотелось бы сделать что-то полезное для вас в этот тяжелый момент.

– Спасибо, Масиро-сан, но, вряд ли вы сможете чем-то помочь. Мои союзники просто струсили перед атомной бомбой, и отказались от обещания прикрыть мою страну своей авиацией. Нези могут сжечь не только то, что на суше, но и нефтяные вышки в море.

– Да, – согласился Кобаяси, – это очень печально и, к сожалению, я не могу помочь вам с авиацией. Но, мне кажется, я могу дать совет. Стая кошек нападает на того, кого считает виновником гибели своих товарищей по стае.

– Стая кошек? – удивился султан.

– Да. Есть пословица: «легко собрать стадо баранов, несложно собрать свору собак, но никому не удавалось собрать стаю кошек». Смысл пословицы таков: у кошек слишком силен эгоизм, поэтому, обычно, каждая кошка сама по себе. Так и у людей – эгоистов, считающих себя яркими индивидуальностями. Их тоже не собрать в стаю. Но, кто-то придумал Лантонскую Великую Хартию, и собрал стаю кошек. Теперь остальным надо разобраться, как жить рядом с такой стаей. Это очень непросто.

Кобаяси замолчал, внимательно наблюдая за реакцией султана. У пожилого японского менеджера, сотрудничавшего (с разрешения босса, конечно!) с меганезийской военной разведкой, уже была информация о телефонных разговорах принца Мусы-Имрана. Эти разговоры, записанные группой капитан-лейтенанта Скира фон Вюрта, очертили круг неформальных союзников семьи султана, и Кобаяси теперь четко знал, в какую сторону следует повести начавшийся мутный разговор, состоящий из полунамеков…

– …Стая кошек, – пробормотал султан, – похоже на правду. И что из этого следует?

– Из этого следует, – сказал японец, – что выход из сложной ситуации: показать кошкам виновника гибели их товарищей. Так вы переключите их агрессию на другую цель.

– Значит, Масиро-сан, вы говорите, что необходим козел отпущения?

– Да, если говорить попросту, – снова подтвердил Кобаяси.

– И, – продолжил султан, – вы утверждаете, что у меня под рукой есть козел отпущения, который покажется настоящим автором разгрома меганезийцев на Новой Ирландии?

– Да, уважаемый Джамал-Али.

Султан внимательно посмотрел на него и, после очередной паузы, спросил:

– И кто же этот козел отпущения?

– Это, – сказал Кобаяси Масиро, – тот, кто руководит всеми гуркхами, включая ваших гуркхов. Надо, чтобы стая кошек увидела его, и пусть он станет их добычей.

– Масиро-сан, вы говорите о дирекции базы Черитон в графстве Кент в Британии?

– Возможно, – сказал японец, – но я не знать точно, а вы это знаете, ведь у вас в Брунее каждый гуркх проходит регулярные тренинги, чтобы научиться действовать в жарком климате. Каждая командировка гуркхов сюда проходит через вашу канцелярию, и вам известно, кто опекает гуркхов после 2007 года на их новой родине, в графстве Кент.

– Если даже… – медленно отчеканил султан, – …Мне известны имена, то сообщить их в подобной ситуации и для подобных целей будет морально неоднозначным поступком.

Кобаяси Масиро покивал головой, выражая полное согласие и понимание.

– Важные поступки, уважаемый Джамал-Али, всегда морально неоднозначны. Если на одной чаше весов благополучие ваших подданным, а на другой – интересы партнеров, бросивших вас в смертельной опасности, то в чем будет морально правильный путь?

– Это… – еще медленнее, и гораздо тише произнес Таджуддин, – …Сложный выбор, но забота о благополучии подданных всегда была главной целью нашей династии.

Так, султан Брунея оказался поставлен перед фактом и принял непростое решение. Он

выступил по TV и «искренне заверил», что не отдавал приказ о десанте на остров Новая Ирландия. Действия гуркхов против гарнизонов Меганезии и Бугенвиля, а тем более – против туземцев и против рабочих и фермеров, султан назвал «возмутительными и криминальными, не заслуживающими никакого оправдания». По словам султана, это организовала террористическая сеть Аль-Каида, и салафиты из Бангладеш, нанявшие каких-то боевиков с островов Батак – Солангай и частную армию «Co-Ra-Re» из США. «Искренние заверения» не выглядели убедительно. Фантомная «Аль-Каида» (которая виновата абсолютно во всем начиная 11 сентября 2001-го) была слабым объяснением, поэтому, султан дополнил ее неким влиятельным тайным обществом в Британии. Это общество называлось «Гиперборейский клуб», и вообще-то не было тайным. Согласно британскому реестру некоммерческих корпораций, «Гиперборейский клуб» являлся организацией меценатов, членами которой были или известные политики, или люди с состоянием более миллиарда долларов. В общем, интересный клуб. В заключение речи, Джамал-Али Таджуддин поклялся в искреннем желании мира и добрососедства со «свободными землями Океании»…

…

*23. Последние аккорды военной кампании

8 января. Полдень. Море Сулу. Острова Кагаянкилло.

Скир фон Вюрт знал, что на Кагаянкилло публика не менее радушная, чем на большом острове Негрос, что в 120 км к востоку, а теперь убедился в этом радушии на практике. Маленький рыбный ресторанчик между фортом и пристанью в заливе, вокруг которого раскинулся миниатюрный, но вполне самодостаточный старинный городок – чудесное место. Сидя за угловым столиком под навесом можно было наблюдать, как в лазурной сказочно чистой воде около двух маленьких лодок резвятся местные дети и подростки. Компанию этим юниорам составили пятеро условных филиппинцев из «Creatori». Если смотреть взглядом постороннего, то компания выглядела этнически-однородной. Для постороннего дело обстояло так: пятеро взрослых местных парней поработали (свозили в мини-круиз довольно богатую семью туристов-европейцев), а теперь, как по эстафете, передав клиентов ресторатору дяде Алваро, плюхнулись в море – отдохнуть.

Но сам дядя Алваро сразу всех раскусил. Правда, у него была фора перед посторонним наблюдателем: он точно знал, что эти пятеро не местные. А про остальное он догадался каким-то путем, неизвестным науке. В общем, притащив «как бы туристам» коронное блюдо: кальмара, фаршированного мидиями, он гордо заявил:

– Вы, нези, не умеете так готовить кальмара, это наш секрет!

– Вы сказали «нези», мистер Алваро? – изобразив легкое удивление, переспросил Скир.

– Эх, мистер Вюртемлемман, – ресторатор подмигнул, – это вы копам говорите, что вы новозеландцы. А я всяких людей видел, и как-нибудь отличу нези от киви. Вы хорошо врезали ночью по Брунею. Только я думаю, надо было еще нефтяные вышки поджечь. Настал бы тогда султанату полный… Ну, этот… Чтоб мне при детях не выражаться.

– Мистер Алваро, может, выпьете с нами? – предложила Гута, явно заинтересовавшись военно-политическими идеями ресторатора, – Мы бы выпили рома с лаймом и льдом.

– Эх… Ну, если вы приглашаете…

– Приглашаем, – подтвердил Скир.

– Пить ром надо на троих, – блеснул эрудицией 4-летний Руперт.

– На троих! – пискнула 2-летняя Ирин, уже умевшая встревать в разговоры за столом.

– Эх! Конечно, если даже маленькая сеньорита так считает, то я сейчас принесу ром.

…После пары глотков рома дядя Алваро с удовольствием стал развивать свой тезис о правильной политике по отношению к Брунею «и вообще ко всем тряпкоголовым». В представлении ресторатора, мусульмане были хуже сатаны, и их вообще следовало бы вышвырнуть с Филиппин. В доказательство он привел безобразную ситуацию на юге архипелага в «Мусульманском Минданао». Напротив, к Меганезии ресторатор питал симпатию, называл цепочку проливов, пересекающих Филиппины с востока на запад, «Каналом нези», и радовался, что меганезийцы расширяют торговый трафик по этому каналу из Тихого океана в море Сулу. Но, серьезным минусом Меганезии дядя Алваро считал конфликт с католицизмом. Он был уверен, что это ошибка. И то, что Бруней не разбомблен полностью – тоже ошибка. Изложив это, он спросил, есть ли возражения?

Гута сказала, что возражения есть, и что если бы дядя Алваро приехал на Каролинские острова на Рождество, то убедился бы, что нет там конфликта с католицизмом.

Капитан-лейтенант Скир фон Вюрт взялся развернуть эти возражения системно.

Во-первых, о Брунее. Если бы бомбардировки продолжились, и все морские нефтяные платформы сгорели, то султанат не исчез бы, а получил бы экономическую помощь от Организации Исламской Солидарности (ОИС), и режим в султанате стал бы еще более неприятным для неисламских соседей, чем сейчас. А так, прекращение бомбардировок позволило султану сохранить источник богатства, но ему пришлось сделать публичные заявления, серьезно поссорившие его с традиционными союзниками в Первом мире и в Исламском мире. И султан так испуган, что уже не будет проводником их интриг.

Во-вторых, о религии. Нет конфликта Меганезии с католицизмом. Католики свободно совершают свои ритуалы, отмечают свои праздники, и пользуются храмами. Запрещена только деятельность религиозных группировок, нелояльных к Хартии. Ватикан и ряд миссионерских обществ, по политическим мотивам, хотят создать в Меганезия очаги контрреволюции. Спецслужба INDEMI поступает с этими фигурантами жестко, но на католиках, которым важна именно религия (а не политика), это никак не отражается.

Дядя Алваро задумался, а потом произнес: «Здорово ты излагаешь, и вроде понятно! А можешь объяснить: что происходит в Японии? Японские туристы у нас не исчезнут?».

Скир фон Вюрт готов был объяснить, и сразу успокоил: японские туристы не исчезнут.

…

Канада, Ванкувер (смещение -16 часов от пояса Филиппин). Вечер 7 января.

По некоторому совпадению, тот же вопрос: «что происходит в Японии?» обсуждался примерно в это же время, тоже в процессе «выпивки на троих», тоже у пристани, но ресторанчик был не филиппинский, а английский, короче – паб. Итак, три участника.

Первый – майор Ричард Уоткин из канадского батальона спецназа «Эгмонтон».

Второй – капитан третьего ранга Натан Инскоу с британского военного флота.

Третий – майор Тимоти Стид из британской разведки MI-6.

Вот такая необычная компания стала итогом одиссеи майора Стида. Как мы помним из Гомера, царь Одиссей шел по Средиземноморью, и потерял в процессе всех спутников. Майор Стид царем не был, шел по Северному Ледовитому океану в составе флотилии «Арктур», и одного спутника (кэптри Инскоу), все-таки сохранил. Правда, до дома (в смысле, до Британии) они еще не добрались, но уже не было сомнений, что доберутся.

Вопрос: что мешало ВМФ Британии отправить своих офицеров домой сразу же после спасения в проливе Беринга? Сложно ли посадить их на рейс из Анкориджа в Лондон? Конечно, несложно, однако, политически нежелательно. Ведь пришлось бы объяснять: почему домой возвращаются лишь полторы тысячи моряков, если вышли в поход семь тысяч? И почему из этих полутора тысяч лишь двести могут ходить на своих ногах, а остальных транспортируют на носилках? Чудовищные потери флотилии «Арктур» на атомном минном поле в проливе Беринга до сих пор не объявлялись, а все выжившие моряки отправились не домой, а в Ванкувер, в военный госпиталь. Пресс-служба ВМФ объяснила: это потому, что до тихоокеанской Канады ближе, чем до Британии. И, как водится, две трети телезрителей поверили, а на мнение меньшинства – плевать.

Вообще, согласно версии официальной прессы, маневры «Sabre Diamond» никогда не распадались на миротворческие «Sabre Diamond General» и учебные «Sabre Diamond Alternative», а проводились совместно, просто в разных частях Тихого океана. Не было раскола участников, активно обсуждавшегося прессой в декабре. И опять же, две трети телезрителей поверили в это измененное недавнее прошлое, а на мнение меньшинства – плевать. Но, надо ведь было кого-то показать по TV. Вот в этом качестве PR-деятели и выбрали Натана Инскоу и Тимоти Стида (с генеральных маневров) и Ричарда Уоткина (с альтернативных). Майор Ричард Уоткин был выбран, поскольку командовал канадским батальоном в маневрах на австралийском островке Норфолк, а два британских офицера оказались выбраны потому, что остальных просто страшно было показывать зрителю.

Конечно, и у этих двух через неделю после минного инцидента вид был не идеально-фотогеничный. У кэптри Инскоу – правая рука на перевязи с наложенной шиной (ибо перелом плеча). У майора Стида – голос, как у ржавой пилы (так застудил горло, пока тащил на себе Инскоу, что и через неделю что-то там скрипело и хрипело). Но, если сравнивать с другими, то Инскоу и Стид выглядели бравыми вояками. В общем, двум британцам и канадцу слегка подфартило. PR-деятели ради «достоверного колорита» арендовали по формуле «все включено» маленький качественный клубный паб, и дали офицерам два часа на то, чтобы освоиться, выглядеть перед TV-камерой естественно, и просмотреть свои роли. Выучивать не надо – подсказки будут на суфлерском экране.

Тексты ролей офицерам раздал парень-менеджер, как только они уселись за столик. А примерно через пять минут Натан Инскоу, поняв, о чем, собственно, текст, проворчал:

– Хлядство буево! Мы что, правда, должны говорить в камеру все это дерьмо?!

– Стоп, дружище, – шепнул Тимоти Стид, – тут даже пивные кружки имеют уши.

– Давайте поговорим о чем-нибудь нейтральном, – предложил Ричард Уоткин.

– О чем, например? – хмуро откликнулся капитан третьего ранга Инскоу.

– Просто, – пояснил канадский майор, – включим TV, и обсудим любое дерьмо, которое покажут в новостях CBC. Не все ли равно?

– Хорошая идея, – одобрил майор Стид, взял TV-пульт и ткнул кнопку включения.

*** 7 января. CBC, новости политики – вечерний выпуск. ***

…И наш следующий репортаж – о событиях в Японии.

*

Кабинет министров во главе с премьером Итосуво Нода ушел в отставку. Завершилось самое короткое за последние полвека и самое драматичное пребывание правительства у власти в Японии. Кабинет Итосуво был сформирован 20 ноября прошлого года, и сразу занялся реализацией предвыборных обещаний: повысить престиж Японии и обеспечить экономике свой, а не импортный источник стратегически-важного сырья: нефти, газа, и металлов. Интегрист Итосуво переиграл фракцию националистов на их поле, пообещав выполнить доктрину «Расцвет», только не за счет антиглобализма, а за счет повышения статуса Японии в глобальной политэкономической интеграции.

*

Программа Итосуво удовлетворяла всех. Финансистам она обещала выход из рецессии, профсоюзам – новые рабочие места, а военным – инвестиции в вооружение. Итусово не скрывал: на этом пути потребуются жертвы, и в первых числах января принципиально отказался последовать примеру стран, экстренно свернувших участие в маневрах «Sabre Diamond». Политологи говорят, что Итосуво жертвовал двумя кораблями за репутацию несгибаемого лидера, и рассчитывал на те черты японского национального характера, которые в свое время сделали возможным феномен камикадзе. Эта жертва состоялась 5 января, но затем что-то пошло не так, как рассчитывал премьер министр.